Проснувшись, я несколько секунд не мог понять, почему лежу на мягкой перине, укрытый ярко-красным стёганым атласным одеялом и кто этот лохматый небритый мужик, проникший в комнату через окно. Видимо, он меня и разбудил, когда снимал с подоконника горшки с ярко-красной геранью, а теперь, предварительно разувшись, на цыпочках крался в кухню. Увидев, что я не сплю, мужик приложил к губам палец, призывая к молчанию.
Странно, но ничего предосудительного в этом визите я не заметил: может, в деревне так принято, - и решил, молча наблюдать за действиями неожиданного гостя. Из кухни послышалось какое-то бульканье. Через некоторое время мужик появился в комнате, приветливо помахал мне рукой, вылез наружу, аккуратно поставив на место цветочные горшки и сомкнув створки.
Солнце давно требовало к себе внимания, упираясь лучами в закрытые окна. Я окончательно проснулся и, весело пофыркав у рукомойника, стал искать, чем бы позавтракать. На кухонном столе - ничего, кроме записки: «Сынок, мы на сенокосе. В печке тушёная картошка. Ешь. Мы будем к обеду. Баба Гаша».
Удивившись необычному имени, я отправился на кухню, открыл печную заслонку, увидел чугунок, подхватил ухватом, не удержал и вывалил содержимое на загнетку. С этим что-то нужно было делать. Недолго думая, кочергой выгреб картошку в помойное ведро и рассыпал по двору, созывая кур. Свидетельство моей неловкости таяло на глазах. Едва куры успели позавтракать, как заскрипела калитка, и появились хозяева.
- Коси коса, пока роса. Роса долой – и мы домой, - пропел дед.- Доброго Вам утречка. Как спалось на новом месте? Невеста не приснилась? Вчера не успели познакомиться – поздно было. Разрешите представиться: Иван Герасимович…. А как Вас звать-величать?
- Доброе утро. Хорошо спалось, спасибо. Невесту не успел завести: учиться надо. А зовут меня Николай, - поспешил я ответить на все вопросы сразу.
- А меня зови баба Гаша, а хошь, Агафья Ивановна ... Завтрикал?
- Завтракал, завтракал, - поспешно заверил я, чувствуя, что краснею. - Чудная картошка… Вы простите меня: не смог удержаться и съел всю…
- Съел? Усё? – переспросила Агафья Ивановна и хитро улыбнулась, увидев, как петух расправлялся с остатками тушёной картошки. - Ну-ну. Молодец! А теперь пообедаем. Я щас быстренько яешню поджарю.
Вскоре «яешня» из десяти ярко-жёлтых солнышек, призывно шкворчала на чугунной сковородке. Отсутствием аппетита я никогда не страдал и едва сдерживал желание съесть всё.
- Николай, так я и не понял, каким ветром Вас сюда занесло? Вечером пришёл председатель колхоза, попросил приютить, а толком ничего не объяснил, – решил установить истину Иван Герасимович, пододвигая мне сковороду.
- Я студент-филолог, - чётко, как на экзамене, ответил я. - В Вашей деревне мы проходим диалектологическую практику: словарь диалектов Смоленской области составляем. Понимаете, Иван Герасимович, есть слова, которые употребляются только на определённой территории и понятны только тем, кто там живёт. Мы будем записывать эти слова, объяснять их значение, чтобы они стали доступны всем. Язык станет ярче, богаче, - попытался я, как можно проще, донести до деда не совсем простые вещи.
- Значит, за язык боритесь? Хорошее дело, - одобрил Иван Герасимович. - А-то он становится год от года более простым, матерным и скудоумным. Если так дело пойдёт, скоро человек вообще без языка обойдётся: будет страшно – закричит, обрадуется – захрюкает, получит удовольствие – засопит.
-У Хрузки-соседки тоже на постое три девки, и у Манюшки, и у Микляихи… А парень, получается, один ты? – вмешалась в разговор Агафья Ивановна.
- Да, на курсе одни девчонки, - так уж получилось.
- Двадцать тёлок и один пастух, - засмеялась Агафья Ивановна, показывая беззубый рот. – Не знаю, как девкам у Хрузки поживётся: уж дуже она клятая.
Я сразу отметил для себя диалектное слово, но спросить значение не успел.
- Да будет тебе, Ганька … - рассердился Иван Герасимович: швырнул вилку, вылез из-за стола и вышел во двор.
- Николай, глянь, глянь, - Агафья Ивановна показывала пальцем в окно и, казалось, на выходку мужа и внимания не обратила, - Хрузка со Стёблой куды-то подались … Матка с дочкой…
По дороге шли две женщины: пожилая и молодая. Пожилая сумела сохранить остатки былой красоты. Молодая была в полном расцвете: высокая, прямая, по плечам - длинные огненные волосы. Она шагала уверенно и твёрдо, гордо неся голову на точёной изящной шее.
