По понятиям. - Форум  
Приветствуем Вас Гость | RSS Главная | По понятиям. - Форум | Регистрация | Вход

[ Последние сообщения · Островитяне · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Анаит, Самира  
По понятиям.
valeri_rbДата: Понедельник, 09.01.2012, 19:59 | Сообщение # 1
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 49
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Offline


1.
Настойчивый звонок в дверь оторвал Светланку от любимого рисования.
- Кто там? - спросила она, подойдя к двери.
- Вам телеграмма! - ответил ровный и спокойный голос.
Конечно, мама говорила, что нельзя открывать посторонним, но ей уже было десять лет, она совершенно самостоятельно ходила в магазин за покупками, одна сидела дома с маленьким братишкой и сама могла решить, что можно, а чего нельзя делать. Девочка повернула ручку замка и...

Грабители вошли в прихожую. Один из них, ни слова не говоря, оторвал от пола Светланку, втолкнул её в ванную комнату, сказал, что убьёт, если та только пикнет, закрыл дверь, а через минуту рядом с ней оказался не понимающий ничего маленький Лёша. Мальчонка начал было голосить по-детски: "Аааа...", но в дверях снова появился тот же бандит. В руках его блеснул нож. Красивый, с желобком для пуска крови... И глаза, немигающие глаза хищника! Этого оказалось достаточно. Насмерть перепуганная Светланка дрожащей рукой зажимала рот орущему брату, а её расширенные от ужаса голубые глаза упёрлись в дикий взгляд грабителя. Лёша замолчал внезапно, будто его выключили, и только хлопал большими ресницами, прижимаясь к сестре. Бандит чуть улыбнулся, самодовольно и с наглецой, закрыл дверь, и дети остались одни. Ни за какие коврижки Светланка не согласилась бы переступить порог ванной. Так их и нашла соседка, заметившая, что дверь в квартиру была приоткрыта. Они сидели на полу, прижавшись друг к другу, и молчали. Молчали уже несколько часов.

С этого момента Светланка не могла спать спокойно. К ней приходил тот самый бандит. Во сне и наяву. Даже через несколько недель, когда они ехали с матерью в автобусе, девочка, не отрывая взгляда от стоящего рядом мужчины, шептала испуганно:
- Мама, вон тот дядька к нам приходил!
Но что могла сделать мать, простая женщина? На дворе была вторая половина девяностых, самый разгар преступности, бандитских разборок и необоснованных надежд на будущее, которые постепенно таяли, как прошлогодний снег. Людмила крепче прижала к себе дрожащего от страха ребёнка и вздохнула с облегчением только когда увидела, что незнакомый мужчина вышел на следующей остановке.

Павел был вне себя от ярости, узнав, что их ограбили, да ещё и насмерть перепугали детей. Они с Людмилой собирались покупать машину. Первую собственную машину! Долго супруги шли к этому дню. Павел работал на единственном не обанкротившемся, со стабильной зарплатой, предприятии в их небольшом городке, который вытянулся вдоль живописного берега матушки-Волги. Кроме того, он постоянно искал дополнительный заработок. Хорошо платили недавно разбогатевшие дельцы, имевшие "прихват" в криминальных либо во властных кругах. Их коттеджи росли, будто грибы после дождя, и нуждались в умелых руках Павла. ДомА бандитов тоже приходилось строить. Но был риск - могли не заплатить. Впоследствии многие из этих маленьких дворцов, построенных на нечистые, а порой и вовсе кровавые деньги "джентльменов удачи", стояли мёртвые и нежилые, как памятники тому разудалому времени. Хозяева либо погибли в бандитских разборках и переселились в мир иной, либо мотали срок.

И вот, наконец, на сберкнижке Павла накопилась вожделенная сумма с необходимым количеством нулей. Накануне он обналичил деньги и отнёс их домой из сбербанка. Знала об этом только жена.
- Получается, что либо навёл кто-то из сотрудников банка, либо бандиты просто выследили, как он получал и нёс деньги домой. Хорошо, что не тронули по дороге! - эти мысли не давали Павлу покоя, - Денег, конечно, жалко. Столько трудов, столько пропавших впустую дней и лет жизни! Но дети - это святое! Какой стресс они пережили! Ведь он сам, своими руками подверг их опасности! А случись, могли бы и убить! И что же делать теперь? Как отомстить за это надругательство, где искать этих подонков? - об этом мучительно думал Павел.

И было о чём подумать. Жили они в маленьком городке, на берегу Волги, в Татарстане, час езды до Казани. Два градообразующих завода безнадёжно стояли. Рабочие существовали на мизерные пособия. В те, теперь уже далёкие времена, на фоне остановившихся крупных предприятий, все искали себе источники дохода. Хорошо зарабатывали так называемые челноки. Бывшие инженеры, учителя, безработные ринулись за рубеж, за внезапно открывшиеся внешние границы. На последние свои деньги покупали там одежду, обувь, китайский, вьетнамский и прочий ширпотреб и везли продавать на рынки в родных городах и весях. Прилавки ломились от изобилия товара, доступного даже безденежным пенсионерам, которым и в голову никогда не могло прийти, что все эти вещи могут стоить так дёшево.

Криминал сколачивал банды, бригады из отсидевшей, и не только, молодёжи. Братки, члены бригад, вели здоровый образ жизни - не пили, занимались спортом, качали мышцы, готовились к большим делам. Во главе бригады, как и во главе района, который контролировала бригада, стоял главарь - авторитет, автор, смотрящий, как его называли. Любой доход в зоне действия смотрящего подлежал налогообложению. И все члены бригады неукоснительно следили за соблюдением этого правила. Налог, в просторечии - дань, платили даже руководители дышащих на ладан госпредприятий. К директору приходили домой или прямо в кабинет, брали за горло и предлагали охранные услуги, крышу, которая могла защитить только от бандитов из соседнего города. Но за свои интересы братки стояли насмерть, и в этом смысле крыша была надёжной. Много их полегло в этих войнах за право обирать простых тружеников. Какие красивые, большие и дорогие надгробные плиты по сей день стоят на наших кладбищах! Какие проникновенные и трогательные на них надписи!

В Волжском городке, где жил Павел, непомерно разросшийся рынок был разделён на три части. Две бандитские группировки собирали дань с двух частей, а третья часть была милицейской. Милиция, призванная защищать население от криминала, наравне с братками занималась крышеванием и, время от времени, как ни в чём ни бывало, сержанты и старшины ходили по рядам, собирая дань с торговцев. Не платили только блатные, у которых был прихват в милиции. Причём, во всех трёх частях дань была разная, но торговцу перейти от одного автора к другому было практически невозможно. Делиться прибылью не принято в криминальном мире.

Павел понимал, что в милицию со своей бедой идти бесполезно. Никому он там не нужен. Бандиты всё больше забирали власть, везде наводили свои порядки. В данный момент они оказались самыми организованными, а значит, самыми сильными. На городском рынке, в их зоне влияния, не смели появляться майданники, карманники и прочая шушера. Воровства не было совсем!!! Дежурный браток строго следил и со знанием дела пресекал любые попытки нарушить торговый процесс.
Зато в городских автобусах теперь резали сумки, выворачивали карманы и не давали прохода горожанам. Автомобилисты перестали ставить свои машины в гаражи потому, что среди воров появилась новая специальность - гаражных дел мастера. Выдавливали кирпич, разбирали стену и уводили машину прямо из-под носа у хозяина. Резали автогеном, вырывали ворота гаража целиком, творили невероятное... Домушники, квартирные воры, могли в считанные минуты обокрасть квартиру, и это стало обычным делом, повседневностью. Торговля наркотиками приобрела массовый характер, и наркоманы с глазами пустыми, как выпитый стакан, также принимали участие во всеобщем беспределе.

