Ранее цветущие сады превратились в болото, поросли мхом, и ехидные мухоморы смеются над нами: мы не справились – два дурака, возомнивших себя когда-то рыцарем на белом коне и принцессой из высокой башни. Скука…
Всегда считал - если появилась скука - финишная черта в любых отношениях... И ни какие мосты из свечей не вернут былое счастье, тем более не воздвигнут новое....
Очень интересные рассказы,особенно мне понравился рассказ "Размышления".У вас очень хорошо получается. Я люблю,такие рассказы которые заставляют немного задуматься...недавно вот прочитала рассказ "Разговор не состоялся" Олены Притулы , очень понравился ... тоже заставил задуматься. Не переставайте писать,буду ждать новых рассказов )
Запряженные в повозки, единороги били копытами и виляли хвостами, отгоняя назойливых мух. В храме шла служба. Силимэри вошла в резные ворота и через сад с цветущими яблонями обогнула величественное здание. Затаившись за углом, она прислушивалась к каждому шороху. Приближались тяжелые поспешные шаги. — Кто вы и что хотите узнать? — Асиртог не стал церемониться и сразу перешел к делу, увидев в десяти шагах от угла эльфийку в нищенском наряде. Силимэри опустила капюшон и гордо приподняла подбородок: — Я жена Анк-Морхорке и хочу знать все о смерти твоей сестры и Элеоноры. Асиртог на мгновение застыл в растерянности: — Но почему вы так одеты? Стоп. Можете не отвечать: это из-за статьи в газете. Я все понял. — Я должна разгадать эту загадку, и ты, Асиртог, можешь мне в этом помочь. — Откуда вы знаете мое имя, и как вам удалось выйти на меня? — он подошел ближе, и они практически дышали друг другу в лицо. — Не слишком ли много вопросов? — Силимэри гипнотизировала его взглядом, так как обучали виртуозные маги-кудесники из дрквнего рода лесных друидов. Асиртог попал в плен ее серо-зеленых глаз и робко улыбнулся, показав ровный ряд молочный зубов. — У тебя обворожительная улыбка, ты очарователен. — Эльф смутился, и его щеки заметно побагровели. Силимэри редко приходилось пользоваться приемами колдовских чар. На работе она безжалостно убивала, перерезая горло, застигнутой врасплох жертве, а дома практиковаться не было возможности: у Анк-Морхорке иммунитет к магии.
— Вы такая красивая, — Асиртог протянул руку, чтобы коснуться нежной кожи лица, но не решался погладить, — я не понимаю, как можно вас не любить и таскаться за всеми шлюхами Бравур-ле-Роз. Силимэри, будто маску безразличия прибили к ее лицу дюймовыми гвоздями, сделала шаг назад и пристально смотрела в глаза: — Начнем по порядку. Тэдиэн так и не рассказала мне, почему считает, что Анк-Морхорке задушил Элеонору и закопал труп в нашем саду под орешником. Сегодня я должна была с ней встретиться, но кто-то убрал ее, заставив замолчать навсегда. Если думать логически, то этот кто-то, скорее всего, не может быть связан с моим мужем: потому что ты жив и здоров, а Тэдиэн предупреждала Анк-Морхорке, что в случае, если с ней что-либо произойдет, то ты что-то знаешь и сможешь навредить ему. Так? Так. Тогда Анк-Морхорке приказал бы убить и тебя, чтобы не рисковать. Вопрос: что тебе известно и чем вы с сестрой шантажировали моего мужа? Асиртог все-таки прикоснулся к Силимэри. Он взял ее за руку и повел вглубь сада. — Это произошло около десяти лет назад. Тогда мы жили недалеко от набережной, — он говорил тихим спокойным голосом, — я тогда еще ничего не понимал. После того злополучного вечера мама твердила, что все случившееся мне приснилось и никогда не происходило на самом деле. Но с того вечера я больше никогда не видел Элеонору. Она исчезла. Мама уверяла, что это недоразумение, стечение обстоятельств, что, скорее всего, Элеонору пригласили работать преподавателем базовых знаний в одну из школ Империи Англов. У нее там жил двоюродный дядя — лорд, глава лучшего боевого клана. Но я не верю, что Элеонора смогла бы уехать, не попрощавшись со мной. Она была добра ко мне, и я любил украдкой подсматривать за ней, когда она гуляла по соседнему саду. Она была красивой, как цветок. Была. Анк-Морхорке задушил ее у меня на глазах. Бездыханное тело укутал в свой плащ и отнес в свой экипаж, поджидающий на улице. Тэдиэн старше меня на семь лет, и ей можно было без разрешения покидать двор: она вцепилась в перекладину на карете Анк-Морхорке и поехала с ним. Это она рассказала, о дальнейшей судьбе Элеоноры. Ваш муж похоронил ее в вашем же саду, поэтому тело и не нашли, а нет тела — нет и преступления. Кажется, так говорят, — Асиртог прослезился и, вытирая скупую слезу, добавил, — я клянусь, что видел своими глазами, как Анк-Морхорке душил ее, а потом унес, завернутую в плащ. Силимэри сосредоточено слушала, и, когда Асиртог замолчал, продолжила задавать вопросы, не проявляя никаких эмоций: — Как зовут твою маму? Она ведь будет присутствовать на похоронах? — Да. Я уже оповестил ее. Ее зовут Ваминея. Она приедет завтра. — Как ты думаешь, кто убил твою сестру? — Я не знаю. Еще пять минут назад я был уверен, что это сделал Анк-Морхорке, но ваши слова заставили меня сомневаться. По сути, такому человеку как ваш муж ничего не стоит нанять профессионального убийцу и навсегда похоронить тайну смерти Элеоноры, — он повернулся к Силимэри лицом, и на его лбу выступил пот. — Это он вас прислал? Силимэри достала из-под плаща сверток с деньгами и щедро поделилась с взволнованным эльфом: — Если бы я пришла убивать, мы бы сейчас не разговаривали. — Вы так щедры, — Асиртог плакал как ребенок, держа в руках целое состояние по его меркам, — как мне отблагодарить вас? — Купи сестре красный гроб. Асиртог кивнул и со слезами убежал из сада.
