Выходит, что у самых крупных приматов-вегетарианцев(горилл и орангутанов), которые всё сводное время заняты поиском растительной пищи, никаких сподвижек к военным действиям не обнаруживается. Их образ жизни не располагает образованию склонности к кровопролитиям. Громадное мускулистое тело— признак ставки во всех спорах только на себя самого — главного в этом лесу. Однако, большой размер тела, казалось бы, являясь бесспорным преимуществом, лишает своего обладателя естественных врагов, что с течением эволюционного времени выстреливает неприятной «обраткой» успеха. Вид, застолбивший кочку безопасности, расслабляется в плане поиска новых путей развития. Врагов нет, значит думать небольшими, но всё-таки мозгами, не надо, изменяться и эволюционировать дальше нет необходимости. Так произошло и с горными гориллами. Они так привыкли к своим холмам вулканов Вирунга, что просто не способны существовать в других местах. В зоопарке, в неволе не выжила ни одна. Поэтому их трудно спутать на снимках из-за присутствия буйного тропического леса,— фотографий на открытой местности, в вольерах не существует.
Это очень опасно зависеть от ненадежных условий обитания, обрезав себе пути изменчивости. Если перекинуть взгляд с гориллы на человека, можно ужаснуться, как у нас всё конкретно наоборот. Трудно себе представить более уязвимого, слабого, тщедушного и незащищенного тела, чем наше, но оно выигрышнее в том, что всё меньше и меньше зависит от условий обитания, которые мы выстраиваем под себя, уничтожая при этом планету других обезьян. Итак, чтобы понять суть нашей воинственности, взгляд следует обратить к шимпанзе, всё-таки 98% общего генома. В современном мире тщательно вымарывается истина, открытая ещё мудрецами античности: человек— воин по крови, по своему происхождению. Как удобно объявить всех террористами, фашистами и прочими злыднями, неправильно воспитанными мамами, и заискандерить всех к метохондриальной прабабушке, по сути, продолжая действовать в рамках всё тех же правил — бей чужака. Не решать проблему, а четко соответствовать избранному пути коллективных приматов — убивать неугодных. Стоит ли знать о себе неприглядную правду? Да, это поможет с ней успешнее бороться. Что заставило наших предков начать постыдную войну против себе подобных? Ах, эта особая еда — мясо! Изначально несвойственная австралопитекам, она сыграла значительную роль в происхождении нашего вида. Обдирать бананы и даже «выкуривать» сладких термитов вполне можно одному, а вот охотиться всегда лучше вместе. И в какое сравнение может пойти какой-то там, пусть даже самый восхитительный, дуриан с теплой тушей буйвола? Вокруг добычи, сразу собираются все участники облавы и многочисленные попрошайки. И чем больше туша, тем легче делиться добытчикам. Отсюда берет начало традиция устраивать многолюдные пиршества, мы настолько преуспели в этом занятии, что принимать еду в одиночестве считаем верхом неприличия. Мясные трофеи сразу заинтересовали «ещё не людей, но уже и не обезьян». А в охоте главное не физическая сила, а сноровка, хитрость, удобное оружие, умение действовать сообща и понимать друг друга на расстоянии. Вот и появились те новые, необходимые для организационной иерархии человеческого общества, лидерские качества, сочетающие в себе и ум, и хитрость, и подлость.
