Здравствуйте, островитяне! Очень нужна помощь в корректировке романа и по развитию сюжета в дальнейшем. Роман написан, но текст после 5-й главы ещё хуже, чем в начале. Общий объём - 13 авт.л. ___________________________________________________________________________________
«Торопитесь, а не ждите будущего, ибо тот, кто не готов к нему сегодня, будет еще меньше готов к нему завтра» Овидий
Глава I
Арктика, сентябрь 2001 года Алекс кожей чувствовал присутствие незримого посетителя. После работы, как обычно, он ненадолго забрел в бар, расположенный на первом этаже спорткомплекса. Когда он занял свободное место за стойкой у окна и заказал бокал пива, то ощутил, что сегодня в помещении находится еще кто-то, проникающий с посетителями из осенних сумерек: невидимый, но ощущаемый. Казалось, что уличный туман превратился в облако табачного дыма, медленно обволакивая посетителей. Алекс мрачным взглядом обвел зал, куда в это время заходила группа людей в мокрой одежде, и подумал, что день выдался скверным: с самого утра шел мокрый снег, подгоняемый порывистым ветром, но днем установилось безветрие, принеся с собой туман. Когда бармен поставил перед Алексом бокал пива, парень отвлекся от наблюдений: непогода и посетители вскоре перестали его интересовать. - Мы скоро закрываемся, – услышал он голос бармена. Тот прислонился к стене и сложил руки на груди. – Ты сегодня чего-то припозднился, Леш. Жаль, что пиво ничуть не расслабляет…ну, по крайней мере, не так, как хотелось бы, - он усмехнулся, процитировав рекламный слоган, - «Золотой Урал. Дух щедрого края». Алекс вяло усмехнулся и потянулся к бокалу, бросив рассеянный взгляд в окно – улица, залитая неярким светом уличных фонарей, была подернута туманной дымкой. На противоположной стороне зияли черные провалы витрин магазинов, и темнела часть недостроенной кирпичной пятиэтажки. - Да, видимо, пива в жизни стало много, - Алекс слабо улыбнулся и повертел бокал в руке. – А пиво что уральское, что питерское – везде одинаково. Он закрыл глаза. На мгновение представил себя сидящим в офисе, поглядывая в окно на блестевшую в лучах солнца иномарку. Сегодня он хотел быть совсем другим. Неузнаваемым. Уверенным. Сильным. Жестким. Все остальное — проще простого. Бокал пива каждый вечер – ритуал, который для Алекса знаменовал отрезок жизни длиною в последние пять лет. Не за горами начало нового этапа… - Что-то ты, - бармен начал убирать со стойки стаканы и бокалы, - угрюмый какой-то сегодня. - Заметно? – Алекс открыл глаза и отпил пива. - Закрутился на работе. Задолбало однообразие – работа, дом, работа. А тут еще и ты выгоняешь из единственного места, где можно расслабиться. А с утра поднимаешься на работу и бежишь по кругу. И каждый из присутствующих здесь так же крутится как белка в колесе. - Согласен, - бармен поднял чистый бокал и повертел его перед глазами, рассматривая со всех сторон, - только всегда лучше знать меру. На следующий день будет тяжелее вставать. А раз тяжелее вставать - значит, труднее работать. И к твоему колесу начнут добавляться камни, утяжеляя его и замедляя ход. - А как иначе? – спросил Алекс, допивая пиво. - Разве только пиво расслабляет? Мне, например, нравится рыбалка. Рыбешку ловлю, жена потом ушицы наварит и все довольны. Жаль, что не всякий раз удается выкроить пару часиков. Тебе бы тоже поискать альтернативу, Леш. - Ну, рыбалка – это не мое. Тем более что сейчас только последний псих возьмет удочку и пойдет рыбачить, накопав по дороге червей в замерзшей земле. - Я и не говорил про осень, Леш. Везде есть свои плюсы и хорошо бы тебе их поискать. А то так можно и коньки отбросить. - Ладно, - Алекс вяло кивнул и закурил. – Попробую найти себе какое-нибудь занятие. - Как твоя сестренка? Все еще болеет? - Вика вроде на поправку пошла. Колька, помнишь, верзилу из бригады бурильщиков? – спросил Алекс и, дождавшись кивка собеседника, продолжил, - Дядька у него уже весь мир объездил и частенько привозит всякие травки и прочую шелуху. Вот и сестре тоже начал возить, она из них чаи стряпает и лечится. Говорит, помогает. - Это хорошо, что помогает, слабая она у тебя здоровьем-то. Ей бы в какое-нибудь теплое местечко переехать… - Ну а что делать? Тем более, куда ее одну отправишь, когда она только школу закончила? К следующему году думает уже с профессией