Мой друг, моя любовь до самозабвенья! Судьбы не надо боле мне иной, Чем той, подаренной мне Богом без сомненья, И бесконечно будешь ты любима мной.
Тебя люблю за кроткий тихий взгляд, За силу чувств, за доброту, за нежность. За веру в светлое, когда в семье разлад, За бодрость духа, оптимизм и стойкость.
Тебя люблю, мой светлый, чистый ангел, И ты со мной идёшь по жизни, не спеша. Мой друг, моя любовь, мой милый ангел, И я уверен, эти чувства навсегда.
Души порывы
Мобилизую я души последние порывы, Прислушиваюсь к голосу судьбы. Залечиваю раны я, духовности надрывы, И собираю я крупицы счастья, не вражды.
Смотрю на всё плохое с сожаленьем, Хочу поправить всё, но чем и как, Ведь всё дурное следует с опереженьем, С которым мне не справиться никак.
Хочу понять я философию событий, Зачем порой несётся время вскачь? Зачем хорошее мы принимаем за плохое? И не волнует нас отчаянный ребёнка плач.
Ночные сны
Люблю я ночью видеть сны, Которых не зову, но всё ж они приходят. Приходят словно славные сыны Или как ветры, что с собой меня уносят.
Что снится мне полночною порой? Великолепие дворцов иль строгость замков? Иль страшный переулочек тупой, Где созерцаю графити я панков?
Всё отражается в сознанье тёмной ночью, Но мозг перчит порой сюжеты иногда И сленгом грубым, откровенной бранью, Которых не приму я однозначно никогда.
Устои отцов
Как жаль, что всё приходит слишком поздно- Холодный, трезвый ум опыта расчёт. И годы нам напоминают грозно, Что время скоро всем предъявит счёт.
Как жаль, что молодость всегда беспечна- Не хочет жить устоями отцов. И думает, что жизнь проста и бесконечна, А в голове неразбериха попросилась на постой.
Да, трудно жить на стыке безвременья, Когда всё рушится вокруг и создаётся вновь. Хаос, преступности разгул до умопомраченья И видеть на экранах часто кровь.
Да, трудно жить на жалкие подачки, И выживать, не зная, что нас ждёт. Смотреть на бег времён, будто мустанга скачки, И ощущать всей кожей беспредела гнёт.
Да, трудно жить вообще в безумном веке, Но я уверен, небеса ещё предъявят счёт. Безумные опомнятся и будут жить за всё в ответе, Их будет двигать долг, а не расчёт.
Реинкарнация
Рождаемся, живём и умираем И вновь рождаемся в круговороте сотен лет. Мечтаем, любим и конечно же страдаем От мысли, что когда-нибудь придёт конец.
Всё человечество живёт в эпоху безвременья, В иллюзиях на призрачное счастье и любовь. Воюет, ищет повода для мщенья, И гибнут люди вновь и вновь.
Рождаемся, живём и умираем Для многих эта истина давно уж не секрет. Но как остановить реинкарнации вращенье, Мы часто просим Господа совет.
Напутствие
Не пожелаю я врагу На склоне лет стать одиноким. Быть злым, беспамятным к добру И уж, конечно, быть жестоким.
Не пожелаю я врагу Попасть на зону в малолетстве. В беспутстве жить, не прогонять тоску, Жить, сквернословя и в ехидстве.
Не пожелаю я врагу Забыть зачем ты Богом создан. Роптать на жизнь и нищету, Забыть, что срок давно всем жизни роздан.
Моя мечта
Хочу принять я Господа всем сердцем, Жить праведником на святой Земле. И чтоб душа была согрета словно солнцем, И верить только Библии, а не молве.
Хочу прочесть я все святые книги, Проникнуть в таинства святого жития. Просить у Господа священные вериги И не бояться грозных будней бытия.
Хочу отринуть от себя я всё дурное, Чем наградила жизнь меня сполна. И чтоб душа забыла всё былое, И чтобы жизнь начать мне с белого листа.
Сообщение отредактировал DENI30S - Пятница, 10.05.2013, 23:24
Заснеженные сосны, и скрипучие снежинки под ногой, Иду на лыжах вдоль опушки леса. Всё замерло на много вёрст вокруг, Лес спит под шапками снегов искристых. Играют белки меж собой в сосне мохнатой, Бросают шишки мне под ноги шаловливо, На плечи сыпят хвою мне и снег пушистый. Мороз трещит, и эхо повторяет гулко Симфоний мощные аккорды стужи, Но это, согласитесь, лучше, чем дожди и лужи. Смотрю на юрких, быстрых снегирей, Любуюсь стайкой красногрудых птиц небесных, Которые, как всполох красноватого огня, Мне душу греют и чаруют взор мой ясный, Рисуя в небе фантастический узор. Хозяин леса спит в своей берлоге снежной, Блаженно подложив под ухо лапу. Я обхожу тихонько дом его, стыдясь, Что не живу уже давно в согласии с природой чудной, Которая до боли в сердце кажется мне умной. Стоит благословенный зимний день, Играют солнца лучики на голове моей седой, А я смесь от счастия, трясу пушистой бородой, И жизнь моя мне кажется смешной и чудной. Ручей покрылся коркой ледяной, Прозрачный лёд мне открывает тайны водяные, Которые не ведают про человеческий покой, Благословляя каждый миг журчащею водой холодной. А солнце золотит уже верхушки сосен, Склоняя свой усталый лик на запад дальний, Где будет тихо почивать до утренней зари. Я радуюсь зиме морозной, снежной, Её причудам ледяным, ветрам холодным, вьюжным, Прозрачным синим небесам бездонным, И молодость вновь возвращается ко мне!
Подарок ангела
Я с бабушкой сижу у тёплого камина В полночный час Рождественской ночи. И слушаю который час я сказки, Никто не нарушает нам блаженной тишины. За окнами давно мороз и вьюга, И ветер воет словно лютый зверь. Но мне так хочется тепла и ласки, Чтоб в мир добра была всегда открыта дверь. Целую руки бабушки я нежно, И Господа прошу лишь об одном. Чтоб с нею быть всегда, ведь нам не тесно- Живём одни в домишке старом мы вдвоём. Читает бабушка мне тихо сказки, Головку гладит мне шершавою рукой. Слеза её горячая мне капает на глазки, Которые давно прикрыты чёрной пеленой. Давно прочитаны уже все сказки, Но я прошу у бабушки ещё Мне рассказать о мире видимом, о краске, Которой Бог украсил мир земной. Под тихий шёпот бабушки я засыпаю, И вижу ангела, глядящего в окно. Я с ним в страну волшебную слетаю, Где я увижу яркий мир весь в цвете и чудной. -Ты не грусти, - мне нежно шепчет ангел, Проснешься утром ты и будешь петь. -И будет дорог мир тебе твой грозный, И будешь ты отныне ясно зреть. Я с ангелом летаю по обители Господней, Кричу от счастия, что вижу свет, Что канули в небытие законы преисподней, И дарит ангел новый мне завет! Мы приближаемся к Земле, уж скоро утро, Мне ангел шепчет: - Открывай глаза! - Я знаю, это будет очень трудно, Ты не слепа теперь проказница и егоза! А бабушка целует меня в щёки, И тихо говорит:- Пора вставать! Но я укутываюсь в одеяло, прячу ноги И продолжаю сонно и отчаянно зевать. Но тут я вспоминаю свой полёт Небесный И огненного ангела в окне. Моим глазам теперь не страшен мрак кромешный, Ворвусь я в света мир на золотом коне. С огромным трепетом в душе я открываю глазки, И вижу ёлку в огоньках в углу, Седую бабушку, сидящую на лавке И кошки Мурки с фантиком игру. - Я вижу, бабушка родная, я живу- Кричу я, нежно кошку обнимая. - Теперь увидеть, бабушка, весь мир хочу, Я вижу свет и цвет, я это понимаю!. Благословляю я молитвами слепых детей, прошу у Господа чтоб чудо совершилось. Оставь надежду им распахнутых дверей В мир СВЕТА, пусть он будет шире!
Смысл бытия – так хочется понять Создателя замысловатые сюжеты. И сердце от волненья не унять, Когда душа порой даёт ответы.
Смысл жития – зачем мы, что, когда? Зачем свой век бездарно проживаем. Что Миру можем дать, хотя бы иногда, Но мы души своей совсем ещё не знаем.
И россыпь звёзд, и микромир бездонный, Зачем и почему всё это есть? Кто оживил мир космоса холодный, Чьи руки могут так искусно плесть?
Листки календаря
Листки календаря – секунды жизни, Летят они, как листья с тополей. И наплывают на меня чредою мысли, У каждого из нас свой срок календарей.
Листки календаря – лишь память, знаки жизни. Они фиксируют лишь вехи бытия. И все листки, как будто чьи-то афоризмы, Которые смешат или тревожат нас подчас.
Стреляют мысли
Стреляют мысли в голове От повседневности безумной. И души продаём мы Сатане От жизни пошлой и разгульной.
Живём, завидуя всему, И задыхаемся от ханжества и злости. И не видать уж боле счастья никому, И моем постоянно мы друг другу кости.
Не просто всё
Не просто всё на этом белом свете: Растить детей и совести смотреть в глаза. Не просто честно жить за всё в ответе, Хотя свобода нам дана не зря.
Не просто мне найти дорогу к сыну, Хотя она казалась так проста. Не просто завязать желанья в узел И не кусать до боли в кровь уста.
Не просто после лихолетья встать на ноги, Смотреть вперёд, не думая, что жизнь прошла. Но надо каждому пройти свои чертоги, Тогда всё просто будет в жизни навсегда.
Господи, помилуй!
Я не могу принять душой несправедливость, Я задыхаюсь, когда вижу чью-то боль. Не нравится мне лживая учтивость, И после ней в душе лишь тольео соль.
Я ненавижу сплетни, хитрость, подлость, Пошлейших фильмов и скабрезных передач. Я не могу смотреть на нашу старость, Которая всё ждёт каких-нибудь подач.
Я ненавижу сленг и мат отборный, И только Господу молюсь за них порой. Но есть одно, что, как цветок узорный - Моя душа, за ней я, как за мощною стеной!
Осенний вечер
Осенний вечер и как будто прохудились небеса, Сверкают молнии и дождь идёт стеною. Стою у окон и тоскую, как всегда, Всё замирает: мысли, чувства и порывы.
А впереди не вижу жизни я иной, Погода заглушает все прекрасные порывы, Хотя надеюсь я на солнца лучик золотой, Который смог бы залечить души надрывы.
Вот вижу белых птиц средь облаков разрывы, Летят натруженно, упорно через ветра вой. И вовсе не страшат их грозовые взрывы, Но чётко знают птицы, где чужой, где свой.
Так хочется порою стать мне птицей, Изведать страны и, конечно, ощущений новь. Но это не дано, хоть я и царь природы, И от обиды закипает в сердце кровь.
