Аня медленно перелистывала страницы книги «Волшебник Изумрудного города», рассматривая красочные картинки. Ей нравилось, как художник прорисовал персонажей сказочной истории: Страшила в синей широкополой шляпе, железный дровосек с перекинутым через плечо топором, лев, ну и, конечно же, Элли с Тотошкой, идущие по дороге из желтого кирпича. Она обожала эту книгу, дорожила ей как самой ценной вещью на свете. Волшебный мир будоражил ее сознание, погружал в водоворот фантазий. В грезах Аня преодолевала трудности вместе с Элли и выходила победительницей из самых сложных ситуаций. Волшебный мир, такой непохожий на тот, в котором она жила. У Ани не было подруг - дети почему-то сторонились худенькой девочки, с постоянно усталым грустным взглядом. Да и Аня, давно утратившая непосредственность, уже не пыталась заводить друзей. Наивность в ней разрушалась в бесконечной череде разочарований. Опасение сделать или сказать что-то неправильное, из-за чего на нее будут смотреть с осуждением, превратило ее в нерешительное создание, вызывающее у многих людей жалость и недоумение. Аня закрыла книгу. Из соседней комнаты, как апофеоз ночной пьянки и похмельного утра, доносился раскатистый храп нового сожителя матери, и самой матери – стонущий, протяжный. Они полчаса как уснули и проспят до вечера. Аня это хорошо знала, ведь такая ситуация повторялась изо дня в день. Случались и исключения: утренняя похмелка могла затянуться до полудня, а бывало, что в гости заходили местные алкаши, и тогда пьянка продолжалась целый день. Аня привыкла. Со временем она перестала замечать устоявшуюся вонь перегара, буквально впитавшуюся в стены квартиры. Привыкла испытывать постоянную тревогу с примесью страха. Привыкла к брани матери, к ее опухшему лицу, к пьяным голосам и грязи. Изначальный внутренний протест был подавлен смирением, пониманием, что уже ничего не изменится в лучшую сторону. Ей оставалось только жить в напряжении, в ожидании худшего. Аня любила мать, ведь помнила, какая она была еще три года назад. Да и сейчас девочка иногда видела в глазах матери сожаление, или внушала себе что видит. Она положила книжку под подушку, вынула из тумбочки шоколадную конфету, которой ее вчера угостила соседка, и пошла на кухню. Сразу же открыла окно. Прохладный осенний воздух разбавил кислый перегарный запах свежестью. Аня осмотрелась и с удовлетворением отметила, что сегодня на кухне не так уж и грязно. Да, по столу разбросаны окурки, в тарелке высохшие макароны и огрызок яблока, разорванная сигаретная пачка в блюдце – бывало и похуже. На полу валялись все те же окурки, две пластиковые бутылки и рассыпанные монетки. Аня собрала мелочь и пересчитала. Двадцать три рубля. «Совсем не плохо! Хватит на буханку хлеба». Она положила монеты в карман, после чего поставила чайник и занялась уборкой. Храп матери перешел в невнятное бормотание. В коробке оставалось всего пять пакетиков чая, и Аня решила каждый пакетик теперь заваривать по три раза, чтобы растянуть на неделю. Она развернула конфету и разрезала ее пополам. Одну половинку отнесла в свою комнату и спрятала в тумбочку. Ведь если она съест всю конфету сейчас, то вечером об этом пожалеет. Аня пила горячий чай, откусывая от половинки конфеты крохотные кусочки. Она наслаждалась, смакуя шоколадную сладость. Даже грусть в ее глазах улетучилась, и сторонний наблюдатель сейчас сказал бы, что у этой девочки в жизни все хорошо. Аня доела конфету и решила не запивать ее чаем, чтобы прекрасный шоколадный вкус дольше оставался во рту. На несколько мгновений она задумалась: «А не взять ли вторую половинку?», но удержалась. Мать перестала бормотать и снова захрапела. Ее сожитель издал недовольное мычание.