В дачных посёлках резко активизировались металлисты. Снимали со столбов провода, распиливали и увозили баки из нержавейки, собирали по дачным домикам алюминиевую посуду. Скупкой металла занимались всем известные родственники республиканских руководителей, которые делали на этом сказочные деньги. Всё было "схвачено". Это был период, когда криминал, не ограничиваемый ничем и никем, смело творил произвол, обирая "лохов" - простых обывателей, тружеников.
ПЕДАЛЯ. Так звали самого крутого и признанного в городе авторитета. Он был к тому же ещё и СМОТРЯЩИМ, то есть вором в законе, которому высший воровской совет доверил наблюдать за всем, что происходит в городе, облагать данью, формировать общак, общую воровскую кассу. Доверенным лицом и хранителем общака у Педали был вор по имени Счетовод. Неторопливый, обстоятельный, с холодным, немигающим, как у змеи, взглядом. Братва знала о его жестокости и о том, что он никогда и никому не прощает обид. Знали, что так же обстоятельно, как считает деньги, Счетовод без разговоров перережет горло любому, кто покусится на его воровскую честь или на деньги, к которым он был приставлен, и относились к нему с уважением.

В нашей стране люди всегда уважали власть, всегда надеялись и верили в доброго барина. На тот момент добрым барином стал Педаля. И народ, как ни в чём ни бывало, потянулся к нему со своими бедами и проблемами, за справедливостью. Вот и Павел тоже решил пойти к смотрящему со своим горем.
Педаля встретил очередного просителя ласково. Он ещё не привык к своей новой роли, и всё ему казалось, что сидит он не за широким столом в шикарно обставленной квартире, а в лагерном бараке, на нарах; и судит не очередного лоха, ни разу не отведавшего тюремной баланды, а родных своих зеков, лагерных сидельцев. Павел тоже не очень уверенно чувствовал себя перед легендарным Педалей, но спокойно рассказал, как его ограбили, как до полусмерти напугали детей и как трудно дались ему деньги, которые с такой лёгкостью ушли в неизвестном направлении.

Педаля внимательно выслушал просителя, встал из-за стола, прошёлся по комнате, вышел в соседнюю, где находился Счетовод, вполголоса поговорил с ним, и только потом, удобно развалившись в шикарном кресле, вынес свой вердикт:
- Значит, говоришь, украли у тебя деньги?
- Украли, - ещё раз подтвердил Павел.
- Молодцы ребята! Хорошо, ловко сработали! А ты, значится, не доволен?! - глядя на собеседника спокойно и доброжелательно, констатировал Педаля, - А ты возьми себе в голову и пойми, дурья твоя башка, что они воры. Во-ры! И у них работа такая - во-ро-вать! И ничего ты с этим не поделаешь! Как же им жить-то, если они воровать не будут? Вот подумай об этом себе на досуге! Другое дело, что они детей обидели. Зря они это сделали, ох зря! Но это не наши, заезжие, видать, гастролёры! Узнаю кто - головы поотрываю! Молодец, что пришёл! Заплати, вон, счетоводу, а мы найдём паршивцев, будь покоен. Сто раз ещё пожалеют, что выбрались на гастроли! Не по понятиям это!
Павел, конечно, заплатил за услуги, но, как говорится, его терзали смутные сомнения:
- Кто там будет искать? Хотя, походы в чужую зону влияния не приветствуются ещё со времён Остапа Бендера, и найти нарушителей - это в их же бандитских интересах!
Нашли или не нашли виновных, Павел так и не узнал. Ему ничего не сообщили, а второй раз идти к Педале он, скажем так, постеснялся. Не стоит лишний раз без надобности совать голову в пасть к тигру!

2.
А Тигр, хоть и имел острые клыки, чувствовал себя бездомным котёнком:
- Только-только разобрались в своём доме, только-только поделили между своими родной Татарстан! Сколько братков полегло в этих разборках - не сосчитать! И вот на тебе - новая напасть. Соседи, которые раньше боялись их пуще огня, потеряли всякий страх и совесть и внаглую, молчком работают на их территории! С тех пор, как чечены подмяли под себя весь криминал в соседней республике, приходится только терпеть и молчать! - Педалю даже передёрнуло от этой мысли. И он спросил у Счетовода:
- Как думаешь, что нам делать дальше?
Счетовод подумал немного, почесал лысину и не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой начал раскладывать всё по полочкам:
- С чеченами бороться бесполезно. Ты убьёшь одного, а вслед за ним придут десять, и уложат тебя без разговоров. У них кровная месть всегда была в основе отношений. Захотят - отберут у тебя город. Они не делают этого только потому, что Татары - их единоверцы.

- Да я же не татарин, ты прекрасно знаешь! - заорал Педаля.
- А у тебя в братках - половина татар. Вот их и не трогают! У Чеченов договор с Казанскими. А тебя просто на вшивость проверяют. Попробуй, ответь. Знаешь, какая каша заварится?
- «Стрелку» им надо забить, поговорить по душам! Не по понятиям это, - не унимался Педаля.
- «Стрелку» - это хорошо, это по понятиям, - одобрил Счетовод, - Но этого мало. В Москву надо ехать, только там такие дела решаются. Но тут нужна крыша. С Казанскими сначала надо побазарить.
На том и порешили. Так Педаля и его группировка вышли на общероссийский уровень. Разговор с Казанскими получился. Авторитетные люди обещали поддержку, и стрелка с Чеченами прошла на достойном уровне. Козыряя именами Казанских авторов, наши доморощенные бандиты поддержали и упрочили свой авторитет. Правда, мелочиться и требовать наказания соседских гастролёров, которые обидели детей, Педаля не стал. Не поймут соседи такой борзости, а отношения испортятся:
- Ничего, переживёт как-нибудь папаша. Детки-то живы, а остальное забудется со временем. Главное - порядок навести, чтобы больше не приезжали эти беспредельщики! - думал Педаля, - Теперь надо ехать в Москву. Только там делаются большие дела!

И, захватив с собой около десятка самых верных и представительных бойцов, а на хозяйстве оставив Счетовода, наш герой отбыл покорять столицу. Понятно, что там его не ждали, но смелость и напор молодого самовыдвиженца помогли боевикам найти нишу в богатой, едва не лопающейся от жира Москве.
- Столица, она никогда не бедствовала. Всегда её кормили от пуза, чтобы не вздумали Лохи бунтовать и путаться под ногами у деловых людей! – говорил браткам их дальновидный главарь.
И он со своими орлами отвоевал у местных небольшой участок на окраине и стал собирать дань, скромную по московским меркам, но на порядок большую, чем в родном волжском городке. Приезжая домой, на берега великой русской реки, он рассказывал о столичном размахе, об авторитетах, которые теперь и не воры вовсе, а сидят в своих кабинетах, обирают просителей из провинции, местных щиплют потихонечку, тем и живут:
- Им западло нынче бегать с братками по рынкам да по директорам обложенных данью предприятий. Они даже законы пишут под себя, покупая голоса депутатов. И придраться к этим авторам уже никто не может. Живут ведь они и работают по законам, которые сами себе и написали! Вот как ловко устроились!
Счетовод слушал, удивлялся и мотал себе на ус. Он был парень далеко не глупый и понимал, что беспредел, которым они занимаются, долго продолжаться не может и должен, просто обязан принять более мягкие, а значит и более надёжные, устойчивые формы.