определяться… - Дай бог, дай бог, - кивнул бармен и посмотрел на часы. – Ладно, Леш, хорош болтать, мне через полчаса закрываться уже пора. Алекс кивнул, внезапно почувствовав сильную усталость. Он расправил плечи и спустился с высокого стула. Обвел взглядом зал, разглядывая уходящих посетителей – вечные работяги, привыкшие работать от зари до зари. Те, кому суждено каждый день проживать снова. Но один человек выбивался из общей картины – черноволосая девушка у дальнего конца барной стойки. Почувствовав взгляд Алекса, она повернула голову и ее губы тронула легкая улыбка. В облаке табачного дыма незнакомка напомнила Алексу мифическую Хад-Халу – за сизыми клубами ее черты казались сотканными из осеннего тумана. Растерявшись, Алекс поморгал, прогоняя видение, а девушка тем временем выпила рюмку водки и отвернулась. Попрощавшись с барменом, он направился к выходу. Асфальт на дорогах казался похожим на черное зеркало. В лужах растаявшего снега подрагивали отражения фонарей, словно плывущих куда-то. В такое время суток не слишком оживленные улицы становились совершенно пустыми и тихими, словно в городке действовал всеобщий «комендантский час». Алекс пытался подавить в себе желание обернуться – ему мерещилось, что вместе с ним из бара кто-то вышел, и теперь, в сгустившейся темноте городских переулков, неотступно следует за ним. Он обернулся – его внимание привлекло какое-то движение метрах в десяти от него. Алекс чувствовал, как будто что-то неслышно двигалось в его сторону, но понимал: кроме него и тумана на улице никого нет. Он снова обернулся – в свете уличных фонарей ему вдруг почудилось, что у стены стоит женщина, прикрывающая лицо рукой. Алекс тихо выругался и пошел дальше, не оборачиваясь. Свет горел не во всем доме: над лестницей висели настенные лампы – от них разливалось тусклое желтовато-розовое сияние. В прихожей, куда Алекс зашел почти крадучись, было темно, если бы не уличное освещение, которое проникало в комнаты, отбрасывая косые тени на стены. Алекс пересек короткий коридор и остановился перед лестницей. Бетонная, прямая, как стрела. Перила деревянные. На нижних ступеньках он застыл, давая себе время освоиться с полумраком. Затем он поднялся в спальню, продолжая испытывать за спиной постороннее присутствие, только его источник словно остался на улице, не решаясь последовать за ним в дом. В этот момент он услышал пронзительный вопль. Алекс подбежал к дивану, на котором его сестра, прижав ладони к ушам, кричала. По щекам градом катились слезы. Вика судорожно всхлипывала, сжавшись в комок под толстым стеганым одеялом. - Вик, - он начал трясти сестру за плечо, - Викуль, проснись! Девушка перестала кричать и открыла глаза. - Когда они отпустят меня? – задыхаясь, спросила она. – Почему они все еще здесь? Почему я не умерла вместе с ними? Леш, почему? - Викуль, - мягко сказал он, обнимая сестру, - это надо пережить. - Как это можно пережить? – Вика села на кровати. Ее глаза казались Алексу бездонными. Он сжал ее узкую ладошку. – Ты понимаешь, о чем я? Уже прошло пять лет, а они до сих пор приходят ко мне во сне! Вот мама стоит и улыбается. Она подходит ко мне и начинает гладить меня по голове. «Доча, - говорит она. – Я вижу, что тебе тут плохо. У тебя что-то болит, котенок? Почему ты не носишь тот шарф, который я тебе подарила на Новый год?» Леш, она все время спрашивает про тот полосатый шарф! - А папа? – тихо спросил он. - Папа… - Вика вздохнула. – Он просто стоит рядом с ней и смотрит на меня. В упор. Осуждающе. Словно я виновата в том, что осталась жива. Он никогда ничего не говорит. Иногда качает головой и отворачивается от меня. А сегодня вообще приснилось нечто… - Что такое? - Мама сказала, что скоро я буду с ними. Она скучает по мне и ждет нашей встречи. - Да ну, бред какой-то! – воскликнул Алекс и крепче прижал к себе сестру. - Никуда я тебя не отпущу. Вот когда состаришься и будешь с клюкой ходить, тогда валяй. Можешь и меня прихватить заодно. Девушка отстранилась от него и неуверенно улыбнулась, вытирая мокрые щеки. - Правда? - Правда, правда, - усмехнулся Алекс. – Я уже представляю, как мы с тобой состаримся, и будем занимать друг у друга вставную челюсть, чтобы ходить на свидания! Ты будешь знакомиться с богатыми дедушками, а я – искать молоденьких красоток, чтобы они услаждали мой взор на