Я любил ночью вылазить в город. Вздохнув ночной воздух, я первым делом направлялся к остановке, на которой ждал автобус. Он увозит нас в неизвестное направление, останавливаясь лишь за тем, чтобы взять ещё путешественников, и точно они также желают прокатиться, покамест солнце не проснулось. Мы все любили кататься по нашему городу — смотреть на неоновые вывески, высотки, на тёмное небо, полное звёзд. Я прислонился к стене и смотрел на окно — улицы никогда не пустели, даже в самую ночь, когда вроде и делать уже нечего, люди всё равно занимались своими делами. И только единственный автобус, номер сто сорок пять, катался ночью, и кроме него никакой другой. Мы, те кто катались, никогда не видели водителя. Его ограждало черное массивное окно, через которое вообще ничего и никого нельзя было увидеть, и мы никогда не пытались узнать, что за тем большим окошком — Может быть, призрачный водитель? Автобус проезжал через Приквел-Бридж, затем разворачиваясь, ехал на Вэлли-Таун. У него не было конечной остановки — может потому, что он всегда ездил по кругу? Этого автобуса не было видно утром, днём, о нём никто не слышал и не знал. Ты мог бы просто подойти утром к человеку, и спросить его. — Мужик, когда подъедет автобус сто сорок пятый? Обычно ты мог и не дождаться ответа, но чаще всего просто грубо отвечали «не знаю» и уходили прочь. Об этом автобусе никто ничего не знал, но с наступлением ночи он вдруг появлялся, а люди вдруг вспоминали о нём. Ты мог подойти к тому мужику снова, и он тебе ответит, куда он едет и через что. Всё это было чертовски странно, но в то же время и романтично. В автобусе, я сидел всегда в конце, и я наблюдал за людьми. Кто-то смеялся, кто-то играл в карты, смотрел видео или слушал музыку. Люди выходили, а за ними входила новая партия. Но автобус никогда не пустел. Если, будучи находясь в поезде, ты спрашивал у человека, куда он едет, он просто кивал и просил не беспокоить, занимаясь своим делом. Сто сорок пятый — был невероятно фантастическим автобус, выезжающим из нашего "Хилл-Вэлли" и добирался до других городов, ближайших от нашего. И мы никогда не хотели выходить. Но к утру мы машинально покидали автобус, и тут же о нём забывали. Но только я всегда помню его. — Девушка, не подскажите, когда снова будет сорок пятый? Она посмотрит на меня с непонятным взглядом, и ответит, что не знает и прошу не следовать за мной. — Но ты глянь! Вон он, едет, сорок пятый! Вон же, исчезает вдали.. — Это пятьдесят второй, кретин! И так всегда. Сорок пятый исчезал, меняя облик на пятьдесят второй, или пятьдесят третий. Или на шестой-М, скоростной автобус. Я до конца не мог понять, каким образом этот автобус появлялся, куда он исчезал, и когда я хотел остаться в нём, удерживаясь за поручень, то всё равно что-то во мне бурлило. Мозг отказывал и словно автоматически начал управлять моим телом — он, то есть я, брёл к выходу, и как бы я не старался удержаться, все равно было без толку. Я пытался найти в интернете информацию о этом автобусе, но было бессмысленно, таких не существовало. Нигде. В нашей стране лишь был сто сорок четвертый, который ездил с двух утра до пяти вечера. Ни один водитель не слышал о сто сорок пятом — хотя бы потому, что ночью не ездит. И все попятились на меня, он что сумасшедший? Нет такого автобуса и всё, хоть провались. На сто сорок пятом я попытался хоть с кем заговорить, но никто не отвечал. А на улицах всегда смотрели на меня, как на сумасшедшего — ты чего такого несёшь? Но я начал замечать тех же людей, с которыми ездил довольно-таки часто, и ранее не обращал внимания, что автобус всегда останавливался у кладбищ. Но потом я понял, что забирал он мертвецов, увозя их в загробный мир.
