1 На столе, покрытом дешевой одноразовой скатертью в красно белую клетку, передо мной лежит письмо, в котором написано о смерти моего брата. Рядом стоит нетронутая кружка кофе, пятая за сегодня. С черной поверхности струятся ниточки пара. -А вот и ваш заказ,- официантка подносит тарелку и ставит на стол. Тяжелый запах копченого бекона, черного перца и сладковатого кетчупа, что растекается по жаренной картошке, примешивается к слабому кофейному аромату. В дешевых забегаловках подобных этой никогда не ставят бутылки с кетчупом на столы, всегда нужно платить за него отдельно. Сам не знаю, почему заказал еду. Наверное по привычке. Аппетита не было несколько дней. Как и здорового сна. Из колонок на стене играет «Лиззи, бейби, зажги мой огонь». Я вдруг понимаю, что девушка все еще стоит рядом и что-то мне говорит. -Простите, что?- поднимаю на нее глаза. -Я говорю, может вам принести молока?- она мне улыбается, а затем, видя замешательство на моем лице, тычет ручкой на чашку, -к кофе. Я замечаю, что у нее очень милая улыбка. «Нэнси» написано на небольшой приколке под белым воротничком. Рыжие волосы покрыты завязанным спереди платочком в тон скатертям. Она напоминает мне девушек с открыток пятидесятых. В доме тетки Лидии хранился целый ящик со старыми вырезками из вязальных журналов тех годов. Будучи маленькими мы с братом любили их разглядывать. -Нет. Спасибо.- я пытаюсь улыбнуться ей в ответ, но мое лицо как будто из прочной резины. Словно я уже давно разучился это делать. Девушка кивает и уходит обратно к стойке за следующим заказом, оставляя меня наедине с листком бумаги, из-за которого все началось. С потолка тихо жужжат лампочки, монотонно подпевая мелодии. Яркий белый свет разрезает темнота за стеклом. На парковке перед «Картошкой и бургером» светит одинокий высокий фонарь. Его желтоватый свет разбивается о черный асфальт и грязные кучки снега. Отсюда мне так же видно мой старенький пикап. По трассе А38 проносятся машины. В закусочной кроме меня еще несколько человек. За угловым столиком сзади сидит парочка, я видел, как они зашли. Она - ярко накрашена, в мини-юбке, он - пьян. Я слышу ее хихикание. У стойки мужчина в джинсовом жилете с пылающим черепом на всю спину и в кепке, похож на дальнобойщика. Еще двое за столиком подальше от меня. Мой взгляд возвращается к столу, и я снова смотрю на светло-желтый прямоугольник. Листок сложен в два раза, так он запросто влезает в бумажник. На нем четыре коротких предложения, я помню их наизусть. Разворачиваю письмо. Перед глазами появляются буквы, написанные черной ручкой. Аккуратный почерк - узкие, острые буквы жмутся друг к другу, словно на листке им может не хватить места.
Дорогой мистер Льюис,
Мне скорбно сообщить вам эту новость. Ваш брат, Патрик Льюис, скончался прошлой ночью. Я знаю, что вы не были очень близки, но посчитал своим долгом известить вас о предстоящих похоронах, которые состояться на кладбище Ньюкастл города Нельсон, округа Британская Колумбия, 10-го ноября в 12:00.
П.С. Нам необходимо кое-что обсудить. Это касается смерти вашего брата.