По пустынной местности, вздымая за собой столбы песка, нёсся внедорожник. В этом году стояла на редкость удивительная жара. Долго находиться на открытом воздухе не представлялось никакой возможности из-за большой вероятности получить солнечный удар или общий перегрев организма. Пассажиры внедорожника, кашляя и чертыхаясь, постоянно смачивали пересохшие горло и рот лимонным тоником. - Да, Джон, я всегда говорил, что эти ваши эксперименты с природой ни к чему хорошему не приведут. Клянусь Богом, что это дело рук ваших тупоголовых коллег, которым совершенно наплевать на простых американцев. Какого чёрта ускорять и подхлёстывать то, что уже и так с неотвратимой скоростью надвигается на всё живое? Вы же не будете отрицать того факта, что грядёт глобальное потепление, которое уже в какой-то степени мы ощущаем именно здесь, а не в России. - Не кипятитесь, Уильямс, не вы ли на встрече с президентом кричали о преступных исследованиях и экспериментах с погодой в той же самой России? Вы являетесь одним из первых инициаторов продолжить эти исследования, несомненно, позаимствовав многое от русских. Генерал Маргоут, не спеша, достал пачку сигарет и закурил. За окнами джипа простиралась мёртвая пустыня, у которой, казалось, не будет ни конца, ни края. Поколесив по пустыне ещё где-то минут сорок, джип, наконец, притормозил около высокого ангара под номером три. Выскочив из машины на горячий песок, генерал Грэбс нервно потянулся всем телом и, с ожесточением сплёвывая изо рта жвачку, произнёс: - Будь она проклята эта жара, мы сами себе добровольно приоткрыли окно в преисподнюю. От ангара отделилась группа военных и, не спеша, приблизилась к джипу. Высокий и стройный лейтенант, приложив руку к фуражке, отрапортовал, подошедшему к нему генералу Грэбсу: - Сэр, все службы готовы к проведению испытаний изделия ВН-2, прошу вас проследовать за мной в лифт. Несмотря на достаточно большое помещение лифта, его стены дышали жаром пустыни, но по мере опускания лифта вглубь земли становилось всё прохладнее и прохладнее. Наконец, лифт слабо дёрнулся и остановился. К открывшимся дверям лифта подошли двое в штатском, держа в руках какие-то небольшие приборы. - Сэр, - обратились они вежливо к генералу Гребсу, - нам необходимо провести маленькую проверку. Это не займёт много времени, вам необходимо приложить большой палец правой руки к табло этого прибора для идентификации вашей личности. Генерал, сдвинув брови и нервно дёрнувшись всем телом, закричал хриплым голосом: - Будь я проклят, но вы сегодня точно хотите меня доконать. Может вам ещё мою задницу приложить к вашим приборам, канальи? Можно подумать, что я впервые появляюсь в вашем дьявольском вертепе. Генерал, негодующе сверкая глазами, достал из кармана портсигар и закурил. Такое решительное заявление генерала Гребса несколько обескуражило охрану, но всё же, памятуя о строгой секретности базы и объекта, который предстояло сегодня испытать, охранники стали настаивать на своём: - Господин генерал, нам очень жаль, но вам всё-таки придётся подчиниться правилам секретного объекта, - наставительно заявил один из охранников. Генерал устало махнул рукой и сел на предложенный ему стул. Службы охраны и безопасности быстро сделали своё дело, после чего генералов беспрепятственно пропустили на объект. Набрав на бронированной двери уже давно знакомый код, они вошли в святая святых – цех по сборке дисковидного аппарата. Конгресс США в своё время не поскупился в вопросе финансирования этого проекта. Достаточно сказать, что налогоплательщикам он обошёлся в 350 миллиардов долларов. К проекту были привлечены лучшие умы со всего мира, не говоря уже о сотнях предприятий и научных учреждений, сотрудники которых на протяжении многих лет бились над раскрытием тайн совершенно новых научных проблем и технологий. Сборочный цех представлял собой огромное помещение, сравнимое по размерам с двумя футбольными полями. Весь цех был уставлен мониторами, различного рода приборами и пультами, за которыми сидели люди в белых одеждах и защитных масках. На невысоком постаменте покоилось то, что на протяжении многих лет вызывало трепет и уважение к себе – дисковидный летающий аппарат. Трудно было поверить, что этот огромный, отливающий серебром диск, в самое ближайшее время сможет свободно парить в воздухе, а может быть даже и в космосе. Тем не менее, факт был на лицо и сегодня должны были состояться испытания этого чуда новейших технологий. Генерал Маргоут в сопровождении отряда сотрудников прошёл к аппарату, где его уже ожидал ведущий конструктор этого монстра. - Господин генерал, рад вас приветствовать на нашей базе. Прошу вас пройти в один из отсеков диска, где я подробно ознакомлю вас с пультом управления «Тритона». Смею заметить, что мы учли все ошибки, допущенные нашими немецкими коллегами в процессе конструирования аппарата и доводки его до ума. Я полагаю, что аппарат полностью готов к наземным испытаниям, после завершения которых, можно будет уже попробовать его и в воздухе. Из «Тритона» выдвинулся небольшой трап, по которому генерал Маргоут и несколько сотрудников вошли в пилотскую кабину диска. На верхней панели кабины постоянно перемигивались какие-то табло и светодиоды, оповещающие пилотов о состоянии всех систем дисковидного аппарата. Кабина была достаточно просторной, чтобы разместить четверых пилотов. Всё управление диском было полностью автоматизировано, за исключением взлёта и посадки, которым могло предшествовать нечто неожиданное и непредвиденное. На центральной приборной доске было размещено несколько мониторов и несколько приборов неизвестного назначения. Генерал, недоверчиво взглянув на обступивших его сотрудников, заметил: - Итак, господа, я полагаю, что на сей раз эта железная сковородка всё-таки оторвётся от земли или у вас есть другое мнение? От группы сотрудников отделился человек в белом халате и, постоянно сбиваясь и путаясь, начал горячо объяснять основные технические и лётно-тактические данные аппарата. Генерал сидел в пилотском кресле и как будто не слушал говорящего, что-то тихо насвистывая себе. - Ладно, достаточно болтовни, пора уже посмотреть эту чертовщину в действии, в полёте. Так вы говорите, что всё готово к первому испытанию, ну так чего вы тянете, давайте действуйте, я жду. Генерал пристегнулся к креслу ремнями безопасности и устало облокотился на приборную доску пилота, при этом неосознанно нажав локтем на одну из кнопок пульта. Аппарат, загудев низкой частотой, медленно оторвался от поверхности пола ангара и, набирая скорость, полетел к противоположной его стенке. Все находившиеся в кабине сотрудники моментально упали на пол, а генерал, напуганный своей оплошностью, заорал во всё горло: - Олухи, ну хоть кто-нибудь из вас может остановить этот неуправляемый полёт в никуда? Клянусь Богом, что я сейчас начну нажимать всё подряд, если мне немедленно не помогут. С пола вскочило сразу несколько сотрудников и бросились к креслу генерала. Между тем диск, набирая скорость, стремительно приближался к стене ангара. Столкновение казалось неизбежным, но, видимо, в генерале сработал ген самосохранения, который за секунду до столкновения позволил ему нажать нужную кнопку. Аппарат сильно качнуло, после чего он рухнул на землю. Высота падения была достаточно небольшой, но пассажиры диска получили значительные ушибы и травмы. Генерал Маргоут сидел в кресле и что-то бессвязно шептал одними губами. В кабине запахло жжёной проводкой, и сработала система пожаротушения. Несколько десятков литров белого пенистого вещества быстро заполнили пилотскую кабину, не пощадив отутюженную генеральскую форму, которая в мгновение ока превратилась в мокрую бесформенную тряпку. Генерал с каким-то ожесточением пытался освободиться от ремней безопасности, но его мыльные руки постоянно соскальзывали с замков крепления. - И это вы называете испытаниями? Канальи, чёрт бы вас всех побрал, да освободите, наконец, меня из этой консервной банки или я за себя не ручаюсь. К упавшему диску уже бежало группа людей со спасательными средствами. Стремительно подлетела карета скорой помощи и пожарная спецмашина. Из центральной части диска показался зловещий синий дымок, который тут же перерос в слабое пламя, охватившее центральную часть диска. Пожарные, быстро размотав свои шланги, направили их на огонь. В этот момент в нижней части диска открылся люк и в его проёме показалась фигура генерала в пене и чрезвычайно возбуждённого. Надо сказать, что пожарная служба всегда чётко исполняла свои обязанности. На генерала обрушился целый водопад воды, который моментально сбил его с ног. К генералу подбежали сотрудники скорой помощи, которые, бесцеремонно положив его на носилки, рысью кинулись к машине скорой помощи. Генерал, растопырив кривые ноги, всё никак не хотел влезать в машину, посылая проклятия на всех его окружающих людей. - Тупоголовые кретины, да отпустите же меня, я совершенно здоров, разве не видно? Генерал весь мокрый и взъерошенный резво соскочил с носилок, поправляя на себе уже совсем не новую форму. - Эй, вы, как вас там, - обратился он к первому подбежавшему к нему офицеру сопровождения, - немедленно доставьте мне чистую и сухую форму, эти негодяи в белых халатах решили мне сегодня показать свой аквапарк вместо серьёзных испытаний. Генерала окружили сотрудники, как штатские, так и военные, выражая ему своё сочувствие и предлагая помощь. - Хватит болтать всякие глупости, - кипятился генерал, - сегодня вы все повинны в срыве ответственных испытаний, на которые правительство Соединённых Штатов возлагало большие надежды. Каждый из вас будет строго наказан, а некоторые понесут и уголовную ответственность за свою халатность, проявленную при испытаниях. Генерал грузно опустился на предложенный ему стул и достал золотой портсигар. От группы сотрудников отделился человек и представился: - Господин генерал, я являюсь заместителем главного конструктора этого изделия и смею вас заверить, что нашей вины, в только что случившимся, нет. Я стоял рядом с вами во время начала испытания и заметил, как вы облокотились на одну из кнопок на пульте «Тритона». Сработала автоматика, но в этот самый момент очень трудно было сориентироваться и принять быстрое решение. Я надеюсь, что вы особо не пострадали во время падения диска. А вот ряд наших сотрудников получили серьёзные травмы. Генерал Маргоут тупо разглядывал лежащий на боку диск и, видно было, как его лицо начинало медленно багроветь от бессильной ярости к самому себе и от проваленных испытаний. -Мерзавцы, - яростно вращая глазами, тихо шептал генерал. – Да, видимо нам ещё рано тягаться с русскими в этой сфере военной техники.
Сняв с головы гермошлем, я с удовольствием опустился в густую траву, которая в изобилии росла между взлётных полос нашего аэродрома. Сегодня пришлось долго летать в сложных метеоусловиях и, честно говоря, голова уже гудела от напряжения того, что приходилось выполнять каждый день. Я лежал в пахнущей клевером траве и мечтательно вглядывался в синеву безбрежного неба. Механики и техники уже давно копошились около моего боевого самолёта СУ-27, готовя его к очередному заданию. - Интересно, кого сегодня надо будет пасти в небе? - с некоторым раздражением думал я. Честно говоря, я не совсем понимал, зачем тратиться столько средств и сил, чтобы ещё раз убедиться, что ничего необычного в небесах нет, и не может быть. Эти физики и лирики совсем с ума посходили, пытаясь во что бы то ни стало обнаружить в пространстве то, что возможно поможет им разобраться в хитросплетениях окружающего нас физического мира. Я с ожесточением пнул ногой свой гермошлем и подумал: - Мало того, что сами занимаются ерундой, так ещё втянули в свои игры командование нашего авиационного полка. Вот я уже три месяца дежурю на аэродроме и ничего, кроме белых облаков и птиц не наблюдал. Это всё проклятые американцы выдумали какие-то НЛО. Можно подумать, что мы кому-то нужны во Вселенной с нашей бестолковостью и расхлябанностью во всём. Медленно поднявшись с травы, я не спеша побрёл к зданию КДП. Через пятнадцать минут меня и моих товарищей ждёт разбор полётов, на котором уже в который раз командир авиаполка будет говорить о важности выполняемой нами работы. У здания КДП скопилось уже достаточно много людей из лётного состава, которые оживлённо обсуждали между собой события прошедшего дня. Разбор полётов проводил командир полка вместе с командирами эскадрилий. Уже не молодой, но крепко сбитый полковник, не спеша, прохаживался по кабинету, озабоченно почёсывая затылок. - Товарищи офицеры, сегодня благодаря высокой бдительности старшего лейтенанта Койдана нам удалось зафиксировать в небе некоторый объект, который по своему виду и неординарным действиям не может быть идентифицирован, как объект земного происхождения. При попытке пилота сблизиться с ним, он совершил манёвр, который соответствует