Прошу прощения за временное отсутствие своего присутствия
Поскольку разлюбезная бабка Прасковья родом из российской глубинки, то никак она не может обойтись без рассказов о свей милой родине и о людях, в ней живущих. Этот жанр нынче не слишком понимается и принимается читателем, но все же риску предложить на Ваш суд несколько таких миниатюр.
Итак, самовар вскипел, плюшки на столе, рассаживайтесь поудобнее на моей веранде, подушечки свои не забудьте!
Сообщение отредактировал Прасковья - Суббота, 25.06.2011, 22:10
Жил в нашей деревне дед один, Питюрей звали. То ли кличка это была, то ли имя такое, никто уж и не припомнит. Было тому Питюре от роду лет сто, а может и того больше. Годков ему никто не считывал, да и сам-то он уж поди не сказал бы, а документов тогда в деревне не выдавали. Нет, если конечно, соберется человек поехать куда, то справку выпишут, мол такой-то, такой-то, проживает там-то, там-то, только фотографию не клеили, а потому ежели пол и возраст совпадают, то по одной справке могло сколько хочешь народу по стране колесить.
Жил Питюря бобылем с тех пор, как поселился после войны в кривом заброшенном домишке на краю переулка. Правда поговаривали, что была у него давным-давно жена любимая, но померла в молодости. Да много чего про него болтали. К примеру, одни говорили, будто служил он в войну полицаем на Смоленщине, солдат и офицеров наших расстреливал, а другие - что мол никого он и не расстреливал, а наоборот, был разведчиком и партизаном, а полицай - это так, для маскировки. Скрытный был уж очень, оттого и придумывали небылицы разные.
Домик Питюря поправил, баньку срубил, огородик обиходил - все вроде как положено, пас скотину в совхозе, особо не шиковал, но и не голодовал. А как силушки не стало, чтобы в седле по лесам да по оврагам мыкаться, то на пенсию вышел. Кусок хлеба с картохой имел, да и то ладно. Вобщем жил себе и жил, никого не трогал. С соседями дружбы не водил, только к Нюрке-продавщице за молоком иногда заходил, а та его жалела. Говорила, что душа у него тяжелая, а облегчить не старается, будто сам себя наказывает. А еще судачили, что Питюря колдун был, как есть колдун, самый настоящий и что душу дьяволу продал из-за жены своей, чтобы она, значит, замуж за него пошла. Любил уж больно. Ерунда, конечно, но люди верили и всякие разные подробности выдумывали, чтоб еще страшнее и еще интереснее было. Вон Клавка Забубеннова говорила, будто позапрошлой весной пошла было она к нему, чтобы снадобья приворотного спросить или заклинание какое, Леху Тузка приворожить. В дом сказывала, не впустил, тут же в палисаднике, как взошла, он и спрашивает, неприветливо так: - Чего пришла? Клавка ему обсказала все как есть, а он как заорет на нее - А ну пошла отседа, дура! Так заорал, что аж глаза кровью налились. Клавка с перепугу чуть калитку нашла. До дому бежала, как ошпаренная. Одним словом, слава у деда Питюри была в деревне та еще.
И вот дед Питюря помирать, значит, собрался. Лежал при смерти дней 5, как не больше, а по деревне опять слухи поползли: - Вот и верно, что колдун! Они, говорят, шибко долго помирают, пока свое колдовство кому-нибудь не передадут. А у нас тут охотников на это дело не находится, вот и мается, черная его душа.
* * *
Лето в тот год стояло жаркое, дождей совсем почти что не было. Картошка никак не наливалась, и хлеба стояли низкие да хилые - одно расстройство. Народ тужил и опять Питюрю недобрым словом поминал: "Это он поди по злобе колдует, за то что никто его худое дело перенимать не хочет". Детворе погодка была на радость: сиди себе в речке целый день и не вылезай, и оправдание есть - жарко! А под вечер, когда огороды были политы, скотина собрана, ужин какой-никакой съеден, собиралась детвора на лавке у Гасова двора и засиживалась до поздней ночи, обсуждая деревенские новости, благо спокойно в деревне было, хоть до утра броди, никто и пальцем не тронет. - Слышь, Ванек, чего там про Питюрю-то слыхать? Не помер ищо? - А я почем знаю? - Дык чай мимо ходишь, мож видал чего? - Неа, не видал.