И почему это меня не удивляет, что семья горилл защищает любого детеныша, даже самки не щадят своих жизней(это делают немногие животные, в основном детей бросают), а вот высокоранговая штучка шимпанзе может подговорить партнера украсть малыша у поднадоевшей подружки в отместку за её наглый визг по кустам с чужими мужиками. Так что ещё в те времена, женщины начали наращивать гены, прижимающие сексуальные вздохи. Но это ещё полбеды, существовал же СССР без секса, но хитрозадые лидеры набирающих силу племен быстро усвоили, что им вообще можно не заботиться о всех своих подданных. Главное громко заявлять, что всё на благо стаи, а потихушку, организуя близкодоверительные круги жертвовать и жертвовать расхожим общественным материалом, благо, что уменьшение численности, всегда способствует процветанию оставшихся. Не, ну после-то обязательно орден — посмертно. Таким образом, не надо особого ума понимать, что охотничий отряд легко трансформируется в боевой порядок. Средство вести войну мы заимели, благодаря любви к мясу, но как, какая причина, спровоцировала ненавистный взгляд в сторону соседей? Для начала надо определиться, что такое война? Диджит спасал семью— это война? Нет. Охота— это война? Нет. А вот когда семь шимпанзидиумов, попрятав детей в укромных убежищах, пробираются на чужую территорию, выслеживают бывшего соплеменника и хорошо так навешивают ему, не забыв попрыгать на трупе, это явно бонус в нашу человеческую копилку. Что заставляет так поступать миленьких симпатичных обезьянок? Джейн Гудолл утверждает, что подобное происходило, когда не было даже речи о нехватке пищи или перенаселении. О причине до сих пор спорят. Она чуть ли не главный прут в гнезде зарождения человечества. Её неверно называют агрессией, но это жестокость, жестокость подкрепленная сладким вожделением. Каково о себе говорить такое? Поэтому легко понять тех, кто замалчивает тему. Почему не агрессия? Агрессия что? Тестостерон в голову — клыки в ход. Агрессия —прежде всего защита и доминирование, не всегда требующие убийства, а наоборот, часто стремящиеся обойтись без непоправимых последствий. Убивать детей— традиция древняя, и слава Богу, не нами придуманная, а вот чтобы изнасиловать всех подвернувшихся баб, свалить их в одну кучу и размазать по дороге танком, тут потребовалось над собой поработать. Здесь механизм формировался тоньше, человечнее. Так о чем же спорят ученые? А не больше не меньше— жестокость породила сознание или наоборот?
А слыхали ли вы про гемато-энцефалический барьер? Я вот— да. У человека он окончательно формируется годам к двум, поэтому детям, не достигшим этого возраста, нельзя давать в принципе многие лекарства. Они сразу проникают в мозг, потому что ГЭБ — это баррикада, которая охранят головные извилины от вездесущей крови. Так что живет он у нас в особом режиме, отгородившись от остального организма. Не подумайте чего, так происходит у всех млекопитающих. Что же так, спросите? Да просто мозг ведет себя, как инородное тело, и кровь, случайно прорвавшись через барьер, начинает его убивать. Что-то «бырр», правда? Чем же сосуд души нашей так провинился перед остальными ручками – ножками? Я не настоящий биолог, я только увлекаюсь… Наверное, существует внятное объяснение тому, но позволю себе напустить фантазийного туману на забавное позиционирование мозга, как чужеродного квартиранта в нашем теле. Итак, мозг изолирован, он как будто сохраняет какую-то тайну от других территорий. Не зря он центр, всё остальное— периферия. Мы не знаем, что твориться там, только посылаем информацию из шести официально сертифицированных органов чувств, плюс от «третьего глаза» у шибко амбициозных и зарабатывающих непризнанной офтальмо-логией, плюс от атавистических обезьяньих способностей, которых насчитывают до десяти и объединяют под общим понятием «интуиция». Мозг эту информацию обрабатывает, отгородившись шторками, нет, мы, конечно, доверяем, что во благо окружающей периферии, (что нам остается делать?) даже допуская наличие церебрального крота, сливающего сигналы во вселенскую пустоту-невидимку, некоторые из нас при этом соглашаются хотя бы на здравых инопланетян,— те, кому не позволяет большего духовного