Силимэри с противоречивыми мыслями вернулась к резным воротам, где ее уже заждалась Луизия. — Госпожа, слава святым эльфам, я уже начала переживать: вас не было целую вечность. — Ты преувеличиваешь, — Силимэри вспомнила, что не надела капюшон, и, пока никто не обратил на нее внимания, исправила эту ошибку. — Теперь можно и в аптеку сходить, — она напоследок окинула купола беглым взглядом, подумав о несчастной Тэдиэн, и они пошли. — Вам удалось что-либо выяснить? — Луизия неуверенно поинтересовалась, понимая, что не годиться лезть в дела хозяев, тем более, когда речь идет об убийстве. — Я по-прежнему не могу быть ни в чем уверена. Анк-Морхорке считает Асиртога чокнутым. Но я с ним разговаривала — он вполне умненький молодой эльф, хотя не исключено, что у него психологическая травма еще детских лет. — С ним произошло что-то ужасное? — Он утверждает, что видел, как Анк-Морхорке задушил некую Элеонору, замотал труп в плащ и увез, чтобы закапать у нас саду под орешником. Луизия перекрестилась, сморщив лоб. — Так это можно проверить. Если под орешником найдутся эльфийские останки, значит, Асиртог не выдумывает. — Ты меня удивляешь, а я об этом как-то не подумала. А ведь это идея: взять лопату и прийти сегодня ночью в наш сад. Но есть одно но. Что, если Анк-Морхорке вздумается провести эту ночь дома? — Вы что серьезно? Я про лопату. Может, для начала провести свое расследование? — Завтра я поговорю с Ваминеей — матерью Асиртога и Тэдиэн. Надеюсь, она развеет мои подозрения. Мне хотелось бы верить Анк-Морхорке, ведь он все-таки мой муж, но если окажется, что он причастен к убийствам безоружных эльфиек, не представляющих никакой угрозы Империи, я, клянусь, что в тот же день лично подам на развод, и плевать, что мы девятнадцать лет делим одну крышу. — О, госпожа, я начинаю бояться завтрашнего дня. Анк-Морхорке в гневе страшен, как архидьявол. Он дорожит вами. Не смотря на все его измены, вы — его роковая фея. — То есть ты больше склонна к версии, что мой муж и вправду убил Элеонору? — Нет, что вы, простите: мысли вслух. — А ты ничего не слышала об этой Элеоноре? Анк-Морхорке считал ее красивой и далеко не пустышкой, Асиртог — доброй, умной и тоже красивой, а я как-то упустила тот момент, когда она вошла в жизнь моего мужа. — Нет, я никогда не слышала о ней, госпожа, — Луизия пожала плечами. — Жаль. Кто же эта Элеонора? — Силимэри задумалась. — Я бы хотела вот что еще, — она вытащила из кармана буклетик-приглашение на цирковое представление, — нужно выманить Анк-Морхорке из дому. Я кое-что придумала. Напишем ему любовное письмо и пригласим на свидание в 22:00 у большого фонтана, этот флаер вложим в конвертик, и пусть лижут один леденец на двоих! — Госпожа, вы гений! — Луизия одобрительно хихикнула. — Но с кем он будет лизать этот леденец? У нас то нет никакой эльфийки-куртизанки на примете. — Ну, так еще и не вечер! Найдем! Они остановились у аптечного киоска. — Держи, — Силимэри вручила ей деньги и вернула рецепт, — я подожду на лавочке. — Я не задержусь надолго. — Не торопись. Успеем. Не горит же.