Аня возвращалась из булочной с буханкой хлеба. Возле детской площадки во дворе остановилась – ее внимание привлекла лежащая на скамейке кукла. Поодаль, под присмотром родителей носилась детвора, с радостным визгом подбрасывая вверх охапки желтых листьев, но возле скамейки никого не было. Аня подошла и робко подняла куклу со скамьи, чувствуя неловкость от того, что взяла чужую вещь. Нет, она не собиралась брать ее себе, но так хотелось прикоснуться к этой замечательной игрушке, которой у нее никогда не будет. «Какая красивая! Я бы назвала ее Элли». - Элли, - вслух произнесла она и вздохнула. - Хорошая кукла, не так ли? – раздался сзади звонкий голос. Аня вздрогнула и обернулась. Она почувствовала себя застигнутой врасплох воровкой. В глазах промелькнул страх, как у загнанного охотниками зверька. Перед ней стояла высокая стройная женщина в зеленом плаще. Ее золотистые волосы искрились в лучах утреннего солнца. Миндалевидные зеленые глаза смотрели с мягкой доброжелательностью. Я не хотела брать эту куклу себе, - начала оправдываться Аня. – Только подержать… Это ваша кукла? Возьмите, пожалуйста, я не хотела ее брать, - она протянула игрушку. - Да, кукла моя, - незнакомка улыбнулась. – Но если она тебе нравится, можешь забрать ее себе. Я слышала, ты звала ее Элли? Что ж, славное имя. Аня опешила от такого предложения. Да и в самой женщине было что-то странное… нет, смутно знакомое. Конечно, она похожа на волшебницу Стеллу. Ее лицо такое же, как на картинке в книжке «Волшебник Изумрудного города». Добрая волшебница Стелла. Как же похожа! - Но эта кукла, наверное, дорогая? – вздохнула Аня. - Возможно, и дорогая, не знаю. Мне ее подарили, а теперь я дарю эту куклу тебе. - Правда? – с надеждой спросила Аня. Женщина погладила девочку по голове и ласково произнесла: - Правда, - незнакомка с хитринкой подмигнула зеленым глазом и направилась в сторону парковой аллеи. Аня долго стояла, провожая ее взглядом. Растроганная, она прижимала к груди куклу и буханку и думала, что мир лучше, чем казался еще вчера. - До свидания, Стелла, - тихо произнесла Аня, затем откусила от буханки кусочек и пошла домой.
Вечер. Аня заперлась в своей комнате и листала любимую книгу. Она слышала, как пьяная мать ругается на кухне с сожителем. Тот стучал по столу кулаком и кричал что-то невнятное. Звонко разбилась тарелка. Ругань прекратилась, и послышался звук столкнувшихся в чоканье кружек. Скоро сожитель жалобно заскулил, а мать начала причитать. Через какое-то время снова ругань, чоканье и скулеж. Такие привычные для Ани звуки и такие ненавистные. Ей хотелось тишины. «Скорей бы они напились и уснули», - думала она. Половинку конфеты Аня съела полчаса назад – съела быстро, не смакуя, о чем теперь жалела. С ней иногда случалось, что рассудительность уступала место порыву. Это было то немногое, что осталось от детской непосредственной легкости. Порыв, перечеркивающий мысли о будущем. Конфета, съеденная в один миг, но доставившая взрыв наслаждения. Аня отложила книгу и взяла куклу. - Ты всегда будешь со мной, Элли, - прошептала она. – Ты ведь не конфета. Ты не станешь такой как… - ее голос дрогнул, и она не смогла произнести слово «мама». Звуки на кухне резко прекратились. Аня взглянула на дверь и нахмурилась. Что-то было не так. Ругань и скулеж оборвались мгновенно, словно невидимые ножницы отрезали их от тишины. Прижав к себе куклу, Аня поднялась с кровати. Дверь начала медленно открываться, впуская в комнату яркий свет. - Что это? – Аня зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела стоявшую в дверном проеме утреннюю незнакомку. На женщине было красивое красное платье. Голову венчала искрящаяся серебром диадема. В руке она держала палочку с серебристой звездочкой на конце. Аня открыла рот от удивления и страха и пятилась, пока не уперлась спиной в шкаф. - Не бойся, - спокойно сказала женщина. - Ты ведь узнала, кто