старости лет. - Да ну тебя, Лешк! – на лице Вики появилась улыбка. - Шучу я, Викуль. Думаю, что в старости уже будем внуков воспитывать. А на свидания и сейчас можно бегать. - Ага, - Вика вытерла слезы. – Ты видел, какие тут женихи? - Чем тебе не женихи? Работяги, красавцы, и даже без вредных привычек. Вот с девушками проблема… - Ай, да ладно! – Вика захихикала, и Алекс облегченно вздохнул – сестра начала расслабляться. – Ты просто не на тех смотришь, братишка. Я видела, как на тебя Наташка смотрит… Видать, уже представила, как будет варить тебе свои фирменные борщи и каши. - Ну ты и загнула! Она для меня малость старовата. - Ишь, сударь какой выискался! – Вика снова рассмеялась. – Распушил уж больно перья, братик! Того и гляди ты, со своими закидонами, как раз и женишься на старости лет на какой-нибудь тундровичке! Будешь каслать со своей женой по тундре, оленей пасти! - Ха! - Алекс коротко хохотнул. – А я говорил, что с оленями не дружу. Боятся они меня. - Правильно, ты ж вон какой вымахал! Высоченный, как скала, голова кудрявая, волосья в разные стороны торчат, взгляд угрюмый. Тут и не только олени перешугаются, когда такого великана завидят… - Ладно, ладно, - Алекс поправил одеяло и встал. – Спать пора. И хватит кошмары смотреть. По телику их и так каждый день крутят. - Я постараюсь, - Вика вздохнула и повернулась на бок. – Только не выключай свет в коридоре, ладно? - Хорошо. Спокойной ночи, сестренка. - И тебе спокойной ночи, братишка. Алекс прошел в спальню и, плотно закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Кошмары, которые снились Вике, настораживали и пугали. Неясная тревога родилась где-то в груди и медленно поднималась вверх, оседая комом в горле. То, что она рассказывала, когда он будил ее, вызывало беспокойство. Поначалу он отмахивался от разговоров с сестрой о снах. Алекс считал их следствием стресса, вызванного аварией, когда погибли их родители. Он чувствовал, что за этими снами крылось что-то еще, неподвластное его пониманию. Несомненно, он радовался тому, что сестра осталась жива и отделалась ушибами и синяками, а печаль о смерти родителей со временем притупилась. Он подошел к окну. Перед ним расстилался довольно-таки скудный пейзаж - мокрая земля за домами казалась Алексу застывшей угольной массой. За городом простиралась лесотундра с редкими рядами сопок. И где-то там, за ними, на укатанном зимнике машина родителей столкнулась с грузовиком, оборвав их жизни. Алекс переживал за сестру, хотя не сомневался, что при внешней хрупкости, в ней есть упрямство, которое помогает ей жить и не сдаваться. Он сам в те дни чуть не потерял голову от горя, но, помня, что у него осталась младшая сестра, сумел взять себя в руки. Когда его уже начал одолевать сон, Алекс почувствовал, что неясные тревоги начали отступать. Все будет хорошо, успокаивал он себя, желая когда-нибудь выкарабкаться из состояния неизвестности и постоянной тревоги.
Утром робкие солнечные лучи, проникая в спальню, разбудили Алекса. Он умылся и спустился вниз, на кухню, где Вика уже готовила завтрак. - Сегодня вечером к нам придут мои коллеги по работе, ну, ты их помнишь, Вик, - сказал Алекс. – Если успею раньше с работы вернуться, то помогу с ужином, хотя и не обещаю. Вика наливала горячий черный чай. - Во сколько они придут? – еле слышно спросила она. По ее бледному лицу и покрасневшим глазам Алекс понял, что здоровье сестры снова ухудшилось. - В восемь, - неуверенно ответил он. – Да, в восемь они уже будут у нас. Ну, компания та же самая, Вик, и все как обычно, шуметь не будем, сильно напиваться – тоже. Думаю, тут в красках расписывать больше ничего не нужно, ты и так знаешь это. Просто я тебя предупредил. Кстати, наши соседи – Катька с Денисом, умотали на пару дней в столицу, так что ты за хозяйку. Тебе стало хуже, Вик? Я смотрю, ты что-то вообще нехорошо выглядишь… - Все нормально, братишка, - Вика улыбнулась и села напротив него. – Как всегда горячий чай и немножко таблеток быстренько приведут меня в норму. Коля сегодня тоже будет? А то я его давно не видела. Хорошо, если бы он сестренку привел – мне кажется, Оля – милая девушка! - Да, - он кивнул. – Кстати, он обещал принести вечером тебе зверобоя, шалфея и лишайника – его дядька вернулся из своего кругосветного путешествия. Я вчера его после работы видел, он тебе