В тени под раскидистой шелковицей никто не сидел, да и эльфов на улице почти не наблюдалось. Пройдут двое-трое, и тишина: у всех обеденный час. Силимэри присела на лавочку и, чтобы не терять понапрасну время, включила ППП. От воспоминаний о таинственном поклоннике по всему телу медленно пробежала дрожь. Повторно перечитав сообщение, Силимэри довольно улыбнулась. «Я влюбился!» — повторила она фразу из письма и размечталась о большой и чистой любви. Любой эльфийке комплименты по душе, — она вставила улыбающийся смайлик и продолжила набирать текст ответа. — Когда я читала ваше сообщение, на моем лице тоже невольно появилась улыбка. Спасибо за доброе пожелание. Вы живете в Империи Англов? — Силимэри ограничилась одним вопросом и отправила сообщение Иглесиасу. Тем временем как раз вернулась Луизия с травами и порошками в разных маленьких упаковочках. Она с благодарностью прильнула к Силимэри: — Госпожа, что бы я без вас делала?! — она чуть не плакала, показывая цветок ветра в прозрачной пленке с этикеткой и ценником. — Надеюсь, теперь Венисуэль наконец-то поправится. — Так, прекрати меня благодарить. Любой с моими возможностями не пожалел бы денег на благое дело. — Пауза. — Ах, как пахнет! Ты чувствуешь? — Силимэри уловила запах сдобной выпечки. — Это рулетики с джемом, — Луизия приподняла нос и сделала несколько неглубоких вздохов, — кажется, с малиновым! — Предлагаю зайти в кафетерий! — Силимэри вернула ППП в сумку. — О, святые эльфы, этот запах никого не оставит равнодушным. Идемте! — Я займу нам столик где-нибудь в укромном уголке, а ты расплатишься за обед. Возьми, — протянула пачку денег. — Но это много, — растерялась Луизия. — На оставшиеся — купишь себе что-нибудь! Луизия поклонилась и прижала к груди деньги и пакет с лекарствами. — Да хранят вас святые эльфы, госпожа. — Только спрячь их в кошелек. Луизия повиновалась. Они вошли в кафетерий. Силимэри, не останавливаясь, прошла в самый конец зала. Она видела только то, что находилось от нее в полуметре. Капюшон скрывал большую часть лица, оставляя доступными для окружающих только губы и подбородок. Свободных столиков оказалось не так-то и много, но Силимэри все-таки повезло: столик, где можно было спокойно поесть, нашелся. Она присела на мягкий диванчик спиной к посетителям и лицом к затемненному окну. Солнце стояло в зените, и его мягкие лучи изящно подчеркивали красоту весеннего Бравур-ле-Роз. Клубились полуденные облака, и сочная зелень радовала глаз. Спокойно, вопреки всем загадкам и неясностям. — А вот и аппетитные рулетики с малиновым джемом! — Луизия поставила на стол поднос с вкусностями и напитками, и Силимэри помогла ей все расставить. — Это ваш любимый тыквенный сок, — Луизия добродушно улыбалась. — Спасибо, — поблагодарила Силимэри и сделала глоток. — Я вот смотрю в окошко и думаю, что если Тэдиэн убил тот неуловимый маньяк, который вот уже десять лет убивает эльфиек легкого поведения по всей Империи? — Луизия перекрестилась. — Вспомни, только в прошлом году были найдены изувеченные тела троих эльфиек. Но все из разных городов, разные почерки. Будто и связи никакой между этими убийствами нет, но убийства продолжаются. И самое интересное, что первая жертва появилась десять лет назад. Тогда же якобы и Анк-Морхорке убил Элеонору.
— Не думаете ли вы, что ваш муж серийный убийца? — Луизия так разволновалась, что подавилась крошкой рулета и закашлялась. — Время покажет, имеет ли Анк-Морхорке отношение хоть к одному из этих убийств или у меня просто разыгралось воображение. — Надеюсь, что хозяин не причастен к столь низким деяниям над несчастными. Заставил вздрогнуть и Силимэри, и Луизию нарастающий звук виолончели. — Это сообщение. Расслабься! Силимэри трепетно открыла послание. Пальчики задрожали, глазки блеснули. Скопировала текст, вставила в окошко переводчика и широко улыбнулась: «Я из Империи Восточный Песков. В школе я изучал эльфийский язык, но это было очень давно. Если бы у меня была возможность находиться с вами рядом, возможно вы и без слов бы поняли, что я чувствую к вам. Вы — это магия! Я видел снимки трофеев на вашей странице и читал комментарии к ним. Я бы хотел увидеть и другие ваши фотографии. У вас есть профиль в «Фасябуке»? Луизия тоже расплылась в улыбке: — Госпожа, я не помню вас такой озорной и окрыленной! Но вы бы знали, как приятно видеть ваше сияющее лицо. Вам идет улыбка. — Спасибо. Мне и самой нравится это состояние. Хочется смеяться и радоваться жизни, — она замолчала, а продолжила уже сухим тоном, — но меня окружают одни неприятности: убийства, погони, измены мужа, а теперь еще эти загадки со смертью Тэдиэн и Элеоноры. И я буду не я, если не разгадаю их. — Госпожа, простите мне мою нескромность, но кто тот счастливчик, сумевший вас оживить? — Луизия сделала виноватое лицо, приподняв брови и глядя исподлобья. — Без понятия! — Силимэри хихикнула как фея-подросток. — Я получила от него только три сообщения. Он с востока! Хочет посмотреть мои фотографии. Как думаешь, дать ему ссылку на мой профиль в «Фасябуке»? — Да, пусть себе смотрит на здоровье. Вы такая красивая. Чего красоту прятать то? Тем более если этот восточный падишах так благоприятно на вас воздействует, как целебный бальзам на старые раны. — Эх, Луизия, — Силимэри осушала стакан и облизнула губы, — я продолжу с ним общение. Ты только смотри не проболтайся! — Ну, что вы, госпожа, я же покрывала ваши свидания с Волоинсом, — щеки Силимэри запылали, — так он живет на соседней улице, а этот виртуальный падишах за тысячи километров: Анк-Морхорке о нем никогда не узнает. — Не напоминай мне больше о Волоинсе. Дверь в его комнату моего сердца я давно заколотила оцинкованными гвоздями. Он там все еще живет. Взаперти. Ему хорошо и уютно. Вазы с цветочками, шторки, розовые стены. Но я его оттуда никогда не выпущу. Он навсегда останется красивым и сентиментальным воспоминанием. — Умолкаю, госпожа. Простите, что потревожила, — Луизия принялась поедать следующий рулетик, а Силимэри писать ответ. «Неужели в Империи Восточных Песков изучают эльфийский язык? А говорят на языке англов? Вы можете найти меня в в «Фасябуке» по данным: Силимэри, 35, Бравур-ле-Роз, Империя Эльфов» — набрала она текстовое сообщение и нажала кнопку «отправить». Пообедав, Силимэри и Луизия покинули кафетерий и отправились в почтовое отделение за открытками и конвертами. Когда все необходимые было на руках, они вернулись на скамейку под шелковицей и начали писать романтические письма для Анк-Морхорке и эльфийки, которая, по плану, должна будет с ним встретится в 22:00 у большого фонтана и желательно задержать его на всю ночь.
