Почему мы, простые рабочие люди, так суетливы со власть предержащими? И не важно, большой это кабинетный чиновник или мелкая сошка на уровне домоуправа. Вот вчера мы с товарищем ехали на машине с работы. А багажник загружен был всякими инструментами, которым место не поместилось в кабине – и они своими деревянными ручками-мосолыжками торчали наружу. Их, конечно, заметил строгий дядька гаишник, стоявший на перекрёстке. Это я так подумал сначала; а наяву, перед дверцей, он оказался совершенно нестрогим, а более того добродушным. - Здравствуйте, молодые люди,- сказал он сам молодо, своей служебной лаской и молодостью чаруя нас, чтобы мы не дрожали.- Капитан Зелепушкин, к вашим услугам,- и в устах его это предложение прозвучало как приглашенье на бал, где ещё неизвестная всем нам золушка обязательно потеряет хрустальную туфельку. Но мы, трусоватые зайцы, даже забыли с ним поздороваться – сгореть от стыда нам. - А что мы нарушили?- сразу же надул губы мой обидчивый дружок, крепче вцепляясь в руль, словно боясь что у него отнимут машину.- Вроде бы медленно ехали. - Да в том-то и дело – вы ничего не нарушили. И поэтому я вас остановил – всего лишь поблагодарить за ответственную езду, за удачный стахановский день. Ведь мимо меня всегда ездят одни дельные клерки на джипах и их деловые дамочки на красотулях – а тут вы вдруг со своей недорогой машинёнкой, с кайлом из багажника, которое сегодня на славу подтупилось на бетонной щебёнке и твёрдой земле.- Он хитро поглядел на нас из-под тёмного козырька, сияя золотою кокардой с орлом, что казалось вот-вот-вот взлетит над фуражкой, воспарит, схватив за волосы хозяина.- Или я ошибаюсь? - Нет, вы совершенно правы,- вступил я в беседу, оправившись быстрее товарища, потому что сам не сидел за рулём. Полосатая палка капитана Зелепушкина уже казалась мне неловким копьём донкихота, который каждый день выходит на большую дорогу – величественно, как само добро, защитяя страждущих и обездоленных; но по причине повсеместного зла на дорогах у него не всегда получается.- Мы едем с виллы одного богатого гражданина, коему сегодня копали да долбили выгребную яму. - Вы едете с виллы, или с вилами?- улыбчиво скаламбурил капитан Зелепушкин, быстренько проглядывая документы на машину. Они его совсем не интересовали, а ему была интересна беседа, как будто в ней мог проявиться какой-то непонятный интерес для него.- Вам лучше ответить первое,- намекнул он, подмигивая моему дружку левым глазом;- в противном случае я вынужден арестовать вас за свиливание чужого имущества. - Вилы остались на вилле,- тоже разулыбался я ответно, чувствуя родственную душу в этом волшебном гражданине.- Вилы хозяин завилил в вилок капусты на огороде, и теперь его пёс рядом с ними виляет хвостом, охраняя. Капитан Зелепушкин протяжно вздохнул:- Пёо-ооос… У меня раньше жил кобелёк по прозвищу Рыжик – когда он чихал, то я звал его Чижик, а если пыжился, то Пыжик. - А где он сейчас? - Да тоже где-то здесь, на дороге. Он выучился в школе милиции, только позже меня на семь лет, и уже со своей опергруппой отлавливает грабителей большегрузных машин. - Вы б его теперь не узнали. Скорее всего, он стал хищный, матёрый – и привык видеть в людях плохое. - Что вы…- простёр руки к своему сердцу капитан Зелепушкин.- Он всегда отделял и работу и жизнь, не позволяя им касаться друг друга. И жену себе выбрал из иного социального круга – она охраняет библиотеку.- Задранный к небесам указательный палец капитана показал мне, как глубоко он уважает гуманитариев. Я сокрушённо цыкнул языком, словно опоздав на улетающий самолёт:- В библиотеке я давно не был. Уже лет десять.- И хитро зыркнул на Зелепушкина:- А может, там сейчас и мои книги стоят на полках – грустно пылятся, или их запоем читают разные пассажиры. - Посетители, вы хотели сказать,- поправил меня капитан; и тут до него дошло, добежало, доехало:- Так вы писатель?! Что же вы молчали? А как ваша фамилия, и о чём пишете? - Я монтажник-высотник больших и малых окрестных строек. А фамилия моя пока ещё не очень известная, чтобы я её называл. Вот когда прославлюсь немножко, то обязательно распишусь собой на вашей пёстренькой палочке.., кстати, капитан Зелепушкин – сегодня я напишу о вас, и про нашу встречу. - Про меня?! И это будет напечатано в толстом журнале? Боже мой, вот это слава!- Он был удивлён, обрадован и чуточку шооо-кирован; но не как случайная бледная моль случайно на телеэкране – а по-мужски, словно объявившийся народу тайный талант.- Тогда, пожалуйста, напишите ещё и про рыжика. Можно?.. - Ну конечно, можно. Только про гриб, или о собачке? - Знаете, а расскажите там обо всём. Потому что грибы – это моя самая большая улика. - Удовольствие, вы хотели сказать,- поправил я капитана Зелепушкина.- Я ведь тоже обожаю лес и поле, очень люблю маслят и свинушков; к тому же на природе меня посещает неизъяснимое вдохновение, которое трудно вызнать в душе, сидя среди бетонных стен высотных этажерок. - Вы любите масляток,- повторил за мной капитан.- А знаете, что их нельзя чистить, нельзя ни в коем случае счищать тёмную шляпку с их головы, маслянистую плёночку? потому что тогда они теряют свой жирный бульон, напитанный зелёной хвоей и чёрной землёй, и становятся похожи на пресные опавшие листья, а вкусом на новую кухонную губку. - Да я и никогда так не делаю,- честно-честно поклялся я Зелепушкину, приставив свою ладонь к картонной иконке, наклеенной как оберег у бокового зеркала.- Их можно даже не отваривать, а сразу на разогретую с лучком сковородку. И легонько подсаливать во время всей жарки, чтоб не горчили земелькой. - Ах, как я рад что вас встретил, товарищ писатель! Я искренне очаровался нашей беседой. - И вы мне взаимно приятны, капитан Зелепушкин. Ждите, пожалуйста, книжку с рассказом о вас и о вашей собачке. - Рыжик! Запомните, пожалуйста – Рыжик. А то он обидится, когда кто-нибудь будет читать про него, и без имени. - Мне уже не забыть. Я толкнул в плечо задремавшего приятеля, а капитан Зелепушкин поспешил отметиться к своей синей будке. - О чём ты с ним говорил так долго? Я даже успел сон увидеть. - Мы говорили о жизни. - Дурень ты,- покрутил дружок у виска, намекая на мой детский ум.- Разве можно с гаишником так? - Нужно. Он простой человек.- Мне было обидно за своего глупого трусливого товарища, и за всех других товарищей тоже, которые вместо доброго слова суют Зелепушкину деньги.
Капитан Зелепушкин – я знаю – ты родственник Пушкину, только ваша семейная ветка чуточку помоложе, позеленее. Я обещал и посвятил тебе большой рассказ о нашей приятной встрече. Прочти его, пожалуйста, Рыжику – если встретишь его на задании. И отзовись в комментариях – что ты помнишь меня. Твой рабочий товарищ - Юрий.