- Лохов всегда обирали, обирают и будут обирать! Главное приучить их к мысли, что это обиралово - законный, важный для страны и очень нужный самим лохам процесс! Пусть платят, а уж как использовать их денежки - это наше дело. Мы найдём им применение! - с весёлой и чуть хитроватой улыбкой говорил Счетовод Педале, закусывая солёным хрустящим огурчиком.
- Да, вторил ему Автор, перспективы у нас блестящие. Пора сбрасывать это пахнущее тухлятиной совковое республиканское руководство! Они все родом из КПСС, а у нас теперь демократия!
Их планы и мечты взлетали всё выше по мере того, как пустела бутылка чистейшего "Абсолюта". И, глядя на них, никто бы не сказал, что в ресторане за столиком сидят два главаря банды, много лет терроризирующей город. Внешне не было в них совсем ничего бандитского, а лица их были светлыми и радостными...

3.
Жизнь во всё вносит свои коррективы. Особенно любит она корректировать планы амбициозных и самонадеянных личностей. Вот и с нашими героями случилось нечто подобное. Педаля уехал в Москву, да так и остался там навсегда на одном из престижных московских кладбищ. Его застрелили на "Стрелке". Подло, почти в упор, за то, что не хотел уступить соседям одно очень хлебное спорное место.
- Жадность фраера сгубила! - тихо, почти про себя сказал на его могиле Счетовод.

На волжских берегах дела тоже пошли наперекосяк. Милиция начала грести под себя, забирать власть, наводить свои порядки. Казанских братков почти всех переловили и пересажали, а о малых городах и говорить нечего! Выгребли бандитов, как вшей расчёской. Но Счетовод был готов и к такому раскладу. Общак, очень большие деньги, был сохранён в надёжном месте, сам он сменил документы и отбыл в Москву, чтобы занять полагающееся ему по всем воровским понятиям место Педали. Но и в столице было то же самое. Милиция по всем законом жанра, по понятиям, зачищала район за районом, включая пригороды, где орудовала бригада Педали. Счетовод понимал, что против такой силы он не может сделать ничего. Милицейское начальство убирало конкурентов, чтобы на законном основании, путём сбора налогов, обеспечить себя и своих хозяев, выходцев из криминальной среды, медленно, но верно занимавших ключевые места во властных структурах.

Счетовод раньше других понял витавшие в воздухе тенденции и, прибрав к рукам московский общак, начал сворачивать дело. Братков пристраивал в охранные структуры, самых ловких и понятливых оставлял у себя: пригодятся ещё боевики, дела предстоят нешуточные. Но самой важной для него была встреча со старым дружком, вором в законе, Механиком, который, как ни в чём ни бывало, заседал в Московской городской Думе. Документы он сменил, элегантная бородка сделала его неузнаваемым, но глаза, пустые глаза видавшего виды бандита подделать было невозможно.

Счетовод узнал его, увидел в пробке, запомнил номер машины и уже через несколько дней они сидели за столиком в небольшом московском кафе.
- Как же ты дошёл до такой жизни? - спросил его Счетовод, - Не воровское это дело – заседать в думах!
- Времена меняются, дорогой ты мой, - с прищуром посмотрел на него Механик, - Надо жить в ногу со временем, учитывать реалии! У тебя, я помню, есть образование. А судимости были?
- Нет, Бог миловал, - улыбнулся Счетовод, - Да я паспорт давно сменил!
- Это неважно, что ты сменил! У нас на каждого найдётся анкета, - загадочно промолвил Механик, - Важно, что ты умный, здоровый и с незапятнанной репутацией. Такие люди нам ох как нужны! В Госдуму хочешь?.. Ладно, не всё сразу. Подумай пока, а я тоже подумаю, посоветуюсь.

Обрадованный и удивлённый открывающимися перспективами, Счетовод вышел из кафе и, оставив машину на стоянке, прошёл несколько кварталов пешком. Свежий московский ветерок приятно холодил его раскрасневшееся лицо. Деньги, надёжно припрятанные в заграничном банке, придавали уверенности в завтрашнем дне, а открывавшиеся перспективы давали возможность совсем в другом, новом свете, увидеть события минувшего десятилетия, времени беспредела и бандитизма. Он вспомнил, что называлось это периодом первичного накопления капитала, и был очень рад тому, что прожил это время достойно, по понятиям, ни на йоту не изменив принципам, заложенным в его голове той средой, в которой он вырос и возмужал, нашим преступным миром. Совесть его была чиста. Она была свободна от докучливой и устаревшей Христианской морали.


Валерий Рыбалкин
 
Сообщение

1.
Настойчивый звонок в дверь оторвал Светланку от любимого рисования.
- Кто там? - спросила она, подойдя к двери.
- Вам телеграмма! - ответил ровный и спокойный голос.
Конечно, мама говорила, что нельзя открывать посторонним, но ей уже было десять лет, она совершенно самостоятельно ходила в магазин за покупками, одна сидела дома с маленьким братишкой и сама могла решить, что можно, а чего нельзя делать. Девочка повернула ручку замка и...

Грабители вошли в прихожую. Один из них, ни слова не говоря, оторвал от пола Светланку, втолкнул её в ванную комнату, сказал, что убьёт, если та только пикнет, закрыл дверь, а через минуту рядом с ней оказался не понимающий ничего маленький Лёша. Мальчонка начал было голосить по-детски: "Аааа...", но в дверях снова появился тот же бандит. В руках его блеснул нож. Красивый, с желобком для пуска крови... И глаза, немигающие глаза хищника! Этого оказалось достаточно. Насмерть перепуганная Светланка дрожащей рукой зажимала рот орущему брату, а её расширенные от ужаса голубые глаза упёрлись в дикий взгляд грабителя. Лёша замолчал внезапно, будто его выключили, и только хлопал большими ресницами, прижимаясь к сестре. Бандит чуть улыбнулся, самодовольно и с наглецой, закрыл дверь, и дети остались одни. Ни за какие коврижки Светланка не согласилась бы переступить порог ванной. Так их и нашла соседка, заметившая, что дверь в квартиру была приоткрыта. Они сидели на полу, прижавшись друг к другу, и молчали. Молчали уже несколько часов.

С этого момента Светланка не могла спать спокойно. К ней приходил тот самый бандит. Во сне и наяву. Даже через несколько недель, когда они ехали с матерью в автобусе, девочка, не отрывая взгляда от стоящего рядом мужчины, шептала испуганно:
- Мама, вон тот дядька к нам приходил!
Но что могла сделать мать, простая женщина? На дворе была вторая половина девяностых, самый разгар преступности, бандитских разборок и необоснованных надежд на будущее, которые постепенно таяли, как прошлогодний снег. Людмила крепче прижала к себе дрожащего от страха ребёнка и вздохнула с облегчением только когда увидела, что незнакомый мужчина вышел на следующей остановке.