Силимэри диктовала: «О, бесподобный и умопомрачительный Анк-Морхорке, со дня нашей случайной встречи на Бевери-лю-Икс прошло уже несколько дней, а я все никак не могу забыть ваших лучезарных жемчужно-серых глаз и манящих пухлых губ. Вы околдовали меня, и нет во мне сил сопротивляться влечению. Я влюблена в вас до безумия! Приходите сегодня в 22:00 к большому фонтану, иначе я не переживу горя одиночества и беспощадной грусти». — О, да вы в ударе, госпожа! — Луизия любила подобные розыгрыши. — Дату, подпись ставить? — Нарисуй какой-нибудь иероглиф, и пусть ломает голову! — Я нарисую знак огненного дракона, потому что других иероглифов не знаю, — Луизия вошла во вкус, — С вашей фантазией, госпожа, можно писать хоть фентази про людей! — Продолжим. На конвертике — адрес. Обратный — не указываем. Вкладываем флаерок, и письмо для нашего Анк-Морхорке готово! — Луизия с энтузиазмом справилась с первой задачей. — Дальше. «О, несравненная, сногсшибательная богиня. Я влюблен в вас до потери памяти! Кто я, что я без вас? Сжальтесь надо мной и окажите честь видеть вас сегодня в 22:00 у большого фонтана. Если вы не придете, то не будет предела моему горю. Вот уже несколько дней и ночей я только и делаю, что мечтаю прикоснуться к вашему стройному телу, покрыть его нежными поцелуями и любить вас так, как не сможет ни один эльф в Империи», — Силимэри дурачилась на полную катушку, смеялась, прикрывая рот ладонью. — Как бы мне хотелось увидеть их свидание! — А я бы не отказалась посмотреть на их лица, когда они будут читать эти письма! — Я уже представляю! — Силимэри словно впала в детство. Ее щеки горели, глаза светились, и не скажешь, что фея-охотник. — Запечатывай конверт. Готово! Мимо проходил босоногий эльфенок, и Силимэри ласково его подозвала. Она практически полностью открыла лицо, чтобы не напугать ребенка: — Хочешь заработать на конфеты? — эльфенок кивнул. — Нужно отдать это письмо почтальону и попросить срочно доставить получателю. Вот тебе денюшка авансом за выполнение задания, а как вернешься, я попрошу тебя еще об одной услуге. Ах, да, чуть не забыла: это почтальону за срочность, — и дала еще денег. — Я мигом, госпожа, — эльфенок на радостях убежал, а Силимэри с Луизией наблюдали за ним из-под дерева. Через две минуты он уже возвращался назад с улыбкой до самих ушей. На роль «богини» Силимэри выбрала, можно сказать, первую встречную. Молодая, симпатичная, с русыми волосами, неплохим вкусом. Ее лица не рассмотрела и Луизия: эльфийка слишком быстро прошла мимо кафетерия и аптечного киоска. — Дядя-почтальон сказал, что почетному эльфу доставит письмо лично в течении получаса, — отчитался малыш. — Ты настоящий герой, спасибо тебе, — поблагодарила его Силимэри и взъерошила волосенки эльфенка. — Видишь вон ту фею в цветастом платье? Нужно и ей отдать письмо! — Да, без проблем, — эльфенок открыто улыбался и протянул ручонки. — Вручи ей письмо, но не говори от кого. Если спросит, скажи, это секрет. Договорились? — эльфенок кивнул. — Вот, это письмо, а это твоя награда! Ты заслужил. Он взял письмо, награду и радостно побежал с криками: «тетенька, вам письмо от секрета». — Ну, вот теперь увлекательная ночь моему ненаглядному муженьку обеспечена, а я смогу спокойно устроить раскопки под орешником: вдруг найду клад! Силимэри с Луизией наконец-то завершили все дела в городе и отправились в деревню Каринсан напрямик через густой многовековой лес.