привет передавал. А насчет Ольги не знаю, может, приведет ее с собой на этот раз. - Хорошо, Леш, спасибо, - тихо поблагодарила Вика, - значит, можно будет сделать отвар из Колиного подарка! - Ну да, только он сказал, что там еще корешков каких-то нужно, но это не проблема, найдем! Вика заваривала себе настойку из листьев и ягод шиповника, и приятный терпкий аромат расплывался по просторному помещению общей кухни, исчезая в полутемном углу, где у стены стояли две электрические плиты, и располагался длинный стол, покрытый клеенчатой скатертью. Алекс поднял глаза. Сестра казалась раздавленной состоянием своего здоровья. Уничтоженной. Хромота делала ее особенно жалкой. Кудрявые пепельно-русые волосы девушки, заплетенные в косу, в полумраке кухни отливали рыжими оттенками. Вика только и думает о своих повторяющихся кошмарах, и брат не в силах помочь ей. От омерзения его затошнило. В такие минуты он, глядя, как переживает сестра, уже ни во что не верил. Жизнь теряла всякий смысл, и Алекс опускал руки. Тем не менее, он находил в себе силы и продолжал бороться. Он отодвинул чашку с недопитым чаем. - Ладно, пошел я на каторгу. Не скучай! - Алекс подмигнул сестре, и, попрощавшись, ушел на работу. За окном безжалостно дул ветер, срывающий с деревьев последние почерневшие листья. С тихим свистом разметались они по закоулкам в микрорайонах, почти намертво прилипая к стенам, окнам…
Обычно сначала сюжет продумывают, а только после этого пишут.... Сюжет - это по большому счету главная мысль, движок для мысли. Если движка нет - куда едем-то? Титул - Комическая маска года
Лёш, Вик - одни и те же сокращения имён в устах разных людей. Лучше бы разнообразить. И чтобы часто не писать он или имя героя, можно просмотреть предложения на предмет того, где можно избежать этих уточнений. Например вот тут:
Quote (Elaine_Negva)
Жизнь теряла всякий смысл, и Алекс опускал руки
Жизнь теряла всякий смысл, и опускались руки. Смысл тот же и имя лишний раз не упоминается.
Дата: Понедельник, 07.11.2011, 09:20 | Сообщение # 5
Группа: Удаленные
Новая, отредактированная версия Главы I. ________________________________________________________________
«Торопитесь, а не ждите будущего, ибо тот, кто не готов к нему сегодня, будет еще меньше готов к нему завтра» Овидий
Глава I
Ямал, пос. Ярту, сентябрь 2001 года Когда Илья сел за барную стойку, на улице начало темнеть, и пошел мелкий дождь, монотонным стуком навевая глухую тоску. Лето закончилось, думал Илья, значит, с солнцем пора прощаться. Он взглянул на часы: ровно восемь вечера. Заказал у бармена пива. Подождал, исподволь оглядывая зал, заставленный облупленной мебелью советских времен. На окнах от сквозняка покачивались тяжелые бархатные шторы. Неподалеку разместилась шумная компания парней и девушек. То и дело закатываясь от хохота, они вызывали раздражение. Илья поморщился, отворачиваясь от них. Вдоль стен, оклеенных старыми обоями, под неяркими светильниками склонились над выпивкой обыватели поселка – бурильщики, геологи, машинисты и строители. Над их головами, под потолком с потрескавшейся побелкой, клубился сигаретный дым. - Мы через час закрываемся, – донесся до Ильи голос бармена Бориса, славящегося среди местных завсегдатаев рыжей шевелюрой и молодыми летами. Хотя он всем говорил, что ему двадцать, Илья подозревал, что это не так, и хитрый Борька накинул себе пару лет для солидности. – Ты сегодня чего-то припозднился, Илюх. - Ну да, - Илья слабо улыбнулся и повертел бокал в руке. – Ты мне и так об этом почти каждый божий день напоминаешь, Борь. Пока со всех станций сводки не примешь, домой не имеешь права уйти. - Ха! – Борис прищурил глаза. – Пытаешься стать солидным боссом, как твои столичные начальники? Илья закрыл глаза. На мгновение представил себя сидящим в офисе, поглядывая в окно на сверкающую в лучах солнца иномарку. Сегодня он хотел быть совсем другим. Уверенным. Сильным. Жестким. Все остальное — проще простого. Бокал пива каждый вечер – ритуал, который для Ильи знаменовал отрезок жизни длиною в последние пять лет. - Возможно, - отозвался он, улыбнувшись. – Работаю, пока работается. Не то, что ты, прохвост, стаканами жонглируешь и меняешь кассеты в магнитофоне. - Да ладно! О, вон еще один работничек пожаловал, - Борис посерьезнел. – Чую, что по твою душу. Заговорщически