Давным-давно, тому две тыщи лет,
В натуре, был с нуждою не знаком.
Забрасывал я сети в Кинерет,
Пока не повстречался с братаном.

И он базарил, что не зря зашёл,
Чтоб я забыл, что я отец и муж,
Чтобы всё бросил и за ним пошёл,
Что стану я ловцом не рыб, но душ,

Что вроде бы знаком он с паханом,
Что ничего с собой не нужно брать,
Что Камнем будет звать меня - Петром
И обещал в дальнейшем благодать.

Я не врубился: в чём же здесь корысть,
Но он блатную должность обещал.
И я, козёл, махнул на эту жизнь
И, как и он, бродить по весям стал.

Питались мы лишь тем, что Бог пошлёт,
В кроссовках дранных шлялись и в тряпье,
А я всегда заглядывал вперёд
И ждал, когда же полегчает мне.

Базар я слушать весь его привык.
Но он погиб. Другие прощены.
Он был распят за дерзкий свой язык,
А я был бит и изгнан из страны.

Вдали от дома, сдерживая стон,
Я отрезвел от прежних сладких дрём.
Язычниками в муках умерщвлён,
И взят на небо вечным вратарём.

С ключом в руках, держась за длинный шест,
Без баксов, без суббот и без подмен
У райских врат несу свой тяжкий крест,
Как будто здесь не Рай, а адский плен.

Вот вся награда за земную жизнь.
Я вход храню, шестёркой на вратах.
Ни сам в Раю, ни отдыха, ни тризн...
Ну а в Аду ворота нараспах.

Там травка, карты, водка и бабьё.
Здесь славословия, псалмы да жёсткий пост.
Там запах мяса, шум, огни, ржавьё...
Я б в Ад пошёл, так ведь не бросишь пост.

Давным-давно, тому две тыщи лет,
В натуре, был с нуждою не знаком.
Забрасывал я сети в Кинерет,
Пока не повстречался с братаном.

И он базарил, что не зря зашёл,
Чтоб я забыл, что я отец и муж,
Чтобы всё бросил и за ним пошёл,
Что стану я ловцом не рыб, но душ,

Что вроде бы знаком он с паханом,
Что ничего с собой не нужно брать,
Что Камнем будет звать меня - Петром
И обещал в дальнейшем благодать.

Я не врубился: в чём же здесь корысть,
Но он блатную должность обещал.
И я, козёл, махнул на эту жизнь
И, как и он, бродить по весям стал.

Питались мы лишь тем, что Бог пошлёт,
В кроссовках дранных шлялись и в тряпье,
А я всегда заглядывал вперёд
И ждал, когда же полегчает мне.

Базар я слушать весь его привык.
Но он погиб. Другие прощены.
Он был распят за дерзкий свой язык,
А я был бит и изгнан из страны.

Вдали от дома, сдерживая стон,
Я отрезвел от прежних сладких дрём.
Язычниками в муках умерщвлён,
И взят на небо вечным вратарём.

С ключом в руках, держась за длинный шест,
Без баксов, без суббот и без подмен
У райских врат несу свой тяжкий крест,
Как будто здесь не Рай, а адский плен.

Вот вся награда за земную жизнь.
Я вход храню, шестёркой на вратах.
Ни сам в Раю, ни отдыха, ни тризн...
Ну а в Аду ворота нараспах.

Там травка, карты, водка и бабьё.
Здесь славословия, псалмы да жёсткий пост.
Там запах мяса, шум, огни, ржавьё...
Я б в Ад пошёл, так ведь не бросишь пост.

Светает. Проклинаю долю.
Так мне не хочется вставать.
Но я в кулак собрала волю,
Покинув тёплую кровать.

О чём-то радио брюзжало,
По стёклам барабанил дождь...
Взглянув в трюмо, я задержалась,
Почувствовав внезапно дрожь.

Пожалуй, я ещё красива,
Но зеркало вдруг без причин
Безжалостно вмиг осветило
Потухший взгляд и сеть морщин.

И дряблость мышц, и бледность кожи,
И мятый розовый халат...
О, Боже, как я не похожа
На ту себя пять лет назад.

Я поняла тем самым утром,
Чтобы не зреть намёки те,
Что зеркало должно быть мутным,
Располагаясь в темноте.

Чтобы, себя окинув взглядом,
Я не заметила изъян,
И снова ощутила б радость,
Забыв, что это лишь обман.

Светает. Проклинаю долю.
Так мне не хочется вставать.
Но я в кулак собрала волю,
Покинув тёплую кровать.

О чём-то радио брюзжало,
По стёклам барабанил дождь...
Взглянув в трюмо, я задержалась,
Почувствовав внезапно дрожь.

