Никого не жалко, никого Ни тебя, ни меня, ни его С. Шнуров
Металлический, лязгающий звук разрывает сон, похожий на липкую горькую жижу темноты, которой покрыто тело. Еще не успев открыть глаза, начинаю чувствовать подкатывающую тошноту и горечь бессилия, одиночества в сонме таких же, как я обреченных людей, от которых, кажется, уже отвернулся весь мир. Проходит еще пара минут, прежде чем начинают проступать стены больничной палаты, чуть посеревшие от зарождающегося рассвета окна. - Подъем! На уколы! Берем таблетки! – тележка, развозящая лекарства давно вызывает в больных только тошноту и ненависть. Этот мерзкий звук стучащих металлических колес по кафельному полу и равнодушные глаза медсестры, которая презирает нас даже больше своей мало оплачиваемой работы. Ей плевать, что пять утра, что заснувшие после изнуряющих болей люди увидели, быть может, только второй сон. У нее «распорядок». -Заправляйте постели и можете потом сверху лечь! Пью таблетки, стелю одеяло и захлебываюсь от отвращения. В один миг моя жизнь, надежды, мечты вдруг обернулись Адом. Вы бывали на самом дне? Во мраке? Лишь где-то наверху проблескивает свет, как лучик последней надежды и мы все держимся зубами за него. Поднимается солнце. День морозный. Синицы на деревце у окна моей палаты зябко топорщат перышки. Мы с ними переглядываемся через стекло – играем в «гляделки». Один день похож на другой. Бесконечная череда. К вечеру самые сильные из нас выползают в коридор – играть в карты или нарды. Даже смеются. Тошно слушать. Внезапно поток горестных мыслей прерывает робкий стук в дверь. Входит мужчина. Бледный, худой, над впавшими щеками лихорадочно блестят глаза. - Пойдемте, поиграем в шахматы?! Непонимающе смотрю на него. Почему он решил, что я умею? Зачем меня позвал? Хочется отказаться, но я вижу, с каким трудом далось ему это приглашение. Испытывая жалость, соглашаюсь. В столовой у замерзшего окна стоит доска. Кони, ладьи, ферзи смотрят на меня ободряюще. - Черными или белыми? – голос его звучит насмешливо, хоть и очень слаб. - Белыми, - улыбаюсь я. Постукивают фигуры о доску. Мы молчим. Минут через пятнадцать: - Как Вас зовут? - Марина. А Вас? - Марат. - Даже имена начинаются одинаково, - пытаюсь я шутить. – Шах! – Мой партнер удивленно вскидывает глаза, становится ясно, что он не ожидал таких талантов в моем тщедушном теле. - Эдак Вы меня обставите, как ребенка! – грустно улыбается он. - Нельзя недооценивать противника, - иронизирую в ответ. Почему-то мне совсем не хочется его обыгрывать, но он слишком рассеян. С доски одна за другой пропадают его фигуры. Пара наших «коллег» по несчастью периодически подходят, ободряюще похлопывая его по плечу. - Ты же никогда не проигрываешь! Ну-ка соберись! Он внимательно рассматривает меня. - Вы такая странная! На улице мороз, а у Вас на носу куча веснушек… Вы замужем? - Разведена. А Вы?- зачем спрашиваю? Для меня это не имеет никакого значения. Марат вызывает во мне лишь материнские чувства, хотя он намного старше. - Разведен. Жена бросила меня, когда узнала, что я болен, что мне нужен уход. Быстро собрала чемодан и ушла. – Он меняет тему - Сколько Вам лет? - Тридцать пять. Он удивленно распахивает глаза, - Вам не дашь больше двадцати одного. Улыбаюсь. Вот уж где не ожидала встретить галантное обращение. Странная штука жизнь. Мы играем в шахматы, но передвигая их по доске, я словно хозяйка судьбы, играющая со смертью, переставляю события и людей в желанном для меня порядке. На стене тикают часы, в столовой пусто. Даже те пациенты, которые всегда шумно играют в карты, подевались куда-то. - Мат. – бросаю на него пристальный взгляд. Он бледен, только лихорадочный румянец на