Рыжый Ванек жил почти что на краю деревни и идти ему было до дому в аккурат мимо Питюриного двора. - Вот как пойдешь нынче мимо Питюри, он тебя хвать за шкимок - и к себе в избу. Обратит тебя в колдуны, чтоб ему помереть было спокойно – балаболил толстый Мишаня - Ой уж и напужался – весело ответил Ванек – Видали мы таких в гробу в белых тапках! Пускай сперва догонит! А вот тебя, Мишань, враз догонит, ты бегать не могешь, тяжеловат малость. - Да мне что, мне через дорогу только – отозвался Мишаня
Совсем уж стемнело, дневная духота постепенно спала, в воздухе запахло свежестью, речкой и ночной фиалкой, которую в изобилии сажали сельчане в своих палисадниках. Жители давно уже разошлись по домам и залегли спать: назавтра полно работы, ведь летний день, как известно, год кормит. - Мишка, окаянный, марш домой, завтра картошку окучивать! – послышалось из соседней избы. - Мамка – вздохнул Мишаня – пошел я, завтра вставать рано Дети стали расходиться по домам, пошел и Ванек. Хоть и не боязно было, а идти одному по пустой полутемной улице приятного мало. Идет, а сам по сторонам озирается. Вроде и луна серпом светит, и звезды – все небо усыпано, не тьма кромешная, а неспокойно как-то на душе. Тишина. Даже собак не слыхать.
Питюрин дом стоял весь темный , только в кухонном окошке из-за плотной занавески полоска света проглядывала. Ванек поежился и на другую сторону улицы перешел. Шагу прибавил, взгляд в землю уткнул, идет и одно думает: скорей бы до своего дома добраться. И вдруг слышит со стороны Питюриного двора - «тук-тук» - будто дверь слегка стукнула. Обернулся Ванек, глядь, а на крыльце, что во двор выходит, стоит Питюря а белой рубахе, руки к небу вскинул и молится. У Ванька ноги подкосились, горло будто ватой заложило, остолбенел - ни крикнуть, ни убежать. Постоял так чуток, а потом как заорет во всю мочь: - Мааааамаааааа! !! ! – да как дернет со всей дури до дому, так, что ежели бы кто по секундомеру засек, рекорд был бы, как пить дать.
Забежал в калитку, все засовы, которые отродясь не закрывались, задвинул, дверь избную на оба запора запер, зачерпнул в сенях воды в кружку, а кружка по зубам «бринь-бринь», даже Митька, брательник, завозился за занавеской: - Ванек, ты что ли? Ты чего там? - Там...Там...Питюря... - Да чего Питюря-то? Говори толком! - На крыльце стоит... грехи замаливает. Меня увидал, догнать было хотел... да в колдуны обратить. Еле убег! - Ты чего, сдурел? Он ишо днем помер. - Да ну! ? - Ну да, часов в пять вроде. Или в шесть. Мамка говорила тетке Марусе. Я слыхал. - Вот незадача-то – растерялся Ванек – а кто же тогда на крыльце стоял? Почудилось что ли? - Страху поди нагнал, вот и почудилось. Ложись давай!
Наутро Ванек проснулся от Митькиного хохота: - Вставай, дурилка, айда погляди, кто там ночью Богу молился! На Питюрином крыльце у навеса был прицеплен кусок грязно-белой холстины, чтобы солнце не так крыльцо жарило. Один конец материи оторвался и легонько колыхался на слабом ветерке. Ванек, сперва стоял, молча глядя на тряпку и не веря своим глазам, а потом покатился со смеху вместе с Митькой: - Во ить как! Глазищи-то у страха! Велики-и!
* * *
Похоронили Питюрю на деревенском кладбище, все честь по чести, как положено, а дней через несколько в сельмаг завезли товар. Бабы стояли в очереди и чесали языками: - Слышь, бабы, - говорила Семеновна, жена конюха Васьки Злобина, которая всегда все и про всех знала – а после как Питюрю-то схоронили, деревья на мазарках все до единого посохли! - Правда что ли? – удивилась доярка Верка - Вот те крест! Колдун Питюря был, точно колдун! Люди зря болтать не станут! В разговор вмешалась продавщица Нюрка: - Э-эх! Языки ваши поганые! Чего зря на человека наговаривать? - И ничего не зря, так все и было – не унималась Семеновна – Жил бирюк бирюком, людей сторонился, доброго слова никому за всю жизнь не сказывал, и помер, как собака, один, ни родных, ни друзей, землей присыпать некому, сельсовет хоронил! - А оттого так жил, что в молодости дитя свово кровного, сынка двухгодовалого, уморил по недосмотру, а жена от горя померла. Всю войну смерти искал, да видать не судьба помереть была, жить да молча горе свое в себе носить назначено. А что деревья посохли – эка невидаль! Вон оне и в лесу-то сохнут без дождей. И откуда вы такие злющие только взялись на этом свете? А ну-ка, марш все за дверь! Недостача у меня, кассу сверять буду, опосля обеда придете!