величия темное атеистическое прошлое. Итак, обратный продукт — ответное поведение, мы получаем на блюдечке,— рецепт приготовления которого не прилагается. Вот задумалась, как продолжить, а давайте с примера. Нарисуем девушку шестнадцати лет. Время размножаться, и назревает биологическая проблема поиска партнёра. А все мозги у неё в голове делятся на две части: лимбическая система, ещё её называют «хочу» и неокортекс — «надо». Первая древнейшая, обезьянье гнездышко, а вторая наращенная сапиенсом за последние миллионы лет. Это как ветхий и новый заветы. Друг от друга не отделимы. Медиаторы лимбической системы похлеще ЛСД. Серотонин, к примеру, картинка химической формулы один в один… Правда, очень похожи. И вот прут эти «гормоны счастья» ветхого завета, пачкая кровью невинных младенцев все сохранившиеся Евангелие в библиотеке больших извилин мозга, а нежный мягкий неокортекс отступает, как гепард перед сворой гиен, бросая добычу и кланяясь,— что вы, что вы, жрите, жрите, а ещё подожду время, вставить девочке своё «надо». И надевает вышеупомянутая девочка короткую юбку и собирается погулять, потому что именно так поступала её лимбическая обезьянка во время эструса. Гидратация молочных желез и с попой что-то несусветное— красное и большое. Так она демонстрировала всем своё «хочу». Вот мы сейчас всё проследили с вами. Что это всё надо выдавать девочке? Да, особенно про гепарда с гиенами и красную попу! Нет, мозг её бережёт, зачем знать лишнее? Он имитирует ей хорошее настроение, осознание прекрасной погоды, понимание необходимости прогулок и желание продемонстрировать новое платье. И упаси вас Бог хотя бы намекнуть на попу. Вгоните девочку в краску — рожица станет краснее, чем сакральное место. И это правда, которая и есть работа мозга. И это майя. Вот девочке попадается мальчик… А что это я— девочка да девочка? У неё имени что ли нет? Элли… Её зовут— Элли. Элли знакома с Ником. Они вместе учатся. Совсем недавно на уроке ботаники рассматривали клетки лука в микро-скоп. Было весело, а потом он угостил её бутербродом, было вкусно. Он и сейчас сидит на скамейке и листает справочник по ворсистоперепончатым. Элли нравится Ник, и она начинает интересоваться отличиями ложноперепончатых от истинных представителей вида. Но тут появляется Том— уличный хулиган. Он выхватывает книжку и запуливает её далеко за забор. Ник, конечно, умный и не связывается с бандитом, но что-то он перестаёт нравиться Элли. А заглянем-ка в мозги, за отгораживающую стенку? Элли непросто сравнивает мальчиков. Они её интересуют, как отцы будущего потомства, хотя в данный момент ни о ком замужестве, тем более детях, девочка не думает. Это обезьянка помахивает хвостом из своего укрытия, а действует она не рассуждениями, а чувствами. Ну, не нравится и всё тут! Не нравится женщинам мужчина, которого самого надо спасать. На меня сейчас накинулись бы многие с примерами, доказывающими, что я не права. Не надо на меня нападать, сама знаю, что любят и защищают. Исключений при разных обстоятельствах предостаточно из любых правил, тем более с человеком, который научился контролировать свою лимбическую систему. Но эндорфины удовольствия не обманешь, а вырабатываются они там, где хозяйничает обезьянка. Да мы можем отбить своего любимого от толпы, притащить его пьяного домой, отмыть и спать уложить, а потом сесть перед зеркалом и завыть— я и баба, я и бык… А вот когда помогают нам, а уж тем более спасают, чувствуем мы себя в той самой тарелке, эндорфины звездами сыплются из глаз, и ничего тут не поделаешь. Нет, можно протянуть, конечно, какое-то время на резервном топливе, особенно если вариантов лучших нет, но итог тот же: зеркало и вой. А давайте упростим Элли сутуацию. Что это мы? У девочки жизнь только начинается, а мы ей — пьяного мужа отбить у ментов, с быком в зеркале повыть. Легче, легче, не всё так трагично. Всё, нету лета, скамейки и справочника с плющеносыми. Зима, лыжный поход. Элли с Ником заблудились, отстали и провалились в снежную ловушку, не могут выбраться. Ник похорохорился и сдался мужчинка. Сидит в снегу —ни рукой, ни ногой. Подкатывает спасатель на снегоходе, вытаскивает горелыжников, поставил па-латку, отогрел, отпоил— идти