щеках. Запустив пальцы в свою шевелюру, растерянно качает головой. - Вам просто повезло! - Вот мужчины, - думаю, - никогда не умеют проигрывать женщинам. Он немного покачнулся. - Спасибо! Я устал. Пойду, прилягу. До свидания. Легко кивнув ему, возвращаюсь в палату на свою жесткую скрипучую кровать. - Отбой! Гаснет свет, но сон все не идет. Как это все глупо. Понимаю, что жалость для мужчин – это самое оскорбительное чувство, но этот человек, словно потерявшийся ребенок. Грустно… На следующий день Марата не было видно. Ни на завтраке, ни на обеде. Вечером же в мою дверь громко постучали. В палату вошел молодой парень, руки в карманах. Некоторое время он мялся у входа, словно раздумывая, потом достал из кармана плитку черного шоколада. - Вот. Это Вам Марат передал. - А почему он сам не пришел? - Он болеет. - Передай ему спасибо, пусть поправляется. – В тот момент я не осознавала серьезности положения. Прошло несколько дней, но мой партнер по шахматам так и не появился. Как-то утром в коридоре стала вдруг наблюдаться необычная активность мед. персонала. Все ныряли в одну и ту же палату, вереницей несли туда стойки с капельницами. Случайно в полураскрытую дверь я увидела бледное лицо Марата. Несколько часов не было никакой возможности зайти к нему. Постоянно дежурила медсестра, ходили врачи, сменяя друг друга, лишь после обеда случилось затишье. Постучав в дверь, я вошла. Он лежал белый, почти невесомый в куче одеял, рядом стоял огромный таз с рвотными массами, игла в вене. Его соседи по палате сразу вышли. - Вам очень плохо…- я говорила тихо, губы не слушались, все внутри онемело. - Я Вас не слышу, - он зашелся в кашле, переходящем в рвоту. Я подошла ближе. Через несколько минут его отпустило, он опять лег на подушки. - Держитесь! – как можно более бодро сказала я, - Такая у нас у всех здесь судьба. - Да, Вы правы, - он вдохнул. В его глазах погас огонь, я поняла, что он сдался. Вдруг, словно какая сила проснулось в нем, он приподнялся. - Прошу Вас, дайте мне руку, хоть на несколько минут! Мне стало страшно и больно за него. Я взяла его за руку. Кожа его была сухая, желтовато-бледная, чуть прохладная. Мы молчали. Несколько минут и его пальцы разжались. - Я пойду. Все будет хорошо! – Господи, зачем я обманываю? Кого? Его или себя? – Проносилось вихрем в голове. - Спасибо, что Вы пришли! Большое спасибо! - Не за что! Надо верить! Держитесь, Марат! Я вышла, испытывая глубокое чувство сочувствия к нему и отвращения к себе… На следующее утро его кровать была уже пуста. Так завершилась его последняя партия. Он проиграл.
Сообщение отредактировал Pravda - Суббота, 28.12.2013, 19:54
упростить бы, сделать более "человеческими" эти массы. блевотина, пожалуй, слишком грубо. Надо поискать что-то чуть мягче.
ЦитатаPravda ()
Мы играем в шахматы, но передвигая их по доске, я словно хозяйка судьбы, играющая со смертью, переставляю события и людей в желанном для меня порядке.
А вот тут чуть не хватило развития темы. Может, героиня припомнит кого-то, кто выбился в люди или исчез из жизни, или предал - все в соответствии с партией, конечно. ну и заодно про рассеянность соперника поподробнее.
Я бы"рвотные массы" тоже заменила. Выдает в главном герое врача. Это зарисовка. В них обычно не закладывают глубокие размышления. А ты попыталась. И это хорошо. Всегда хочется сказать своё. Почему "Он проиграл"? Так рассуждать, мы все играем. Разве смерть всегда однозначно проигрыш? А вот если бы он выиграл у героини шахматную партию! А в конце оказывается, что игра закончена. У тех, у кого жизнь трудна, часто с достоинством говорят, что не поменяли бы её. Ведь так? Мы же никого не жалеем? Не знаком мне автор твоего эпиграфа.