перегрузке в двести единиц. Ни один аппарат земного происхождения не выдержит таких нагрузок и моментально разрушится. Есть мнение, что данный объект является аппаратом чужеродной по отношению к нам цивилизации. В сложившейся обстановке я требую от всех служб, связанных с этой проблемой, неукоснительно выполнять все наставления и предписания, ранее зачитанные вам. Более подробную информацию по этой теме до вас доведут командиры эскадрилий, а меня вызывают в Москву. Честь имею! - Интересно, а сам- то он верит в эти объекты, или нет. Ишь, как старается, сердешный, наверняка уже давно наметил себе дырочку в погонах для очередной звёздочки, - играя желваками щёк, думал я. Наконец-то полётный день завершён и можно расслабиться. Служебный автобус развозил нас по гарнизону, безжалостно тряся на встречающихся ухабах и рытвинах. Открыв ключом свою комнату- каморку, я, не раздеваясь, повалился на койку и ненадолго вздремнул. Проснувшись, я быстрыми и привычными для себя движениями соорудил себе ужин из того, что попало под руку. Думаю, что кто-то из посторонних навряд ли стал бы есть этот симбиоз из овощей, сосисок и хлеба, но мы авиаторы, приученные к чёткой и строго размеренной жизни, уже не брезговали в принципе ничем. Как всегда рано утром наша повседневная работа начиналась с разбора предстоящих полётов, с зачитки различных приказов и наставлений. Я стоял перед дверью помещения, где обычно проходила эта каждодневная процедура промывки наших мозгов и дачи ценных указаний, и нервно докуривал сигарету. - Странно, - рассуждал я, - сегодня почему-то всё настроено против меня. В прихожей треснуло зеркало, по дороге к аэродрому мне под ноги подвернулась чёрная кошка. Эх, как бы не случилось чего сегодня. Аккуратно постучав в дверь, я с извиняющимся видом вошёл в помещение. - Товарищ майор, разрешите присутствовать на планёрке. Прошу простить мне моё опоздание, вызванное некоторыми неурядицами в общежитии, - отрапортовал я. Майор, оторвавшись от приказов и подняв на меня свои голубые глаза, с некоторой иронией в голосе заметил: - Лейтенант Елагин, вот вы как раз мне и нужны, прошу садиться, и давайте впредь свои амурные дела решать всё-таки в отведённые для этого сроки. Раз вы решили посвятить свою жизнь защите нашего Отечества, так надо соответствовать этому во всём. Планёрка на этот раз достаточно быстро закончилась, и комэска обратился ко мне: - Вам, лейтенант, вероятно известно из архивных материалов, что на территории немецкого Рейха во время второй мировой войны проводились работы над созданием летательных аппаратов по своим лётно-тактическим данным на много превосходящие тогдашние истребители, как союзных, так и наших вооружённых сил. Так вот, мы располагаем информацией, что на территории Антарктиды командованию Третьего Рейха глубоко подо льдами удалось уже после войны продолжить эти исследования. Вероятно, немецкие учёные вплотную приблизились к каким-то новым никому пока неведомым энергиям и технологиям, позволившим им создать эти аппараты. Так вот, лейтенант, мы отправляем вас на борт авианосца «Находка» с определённой миссией, о которой вам станет известно несколько позже. Между тем на авианосце «Находка» велись обычные работы, расписанные уставом ВМФ. Приводилась в порядок вся боевая техника, находящаяся на всех его многочисленных палубах. На верхней палубе выстроилось звено доработанных и усовершенствованных истребителей СУ-27. У одного из самолётов вели оживлённую беседу два офицера: - Слушай, Андрей, как ты думаешь, с какой целью нас забросили сюда? Сдаётся мне, что наши правители затевают что-то недоброе и опасное. Со мной тоже беседовали комитетчики, но толком так и не объяснили мне конечную цель нашей мисси, только говорили о каких-то чрезвычайно важных манёврах у берегов Антарктиды, просто бред какой-то. Ну, кого там можно отслеживать, кроме как стаи пингвинов. Это же совершенно пустой, да к тому же покрытый льдом континент. Да и потом это быстрое переучивание на новую технику? Знаешь, Андрюха, мне кажется, что от нас что-то тщательно скрывают. - А ты, Серёга, поменьше думай, - с иронией в голосе заметил я, - тогда и спать будешь крепче. Ну, ты, правда, как будто с неба свалился, не знаешь, кого мы на протяжении уже нескольких лет отслеживаем в небесах, я полагаю не святого духа, а конкретные летательные аппараты, неизвестных мировой науке технологий. Я полагаю, что наша миссия и заключается именно в этом, а не в чём-то другом. И вообще, Серёга, я советую тебе поменьше задавать вопросов, а побольше вглядываться в небо над своей головой, в котором, я уверяю тебя, можно увидеть что-то для нас пока непонятное. Лично я уже столкнулся с этим и на сто процентов изменил своё мнение на этот счёт, хотя ранее ни во что это не верил. В полном смятении и сомнениях прошёл день у наших доблестных авиаторов. Утром Андрей проснулся от того, что кто-то сильно теребил его за плечо: - Андрюха, вставай, на авианосце сыграли тревогу, быстро одевайся в положенное снаряжение и бегом на палубу. У меня такое ощущение, что сегодня нам не дадут спокойно позавтракать, - сильно волнуясь, закричал Сергей. Сергей схватил со стола специальный пакет с секретной информацией, с которой можно было бы ознакомиться только в случае тревоги, и опрометью выскочил из каюты. На верхней палубе авианосца «Находка» выстроились в ряд пять истребителей СУ-27, полностью укомплектованных всем тем, что необходимо для выполнения боевой задачи на просторах мирового океана. Техники - заправщики в срочном порядке заканчивали дозаправку самолётов топливом, вооруженцы подвешивали под плоскости блоки управляемых ракет. Андрей, быстро заняв в истребителе своё место и проверив все системы жизнеобеспечения и контроля за полётом, рукой дал отмашку выпускающему технику о готовности к старту. Получив ответный сигнал, Андрей нажал на кнопку запуска двигателей. Истребитель медленно вырулил на стартовую площадку и уже через несколько мгновений, ревя мощными турбинами, начал свой короткий разбег для взлёта с авианосца. Отрыв от стартового стола произошёл в штатном режиме и, выполнив над авианосцем необходимые манёвры, истребитель лейтенанта Елагина лёг на, указанный в секретном пакете, курс. Включив автопилот, Андрей, не спеша и обстоятельно, визуально проверил показания всех приборов. До цели, указанной в секретном пакете оставалось десять минут чистого времени, и поэтому Андрей спокойно бросил ручку управления полётом, предоставив полный контроль за всем автопилоту, а сам внимательно начал вглядываться в безбрежный синий океан под собой. Тихий океан полностью оправдывал своё название, потому как ничто не нарушало спокойствия его бесконечных водных просторов. В наушниках гермошлема что-то вдруг щёлкнуло, и послышался чёткий и властный голос руководителя полётов: - Пятый, пятый, ответьте «Чибису», доложите о своих наблюдениях в указанном для вас квадрате? Разрешаю вам приступить к операции «Торнадо». О всех непредвиденных случаях немедленно докладывайте. - «Чибис», я пятый пока ничего подозрительного не вижу, через каждые пять минут буду докладывать об обстановке, - ответил я, нажав на гашетку связи. Мимо истребителя Андрея стремительно пронёсся истребитель Серёги и, сделав крутой вираж, зашёл в хвост его самолёту. - Нашёл тоже мне время шутки шутить, - подумал я, а по связи передал товарищу: - Третий, ты что вытворяешь, я полагаю, что сейчас не время и не место блистать своим высококлассным пилотажем. Лучше внимательно отслеживай то, что вокруг тебя, иначе быстро окажешься в роли подсадной утки, понятно? Как ни странно, но Серёга мне ничего не ответил, наушники моего гермошлема продолжали безмолвствовать. - Так, интересно, что это он молчит, или связь отказала, - подумал я и тут же ощутил мощнейший удар в фюзеляж своего самолёта. Повернув голову назад и вверх, я увидел, как от истребителя Серёги в мою сторону тянутся световые следы от трассирующих снарядов. Мой истребитель моментально загорелся и вошёл в штопор. Почти теряя сознание и задыхаясь от едкого дыма в кабине, я из последних сил успел нажать на гашетки катапультирования. Над моей головой через несколько секунд раскрылся оранжевый купол парашюта, а еще через минуту я уже качался в аварийной спасательной шлюпке на медленных волнах Тихого океана. Голова раскалывалась от непонимания того, что только что произошло со мной. Кроме всего прочего, при ударе о водную поверхность океана надувная шлюпка получила микро пробоину, и можно было предположить, что через небольшой промежуток времени я окажусь в совершенно холодной воде у берегов совсем неприветливой Антарктиды. Я лежал на дне шлюпки и рассуждал о превратностях человеческой судьбы, совершенно не замечая, что в непосредственной близости от меня из- под воды медленно поднимается что-то напоминающее огромное блюдце. Последнее, что я успел заметить был, какой-то ослепительно яркий свет, который с большой скоростью куда-то тащил меня вместе с моей шлюпкой. Сознание медленно возвращалось ко мне. Открыв глаза, я с удивлением заметил, что нахожусь в огромном гроте. Как ни странно, но пошевелить рукой или ногой я не мог, хотя прилагал для этого огромные усилия. Какая-то сила удерживала меня от этого. - Вот это уже интересно, - подумал я, скашивая глаза в сторону, где на телескопических опорах покоился аппарат дисковидной формы.- Значит, комитетчики не зря твердили нам, что в недрах Антарктиды что-то есть, да ещё, по всей видимости, разумное. Медленно и с огромным трудом подойдя к одному из аппаратов, я заметил, что на корпусе аппарата выгравирована свастика. - Не нравится мне всё это, - пятясь назад, мысленно резюмировал я. В тарелке открылся люк и из него выскочил голубоглазый и белобрысый ариец и почему-то в форме немецкого военного Третьего рейха. - Ну, это уже слишком, - подумал я, - хватая за шиворот пробегающего мимо фашиста. - А ну, стой, фашистский выкормыш, чего это вы тут затеваете с вашими небесными покровителями? Отвечай, негодяй, или я тебе башку оторву. Немец испуганно таращил на меня глаза и всё бубнил: - Гитлер капут, Гитлер капут! - И то верно, - удовлетворённо саданув его по шее, заметил я.- А теперь давай показывай мне свой аппарат и как он работает, что-то мне совсем наскучило это затянувшееся ваше гостеприимство. Немец, хлопая голубыми глазами, покорно подвёл меня к тарелке и открыл люк, приглашая войти. - Ишь, какой умный, одно слово ариец. Сам сначала полезай, а я уж за тобой следом и не вздумай шутить, быстро уши надеру. Ну, давай, ком, ком, форвест, не тяни резину. Фашист как-то тупо повиновался, и уже через несколько мгновений мы сидели в пилотский креслах. - Да ты, видимо, по- нашему ни бельмеса не понимаешь, - хлопая немчуру по спине, с досадой заметил я. - Тогда, фашист, внимательно следи за моими знаками. Взмахами рук я предложил немцу закрыть прозрачный люк, а сам принялся внимательно рассматривать приборную доску пилотов. Трудно было сразу разобраться во враждебной нашему миру аппаратуре приборной доски. В основном вся приборная доска состояла из каких-то загадочных табло с иероглифами. - Да, - почёсывая себе затылок, подумал я, - здесь, пожалуй, сразу так с разбегу не сориентируешься, что к чему, надо время. Во время своих действий с люком я совсем не заметил, как проклятый фашист достал из брюк какой-то предмет и быстро приставил его к моей шее, после чего я сразу же потерял сознание. В голове что-то постоянно гремело и звенело и почему-то становилось нестерпимо жарко. Сознание медленно возвращалось ко мне. - И чего этот фашист приставил к моей шее, - подумал с тревогой я и открыл глаза. Над моей головой светило жаркое июльское солнце. Я сидел в кабине своего родного СУ-27 и никак не мог сообразить, почему мой товарищ по авиационному звену Серёга с такой яростью стучит в стекло моего блистера. Быстро открыв фонарь над своей кабиной, я с изумлением уставился на Серёгу. - Слышь, Серёга, скажи, здесь сейчас не проходил один голубоглазый фашист? Я только что разговаривал с ним. Серёга, испуганно взглянув на меня, заметил: - Какой фашист? Слушай, я уже битый час вместе с техником пытаюсь извлечь тебя из твоего самолёта. Кто же на боевом дежурстве спит? Ты случайно вчера не хлебнул лишнего, что-то тебя совсем разморило? Кстати, скажу тебе по секрету, сегодня наше звено в полном составе отправляют на один авианосец для выполнения какой-то очень важной миссии. Ну, как тебе эта новость, Андрюха. - Мог и не сообщать мне эту новость, я и так всё знаю, - потирая гудящие виски, устало ответил я. - Надо же, приснится же такая гадость, - подумал с горечью я, а вслух ответил товарищу, - Серёга, только очень тебя прошу, не заходи больше в хвост моего самолёта. Я этого не люблю! Медленно покинув пилотскую кабину, я опустился в траву, пахнущую клевером и вереском, мечтательно обратив свой взор в безбрежное синее небо над своей головой.