надо. Повезти может только одного. И рад бы он Элли взять, как слабую женщину, но Ник совсем выбился из сил и напрочь отказывается оставаться один. Волкофобия у него какая-нибудь открывается. Спасатель переглядывается с девушкой, мол, как? Часок-полтора продержишься в па-латке? Элли плечами пожимает, — конечно, только скручивай её, по следу пойду, не смогу сидеть. И всю-то дороженьку девушка будет думать о том, как она больше никогда в жизни не свяжется с этим Ником. И думаете мозг ей будет объяснять, что тот не сможет ей долго помогать с маленькими детьми в тяжёлую годину? Про эту самую годину ей только бабка рассказывала, но давно, и уже забылось. Или она что-нибудь знает про ге-нетику и забеспокоится о дурной наследственности? Ничего подобного— только секретная деятельность мозга. Ей просто не нравится Ник и всё. Не должен быть мужчина слабым. И это майя. Ну, хорошо, сила и выносливость не самые главные качества у приматов, находят же себе пару и там ботаники, физики-ядерщики и всякие адвокаты, и не все же, в конце концов, попадают в снежные ловушки перед свадьбой. К тому же, мужской мозг не менее склонен к имитации, чем женский, и активно помогает хозяину оставить потомство. Хотя мы, безусловно, ассы — жизнь диктует. И влюбляются лаборанточки в ботаников и химиков и вполне искренне согласны перемывать за ними радиоактивные пробирки, лишь бы быть рядом, и по отсроченному доминированию, но все же заполучить награду за свои труды. А как мы умеем стелиться перед любимыми мужчинами! Футбол — не вопрос. Выучим всех форвардов французской команды. Ры-балка? Ах, меняю колготки на ватные штаны, —я сплю и вижу в дуршлаг рассверленный лед под ногами. А как мы ненавидим ку-хню! Но собираем и собираем рецептики, и строим и строим из себя умелых домохозяек. Вы знаете удивительное блюдо из диких, двое суток назад пострелянных уток? Мясо сочное… Убийственный запах… Сваливаете все три неощипанные утки в большой полиэтиленовый мешок, туда же собаку, охотника и в печку. Обязательно попробуйте— баба Яга слюной подавилась. И вот скажите, зачем нам это надо, ради чего страдаем? Чтобы в одно прекрасное утро застать мужа с любовницей и получить в ответ, что ты тупая овца, с мозгом ниже среднего, заточенным на семью и детей? Что вся твоя жизнь сплошное макраме на собственном горле и имитация заинтересованности. Но слава Богу, мозги ничего не объясняют, а любовницу ещё может и обойдётся застукать, и продолжаем мы жить в розовом тумане. И это есть майя. Думаете мужской мозг лишён презренных обезьянних наклонностей подражания? Что вы, в высшей степени преобладателен. У них-то семейного полигона нет, они тренируются в общественных структурах. Вот родился у академика академических наук сынок и его с пеленок готовят в продолжатели рода. Папаша учит его надувать губы и почесывать лоб в нужном месте, затем курить трубку и величаво кивать подросшей бороденкой. А там глядишь, он и сам горазд, поднатореет в науке— где денежки выпросит под бессмысленный проект, где чужой труд себе присвоит и получит таки, в конце концов, свою премии по физиологии и медицине за стволовые клетки или займется бесценной деятельностью для общества(не в смысле оплаты)— консервированием трупов в жидком азоте. Так что скоро вымрут бабки, которые тащили свои пенсии на свечки в церковь, и настаримся мы, новые бабки, которые начнут копить на консервы из собственного тела. А как будут отрабатываться наши денежки, никому уже не пожалуешься. Мясо всегда найдет своего потребителя. И это наша наука. И это есть майя. Про государственные структуры — там правительства, суды и министерства с крутыми наружными органами, я молчу. Ребята там по месту сходки не только умны и патриотичны, но и вооружены и совсем не чувством юмора. Всем счастливого проживания и выживания в Новом Году! И не стесняйте себя в выборе методов. Для обезьяны, как известно, все способы приемлемы. И вот ещё, как бы негативно мы не были настроены к нашей заинтересованности в обмане, только такими способами можно подавить в себе лимбические инстинкты, а следовательно, это и есть путь к человеку мыслящему. Так что продолжим притворяться людьми, у нас здорово получается!