Нюрка с деловым видом полезла под прилавок за документами, а притихшие бабы гуськом стали вытекать на сельмаговское крыльцо.
мазарки - кладбище (местный слэнг)
Сообщение отредактировал Прасковья - Суббота, 25.06.2011, 11:59
В манере изложения есть что-то бажовское. Ладная неторопливая речь, сдобренная народным диалектом . Галина Каюмова Моя творческая страничка на Острове --------------------------
Спасибо огромное за оценку моего рассказа! Честно говоря, поначалу не решалась его выложить. Есть и еще, правда на цикл не тянет, но такой радушный прием стимулирует творчество.
Это моя первая миниатюра в цикле "Деревенских рассказов" Профи от литературы на одном литературном портале мне указали недочеты в ней, но переделывать не захотелось. Выкладываю как есть: коротенько, но с настроением.
Утро - вечер.
Тетка Поля Баранова, или как ее называли односельчане Полянька, жила вдвоем с сыном Юркой на углу коротенькой улочки без названия, которая в последствии стала тупиком: кто-то решил, что улочка тут без надобности и построил дом прямо посредине дороги, так и получился тупик. Сын Юрка не то, чтобы страдал слабоумием, но был огромным ленивым увольнем и тугодумом двадцати лет от роду с громовым басом. Тусовкам со сверстниками он предпочитал лежание на диване у телевизора за просмотром всего подряд. Около Полянькиного палисадника была врыта в землю широкая лавка, на которой вечерами собирались соседи почесать язками и погрызть семечки. Нынче Пляньке что-то занеможило: видно просквозило накануне, пока выгружали фляги с молоком. Она отпросилась с работы по-раньше, придя домой и выпив чаю с медом, не раздеваясь, легла на кровать и провалилась в глубокий сон. Вечерело. Соседи уже начали собираться на лавке, когда мимо дома пыльно проследовало овечье стадо, и пятерка овец, гонимых Юркой, подошла к Полянькиным воротам. -Здрасьте - поздоровался Юрка с соседями, загоняя овец во двор. -Здорово! А где мать-то? -Дома, спит. Захворала что-то. Юрка загнал овец в сарай, налил в поилку воды и, отворив дверь в дом, протрубил: -Мамка! Овец пригнали! Полянька вскочила с кровати, не понимая, где она, куда бежать, утро на дворе или вечер. Глянула в окошко: вроде рассвет брежжит: - Батюшки! Овец угнали! Не успею к тубуну-то! Она выскочила во двор, вихрем залетела в сарай и, схватив попавшуюся под руку палку, принялась охаживать ей ошалевших овец, пытаясь выгнать их со двора. Овцы пребывали в превкушении ночного отдыха и вовсе не хотели покидать родной двор и сопротивлялись как могли. Но против палки не попрешь, и животные нехотя поплелись за ворота. "Щас я напрямки, мимо маслозавода, глядишь и успею" - думала себе Полянька. Но тут вдруг ее осенило:"Странно! Чего это в такую рань стоко народу по улице ходит? И дети бегают? И чего это соседи ни свет ни заря на лавке собрались? " От неожиданной догадки она остановилась. Потоптавшись в нерешительности, крикнула пробегавшей мимо соседской девчушке: - Марусь, а Марусь, сейчас у нас что: утро али вечер? Та от неожиданности встала, как вкопаная, и вытаращила глаза: -Ве-ечер, теть Поль! -Правда что ли? ? -Ну дааа! "Ах ты мать честная! Как же это я так! " - подумала Полянька, заворачивая овец обратно к дому. "А я-то думаю, и чего это овцы не идут! " Соседи встретили Поляньку дружным хохотом, и она от души посмеялась вместе с ними. А языкастые сельчане долго еще подшучивали над Полянькой, вспоминая этот случай: - Поляньк, ты купи часы с кукушкой, чтобы она выскакивала и говорила тебе: "Семь часов .... вееееечера, тетка Поля! "
Профи от литературы на одном литературном портале мне указали недочеты в ней
Валюш, я не профи - мне понравилось всё! Есть небольшие опечаточки, но ты перечитаешь и сама заметишь. Титул - Лирическая маска года Титул - Юморист Бойкое перо
Спасибо, Ириш! Опечаточки исправлю))) Мне сказали, что не хватает описаний и скомкан конец ))) Но я писала как бы от лица Поляньки, а ее в данный конкретный момент окружающая обстановка не особо задевала ))))