РУССКИЙ МОРЯК И В ОГНЕ НЕ ГОРИТ, И В ВОДЕ НЕ ТОНЕТ
Юмористический рассказ
В результате выхода из строя атомного реактора атомная подводная лодка «N» терпит катастрофу у одного из островов Тихого океана. Группе отважных моряков всё же удаётся спастись и высадиться на острове со слабой надеждах в сердцах, что их когда-нибудь обнаружат спасательные службы России. Солнце стояло в зените и поэтому мы изнемогали от жары и от солнечных лучей. Трудно было поверить, что из большего числа моряков, составляющих наш экипаж, в живых осталось всего шесть человек. На достаточно крупном острове, сплошь покрытом густой тропической растительностью, мы остались без воды, без провианта и без спасательных средств. Я сидел в тени под могучей пальмой и с жадностью поглощал содержимое кокосовых орехов, которые были щедро разбросаны на земле вокруг пальм. На наше счастье двое моряков не успели полностью раздеться и покинули борт субмарины с личным оружием и кортиками. Только благодаря этому нам удалось быстро и без проблем решить вопрос с питьевой водой, поскольку, на острове, сколько хватало глаз, произрастало огромное количество кокосовых пальм с живительной влагой. - Интересно, а вот, сколько мы продержимся без еды, - с грустью посматривая на голубое небо и ярчайшее Солнце над головой, думал я, - думаю, что не более недели. Нет, надо всё-таки что-то предпринимать, а не сидеть на месте, сложа руки, - твёрдо решил я, вставая с горячего песка. Капитан сидел на сваленном бурей пальмовом стволе и что-то бубнил себе под нос. - Командир, да вы никак молитву творите, - подходя к капитану, попытался пошутить я.- Вряд ли Господь ежеминутно поможет нам в нашей беде, а лучше бы нам самим позаботиться о себе, о своём благополучии и здравии. - Что вы предлагаете, лейтенант, - устало поднимая на меня глаза, нехотя поинтересовался капитан. - Я дело предлагаю, командир, а не сидеть здесь на одном месте до второго пришествия Христа. - Бросьте, лейтенант, какие к дьяволу дела, неужели вы не понимаете, что мы обречены на вымирание на этом необитаемом тихоокеанском острове. - А вот это ещё не факт, Олег Николаевич, - садясь ближе к капитану, горячо заговорил я. - Вы немного внимательнее оглядитесь вокруг себя и увидите то, что поселит в вашей душе уверенность и надежду. - Послушайте, лейтенант, вы уже мне изрядно надоели своими выкрутасами на Большой земле и здесь вы стараетесь доконать меня, - бросая сердитые взгляды на меня, отчеканил капитан. - Не спешите делать выводы и всё обобщать, Олег Николаевич, на этот раз моя интуиция мне точно подсказывает, что мы находимся на вполне цивилизованном острове, а вовсе не на диком, как нам ранее это представлялось. - Ну, хорошо, - вставая с поваленной ветром пальмы, недовольно проворчал капитан, - чем конкретно вы можете подкрепить свой оптимизм? - Видите ли, командир, совсем недалеко от нашей вынужденной стоянки я обнаружил следы от костра. Это первое! А второе заключается в том, что эта пальма, на которой вы только что восседали, вовсе не повалена ветром, а кем-то срублена. Капитан, не веря своим глазам, уставился на место сруба пальмы. - Тихо, - медленно поднимаясь с травы, прошептал я, - кто-то пробирается через джунгли. Все оглянулись на мой шёпот и застыли в изумлении. Насколько хватало глаз, из джунглей полукольцом выступило несколько человек, внешний вид которых поверг нас в ужас. Ни о какой цивилизации не могло быть и речи. Перед нами стояло не менее пятидесяти совершенно тёмных туземцев с большими копьями в руках и луками за спинами. На их плечах мы заметили какие-то тряпки - подобие небольших накидок. Их мужские достоинства были спрятаны в небольших размеров чехольчики, сделанных из каких-то сухих растений. Туземцы с каменными лицами стояли перед нами, как будто чего-то выжидая. На некоторых копьях туземцев я заметил человеческие черепа. - Вы знаете, Олег Николаевич, - тихо прошептал старпом капитану, - у меня такое ощущение, что эти дикари не совсем дружелюбно настроены в отношении нас. Мне кажется, что поднять им настроение сможет лишь хороший подарок. Капитан продолжал с каким-то особенным ожесточением отмахиваться от мух и москитов, которые ежесекундно атаковали его со всех сторон. - Проклятые твари, - злобно шипел капитан, - вот уж никогда не думал, что когда-нибудь попаду в такую переделку. Да и потом, старпом, о каком подарке вы только что изволили говорить? Можно подумать, что у нас целый саквояж колец, бус и ожерелий. Вы же лучше меня знаете, что туземцы склонны только лишь к этим подношениям. Старпом улыбнулся и рукой указал на мой кортик и на кобуру с пистолетом. Между тем, расстояние между туземцами и нами стремительно сокращалось, не оставляя нам никакой надежды на спасение. - Лейтенант Нелюбов, - услышал я грозный окрик капитана, - я даю вам ещё один шанс доказать, что вы всё же не напрасно числитесь в ВМФ. Живо предложите этим дикарям своё личное оружие. Может быть, это их несколько успокоит, и мы сможем наладить с ними нормальный диалог. Услышав приказ капитана, я выдвинулся вперёд, держа на вытянутых руках офицерский кортик и кобуру. Надо сказать, что замысел старпома сыграл свою положительную роль, поскольку, дикари сразу же остановились и от их группы отделился туземец, весь украшенный перьями какой-то экзотической птицы. Туземец почти вплотную подошёл ко мне и что-то гортанным голосом прокричал мне в лицо. Честно говоря, я сильно растерялся, когда туземец изрёк эти звуки, потому что они не были похожи на человеческую речь, а на что-то совсем другое, от чего у меня немного затряслись руки и ноги. Туземец стоял напротив меня с каменным выражением лица и как будто чего-то ожидал. - Лейтенант, ну чего вы стоите и пялитесь на эту обезьяну, как баран на новые ворота, - прокричал мне зло капитан. - Ответьте ему что-нибудь или он проткнёт вас своим дротиком как мешок с соломой. Я набрал в лёгкие побольше воздуха и, подражая туземцу, прокричал ему прямо в лицо: - Здравствуйте, товарищи туземцы! Как ни странно, но эта моя фраза возымела своё действие на вождя туземцев, который широко улыбнувшись, снял с моих рук кортик и кобуру. - Ну, слава Богу, - весь дрожа, проговорил мичман Котин, - кажется, наше подношение сработало! - Не обольщайтесь, мичман, - спокойно заметил старпом, - это ещё не факт, что мы для них уже друзья, время покажет, как они в дальнейшем отнесутся к нам. Вождь что-то прокричал своим сородичам и те мгновенно подняли копья. Обернувшись к нашей группе, вождь поднял обе руки вверх, а затем, резко скрестив их у себя на груди, низко поклонился мне. - Ну, кажется, контакт налажен, - удовлетворённо отметил про себя я и повернул лицо к капитану: - Командир, - бодро начал я, - таможня даёт добро. Я не знаю, что этот дикарь прокричал сейчас мне, но знаю только одно, что с этого момента мы их друзья. - Хорошо, если б друзья, а не закуска к ужину, - рассмеялся матрос Голованов. Вождь жестом руки пригласил нас следовать за ним. Видимо, туземцы прекрасно ориентировались в джунглях, потому как уже минут через сорок мы вышли к их поселениям. Надо отметить, что туземцы выбрали отличное место для своей деревни. Насколько хватало глаз перед нами простиралась красивая долина, над которой возвышались горы, покрытые почти непроходимым тропическим лесом. Их вершины утопали в облаках. Вскоре к нам стали подходить и другие туземцы, жестом показывая, какие они мужественные войны. Они показывали нам свои шрамы от вражеских стрел. - Командир, - обратился я к капитану, - у меня такое ощущение, что они не видят ничего предосудительного в каннибализме. Во всяком случае, к нам они относятся весьма благосклонно и вряд ли нарежут из нас шашлыки. - Дай - то Бог, лейтенант, - буркнул в ответ капитан. - Обратите внимание, лейтенант, на эти грядки с какой-то растительностью и на этих животных, снующих вокруг наших ног. Похоже, что это одомашненные дикие свиньи и опоссумы. - Да, я и сам это вижу, командир, что это вполне приличная деревушка, где мы сможем вполне отдохнуть и попытаться выяснить у них, как же нам связаться с большой землёй. Через несколько недель мы сидели вшестером у костра и делились своими впечатлениями от пребывания в этом «райском» уголке нашей планеты. - Товарищи, офицеры, - заговорил я, - я так больше не могу. Скоро эта женщина – львица, которую подарил мне вождь, окончательно превратит меня в инвалида - импотента. У меня теперь постоянно трясутся ноги и руки после каждой ночи, проведенной с ней. - Ничего, сынок, - прохрипел распухшим ртом капитан, - у тебя всё же, как-никак, настоящая семейная жизнь. А вот мне – то, каково целыми днями в помоях возиться. Мне – капитану атомохода этот грязный вождь туземцев доверил лишь только ухаживать за свиным стадом. - Ну, знаете, Олег Николаевич, - вступил в разговор старпом, - во многом вы сами в этом виноваты. Ваш, простите, несносный характер сыграл свою решающую роль в выборе вождём вашей новой для вас профессии. Вы не забывайте, командир, что папуасы тоже люди и им также как и нам быстро передаётся дурное настроение и дурные мысли. - Так что же вы мне теперь прикажете им задницы целовать что ли, чтобы ублажить этого дикаря в перьях, - весь зашёлся капитан. - Неужели вы не понимаете, что я капитан и мой статус не позволяет мне никаких послаблений в отношении этих дикарей. - А вот и напрасно, - вновь заговорил я, - ваше упорство и неприятие их обычаев и традиций может сильно ударить по вашему здоровью и вообще благополучию. Вы просто обязаны доказать им, что вы обычный смертный человек со своими пороками и слабостями, которому совершенно не чужд их образ жизни. Поймите, командир, что нам ещё надо продержаться какое-то время, чтобы выбраться из этой ловушки. - Интересно, лейтенант, как вы это себе представляете, - нервно засмеялся мичман Котин. - Да очень просто, мичман, - серьёзно ответил я. - Может быть кто-нибудь из вас заметил, что над нашим островом иногда на большой скорости пролетают вертолёты. В основном это происходит в вечерние часы и, поэтому я не успеваю определить, что это за вертолёты и какой державе они принадлежат. Но главное, товарищи офицеры, ни это, а тот факт, что такие летательные аппараты не могут совершать марш броски на многие сотни миль. Отсюда, сам собой напрашивается вывод, что недалеко от нашего острова постоянно курсируют какие-то авианесущие корабли или проходят учения какого-либо государства. - Да, действительно, лейтенант, я иногда слышал над своей головой какой-то гул, но не придавал этому особого значения, - насторожился капитан. - Ну, что же, это обстоятельство должно сыграть решающую роль в нашем спасении. Значит так, лейтенант Нелюбов, - с остервенением почёсывая себе спину, строго заговорил капитан, - раз вы у нас такой наблюдательный, то я поручаю вам составить чёткий график пролёта этих железных стрекоз. А уже потом будем решать, каким образом нам привлечь их внимание. Товарищи офицеры, у кого из вас сохранилось хоть одно огнестрельное оружие или кортик. - Олег Николаевич, - улыбнулся старпом, - ну, вы, в самом деле, как ребёнок. Конечно же, папуасы сразу обезоружили нас при первой нашей встрече с ними, и вряд ли кто из присутствующих здесь сможет похвастаться наличием личного оружия. - А вот это вовсе не факт, - поднялся со своего места мичман Котин. - Как только я заметил, что из джунглей выходят туземцы с копьями, я сразу же быстро освободился от своей кобуры с пистолетом, бросив её около развесистой пальмы. Кстати, я её очень хорошо запомнил, командир, у неё ещё такой странный ствол, который сразу же бросается в глаза. - Это несколько облегчает нашу задачу бегства из этого «райского» гнёздышка, - с трудом переводя дух, проговорил капитан. - Итак, друзья, следующая наша встреча состоится через неделю и за этот срок мы должны выработать чёткий и строгий план нашего побега. Кроме всего прочего, товарищи, я надеюсь, что уже многие из вас научились достаточно хорошо стрелять из лука. Это тоже нам пригодится при побеге, поскольку, не исключена возможность того, что за нами будет организована погоня. Поэтому мы, чтобы сохранить свои жизни, вынуждены будем отстреливаться и отмахиваться всем тем, что у нас будет под руками, в том числе и копьями. Вам, мичман Котин, я поручаю запастись надёжным кремнем для розжига костра и сухим пухом кур. Я полагаю, товарищи, что пора уже показать этим дикарям, что мы всё же цивилизованные люди, и желаем жить в своём привычном для нас мире. Всё, товарищи офицеры, расходитесь по своим местам и не забывайте о нашем плане. Честь имею! Надо сказать, что исчезновение шестёрки беглецов из деревни дикарей прошло