подмигнув, он указал взглядом на дверь, которая закрывалась за вошедшим следователем – Комаровским Виталием Сергеевичем. Скорчив скорбную мину, бармен отвернулся и с удвоенным усердием стал полировать салфеткой стойку. Лавируя между расставленными в шахматном порядке столиками, следователь подошел к Илье. - Привет, - поздоровался он, занимая место рядом. – Ты еще не был дома? - Нет, - Илья удивленно поднял брови, испытующе глядя в глаза следователя. – Я ж тут после работы всегда. По бокалу пива и домой. - Судя по твоей реакции, я опередил местных сплетников. Тогда не будем шумиху поднимать, а лучше выйдем. - Что случилось? – поинтересовался Илья, когда они с Комаровским оказались на улице. - Неподалеку от твоего дома кто-то оленя заколол. Белого. - Да ну? – Илья почувствовал легкий укол страха. Белый олень, подумал он, ну надо же. У ненцев он священен. Будучи атеистом, Илья уважительно относился к верованиям коренного населения. Несмотря на недоверие, он почувствовал тревогу. – Прямо на моем пороге? - Нет, - следователь поднял воротник куртки, защищаясь от порывов ледяного ветра. – Шагах в двадцати, не более. Сейчас сам увидишь. Илья натянул шапку и последовал за Виталием Сергеевичем. Земля на дорогах казалась похожей на черное зеркало. В лужах подтаявшего снега подрагивали отражения фонарей, словно плывущих куда-то. В такое время суток не слишком оживленные улицы становились совершенно пустыми и тихими, словно в поселке действовал всеобщий «комендантский час». Ну вот, подумал Илья, завидев свой дом, уже хоть какое-то разнообразие. Вокруг он увидел собравшихся людей. Попытался взглядом найти сестру, но ее не было. Видимо, спит. В тусклом свете фонарей, на узкой тропинке, ведущей к озеру, Илья заметил труп оленя. Под порывами ветра шерсть на боку животного шевелилась, словно покрытая инеем жухлая трава. - Кто-то принес жертву Нуму, - шептались люди, окружив животное полукругом. – Беда, беда… - Ну вот, собственно говоря, и вся ситуация, - вполголоса сказал Комаровский. – Появятся пересуды из разряда тех, где неким образом появляется человек, которого одолевает Инуцида! (1) И тут же надо отыграться на безобидной живности, несмотря на то, что хотя на дворе и двадцать первый век, ненцы остаются суеверным народом. И сейчас у них начнется паника – Нум может разгневаться. - Пускай тогда позовут шаманов, - Илья пожал плечами, мысленно отгоняя нарастающее беспокойство. Он взглянул в сторону далеких сопок, окруженных низкорослыми березами и елями, чьи золотистые верхушки ярко выделялись на фоне серо-голубых гор. Перевел взгляд на покрытое туманной дымкой озеро и чуть дальше – на множество колышек, с развешенной на них рыбой. Стоявшие на противоположном берегу черневшие в полумраке чумы тундровиков показались Илье зловещими. Дым, поднимаясь от котлов, менял направление и пригибался к земле. Страх в душе начал набирать силу. - Первый снег уже выпал, - боязливо сказал Владимир, сосед Ильи. Он подошел к следователю. – Такие ритуалы как раз в это время делаются. Бедный олешек… Илья повернулся к следователю – Комаровский смотрел на пожилого ненца, который, казалось, съежился под пристальным взглядом. Илья прищурился, с любопытством вслушиваясь в разговор: при кажущейся простоте и некоторой наивности, ненцы обладали недюжинным умом, острым взглядом и отличной памятью. - Мне было бы интересно услышать вашу версию, Владимир Петрович, - сказал следователь. - Люди думают, что это – жертва для бога Нума. Это не так. Вот рядышком кусочки лежат, видите? Это то, что было в желудке олешка. Для злых духов оставляют такое в виде семи кусочков. Значит, кто-то просил духов Низшего мира. Кому-то нужно исполнить свою волю и совершить зло… Илья, слушая неторопливую речь Владимира, скептически усмехнулся. Страх, который постепенно заполонил собой всю душу, начал стихать. Илья немного расслабился. Посмотрел на оленя – его нос направлен в сторону озера. Белая шерсть на животе забрызгана кровью. Ощущение, что животное словно выскочило из дома и стремглав понеслось к воде. Скорее бы закопали беднягу, подумал Илья. Никто его после такого осквернения есть не будет. Закопать и забыть. - А жертва для Нума уже была? – осведомился следователь. - Да, Виталий Сергеевич, - отозвался Владимир, качая головой. – Вындер (2) дважды в год приносит олешек. Но только