Королевский гонец отказался от завтрака, лишь наскоро выпил чашечку кофе, Симон же успел перекусить на кухне пирогом. После заезжие гости отправились в город к бургомистру, где им предстоял не легкий разговор.
Глава города был тучным человеком преклонных лет, он постоянно потел и все время вытирал лысину платком не первой свежести. Похоже, он был не доволен визитом нежданных гостей, но обстоятельства... Тобиасу пришлось два раза рассказать о произошедшем в таверне, а так же о своих выводах. И все же, спустя каких-то три с четвертью часа Тобиас вышел на улицу удовлетворенно улыбаясь. - Вот так, Симон, теперь власти на нашей стороне, и в случае чего бургомистр пришлет нам подмогу. - В случае чего такого? - голубые глаза слуги широко распахнулись. - В том случае, если мы будем (а я думаю, что мы будем!) арестовывать членов "братства волков". Пора положить конец зверствам этого ордена. Пойдем, я хочу пройтись... Кстати, здесь недалеко живет одна моя знакомая. Ты голоден? - Симон часто закивал, - я тоже. Есть повод хорошо отобедать, и кое что уладить... И размашистой походкой гонец уверенно двинулся вдоль узкой улочки.
Вскоре гонцы подошли к роскошному особняку в стиле рококо. - Здесь и живет ваша знакомая? - Да, именно здесь. - Я вижу, что она не только благородная дама, но и богатая... Дальнейший разговор прервался, потому что из ворот особняка вышел никто иной как Олах. - Интересный поворот, - подумал Симон. Неожиданная встреча застала всех врасплох. Олах уставился на гонцов, а те в свою очередь - на трактирщика. Затянувшееся молчание нарушил Тобиас.
- А, наш уважаемый хозяин хлебосольного дома! Как интересно вас здесь встретить. И так неожиданно, - гонец подошел к трактирщику поближе и доверительным тоном тихо сказал, - ну, что вы ЗДЕСЬ делаете? И не говорите мне о случайностях, мы оба слишком хорошо знаем ЧЕЙ это дом... Моя страница, велкам! Мой дневник
Сказать что Олаха застали врасплох, это значит, ничего не сказать. Он явно был обескуражен этой встречей и … не готов к ней. Но взглянув в глаза Тобиаса понял, что уйти от разговора не удастся. - А вы каким счастьем здесь? – начал он, решив использовать в качестве защиты нападение. - Фрау Венцель моя старая знакомая, мы с ней нередко встречались при дворе и я был счастлив оказать ей некоторые услуги, впрочем, и она никогда не оставалась в долгу. Так что наши отношения, не только дружеские, но и взаимовыгодные, что гораздо лучше, чем просто дружеские. Не так ли? - Не знаю. Я не настолько знаком с жизнью при дворе, чтобы быть знатоком таких тонких вопросов, как дружеские услуги. Он явно занервничал, услышав про какие-то услуги, которые так любезно раздавались с обеих сторон. Дуэлируя вопросами они вошли в ворота, чтобы не стоять прямо на улице и не привлекать к себе излишнего внимания проходящих зевак. - О, успокойтесь господин Олах, услуги были именно дружеские, фрау Венцель благородная и честная женщина и даже тень сомнения в этом, может запятнать её чистое имя. - А я нисколько и не волнуюсь, с чего вы взяли? - Мы что-то отвлеклись однако, а дело не ждёт и мало того, принимает весьма скверный оборот. И между прочим ваше прошлое, как поговаривают весьма тёмное, тоже подливает воду на мельницу сомнений и подозрений в вашей персоне. Я ответил на ваш вопрос, окажите мне любезность, ответьте на мой: что Вы здесь делаете, насколько я помню вы поехали за провизией? Олах задумался. Он колебался рассказывать или нет. Если бы перед ним был кто-то из местных, сомнений в том, чтобы держать рот на замке у него и не возникло бы. Но что-то ему подсказывало, что этому человеку можно открыться , в пользу этого говорило и неожиданное знакомство гонца с его Мадлен. К тому же, за столько лет, наверное пришло время выговориться этому суровому человеку с нелёгкой судьбой. Немаловажную роль сыграло и то, что он прекрасно понимал, как много подозрений крутилось около его персоны, и гонцам ничего не стоит быстро закрыть это дело, повесив это убийство на хозяина таверны. - Хорошо, я расскажу вам. Но прежде, вы дадите честное слово, что всё сказанное останется между нами и вы никогда, ни при каких обстоятельствах никому о нём не расскажете. - Нууу. Хорошо, если такова цена вашей искренности, я готов дать слово. Но только если это не признание в убийстве, ибо я не священник а вы не на исповеди. И закон для меня превыше всего. - Мой рассказ не имеет никакого отношения к этому убийству – ответил Олах, - и пусть ваш помощник, пока постоит в сторонке. Этот разговор предназначен только для вас и меня. Симон надул щёки в знак молчаливого протеста, но Тобиас кивнул ему и он направился к другой створке ворот. Всем своим видом выражая обречённую покорность и незаслуженную обиду. - Я весь внимание. Олах вздохнул, с грустью посмотрел на окна дома и начал свой рассказ.