почти незамеченным. Только на краю деревни беглецам повстречалась небольшая группа дозорных туземцев, которую удалось быстро нейтрализовать с помощью стрел и копий. Капитан, поправляя на бёдрах пальмовую юбку, строго предупредил всех: - Товарищи, это только первый шаг к нашему освобождению. Главная наша задача на эту ночь выбрать правильное направление движения к побережью океана и не заблудиться в джунглях. - Командир, - скромно предложил я, - правильное направление движения нам подскажут вертолёты, которые по моим расчетам именно сегодня и именно сейчас начнут свои пролёты над островом. Нам же останется лишь только проследовать туда, куда они полетят. Мы медленно продвигались по джунглям, постоянно вскрикивая и матерясь от укусов каких-то неведомых нам насекомых и от прикосновения к острейшим шипам экзотических растений. Из-за туч выглянула Луна и ярко осветила большую площадь джунглей. - Вот это нам, безусловно, поможет, - удовлетворённо констатировал старпом. - Даже не придётся нам факелы зажигать, а то мы сразу же демаскировали бы себя перед туземцами. На бархатно-чёрном небе ярко проступили звёзды и созвездия, которые переливались во влажном тропическом воздухе как ослепительные бриллианты. - Ну, и где ваши вертолёты, - постоянно чертыхаясь, гневно осведомился капитан. - Я уже нисколько не сомневаюсь, лейтенант, что вы просчитались и в этом вопросе. И вообще, вам больше ничего нельзя доверить. Вот мы уже продираемся через джунгли где-то около часа, и пока я не услышал ни одного звука, напоминающего мне работу авиационного двигателя. - Спокойно, командир, - бодро ответил я, - ещё не вечер и мои, как вы выразились, вертолёты появятся над нашими головами с минуты на минуту. И, действительно, буквально через пару минут я услышал лёгкое стрекотание вертолётов, которое с каждым мгновением становилось всё громче и громче. Четвёрка вертолётов МИ-24 с глухим рокотом пронеслись точно над нашими головами, тем самым указав нам правильное направление нашего движения. - Олег Николаевич, - догоняя капитана, заговорил старпом, - я полагаю, что до побережья океана осталось совсем немного, и надо ускорить наше движение иначе мы не уложимся в график пролёта вертолётов. - Добро, - сразу же согласился капитан, отдавая команду на ускорение движения. Раздирая себе лицо и руки в кровь от острейших шипов лиан и кустарников, мы, наконец, выскочили на прибрежную полосу океана. - Мичман Котин, - закричал капитан, - если мне не изменяет память, то именно вам я поручал раздобыть сухой куриный пух и кремень для розжига костра. - Командир, всё на месте, - быстро ответил мичман, - дело за малым. - Ну, и какого чёрта вы медлите, займитесь разведением костра. Я надеюсь, что туземцы обучили вас этому ремеслу. Быстро собрав на берегу несколько сухих веток и пальмовых листьев, мичман с величайшей осторожностью начал разжигать костёр. - Командир, - заорал я во всё горло, - на горизонте корабль, вы-то хоть понимаете, что это для нас значит. Все кинулись к океану, пристально вглядываясь в горизонт. - Спокойно, товарищи, - поднял руку старпом, - это ещё не факт, что они заметят нас, а если и заметят, то примут наш костёр за костёр туземцев. Здесь надо что-то срочно придумать, чтобы они ясно поняли, что здесь находятся цивилизованные люди, которым требуется срочная помощь. - Нет ничего проще,- срывая с капитана достаточно больших размеров наплечную попону, радостно закричал я. Подскочив к костру, я начал попеременно заслонять и открывать свет от костра. - Никак наш лейтенант совсем свихнулся, - грустно заметил капитан, опускаясь на холодный песок. - Да нет, Олег Николаевич, - строго заметил старпом, - на сей раз лейтенант Нелюбов проявил себя как нельзя лучше! Короче говоря, он передаёт на корабль международный сигнал «SOS» и делает это достаточно грамотно и профессионально. - Всем слушать мою команду, - во всё горло заорал капитан, - не дать костру ни в коем случае погаснуть. Всем немедленно поддерживать огонь в костре! После пятнадцати минут непрерывной передачи сигнала, от неимоверного напряжения и усталости, я свалился на песок, потеряв сознание. Не знаю, сколько времени я находился в бессознательном состоянии, но, наконец, открыв глаза, обнаружил себя лежащим на матросской койке в достаточно большом помещении. Рядом с моей койкой стояли стол и тумбочка, от которой исходил какой-то невероятно приятный запах свежеприготовленного борща. Медленно скосив глаза в сторону, я обнаружил на тумбочке большую алюминиевую миску, ложку и кусок белого пшеничного хлеба. - Господи, что это, - лихорадочно соображал я, пытаясь вспомнить все предшествующие события, - неужели мне всё это снится. Скрипнула дверь и в помещение вошёл капитан в новой отутюженной форме и с улыбкой на лице. - Ну, как ты тут, сынок, - тихо заговорил капитан, садясь на край моей койки. - Ты уж прости меня старого дурака, что сразу не разглядел в тебе настоящего моряка. Ну, ей Богу, бес меня тогда попутал. А ты поешь борща немного, тебе сейчас надо набираться сил. Как - никак, ты два дня находился без сознания, а за это время много воды утекло. - Рад вас видеть, командир, - слабо отреагировал я на слова капитана. - Так нас всё-таки спасли, или нет? - Да, спасли, конечно, спасли, сынок, и всё благодаря твоей находчивости и проявленной инициативе. В данный момент мы находимся на борту авианесущего крейсера «Смелый» и держим курс к родным берегам. Хочу представить тебя к правительственной награде за твой героизм и мужество, - гордо заметил капитан. - Служу России, - еле слышно прошептал я распухшими губами.
Мне тяжело порою жить на белом свете, Когда меня не замечаю, и бываю одинок. И я ищу крупицы истины в ответе, Который для меня закрыт ни на один замок.
Мне часто говорил отец при жизни, Что счастье можно обрести в любви, в добре. В добре общения, взаимопомощи и ласки, Чтоб было славно на семейном корабле.
Давно уже проходит год за годом, И те, кто дорог мне, как прежде далеки. Я с ними всё пытаюсь говорить высоким слогом, Но души их теперь эгоистичны и пусты.
Жизнь - итоги
Я всё прошёл и знаю жизни привкус: И детство в коммуналке непростой, И юности сомнительные мысли, Которые вдруг наплывают на меня волной.
Я всё прошёл – солдатом был и мужем, Растил двоих детей, работал что есть сил. И был всегда кому-то очень нужен, Всем всё прощал и никого не бил.
Я всё прошёл – теперь пора итогов, Итогов добрых дел, а может быть иных. Но жизнь моя, как на ладони, без подлогов, И я б ещё сто раз прожил таких.
Я петербуржец!
Я- петербуржец, говорю всем дерзко, Я- северянин и на том стою. И никогда я не меняю мнений резко, А если надо, Петербургу гимн спою.
Всё дорого теперь мне в Петербурге: И монолит Исаакия и нежный Летний сад. И не смогу я жить в каком-то Люксембурге, Где ностальгия по Руси меня отправит в ад.
Великий Пётр
Спас на Крови, Исаакий и Казанский- Творение великих мастеров. Что может быть чудесней и прекрасней, И это наша гордость из глубин веков.
Великий Пётр открыл нам всю Европу Окном на Балтике, эскадрой кораблей. Открыл нам в настоящее дорогу Путём научный и торговых ассамблей!
Очищение души
Хочу покается я перед Богом, Очистить душу, чтоб была чиста. И поминаю я святых высоким слогом, И библию читаю до утра.
Судьба мне часто ставила подножку, Прошёл я на земле все адовы врата. Теперь я прихожу в себя, залечиваю раны понемножку, И не вернётся злых несчастий череда.
Хочу пречистым быть и праведным по жизни, Принять душой людей, как братьев и сестёр. И отгоняю от себя я дьявольские мысли, Которые ведь разгореться могут, как костёр.
Святая истина
Теперь познал я истину святую - Зачем живём на грешной мы Земле. И почему растрачиваем дни впустую, И это всё теперь доступно мне.
Доступен мне теперь язык духовный, Молюсь я о спасении души. И соблюдаю пост Великий всенародный, И он позволит душу на века спасти.
Протягиваю руки
Всем людям я протягиваю руки, Хочу им рассказать о жизни без вранья. И для меня это большая радость, а не муки, Как если б наслаждаться песней соловья.
Да, трудно жизнь прожить святую Без тяжести, нас душащих, грехов. Но я найду ту истину простую, Освобожу людей от тяжести оков.
Как людям трудно объяснить порою, Что жизнь земная – это опыт для души, Который не ведёт её к застою, А говорит всем людям: «Не греши!»
Отчаянье
Отчаянье порою не даёт мне жить, Сжимает сердце мне своей рукою. И как его изгнать, искоренить, убить? Годами мучаюсь, страдаю я душою.
Отчаянье во мне, что я в искусах жил, Что жизнь свою по мелочам растратил. И зачастую с глупостью дружил, И всё духовное в себе искоренил, потратил.
Мне нравятся по жизни толстяки, Их добродушие и простота чарует. И все для них невзгоды просто пустяки, Их оптимизм нам жизнь дарует.
Я не люблю людей, которые хитрят, Злословят или просто матерятся. Которые любой обиды не простят, В глазах их ярость будет вечно отражаться.
Но зачастую злоба вызывает худобу, И гложет тех людей безумство самомненья, Которое накладывает на судьбу табу, Лишает навсегда их счастья без сомненья.
Одни соблазны
Сражается душа моя с искусом, Который в жизни постоянно впереди. И он сравним со сладостным укусом, И все мои высокие стремленья оставляет позади.
Я вижу впереди одни соблазны, Они мне душу разрывают на куски. И я, как узник на пороге страшной казни, Пытаюсь дотянуться до петли, вставая на носки.
Забота матери
Забота матери – что может быть добрее, Её глаза и руки сами говорят. И руки нежные, которые состариться успели, И потускневший взгляд от шалостей ребят.
Проходит всё чредой событий разных, Но в сердце нашем остаются навсегда Благословенья матерей безумно важных, Которые мы вспоминаем не всегда.
Песчаные барханы
Расплавленное солнце над поникшим телом, И на зубах песок давно скрипит. И всё вокруг окрашено, как будто мелом, Всё замерло в пустыне, всё живое спит.
Но вот барханы задымились перед бурей, Задул Санум безжалостный с небес. Песок встаёт с востока грозной тучей, И всё живое погубить он может словно бес.
Ловлю я воздух пересохшими губами, И горло всё горит, как домны печь. И это мне не выразить уже словами, А проще ящеркой в песок горячей лечь.
Старинные часы
Старинные часы звенят в углу, Камин холодный, горечь водки. Мобильник надрывается подобно соловью. А я лежу – читаю сводки.
Всё хорошо – я так считаю! Сгорела дача будто невзначай. Жена сказала: «Хватит, улетаю!» И кончился давно на кухне чай.
Всё хорошо – я оптимист по жизни, Не важно, что соседи матом прут, Что недруги мне часто строят козни, А вечером меня в парадной бьют.
Я знаю мудреца и это не секрет, Давно прославился он чудными делами. Всегда был вхож в дворцы и видел блеск карет, Но все его дела нельзя понять умами.
Механикус Кулибин – гений, маг, Создал сложнейшие часы – непревзойдённое отличье. Пронёс по жизни славный русский флаг, Открыл он миру гениальности величье!
Душа, как птичка
Душа бессмертна, как бессмертен этот мир И соткана из множества неведомых энергий, Которыми, конечно, управляет только Бог - Всезнающее и всевидящее око.
Но всё же человек не может жить бездушно, Как и орган не зазвучит без помощи людской. И рассуждает лишь глупец на эту тему простодушно, Которому так важен лишь земной покой.
Душа, как маленькая золотая птичка, Живёт в телесной клетке «от» и «до». И если не любить её, то улетит, как быстрая синичка, И не найдёт её, поверьте мне, никто.
Маяк
Стоит маяк на побережье моря И шлёт надежды золотистый луч. Он помогает моряку в минуты горя, Когда корабль в море потеряет путь.
Стоит маяк, белеет гордой птицей, И луч его всем виден далеко. И мудрый капитан не сдаст своих позиций, Хотя во время шторма это не легко.
Летят по морю каравеллы, парусники, бриги, И бесшабашный Грэй найдёт свою Ассоль. А маяки всем щедро раздаю вериги, Кому век счастья, а кому морскую соль.
Всю гениальность мира превосходит гениальность Баха, Его сонаты, фуги созданы как будто для мечты. И лучший баянист уж не заменит голосистого органа, Ну, может быть до самой маленькой черты.
Зовут сонаты Баха в зазеркалье, Туда, где мир добрее и сложней, Где не достанет больше дьявол нас, каналья, Где всё мудрее и нежней.
Гремит орган чарующим набатом, Взывает к совести и справедливости людей. И мне до смерти хочется вдруг стать аббатом, Чтоб на душе уж не было ни грязи, ни дождей.
Я преклоняюсь перед храбростью мангуста, Когда я вижу бой его со злобною змеёй. Боюсь услышать кобры я зубов острейших хруста, Увидеть бедного зверька под серой чешуёй.
Но мой мангуст подобен Дон Кихоту, Отчаянно и смело принимает бой. Такой боец среди людей заменит целую пехоту, И он сражается отчаянно и дерзко, как ковбой.
