в потертом альбоме на желтых страницах привычно живут черно-белые лица не требуют зрелищ и хлеба не просят живут молчаливо из осени в осень
они бездыханно пылятся в комоде, в них время застыло в одном эпизоде но стоит коснуться их трепетным взглядом они оживут и окажутся рядом
вот мама смеется, отца обнимая, в седых лепестках черно-белого мая, вот дед в орденах, деловитый и строгий, и бабушка рядом, глядит недотрогой,
вот старший мой брат, сорванец кучерявый, пустил деревянный кораблик поплавать и я в день рождения с куклой в обнимку, вот тетя Маруся меняет пластинку
они не обидчивы и не капризны, не смотрят они свысока, с укоризной, а ласково просят нас лишь об одном: чтоб мы иногда открывали альбом
Спасибо, Юра! А это вот точно не про меня. Это так - наблюдения.
Погода в доме.
в доме моем - снова шторма воет истошно злюка-зима ветры гневно бьют в стекла дождь слез - и все промокло молнии - в шеях набухли вены слова-камни бьются о стены грудь режут свисты и стоны ярость горит сталью каленой тучей снежной небо утюжится, прочь разлетаются полюса, навстречу летит, звенит и кружится черная полоса...
ангел в ночи - твои глаза, взгляд - тысячи смыслов. надо что-то сейчас сказать, но - тишина повисла запах, дыхание, пульса биение, влажной руки прикосновение...
луч пляшет на ровной стене, постель - лунный ландшафт, грудь-клетка моя, а в ней сладко поет душа...
Попросили меня вчера мои сетевые подружки рассказать анекдот по случаю. Анекдот пошловатый, но случай, по которому я его привела, был в тему. Чтобы чуть сгладить неприличные места в анекдоте, я решила добавить немного фантазии, и в результате получился небольшой рассказик.
Конец 19 века, Петербург: игорные дома, смешение религий и жизненных укладов, падение нравов. В одном из особняков живет старый генерал, участник многочисленных военных баталий, обладатель множества наград и вместе с тем буйного нрава. Неотлучно при нем находится денщик его Василий, бывший тамбовский крестьянин, прослуживший генералу верой и правдой 20 лет. Часы в передней только что пробили одиннадцать пополудни, и спящий поверх одеяла прямо в мундире генерал тяжело приподнял свинцовые веки. Накануне генерал всю ночь кутил и играл в карты в доме у купца Мишечкина, отчего проснулся с больной головой и полной потерей памяти касаемо минувшей ночи. Со стоном напрягая опухший мозг, генерал попытался вопроизвести хотя бы некоторые эпизоды ночного кутежа, но, потерпев полнейшее фиаско, зычно заорал: - Васька, мать твою! Куды провалился?! Рассолу неси! Минуты через 2 в двери показалась озадаченная физиономия денщика: - Момент, ваше скродие! Напившись рассолу, генерал отвалился было на подушки и прикрыл глаза, но денщик потоптавшись на месте, робко спросил: - А с этими чего делать, Ваше скородие? - С какими этими? - не понял генерал. - Ну с бабами! - С какими еще бабами? - Так ить вы намедни у заезжего бусурманина гарем выиграли, неушта не помните? - Я??? - Ну да. Вон оне, женщины его, все пять штук в передней стоят с шести утра. Сесть отказываются, господина требуют. - Твою мать!(дальше следует ряд изысканных выражений из чистейшего русского ненормативного лексикона) А чего с ними делают-то? - Ну как чего? - мечтательно закатил глаза денщик, - Знамо чего - приласкать бы надо! - Пятерых сразу? - Ну а как? Чтобы никого не обидеть. Генералу поплохело окончательно. Он разразился еще более изысканными выражениями в адрес своей беспросветной дури, купца Мишечкина, заезжего бусурманина, распутного Петербурга и всего света. - Чего бабам-то сказать - не унимался денщик - жалко болезных! - Щас разберемся - вздохнул генерал. Взбодрившись и поправив мятый мундир, разгладил усы и шагнул в переднюю. Там вдоль стены стояли пять женских фигур, запрятанных в белесые покрывала.При виде господина, фигуры метнулись к нему, вереща и вскрикивая что-то на непонятном языке. - Стоять! - зычно гаркнул генерал. Фигуры застыли, будто в игре "замри" - В шеренгу стано-вись! - скомандовал генерал и выставил в сторону правую руку. Фигуры послушно встали в ряд под протянутой рукой. Генерал задумчиво прошелся вдоль строя: - Васька! Геть отседова! Генерал будет долг исполнять! Васька разочарованно поплелся в коридор. - Кру-гом! - скомандовал генерал, изображая рукой поворот на 180 градусов - на-кло-нись! Фигуры послушно повернулись лицом к стене и наклонились вперед. Генерал, разведя руками, вздохнул, подошел к крайней фигуре, обнажил ягодицу и со словами "Все, что могу" нежно поцеловал белое тело. Потом вторую,третью, четвертую, пятую: "Все, что могу, все, что могу, все, что могу..." - Васька! Поди суда, обормот! - Я тут, ваше сокородие! - Сыщи немедля этого бусурманина и верни ему выигрыш. Скажи, я нынче добрый, долги всем прощаю! С тем развалился на подушках и захрапел с чувством исполненного долга.
Валентина., я не нарочно! С утра лишь понял, что разместил не на своей страничке) Исправил. Хотел пару слов написать, а разместил другое. Так вот, все же, пару слов. Вы Молодец и Мастер! Рассказик, как Вы говорите, интересно сложился и безусловно заставил улыбнуться!) Удачи и спасибо Вам!
Вот Осень-старуха бредет по дождю устало И месит галошами липкую серую жижу, Аритмия, одышка, тупо ноют суставы, Друг Альцгеймер, зараза, зонтом продырявил "крышу"
Спустилась к реке по сереющим шатким сходням, Утопила в ней тучи с неба - так захотелось, Скинув все краски, осталась в сером исподнем: И к лицу ей как будто бы эта серость
Разбазарила золото, синь разбила на капли, Липы без кроны, съежившись, вмиг озябли, Как не свихнуться и как тут в весну веровать - Кругом десять, сто, тысяча оттенков серого
Сообщение отредактировал Прасковья - Четверг, 29.11.2018, 20:43
