Чудовища бывают разные - фантастические, реальные, мнимые, скрытые... но как они становятся чудовищами? Считают ли себя таковыми или, быть может, это мы - их кошмары. Какой он - чудовищный мир?
Цель: Написать мини-рассказ о чудовище.
Условия: *не более 3 500 знаков с пробелами *обязательное присутствие в тексте чудовища *обязательное описание внешнего вида чудовища *обязательное описание внутреннего мира, эмоций, переживаний, взглядов чудовища *вы должны показать читателям тот мир (эмоциональный и моральный) в котором живет ваш монстр. *участвовать могут абсолютно все!!!
Выбор победителя и награда: Победителя определят читатели в специально созданной теме-опросе. Победителю гарантированно достается лимон и повышение репутации.
Сроки: Сдача работ по 12 августа 2012 года включительно. Работы выкладываем в эту тему.
Проснувшись утром, на меня нахлынули воспоминая прошедшего дня. Как она могла со мной так поступить? Моя близкая подруга, почти как сестра.
Тяжесть, где-то в области солнечного сплетения, не давала покоя. Вчера, еще маленькая обида, сегодня как будто рвала меня на клочья. Я чувствовала, как что-то ужасное, чудовищное растет во мне. Это что-то, ядовито желто-зеленого цвета, сжимало мою грудь так, что было тяжело дышать.
Водоворот мыслей не давал покоя: почему, зачем, что я ей сделала плохого? И как я ей могла доверять? Да и вообще, что она возомнила о себе? Тоже мне, фифа. Жалея себя и уже почти возненавидев свою «бывшую» подругу я почувствовала, как острые колючки впиваются в меня изнутри, делая больнее и больнее с каждым разом.
Внутри меня рос чудовищный монстр. Расправив свои грязные лапы, он сдавливал мое горло. На миг мне показалось, что воздух не проходит, и я задыхаюсь.
Вскочив с постели, я поспешила на кухню. Там у меня была припасена бутылочка. Сейчас выпью немного, боль утихнет, и все пройдет, подумала я. Глотнув коньяка, я поняла, что обиде не хватало «живительной влаги». Я, сама не понимая, что делаю, только подпитала ее. Боль не утихала и, выпив еще один бокал коньяка, я с яростью стала крушить все, что попадалось мне под руки.
Наконец, обессилев, я поплелась обратно в комнату. Вдруг мой взгляд зацепился за зеркало, и я увидела ее – обиду. Неужели это была я? Страшное колючее чудовище, грязно зеленого цвета с гневом в пустых глазах смотрело на меня. Источая бешенство, оно тянуло свои руки с огромными когтями к моему сердцу.
Потеряв последние силы от негативных эмоций, я рухнула на постель и когда уже совсем не могла пошевелиться (как будто оно сковало меня цепью), я услышала голос, где-то рядом, совсем рядом: «ПРОСТИ, прости ее, попробуй понять ее, поставь себя на ее место. Милая, прошу, не разрушай себя». "Один, глядя в лужу, видит в ней грязь, а другой – отражающиеся в ней звезды". (Иммануил Кант) мой блог
Сообщение отредактировал Ната - Понедельник, 06.08.2012, 13:31
Светуль, спасибо за поддержку. Мне со стихами проще "Один, глядя в лужу, видит в ней грязь, а другой – отражающиеся в ней звезды". (Иммануил Кант) мой блог
Был пасмурный и дождливый осенний день. На мокром асфальте лежали потемневшие кленовые листья, которые всё опадали, уныло приземляясь в лужи и под колёса машин. Словом, это был один из тех мрачных дней, в которые может нахлынуть внезапная апатия и непреодолимое желание напиться допьяна. В один из подъездов серых многоэтажных домов заскочил молодой человек и бросился на второй этаж. Добежав до одной из дверей, он начал жать на кнопку звонка. Но в квартире было тихо. - Марта, если ты в квартире, то открой. Это я, Юрий. Нам нужно очень серьёзно поговорить, слышишь? – сказал он, прислушиваясь к тишине в квартире. – Марта! Замок в двери соседей заскрежетал, и из квартиры вышла пожилая женщина с добрыми глазами. - Сынок, ты чего шумишь? Нету никого. - Добрый день. Значит, Марта ушла? Давно? - Не