- Красивая девушка, - не выдержал я.
- Красивая? – переспросила Агафья Ивановна и, с опаской посмотрев на дверь, добавила: – Стёбла…
Потом, поставив локти на стол и максимально приблизившись ко мне, доверительно зашептала:
- Слухай сюды, Миколай … В прошлом годе артисты к нам приезжали кино сымать. «Мир и война» называется, что ли …
- «Война мир», - вежливо поправил я рассказчицу.
- Во-во, - согласилась она. - У нас с Иваном Герасимовичем сам Наполеон квартировал. Хороший мужик, видный, правда, пожилой… Так он на эту Стёблу глаз сразу положил. И она от него ни на шаг. Все съёмки при ней происходили. Раз согнали мужиков за деньги, конечно, французов, переходящих Днепр вброд в голом виде, изображать. Все бабы на берег и высыпали смотреть. Смеху было! Мужики потребовали баб с берега категорически убрать. Так эта Стёбла на маяк забралась и оттуда мужиков рассматривала. И что ты думаешь? Увёз её Наполеон с собой в Москву. В театральном, говорят, теперь учится. Актриса…
Слушать было забавно, но я всё-таки решил заняться делом и полез в сумку за блокнотом.
- Агафья Ивановна, вот Вы про соседку говорили, что она клятая… К тому же имя у неё какое-то странное…
- Сыночек, ты ж ей не передавай… Жадная она, жадная… Дуже – это очень, - смутилась Агафья Ивановна, с опаской глядя на блокнот. – А зовут её Фруза…
Закончить фразу не удалось, потому что в комнату вошёл Иван Герасимович и, видимо, услышав последнее слово, так выразительно посмотрел на жену, что она мгновенно сменила тему:
- Да ну её, эту Манюшку, к кляпам, Колюшка …
- День-то какой замечательный! Вот жара немного спадёт – сходи, Николай, к Днепру, охолонись малость….- посоветовал хозяин. – А я пойду сено стоговать…
- В такую жару? – удивился я.
Ответом на вопрос был раздавшийся через минуту из сеней богатырский храп Ивана Герасимовича. Я тоже прилёг на диване с книгой.
Не читалось…
Если честно признаться, жизнь моя билась в конвульсиях. Но я старался, как мог, реанимировать её: писал стихи, полные радужных надежд, любовался издали красивыми девушками, не решаясь к ним подойти, потому что не чувствовал, что могу взять на себя ответственность за чью-то судьбу, даже за судьбу самого близкого мне человека – отца. Полуслепой, парализованный, превратившийся в обузу для матери, мне казалось, что он не умирает только потому, что не довёл до ума меня, своего сына. Отслужив в армии, без гроша за душой, имея в своём гардеробе гимнастёрку, брюки, рубашку в клеточку с короткими рукавами и кое-какую демисезонную одежонку, я поступил в институт, до конца не осознавая правильности выбора. Да, люблю читать, да, замираю, услышав яркое образное слово, восхищаюсь «великим , свободным, правдивым», горжусь тем, что говорю на языке великих русских писателей… Но… смогу ли эту любовь передать детям? Я сомневался, потому что характер имел мягкий, податливый.
Между тем жара несколько спала: самое время последовать совету Ивана Герасимовича - пойти к Днепру. Я вышел на крыльцо. Молоденькие берёзки во дворе, приморённые полуденным зноем, теперь распрямляли мятые платьица, подставляя оживившемуся ветерку стройные фигурки.
Вон он, Днепр, всего в нескольких десятках метров от избы, скромный, узкий, не обещающий захватывающих дух впечатлений и острых эмоций. Да, на Смоленщине он не может похвастать ни размахом, ни величием. И всё-таки это великая славянская река, несущая воды через Россию, Беларусь и Украину к Чёрному морю, объединяя языки и народы. Действительно, я часто затруднялся определить, какому из славянских языков принадлежит слово, произнесённое русским человеком.
На песчаной косе загорала девушка. Я узнал её сразу - Стёбла. Обнажённая, она лежала на песке, прикрыв лопухами лицо, маленькую грудь, лобок. Огненные волосы разметались на жёлтом песке. Её стройное тело было почти бронзовым. Она была абсолютно спокойна, потому что это был её мир – мир белых облаков, мир оранжевых обрывов, бездонных омутов - её земной рай.
- Девушка, - позвал я, сначала вдоволь налюбовавшись этим чудом, - Вы живая?
Она отозвалась не сразу, словно взвешивая все «за» и «против»:
- Нет, мёртвая. И мёртвая давно. Но оживить меня своим поцелуем может парень по имени Николай. А тебя как зовут, юноша?