Пожалуй, я ещё красива,
Но зеркало вдруг без причин
Безжалостно вмиг осветило
Потухший взгляд и сеть морщин.

И дряблость мышц, и бледность кожи,
И мятый розовый халат...
О, Боже, как я не похожа
На ту себя пять лет назад.

Я поняла тем самым утром,
Чтобы не зреть намёки те,
Что зеркало должно быть мутным,
Располагаясь в темноте.

Чтобы, себя окинув взглядом,
Я не заметила изъян,
И снова ощутила б радость,
Забыв, что это лишь обман.

Сожаление

Я - динозавр! Друзья все в ледниках.
Подруги вымерзли. И сердце леденеет.
И мной владеет дикий смертный страх
Пред неминуемой кончиною моею.

Но тлеет до сих пор в моей крови
(зачем, не понимаю даже сам я)
Жар нерастраченной такой большой любви,
Что только дунь - и возгорится пламя!

И я в отчаяньи бросаюсь вновь и вновь
Из крайности одной в другую крайность.
И лишь надежда на твою любовь -
Вот всё, что у меня теперь осталось.

Я долго жил, но лишь сейчас узнал,
Как мало в жизни счастья испытал.

Сожаление

Я - динозавр! Друзья все в ледниках.
Подруги вымерзли. И сердце леденеет.
И мной владеет дикий смертный страх
Пред неминуемой кончиною моею.

Но тлеет до сих пор в моей крови
(зачем, не понимаю даже сам я)
Жар нерастраченной такой большой любви,
Что только дунь - и возгорится пламя!

И я в отчаяньи бросаюсь вновь и вновь
Из крайности одной в другую крайность.
И лишь надежда на твою любовь -
Вот всё, что у меня теперь осталось.

Я долго жил, но лишь сейчас узнал,
Как мало в жизни счастья испытал.

Как лист осенний под напором ветра
Дрожит, пытаясь жизнь свою продлить,
Как гулко стонут под ногою недра,
Стремясь тепло подольше сохранить,

Как дождь на стёкла проливает слёзы,
Оплакивая жребий тяжкий свой,
Как жук последний роется в навозе,
Копая норку, чтоб уснуть зимой,

Так и в душе моей озноб и слякоть,
И солнца луч не виден впереди.
И мне б, как и дождю, сейчас заплакать.
Но, чу... Надежда теплится в груди!

Что люди говорят о ней - не бредни.
Она, действительно, умрёт последней!

Как лист осенний под напором ветра
Дрожит, пытаясь жизнь свою продлить,
Как гулко стонут под ногою недра,
Стремясь тепло подольше сохранить,

Как дождь на стёкла проливает слёзы,
Оплакивая жребий тяжкий свой,
Как жук последний роется в навозе,
Копая норку, чтоб уснуть зимой,

Так и в душе моей озноб и слякоть,
И солнца луч не виден впереди.
И мне б, как и дождю, сейчас заплакать.
Но, чу... Надежда теплится в груди!

Что люди говорят о ней - не бредни.
Она, действительно, умрёт последней!

Сонет

Признай:
Грустно,
Что май
Чувства

Минул.
Ветер
Задул
Свечи.

Простить
Можно,
Забыть
Сложно.

И впредь -
Терпеть!

Сонет

Признай:
Грустно,
Что май
Чувства

Минул.
Ветер
Задул
Свечи.

Простить
Можно,
Забыть
Сложно.

И впредь -
Терпеть!

Сон

В ярком свете ромашковый луг.
Небо чистое и голубое.
Тишина. Лишь цикады вокруг.
Щебет птиц. Я любуюсь тобою.

Ты кружишь, к солнцу руки подняв,
В лёгком ситцевом платье, босая.
Ветерок, усмиривши свой нрав,
Нежно волосы перебирает.

И покой в атмосфере разлит...
Я в него с головой окунулся
И стою в стороне, у ракит...
Кончен сон. Я внезапно проснулся.

Расставаясь с остатками сна,
Снова мир обретал материальность.
И уныло светила луна,
Отражая живую реальность.

И идиллия праздничных снов
Вдруг подёрнулась бледной завесой.
И вся гамма пастельных тонов
В лунном свете землисто-белеса.

Сон

В ярком свете ромашковый луг.
Небо чистое и голубое.
Тишина. Лишь цикады вокруг.
Щебет птиц. Я любуюсь тобою.

Ты кружишь, к солнцу руки подняв,
В лёгком ситцевом платье, босая.
Ветерок, усмиривши свой нрав,
Нежно волосы перебирает.

И покой в атмосфере разлит...
Я в него с головой окунулся
И стою в стороне, у ракит...
Кончен сон. Я внезапно проснулся.

Расставаясь с остатками сна,
Снова мир обретал материальность.
И уныло светила луна,
Отражая живую реальность.