очень давно. Сынок, тебя как зовут-то? – спросила вдруг бабушка, словно о чём-то вспомнив. - Юрий, а что случилось? – с подозрением спросил молодой человек. - А работаешь не в полиции? - В полиции. Вот удостоверение. А почему вы интересуетесь? - Всё верно, - улыбнулась бабушка. - Юрий, работаешь в полиции, высокий и темноволосый. Марточка так и описывала. Она уехала, а ключ от квартиры тебе передать велела, если вдруг услышу, что ты в дверь звонишь. Держи. - Спасибо… - сказал Юрий, взяв ключ. – А куда она уехала? - Не сказала. Ты ступай в квартиру, а то я больше говорить не могу: у меня сериал начинается. - До свидания. Дверь за соседкой закрылась и Юрий подошёл к двери Марты, аккуратно её открывая, будто ожидая какого-то подвоха. Войдя в квартиру, он достал пистолет и внимательно обошёл комнаты: все вещи были на месте, указывая на то, что хозяйка если и уехала, то ненадолго. День, как уже упоминалось, был крайне мрачным, а оттого и в квартире царил полумрак. Но даже в нём было видно, что везде полный порядок, словно в музее. Полки были загружены книгами и фарфоровыми статуэтками, а мебель была довольно старой и порядком изношенной. На столе в кухне лежала толстая тетрадь, на обложке которой чёрным маркером было написано «Исповедь запутавшейся странницы или компромат на чудовище». - Это ещё что такое?.. – спросил сам себя Юрий, взяв тетрадь в руки, на которые предварительно надел перчатки. Юрий подошёл к окну, от которого исходил хоть какой-то свет и открыл тетрадь. К первой странице оказалась приклеена фотография Марты: низкая стройная девушка, не более чем миловидной внешности с недлинными каштановыми волосами и неяркими чертами лица. А со второй страницы начался текст, в чтение которого молодой опер сразу погрузился. «Юрий, я очень надеюсь, что эту тетрадь читаешь сейчас именно ты. Ведь именно ты должен был стать следующим, кто пополнит мой кровавый список, и ты, конечно, об этом знал. Ты же с первой встречи знал кто я, верно? Тебя наверняка интересует вопрос, почему я за месяц знакомства ни разу не покусилась на твою жизнь. Так вот: я с первой встречи поняла, что ты мент (а всё твой подозрительный взгляд и куча вопросов там, где их не задал бы ни один заурядный работник магазина, коим ты назвался), а значит представляешь для меня повышенную опасность. Тебя нужно было ликвидировать, но вдруг я поняла, что ты знаешь обо всех моих преступлениях и легко можешь доказать это в полиции, но не делаешь этого. Ты пытался разобраться, почему я совершаю такие поступки, но не мог спросить напрямик, так как я выдавала себя за журналистку, а ты за продавца. Мне стало жаль тебя, т.к. ты первый, кто пытался меня понять, прежде чем осудить. Я чувствовала это. И как только я тебя пожалела, во мне что-то… разорвалось на части. Я почувствовала моральное бессилие и пустоту. Во мне умерло чудовище, которое заглушало во мне все чувства, кроме чёрной ненависти и жажды мести. С этим чудовищем в груди я жила большую часть своей жизни. Жила, не зная жалости, любви, добра! Желая утолить ненависть и жажду мести, я убивала, причиняла боль, разрушала… 26 лет назад в одну богатую семью подбросили девочку. Люди, которым её подбросили, не сдали её в приют, но всю жизнь попрекали куском хлеба и обижали. В 15 лет её обесчестил сын этих людей, а девочка (Саша) была так запугана, что не смела даже заикнуться об этом родителям, которые бы за «клевету» на брата её наказали. Саша решилась вскрыть себе вены, но вошёл её брат, который вновь стал её домогаться. Защищаясь, она вонзила в него нож. И когда она увидела боль своего мучителя, Саша не испугалась этого поступка, и ни на миг о нём не пожалела. Пусть это был самосуд, но он был справедливым. После Саша забрала из дома деньги и сбежала: если кто-то решил попользоваться ею, то чего же ей не воспользоваться чужими благами? Девочка уехала в другой город, где сняла комнату у одного холостого негодяя, который поступил с ней так же как и брат. Этот поступок пробудил в Саше зверя. Девочка убила мужчину утюгом, и бросилась бежать. Вскоре она попала в приют. Психика её была надломлена, она стала мужененавистницей. Училась хорошо, а посему после школы год поработала и поехала в Англию учиться дальше.