Стрелки на часах еле передвигаются, словно старый муж в полусонном состоянии. Близоруко щурясь, восемнадцатилетняя студентка устала поглядывать на левое запястье, решив еще раз проверить все ли нормально с прической и макияжем. Стоя у большого зеркала в коридоре, девушка вертится во все стороны. Сложив губки бантиком, она шлет своему отражению воздушный поцелуй, строит глазки, мастерски хлопая густыми черными, как ночь, ресницами. В это время, седовласый мужчина преклонного возраста, развалившись на диване с газеткой-телепрограммой в руке, бросает косые взгляды то на молодую жену, то на очередной футбольный матч, транслируемый в прямом эфире, то на часы, приближающие время «Х». — Опять будет 0:0, – подает голос сосед-пенсионер, пришедший на этой неделе уже восьмой раз, чтобы посмотреть телевизор. — Не каркай, – приведенный им друг в тельняшке и больших очках с черной оправой ударяет старика тростью по спине. — Михайлович, не гони, больно же, – дряхлый дед сморщенной ладонью чешет за лопаткой. – Петрович, а куда твоя краля опять намылилась? – еле слышно он спросил, указывая корявым пальцем на дверь в коридор. — У Лизунчика мама приболела, я же тебе еще во вторник говорил. Забыл что ли? – ответил невозмутимый муж, поглаживая всей пятерней белую щетину на подбородке. — Вот склерозник я, – громко произнес Иванович, как будто специально, чтобы Лиза услышала и обратила на него внимание. Но девушка была поглощена детальным разбором своего вечернего наряда. Она сексуально поправила кружевные чулочки-сеточку на липкой силиконовой ленте, даже не подумав, что старички тайком за ней наблюдают. Лиза туже затянула широкий ремень на короткой джинсовой мини-юбке. Подняла и без того высокую грудь так, что две спелых дыни едва не вываливались с атласного красного корсета со шнуровками по обоим бокам. Длинные серьги из пяти звонко шелестящих нитей с блестящими в ярком свете камнями циркония заглушали доносимые с зала обрывки новостей. «Бывший ливийский лидер Муаммар Каддафи скончался от ранений, полученных при его поимке». — Опять эти арабы националисты-революционеры, – возмутился Михайлович, со злостью сжимая свою деревянную трость. В момент, когда Лиза в высоких замшевых сапогах вошла в комнату, соблазнительно виляя круглыми бедрами, у стариков задрожали руки. Иванович, поправив вставную челюсть, глотал слюнки, не сводя глаз с аппетитной студентки, охмурившей его соседа. Михайлович протер вспотевшие очки и снова натянул их на нос, не желая пропускать ничего интересного. Лишь Петрович на правах законного мужа был предельно спокоен. Еще бы: Лизунчик, как он ласково называл супругу, была его гордостью. Он любил наблюдать, как мужики смотрят на нее, и знал, насколько она кажется хорошенькой со стороны. Девушка не долго тешила встревоженных стариков своей цветущей красотой. Взяв со столика брелок с ключами от квартиры, она поцеловала Петровича в лобик, оставив пурпурный блеск помады немного выше густых взъерошенных бровей. И, как принцесса Лебедь со сказки Пушкина, седовласый муж с «горящей звездой во лбу» тихо опустил голову, не думая даже провожать жену до двери. Обронив ключи, как показалось старику с тростью – намеренно, Лиза гибко сложилась пополам, открывая взору пенсионеров свой спелый персик с тонкой полоской трусиков-танго посредине. — Ах, – не выдержал Иванович, и, подбежав резво, словно сбросив пару десятков лет, схватил девушку обеими руками за упругие ягодицы. — Ты чего, дед, ополоумел что ли? Ну-ка прочь руки от моих прелестей! – блеснула огоньками озорных глаз молодая красавица. Как ведром холодной воды окатила. Иванович так и остолбенел, боясь и моргнуть. А Михайлович, скривившись, как злобный гном, потирал ладоши. Только Петрович был по-прежнему спокоен. — Не обращай внимания на этого дурака старого, моя ласточка. Ступай себе с миром, теще привет передавай, пусть скорее выздоравливает, – не поднимаясь с дивана, сказал Петрович. — Все, я ухожу. Буду поздно. Меня не жди, – сухо произнесла девушка. И лишь запах её духов еще долго витал в