Клубится пыль от остроты смертельной схватки, Дугой качается змея над головой. Но моему бойцу знакомы все приёмы мёртвой хватки, И он закончит бой победою очередной!
Я благодарен Небесам
Я благодарен небесам за день мне данный, За пенье птиц, за разноцветье радуги вдали, За лучик солнца за окошком ранний, За музыку и красоту дворца Марли.
Благодарю я небеса за Летний сад и Невский, За философию картин прекрасного Дали, За доброту людей и взор их ясный, За веру в светлое, надежду и любовь.
Благодарю тебя я, Господи, за это, За всё, что и словами не сказать. И долго красоты искать кому-то, где-то, Чем той, которой и вовеки не сыскать.
Всё это город мой, мои причалы и пенаты, Я счастлив, что живу на севере давно. И боле мне не надо никакой награды, Чем той судьбы, что Господом дано!
Мне всё равно
Дождь зарядил с утра меня тоскою, В квартире сыро, холодно, темно. Не знаю, как себя я успокою, А, впрочем, мне теперь уж всё равно.
Мне всё равно живу я или нет, Какой сегодня год, число и месяц. А лучше взять мне в прошлое билет, Чтобы стереть реалий плесень.
Дождь зарядил и на душе дожди, Хочу давно дождаться солнца лучик. И я не знаю, что там впереди, Найду ли для души заветный ключик.
Открылась пелена небесного пространства, Открылся мир духовный, словно яркий свет. И удивляет красота его убранства, И в этом мире духа я найду всему ответ.
Брожу по беспредельности обители Господней, И вижу сказочные страны, города. Теперь меня никто не испугает преисподней, Ведь путь в неё заказан праведнику навсегда!
Судьба копилки
Судьба копилки как всегда трагична, В начале жизни её любят все и чтут. И бедная всю жизнь оптимистична, Не ведая, что за спиной её интриги все плетут.
Стоит нарядная на самом видном месте, Все восхищаются беднягой и дают ей есть. И дифирамбы ей поют, как человеческой невесте, Но вот судьба готовит ей чудовищную месть.
Судьба копилки как всегда трагична И так похожа на судьбу людей. И человек порою начинает всё лирично, Но разбивает его жизнь какой-нибудь злодей.
Идут дожди
Свет тусклой лампы на столе, Окно задушено дыханием гардин. Конечно, настроенье на нуле От повседневности и тупости картин.
Идут дожди в душе и наяву, Уж много дней моё окно рыдает. И что со мной творится, не пойму, Один Господь об этом только знает.
Безбрежность неба
Люблю я созерцать безбрежность неба И философствовать о том, как славно жить. А кто не мыслит, не заслуживает даже хлеба И обрывает с Космосом связующую нить. Великий Млечный путь рассыпал звёзд бриллианты, Течёт в безбрежных далях, как молочная река. И я листаю долго вековые фолианты, Чтоб прорубить окно в прошедшие века.
Плывёт кораблик
Плывёт кораблик белый по волнам, Плывёт, гонимый ветром и цунами. И управляет им отважный капитан, Который часто заливается слезами.
Настало время и пора домой, А для мальчишки лужа, как цунами. И он сейчас сражается со штормом всей душой, Хоть и кораблик белый сделан из бумаги.
Друзья, я начинаю по двум главам выкладывать для вашего прочтения свой фантастический роман "Марс не прощает ошибок".Может быть кого-нибудь из вас заинтересует тема освоения космоса и все те трагические события, которые непременно сопутствуют этому непростому делу. Успешного вам прочтения!
ГЛАВА 1.
Открывать глаза совсем не хотелось, так приятна была предутренняя нега в постели. Бросив взгляд на светящееся табло часов, и убедившись, что уже утро, Андрей рывком поднял своё натренированное тело с постели. - Так, что сегодня у нас запланировано в центре, - подумал Андрей, выглядывая из окна квартиры. За окном моросил противный дождик, не предвещая ничего хорошего на весь предстоящий день. Листва деревьев потемнела и пожухла от постоянных сентябрьских дождей. - Андрей, иди завтракать, - донеслось из кухни. - Алёнка, ты бы спала ещё, я и сам бы приготовил себе, - крикнул Андрей, на ходу направляясь в ванну. До заседания научного совета оставалось ровно два часа. Опаздывать совсем не хотелось, потому что каждое слово, каждая фраза, произнесённые на совете, могли сыграть определённую, не последнюю роль в предстоящем длительном полёте. - Интересно, - рассуждал Андрей, прыгая через лужи на тротуаре, - почему все космонавты перед каждым полётом крутят один и тот же фильм - «Белое Солнце пустыни»? Вероятней всего, им этот фильм и в особенности актёр Луспекаев придаёт какую-то особенную стойкость и целенаправленность в достижении заветного, не смотря на грозные опасности и неожиданные повороты судьбы. Вскочив в припаркованный к краю тротуара электромобиль, Андрей нажал на кнопку автомата запуска двигателя. На мониторе компьютера сразу высветилось предупреждение о недостаточной энергетической мощности аккумуляторов. - Ладно, успокойся, - подумал Андрей, выключая монитор. До центра всего пять минут быстрой езды, а на обратном пути я заряжу аккумуляторы, чтобы не портить тебе, компик , твои электронные нервы. Серебристый железный конь Андрея действительно быстро домчал его до центра, где у входа уже толпился народ в ожидании свежих новостей и важных сообщений. До начала заседания оставалось ещё тридцать минут, а выходить под дождь совсем не хотелось. Включив магнитофон, Андрей предался чарующим звукам симфоний Вивальди. Дождь усиливался и все ожидающие у входа поспешили зайти в помещение. Андрей закрыл глаза и расслабился. Перед его глазами проплывали совсем недавние события из его жизни. Сколько было затрачено времени и усилий, чтобы осуществить то, о чём давно мечтало всё человечество - покорить эту таинственную планету. Вспомнились изнурительные многодневные тренировки в герметичных боксах на выживаемость и психологическую совместимость. Не всё шло поначалу гладко, были и срывы, и полные провалы программ. Но, наконец, через пять лет упорного труда удалось создать единый, дружный и ответственный коллектив, который по мнению руководителей полёта смог бы осуществить задуманное. По лобовому стеклу электромобиля забарабанил град, который сразу же лишил Андрея грёз и воспоминаний, напомнив, что давно пора двигать в направлении центра. Дождь, перемешанный с градом, довольно-таки щедро окропил парадную тужурку Андрея влагой. - А, Бог с ним, - подумал Андрей, вытирая лицо гигиенической салфеткой. За столом сидели члены научного совета, космонавты, конструкторы и другие специалисты, отвечающие за бесперебойную подготовку к старту межпланетной станции. Ремизов Антон Иванович - высокий в летах мужчина, поднявшись со своего кресла, объявил: - Господа, я рад всех приветствовать на нашем последнем предстартовым заседании научной комиссии. Надеюсь, что сегодня все вы меня порадуете только положительными новостями. Хочу сразу предупредить все службы, что не осталось совершенно никакого времени для затягивания сроков начала межпланетного перелёта. Вы все отчетливо себе представляете, что за океаном близятся к концу испытания подобного комплекса, способного добраться до заветной цели в самое ближайшее время. Всё теперь будет зависеть от нашей расторопности и нашей согласованности. Мы не должны на этот раз открыть путь нашим коллегам за океаном, как мы это бездарно сделали в 1969 году в лунной гонке. Вы все должны отдавать себе отчёт в том, что на карту поставлен престиж нашей страны - России и мы не вправе больше повторять ошибки. Итак, господа, прошу незамедлительно всем службам доложить о готовности. Начнём, пожалуй, с главного конструктора «Чибиса-1» господина Козырева Сергея Сергеевича. Что вы можете сказать по существу вопроса, Сергей Сергеевич? Со стула поднялся невысокого роста мужчина средних лет. Его серые глаза и острый взгляд выдавали в нём твёрдую натуру и безусловную решительность во всём. - Господа, уважаемый господин председатель, коллектив под моим руководством проделал большую работу, чтобы приблизить час долгожданного полёта к красной планете. Наши специалисты, инженеры, техники работали с невероятным энтузиазмом и настойчивостью, выполняя возложенные на них обязанности. Конечно, перед нами была поставлена чрезвычайно сложная и трудная задача всего за десять лет совершить гигантский скачок в космических технологиях и других областях научных проблем, чтобы создать то, что мы видим сейчас на орбите вокруг Земли. Председательствующий нервно зашелестел разложенными перед ним на столе бумагами и перебил речь главного конструктора: - Сергей Сергеевич, хватит говорить лозунгами, вы не на партийном съезде, говорите только по существу дела. Эта ваша лирика никого не интересует, давайте, наконец, к делу. Главный, передёрнув плечами и обиженно сверкнув глазами в сторону председательствующего, продолжил: - Простите, Антон Иванович, но я же должен был отметить наш славный коллектив за его тяжёлую и качественно выполненную работу, или как? - Ну, хорошо, продолжайте, - устало опустив глаза в документы, резюмировал председательствующий. - Ну, так я и говорю, - продолжил главный,- из-за слабого финансирования нашего проекта, многие революционные предложения учёных были закрыты и заменены уже надёжно проверенными достижениями в отечественной космонавтике. Но это ни в коей мере не может повлиять на общее состояние дел, и я полагаю, что к установленному сроку «Чибис-1» будет готов. Хорошо, я перехожу теперь конкретно к нашей КС, которая в принципе уже готова по нашей части к длительному функционированию в открытом космосе. Наша КС состоит из 20 спаренных между собой автономных модулей, каждый из которых выполняет строго свою функцию. Все модули соединены между собой герметичными шлюзами для возможных переходов космонавтов из одного в другой. Объём каждого модуля составляет 5000 кубических метров, что позволит экипажу свободно и комфортно чувствовать себя на борту КС. Нашим учёным удалось создать на 5-ти модулях КС оранжерею с определённым видом растений, которые вырабатывают кислород, поглощая углекислый газ. Кроме всего прочего, эти же растения можно употреблять в пищу. Они богаты минеральными веществами и белками. Предусмотрена также регенерация воды на КС. У нас нет возможности тащить за собой огромные цистерны с запасом воды, да это и нецелесообразно. Пришлось бы много работать с теплозащитой этих цистерн от космического холода. На трёх блоках КС уже размещены резервуары с определённым количеством воды, которая по мере использования будет регенерироваться опять же в питьевую воду. Для этого у нас есть специальные мощные очистные фильтры и другие средства, которые были совсем недавно разработаны ведущими НИИ в этой области. Председательствующий, сделав выступающему жест рукой, спросил: - Всё это хорошо, что вы нам говорите. Доложите, пожалуйста, нам о том, как вы собираетесь сохранить такое количество воды в свежем состоянии, ведь только в один конец лететь 6 месяцев и обратно столько же? Велика ли вероятность того, что вода просто протухнет и зацветёт в ваших резервуарах? - Нет, это исключено, - повернувшись лицом к председательствующему, ответил главный. Все резервуары выложены серебряными пластинами, а сама вода была набрана из горных источников и прошла тщательную проверку на наличие бактерий и вирусов. Вода абсолютно чиста. - Ну, хорошо, этот вопрос ясен, - поправляя очки на носу, заметил председатель, - что вы можете сказать о радиационной защите космонавтов и о спускаемом аппарате.
ГЛАВА 2.