Вдоль тропинки краснели шляпки мухоморов, где-то в глубине стучал дятел и чирикали птички, вроде бы не предвещая никакой опасности, но, не смотря на иллюзию полнейшего спокойствия, Силимэри почувствовала на себе чей-то недоброжелательный взгляд и оглянулась. — Не пугайте меня, госпожа, — Луизия тоже остановилась и всматривалась в зеленые чащи. — Что вы там увидели? — Пахнет потными гоблинами. Фу! Будто полчище этих вонючек скрывается за деревьями и смотрин нам в спины, — ответила Силимэри и резко оттолкнула Луизию в сторону. С ветки над головами сорвалось нечто непонятное: озлобленное зеленое существо с дубинкой в лапе. — Беги, я догоню, — крикнула Силимэри и, грациозно обнажила острый кинжал перед разъяренной мордой противника. Одним махом она нанесла хлесткий яростный удар, и голова незнакомого существа покатилась по траве, но ее остановил уродливый великан. Поставив на срубленную голову свою босую лапу мерзко болотного цвета с гнилыми грязными ногтями. Он был похож на футболиста с окровавленным куском мяса вместо мяча. Силимэри от неожиданности столкнуться с таким громадным чудовищем застыла на месте, в суматохе обдумывая возможные варианты борьбы. Луизия тем временем бежала так быстро, что только пятки сверкали. Она кричала что-то нечленораздельное и махала руками, тряся пакетом с лекарствами. Из-за кустов стали выползать десятки зеленых существ, ни похожих ни на гоблинов, ни на варваров. Что за новая раса? — мелькнуло в голове Силимэри, и она одним рывком сорвала с себя старомодный плащ, представ перед нападавшими в образе, утонченной и вызывающей умиление, эльфийки. Их морды, все как под копирку, выражали агрессию и желание убивать. Они сползались как муравьи вокруг Силимэри — перекошенные, корявые, с лохматыми лапами и желтыми глазами под низкими ярко выраженными надбровными дугами. Нужно было спасаться. Великан издал оглушающий звук, призывающий атаковать. Его голос был дребезжащим и по силе, и казалось, одновременно выли волки, рычал озлобленный лев, кто-то качался на ржавых качелях и вдобавок ко всему еще и храпел какой-нибудь пьяный эльф с заложенным носом. Силимэри не впервой окружили, но на этот раз она засомневалась, что удастся выиграть это сражение. Она рывком бросилась к первому дереву и стремила кинжал в кору. Существа изумленно открыли пасти, и запах гнили ударил в нос сильнее протухшей рыбы. Силимэри вытащила из сумки охотничий плащ, накинула, мастерски завязала на шее и, вернув кинжал, взобралась на дерево с кошачьей сноровкой. Повесила преспокойненько сумку на сучок и угрожающе блеснула молнией выразительных глаз. — Ну, что мне, звери, с вами делать? — произнесла она вслух, размышляя, и на ее лице постепенно стала вырисовываться обескураженная улыбка. — Эй, вы, что с вами? Великан нерешительно подошел к дереву и задрал вверх свою мерзкую морду. Его уши торчали, как у молодого ослика, в разные стороны, из-под серого берета выглядывала длинная челка, собранная резинкой в хвостик наподобие пальмы. Силимэри увлеченно продолжила изучать странного зверя, и чем больше она смотрела на него, тем меньше ей хотелось воткнуть свой кинжал ему в сонную артерию. Его огромный рот с растянутыми волнообразными губами исказился в гримасе похожей на дружественную улыбку. Еще сильнее завоняло гнилью, когда он обнажил неровный ряд поломанных клыков. Силимэри удалось рассмотреть даже воспаленные десны. Хмурые желтые глаза выражали нечто похожее на просьбу, и когда великан заревел, хватаясь огромной лапой за щеку, Силимэри догадалась, что у него болит зуб.
Мелкие зеленые существа как дети великана стояли у его лап. Один даже дергал его за грязную и ободранную юбку, стараясь привлечь к себе внимание. Великан одернул кривую лапу с металлическим наколенником, посредине которого сверкал острый длинный шип. Вторая — была от самых пальцев и до колена перемотана лохмотьями. — Эх ты, чудовище лесное, тебе нужно к стоматологу, — Силимэри протянула к его морде левую руку, во второй все еще сжимая кинжал. Великан замурлыкал, подставляя щеку, и выронил из лап массивную дубинку с шипами. Следом полетел деревянный изрубленный в боях щит, и мурлыканье участилось. Великан закатил глаза от удовольствия, а Силимэри гладила его по щеке, не понимая, что произошло. Она ведь не успела сосредоточиться ни на одном заклинание, более того, она и не надеялась, что этих существ можно обезвредить, не прибегая к насилию. Она отчаянно поставила цель убить великана, предположив, что мелкие существа со страху сами потом разбегутся, а тут такой сюрприз. — Бр бр-бр бр-бр-бр, — пытался что-то сказать великан и открыл рот, указывая пальцем на зуб трухлявый как старый пень. — Подойди чуть ближе, — Силимэри поманила его, и он послушно приблизился. — Сначала будет больно, но потом станет лучше, — она еще раз погладила его по щеке и занесла кинжал вверх для удара. — Не бойся. Кто бы мог подумать, что настанет день, когда я скажу великану «Не бойся!», — подумала Силимэри и со всей силы вонзила кинжал четко в дупло гнилого зуба. Великан передернулся, и струя кровавого гноя обрызгала Силимэри с головы до пят. — Фу, — возмутилась она, и ее стошнило недавним обедом. — Какая гадость. Великан сплюнул остатки гноя и с благодарностью посмотрел на Силимэри. Знал ты он, что причина боли заключалась в скопления гноя, давно бы решил эту проблему без посторонней помощи. Но он же существо малоразвитое, поэтому упал на колени и бормотал что-то на непонятном наречии. А мелкие тем временем разорвали старый плащ на куски и делили лоскуты, как ценные трофеи. Силимэри пришлось снять свой испачканный охотничий плащ, сложить грязной стороной вовнутрь, скрутить и положить в сумку. Она вытерла лицо, и великан осторожно помог ей спуститься на землю. — Бр бр-бр, — что-то бормотал он. — Не знаю, понимаешь ли ты язык эльфов, но я советую тебе уйти из этого леса, иначе вас здесь и похоронят, — Силимэри посмотрела не него уже снизу вверх, но он возьми, и присел на одно колено. — Какие мы галантные! Великан еще что-то рассказывал, но Силимэри так ничего и не поняла, а вот когда он двумя пальцами достал из пазухи клочок бумаги и протянул ей, она с интересом прочла все, что можно было разобрать: «На рассвете… магическое заклинание… отряды степняков… нападение на шахту самоцветов и лесопилку… защита… сокрушить…» — Что все это значит? Какие рудники, какие шахты? Кто будет нападать? — она с удивление смотрела на великана. Что-то не состыковывалось. Сначала один из мелких напал на нее и остальные пытались окружить. Почему же великан столь добр теперь и даже не злится из-за обезглавленного зеленого существа? Только из-за зуба? Да кто они вообще такие и что делают на землях Империи? — Бр Си-ли-бр-мэ-ри-бр, — пробормотал великан и указал громадной лапой на юг. — Ты даже знаешь мое имя? — Силимэри сдвинула брови и ей пришла в голову мысль использовать свой ППП. — Кто-нибудь из этих маленьких дивных существ знает хоть один из языков? Сможет написать мне то, что ты хочешь мне сказать?