- Позвольте мне, моё настоящее имя всё же утаить от вас. Я не пользовался им столь давно, что уже и сам начинаю забывать его. У Тобиаса одна бровь поползла вверх помимо его воли, так он был удивлён резкой перемене в трактирщике. Тот говорил складно, изящно и даже казалось, лицо стало совсем другим, разбойник вдруг пропал и перед ним стоял… совсем другой человек. - Родился я в благородной, но обедневшей семье и достигнув определённого возраста вынужден был пойти на военную службу. Так я стал воином королевского войска при Карле шестом. Не могу сказать, что такая жизнь мне не нравилась, страсть к оружию была издревле в моём роду и мои предки немало сделали для блага Австрии на военном поприще. Довольно скоро я стал офицером, проявив себя на поле брани. На одном из балов я познакомился с Мадлен… и безоглядно влюбился. Но эта страсть стала моим наказанием. Она была из знатного рода, вхожа в королевский дворец и что самое неутешительное, была помолвлена. Я не собирался препятствовать её счастью и просто любовался ею издалека… до тех пор, пока волею случая не познакомился с её будущим мужем. Узнав его поближе, я ужаснулся. Он был из тех, которые женятся на деньгах , жена для таких как он, хорошенькая кукла не более, он изрядно пил, бывал груб и весьма нечистоплотен в деньгах. Но воля её родителей была неизменной – она должна была выйти за него замуж ( он был не очень богат, но чертовски знатен и его протекция, а вернее протекция его папеньки, могла продвинуть её отца поближе к заветной должности Министра финансов). И свадьба состоялась. На этом месте рассказа Олах так сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели, было очевидно, что эти воспоминания причиняют ему сильную боль. - Прошло два года. Я продолжал видеться с Мадлен на балах, в гостях и нам даже удавалось иногда поговорить, и вот в один из таких непродолжительных разговоров, я узнал что Генц (так звали её мужа) совсем спился и превратится в животное. Проигрывал большие деньги, был весь в долгах и практически не ночевал дома. Мадлен очень страдала и мне не чем было её утешить. Я не буду вдаваться в подробности, одним словом она полюбила меня, я всячески её поддерживал, насколько это было возможно в создавшейся ситуации. Не скрою, иногда меня посещали мысли убить этого подонка, но я понимал, что она мне не простит этого. Но судьба сама всё решила за всех нас. Я не знал что он следил за нами ( мир не без добрых людей и кто-то нашептал на ухо) и однажды, он подкараулил меня и наговорил своим слюнявым ртом таких гадостей, что я не смог этого снести. Завязалась драка. Он был пьян и разъярён и дрался так, как будто это его последняя битва. У меня не было намерений его убивать, я всего лишь защищался… вообщем, он остался лежать на земле. И я стал убийцей. Сменив фамилию, я уехал из Вены, Мадлен уехала тоже, её отец так и не получил желаемой должности и потому особо не горевал о потерянном зяте, осознав что допустил ошибку с этим браком. Я был в розыске и потому забрался в эту глушь, сменил вид деятельности …делать я ничего не умел, итак незаметно для самого себя стал выполнять разного рода поручения: охранять обоз богатого купца, иногда доставлял чью-то невесту из одного города в другой, толковал с чьим-то соседом, чья свинья вытаптывала урожай на огороде. Через время я взял несколько помощников умеющих держать оружие в руках. Но очень скоро я осознал, что мы просто банда и характер поручений очень изменился с тех пор, когда я начинал. Да и «товарищи» мои всё больше походили на простых разбойников. За это время мне удалось скопить деньжат и я решил открыть таверну. Так я и стал трактирщиком. И вот совсем недавно я узнал, что сюда переехала Мадлен. Счастью моему не было предела. Мы увиделись, а потом наши встречи стали практически ежедневными. Открыться я не могу, так как меня тут же посадят за убийство и жениться на ней в качестве хозяина этой дыры я тоже не могу… вот такие вот дела, уважаемый гонец её величества. Закончив свой лаконичный, но полный драматизма рассказ, Олах смотрел сквозь Тобиаса, глаза его были застывшими и серыми от болезненных воспоминаний. Повисла неловкая тишина.