в самых тяжелых случаях. Нум не терпит (3). - Видимо, такой случай настал, - вздохнул следователь и поднялся. – Так, все расходимся. Насмотрелись, набрались впечатлений и давайте по домам. Какой-то сумасшедший решил устроить шоу. Скоро мы его найдем, чтобы его проделки впредь никого не пугали. Толпа нехотя начала расходиться. Перешептываясь, люди шли к домам, постоянно оборачиваясь и бросая испуганные взгляды на оленя. - Илья, погодь, - негромко позвал Комаровский. Илья подошел ближе, избегая смотреть на открытые круглые черные глаза оленя. Снова становилось не по себе. Хотелось вместе со всеми поскорее уйти. - Знаешь, суеверия суевериями, - следователь кашлянул и, наклонившись, провел ладонью по шее оленя, приглаживая шерсть, - но отчего-то мне кажется, что проделками сумасшедшего тут не обошлось. Здесь вижу явный намек. Илья поежился: неприятный холодок страха снова возвращался. - Может, это домыслы, но у меня начала складываться определенная версия. – Ветер трепал короткие темные волосы следователя, начинающие седеть на висках. - Кто-то желает мне зла? – Илья постарался вложить в голос больше беспечности. - Я не знаю, просто лучше тебе быть настороже. Ненцы – суеверные люди и сами по себе безобидные, как ты знаешь. Но вот это – для них из ряда вон выходящее. Скажи мне, может, ты ругался с кем-либо? - Нет, - Илья покачал головой. – Если бы и ругался, то все бы знали. А, как видите, у нас тихо и спокойно. И Вика тоже ни с кем не ругалась, она у меня и мухи не обидит. - Знаешь, если отбросить логику и хотя бы на минуту посмотреть на все по-другому, то мне видится следующее. Олень бежит из твоего дома. Его нос, который ненцы считают вместилищем души, направлен в сторону озера. Но олень не добегает. И вряд ли когда добежит. Понимаешь, к чему я клоню? - К тому, что мне не светит арктическая экспедиция? – нервно усмехнулся Илья. – Не думаю, что из-за этой ерунды кто-то станет затевать целое жертвоприношение. Комаровский обошел оленя, приглядываясь. Достал из кармана пуховика маленький фонарик и посветил на морду животного. Желтый тонкий луч прорезал сгустившуюся тьму, выхватив из полумрака три черные точки на белом фоне – глаза и нос. - Приглядись поближе. Илья наклонился. Сел на корточки. Нахмурился и отвел взгляд. Ноздри оленя были зашиты ровными стежками черной нитью. - Душа в клетке, откуда ей никогда не вырваться, - следователь выключил фонарик и убрал его в карман. – Думаю, иного смысла здесь нет. Мне хочется верить, что кому-то нечем было заняться. И этот сумасшедший – его никак не назовешь по-другому – решил вот таким странным образом развлечься и обратить на себя внимание. Твой дом стоит ближе всех к озеру. Возможно, все сказанное мною не более, чем бред человека, кому пора на пенсию. Но ничего, пару дней поспрашивать у населения, проанализировать ответы и мы найдем шутника. Надеюсь, фокусничать у него больше не появится желания. Комаровский отошел от оленя и помахал рукой приближающейся группе людей. Некоторые из них несли лопаты и пластиковые пакеты. Пожав плечами, Илья достал ключи и зашел в дом.
Свет горел не во всем доме: над лестницей висели настенные лампы – от них разливалось тусклое желтовато-розовое сияние. В прихожей, куда Илья зашел почти крадучись, было темно, если бы не уличное освещение, отбрасывающее косые тени на стены. Он пересек короткий коридор и остановился перед лестницей. Бетонная, с деревянными перилами, прямая, как стрела. На нижних ступеньках он застыл, вслушиваясь в негромкое бормотание людей за окнами. Затем поднялся в спальню. В этот момент он услышал пронзительный вопль. Илья подбежал к дивану, на котором его сестра, прижав ладони к ушам, кричала. По щекам градом катились слезы. Вика судорожно всхлипывала, сжавшись в комок под толстым стеганым одеялом. - Вик, - он начал трясти сестру за плечо, - Викуль, проснись! Девушка перестала кричать и открыла глаза. - Когда она отпустит меня? – задыхаясь, спросила она. – Почему она все еще здесь? Илюш, почему? - Викуль, - мягко сказал он, обнимая сестру, - это надо пережить. - Как это можно пережить? – Вика села на кровати. Ее глаза казались Илье бездонными. Он сжал ее узкую ладошку. – Ты понимаешь, о чем я? Уже прошло пять лет, а мама до сих пор приходит ко мне во сне! Стоит и улыбается. Подходит ко мне и начинает гладить по