Павел был вне себя от ярости, узнав, что их ограбили, да ещё и насмерть перепугали детей. Они с Людмилой собирались покупать машину. Первую собственную машину! Долго супруги шли к этому дню. Павел работал на единственном не обанкротившемся, со стабильной зарплатой, предприятии в их небольшом городке, который вытянулся вдоль живописного берега матушки-Волги. Кроме того, он постоянно искал дополнительный заработок. Хорошо платили недавно разбогатевшие дельцы, имевшие "прихват" в криминальных либо во властных кругах. Их коттеджи росли, будто грибы после дождя, и нуждались в умелых руках Павла. ДомА бандитов тоже приходилось строить. Но был риск - могли не заплатить. Впоследствии многие из этих маленьких дворцов, построенных на нечистые, а порой и вовсе кровавые деньги "джентльменов удачи", стояли мёртвые и нежилые, как памятники тому разудалому времени. Хозяева либо погибли в бандитских разборках и переселились в мир иной, либо мотали срок.

И вот, наконец, на сберкнижке Павла накопилась вожделенная сумма с необходимым количеством нулей. Накануне он обналичил деньги и отнёс их домой из сбербанка. Знала об этом только жена.
- Получается, что либо навёл кто-то из сотрудников банка, либо бандиты просто выследили, как он получал и нёс деньги домой. Хорошо, что не тронули по дороге! - эти мысли не давали Павлу покоя, - Денег, конечно, жалко. Столько трудов, столько пропавших впустую дней и лет жизни! Но дети - это святое! Какой стресс они пережили! Ведь он сам, своими руками подверг их опасности! А случись, могли бы и убить! И что же делать теперь? Как отомстить за это надругательство, где искать этих подонков? - об этом мучительно думал Павел.

И было о чём подумать. Жили они в маленьком городке, на берегу Волги, в Татарстане, час езды до Казани. Два градообразующих завода безнадёжно стояли. Рабочие существовали на мизерные пособия. В те, теперь уже далёкие времена, на фоне остановившихся крупных предприятий, все искали себе источники дохода. Хорошо зарабатывали так называемые челноки. Бывшие инженеры, учителя, безработные ринулись за рубеж, за внезапно открывшиеся внешние границы. На последние свои деньги покупали там одежду, обувь, китайский, вьетнамский и прочий ширпотреб и везли продавать на рынки в родных городах и весях. Прилавки ломились от изобилия товара, доступного даже безденежным пенсионерам, которым и в голову никогда не могло прийти, что все эти вещи могут стоить так дёшево.

Криминал сколачивал банды, бригады из отсидевшей, и не только, молодёжи. Братки, члены бригад, вели здоровый образ жизни - не пили, занимались спортом, качали мышцы, готовились к большим делам. Во главе бригады, как и во главе района, который контролировала бригада, стоял главарь - авторитет, автор, смотрящий, как его называли. Любой доход в зоне действия смотрящего подлежал налогообложению. И все члены бригады неукоснительно следили за соблюдением этого правила. Налог, в просторечии - дань, платили даже руководители дышащих на ладан госпредприятий. К директору приходили домой или прямо в кабинет, брали за горло и предлагали охранные услуги, крышу, которая могла защитить только от бандитов из соседнего города. Но за свои интересы братки стояли насмерть, и в этом смысле крыша была надёжной. Много их полегло в этих войнах за право обирать простых тружеников. Какие красивые, большие и дорогие надгробные плиты по сей день стоят на наших кладбищах! Какие проникновенные и трогательные на них надписи!

В Волжском городке, где жил Павел, непомерно разросшийся рынок был разделён на три части. Две бандитские группировки собирали дань с двух частей, а третья часть была милицейской. Милиция, призванная защищать население от криминала, наравне с братками занималась крышеванием и, время от времени, как ни в чём ни бывало, сержанты и старшины ходили по рядам, собирая дань с торговцев. Не платили только блатные, у которых был прихват в милиции. Причём, во всех трёх частях дань была разная, но торговцу перейти от одного автора к другому было практически невозможно. Делиться прибылью не принято в криминальном мире.

Павел понимал, что в милицию со своей бедой идти бесполезно. Никому он там не нужен. Бандиты всё больше забирали власть, везде наводили свои порядки. В данный момент они оказались самыми организованными, а значит, самыми сильными. На городском рынке, в их зоне влияния, не смели появляться майданники, карманники и прочая шушера. Воровства не было совсем!!! Дежурный браток строго следил и со знанием дела пресекал любые попытки нарушить торговый процесс.
Зато в городских автобусах теперь резали сумки, выворачивали карманы и не давали прохода горожанам. Автомобилисты перестали ставить свои машины в гаражи потому, что среди воров появилась новая специальность - гаражных дел мастера. Выдавливали кирпич, разбирали стену и уводили машину прямо из-под носа у хозяина. Резали автогеном, вырывали ворота гаража целиком, творили невероятное... Домушники, квартирные воры, могли в считанные минуты обокрасть квартиру, и это стало обычным делом, повседневностью. Торговля наркотиками приобрела массовый характер, и наркоманы с глазами пустыми, как выпитый стакан, также принимали участие во всеобщем беспределе.

В дачных посёлках резко активизировались металлисты. Снимали со столбов провода, распиливали и увозили баки из нержавейки, собирали по дачным домикам алюминиевую посуду. Скупкой металла занимались всем известные родственники республиканских руководителей, которые делали на этом сказочные деньги. Всё было "схвачено". Это был период, когда криминал, не ограничиваемый ничем и никем, смело творил произвол, обирая "лохов" - простых обывателей, тружеников.
ПЕДАЛЯ. Так звали самого крутого и признанного в городе авторитета. Он был к тому же ещё и СМОТРЯЩИМ, то есть вором в законе, которому высший воровской совет доверил наблюдать за всем, что происходит в городе, облагать данью, формировать общак, общую воровскую кассу. Доверенным лицом и хранителем общака у Педали был вор по имени Счетовод. Неторопливый, обстоятельный, с холодным, немигающим, как у змеи, взглядом. Братва знала о его жестокости и о том, что он никогда и никому не прощает обид. Знали, что так же обстоятельно, как считает деньги, Счетовод без разговоров перережет горло любому, кто покусится на его воровскую честь или на деньги, к которым он был приставлен, и относились к нему с уважением.

В нашей стране люди всегда уважали власть, всегда надеялись и верили в доброго барина. На тот момент добрым барином стал Педаля. И народ, как ни в чём ни бывало, потянулся к нему со своими бедами и проблемами, за справедливостью. Вот и Павел тоже решил пойти к смотрящему со своим горем.
Педаля встретил очередного просителя ласково. Он ещё не привык к своей новой роли, и всё ему казалось, что сидит он не за широким столом в шикарно обставленной квартире, а в лагерном бараке, на нарах; и судит не очередного лоха, ни разу не отведавшего тюремной баланды, а родных своих зеков, лагерных сидельцев. Павел тоже не очень уверенно чувствовал себя перед легендарным Педалей, но спокойно рассказал, как его ограбили, как до полусмерти напугали детей и как трудно дались ему деньги, которые с такой лёгкостью ушли в неизвестном направлении.