воздухе, после того как захлопнулась металлическая дверь. А после очередного блока рекламы начался второй тайм футбола. И седые болельщики продолжили пить пиво с соленой воблой… Из белого скоростного «Пежо», за рулем которого был почти таксист – доставщик пиццы Даниэль Моралес, вышла скромная девочка Лиза в длинном плаще и сером берете. Висящий за спиной объемный спортивный рюкзак, притягивал её к земле. Срывающиеся капли дождя казались несущественными, и ничего не могло испортить только начинающийся вечер. Неоновые картинки и яркие надписи мелькали на удивительном с архитектурной точки зрения двухэтажном здании. На крыше горели огни ночного кафетерия ничуть не живописнее больших прозрачных окон ночной библиотеки. Тонкие шпильки ударяли о тротуарную плитку. И в ритме «Fata Morgana» Enigmы Лиза плыла к своей тайной мечте – покорить сердце постоянного клиента вай-фай клуба, бесплатного для членов читального зала. Загадочный мужчина в солнцезащитных очках, черной элегантной шляпе курил трубку, пуская дым сердечками. В его руках часто можно было увидеть пожелтевшие газеты послевоенных времен. «Наверно, он умный» – думала о таинственном незнакомце Лиза и днем, и ночью. Его неподражаемый голос эхом звучал в её ранимой ангельской душе. И сегодня Лиза настроилась решительно взять быка за рога. И если не затащить лорда-всезнайку за какой-нибудь куст, то хотя бы страстно впиться в его чувственные пухлые губы прямо на глазах у любителей литературы. Вот он! Все еще в чудовищном мамином плаще и старомодном чепчике Лиза смело присела за его столик. — Кхе-кхе, – заливаясь румянцем, девушка не нашла другого способа как привлечь к своей особе внимание будоражащего её помыслы человека. Из-за газеты, медленно опускающейся вниз, сначала предстала вниманию Лизы классическая шляпа с мягкими полями. Передняя часть была опущена на глаза. На тулье отчетливо виднелись три вмятины: справа, слева и наверху. Гладкая розовая кожа казалась молодой и здоровой, а губы – сочными, как мякоть зрелого арбуза, стекающая сладкими полосками сока по рукам до самих локтей. — Простите, – мужчина застыл на месте. В шуме Лиза никак не могла сосредоточиться. Её донимал один и тот же вопрос: «Почему на неё все косятся, и даже мужчина почти в таком же старом плаще как-то странно себя ведет?» — Вы не могли бы провести меня домой через пустынный сквер? – вопрос в лоб. — Мог бы, но я еще не дочитал газету, – ответил мужчина. — Я подожду. Стрелки на часах вновь застыли. Лиза торопила время, а мужчина, похоже, торопился улизнуть с вай-фай клуба, как можно скорее. В промежутках между прочтением очередной страницы, он небрежно отодвигал широкий рукав, устремляя взор на ручные часы. Незнакомец продолжал читать, не снимая черных очков. — Мне пора, – бархатный голос мужчины заставил Лизу еще больше волноваться. – Так вы хотите, чтобы я провел вас по ночной аллее? — Да, – решительно ответила девушка, поправляя свободный плащик. Вдвоем они вышли на улицу. Бледная луна мягким светом озаряла пустынные дорожки городского парка. Лиза чувствовала себя неловко. Но поборов в себе непрошенные страхи, девушка резко остановилась. Дико накинувшись на попутчика, она все-таки поцеловала его горячим поцелуем в приоткрытые от удивления уста. Прелестная звездная ночь шелестела опавшей листвой тише, чем падающий к ногам Лизы мамин плащ. Страстные руки высокого статного мужчины ловко уложили девушку прямо под открытым небом. Он мял её спелые дыньки, вываливающиеся из тугого корсета, искрящегося красным свечением, как январский закат перед сильными морозами. Нежные губы оставляли серебристые следы влажными поцелуями на божественной груди. Легкий ветер словно насвистывал «Fata Morgana» Enigmы. Тысячи звезд отдаленными фонариками вычерчивали силуэт мужчины в джентльменской шляпе, накрывшего юное тело студентки в глухой чаще безлюдного сквера. И лишь когда с губ незнакомца сорвался тяжелый стон, Лиза захотела взглянуть в глаза этого мужчины, сорвав с него в порыве страсти солнцезащитные очки. — Василий Петрович? — Лизунчик?