И идиллия праздничных снов
Вдруг подёрнулась бледной завесой.
И вся гамма пастельных тонов
В лунном свете землисто-белеса.

Как интересно Вы экспериментируете со словами и рифмами.

Как интересно Вы экспериментируете со словами и рифмами.

Finita la comedia

Ты мне нечаянно дала
Два белых словно снег крыла.
И, распахнувши эти крылья,
В голубизну небес вдруг взмыл я,
Где клекот слышится орла,
И кочкой кажется скала,
И взор не застилает пылью.

Пусть был там лишь мгновенье!
Пусть!
А ты, не слыша плоти хруст,
Их оборвала без наркоза.
Я ж рухнул в лужицу навоза
И до сих пор в ней нахожусь.
Что, в общем, навевает грусть
И вызывает смех сквозь слёзы.

Finita la comedia

Ты мне нечаянно дала
Два белых словно снег крыла.
И, распахнувши эти крылья,
В голубизну небес вдруг взмыл я,
Где клекот слышится орла,
И кочкой кажется скала,
И взор не застилает пылью.

Пусть был там лишь мгновенье!
Пусть!
А ты, не слыша плоти хруст,
Их оборвала без наркоза.
Я ж рухнул в лужицу навоза
И до сих пор в ней нахожусь.
Что, в общем, навевает грусть
И вызывает смех сквозь слёзы.

Письмо Манфреда Зэнгера - Арне Линцеру*
о нравах пуританского Альбиона

Приятная неожиданность

"Когда придём мы на причал, -
Сдав вахту новой смене,
Мне Вилли, подмигнув, сказал, -
Нас встретит крошка Дженни".

Сошёл по трапу с корабля.
Ещё дрожат колени,
Ещё качается земля...
Смотрю - на пирсе Дженни.

Стройна, прелестна, весела,
Доступна вне сомнений.
Меня вдруг за душу взяла
Веснушчатая Дженни.

Стихи читал ей целый час,
Купил букет сирени,
Колечко медное припас
Моей малышке Дженни.

Мы провели весь день вдвоём.
В надежде наслаждений
Я, кажется, играл с огнём,
Флиртуя с этой Дженни.

Уж солнце катится в закат
И удлинились тени.
А я, признаться, даже рад,
Поскольку рядом Дженни.

- "Не покидай меня, постой!"
Напор мой был оценен.
Сказала мне, - "Пойдём со мной", -
Моя девчонка Дженни,

Похоже, я ей тоже мил.
На свой последний пенни
Её я элем угостил,
Покладистую Дженни.

Открыла дверь своим ключом.
Прокравшись тихо в сени,
Мы целовались горячо
С моей шалуньей Дженни.

Теперь поспать бы я не прочь.
А завтра, вместо Дженни,
Я проведу почти всю ночь
С её подружкой Энни.

* Это имена моего героя и героя моего оппонента из цикла "Wanderwelt"

P.S. Мой герой уезжает из своей страны в поисках новых впечатлений в ойкумене.

Письмо Манфреда Зэнгера - Арне Линцеру*
о нравах пуританского Альбиона

Приятная неожиданность

"Когда придём мы на причал, -
Сдав вахту новой смене,
Мне Вилли, подмигнув, сказал, -
Нас встретит крошка Дженни".

Сошёл по трапу с корабля.
Ещё дрожат колени,
Ещё качается земля...
Смотрю - на пирсе Дженни.

Стройна, прелестна, весела,
Доступна вне сомнений.
Меня вдруг за душу взяла
Веснушчатая Дженни.

Стихи читал ей целый час,
Купил букет сирени,
Колечко медное припас
Моей малышке Дженни.

Мы провели весь день вдвоём.
В надежде наслаждений
Я, кажется, играл с огнём,
Флиртуя с этой Дженни.

Уж солнце катится в закат
И удлинились тени.
А я, признаться, даже рад,
Поскольку рядом Дженни.

- "Не покидай меня, постой!"
Напор мой был оценен.
Сказала мне, - "Пойдём со мной", -
Моя девчонка Дженни,

Похоже, я ей тоже мил.
На свой последний пенни
Её я элем угостил,
Покладистую Дженни.

Открыла дверь своим ключом.
Прокравшись тихо в сени,
Мы целовались горячо
С моей шалуньей Дженни.

Теперь поспать бы я не прочь.
А завтра, вместо Дженни,
Я проведу почти всю ночь
С её подружкой Энни.

* Это имена моего героя и героя моего оппонента из цикла "Wanderwelt"

P.S. Мой герой уезжает из своей страны в поисках новых впечатлений в ойкумене.

Выдержка из дневника Манфреда Зэнгера
об эпическом жанре страны скоттов

Не сочинил и пары строк
За целую неделю.
Быть может мне дадут урок
Мак-Грегор и О'Нелли.