- Николай, - запинаясь, глухим, незнакомым мне голосом произнёс я. - А тебя зовут Стёбла. Так? Красивое, редкое имя…
Девушка сбросила с лица лопух, взглянула на меня удивительными глазами-изумрудами и весело рассмеялась:
- О, да ты квартирант моего отца! Это Агафья сообщила тебе моё имя? Несчастная женщина – нет у неё детей. Несчастный отец – живёт с той, которую не любит. Впрочем, зачем тебе это? Иди ко мне. Видишь, я закрыла глаза и раскрыла для поцелуя губы…
Не могу сказать, что я целовался впервые, но ощущение было именно таким. Небо и река вдруг поменялись своими местами. Солнце зашло за неожиданно появившуюся тучу, словно не желая видеть это скоропалительное проявление чувств. Лопухи сначала сдвинулись с мест, которые обязаны были защищать от чужих глаз, потом упали на песок, а я целовал, целовал её податливое тело, не чувствуя стыда. Она отозвалась коротким, но, как мне показалось, каким-то отчаянным поцелуем…
- Шарик, Шарик! Вы не видели здесь собаку? – послышался детский голос.
Наш мир оказался хрупким: он был разрушен случайным вторжением. Девочка, так и не получив ответа, побежала вдоль берега, сокрушая криками устоявшуюся тишину, а заодно и гармонию чувств потянувшихся друг к другу людей, встретившихся совершенно случайно.
- Прости, это было солнечное затмение, - шептала она, торопливо одеваясь. – И прошу: не ищи меня. Я завтра уезжаю.
Она уходила, а я стоял не в силах что-либо предпринять. Она уходила всё дальше и дальше. Минута, и я потеряю её навсегда…
Вдруг она резко оглянулась.
- Эй, - крикнула девушка, - я жду тебя здесь через год в этот же день и час.
- Обязательно приду, - поторопился ответить я, но она мгновенно скрылась за пригорком и, скорее всего, не могла слышать мой голос.
Несколько минут оцепенения. Там, где она, - покой и счастье… Там, где нет её, - пустота. Я провалился в пустоту.
- Дяденька, - снова раздался детский голос. – А я нашла собаку. Она бездомная. Ей очень одиноко. Смотри, она вся в репейнике. Давай почистим ей шубку...
Собака безропотно подчинилась движениям наших рук. Девочка щебетала о чём-то своём. А я думал о том, что не могу приютить даже бродячую собаку, потому что и сам не имею жилья.
Потом я бродил по берегу Днепра, мысленно тонул в его тихих омутах, как совсем недавно тонул в изумрудных глазах Стёблы. Пытаясь постичь тайну её неземного притяжения, без движения замирал на прибрежном песке, там, где недавно лежала она.
Вернулся домой, когда стемнело. О Стёбле хотелось говорить и говорить бесконечно. Оставшись с Иваном Герасимовичем наедине, я сказал, что познакомился с его дочерью Стёблой.
- Стёблой ? – переспросил он. – Мою дочь зовут Варей. А Стёблой из зависти к её стройной фигуре называет Агафья. Стебло, если ты хочешь знать, – это прямая палка, черенок, ручка у ложки.
Замолчали надолго.
- А к вам утром в окно какой-то мужик залезал, - сказал я только для того, чтобы нарушить тишину.
- Это, наверно, Петька Лысик похмеляться приходил, - не удивился Иван Герасимович.
Без Вари всё потеряло смысл. Через неделю, наполнив блокнот диалектными словами, я распрощался с гостеприимными хозяевами, а через год в назначенный час был на берегу Днепра.
Стояла такая же, как тогда, прекрасная солнечная погода. Но не было Вари…
Время шло. Я искал её всюду… Я звал её… Вот и солнце уже скрылось за горизонтом… Вари не было…
Днепр, как и тогда, медленно и безразлично струился в луговых берегах… Вари не было…
- Вы не собаку ищете? Её приютили на хозяйственном дворе, - услышал я знакомый детский голос.- Пойдёмте купаться. Вода тёплая-тёплая…
Сообщение отредактировал Kautas - Понедельник, 01.08.2011, 17:28
Трогательный рассказ, грустный,живой. Люди настоящие, их представить легко. Спасибо за удовольствие. Галина Каюмова Моя творческая страничка на Острове --------------------------
Галине спасибо за положительный отзыв. Крылья растут.
Добавлено (02.08.2011, 07:34) --------------------------------------------- Анаит, много пустых строк, потому что, мне кажется, так легче читать: Ваше зрение берегу.
Каутас.
Сообщение отредактировал Kautas - Вторник, 02.08.2011, 07:30
Рассказ хороший, такая природа - залюбуешься, и люди под стать. 