я? - Стелла! – выдохнула Аня. - Верно. Добрая волшебница Стелла… И я хочу забрать тебя с собой. - Куда?! – голос Ани дрожал. Стелла улыбнулась и развела руками. - В Волшебный мир, конечно же! Куда же еще! Она отошла от дверного проема, и у Ани перехватило дыхание. Там за порогом открывался прекрасный мир ее грез. Среди зеленого поля вдаль тянулась дорога из желтого кирпича, а на горизонте искрился Изумрудный город. Его окружал сияющий ореол, на фоне чистого синего неба. Аня почувствовала аромат трав и цветов. Кожи коснулся ласковый ветерок. Он с шелестом всколыхнул страницы книги, открыв картинку с изображением идущей по дороге девочки Элли с Тотошкой. - Ну же, пойдем! – Стелла протянула руку. - Но… но как же мама? – с болью в голосе сказала Аня. - Я смогу вернуться? - Сможешь, вот только захочешь ли? – волшебница пожала плечами и вышла из комнаты в другой мир. Аня медленно подошла к дверному проему. Сердце бешено колотилось. Дорога из желтого кирпича манила с неимоверной силой. Волшебный мир. Мечта. Грезы, ставшие реальностью. Конфета, которую можно съесть в едином порыве и не думать, что она последняя. Порыв… Аня зажмурилась и сделала шаг через порог.
Сообщение отредактировал трэш-кин - Среда, 31.07.2013, 12:28
Знаешь, Дима, вот читала и вспомнила одну свою подругу из детства. У нее была такая ситуация дома. Ей было лет 10. Меня тогда, да и до сих пор поражает, как при таком воспитании и поведении родителей получаются искренние люди и добрые друзья. Помню, как она запирала родителей дома, чтобы они не могли уйти и напиться, а сама вылазила в форточку на кухне (они жили на первом этаже), а потом гуляла на улице дольше всех, потому что не хотелось идти домой... Растрогала меня твоя история. Даже ком в горле. Мысленно возвращаюсь в детство и желаю той девочке встретить свою Стеллу. ЗдОрово написано! Отдельная благодарность за подаренную надежду!
Меня тогда, да и до сих пор поражает, как при таком воспитании и поведении родителей получаются искренние люди и добрые друзья.
А я думаю, что чаще из таких детей и вырастают добрые люди. Они знают, что такое боль и потому не хотят причинять ее людям.
Цитата (Pravda)
Помню, как она запирала родителей дома, чтобы они не могли уйти и напиться, а сама вылазила в форточку на кухне (они жили на первом этаже), а потом гуляла на улице дольше всех, потому что не хотелось идти домой... Растрогала меня твоя история.
Рассказ неплох. Но характеристика героини, на мой взгляд, не совсем соответствует тому возрасту, который определил для неё автор. Ане, по-видимому, одиннадцать-двенадцать лет, а она уже давно утратила непосредственность. "Наивность в ней разрушалась в бесконечной череде разочарований. Думаю, что такое описание больше подходит для взрослой, много пожившей женщины.
Верно: "неправильное". Частицу "не" пишем вместе, т.к. слово "неправильный" можно заменить словом "ошибочный".
2.Более чётко оформить мысли и выверить логико-смысловые связи.
Цитата (трэш-кин)
Из соседней комнаты, как апофеоз ночной пьянки и похмельного утра, доносился раскатистый храп нового сожителя матери, и самой матери – стонущий, протяжный
Если нужно описать несколько признаков одного предмета (храп (какой? чей?), то лучше выделить их в отельные словосочетания. Например:из соседней комнаты доносился храп: раскатистый - мужской; стонущий и протяжный - женский.
Цитата (трэш-кин)
Да, по столу разбросаны окурки, в тарелке высохшие макароны и огрызок от яблока, разорванная сигаретная пачка – бывало и похуже
В этом предложении нужно уточнить логико-смысловые связи. Разобраться, что где находится. Где, например, лежит разорванная пачка: на столе или в тарелке? Огрызок (чего?) яблока - без предлога. Оценку описанной ситуации лучше выразить в отдельном предложении. ("Что ж, бывало и похуже"). Макароны "высохшие" или "засохшие". У каждого из этих прилагательных имеется свой смыл - и он разный.