На кухне зазвонил соловьиной трелью телефон. Судя по длительному и настойчивому звонку, звонил кто-то нетерпеливый. Алёна быстро вытерев руки о фартук, схватила трубку. - Алло, кто это? - спросила Алёна, услышав хриплый голос в телефонной трубке. - Доброе утро, Алёна Максимовна, - донеслось из трубки. Это вас беспокоят из отдела маркетинга Денис по поводу нашей продукции. Здесь иностранная делегация заинтересовалась некоторыми техническими особенностями нашей продукции, ну вы, как зав. отделом маркетинга, безусловно, сможете, так сказать, осветить все интересующие их вопросы. Как вы на это смотрите? Алёна с недоумением сжимала рукой телефонную трубку, одновременно не забывая другой рукой помешивать в кастрюле суп. - Денис, что за капризы? Вы тоже вполне могли бы им всё показать и рассказать, вы же мой заместитель по всем вопросам. И вообще у меня сегодня выходной, и у меня нет никакого желания ехать в институт. Давайте не валяйте дурака, а займите наших уважаемых коллег из-за рубежа. Алёна бросила трубку на рычаг телефонного аппарата и с утроенным вниманием принялась следить за процессом приготовления любимого супа мужа. За окнами моросил противный дождь, навевая в душе только тоску. - Ладно, - подумала Алёна, - обед для Андрюхи готов и теперь можно расслабиться. Давно хотелось дочитать любимый роман, да вот всё время не позволяло. Но сегодня уж дудки всем, буду читать до победного. Удобно устроившись в кресле и включив торшер, Алёна с наслаждением углубилась в сюжет романа. За чтением книги Алёна незаметно для себя задремала и уже сквозь сон услышала всё тот же настойчивый звонок телефона. Откинув от себя уютный и тёплый плед, Алёна подошла к телефону. - Да слушаю вас. - Алёна Максимовна, ещё раз доброе утро. Вы знаете это вообще-то не моя инициатива свести вас с иностранцами. Нам в отдел позвонил сам директор НИИ и интересовался, где вы и что вы. Ну, мы и сказали, что у вас выходной, ведь имеет же право каждый нормальный человек на отдых. Алёна нетерпеливо застучала пальцем по телефону и с раздражением в голосе заметила: - Денис, неужели вы не могли всё это мероприятие взять на себя. Ну, ей богу, вы все как маленькие дети, шагу без меня ступить не можете. В трубке наступила томительная пауза, после которой Денис продолжил: - Да в том то и дело, Алёна Максимовна, что этот старый хрыч не желает никого подпускать к новой продукции. Боится, что кто-то из нас ошибочно может представить всё не так, не в том свете. А ведь это же многомиллионные заказы, да и лицо нашей фирмы надо представлять достойному человеку, не так ли? - Да всё вроде так и не так. Неужели я такая незаменимая во всём институте? - продолжала кипятиться Алёна. - Алёна Максимовна, - перебил её Денис, - шеф, между прочим, желает незамедлительно видеть вас у себя. Я тут ни причём, только передаю пожелание высоко стоящего начальства, - пошутил Денис. Алёна медленно опустилась в кресло и уже более спокойным голосом резюмировала: - Значит так, Денис, по внутренней связи передай Николаю Николаевичу, что я буду через час, раньше мне не управиться. Вот, бестолочи, не дают мне хоть один денёк провести спокойно, - с горечью в душе отметила Алёна и выключила газ. Что же делать, ведь в два часа из института вернётся Алексей, а у него, как всегда, ключей нет от квартиры, - с досадой вспомнила Алёна и начала в спешке готовить себя для выхода в город. Всё валилось из рук в этой безумной спешке, но всё-таки Алёне удалось кое-как привести себя в порядок и выскочить на лестничную площадку. - Так, надо позвонить соседке и оставить ей ключи от квартиры для Алёшки, - быстро соображала Алёна. Подойдя к квартире напротив, Алёна несколько раз нажала на кнопку электронного звонка. Звонок отреагировал мелодичным перезвоном, и уже через минуту дверь открыла пожилая женщина в домашнем халатике. - Людмила Ивановна, голубушка, я у вас оставлю ключи от квартиры для Алёшки, - суя в руки женщине ключи, быстро отчеканила Алёна и почти бегом начала стремительно спускаться по лестнице вниз. Дорога до института не заняла много времени. У парадного входа в институт выстроилась очередь из автомобилей разномастных моделей. С трудом найдя свободную нишу между машинами, Алёна припарковала своего железного коня несколько в стороне от парадного входа. - Да, - подумала Алёна, - судя по количеству машин, сегодня предстоит большая работа с очередной делегацией. Двери НИИ автоматически открылись перед Алёной, и уже через минуту она оказалась в приёмной директора института. В приёмной стояло и сидело много народу, ожидающих своей очереди к шефу. У входа в кабинет директора за столиком сидела секретарша и, судя по её надменному и, прямо скажем, презрительному выражению лица, было сразу понятно, что никому из присутствующих не суждено было попасть в кабинет без очереди. Алёна уже порывалась подойти к секретарше, но вдруг заметила, что её уже опередил Денис, который, как по мановению волшебной палочки, появился в приёмной. Что-то быстро прошептав на ухо секретарше, он кивнул головой Алёне. - Интересно, - подумала Алёна, - чего это они там перешёптываются за моей спиной. Видя раздражение и нетерпение на лице своего руководителя, Денис, ещё раз что-то шепнув на ухо секретарю, подошёл к Алёне. - Алёна Максимовна, как я рад вас видеть на нашей базе, - пошутил Денис. Вы не представляете себе, какая здесь суматоха началась после приезда делегации. Алёна, нервно передёрнув плечами, уже с некоторым интересом в голосе заметила: - Денис, а делегация то из какой страны? Я надеюсь, что не из Туниса или Конго, а то у меня уже аллергия на эту Африку. В последнее время мне просто везёт, что не делегация, то из Азии или Африки. - Да нет, Алёна Максимовна, на этот раз вы можете спать спокойно, делегация из Англии и достаточно представительная, достаточно будет сказать, что в её составе 25 человек и все с научными степенями и прочими высокими титулами. Да вы проходите к шефу, я уже договорился с секретарём, что вы проходите вне графика встреч. - Ну что ж, - резюмировала в душе Алёна, - из Англии так из Англии, это даже и к лучшему, меньше будет назойливых и дотошных вопросов о продукции нашего института. Поправив на бёдрах юбку и напоследок оценивающе посмотрев в зеркальце, Алёна решительно нажала на ручку двери кабинета директора НИИ.
Заседание научного совета затянулось до позднего вечера. Были решены и согласованы, как тогда казалось, все вопросы и проблемы предстоящей экспедиции. Межпланетная космическая станция «Чибис-1» в полной мере отвечала всем требованиям современной космонавтики и последним достижениям науки и техники. Люди, уставшие после обсуждения проекта КС, расходились по своим электромобилям, пожимая друг другу руки и желая успеха в предстоящей миссии. Андрей устало опустился на переднее сиденье электромобиля и включил радиоприёмник. Из динамика доносились приятные звуки арий из знаменитых опер и балетов былых столетий. - Да, - подумал Андрей, - могли ли люди ещё двести лет назад предположить, что человечество в самые короткие сроки сможет ступить на другие планеты, пройтись пыльными дорогами Луны и Марса? За окнами электромобиля расходился шумной толпой народ. Среди мелькающих фигур и лиц Андрей заметил своих друзей из отряда космонавтов. Лена что-то оживлённо говорила Артуру - обрусевшему американцу, предки которого в своё время переселились в Советский Союз. Артур ласково держал Лену под локоть и что-то ей шептал на ухо. - Так, этого ещё нам не хватало перед стартом, - опуская боковое стекло электромобиля, констатировал с грустью Андрей. Нашли время для лирики, как бы она не переросла во что-нибудь такое, что могло бы поставить под угрозу весь проект. Андрей решительно распахнул дверцу электромобиля и замахал рукой влюблённой парочке. Лена первая заметила Андрея и, схватив Артура за руку, потащила его в сторону электромобиля Андрея. - Привет, Андрей, а мы тут с Артуром решили пешком прогуляться. Сегодня чудный вечер, дождик закончился и Артур, как настоящий рыцарь, отважился проводить меня до дома, - радостно сообщила Лена, растягивая тонкие губы в улыбке. - Ладно, друзья, я не возражаю, но не забывайте, что через три дня уже назначен старт на КС «Чибис-1», и вы должны быть в полной форме. Это я вам заявляю, как командир экспедиции. Лирика лирикой, но не забывайте о делах. - Андрей, ну ты право же, как сухарь какой-то, - с обидой в голосе заметил Артур. Ну, что я совсем не могу поухаживать за красивой девушкой? Вспомни-ка себя в двадцать лет, можно подумать, что ты не ухлёстывал за прекрасным полом. Между прочим, я твой официальный заместитель по всем вопросам на КС и могу себе позволить некоторые вольности без твоего согласия на то. - Ладно, ладно, не кипятись Артур, - примиряющее заметил Андрей, - конечно, ты всё можешь, но и дело не забывай. Да, кстати, ты не забыл подготовить бортовую документацию и средства визуального контроля на КС? - Командир, - Артур приставил широкую ладонь к виску и отрапортовал, - всё надёжнейшим образом укомплектовано и неоднократно проверено. Я головой ручаюсь, что всё будет о, кей! - Ну, смотрите, Ромео и Джульетта, чтобы комар носа не подточил, от нашей согласованной работы будет зависеть всё. Экспедиция длительная и потребует наивысших затрат, как физических, так и умственных, чтобы в итоге всё сложилось так, как и должно быть. - Андрей, - возмутилась Лена, - ну ты, как какая-то заведённая машина. Да мы уже все и не один раз перепроверяли и повторяли те операции, которые придется нам выполнять во время полёта, но твои придирки уже выводят, по-моему, из себя всех членов экипажа КС. - Всё больше ничего говорить не буду, мои друзья, гуляйте, отдыхайте, наслаждайтесь природой, но через три дня жду вас на космодроме. Андрей захлопнул дверцу электромобиля и нажал на кнопку автопилота. Из динамика прозвучал приятный женский голос, вопрошающий о маршруте поездки. - Так ещё не совсем поздно, следуем по маршруту 2103, - устало откидываясь на спинку сиденья, приказал бездушному электронному прибору Андрей. Дорога до Центра подготовки заняла не более двадцати минут и это ещё с учётом того, что на пути следования электромобиля постоянно возникали пробки из обилия транспортных средств. Андрей полностью доверился своему железному коню, чтобы хоть немного расслабиться перед последней важной встречей с руководителем полёта. Электромобиль, запрограммированный на тысячу маршрутов, чётко и безукоризненно выполнял возложенные на него обязанности. Андрей напряжённо перебирал в памяти всё то, что могло помешать успешному выполнению задания, и не мог найти ни одной какой-нибудь незначительной зацепки, которая могла бы поставить всю грандиозную миссию под вопрос. - Так, - рассуждал Андрей, - но всё-таки иногда старинные ружья, висящие на стенах, преподносят людям сюрпризы. Я должен исключить любой сюрприз, иначе моя команда и я, в том числе, навеки останемся на красных пыльных дорожках Марса. Андрей втянул голову в плечи и нервно поёжился от этих нерадостных мыслей. Между тем электромобиль Андрея, прошуршав колёсами по бордюру тротуара, плавно остановился у главного входа Центра подготовки. Центр подготовки космонавтов располагался на окраине города с единственной целью - не мешать городским разного рода службам выполнять свои каждодневные запланированные и незапланированные мероприятия. Андрей быстро на лифте добрался до нужного этажа и вошёл в кабинет руководителя полёта. - А, Андрей, добрый вечер, проходи. Из-за стола поднялся немолодой уже человек и пошёл навстречу Андрею, протягивая ему руку. - Здравствуйте, Антон Сергеевич, вот решил ненадолго заехать на вашу фирму, чтобы услышать от вас лично может быть для меня что-то самое важное, которое мне поможет справиться с этим ответственным заданием. Правда, на сегодняшнем последнем заседании научного совета все вопросы были уже решены, но я считаю, что вы, учитывая ваш многолетний опыт в космонавтике, сможете мне рассказать многое такое, которое не каждый отважился бы высказать вслух на совете. Да и потом именно вы курировали все лунные программы, позволившие вам накопить невероятно большой опыт по любым непредвиденным ситуациям в открытом космосе. Конечно, в данном случае придётся иметь дело совсем с другими масштабами и задачами, но всё-таки… - Садись, Андрей, - широким жестом руки Антон Сергеевич пригласил Андрея пройти к столу. Что предпочитаешь, чай или кофе? Ты не стесняйся, ведь мы уже друг друга давно знаем и уж какие тут могу быть церемонии. Благодарно кивнув головой, Андрей удобно расположился в кресле напротив своего учителя по космическому братству и приготовился слушать. В кабинет вошла секретарь, неся на подносике две, дымящиеся ароматом цейлонского чая, чашки. - Да, - подумал Андрей, - под такое угощение я готов сколько угодно слушать этого легендарного человека. Антон Сергеевич подошёл к Андрею и отечески потрепал его по плечу. - Ты правильно поступил, Андрей, что заехал ко мне на огонёк, - с весёлой искоркой в глазах заметил руководитель полёта. Это особое задание и чрезвычайно сложное и трудное испытание для простого человека, оказавшись за десятки миллионов километров от Земли, решать многие вопросы самостоятельно. Антон Сергеевич сел в мягкое кресло и тихо продолжил: - Конечно, сейчас совсем другие времена, да и наука стремительно опережает самые последние технические творения, но человеческий фактор всё же нельзя не учитывать. Бездушная электроника в самый неподходящий момент может дать сбой, а вот человек, если он прошёл трудный путь подготовки к встрече с неизведанным, никогда не подведёт. Да и потом здесь уже большую роль будет играть духовное состояние космонавта, его отношение к заданию. Поэтому несколько комиссий в нашем центре подготовки тщательно проверяли каждого кандидата в экипаж «Чибиса - 1». На мой взгляд, Андрей, ты в полной мере отвечаешь всем тем требованиям, как моральных, так и физических, которые мы старались на протяжении 2-х лет привить тебе и всем членам твоего экипажа. Теперь скажу несколько слов о главном. Руководитель достал пачку сигарет и с удовольствием затянулся ароматным дымом. Андрей недовольно потянул носом и нахмурился. - Антон Сергеевич, вы бы всё-таки поберегли бы себя от этой гадости, ведь курение никогда к добру не приводило. - Ладно, ладно, Андрей, не волнуйся, - быстро туша сигарету о пепельницу, с улыбкой ответствовал руководитель полёта. Это у меня осталась старая привычка в самые ответственные моменты моей жизни глушить волнение табачком. Так вот, Андрей, самое главное в этой неимоверно трудной экспедиции - сохранить тебе единый, спаенный коллектив. Если в ваших рядах зародится какое-то сомнение или того хуже неприязнь друг к другу, то считай, что полёт обречён на неудачу. Психологическая атмосфера на КС должна быть идеальной. Как этого добиться тебе не раз объясняли наши научные инструкторы и наставники. Главное, никогда и ни при каких обстоятельствах не теряй присутствие духа и тогда всё будет о, кей, понял? - Да, в общем-то, Сергеич, всё улеглось в памяти как надо, да вот только на душе как-то неспокойно, - вставая с кресла, заметил Андрей. - Да ты куда собрался, ещё не всё обговорили. Я ещё бы хотел дать тебе пару добрых советов на дорожку. Понимаешь, Андрей, сейчас уже нет никакого смысла забивать тебе голову всяческой технической ерундой, ты и так знаешь технику на все пять. А вот морально ты должен быть подготовлен к такому шагу. Как дома то дела идут? Жена, небось, волнуется, переживает за тебя. Ну, это дело известное, провожать будет всё-таки не в другой город , а на другую планету. Ты хоть свою зазнобу подготовил психологически к предстоящим событиям? - Да, конечно, Алёнка у меня всё понимает. Только я уже заметил в уголках её глаз усталые морщинки, и взгляд часто туманится от слёз. Ладно, Сергеич, большое спасибо тебе за добрые слова и пожелания. Я должен справиться с тем, что уже на протяжении сотен лет волнует всё человечество. Крепко пожав руку своему опытному наставнику по космосу, Андрей вышел из кабинета.