Педаля внимательно выслушал просителя, встал из-за стола, прошёлся по комнате, вышел в соседнюю, где находился Счетовод, вполголоса поговорил с ним, и только потом, удобно развалившись в шикарном кресле, вынес свой вердикт:
- Значит, говоришь, украли у тебя деньги?
- Украли, - ещё раз подтвердил Павел.
- Молодцы ребята! Хорошо, ловко сработали! А ты, значится, не доволен?! - глядя на собеседника спокойно и доброжелательно, констатировал Педаля, - А ты возьми себе в голову и пойми, дурья твоя башка, что они воры. Во-ры! И у них работа такая - во-ро-вать! И ничего ты с этим не поделаешь! Как же им жить-то, если они воровать не будут? Вот подумай об этом себе на досуге! Другое дело, что они детей обидели. Зря они это сделали, ох зря! Но это не наши, заезжие, видать, гастролёры! Узнаю кто - головы поотрываю! Молодец, что пришёл! Заплати, вон, счетоводу, а мы найдём паршивцев, будь покоен. Сто раз ещё пожалеют, что выбрались на гастроли! Не по понятиям это!
Павел, конечно, заплатил за услуги, но, как говорится, его терзали смутные сомнения:
- Кто там будет искать? Хотя, походы в чужую зону влияния не приветствуются ещё со времён Остапа Бендера, и найти нарушителей - это в их же бандитских интересах!
Нашли или не нашли виновных, Павел так и не узнал. Ему ничего не сообщили, а второй раз идти к Педале он, скажем так, постеснялся. Не стоит лишний раз без надобности совать голову в пасть к тигру!

2.
А Тигр, хоть и имел острые клыки, чувствовал себя бездомным котёнком:
- Только-только разобрались в своём доме, только-только поделили между своими родной Татарстан! Сколько братков полегло в этих разборках - не сосчитать! И вот на тебе - новая напасть. Соседи, которые раньше боялись их пуще огня, потеряли всякий страх и совесть и внаглую, молчком работают на их территории! С тех пор, как чечены подмяли под себя весь криминал в соседней республике, приходится только терпеть и молчать! - Педалю даже передёрнуло от этой мысли. И он спросил у Счетовода:
- Как думаешь, что нам делать дальше?
Счетовод подумал немного, почесал лысину и не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой начал раскладывать всё по полочкам:
- С чеченами бороться бесполезно. Ты убьёшь одного, а вслед за ним придут десять, и уложат тебя без разговоров. У них кровная месть всегда была в основе отношений. Захотят - отберут у тебя город. Они не делают этого только потому, что Татары - их единоверцы.

- Да я же не татарин, ты прекрасно знаешь! - заорал Педаля.
- А у тебя в братках - половина татар. Вот их и не трогают! У Чеченов договор с Казанскими. А тебя просто на вшивость проверяют. Попробуй, ответь. Знаешь, какая каша заварится?
- «Стрелку» им надо забить, поговорить по душам! Не по понятиям это, - не унимался Педаля.
- «Стрелку» - это хорошо, это по понятиям, - одобрил Счетовод, - Но этого мало. В Москву надо ехать, только там такие дела решаются. Но тут нужна крыша. С Казанскими сначала надо побазарить.
На том и порешили. Так Педаля и его группировка вышли на общероссийский уровень. Разговор с Казанскими получился. Авторитетные люди обещали поддержку, и стрелка с Чеченами прошла на достойном уровне. Козыряя именами Казанских авторов, наши доморощенные бандиты поддержали и упрочили свой авторитет. Правда, мелочиться и требовать наказания соседских гастролёров, которые обидели детей, Педаля не стал. Не поймут соседи такой борзости, а отношения испортятся:
- Ничего, переживёт как-нибудь папаша. Детки-то живы, а остальное забудется со временем. Главное - порядок навести, чтобы больше не приезжали эти беспредельщики! - думал Педаля, - Теперь надо ехать в Москву. Только там делаются большие дела!

И, захватив с собой около десятка самых верных и представительных бойцов, а на хозяйстве оставив Счетовода, наш герой отбыл покорять столицу. Понятно, что там его не ждали, но смелость и напор молодого самовыдвиженца помогли боевикам найти нишу в богатой, едва не лопающейся от жира Москве.
- Столица, она никогда не бедствовала. Всегда её кормили от пуза, чтобы не вздумали Лохи бунтовать и путаться под ногами у деловых людей! – говорил браткам их дальновидный главарь.
И он со своими орлами отвоевал у местных небольшой участок на окраине и стал собирать дань, скромную по московским меркам, но на порядок большую, чем в родном волжском городке. Приезжая домой, на берега великой русской реки, он рассказывал о столичном размахе, об авторитетах, которые теперь и не воры вовсе, а сидят в своих кабинетах, обирают просителей из провинции, местных щиплют потихонечку, тем и живут:
- Им западло нынче бегать с братками по рынкам да по директорам обложенных данью предприятий. Они даже законы пишут под себя, покупая голоса депутатов. И придраться к этим авторам уже никто не может. Живут ведь они и работают по законам, которые сами себе и написали! Вот как ловко устроились!
Счетовод слушал, удивлялся и мотал себе на ус. Он был парень далеко не глупый и понимал, что беспредел, которым они занимаются, долго продолжаться не может и должен, просто обязан принять более мягкие, а значит и более надёжные, устойчивые формы.

- Лохов всегда обирали, обирают и будут обирать! Главное приучить их к мысли, что это обиралово - законный, важный для страны и очень нужный самим лохам процесс! Пусть платят, а уж как использовать их денежки - это наше дело. Мы найдём им применение! - с весёлой и чуть хитроватой улыбкой говорил Счетовод Педале, закусывая солёным хрустящим огурчиком.
- Да, вторил ему Автор, перспективы у нас блестящие. Пора сбрасывать это пахнущее тухлятиной совковое республиканское руководство! Они все родом из КПСС, а у нас теперь демократия!
Их планы и мечты взлетали всё выше по мере того, как пустела бутылка чистейшего "Абсолюта". И, глядя на них, никто бы не сказал, что в ресторане за столиком сидят два главаря банды, много лет терроризирующей город. Внешне не было в них совсем ничего бандитского, а лица их были светлыми и радостными...

3.
Жизнь во всё вносит свои коррективы. Особенно любит она корректировать планы амбициозных и самонадеянных личностей. Вот и с нашими героями случилось нечто подобное. Педаля уехал в Москву, да так и остался там навсегда на одном из престижных московских кладбищ. Его застрелили на "Стрелке". Подло, почти в упор, за то, что не хотел уступить соседям одно очень хлебное спорное место.
- Жадность фраера сгубила! - тихо, почти про себя сказал на его могиле Счетовод.

На волжских берегах дела тоже пошли наперекосяк. Милиция начала грести под себя, забирать власть, наводить свои порядки. Казанских братков почти всех переловили и пересажали, а о малых городах и говорить нечего! Выгребли бандитов, как вшей расчёской. Но Счетовод был готов и к такому раскладу. Общак, очень большие деньги, был сохранён в надёжном месте, сам он сменил документы и отбыл в Москву, чтобы занять полагающееся ему по всем воровским понятиям место Педали. Но и в столице было то же самое. Милиция по всем законом жанра, по понятиям, зачищала район за районом, включая пригороды, где орудовала бригада Педали. Счетовод понимал, что против такой силы он не может сделать ничего. Милицейское начальство убирало конкурентов, чтобы на законном основании, путём сбора налогов, обеспечить себя и своих хозяев, выходцев из криминальной среды, медленно, но верно занимавших ключевые места во властных структурах.