Цитата (трэш-кин)
На полу валялись все те же окурки, две пластиковые бутылки и рассыпаны монетки.
были рассыпаны монетки. Или: рассыпанные монетки.
Цитата (трэш-кин)
слишком мгновенно
Слово "мгновенно" не нуждается в смысловом усилении. Оно достаточно информативно само по себе.
Цитата (трэш-кин)
искрящаяся каменьями
Лучше уточнить, какими именно (драгоценными?) каменьями. И слово "каменьями" выбивается из стиля повествования.
Цитата (трэш-кин)
попятилась, пока не уперлась спиной в шкаф
Правильно: пятилась, пока не упёрлась. А если "попятилась", то: "попятилась И уперлась
Цитата (трэш-кин)
шелестом всколыхнул страницы книги
Шелест всколыхнул??? страницы.
Цитата (трэш-кин)
вышла из комнаты в другой мир.
Видимо, в тот ( волшебный) мир?
Цитата (трэш-кин)
сделала шаг через порог
Это завершающее предложение рассказа, которое, к тому же, призвано нести на себе усиленное смысловое значение: выбор, преодоление колебаний, решимость, отчаяние, рывок. (Если героиня, по утверждению автора, "нерешительное создание", то какой ПОСТУПОК она совершает!) И текст должен это выражать. Минимально: вместо "сделала шаг" - "шагнула".
А в общем, всегда восхищаюсь мужеством тех, кто решается писать прозу.
Удачи! nvassiljeva
Сообщение отредактировал SAMOLIAN - Среда, 31.07.2013, 12:02
В жизни нередко встречаются серьезные, маленькие девочки, ожесточенные от реальности, ни во что не верящие...На публике! Но они продолжают верить в сказку и любят своих старых, замызганных плюшевых медвежат, поэтому и спят с ними в обнимку, доверяя пушистому, молчаливому другу все свои тайны и страхи, рассказывая только ему свои детские обиды, свою боль... Моя страничка - Анатолий Ландышев Дневник
Сообщение отредактировал Вирион - Среда, 31.07.2013, 12:31
Ане, по-видимому, одиннадцать-двенадцать лет, а она уже давно утратила непосредственность. "Наивность в ней разрушалась в бесконечной череде разочарований. Думаю, что такое описание больше подходит для взрослой, много пожившей женщины.
По моему, всё органично. Несоответствия не вижу. Подготавливает к дальнейшим событиям. Настораживает другое. Дети в таком возрасте ещё очень зависимы от родителей, тем более, что совсем недавно всё было хорошо. Любят они любых матерей и уходить не хотят. Рассказ называется "Шаг". Девочка решилась уйти... В мир иллюзий. Образно. Но ведь это не детская сказка. Что случилось с ребенком? Куда она шагнула? Сперва я испугалась открытого окна... Просто уйти из дома? Но мы то знаем, какая на улице её ждет волшебная страна. Дальше предположения ещё страшнее. Вот так невесело и неопределенно.
А знаете, я тут подумал... самое горькое, но в жизни это закончилось бы так:
Волшебный мир. Мечта. Грезы, ставшие реальностью. Конфета, которую можно съесть в едином порыве и не думать, что она последняя. Порыв… - А как же мама? - всхлипывая повторила Аня и отступила назад. Бросив последний взгляд на волшебный мир, девочка отвернулась и медленно пошла в свою комнату...А на пороге возле закрытой двери осталась кукла Элли Моя страничка - Анатолий Ландышев Дневник
Сообщение отредактировал Вирион - Среда, 31.07.2013, 12:53
Вирион, ты практически точно написал первоначальную концовку этого рассказа. Сначала так и было, но потом я все-таки решил ее отправить в волшебный мир. И только после этого я назвал рассказ "Шаг".
Сначала так и было, но потом я все-таки решил ее отправить в волшебный мир. И только после этого я назвал рассказ "Шаг".