Ну вот бывает же в жизни и хорошее, и не верьте всяким занудам, которые только и брюзжат, что погода – дрянь, президент – лысый, жена – пилорама, начальник – козел в очках… Вчера иду домой с работы и знаю, что жена поехала к дочери, а значит, вечером никто докучать не станет и можно будет завалиться с книжкой на диван, поставив рядом кружку с чаем, и тихо раскиснуть в безделии… Хорошо! Захожу по дороге в магазин, чтобы взять бутылочку пива. Уже прошел мимо витрины рыбного отдела, и вдруг меня осенило: что-то там этакое на витрине было, достойное внимания, особенное. Вернулся – и точно! В лотке лежит то, чего много лет не видел, почти забытое, милое сердцу. И – ярлычок с надписью: «Залом каспийский сл.сол.». Не горбуша, соленая-пресоленая, тряпочно-мочальная, не ржавая камчатская селедка, не семга из норвежских садков (неплохая рыбка, а все ж не то), а ЗАЛОМ! И видно, что недавнего улова: спинки черные, брюхо – как сталь, глаза прозрачные. И – здоровущая. В общем, залом. Взял две штуки – на два кило потянули. И пива взял две бутылки. Уже, было, ушел, но потом вернулся, купил горячего ржаного хлеба и по пучку укропа и петрушки. Дома рыбу и пиво определил в холодильник, а душа уже поет, трубы играют, ангелы машут крыльями и желудок выделяет всяческие соки и ферменты. Почистил пяток картофелин покрупнее. Эх, хорошо, что жена на рынке взяла тамбовскую, а не в супермаркете забугорную. Тамбовская разваривается, а буржуинская – как мыло, прозрачная, скользкая, одна видимость, что картошка. А дальше все просто: картоху – в кастрюлю и на плиту, селедку – из холодильника на стол. У-у-у, какая же ты, подруга, здоровенная! Надрезал вдоль спины, снял «чулком» шкуру вместе с чешуей. Вот оно, то, о чем только мечталось: под шкурой – белые полоски жира, того жира, лучше которого не бывает. Ах ты, моя милая, радостная моя! Теперь посмотрим, какова ты изнутри. А внутри, собственно, и смотреть не на что: ни икры, ни молок. Так это ж хорошо! Икряная селедка брюхом толста, да жиру в ней нет. И вкус – так себе. А эта будет – пальчики оближешь. Теперь – только набраться терпения и ждать, пока картошка сварится. Разве что луку порезать. Достаю здоровущую луковицу и, утирая слезы, режу ее кольцами. Вот и картоха готова. Сливаю воду, картошку – на тарелку. Одну картофелину разломил. Правильная картоха! Светлая, рассыпчатая, курится паром. А теперь – безо всяких изысков, просто и основательно. Ломаю картошку на половинки и сыплю на нее побольше рубленных укропа и петрушки. Нарезаю горячий хлеб крупными ломтями и намазываю их маслом, не жалея. А селедку просто режу большими кусками. Вот она какая на срезе, перламутрово-радужная, а жирная – эх, если б я таким жирным был, не знал бы горя. Ах ты, жирненькая моя, малосольненькая! Тащу к дивану журнальный столик, ставлю на него тарелку с картошкой, на льняную салфетку кладу хлеб, а селедка красуется в большой пиале, засыпанная луком так, что ее и не видно. И – никакого растительного масла к ней! Это преступление – такую рыбку топить в чуждом ей материале, в ней, родимой, своего жира видимо-невидимо. Смотрю на натюрморт: чудо, что за картина! Только пива не хватает. И вот теперь я его, пиво, достаю из холодильника, и выливаю одну бутылку в любимую свою пивную кружку. Та сразу потеет. Все! Ложусь на левый бок на диван, в одну руку беру картофелину, в другую – рыбный ломоть (не кусок, не ломтик, а именно ломоть – это ж ЗАЛОМ!). Оглядываю в предвкушении стол с ужином и начинаю пир. А вы говорите - погода – дрянь, президент – лысый, жена – пилорама, начальник – козел в очках…