Счетовод раньше других понял витавшие в воздухе тенденции и, прибрав к рукам московский общак, начал сворачивать дело. Братков пристраивал в охранные структуры, самых ловких и понятливых оставлял у себя: пригодятся ещё боевики, дела предстоят нешуточные. Но самой важной для него была встреча со старым дружком, вором в законе, Механиком, который, как ни в чём ни бывало, заседал в Московской городской Думе. Документы он сменил, элегантная бородка сделала его неузнаваемым, но глаза, пустые глаза видавшего виды бандита подделать было невозможно.

Счетовод узнал его, увидел в пробке, запомнил номер машины и уже через несколько дней они сидели за столиком в небольшом московском кафе.
- Как же ты дошёл до такой жизни? - спросил его Счетовод, - Не воровское это дело – заседать в думах!
- Времена меняются, дорогой ты мой, - с прищуром посмотрел на него Механик, - Надо жить в ногу со временем, учитывать реалии! У тебя, я помню, есть образование. А судимости были?
- Нет, Бог миловал, - улыбнулся Счетовод, - Да я паспорт давно сменил!
- Это неважно, что ты сменил! У нас на каждого найдётся анкета, - загадочно промолвил Механик, - Важно, что ты умный, здоровый и с незапятнанной репутацией. Такие люди нам ох как нужны! В Госдуму хочешь?.. Ладно, не всё сразу. Подумай пока, а я тоже подумаю, посоветуюсь.

Обрадованный и удивлённый открывающимися перспективами, Счетовод вышел из кафе и, оставив машину на стоянке, прошёл несколько кварталов пешком. Свежий московский ветерок приятно холодил его раскрасневшееся лицо. Деньги, надёжно припрятанные в заграничном банке, придавали уверенности в завтрашнем дне, а открывавшиеся перспективы давали возможность совсем в другом, новом свете, увидеть события минувшего десятилетия, времени беспредела и бандитизма. Он вспомнил, что называлось это периодом первичного накопления капитала, и был очень рад тому, что прожил это время достойно, по понятиям, ни на йоту не изменив принципам, заложенным в его голове той средой, в которой он вырос и возмужал, нашим преступным миром. Совесть его была чиста. Она была свободна от докучливой и устаревшей Христианской морали.

Автор - valeri_rb
Дата добавления - 09.01.2012 в 19:59
Сообщение

1.
Настойчивый звонок в дверь оторвал Светланку от любимого рисования.
- Кто там? - спросила она, подойдя к двери.
- Вам телеграмма! - ответил ровный и спокойный голос.
Конечно, мама говорила, что нельзя открывать посторонним, но ей уже было десять лет, она совершенно самостоятельно ходила в магазин за покупками, одна сидела дома с маленьким братишкой и сама могла решить, что можно, а чего нельзя делать. Девочка повернула ручку замка и...

Грабители вошли в прихожую. Один из них, ни слова не говоря, оторвал от пола Светланку, втолкнул её в ванную комнату, сказал, что убьёт, если та только пикнет, закрыл дверь, а через минуту рядом с ней оказался не понимающий ничего маленький Лёша. Мальчонка начал было голосить по-детски: "Аааа...", но в дверях снова появился тот же бандит. В руках его блеснул нож. Красивый, с желобком для пуска крови... И глаза, немигающие глаза хищника! Этого оказалось достаточно. Насмерть перепуганная Светланка дрожащей рукой зажимала рот орущему брату, а её расширенные от ужаса голубые глаза упёрлись в дикий взгляд грабителя. Лёша замолчал внезапно, будто его выключили, и только хлопал большими ресницами, прижимаясь к сестре. Бандит чуть улыбнулся, самодовольно и с наглецой, закрыл дверь, и дети остались одни. Ни за какие коврижки Светланка не согласилась бы переступить порог ванной. Так их и нашла соседка, заметившая, что дверь в квартиру была приоткрыта. Они сидели на полу, прижавшись друг к другу, и молчали. Молчали уже несколько часов.

С этого момента Светланка не могла спать спокойно. К ней приходил тот самый бандит. Во сне и наяву. Даже через несколько недель, когда они ехали с матерью в автобусе, девочка, не отрывая взгляда от стоящего рядом мужчины, шептала испуганно:
- Мама, вон тот дядька к нам приходил!
Но что могла сделать мать, простая женщина? На дворе была вторая половина девяностых, самый разгар преступности, бандитских разборок и необоснованных надежд на будущее, которые постепенно таяли, как прошлогодний снег. Людмила крепче прижала к себе дрожащего от страха ребёнка и вздохнула с облегчением только когда увидела, что незнакомый мужчина вышел на следующей остановке.

Павел был вне себя от ярости, узнав, что их ограбили, да ещё и насмерть перепугали детей. Они с Людмилой собирались покупать машину. Первую собственную машину! Долго супруги шли к этому дню. Павел работал на единственном не обанкротившемся, со стабильной зарплатой, предприятии в их небольшом городке, который вытянулся вдоль живописного берега матушки-Волги. Кроме того, он постоянно искал дополнительный заработок. Хорошо платили недавно разбогатевшие дельцы, имевшие "прихват" в криминальных либо во властных кругах. Их коттеджи росли, будто грибы после дождя, и нуждались в умелых руках Павла. ДомА бандитов тоже приходилось строить. Но был риск - могли не заплатить. Впоследствии многие из этих маленьких дворцов, построенных на нечистые, а порой и вовсе кровавые деньги "джентльменов удачи", стояли мёртвые и нежилые, как памятники тому разудалому времени. Хозяева либо погибли в бандитских разборках и переселились в мир иной, либо мотали срок.

И вот, наконец, на сберкнижке Павла накопилась вожделенная сумма с необходимым количеством нулей. Накануне он обналичил деньги и отнёс их домой из сбербанка. Знала об этом только жена.
- Получается, что либо навёл кто-то из сотрудников банка, либо бандиты просто выследили, как он получал и нёс деньги домой. Хорошо, что не тронули по дороге! - эти мысли не давали Павлу покоя, - Денег, конечно, жалко. Столько трудов, столько пропавших впустую дней и лет жизни! Но дети - это святое! Какой стресс они пережили! Ведь он сам, своими руками подверг их опасности! А случись, могли бы и убить! И что же делать теперь? Как отомстить за это надругательство, где искать этих подонков? - об этом мучительно думал Павел.

И было о чём подумать. Жили они в маленьком городке, на берегу Волги, в Татарстане, час езды до Казани. Два градообразующих завода безнадёжно стояли. Рабочие существовали на мизерные пособия. В те, теперь уже далёкие времена, на фоне остановившихся крупных предприятий, все искали себе источники дохода. Хорошо зарабатывали так называемые челноки. Бывшие инженеры, учителя, безработные ринулись за рубеж, за внезапно открывшиеся внешние границы. На последние свои деньги покупали там одежду, обувь, китайский, вьетнамский и прочий ширпотреб и везли продавать на рынки в родных городах и весях. Прилавки ломились от изобилия товара, доступного даже безденежным пенсионерам, которым и в голову никогда не могло прийти, что все эти вещи могут стоить так дёшево.

