Я сейчас от счастья млею.
Нет пути другого к Раю.
Если Вас я вспоминаю,
Мне становится теплее.

Образ с каждым днём милее,
Горячее... Обжигает!
Утром есть я не желаю.
Без еды я похудею.

Если смог забыть о хлебе,
Значит есть другой подарок.
Так «Merci» моей судьбе!

Есть, однако Бог на небе!
Бесконечно благодарный,
Я мечтаю о тебе.

Я сейчас от счастья млею.
Нет пути другого к Раю.
Если Вас я вспоминаю,
Мне становится теплее.

Образ с каждым днём милее,
Горячее... Обжигает!
Утром есть я не желаю.
Без еды я похудею.

Если смог забыть о хлебе,
Значит есть другой подарок.
Так «Merci» моей судьбе!

Есть, однако Бог на небе!
Бесконечно благодарный,
Я мечтаю о тебе.

Пыланья не было свечей...
Разжечь огонь смогло пожаром
Очарование очей,
Щедрее быть не мог подарок.

А ныне весь, как жар горю.
Йод мои раны не залечит.
Любую помощь прочь гоню.
Юдоль сгибает и калечит.

Болит душа, и пусть болит.
И боль та сладостна, щемяща.
Мечты ж о том, что предстоит,
А не о том, что в настоящем.

Я должен к этому стремиться.
Быть может это повторится!

Буква "Б" в последней строчке - это подпись, а не то, что вы подумали.

Пыланья не было свечей...
Разжечь огонь смогло пожаром
Очарование очей,
Щедрее быть не мог подарок.

А ныне весь, как жар горю.
Йод мои раны не залечит.
Любую помощь прочь гоню.
Юдоль сгибает и калечит.

Болит душа, и пусть болит.
И боль та сладостна, щемяща.
Мечты ж о том, что предстоит,
А не о том, что в настоящем.

Я должен к этому стремиться.
Быть может это повторится!

Буква "Б" в последней строчке - это подпись, а не то, что вы подумали.

Слова

Если я скажу: «Ты - неземная!»,
Разве сразу ты поверишь мне?
Хоть приятно это слышать, знаю,
И душа от этих слов в огне.

Если я признаюсь: «Ты - прелестна!
Я сражён тобою! Пощади!».
Это, верно, тоже слышать лестно,
Хоть сомненье вызовет в груди.

«Ангел мой, - скажу, - меня послушай!
Только ты одна - моя любовь!».
Это тоже голову закружит
И чарующе взволнует кровь.

Хоть слова звучат не так правдиво,
Для меня не Дева ты, а Дива!

Слова

Если я скажу: «Ты - неземная!»,
Разве сразу ты поверишь мне?
Хоть приятно это слышать, знаю,
И душа от этих слов в огне.

Если я признаюсь: «Ты - прелестна!
Я сражён тобою! Пощади!».
Это, верно, тоже слышать лестно,
Хоть сомненье вызовет в груди.

«Ангел мой, - скажу, - меня послушай!
Только ты одна - моя любовь!».
Это тоже голову закружит
И чарующе взволнует кровь.

Хоть слова звучат не так правдиво,
Для меня не Дева ты, а Дива!

Где та, к которой я порой
бывал чрезмерно благосклоннен?
Давно набухли почки клена
и пахнет в воздухе весной.

Она становится чужой.
Не той, что прежде. Просто клоном.
Нет атмосферы накаленной
навеянной ее игрой.

Пусть сердце мне сжимает грусть,
я до последнего держусь.
На долго ль хватит? Я не знаю.

Но терпеливо буду ждать.
Быть может явится опять
не в декабре, так значит в мае.

Где та, к которой я порой
бывал чрезмерно благосклоннен?
Давно набухли почки клена
и пахнет в воздухе весной.

Она становится чужой.
Не той, что прежде. Просто клоном.
Нет атмосферы накаленной
навеянной ее игрой.

Пусть сердце мне сжимает грусть,
я до последнего держусь.
На долго ль хватит? Я не знаю.

Но терпеливо буду ждать.
Быть может явится опять
не в декабре, так значит в мае.

Когда войдёт подруга в дверь
С улыбкой во весь рот,
Ты оправданиям не верь,
Ведь всё равно соврёт.

Сдержи желание своё,
Остынь, как снежный наст.
Не вздумай умолять её,
Сама захочет - даст.

Но, лишь пройдёт апофеоз,
Начнёт она шантаж.
Не бойся ты её угроз,
Таков уж жребий наш.

Молва народная гласит:
Не верь! Не бойся! Не проси!

Когда войдёт подруга в дверь
С улыбкой во весь рот,
Ты оправданиям не верь,
Ведь всё равно соврёт.

Сдержи желание своё,
Остынь, как снежный наст.
Не вздумай умолять её,
Сама захочет - даст.

Но, лишь пройдёт апофеоз,
Начнёт она шантаж.
Не бойся ты её угроз,
Таков уж жребий наш.

Молва народная гласит:
Не верь! Не бойся! Не проси!