голове. «Доча, - говорит она. – Я вижу, что тебе тут плохо. У тебя что-то болит, котенок? Почему ты не носишь тот шарф, который я тебе подарила на Новый год?» Илюш, она все время спрашивает про тот полосатый шарф! - А папа? – тихо спросил он. – Отец тебе снится? - Папа… - Вика вздохнула. – Он просто стоит рядом с ней. В своей военной куртке и сапогах, заляпанных глиной. Смотрит на меня в упор. Осуждающе. Словно я виновата в чем-то. Он никогда ничего не говорит. Иногда качает головой и отворачивается от меня. Знаешь, каждый раз, когда он снится мне, я вижу, как он стареет. Волосы и усы седеют. Под глазами мешки. Мне не по себе, Илюш. Я боюсь. А сегодня вообще приснилось нечто… - Что такое? - Мама сказала, что скоро я буду с ними. Она скучает по мне и ждет нашей встречи. - Да ну, бред какой-то! – воскликнул Илья и крепче прижал к себе сестру. - Никуда я тебя не отпущу. Вот когда состаришься и будешь с клюкой ходить, тогда валяй. Можешь и меня прихватить заодно. Девушка отстранилась от него и неуверенно улыбнулась, вытирая мокрые щеки. - Правда? - Правда, правда, - усмехнулся Илья. – Я уже представляю, как мы с тобой состаримся, и будем занимать друг у друга вставную челюсть, чтобы ходить на свидания! Ты будешь знакомиться с богатыми дедушками, а я – искать молоденьких красоток, чтобы они услаждали мой взор на старости лет. - Да ну тебя, Илюшка! – на лице Вики появилась улыбка. - Шучу я, Викуль. Думаю, что в старости уже будем внуков воспитывать. А на свидания и сейчас можно бегать. - Ага, - Вика вытерла слезы. – Ты видел, какие тут женихи? - Чем тебе не женихи? Работяги, красавцы, и даже без вредных привычек. Вот с девушками проблема… - Ай, да ладно! – Вика захихикала, и он облегченно вздохнул – сестра начала расслабляться. – Ты просто не на тех смотришь, братишка. Я видела, как на тебя Наташка смотрит… Видать, уже представила, как будет варить тебе фирменные борщи и каши. - Ну ты и загнула! Она для меня малость старовата. - Ишь, сударь какой выискался! – Вика снова рассмеялась. – Распушил уж больно перья, братик! Того и гляди ты, со своими закидонами, как раз и женишься на старости лет на какой-нибудь тундровичке! Будешь каслать (4) с женой по тундре, оленей пасти! - Ха! - Илья коротко хохотнул. – А я говорил, что с оленями не дружу. Боятся они меня. - Правильно, ты ж вон какой вымахал! Высоченный, как скала, голова кудрявая, волосья в разные стороны торчат, взгляд угрюмый. Тут и не только олени перешугаются, когда такого великана завидят… - Ладно, ладно, - Илья поправил одеяло и встал. – Спать пора. И хватит кошмары смотреть. По телику их и так каждый день крутят. - Я постараюсь, - Вика вздохнула и повернулась на бок. – Только не выключай свет в коридоре, ладно? - Хорошо. Спокойной ночи, сестренка. - И тебе спокойной ночи, братишка. Илья прошел в спальню и, плотно закрыв дверь, прислонился к ней спиной. Кошмары, которые снились Вике, настораживали и пугали. Происшествие с оленем отошло на задний план, однако снова появилась неясная тревога. Она медленно поднималась вверх, оседая комом в горле. То, что Вика рассказывала, когда он будил ее, вызывало беспокойство. Поначалу Илья отмахивался от разговоров с сестрой о снах. Считал их следствием стресса, вызванного исчезновением отца на войне в Чечне, после чего мать слегла с воспалением легких. Болезнь дала осложнения и вскоре Илья с Викой простились и с матерью. Он чувствовал, что за этими снами крылось что-то еще, неподвластное пониманию. То, что пропавший без вести отец давно умер, Илья знал, но боялся за сестру. Вика пробовала не спать, часами просиживая по ночам с любимым томиком рассказов Александра Куприна. Бессонные ночи подрывали и без того слабое здоровье сестры. Илья переживал за сестру, хотя не сомневался, что при внешней хрупкости, в ней есть упрямство, которое помогает ей жить и не сдаваться. Он сам в то время чуть ли не терял разум от горя, но, помня, что у него осталась младшая сестра, сумел вовремя брать себя в руки. Когда его уже начал одолевать сон, Илья почувствовал, что неясные тревоги начали отступать. Исчезло заплаканное лицо сестры, круглые черные глаза белого оленя, озеро в туманной дымке, низкий голос следователя, вызвавшего опасения… Все будет хорошо, успокаивал Илья себя, желая когда-нибудь выкарабкаться из состояния неизвестности.
