"Mein Vater, mein Vater, und siehst du nicht dort
Erlkoenigs Toechter am duestern Ort?"
Подземный царь
Безмолвный сон ольховой рощи
нарушив в мутной непрогляди,
ругает суетный извозчик
дорогу вдоль болотной гади.
Сын юный вдруг к нему прижался,
узрев, как из земной щербины
горбатый карлик показался
с мешком накопленной собины.
- Что дрогнешь? Видишь згу над топью?
- Отец, там Царь в златой короне!
- То луч луны в отвалах копи
искрит, обрызгивая кроны…
- Шурша, шлейф из шурфа тащится
и кроет след за ним клубами!
- Туман беззубым ртом кривится,
мусоля листья ив губами…
«Иди ко мне, мой милый мальчик!
Наследник нужен в нашем стане.
Примерь кольцо чудной удачи,
и жизнь игрой прекрасной станет.
Приветствуя, болотный лотос
сквозь тину будет пробиваться,
и аисты, заслышав голос,
в большие стаи собираться».
- Отец, ты видишь, как уродец
бежит из марева трясины?
Схватил кобылу за поводья,
она подвластна его силе!
- Хрустит сухою веткой ветер,
попался камень под колеса…
Спокоен будь, уж рядом где-то
сквозит чистейший воздух плёса.
«Что медлишь? Ты судьбы избранник.
Три дочери мои танцуют.
Твой путь окончен, поздний странник.
Сойди и обними любую».
- Взгляни, сверкая белым глазом,
там руки тянет чудь лесная!
Склабятся рожей безобразной,
соски патлатые, таская!
- Мой сын, не бойся! Ствол ракиты,
блестит корою у дороги.
Ночные флёры прочь откинь ты!
Спаси нас, о могучий Один!
«Нашила мать моя одежды
и отбелила лунным светом.
Эль в котелке томится свежий.
Глотни, не мешкая с ответом!
Согреешь разум понемногу
Привыкнет взгляд к тому, что гадко.
Ждут дочери, упав под ноги,
у каждой для тебя подарок».
-Отец, ужели ты не слышишь,
что шепотом мне Царь вещает?
Дочь первая его стальные
подковы из ушей снимает.
Вторая свой язык хватает.
Из пасти Каролинг, стеная,
с литою рукояткой вырывает,
со свистом воздух рассекая.
Нос третьей липнет в подбородок.
Хвост поросячий бьёт по ляжке.
Меж ног сжимает самородок-
- «златую голову в рубашке»!
Отец молчит, он верно знает
к чему виденья колдовские.
А слиток паренька пленяет,
и руки тянутся к вагине.
Уж злато пальцы приласкало,
но вырвалось, скользнуло глубже.
И отблеск ценного металла
дрожит в натекшей склизкой луже.
Собравшись, одолей дорогу!
Как за куском последним нищий,
раздвинув мрачную утробу,
он камешек желанный ищет.
Лес дрогнул в завываньях лярвы.
Отец стегнул сильней кобылу,
а сын в клубок скрутился нервный,
бледнея и теряя силу.
Уж рдеет небо над рекою,
прохладой ветер обдувает.
Отец дрожащею рукою
взгляд стылый сына прикрывает.
С ладони выпал камень бурый,
труп закачался в такт с подводой.
И закрошил по днищу хрупью
Гётит «стеклянной бородою»…