Криминал сколачивал банды, бригады из отсидевшей, и не только, молодёжи. Братки, члены бригад, вели здоровый образ жизни - не пили, занимались спортом, качали мышцы, готовились к большим делам. Во главе бригады, как и во главе района, который контролировала бригада, стоял главарь - авторитет, автор, смотрящий, как его называли. Любой доход в зоне действия смотрящего подлежал налогообложению. И все члены бригады неукоснительно следили за соблюдением этого правила. Налог, в просторечии - дань, платили даже руководители дышащих на ладан госпредприятий. К директору приходили домой или прямо в кабинет, брали за горло и предлагали охранные услуги, крышу, которая могла защитить только от бандитов из соседнего города. Но за свои интересы братки стояли насмерть, и в этом смысле крыша была надёжной. Много их полегло в этих войнах за право обирать простых тружеников. Какие красивые, большие и дорогие надгробные плиты по сей день стоят на наших кладбищах! Какие проникновенные и трогательные на них надписи!

В Волжском городке, где жил Павел, непомерно разросшийся рынок был разделён на три части. Две бандитские группировки собирали дань с двух частей, а третья часть была милицейской. Милиция, призванная защищать население от криминала, наравне с братками занималась крышеванием и, время от времени, как ни в чём ни бывало, сержанты и старшины ходили по рядам, собирая дань с торговцев. Не платили только блатные, у которых был прихват в милиции. Причём, во всех трёх частях дань была разная, но торговцу перейти от одного автора к другому было практически невозможно. Делиться прибылью не принято в криминальном мире.

Павел понимал, что в милицию со своей бедой идти бесполезно. Никому он там не нужен. Бандиты всё больше забирали власть, везде наводили свои порядки. В данный момент они оказались самыми организованными, а значит, самыми сильными. На городском рынке, в их зоне влияния, не смели появляться майданники, карманники и прочая шушера. Воровства не было совсем!!! Дежурный браток строго следил и со знанием дела пресекал любые попытки нарушить торговый процесс.
Зато в городских автобусах теперь резали сумки, выворачивали карманы и не давали прохода горожанам. Автомобилисты перестали ставить свои машины в гаражи потому, что среди воров появилась новая специальность - гаражных дел мастера. Выдавливали кирпич, разбирали стену и уводили машину прямо из-под носа у хозяина. Резали автогеном, вырывали ворота гаража целиком, творили невероятное... Домушники, квартирные воры, могли в считанные минуты обокрасть квартиру, и это стало обычным делом, повседневностью. Торговля наркотиками приобрела массовый характер, и наркоманы с глазами пустыми, как выпитый стакан, также принимали участие во всеобщем беспределе.

В дачных посёлках резко активизировались металлисты. Снимали со столбов провода, распиливали и увозили баки из нержавейки, собирали по дачным домикам алюминиевую посуду. Скупкой металла занимались всем известные родственники республиканских руководителей, которые делали на этом сказочные деньги. Всё было "схвачено". Это был период, когда криминал, не ограничиваемый ничем и никем, смело творил произвол, обирая "лохов" - простых обывателей, тружеников.
ПЕДАЛЯ. Так звали самого крутого и признанного в городе авторитета. Он был к тому же ещё и СМОТРЯЩИМ, то есть вором в законе, которому высший воровской совет доверил наблюдать за всем, что происходит в городе, облагать данью, формировать общак, общую воровскую кассу. Доверенным лицом и хранителем общака у Педали был вор по имени Счетовод. Неторопливый, обстоятельный, с холодным, немигающим, как у змеи, взглядом. Братва знала о его жестокости и о том, что он никогда и никому не прощает обид. Знали, что так же обстоятельно, как считает деньги, Счетовод без разговоров перережет горло любому, кто покусится на его воровскую честь или на деньги, к которым он был приставлен, и относились к нему с уважением.

В нашей стране люди всегда уважали власть, всегда надеялись и верили в доброго барина. На тот момент добрым барином стал Педаля. И народ, как ни в чём ни бывало, потянулся к нему со своими бедами и проблемами, за справедливостью. Вот и Павел тоже решил пойти к смотрящему со своим горем.
Педаля встретил очередного просителя ласково. Он ещё не привык к своей новой роли, и всё ему казалось, что сидит он не за широким столом в шикарно обставленной квартире, а в лагерном бараке, на нарах; и судит не очередного лоха, ни разу не отведавшего тюремной баланды, а родных своих зеков, лагерных сидельцев. Павел тоже не очень уверенно чувствовал себя перед легендарным Педалей, но спокойно рассказал, как его ограбили, как до полусмерти напугали детей и как трудно дались ему деньги, которые с такой лёгкостью ушли в неизвестном направлении.

Педаля внимательно выслушал просителя, встал из-за стола, прошёлся по комнате, вышел в соседнюю, где находился Счетовод, вполголоса поговорил с ним, и только потом, удобно развалившись в шикарном кресле, вынес свой вердикт:
- Значит, говоришь, украли у тебя деньги?
- Украли, - ещё раз подтвердил Павел.
- Молодцы ребята! Хорошо, ловко сработали! А ты, значится, не доволен?! - глядя на собеседника спокойно и доброжелательно, констатировал Педаля, - А ты возьми себе в голову и пойми, дурья твоя башка, что они воры. Во-ры! И у них работа такая - во-ро-вать! И ничего ты с этим не поделаешь! Как же им жить-то, если они воровать не будут? Вот подумай об этом себе на досуге! Другое дело, что они детей обидели. Зря они это сделали, ох зря! Но это не наши, заезжие, видать, гастролёры! Узнаю кто - головы поотрываю! Молодец, что пришёл! Заплати, вон, счетоводу, а мы найдём паршивцев, будь покоен. Сто раз ещё пожалеют, что выбрались на гастроли! Не по понятиям это!
Павел, конечно, заплатил за услуги, но, как говорится, его терзали смутные сомнения:
- Кто там будет искать? Хотя, походы в чужую зону влияния не приветствуются ещё со времён Остапа Бендера, и найти нарушителей - это в их же бандитских интересах!
Нашли или не нашли виновных, Павел так и не узнал. Ему ничего не сообщили, а второй раз идти к Педале он, скажем так, постеснялся. Не стоит лишний раз без надобности совать голову в пасть к тигру!

2.
А Тигр, хоть и имел острые клыки, чувствовал себя бездомным котёнком:
- Только-только разобрались в своём доме, только-только поделили между своими родной Татарстан! Сколько братков полегло в этих разборках - не сосчитать! И вот на тебе - новая напасть. Соседи, которые раньше боялись их пуще огня, потеряли всякий страх и совесть и внаглую, молчком работают на их территории! С тех пор, как чечены подмяли под себя весь криминал в соседней республике, приходится только терпеть и молчать! - Педалю даже передёрнуло от этой мысли. И он спросил у Счетовода:
- Как думаешь, что нам делать дальше?
Счетовод подумал немного, почесал лысину и не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой начал раскладывать всё по полочкам:
- С чеченами бороться бесполезно. Ты убьёшь одного, а вслед за ним придут десять, и уложат тебя без разговоров. У них кровная месть всегда была в основе отношений. Захотят - отберут у тебя город. Они не делают этого только потому, что Татары - их единоверцы.