Там отравила трёх мужчин (негодяев, кстати), за которых перед этим вышла замуж и которые переписали на неё наследство. Разбогатела. Но счастливой не стала: ей хотелось убивать, крушить, громить, ломать. Монстр занял всю её плоть. Он был беспощаден, и убил в ней всё человеческое. И не она была в этом виновата: монстра в ней пробудили люди. Она решила взять от жизни всё. Она была умна, хитра, коварна, а главное, беспощадна. Жаль ей было лишь животных, которые не предают как люди. И у мностров есть слабости… После она поехала во Францию, по приглашению одного кавалера из сайта знакомств. Кавалера, конечно, убила. Это был презренный повеса. Боясь, что полиция вычислит её, она вернулась в Англию, а оттуда в Россию, где подпольно получила документы на имя Марины Клевской. Под этим уменем убила много человек. Но на этом не остановилась. Терять ей было нечего. Её жизнь должна была кончиться тогда, когда она перестанет убивать, ибо такова была её единственная цель. Она всё время ходила по лезвию, под самым носом у полиции, но ни разу не была поймана. Она просто убирала тех, кто мог бы на неё навести. Когда над ней всё-таки нависла серьёзная угроза, она переменила документы на имя Марты Беликовой. Под этим именем совершила ещё пару преступлений. Желание творить всё, что хочет всё больше ею овладевало. Ни совести, ни комплексов… И тут она, вернее сказать, я встретила тебя. Того, кто оказался человеком. Я знала, что в очередной раз хожу по лезвию ножа, знала что ты мент, но убить тебя не смогла. Твоё небезразличие, твоё сочувствие, твоя боязнь совершить ошибку пробудили во мне такое чувство как страх, жалость. Я поняла, что больше не хочу мстить. Не могу. Никто ни в чём не виноват. А плохими людей делают сами люди. Те, кого я убила – достойны были жалости, но не смерти. И я вспомнила девочку Сашу, которая была добрым и примерным ребёнком. Ныне ничего уже не вернуть. А я пустое место. Ни имени, ни фамилии, ни дома… Всё чужое, всё фальшивое. Я устала. Во мне умерло бесчувственное чудовище, которое, как оказалось, было тем, благодаря чему я жила. Без него я, увы, существовать не способна, хотя ни за что не хочу вновь попадать в его руки. Я высыхающая капля воды, в которую кто-то подмешал яд. Слишком много совершено ошибок, слишком много разрушено… Я получила документы на имя Виктории Редницкой и 23 улетела в Англию. Хочу отказаться от всех наследств, которые оставили мне мужья. Я вернусь 5 ноября. Будь добр обеспечить мне арест. Сяду в тюрьму – хоть дом обрету, и имя не меняющееся. Надобно за свои деяния ответить. И не нужно меня жалеть, т.к. если не посадишь – сама в полицию приду. Спасибо тебе за всё. Прости.» Прочтя текст до конца, Юрий закрыл глаза и стиснул зубы. Он наконец понял почему эта хрупкая на вид девушка была настолько беспощадным существом, от которого он в любой момент ждал удара ножом в спину. Он и вправду всё время, общаясь с ней, пытался понять, что побуждает её на такие поступки. А когда понял, какая-то непонятная моральная боль наполнила его. - Почему же мы считаем монстрами и осуждаем жертв, но всегда упускаем из виду тех, кто их монстрами сделал?.. – спросил сам себя Юрий, понимая, насколько хрупки и неоднозначны понятия добро и зло. В оконное стекло нещадно барабанил ливень. Взяв тетрадь, он вышел из квартиры, отдал ключи соседке и отправился в сторону ближайшего кафе, наивно надеясь залить боль, порождённую осознанием собственного бессилия, алкоголем.