— Бр, — великан кивнул, и грозным рыком подозвал самое маленькое перепуганное создание из всей компании. — Отлично, — Силимэри осторожно передала в его трясущиеся лапы ППП, — язык можно выбрать любой из списка, наведя курсор на нижнюю панель. Великан начал что-то диктовать глубоким баритоном, постоянно употребляя свое любимое бр-бр. Ловкие пальчики существа умело пользовались жидкокристаллической клавиатурой, и во втором столбике постепенно вырисовывался читаемый текст: «Глава лидирующего клана гоблинов южного полуострова Орошайо — Екайлиброч II, всемогущий шаман в третьем поколении, армия которого вчера на рассвете была безжалостно уничтожена степными варварами, просит вас оказать ему помощь. Екайлиброч II с жалкими остатками своей армии не сможет побороть нападающих степняков. Они тоже используют магические заклинания и могут даже воскрешать мертвых. Предприятия полуострова Орошайо частично под контролем врага. Слава о вашей смелости, хладнокровности и мужественном характере давно облетела весь мир, и Екайлиброч II считает, что только вы способны восстановить справедливость. Степные варвары ведь общий враг Империи Эльфов и королевства гоблинов. Помогите, пожалуйста. Екайлиброч II отблагодарит вас по достоинству. Хотите замок до небес, хотите парусник… Любое ваше желание будет исполнено. Мы не сразу вас узнали, поэтому обезумевший Чукси набросился на вас. Он и раньше часто вел себя неадекватно. Так каким будет ваш положительный ответ?» Силимэри перечитала внимательно текст и подумала вслух: — Сейчас я не могу пойти с вами. У меня все спланировано на сутки вперед. Я мечтала навестить болеющую Венисуэль, поиграть с малышом Ластоном, ночью у меня тоже есть, чем заняться, да и на завтра есть, как минимум, одно неотложное дельце. Поэтому так: передайте Екайлиброч II, — Силимэри начала писать ответ на ППП, — пусть займет выжидающую позицию. Через сорок восемь часов я прибуду на полуостров и решу вопрос со степными варварами. Вам нужно продержаться только двое суток, и я помогу вернуть предприятия и изгнать врага с земель Орошайо. Слово Силимэри. — Она подмигнула маленькому зеленому существу и дала возможность прочесть для великана ответ. Великан поблагодарил Силимэри, и странные не то полугоблины, не то полуорки исчезли в глубине зеленых зарослей. На месте столкновения остались лишь несколько лоскутков плаща и зловонная лужа гнойных масс. Силимэри пришлось добираться деревни Каринсан в одиночку. Всю дорогу она размышляла о своей судьбе: Как хочется порой все бросить. Ни убивать, ни принимать ни малейшего участия в политических вопросах, ни спасать ни гоблинов, ни эльфов, никого. Стать обычной эльфийкой: ходить по утрам на рынок, полдня стоять у плиты и готовить всякие вкусности, родить детей или, в крайнем случае, взять на воспитание сирот. Да, как же хочется изменить свою жизнь! Волоинс?! — она печально вздохнула, — а тебя бы вымести метлой из сердца, чтобы даже не вспоминать. За обедом Луизия затронула больную тему, и Силимэри словно вернулась назад в прошлое, когда не только Анк-Морхорке не ночевал дома, но и она несколько раз тоже возвращалась с первыми лучами солнца после романтических свиданий с эльфом, долгие весны не покидающим ее мысли. Она тоже изменяла и душой, и телом. Телом, правда, всего один раз. Это случилось спустя почти год после их случайной встречи в парке. Они не виделись более пятнадцати лет. Еще в юности они расстались, когда Волоинс женился на красавице Эрисжи, лучшей подруге Силимэри, и уехал из города, а потом и Силимэри в отместку вышла замуж за Анк-Морхорке. Судьба их разбросала по свету, а потом устроила коварное испытание. Волоинс с женой вернулся в Бравур-ле-Роз, и карусель интриг закружилась как смерч над океаном. Они встречались в заброшенном доме на берегу Йомали. Их свидания чаще всего длились от силы один час, потому что и Волоинс, и Силимэри были загнанны в железные рамки: оба старались не вызывать подозрений у законных супругов. Часто на свиданиях они совершенно не разговаривали.