Утром робкие солнечные лучи, проникая в спальню, разбудили Илью. Он умылся и спустился на кухню, где Вика уже готовила завтрак. - Сегодня вечером к нам придут мои коллеги по работе, ну, ты их помнишь, Вик, - сказал он. – Если успею пораньше с работы вернуться, то помогу с ужином, хотя и не обещаю. Вика наливала горячий черный чай. - Во сколько они придут? – еле слышно спросила она. По ее бледному лицу и покрасневшим глазам Илья понял, что здоровье сестры снова ухудшилось. - В восемь, - неуверенно ответил он. – Да, в восемь они уже будут у нас. Ну, компания та же самая, Вик, и все как обычно: шуметь не будем, сильно напиваться – тоже. Кстати, наши соседи – Катька с Денисом, умотали на пару дней в столицу, так что ты за хозяйку. Тебе стало хуже, Вик? Я смотрю, что-то ты совсем расклеилась, сестренка… Может, ну его на фиг, все эти посиделки? - Все нормально, братишка, - Вика улыбнулась и села напротив него. – Как всегда горячий чай и немножко таблеток быстренько приведут меня в норму. Коля сегодня тоже будет? А то я его давно не видела. Хорошо, если бы он сестренку привел. Мне кажется, Оля – милая девушка! - Да. Кстати, он обещал принести вечером тебе зверобоя, шалфея и лишайника – его дядька вернулся из кругосветного путешествия. Я вчера его после работы видел, он тебе привет передавал. А насчет Ольги - не знаю, может, приведет ее с собой на этот раз. - Хорошо, Илюш, спасибо, - тихо поблагодарила Вика, - значит, можно будет сделать отвар из Колиного подарка! - Ну да, только он сказал, что там еще корешков каких-то нужно, но это не проблема, найдем! Лишь бы ты поправилась. - Оптимист, - усмехнулась сестра. – Зима ж впереди! Она заваривала себе настойку из листьев и ягод шиповника, и приятный терпкий аромат расплывался по просторному помещению общей кухни, исчезая в вытяжке над двумя электрическими плитами. Илья поднял глаза. Сестра казалась раздавленной. Уничтоженной. Хромота делала ее особенно жалкой. Кудрявые пепельно-русые волосы девушки, заплетенные в косу, отливали рыжими оттенками. Вика только и думает о повторяющихся кошмарах с участием родителей, и брат не в силах помочь ей. От омерзения к самому себе его затошнило. Безысходность. В такие минуты он, глядя, как переживает сестра, уже ни во что не верил. Жизнь теряла всякий смысл, и опускались руки. Тем не менее, Илья находил в себе силы и продолжал бороться. Он отодвинул чашку с недопитым чаем. - Ладно, пошел я на каторгу. Не скучай! - поцеловав сестру в щеку, он ушел на работу. За окном безжалостно дул ветер, срывающий с деревьев последние почерневшие листья. С тихим свистом разметались они по закоулкам, почти намертво прилипая к стенам, окнам… _________________________________________________________________ Ссылки по тексту: 1 - Инуцида - дух, лишающий человека разума (ненецк.) 2 - Вындер – житель тундры (ненецк.) 3 - В данном случае слово «терпит» означает: не нравится, не любит. 4 - Каслать – кочевать на нартах с оленями.
Добавлено (07.11.2011, 09:20) --------------------------------------------- smpetrov, сюжет есть, герои продуманы, книга дописана. Но кажется, что всё не то и не так...
Нэша, выложила другой вариант. Решила переименовать ГГ, чтобы его имя не казалось иностранным.
Дата: Понедельник, 07.11.2011, 20:27 | Сообщение # 7
Группа: Удаленные
Quote (smpetrov)
Значит, всё в порядке. Зачем еще кого-то в соавторы привлекать?
Это верно. Я сегодня план накатала и решила некоторыми главами дополнить. На душе полегчало даже...мысль - она такая. Когда ждёшь - никогда не явится, а стОит отвлечься, так она тут как тут!
Quote
Нужно вернуться к тексту через месяц - два и всё определится.
Эх, этому тексту 11-й год уже пошёл...Хочется хотя бы в ближайшие года 2 его отшлифовать...
Дата: Понедельник, 07.11.2011, 21:19 | Сообщение # 9
Группа: Удаленные
korolevansp, у меня его отец читал, специально для него сей талмуд распечатывала. Прочитал внимательно, с карандашом в руке. Я хочу, чтобы роман был написан грамотно. Учусь, стараюсь, поскольку люблю русский язык и правила - это моя больная тема. Пока сомневаюсь, что издательство отнесётся с симпатией к моему детищу...
Пока сомневаюсь, что издательство отнесётся с симпатией к моему детищу...
Издательства сейчас "капризные" пошли... Можно издать малым тиражом за свой счет, как раз для родственников и друзей :) Не заниматься же шлифовкой еще 11 лет. А когда все ваши близкие прочтут, как начнут учить... Одному нравится это, третьему не это... И каждому никогда не угодишь. А начинать с чего-то надо. Дерзайте!