Вот, казалось бы, что может быть проще, чем нажраться клубники? Ан нет, не спешите, сограждане. Можете мне не поверить, но многие из вас клубнику и в глаза никогда не видели. Эх, помню, как первый раз оказался в Америке – и на десерт принесли за ужином клубнику. Уж такая красивая была – глаз не оторвать, но на вкус… Полное разочарование и расстройство чувств. Глаза говорили: это клубника! А рот утверждал: не-а, это огурец, крепенький и сладковатый, а все же огурец. Увы, с той поры и на наших рынках укрепилась эта американская дрянь, ибо отменно хранится и перевозится. А что ей сделается, железобетонной? Наверное, дачники да сельчане и по сию пору для себя выращивают нормальную ягоду, ту, которая ароматна и сладка, а во рту мгновенно обволакивает язык и небо вспышкой неизъяснимого вкуса, но к большинству сограждан на стол эта прелесть не попадает, а молодежь и не знает, что когда-то водилось этакое чудо. Ну да ладно, я все же не об этом веду речь. То, что мы в просторечии именуем клубникой, правильно называется земляникой садовой. А настоящая клубника, она же земляника мускатная и земляника полевая, растет не на грядках. Не будем путать ее с земляникой лесной: у земляники ягодка красная, удлиненная, легко отделяется от чашелистика, а на вкус она слегка кисловата. Да и собрать ее хотя бы стакан – целая проблема, как в том мультфильме: «Одну ягодку беру, вторую примечаю, а третья мерещится». Нет, нужно ехать хотя бы немного южнее Москвы, и там, на луговинах у леса, вы найдете ее. Ягоды у клубники круглые, растут обильными гроздьями, и если место хоть немного затенено, то вы никогда не увидите такую ягоду красной со всех сторон: она, как сорока, белобока. Но размером клубника не многим уступает садовой землянике, а уж как душиста и сладка – это песня, праздник самого низменного и невоздержанного чревоугодия! Правда, в отличие от лесной земляники, отрывается ягодка клубники полевой вместе с чашелистиком. Ну, да и Бог с ним. Эх, бывало, когда жил на Саратовщине, то в правобережных деревнях, близ которых рос лес, в урожайную пору женщины ходили по ягоду с двуручными корзинами, и наполняли их доверху. Помню тогдашние вечера: уходящую дневную жару, стадо, бредущее домой, запахи молока, хлеба, цветущего донника, погромыхивание далекой грозы… А вечером, когда варили варенье, плыл над селом такой аромат, что рот наполнялся слюной по самые ноздри. Ладно, не будем уклоняться от темы. Итак, любите ли вы клубнику? Безусловно, любите, потому что не любить ее нельзя – даже тогда, когда вы ее сроду не видели. Но всякая любовь хороша только в борениях и преодолении. Это вовсе не означает, что нужно подкараулить того, кто сумел раздобыть клубнику и ограбить его; и не нужно лезть ночью на земляничные грядки к дачнику, который всю весну горбатился, а теперь охраняет свое сокровище с вилами наперевес и Бобиком размером с телка. Сделайте проще: доберитесь до области, где есть лесостепь, скажем, на Саратовщине или Тамбовщине, Рязанщина тоже подходит. Экипируйтесь; пусть у вас будет рюкзачок, а в нем – палатка-одиночка, коврик, котелок, фляжка с водой, что-нибудь перекусить… Не набирайте тонны барахла, вы ведь не на Марс собираетесь, а за ягодой. В крайнем случае, что-нибудь из съестного купите в деревенском магазине. А дальше – включайте ваше воображение: вот вы топаете по влажному после недавнего дождика проселку к опушке леса. Тишина, только пустельга трясет крыльями над лугом. Цветов вокруг – тьма-тьмущая, а пахнут они так, как может пахнуть только в лесостепи. Вы подходите к опушке, и там, где стоят первые, еще редкие деревья, в сплетении трав видите крупные с зубчиками листья и тяжело поникшие плодоножки с ягодами. Вы бросаете рюкзак, и начинается праздник. Сначала вы рвете ягоды по одной и съедаете; потом начинаете есть их горстями: нарвал букетик, обобрал ягоды – и в рот; потом вы едите ягоды вместе с чашелистиками, и делаются они все вкуснее, потому что теперь вы уловили, где прячутся самые ядреные и спелые. И вот теперь, когда вы только вошли во вкус, вдруг наливаются свинцом лодыжки и бедра, отвыкшие от стояния на корточках, солнце нещадно палит затылок и предплечья, рюкзак где-то потерялся… И вы бредете к ближайшему дереву и валитесь в траву, и смотрите бездумно в небо, на котором ни облачка, и вам хочется пить, но доставать фляжку из рюкзака невыносимо лень. Но за пару часов до того, как нужно будет тащиться к электричке (машине, велосипеду – нужное подчеркнуть), вы одолеете-таки лень и наберете в трехлитровую посудину ягод – чтобы привезти домочадцам. А пока вы будете собирать ягоды, станете прикидывать в уме: «Так, трехлитровую кастрюлю я наполнил за полчаса, а в себя пихал три часа. Это сколько же я слопал? Уму непостижимо!»
Тут намедни попался на «Уoutube.ru» сюжетик: «Как есть манго?». Автор долго поучал, что-де манго нужно разрезать по экватору, да потом верхнюю половинку повернуть относительно нижней на такой-то угол и вырезать ножом косточку, а вслед за тем половинки надсечь по плоскости надреза ножом до кожуры, чтобы получились прямоугольники таких-то размеров, и далее вывернуть половинки мякотью наружу и обгладывать… В общем, скучно и нудно. Хоть и был автор мужчина в теле и без очков, а так и представляется худосочный дрыщ в телескопах на носу, ботан унылый, который алгебру гармонией поверить тщится. Такой, небось, и к девке на свидание идет с линейкой и термометром. Зачем, спрашиваете, сии инструменты на интимном рандеву? А мне почем знать? Вы у ботана спросите лучше. Но, надо сказать, и манго у него было (был? Была? Какого рода слово «манго», часом, не знаете? Ну, пусть будет среднего рода) явно из московского супермаркета, этакий кособокий мячик, грязно-розовый с одного бока и с прозеленью – с другого. Такие манго тверды, как морковь, на вкус отдают елкой и все той же морковью. Разве это манго? Настоящее манго – оно родом из Тайланда или Вьетнама, и покупается и съедается там же, потому что перевезти его без ущерба для плода почти невозможно. Эх, Таиланд, белоснежные пляжи, отделяющие изумрудно-сапфировое море от поросших джунглями гор, яростное солнце и холодное пиво под креветок размером с добрый ботинок, щебетание изящных аборигенш и, разумеется, манго! Настоящее манго - оно фигурой напоминает половинку символа «инь – янь», оно желтобоко или зелено – но неизменно вкусно, ароматно и нежно. Оно при первом опробывании ошеломляет, как внезапная любовь, но, в отличие от любви к женщине, никогда не заканчивается охлаждением или изменой. Да и с чем можно изменить манго? Уж не с ананасом ли, великолепным слепком с гранаты «лимонка», гордо увенчанным шевелюрой из засохших листьев? Хорош ананас, ничего не скажешь, но приедается мгновенно. Уже на третий день пребывания в Тае вы с изумлением обнаружите, что ананасов вам ну нисколечко не хочется, что даже арбуз вкуснее. А может, схожие с чесноком, по недоразумению попавшим внутрь граната, мангустины, или волосатые рамбутаны вытеснят манго из вашего