Ненависть ясна и откровенна, Ненависть направлена к врагу, Вот любовь – прощает все измены, И она – мучительный недуг.
Эта книга – раскаленный уголь. Видишь грудь отверстую мою? Мы во имя ненавидим друга, Мы во имя проклянем семью.
Поэт, прозаик, эссеист. Родилась в Иваново в семье сторожа гимназии. В 1919 году после окончания гимназии работала под руководством А.К. Воронского в газете “Рабочий край”, в которой были опубликованы ее первые заметки, очерки и стихи. Первый и, увы, единственный прижизненный поэтический сборник “Женщина” был издан в 1922 году в Петрограде с предисловием А. Луначарского писавшего: “Я вполне допускаю мысль, что Вы сделаетесь лучшей русской поэтессой за все пройденное время русской литературы”. Сборник был замечен и оценен А. Блоком, В. Брюсовым, Б. Пастернаком. В том же году переезжает в Москву и работает в секретариате А. Луначарского.
Ее стихи были включены в антологию “Русская поэзия ХХ века” выпущенную в 1925 году под редакцией И. Ежова и Е. Шамурина.
Первый раз арестованная в 1934 году с перерывами провела в заключении в общей сложности 22 года (1934–1939, 1947-1956, 1957-1965), в промежутках - в ссылке: итого 30 лет. И все по одной и той же статье 58-10, АСА - антисоветская агитация. Реабилитирована была стараниями А. Твардовского в 1965 году. Но стихи ее не печатались “из-за недостатка в них оптимизма” (из редакторской рецензии). Однако дух отважной женщины не был сломлен. Вот отрывок из письма семидесятилетней А. Барковой И. Хохлушкину: “… Я предаюсь дьяволу иронии, бесу противоречия, духу неверия. Но не думайте, что небо мне совершено чуждо. Простите за цитату, но могу повторить вслед за Гейне: “Я не знаю, где кончается ирония и начинается небо”. И вот эта сомнительная, коварно-насмешливая сторона любого явления, любой веры, любого убеждения и принципа – это первое, что я вижу и чувствую и против чего настораживаюсь. Стать выше ненависти? Стать выше 30 лет своего рабства, изгнанничества, преследований, гнусности всякого рода? Не могу! Я не святой человек. Я – просто человек (подчеркнуто А. Барковой). И только за это колесница истории 30 лет подминала меня под колеса. Но не раздавила окончательно. Оставила сильно искалеченной, но живой”.
И дальше в письме приводится едкое, горькое, но пророческое стихотворение 1927 года, естественно, неопубликованное. Лишь в 1990 году в Иванове вышел второй сборник поэтессы, “Возвращение”, была опубликована крошечная заметка М. Дудина “В нее верили Блок и Пастернак…”, да в сборнике “Средь других имен” опубликовано три десятка страниц стихотворений.
Российская тоска
Хмельная, потогонная, Ты нам опять близка, Широкая, бездонная, Российская тоска.
Мы строили и рушили, Как малое дитя. И в карты в наши души Сам черт играл шутя.
Нет, мы не Божьи дети, И нас не пустят в рай, Готовят на том свете Для нас большой сарай.
Там нары кривобокие, Не в лад с доской доска, И там нас ждет широкая Российская тоска.