Их страсть была такой сильной, что сходили с ума от поцелуев, которыми награждали друг друга с лихвой. Силимэри с ним оживала, чувствовала себя желанной и сама еле справлялась со своими желаниями, но, как могла, отдаляла время икс, когда их тела сольются не только в поцелуе, но и в самых интимных местах. Почему так? Потому что Силимэри по наивности ждала признаний в любви, а Волоинс ни о какой любви и не заикался. Но он называл Силимэри самым ярким воспоминанием из его юности. «Так, как тебя, я никого не любил, — сказал он однажды, — но давно прошли те годы, когда я верил в любовь». Эти слова подействовали на Силимэри двояко: с одной стороны ей, как и любой эльфийке, приятно, когда говорят «так, как тебя, я никого не любил», но с другой — не верю в любовь, значит, не люблю. А Силимэри отчаянно любила, засыпала с мыслями о нем, и на рассвете просыпалась, думая о нем. Он был ей необходим как воздух, но она понимала, что никогда не надышится им: он чужой, он не любит, он просто проводит с ней время, наверстывая упущенное, ведь раньше между ними так и не было секса, не смотря на яркую любовь. Но настал день, когда Силимэри сдалась. К этому решению подтолкнул ее, как ни странно, опять Анк-Морхорке и его очередная публичная связь с танцовщицей. Силимэри надела самое сексуальное белье: кружева, подтяжки, чулки, нарядное платье, и пришла к Волоинсу без приглашения. Прямо на работу: в офис, где он разрабатывал модели эльфийской одежды для торжественных встреч. Волоинс был взволнован и польщен. Он шептал нежные слова, целовал мочку ушка, шейку, грудь, усадил Силимэри на стол и завладел ею со всей страстью, но как только все закончилось, попросил одеться и покинуть офис, так как у него была запланирована важная встреча. Силимэри поняла, какую ошибку совершила и, старательно скрывая эмоции, ушла, чтобы больше никогда не возвращаться. Так закончился их роман, но Силимэри все еще вспоминала о нем, как о самом ярком эпизоде из ее жизни. Тем минуты в его объятиях и была жизнь, а остальное — существование. Волоинс был первой и единственной любовью Силимэри, первым и единственным любовником, а Анк-Морхорке вот уже девятнадцать лет являлся законным мужем, которого Силимэри воспринимала чаще как брата, которого у нее никогда не было. Она не любила его, как эльфийка должна бы любить эльфа, но все равно ее душа болела из-за измен, не смотря на столь непростые отношения. За грядой воспоминаний Силимэри не заметила, как быстро добралась деревни. В сочной растительности утопали соломенные крыши скромных деревянных домиков. За плетеным забором желтели цветы вьющихся дицентр. Миллионы сердечек радовали глаз. На лугу вдалеке паслись овцы, а пухлая пастушка сидела на пеньке, подставляя солнцу открытые плечи. Подул свежий ветер, и Силимэри, прогнав непрошенные мысли, свернула на тропинку к дому Венисуэль. Уже оттуда были отчетливо слышны крики малыша Ластона, не умеющего скрывать своего недовольства: малыш начинал плакать всякий раз, когда на него не обращали внимания, он любил, чтобы с ним сюсюкались и носили на руках.
Луизия стояла спиной и развешивала белье на веревке, тянувшейся от металлического кольца на чердаке и обвивавшей ствол старой яблони. Ластон лежал к люльке и настойчиво просил внимания, жалобно раскрывая ротик и бил ручонками по свивающим погремушкам. Силимэри бесшумно подошла к малышу, и тот сразу же успокоился, потянул в рот пальчики и с любопытством рассматривал гостью. Силимэри улыбалась ему каждой клеточкой губ и всего своего нежного умиротворенного лица. Она бросила сумку под ноги, и взяла малыша на руки. Он запищал от счастья и засмеялся, оголяя розовые десны без единого зубика. Луизия обернулась, и ее взволнованное лицо тоже расплылось в улыбке: — Слава святым эльфам, наконец-то вы пришли, госпожа! Признаюсь, я уже стала побаиваться, что великан вам не по зубам. То есть я, конечно, верила, что вы одолеете любого, кто встанет на вашем пути, но я все-таки переживала. Этот монстр был такой огромный, а тех мелких лягушек было наверно около трех десятков. Как вы с ними справились? И почему на вас нет плаща? — Я куплю тебе новый плащ. Твой растащили на куски эти «мелкие лягушки». А с великаном, не поверишь, драться не пришлось! Его отправил ко мне Екайлиброч II — глава лидирующего клана гоблинов южного полуострова Орошайо. Так что у меня наметилось новое задание за пределами Империи. Луизии захлопала ресницами: — Но вы же собирались… — Я думаю, что завтра я уже точно буду знать, причастен ли Анк-Морхорке к смерти Элеоноры или нет, если ты об этом, — Силимэри улыбалась, трогая маленькие пальчики крохотного эльфенка. — Как Венисуэль? Ты напоила ее лекарством? — Она заснула, бедняжка. Хоть бы моя девочка поправилась. Ластон тянул ручонки к губам Силимэри, а она целовала их и бережно прижимала малыша к груди. — Я тоже хочу себе такое счастье! — Святые эльфы знают, что делают. Возможно, вы еще не встретили того, кто станет отцом ваших детей, — Луизия опечаленно вздохнула и, уловив неприятный запах, спросила: «Пахнет дохлыми лягушками, вы не чувствуете?» — И мой плащ тоже немного пострадал и теперь требует срочной стирки, — Силимэри вернула малыша в люльку, и он снова закапризничал. — Луизия, приведи его, пожалуйста, в надлежащий вид. Плащ нужен мне чистым до заката. Когда Силимэри расстегнула сумку Луизия передернулась и от запаха, и от увиденного. — У великана был флюс, и я всадила кинжал ему прямо в рыхлый пенек зуба. — О, святые эльфы, — Луизия покачала головой. — Ну, что же, в таком случае придется изрядно потрудиться. — А я погуляю с малышом. Он такой милый! Само очарование! Силимэри с безграничной радостью вновь взяла его на руки, прижала к взволнованному сердцу и понесла его на цветочную поляну перед домом. Она ласкала его нежными поцелуями и добрыми словами, а он игрался ее выпавшим из прически кудрявым локоном и ангельским голосочком агукал, не прекращая улыбаться. Когда малыш уснул, Силимэри все еще держала его на руках и кончиками пальцев гладила по розовым щечкам. Ей бы хотелось остановить время и вот так вот сидеть на полянке с ребенком на руках очень долго. Но солнце медленно скатывалось к горизонту, приближая время ночного приключения. Силимэри отнесла малыша в люльку. Он сладко улыбнулся во сне и беззвучно дышал маленьким носиком. На веревке висел уже почти сухой охотничий плащ, а Луизия что-то жарила на плите. Пахло специями и курятиной. Силимэри опять почувствовала себя голодной как волк, и по всему телу расползлось желание вкусно поесть и вздремнуть часок. Чтобы скоротать время, пока ужин будет готов, Силимэри улеглась в ароматную траву с ППП в руках и ввела логин и пароль на портале «Фасябук».