С уважением, Доктор К.И.Прат
Под подписью в правом углу логотип, отпечатанный красными чернилами. Большой особняк из трех корпусов заключен в кружок, по краю которого написано «Риверз Крик - приют для душевно больных». Я хорошо запомнил этот внушающий фасад во время тех редких визитов. Но о чем доктор Прат хочет со мной поговорить? Возможно о том, как именно скончался Патрик. Изначально, когда я получил письмо, я не хотел ехать. Но после короткого телефонного разговора с теткой Лидией, я понял, что буду единственным присутствующим. По крайней мере такую малость я ему должен. В последний раз я видел его более тринадцати лет назад. Тогда Марта еще была моей женой. Мы увиделись на наш День рождения. Как всегда, он почти не разговаривал со мной, просто сидел в смирительной рубашке, его не допускали к другим людям без нее. В тот год он поранил одного из медбратьев пластиковым ножом, воткнул его тому в шею. Медбрат оказался везунчиком, нож был пластиковым, а не настоящим. Патрик лишь немного поранил ему кожу, пластмасса сломалась и оставила только царапину сбоку на шее. Мне о происшедшем сообщил доктор Ричардс, уже на то время пожилой человек, чье место в прошлом году занял доктор Прат, с которым я не был знаком. Можно сказать, что в детстве мы с братом были очень похожи внешне. Но с самого начала он был другим, не таким, как я, угрюмым что-ли. Особенно после смерти матери он сильно изменился. Странно, ее я не помню, нам тогда было по четыре года, а Патрик никогда не хотел со мной разговаривать о ней. После ее смерти мы переехали к тетке Лидии, ее старшей сестре. Сухая, высокая женщина с жесткими чертами лица, она всегда одевалась во все черное и держала нас в строгости. Признаюсь, она меня немного пугала, но Патрик ее не боялся. Как и подобает старшим братьям, даже если разница у нас была всего в несколько минут, он никогда ничего не боялся. Я так же помню, что по всему дому были расставлены фотографии ее в молодости с мужем, который скончался на какой-то очередной войне. С каждым днем Патрик становился все более странным, все больше отдалялся не только от остального мира. В новой школе, куда нас перевели, над ним стали подшучивать. Я не знал, как мне себя вести, как защитить брата. Я переживал, а он все сносил молча, ни с кем и никогда об этом не разговаривал. Лишь однажды он сказал мне, что все они за это заплатят. Да, он был моим братом, но иногда он меня пугал. Когда нам исполнилось восемь или девять лет, не помню точно, я нашел его в заросшем сорняками саду того старого двухэтажного дома, в который мы переехали жить к тетке Лидии. Он сидел на полуразвалившейся скамейке и смотрел куда-то перед собой. Его лицо было бледнее чем обычно, а глаза глядели куда-то в даль. Я спросил у него, на что он такое смотрит, на что он ответил мне вопросом: -А разве ты их не видишь? -Кого?-я посмотрел на заросшую лужайку, пытаясь рассмотреть, есть ли там кто-нибудь. -Они же повсюду. Как ты можешь их не замечать? Он повернулся ко мне, и тогда я в первый раз заметил безумную искорку в его взгляде. -Они хотят сделать нам больно. Но я им не дам этого сделать,-он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, в которых горело пламя решительности. -Почему ты их не видишь!?-вдруг закричал он, взял меня за плечи и затряс. -Отпусти! Отпусти меня, полудурок!-таким прозвищем его дразнили в школе мальчишки. Он перестал меня трясти, горячее пламя в его глазах сменилось ледяными искрами злости. Я не удержался на ногах и упал на спину, когда его пальцы разжались. -Ты не понимаешь,- процедил он сквозь зубы. -Еще не понимаешь. Но скоро и ты их тоже увидишь. И ты не сможешь от них спрятаться, они тебя найдут. Они всегда всех находят. Он кричал, а я лежал на мокрой траве и плакал. -Прекрати! Патрик,-всхлипывал я,-мне страшно. Он замолчал и посмотрел на меня сверху вниз. -Мне тоже, - а затем снова сел на разломанную скамейку спиной ко мне и продолжил смотреть в сад. -Они всегда рядом,-тихо проговорил он,-они хотят нас разлучить, но я никогда не дам нас в обиду. Обещаю. Я поднялся и побежал в дом. После этого, я начал по настоящему бояться брата.