Добрался в горы я с трудом
И, вот, почти у цели.
Мак-Грегор пригласил в свой дом,
К столу позвал О'Нелли.

Седло барашка съесть не прочь,
Запив прохладным элем.
Так пировали мы всю ночь -
Я, Грегор и О'Нелли.

А позже, сидя у костра,
Свои мне песни пели
Почти до самого утра
Мак-Грегор и О'Нелли.

Шотландская баллада

Родная вольница, прощай!
Сдана ты королями.
Мы покидаем этот край,
Что так любим был нами.

Сопротивлялись мы судьбе
С остервененьем новым,
Но англы взяли всё себе,
Взамен нам дав оковы.

И, оторвав от бороны
И от орал из стали,
Нас захватили. Из страны
Провинцию создали.

Всё то, что нажито трудом,
Чему мы были рады,
Враги сожгли - и отчий дом,
И сад, угнали стадо...

А мы не раз знавали вкус
Удачи и победы,
Когда водил нас Роберт Брюс
На англов и на шведов.

Как детям будем мы смотреть
В глаза? На что мы годны?
Мы предпочли бы даже смерть
За то, чтоб быть свободным.
...........................

Сдержать эмоции не смог.
Смахнул с щеки слезинку,
Когда издал печальный вздох
Обмякший мех волынки.

Выдержка из дневника Манфреда Зэнгера
об эпическом жанре страны скоттов

Не сочинил и пары строк
За целую неделю.
Быть может мне дадут урок
Мак-Грегор и О'Нелли.

Добрался в горы я с трудом
И, вот, почти у цели.
Мак-Грегор пригласил в свой дом,
К столу позвал О'Нелли.

Седло барашка съесть не прочь,
Запив прохладным элем.
Так пировали мы всю ночь -
Я, Грегор и О'Нелли.

А позже, сидя у костра,
Свои мне песни пели
Почти до самого утра
Мак-Грегор и О'Нелли.

Шотландская баллада

Родная вольница, прощай!
Сдана ты королями.
Мы покидаем этот край,
Что так любим был нами.

Сопротивлялись мы судьбе
С остервененьем новым,
Но англы взяли всё себе,
Взамен нам дав оковы.

И, оторвав от бороны
И от орал из стали,
Нас захватили. Из страны
Провинцию создали.

Всё то, что нажито трудом,
Чему мы были рады,
Враги сожгли - и отчий дом,
И сад, угнали стадо...

А мы не раз знавали вкус
Удачи и победы,
Когда водил нас Роберт Брюс
На англов и на шведов.

Как детям будем мы смотреть
В глаза? На что мы годны?
Мы предпочли бы даже смерть
За то, чтоб быть свободным.
...........................

Сдержать эмоции не смог.
Смахнул с щеки слезинку,
Когда издал печальный вздох
Обмякший мех волынки.

Тема "Круиз"

Контрасты

Привет тебе, мой добрый друг!
Ты не поверишь, Арни,
Здесь юбки носят все вокруг -
И девушки, и парни.

А в пабах эль всем подают,
И он не хуже пива.
Но если виски мне нальют,
То я хмелею живо.

Никак не разберу их мер,
Не знаю сколько пенни
Содержит шиллинг, например,
Ведь дурят при обмене,

Свинину в фунтах продают...
Таких накладок уйма.
И не пойму, в чём мерить тут
Рост - в футах, или в дюймах.

Имеют герб и свой штандарт,
В мечтах свободу видят.
С тех пор, как предал их Стюарт,
Всех англов ненавидят.

Я их ценю за их приют.
Мне всё здесь интересно.
По вечерам они поют
Под звук волынок песни...

Что ж, посмотрел я на страну,
Но это лишь начало.
Теперь во Францию рвану
И повидаю галлов.

Тема "Круиз"

Контрасты

Привет тебе, мой добрый друг!
Ты не поверишь, Арни,
Здесь юбки носят все вокруг -
И девушки, и парни.

А в пабах эль всем подают,
И он не хуже пива.
Но если виски мне нальют,
То я хмелею живо.

Никак не разберу их мер,
Не знаю сколько пенни
Содержит шиллинг, например,
Ведь дурят при обмене,

Свинину в фунтах продают...
Таких накладок уйма.
И не пойму, в чём мерить тут
Рост - в футах, или в дюймах.

Имеют герб и свой штандарт,
В мечтах свободу видят.
С тех пор, как предал их Стюарт,
Всех англов ненавидят.

Я их ценю за их приют.
Мне всё здесь интересно.
По вечерам они поют
Под звук волынок песни...

Что ж, посмотрел я на страну,
Но это лишь начало.
Теперь во Францию рвану
И повидаю галлов.