Восемнадцать непрочитанных сообщений. И когда же их читать? — Силимэри пробежалась глазами по именам адресатов в поисках Иглесиаса, и нашла. Текст опять был набран на языке англов, и Силимэри уже по привычке воспользовалась онлайн-переводчиком: «Я несказанно рад, что вы впустили меня в свой виртуальный мир. Все ваши фотографии прекрасны. Вы очаровательна! Отвечаю на ваш вопрос: в Империи Восточных Песков не говорят на языке англов. У нас свой язык и своя культура. А вот язык эльфов изучают многие. Кстати, наши языки немного похожи. Мой дед хорошо знает эльфийский, а я — всего несколько фраз. Мне ваш язык кажется сложным. Я пишу вам на английском, потому что он широко распространен и онлайн-переводчик делает меньше ошибок при переводе, чем, если бы я писал вам на своем наречии и переводил на эльфийский. Боюсь, что вы бы меня не правильно поняли из-за недостоверного перевода. Я очень надеюсь на развитие наших отношений. Мы могли бы быть онлайн-друзьями! Я прочел вашу анкету. Оказывается, мы с вами родились в год синего пегаса под созвездием воздушного змея с разницей в четыре дня. У меня день рожденья пятого июня, а у вас девятого! Это говорит о том, что мы похожи! Не могли бы вы рассказать немного о себе?» Вот так судьба, — подумала Силимэри, но прежде чем отвечать, рассмотрела фотографии Иглесиаса. Их было несколько штук, и на всех красовался симпатичный восточный юноша в национальных костюмах: длинное красное платье с богатой отделкой, имитирующей золото, пояс, усыпанный цветными камнями, высокие сапоги, на голове капюшон, не скрывающий молодое доброе лицо. Голубые глаза такие светлые и чистые как морская вода у берегов южного острова, широкие брови и аккуратная бородка, прямой нос и… Силимэри засмотрелась на руки, сжимающие посох, на верхушке которого светился огненный шар. Эти тонкие длинные пальцы, наверно, способные доставлять… — она размечталась и поразилась самой себе: «Между нами самая целая империя — Империя Англов, а я уже представляю какие у него нежные объятия». «Если вы обратили внимание, то я замужняя эльфийка. Живу с мужем уже девятнадцать лет. Детей нет. Я профессиональный охотник. Много времени провожу вдали от дома. Но в Империи Восточных Песков, как и в Империи Англов, побывать не доводилось. А вы женаты? На вашей странички нет информации о второй половинке» — Силимэри написала ему ответ и отправила. Пока она прочла другое письмо от министра обороны о ситуации на южном полуострове Орошайо, Иглесиас успел прислать ответ. «Я не женат. Но, глядя на ваши фото, я жалею, что я не ваш муж. Мне бы очень хотелось увидеться с вами, услышать ваш голос, прикоснуться к вашим рукам, тонким запястьям, покрывать ваши пальчики поцелуями. Вы вошли в мое сердце, как волшебница в тихий омут, и теперь в нем бушует стихия. Скажите, ваш муж достаточно сильно вас любит? Если нет, тогда я готов бросить ему вызов и сражаться за право находиться рядом с вами, оберегать вас, любить в горе и радости. Я бы сделал все возможное, чтобы на вашем лице сияла счастливая улыбка». Силимэри дважды перечитала, и слезинка скатилась по щеке. Достаточно сильно ли любит меня муж? — спросила она у себя. — Нет, недостаточно. Но ответила следующее: «Между мной и вами города чужих империй. У вас своя родина — у меня своя. То, о чем вы пишите, невозможно. У нас с вами может быть только одна мечта на двоих, не более». Хотя красивая мечта — это уже много. — Госпожа, — приближалась Луизия. — Ужин на столе, идите кушать! Я приготовила куриные котлетки и овощной салат. Вам нужно хорошенько подкрепиться, чтобы были силы на физический труд. Вы такая изящная, что я даже не представляю, как вы будете рыть яму под орешником. Силимэри отправила сообщение и заблокировала экран: — Я справлюсь. Что-то мне подсказывает, что я на верном пути. Асиртог не мог мне солгать, значит, он верит в то, что говорит, и я должна проверить его слова.