Сообщение отредактировал Одина1301 - Пятница, 18.03.2016, 09:59
Что ж выжить— эта первая заповедь людей, которые на всю голову обезьяны. Настоящая заповедь, не из десятки. Поэтому самое умное, способствующее выживанию,— плохая память и молчание. За это вас убьют последними, или вам повезет обойтись без посторонней помощи. А если люди гибнут на ваших глазах, они же после не возмущаются, а вы выиграли приз—пока живы и даже местами размножаетесь. Поэтому стабильность штука ценная, не надо кровавых революций, давайте любить душегубов. От любви они чувствуют себя героями, да и нам хорошо—живы.
Сообщение отредактировал Одина1301 - Вторник, 16.02.2016, 08:18
Чудная песня— вчера весь день слушала и сегодня продолжаю. Гармонь, красавица, волевой подбородок... Подумалось, вот такие не побоятся сказать правду... С каким ерничанием и про нездоровый интерес Москвы, и про необъятную Родину, рухнувшую ни с того ни с сего с неба, от Бога, а не построенную на крови исчезнувших племен,( прям, как деньги на Рамзана)с перечислением всех горячих точек, где засветилась Родина, кидая на защиту своих интересов и патриотов, и преданных догматиков любой власти, и желторотиков-новобранцев. Ничего не отдадим, всё вернём, помним Аляску. Там по-русски никому не запрещают говорить, нет? А то мы быстро защитим, камня на камне не оставим. Эх, жалко Константинополь нашим не был... И вдруг понимаю, что девочка-то поет совсем с непОнятым мной придыханием... А песня хороша, потому как правда, а её, как известно, не требуется доказывать, только каждый понимает по-своему.
Прах Родины
Не русская, не украинка, И не татарка, не мордвинка… Никем не буду— прахом в землю вроюсь.
Не патриотка, не нацистка, Цари уходят — в вечности отчизна. Не только на Руси растут березы.
Не заработать кроме холмика с травою. Вдруг повезет, будановы не станут защищать. И выживет мальчишка с крученным геномом, Заросший холм мой Родиною будет звать.
Сообщение отредактировал Одина1301 - Понедельник, 15.02.2016, 11:23
Слушаю снова... —А Чечню слабо Родиной назвать... У неё кондитерская промышленность хорошо вооружена, однако,—сказал чукча, ковыляя в сторону Северного полюса и думая, где его Родина.
Что-то мне это напомнило... Застрял однажды экскурсионный автобус, в котором я ехала, в снегу. И кто только его не дергал. И когда все подёргали, пришли два маленьких таджика с лопатами и стали возиться под колёсами, тихо переговариваясь и поглядывая на уставших, но всё ещё красивых баб в окошках беспомощного икаруса. Совсем быстро коровье тело автобуса выправило крен, уперлось копытами в твердую землю и выскочило на накатанную дорогу. Что означает слово "рахмат" и когда его надо говорить, знала только я)).
Сообщение отредактировал Одина1301 - Понедельник, 15.02.2016, 11:58
Зашибись— один момент, когда командир не убивает бывшего подчиненного, а орет ему прямо в мозг, где у того ещё свежи воспоминания о подчинении, —"Ибрагимов, встать смирно, бегом в казарму!" и биологическая машинка для получения приказов бежит, подбирает оружие и бежит, бежит пока на пути не появится ещё кто-нибудь, кто сможет дать новый приказ. Зашибись!