Сообщение отредактировал Одина1301 - Воскресенье, 29.12.2013, 09:47
Да нет) Там проступают окна. Посеревшие от рассвета. Проступают, становятся различимыми. Галина Каюмова Моя творческая страничка на Острове --------------------------
Мне кажется, что надо поработать с временами глаголов. Сначала повсеместно идёт настоящее. Картинка происходящего с героиней. Её глазами. И это читается хорошо. Потом вдруг глаголы меняют время на прошедшее. Но героиня осталась та же, лицо повествователя тоже не изменилось. да и события уже следуют дальше. Но время стало прошедшим. У меня не стыкуется.
ЦитатаPravda ()
На следующий день Марата не было видно. Ни на завтраке, ни на обеде. Вечером же в мою дверь громко постучали. В палату вошел молодой парень, руки в карманах. Некоторое время он мялся у входа, словно раздумывая, потом достал из кармана плитку черного шоколада. - Вот. Это Вам Марат передал. - А почему он сам не пришел? - Он болеет. - Передай ему спасибо, пусть поправляется. – В тот момент я не осознавала серьезности положения.
Этот кусочек вполне можно оставить с глаголами настоящего времени: На следующий день я не вижу Марата. Ни на завтраке, ни на обеде. Вечером в мою дверь стучатюВ палату входит молодой человек...
А дальше, когда уже прошло несколько дней, пожалуй, прошедшее время глаголов уже оправдано. Да и повествование носит уже характер не столько констатирующий, сколько выполняет функцию воспоминания. Этот фрагмент надо как-то отделить от первой части рассказа визуально. Знаком *** или более широкой полосой абзаца. Чтобы было понятно, что это продолжение истории - её вторая часть. Ведь партий в рассказе по сути две.
Может быть, имеет смысл добавить лирическое отступление во внутренний монолог героини. Когда она размышляет о том, что мужчины не умеют проигрывать, чтобы нацелить читателя на восприятия факта. что партий две - одна шахматная, вторая - со смертью. Галина Каюмова Моя творческая страничка на Острове --------------------------
Металлический, лязгающий звук разрывает сон, похожий на липкую горькую жижу темноты, которой покрыто тело.
Излишне сложная конструкция: что покрывает тело? сон? жижа? почему тело грязное? начинаешь выяснять подчинения и согласования по роду, смыслу и проч.... Отвлекает. Знаю, что больной человек склонен к более коротким и ясным формулировкам. Вот дальше у Вас с этим - все замечательно.
ЦитатаPravda ()
Еще не успев открыть глаза, начинаю чувствовать подкатывающую тошноту и горечь бессилия, одиночества в сонме таких же, как я обреченных людей, от которых, кажется, уже отвернулся весь мир.
Тоже надо бы упростить: в критический момент бЕды других, как правило, отходят на второй план. "Еще не успев открыть глаза, чувствую тошноту и горечь от бессилия и одиночества человека от которого уже отвернулся весь мир." По моему и читается и "доходит" легче...
ЦитатаPravda ()
Проходит еще пара минут, прежде чем начинают проступать стены больничной палаты, чуть посеревшие от зарождающегося рассвета окна.
Как-то "нагромождено"... Я бы сказал: "Проходит еще пара минут... В больничной палате от зарождающегося рассвета начинают проявляться окна, стены," ну и ещё что-то... невеселое.
Дальше все прочел на одном дыхании, поэтому и не стал что либо "упрощать". Хотя известно: Лучшее - враг хорошего... Matvey
Сообщение отредактировал mahno - Четверг, 02.01.2014, 05:12
Действительно присутствует некоторое "нагромождение", целью которого было передать спутанность сознания больного человека, находящегося под действием тяжелых препаратов. Если это удалось, то я могу быть тому только рада.
Цитатаmahno ()
бЕды других, как правило, отходят на второй план.
Не согласна. Есть единение! Чувство того, что "мы все в одной лодке".
Цитатаmahno ()
Лучшее - враг хорошего...
Будем работать! Спасибо большое за внимание, прочтение и критику!