- Да я же не татарин, ты прекрасно знаешь! - заорал Педаля.
- А у тебя в братках - половина татар. Вот их и не трогают! У Чеченов договор с Казанскими. А тебя просто на вшивость проверяют. Попробуй, ответь. Знаешь, какая каша заварится?
- «Стрелку» им надо забить, поговорить по душам! Не по понятиям это, - не унимался Педаля.
- «Стрелку» - это хорошо, это по понятиям, - одобрил Счетовод, - Но этого мало. В Москву надо ехать, только там такие дела решаются. Но тут нужна крыша. С Казанскими сначала надо побазарить.
На том и порешили. Так Педаля и его группировка вышли на общероссийский уровень. Разговор с Казанскими получился. Авторитетные люди обещали поддержку, и стрелка с Чеченами прошла на достойном уровне. Козыряя именами Казанских авторов, наши доморощенные бандиты поддержали и упрочили свой авторитет. Правда, мелочиться и требовать наказания соседских гастролёров, которые обидели детей, Педаля не стал. Не поймут соседи такой борзости, а отношения испортятся:
- Ничего, переживёт как-нибудь папаша. Детки-то живы, а остальное забудется со временем. Главное - порядок навести, чтобы больше не приезжали эти беспредельщики! - думал Педаля, - Теперь надо ехать в Москву. Только там делаются большие дела!

И, захватив с собой около десятка самых верных и представительных бойцов, а на хозяйстве оставив Счетовода, наш герой отбыл покорять столицу. Понятно, что там его не ждали, но смелость и напор молодого самовыдвиженца помогли боевикам найти нишу в богатой, едва не лопающейся от жира Москве.
- Столица, она никогда не бедствовала. Всегда её кормили от пуза, чтобы не вздумали Лохи бунтовать и путаться под ногами у деловых людей! – говорил браткам их дальновидный главарь.
И он со своими орлами отвоевал у местных небольшой участок на окраине и стал собирать дань, скромную по московским меркам, но на порядок большую, чем в родном волжском городке. Приезжая домой, на берега великой русской реки, он рассказывал о столичном размахе, об авторитетах, которые теперь и не воры вовсе, а сидят в своих кабинетах, обирают просителей из провинции, местных щиплют потихонечку, тем и живут:
- Им западло нынче бегать с братками по рынкам да по директорам обложенных данью предприятий. Они даже законы пишут под себя, покупая голоса депутатов. И придраться к этим авторам уже никто не может. Живут ведь они и работают по законам, которые сами себе и написали! Вот как ловко устроились!
Счетовод слушал, удивлялся и мотал себе на ус. Он был парень далеко не глупый и понимал, что беспредел, которым они занимаются, долго продолжаться не может и должен, просто обязан принять более мягкие, а значит и более надёжные, устойчивые формы.

- Лохов всегда обирали, обирают и будут обирать! Главное приучить их к мысли, что это обиралово - законный, важный для страны и очень нужный самим лохам процесс! Пусть платят, а уж как использовать их денежки - это наше дело. Мы найдём им применение! - с весёлой и чуть хитроватой улыбкой говорил Счетовод Педале, закусывая солёным хрустящим огурчиком.
- Да, вторил ему Автор, перспективы у нас блестящие. Пора сбрасывать это пахнущее тухлятиной совковое республиканское руководство! Они все родом из КПСС, а у нас теперь демократия!
Их планы и мечты взлетали всё выше по мере того, как пустела бутылка чистейшего "Абсолюта". И, глядя на них, никто бы не сказал, что в ресторане за столиком сидят два главаря банды, много лет терроризирующей город. Внешне не было в них совсем ничего бандитского, а лица их были светлыми и радостными...

3.
Жизнь во всё вносит свои коррективы. Особенно любит она корректировать планы амбициозных и самонадеянных личностей. Вот и с нашими героями случилось нечто подобное. Педаля уехал в Москву, да так и остался там навсегда на одном из престижных московских кладбищ. Его застрелили на "Стрелке". Подло, почти в упор, за то, что не хотел уступить соседям одно очень хлебное спорное место.
- Жадность фраера сгубила! - тихо, почти про себя сказал на его могиле Счетовод.

На волжских берегах дела тоже пошли наперекосяк. Милиция начала грести под себя, забирать власть, наводить свои порядки. Казанских братков почти всех переловили и пересажали, а о малых городах и говорить нечего! Выгребли бандитов, как вшей расчёской. Но Счетовод был готов и к такому раскладу. Общак, очень большие деньги, был сохранён в надёжном месте, сам он сменил документы и отбыл в Москву, чтобы занять полагающееся ему по всем воровским понятиям место Педали. Но и в столице было то же самое. Милиция по всем законом жанра, по понятиям, зачищала район за районом, включая пригороды, где орудовала бригада Педали. Счетовод понимал, что против такой силы он не может сделать ничего. Милицейское начальство убирало конкурентов, чтобы на законном основании, путём сбора налогов, обеспечить себя и своих хозяев, выходцев из криминальной среды, медленно, но верно занимавших ключевые места во властных структурах.

Счетовод раньше других понял витавшие в воздухе тенденции и, прибрав к рукам московский общак, начал сворачивать дело. Братков пристраивал в охранные структуры, самых ловких и понятливых оставлял у себя: пригодятся ещё боевики, дела предстоят нешуточные. Но самой важной для него была встреча со старым дружком, вором в законе, Механиком, который, как ни в чём ни бывало, заседал в Московской городской Думе. Документы он сменил, элегантная бородка сделала его неузнаваемым, но глаза, пустые глаза видавшего виды бандита подделать было невозможно.

Счетовод узнал его, увидел в пробке, запомнил номер машины и уже через несколько дней они сидели за столиком в небольшом московском кафе.
- Как же ты дошёл до такой жизни? - спросил его Счетовод, - Не воровское это дело – заседать в думах!
- Времена меняются, дорогой ты мой, - с прищуром посмотрел на него Механик, - Надо жить в ногу со временем, учитывать реалии! У тебя, я помню, есть образование. А судимости были?
- Нет, Бог миловал, - улыбнулся Счетовод, - Да я паспорт давно сменил!
- Это неважно, что ты сменил! У нас на каждого найдётся анкета, - загадочно промолвил Механик, - Важно, что ты умный, здоровый и с незапятнанной репутацией. Такие люди нам ох как нужны! В Госдуму хочешь?.. Ладно, не всё сразу. Подумай пока, а я тоже подумаю, посоветуюсь.

Обрадованный и удивлённый открывающимися перспективами, Счетовод вышел из кафе и, оставив машину на стоянке, прошёл несколько кварталов пешком. Свежий московский ветерок приятно холодил его раскрасневшееся лицо. Деньги, надёжно припрятанные в заграничном банке, придавали уверенности в завтрашнем дне, а открывавшиеся перспективы давали возможность совсем в другом, новом свете, увидеть события минувшего десятилетия, времени беспредела и бандитизма. Он вспомнил, что называлось это периодом первичного накопления капитала, и был очень рад тому, что прожил это время достойно, по понятиям, ни на йоту не изменив принципам, заложенным в его голове той средой, в которой он вырос и возмужал, нашим преступным миром. Совесть его была чиста. Она была свободна от докучливой и устаревшей Христианской морали.

Автор - valeri_rb
Дата добавления - 09.01.2012 в 19:59
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:
Загрузка...

Посетители дня
Посетители:
Последние сообщения · Островитяне · Правила форума · Поиск · RSS
Приветствую Вас Гость | RSS Главная | По понятиям. - Форум | Регистрация | Вход
Конструктор сайтов - uCoz
Для добавления необходима авторизация
Остров © 2024 Конструктор сайтов - uCoz