Сообщение отредактировал Линни - Понедельник, 13.08.2012, 20:49
Солнце медленно заходило за горизонт. Город просыпался после двенадцатичасовой спячки. Ночная жизнь всегда бурлила в этом районе Сабэя. Не зря Верхний Ярус считался оплотом богачей, политиканов и прочей братии. Гульнуть они любили после «трудного» дня и нечестно отнятого у простого народа заработка в виде непомерных налогов, чтобы на эти деньги продолжить пьянки и вечеринки до следующего утра. Так, в принципе, было везде и Япония, в этом смысле, не была исключением. На проспекте Хэя Отавы, первого в Азиатско-Тихоокеанском Союзе человека и совладельца корпорации «Оникон», стоял огромный небоскрёб, уходящий шпилем куда-то за облака. На пятидесятом этаже располагался офис президента этой самой корпорации Клэя Стоуна. Дверь в его кабинет всегда была открыта, но туда никто не спешил.
У окна, которое было довольно широким, стоял человек и смотрел - как зажигаются огни ночного города. Он был высоким, худощавым и со спины, казалось, даже очень молодым. Но это только если не знать, что ему совсем недавно исполнилось ровно пятьдесят лет.
Вдруг кто-то постучал. Не поворачиваясь, человек произнёс: - Входите, открыто, - Клэй Стоун, а это был именно он, точно знал – кто позади него. - Можно, сэр? – раздался грубоватый голос за спиной у Стоуна. - Я уже сказал – входите! Что непонятно, Сайбер? - Простите, - выдавил из себя вошедший. – Я привёл его. Хотите взглянуть? Стоун кивнул, но так и не обернулся, продолжая смотреть вниз – на проходящих людей и проезжающие автомобили. Хотя вряд ли он мог что-то видеть с такой высоты. В комнату вбросили, да-да, именно так, вбросили молодого человека, который затравленно оглядывался по сторонам. Было видно, что он понимал - зачем он здесь. И не хотел расставаться с тем, что ему было дорого. Сайбер приподнял молодого агента корпорации «Оникон» и поставил его на колени. Стоун наконец-то оглянулся. Реально ему было пятьдесят, но выглядел он всего лишь на двадцать пять. Медицина и нанотехнологии работали на «отлично». Правда, работали они только для тех у кого были деньги, для бедноты даже обычная медицина была практически недоступна и на Нижнем Ярусе люди дохли как мухи. Президент корпорации «Оникон» улыбнулся сквозь изящную бородку и спросил: - Ты знаешь - зачем ты здесь? Молодой агент от страха онемел и смог лишь медленно кивнуть. - Отлично! Ничего не нужно объяснять, это радует! Итак, а теперь расскажи – зачем ты меня предал? Зачем связался с этими террористами из так называемой Армии Содружества? Лицо агента вмиг посерело, как только он услышал эту новость. - Ты думал, что мы не догадаемся. Не проверим твой коммуникатор. Ты оказался настолько глуп, что даже не стёр запись последнего разговора, - улыбался Стоун. - Я…я…не хотел…сэр, они меня заставили! Шантажировали! – закричал от страха молодой человек. - Шантажировали, говоришь. Слабо в это верится…предатель, - Стоун снова отвернулся к окну. Секунду спустя он поднял руку вверх. - Нет…нет… - закричал агент и попытался встать, но от слабости у него закружилась голова и он снова упал на пол. И только повторял – «нет, нет, не надо», как заведённый. - Прости, друг, - прогудел Сайбер. – Ничего личного, просто бизнес. Раздался выстрел. Агент дёрнулся в последний раз и затих. Стоун улыбнулся. - Сэр, я прикажу, чтобы тут всё убрали! – с этими словами Сайбер дотронулся до уха и что-то сказал. Голосовой коммуникатор сработал как надо и, через несколько минут, всё было убрано.
Стоун всё это время так и не повернулся к Сайберу, который являлся лучшим агентом корпорации «Оникон». После Пэйджа, конечно. Но зато Стоун думал о том, как хорошо будет, когда он наконец-то добьётся поглощения одной из трёх крупнейших корпораций на этой планете. Он улыбался. Этот мир принадлежал ему и только ему. Скоро это поймут все, а кто не поймёт, Стоун хмыкнул, того ждёт судьба этого глупого агента. Этот мир – мир больших денег, лжи, предательства – был знаком Стоуну. С самого детства он уже знал – кем собирается быть: королём всего, что есть на этой планете и он этого добьётся, чего бы это ему не стоило. Илья Куракин