сердца? Э, бросьте, такого не случится. Могут ли эти пресные штуковины без запаха противостоять великолепию манго? Есть, правда, еще дуриан, этакий колючий арбуз, внутри которого, по слухам, мякоть вкуса земляники со сливками. Не, знаю, как вы, а я так и не решился отведать дуриана: очень уж сильно амбре там, где эту штуку продают. Запах гнилого чеснока и стоялой канализации так плотен, что приходится разгребать его руками. Вы верите, что плод с таким запахом может быть вкусным? Я – нет. Ну и черт с ними, с дурианами. Мы же о манго говорим, а не о всякой дряни. Итак, первым делом нужно выбрать манго. Как? А очень просто. Нужно подойти к ближайшему торговцу, у которого есть манго на прилавке, и если вы – в Таиланде или Вьетнаме и торговец – там же, то протянуть руку и взять манго. И заплатить не торгуясь, потому что тайцы не любят торговаться, а от торга вкус плода ухудшается. И вот он, плод, увесистый и плотный, с изящными обводами, лимонно-желтый или зеленоватый, с упругой мякотью под кожицей (эй, не надо давить так сильно!). Тащите его в укромное место, потому что предаваться пожиранию манго в публичном месте – совершенный моветон. Помните: то, что для вас любовь – для всех прочих совершенная порнография. Но, наконец, вы наедине с манго. Вот он, приближающийся миг чистого наслаждения! Но не спешите! Должна быть прелюдия, церемония, этап ухаживания и предвкушения. Вымойте его холодной водой, чтобы алмазные капли засверкали на круглых боках и в изгибах линий. Приготовьте нож и чайную ложку. Положите плод на тарелку, чтобы капли драгоценного сока не пропали зря. Еще раз полюбуйтесь на него – и вонзите нож в ватерлинию, туда, где у женщины находились бы почки. Глубже, глубже… Чувствуете, что лезвие уперлось в косточку? Поверните острие чуть вверх, и – снова вглубь, пока верхняя половинка не соскользнет в сторону. Понюхайте сочную желтую мякоть, слизните сок, пока он не дотек до ваших локтей… Э, не надо жрать с кожурой, не надо чавкать, не надо проглатывать косточку и слизывать капли сока с пола! Что, уже все, и ложка не пригодилась? И что оно вам напомнило? Первую близость, сумбурную, торопливую, когда тряслись руки, а кончилось все едва ли не раньше, чем началось? Это ничего. Купите еще манго, и у вас будет долгая счастливая совместная жизнь без измен и конфликтов, вы научитесь растягивать наслаждение до полного изнеможения… Что, не верите? Честно говоря, и я не верю. Так и будете набрасываться, впиваясь губами в сочное тело, а потом отваливаться в недоумении: уже кончилось… А все же – хорошо.
Прочитала пока что только про селёдку с картошкой. Уже слюни не подобрать, так что остальное - потом. Я сама к селёдке равнодушна, а вот мама и муж очень любят. Залом я помню, когда-то был в магазинах. И где его теперь купить, неизвестно... Грустно. Титул - Лирическая маска года Титул - Юморист Бойкое перо
Самира, как ни странно, я последний раз видел залом в Питере - там, где он сроду не водился. Вот она, глобализация! А вот у себя на родине, под Саратовом, сия рыба извелась напрочь. Иногда по весне еще можно выловить в Волге мелкую черноспинку, но настоящий, килограмма на полтора, жирный (шкворчу слюной) - этот исчез напрочь. Действительно, жаль.
У нас, в Питере? *задумалась* Это было, наверное, очень давно? В конце восьмидесятых - начале девяностых в магазине на улице, где я живу, я покупала залом из бочки, шикарный, огромный, светлый, с широкой спиной. Пошла вытирать слюни... Титул - Лирическая маска года Титул - Юморист Бойкое перо