Тут Симон привлек их внимание. Он отчаянно замахал рукой, подзывая к себе. Дело было в том, что от вынужденного безделья он пялился на улицу сквозь приоткрытые створки ворот и там, в сгущавшихся сумерках, заметил нечто такое, чем он настолько спешил поделиться, что забыл о всякой субординации и посмел прервать беседу не очень приличными жестами. В недоумении Тобиас и Олах приблизились к слуге. Тот прижал палец к губам и с заговорщицким видом показал пальцем наружу. Гонец и трактирщик незаметно выглянули из-за ворот и увидели две какие-то фигуры неподалеку. Пара незнакомцев что-то рьяно обсуждала и, хотя они говорили шепотом, но до того громким, что наши невольные свидетели все прекрасно слышали. - Да это же брат Доменик! - узнал Олах одного из собеседников. И, действительно, тучный монах горячо говорил и в запальчивости размахивал руками. - Второй, кажется, тоже небезысвестная мне личность, - задумался Олах и через мгновенье его лицо просияло. - Второй - это бродяга, - уверенно сказал он. - Крайне подозрительная личность, я вам скажу. Гонцы с интересом стали рассматривать узнанного, так как Тобиас его вообще видел впервые, а Симон лишь мельком.
Сообщение отредактировал Mustafa - Пятница, 11.02.2011, 19:32
- ...на карту поставлено все, - донесся до них голос бродяги. - Нам позарез нужно письмо из королевского дворца. - Ну, позарез - это можно, - попытался скаламбурить монах. - Вот этого, как раз желательно не делать без особой необходимости. Итак, тут уже много народу лишнего трется из-за убийства. Еще одно - и от стражи будет не продохнуть, нос на улицу не покажешь. Придется в лесу сидеть с моими "волками" из братства и выть там от холода и голода. А, главное, руки у нас будут связаны и мы не сможем действовать. - А все этот гонец! - горячился дальше монах. - Принесла ж его нелегкая! Вечно под ногами путается... Ну, ничего наш орден с ним еще разберется. - Ладно, действуем аккуратно, как всегда. Условный знак на этот раз - три совиных крика. Место встречи - пораженный молнией дуб недалеко от хижины ведьмы. Собеседники стали удаляться от ворот и дальнейшего разговора гонцы и Олах не слышали, так как не стали их преследовать.
А зря, потому что продолжение беседы заговорщиков напрямую касалось Тобиаса. - Эта заколка нас уличает, надо ее обязательно добыть, - сказал монах. - Что впервый раз, что ли. Подстережешь гонца где-нибудь в укромном месте, когда он будет один и заберешь, - подсказал бродяга. - Только еще раз предупреждаю - поаккуратней. Зашибешь ненароком, хлопот не оберешься. Все-таки королевский гонец. - Да, понял я, - монах расстроенно посмотрел на свои лапищи. - Так бы и придушил стервеца... Но он тоже парень не промах. Трудновато, может быть, с аккуратностью. - Ты меня слышал. Главное, заколка - труп не обязательно. С этими словами злодеи, очутившись на перекрестке, разошлись в разные стороны.
Какое-то время все молчали, потом Тобиас резко сказал: - Что ж, наш гостеприимный хозяин, я надеюсь сейчас уже достаточно поздно для еще каких-нибудь визитов? - Олах кивнул, - тогда нам следует вернуться в таверну... - Но как же ваш визит к... - Симон в растерянности смотрел то на хозяина, то на дом, куда они так и не зашли. - Успеется. Здесь затевается дело куда как интереснее, хотя... И широко улыбнувшись гонец зашагал прочь, а следом, переглянувшись, поспешили его спутники. Моя страница, велкам! Мой дневник
Шагая вместе с гонцами в таверну, Олах не мог выбросить из головы подслушанный разговор, он даже на время забыл о своей личной драме и о том, что впервые за долгие годы он кому-то рассказал об этом. Дело было серьёзное, он это печёнкой чуял. Что-то затевается в городе, а ещё того хуже в его же таверне, тут он был уверен на все сто. Мало ему трупа что ли? Кидая иногда взгляды на своих попутчиков, он видел, что гонцы сосредоточенны и полны решимости, всё таки не зря её величество выбрала именно этих людей, несмотря на возраст, вид они имели вполне толковый. Даже Симон стал похож на умного человека… впрочем, может тому виной и надвигающиеся сумерки, которые как казалось, начинали сгущаться над городом уже с утра.
