Спектакль начался с десятиминутным опозданием. Впрочем, во всех театрах считается правилом хорошего тона открывать занавес с небольшой задержкой. Сегодня давали «Три сестры». Среда, и в областном драматическом театре аншлаг не наблюдался. Зрительный зал был заполнен едва ли на четверть. Павел играл брата Андрея и немного скучал от монотонности происходящего. В сотый раз одни и те же фразы, имитация одних и тех же эмоций. Тоскливо!
Сейчас появится заслуженная артистка Виолетта Мартьянова, играющая старшую сестру Ольгу. Перед тем, как начать свой монолог, обязательно закатит глаза кверху. Всегда так делает, как будто боится, что оттуда может свалиться кирпич. Если даже он и упадет ей на голову, смертельного исхода не будет. С ней так просто не расправиться – Павел был уверен в этом.
Изображали вечернюю сцену, свет софитов немного приглушили, и Паша мог рассмотреть публику в зале. В основном женский контингент, причем по большей части преклонного возраста. Есть несколько мужских потертых особей, не привлекающих особого внимания. Тут он заметил на четвертом или пятом ряду симпатичную девушку.
- Опять пришла, - подумал Павел, - и явно ко мне.
Эту красотку заслуженный артист видел на своих спектаклях уже в третий раз. Он был уверен, что это его поклонница. Девушка на протяжении всей пьесы смотрела только на Павла, просто не сводила с него глаз. В прошлый раз ему преподнесли букет красных роз. Артист нисколько не сомневался, что цветы ему передала новая почитательница. Его любимый цвет – красный, цвет праздника, любви и крови. Последняя для Паши символизировала боль, которая в его понимании имела неразрывную связь с любовными отношениями.
- Какая милашка! Нужно с ней поближе познакомиться. Нельзя упускать такую молоденькую, сладенькую и неиспорченную, - находился в своих мыслях Павел.
Решил после спектакля попытаться поймать ее в фойе театра, поболтать, пригласить в гримерную.
- Пусть немного прикоснется к прекрасному, к искусству, а я, быть может, смогу ощутить мягкость ее кожи, запах ее волос, - фантазировал артист.
Закончился спектакль, труппа под жиденькие аплодисменты вышла на поклон.
- Браво! – крикнул кто-то из зрителей.
Павел поднял голову – это была его поклонница, нежно и в упор смотрящая на него.
- Голос приятный, и слово такое желанное для артиста прокричала, - продолжал размышлять Павел.
После закрытия занавеса он рванул через кулисы к заднему входу. Пока зрители одеваются, он успеет подойти к парадному крыльцу, чтобы встретить свою новую поклонницу. Выбежал на улицу – было холодно и скользко, бежать у него не получалось, скорее медленно шаркать по гололеду. Подойдя к фасаду театра, с горечью заметил, что зрители уже начали выходить из здания.
- Надеюсь, она еще не ушла, - пробормотал артист.
Простоял полчаса, дождавшись, когда последний человек выйдет из театра. Заглянул в фойе - там никого не было, кроме гардеробщика и уборщицы. Понурив голову, поплелся к себе в гримерную.
- Ладно, в следующий раз поймаю, - шепнул он сам себе, пытаясь поднять настроение.
Играли «Трамвай «Желание». В субботний вечер на спектакле наблюдался аншлаг, не смотря на то, что он был далеко не премьерным. Виолетта играла главную роль – сумасшедшую Бланш Дюбуа. По мнению Павла, ей эта роль шла как нельзя лучше, можно сказать изображала саму себя. Стэнли Ковальским был Арнольд Биркин – еще один заслуженный артист. До прошлого года он играл в главной роли на спектакле «Ромео и Джульетта». Потом все-таки его сняли и поставили Павла, так как у Арнольда не гнулась нога, чтобы встать на колени в одной из романтических сцен. Прикидываться шестнадцатилетним мальчишкой очень тяжело, когда ты уже давно отпраздновал пятидесятилетний юбилей. Ромео-юбиляр практически сам снялся со спектакля. Павлу только сорок один, и он еще следит за собой – подтянутый, ухоженный, энергичный и немного саркастичный. Многие ему бы не дали больше тридцати.
Паша играл Митча, роль не была главной, и он использовал возможность из-за кулис рассмотреть публику. Где-то в средних рядах вновь увидел свою поклонницу. В этот раз девушка была одета как-то более элегантно, и в то же время немного потрепанно. Хотя в наше время многие одеваются в театр небрежно, он давно уже не Храм, не Святилище.
- Наверно, музыкантша или художница, то есть наш человек, - подумал Павел.
На этот раз артист решил не выходить на поклон, а проскользнуть к одному из выходов из зрительного зала, ближайшему к тому месту, где сидела его юная почитательница. Отыграв последний эпизод, Паша быстренько забежал в гримерку, скинул старинный пиджак, надел куртку, чтобы не выделяться из толпы. Зашел тихонько в зал и спрятался за портьерой, наблюдая за объектом своего желания. Да именно так – последние дни молодая женщина просто не выходила у Павла из головы. Страсть, вожделение не давали покоя одинокому холостяку в бессонные ночные часы. Он рисовал себе нежные сцены любви с юной Афродитой, готовой на все ради преклонения перед талантом артиста.
Арнольд Биркин хрипло прокричал: «Стелла! Стелла! Стелла!». Спектакль закончился, зал практически взорвался в овациях. Встала и молодая поклонница, энергично хлопая в ладоши. Павел вышел из-за портьеры и стал медленно двигаться в сторону девушки. Занавес закрылся, аплодисменты стихли, и зрители направились к выходу. Только юная фея почему-то направилась в противоположную сторону, пробираясь навстречу потоку. Павел ринулся за ней, однако скопившаяся в узких проходах толпа не давала ему пройти. Всего каких-то несколько метров отделяли его от девушки, но это были метры непроходимых человеческих джунглей.