Сообщение отредактировал korolevansp - Вторник, 22.11.2011, 18:56
еле слышно спросил он ( совсем другая мелодика получается)
Quote (korolevansp)
Длинные серьги из пяти звонких нитей с блестящими в ярком свете камнями циркония заглушали доносимые с зала обрывки новостей
Они никак не могут ничего заглушать, это логически не верно
Quote (korolevansp)
глотал слюнки
уменьшительное ни к чему, слюни для старика больше подойдут чем слюнки. Вслед же идёт столик, лобик, плащик, Лизунчик... очень много уменьшительных
Quote (korolevansp)
Дико накинувшись на попутчика, она все-таки поцеловала его горячим поцелуем в приоткрытые от удивления уста. Прелестная звездная ночь шелестела опавшей листвой тише, чем падающий к ногам Лизы мамин плащ. Страстные руки высокого статного мужчины ловко уложили девушку прямо под открытым небом. Он мял её спелые дыньки, вываливающиеся из тугого корсета, искрящегося красным свечением, как январский закат перед сильными морозами. Нежные губы оставляли серебристые следы влажными поцелуями на божественной груди. Легкий ветер словно насвистывал «Fata Morgana» Enigmы. Тысячи звезд отдаленными фонариками вычерчивали силуэт мужчины в джентльменской шляпе, накрывшего юное тело студентки в глухой чаще безлюдного сквера.
А это и вовсе никуда не годится. Как в дешёвом любовном романе. Я бы всё переписала.
Вот такая получилась критика. Старалась быть объективной. Надеюсь не обидела.
Хотела написать "Михалыч", но оставила литературный вариант.
Quote (Нэша)
Quote (korolevansp) Длинные серьги из пяти звонких нитей с блестящими в ярком свете камнями циркония заглушали доносимые с зала обрывки новостей
Они никак не могут ничего заглушать, это логически не верно
А если они сильно шелестят???
Quote (Нэша)
Quote (korolevansp) Дико накинувшись на попутчика, она все-таки поцеловала его горячим поцелуем в приоткрытые от удивления уста. Прелестная звездная ночь шелестела опавшей листвой тише, чем падающий к ногам Лизы мамин плащ. Страстные руки высокого статного мужчины ловко уложили девушку прямо под открытым небом. Он мял её спелые дыньки, вываливающиеся из тугого корсета, искрящегося красным свечением, как январский закат перед сильными морозами. Нежные губы оставляли серебристые следы влажными поцелуями на божественной груди. Легкий ветер словно насвистывал «Fata Morgana» Enigmы. Тысячи звезд отдаленными фонариками вычерчивали силуэт мужчины в джентльменской шляпе, накрывшего юное тело студентки в глухой чаще безлюдного сквера.
А это и вовсе никуда не годится. Как в дешёвом любовном романе. Я бы всё переписала.
Это было по задумке :) Хотя возможно я мыслила не в том направлении.
korolevansp, в целом очень хорошо, захватывает. И сюжет и описание, все хорошо, кроме одного моментика. то что она не узнала Василия Петровича. вот например если бы вставить в начале, где Лиза крутиться у зеркала "близоруко щурясь", то было бы вообще идеально. сразу бы стало понятно почему в последствии она не узнала Петровича, списав на не очень хорошее зрение.
то что она не узнала Василия Петровича. вот например если бы вставить в начале, где Лиза крутиться у зеркала "близоруко щурясь", то было бы вообще идеально. сразу бы стало понятно почему в последствии она не узнала Петровича, списав на не очень хорошее зрение.