Глава 4.
- А, Алёна Максимовна, здравствуйте, проходите к столу, - улыбаясь краями губ, пригласил Алёну директор НИИ. Вот ведь какая у нас незадача вышла. Мы вынуждены были в выходной день вызвать вас на встречу с очень важной для нашей фирмы делегацией из Англии. Вы же сами прекрасно понимаете всю важность предстоящих переговоров о поставке нашей продукции в различные регионы мира. Ну, а Англия как раз тот самый посредник, с помощью которого мы сможем расширить сеть наших контактов с другими странами. Ведь здесь, Алёна Максимовна, важен первый шаг навстречу тем деловым партнёрам, которые заинтересованы в нашей продукции. Вам знакома вся технологическая цепочка изготовления нашей продукции, тем более вы большой специалист в маркетинге. Поэтому наши гости из Англии будут в большей степени удовлетворены вашими объяснениями, чем это бы сделал кто-либо другой из нашей команды. Алёна устало опустилась на стул у края стола и, постоянно сбиваясь, попыталась объяснить, что в настоящий момент она занята совершенно другим. - Николай Николаевич, поймите и вы меня. У меня сейчас в семье назревают большие события, и я бы хотела несколько дней побыть с мужем и сыном вместе. Неужели больше некому доверить простую деловую встречу с иностранцами? В нашем НИИ пруд пруди таких специалистов как я и совсем не обязательно дёргать меня из-за таких пустяков. Во время такой пламенной речи Алёны, директор нахмурившись неотрывно следил за каждым движением своей подчинённой и, наконец, хлопнув ладонью по столу, изрёк: - Хватит меня убеждать в том, в чём я и без вашей помощи прекрасно осведомлён. Вопрос этот уже решён на научном совете и, кстати, все его члены проголосовали за вашу кандидатуру. Так что, голубушка, приступайте к своим прямым обязанностям незамедлительно, тем более, что делегация давно уже томится в конференцзале. Начало прессконференции в 16 часов, прошу не опаздывать. Вам необходимо в краткой и деловой форме изложить суть вопроса, высветить все положительные стороны нашей продукции, её преимущества перед другими подобными вещами. Всё понятно или ещё что-то пояснить? - Вот старый хрен, - подумала в сердцах Алёна, - пожалуй, его не убедить будет в обратном. Нет, Николай Николаевич, ничего боле мне объяснять не надо, я попробую выполнить всё то, что вы от меня требуете, до свидания! Алёна выскочила в приёмную и столкнулась нос к носу с Денисом. - А, вот и вы, помощничек! Денис, неужели нельзя было сказать этому ретрограду, что меня нет, что я испарилась, улетела, исчезла? Я так устала, как собака. Дома сплошные тревоги и заботы, то с мужем, то с сыном, а тут ещё и вы оказываете мне медвежью услугу. Спасибо вам большое! Алёна нервно выхватила из пачки сигарету и, быстро прикурив, бросила сердитый взгляд на Дениса. Из-за стола поднялась секретарша и, сморщив свой напудренный носик, с ехидцей заметила: - Уважаемые господа, я прошу не курить в помещении, у меня и так раскалывается голова от духоты, а вы ещё тут устраиваете курилку. Секретарша вышла из-за стола и направилась к окну. - Вот так каждый раз, как солдат на посту, всё стою у отрытой форточки и дышу свежим воздухом, - сердитым голосом ответствовала секретарша. Народ в приёмной постепенно рассасывался, но от этого на душе не становилось легче. Алёна продолжала нервно курить сигарету, не обращая никакого внимания на слова секретарши. - Алёна Максимовна, - секретарша упёрлась кулачками в стол, - между прочим это и вас касается. Извольте немедленно затушить сигарету или я доложу о вашем поведении директору НИИ. - Да ладно, успокойтесь, я уже ухожу - туша сигарету о мусорник, ответила Алёна и в раздумье вышла на улицу. - Так, - рассуждала Алёна, - считай, что сегодня день пропал. Эти англичане на удивление дотошный и любознательный народ. Всё им надо пощупать, всё понять. Господи, да что мне так не везёт в жизни, - опускаясь на скамейку перед НИИ, всхлипнула Алёнка. Слёзы медленно текли по щекам и быстро превратились в тёмные ручейки от накрашенных глаз. Из здания НИИ, не спеша, группами выходили сотрудники. За своими переживаниями Алёна совсем забыла о данном её обещании встретить делегацию из дружественной нам Англии. Но она никак не могла справиться со своими эмоциями, продолжая усиленно смачивать носовой платок глазной мокротой. Весёлой мелодией зазвонил мобильник, давая понять Алёне, что кроме отрицательных эмоций есть ещё и какие-то дела. - Да, слушаю вас, кто это? - прижимая телефон к уху, почти закричала Алёна. Николай Николаевич, я вас слышу, не волнуйтесь. Я уже направляюсь к делегации и через пару минут вступлю с англичанами в переговоры, - быстро вытирая платком остатки слёз, ответила Алёна. Бросив совершенно мокрый платок в мусорную урну, Алена решительным шагом направилась к соседнему корпусу, где уже достаточно долго томилась делегация из туманного Альбиона. - Интересно, - на ходу соображала Алёна, - кого на этот раз мне придётся обхаживать, чтобы не посрамить честь нашего НИИ? Так они мне все надоели, просто смерть, да ещё эти комитетчики всё время твердят, чтобы я не болтала лишнего. Вот сами бы и рассказывали о нашем НИИ и о его продукции, которая с их точки зрения несет в себе элементы секретности. В конференцзале было прохладно и свежо. Слава богу, кондиционеры работали чётко и слаженно, насыщая воздух живительной прохладой и лесным ароматом. На первых трёх рядах зала сидели люди, жаждущие как можно скорее получить исчерпывающую информацию о новейшей технологии, которая позволила бы им у себя дома успешно продвигать свой бизнес. Алёна подошла к столу и почти негодующим взглядом окинула присутствующих. - Господа, я рада вас приветствовать в стенах нашего НИИ, - бодро начала Алёна, - сегодня я познакомлю вас с совершенно новейшими технологиями, которые открывают широкие перспективы во многих областях народного хозяйства. С кресла поднялся невысокий рыжий англичанин с сигарой во рту и, уважительно вперив свой взгляд в оратора, вопросил: - Да, действительно, уважаемая госпожа Зимина, мы уже предварительно познакомились с некоторыми компонентами вашей продукции, но хотелось бы от вас услышать более подробную информацию. Ну, скажем, какие температуры могут выдерживать ваши материалы, какие агрессивные среды они могут свободно переносить без изменения своей внутренней структуры? Ваш директор НИИ в двух словах нам уже кое-что рассказал, но недостаточно, чтобы у нас сложилось цельное представление о том, чем ваш НИИ гордится в последнее время. - Хорошо, господа, вы узнаете достаточно многое из того, что я вам сейчас сообщу, но имейте ввиду, что многие темы, которые будут подниматься вами, не входят в сферу моей компетенции. Рыжий англичанин аккуратно потушил сигару и вопросительно взглянул на Алёну. - Госпожа Зимина, мне казалось, что времена холодной войны давно остались в прошлом. Мы откровенно сотрудничаем с вашей страной по многим вопросам, и я не думаю, что есть ещё какие-то препоны и ограничения, которые могли бы отравить наши развивающиеся взаимоотношения. Разве я не прав? - Простите, господин Снайк, но в каждой стране существуют темы, которые не подлежат огласке. Это и военная сфера и микроэлектроника, и особенно новейшие космические разработки. Я надеюсь, вы меня понимаете...? Я вам расскажу только то, что мне позволительно сказать вам и не более того. Рыжий англичанин с недовольным видом и сердито сопя, уселся опять в кресло, а вместо него поднялась дама средних лет с короткой мужской стрижкой. - Госпожа Зимина, если вы позволите, то я начну прямо с конкретного вопроса. Эти материалы, о которых вы нам будете рассказывать, могут быть использованы, как теплоизоляционное средство на космических аппаратах или нет? Сверкнув стёклами очков, англичанка с гордым видом вернулась на своё место. - Интересная получается беседа, - подумала про себя Алёна, - эти западники не такие уж и простые ребята. Всё им вынь да положь. Нет уж, я чётко помню инструкции комитетчиков и на их удочку не поддамся. Прессконференция затянулась до позднего вечера. Алёнка, вся измученная и опустошённая от каверзных и прямых вопросов, откинулась на спинку своего электромобиля и уже еле слышным голосом скомандовала бездушному роботу: - Всё, на сегодня хватит, давай двигай к дому. Надеюсь, ты не забыл этот маршрут? В динамике что-то щёлкнуло, и тут же последовал ответ в виде чёткого металлического голоса: - Следую по заданному вами маршруту, приятного отдыха. - Да уж, какой теперь отдых после такого напряжённого дня, - выключая динамик, с ненавистью подумала Алёна. Через двадцать минут электромобиль плавно припарковался к дому. Заглушив мотор и открыв дверцу, Алёна с удовлетворением в душе заметила горящий свет в её квартире. - Ну вот, слава богу, Алёшка и Андрей уже дома, - глубоко вздыхая, подумала Алёна. Тяжело поднявшись на свой этаж, Алёна открыла дверь в квартиру и вошла. В прихожей сразу бросилось в глаза, что на вешалке висит чужая курточка. - Так, у нас значит гости, - открывая дверь в гостиную, мысленно решила Алёна. За столом сидели её сын Алёшка и какая-то девушка миловидной наружности. Алёшка, быстро вскочив из-за стола, обнял мать и представил гостью: - Мам, ты не волнуйся только! Это Света, она теперь будет жить у нас. Я её очень люблю и, короче, мы поженились! Алёна медленно опустилась на стул и уже совершенно спокойным и равнодушным голосом заметила: - Как это у вас всё быстро получается. Ну, прямо, как пироги печёте! А об институте ты, сынок, подумал. У тебя же впереди целый год, дипломный проект. Какая тут к чёрту свадьба? - Мам, да не надо никакой свадьбы , главное, что мы друг друга любим, - заискивающе заглядывая в глаза матери, лепетал Алексей. - Ладно, сегодня уже поздно что-либо решать, давайте готовиться ко сну, а завтра мы поговорим, - стряхивая крошки хлеба со стола, буркнула Алёна.
Сообщение отредактировал DENI30S - Пятница, 17.05.2013, 21:38