Вдруг красавица обернулась и увидела Пашку. На ее лице, как молния, проскочил испуг, паника, ужас. Она изо всех сил стала просачиваться сквозь человеческие тела, стараясь убежать от артиста. Павел ускорил преследование, ему во что бы то не стало необходимо догнать эту юную почитательницу. Сейчас им правило не только желание, а неуемное любопытство. Он не мог понять, кто же это такая? Почему она бежит от него?
Продолжавшаяся несколько минут погоня закончилась поражением артиста. Фея выскочила из зала в фойе, и буквально через несколько секунд туда вылетел Пашка. Однако поклонницы там уже не было. Напрасно артист бегал из одного угла в другой, в надежде найти ее, спрятавшуюся среди зрителей. Дождался, когда фойе опустеет, заглянул в зрительный зал. Никого. На душе забрезжила печаль, захотелось напиться.
Ночью Павлу не спалось, юная красотка заполнила все его мысли. Во время погони по театру он смог более четко разглядеть ее лицо. Пашке показалось, что где-то он ее видел. Только где и когда? В памяти перекручивались различные сцены.
- Быть может, на одной из театральных вечеринок, - предположил он.
Артисты любили расслабиться и немного развлечься, иногда это веселье превращалось в настоящую пьянку, если не оргию. Бывало, что даже ломали театральную мебель, если праздновали в Храме искусства. Иногда отмечали различные юбилеи в ресторане. Там тоже было много разношерстной публики. Наверно, в один из этих вечеров Павел и познакомился с девушкой. Слишком знакомым казалось ее лицо.
Четверг. Не смотря на будний день, представление «Отелло» проходило практически при полном зале. Как-никак его величество Уильям Шекспир. Молоденькую Дездемону играла Виолетта, недавно вернувшаяся из Египта, где почти месяц жарилась на пляжах. Ей бы скорее подошла роль мавра – и по внешности, и по характеру. Заслуженной артистке Мартьяновой не представляло особого труда загнать в гроб любого человека, находящегося с ней рядом. Роль Отелло досталась, конечно же, Арнольду. Только в прошлый раз в финальной сцене его от перенапряжения едва не хватил сердечный приступ. Виолетта потом шутила, что в бесконечном ожидании удушения ей захотелось курить.
Павел играл Брабанцио – отца Дездемоны, хотя с удовольствием сыграл бы Мавра, чтобы собственными руками придушить эту злобную фурию. В одной из сцен у него была возможность посмотреть в зал, и он вновь заметил свою поклонницу, как обычно, сидящую в крайнем кресле. Решил, что на этот раз не будет ждать окончания пьесы, а вытянет из зала юную почитательницу непосредственно во время спектакля.
Улучив момент, когда он не участвовал в сцене, Павел прокрался в зрительный зал, спрятавшись за портьерой. Тихо позвал служащую в зале и попросил ее подойти к молодой поклоннице и вызвать ее в фойе.
- Вон та девушка в сером костюме. Ничего ей не объясняйте, скажите, что срочное дело! – давал указания народный артист.
- Хорошо, Павел Николаевич, - ответила старушка и поплелась в полутьму.
Она подошла к женщине лет тридцати пяти, сидевшей непосредственно сзади поклонницы. Для бабульки она тоже была девушкой, а цвета в темноте она не различала. Зрительница немного удивилась, однако встала и последовала за сотрудницей театра.
- Старая дура! – воскликнул Павел. Выскочил из-за портьеры, пронесся мимо обеих дам в сторону своей поклонницы. Ему уже было все равно, что его средневековый костюм привлечет внимание зрителей. Оставалась только одна цель – поймать эту юную фурию, выяснить кто она такая. Подбежав к ее креслу, Паша вдруг обнаружил, что там никого нет, оно пустое. Молодая почитательница просто растворилась в воздухе, исчезла, как мираж.
В этот момент какая-то силовая волна ударила в голову артисту, как будто где-то в подсознании вырвался наружу гейзер, вынося потоки памяти. Неожиданно Павел вспомнил юную красавицу. Лет двадцать тому назад они с группой однокурсников дикарями отдыхали на море, где-то в Крыму. Тогда у него завязался роман с одной из приятельниц. Сейчас он не сомневался, что его почитательница и была та девушка.
- Как же ее звали? Ирина, Татьяна? – пытался он вытащить остатки памяти.
Их романтические отношения продолжались всего лишь неделю. Это были, пожалуй, самые счастливые дни в его жизни. Хотя в дальнейшем он старался всячески забыть о том времени. Никто из однокурсников даже не догадывался, что они были любовниками. Им удавалось умело маскироваться, скрывать от всего мира свою маленькую тайну.
В один из вечеров вся компания сильно подпила. От перевозбуждения и веселья решили пойти искупаться в ночном море. Тогда был сильный шторм, девушка Павла погибла, ударившись головой о скалы. Сильная волна швырнула ее на подводный риф, который ночью сложно было заметить. Павел вспомнил, что это он предложил пойти искупаться.
- Я не виноват! Я не виноват! – прокричал он, театрально вскинув руки.
Очнувшись, он увидел, что стоит посреди зрительного зала в полной тишине. Все, включая актеров на сцене, молча и с удивлением, смотрят на него. Смущенный артист жестом показал, что как бы извиняется, и умчался к выходу.
Сообщение отредактировал Pavel - Среда, 12.02.2014, 15:33
