Страница Георгия Овчинникова - Страница 2 - Форум  
Приветствуем Вас Гость | RSS Главная | Страница Георгия Овчинникова - Страница 2 - Форум | Регистрация | Вход

[ Последние сообщения · Островитяне · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 2 из 5
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Модератор форума: Влюблённая_в_лето  
Форум » Хижины Острова » Чистовики - творческие страницы авторов » Страница Георгия Овчинникова (на острове gerka-durachok, zhora50)
Страница Георгия Овчинникова
НэшаДата: Суббота, 07.05.2011, 14:41 | Сообщение # 1
Старейшина
Группа: Вождь
Сообщений: 5068
Награды: 46
Репутация: 187
Статус: Offline
Страница Георгия Овчинникова


Карточка в каталоге
 
Сообщение
Страница Георгия Овчинникова


Карточка в каталоге

Автор - Нэша
Дата добавления - 07.05.2011 в 14:41
Сообщение
Страница Георгия Овчинникова


Карточка в каталоге

Автор - Нэша
Дата добавления - 07.05.2011 в 14:41
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:20 | Сообщение # 16
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
ALKE***
Я пришёл тогда поздно вечером
В свой несчастный печальный закат,
Ты согрела меня, приветила,
Просто так, может быть, наугад.

Помню, было такое затменье!
И пожар, что нельзя потушить;
И гаданья, и доводы пенья,
И разбитый душевный кувшин.

Сколько сказано было, сделано!
Обжигая своим дыханьем,
Захотели счастья немедленно!
Ему зная одно названье…

Пролетело лихое мгновенье,
И теперь уже всё позади.
Не хватило, быть может, терпенья?
Или ветер меня охладил?!

Как пришёл я – и так же ушёл,
Неожиданных слов не приняв,
Может быть, что искал не нашёл –
У тебя сам себя потеряв?

Может, нравятся эти потери
И ищу их прекрасную боль,
Или , может, боюсь, что не верю,
Иль играю злодейскую роль?!

Так загадка в чём – в чём развязка?
А душа моя словно кирпич,
Тот, что колет хорошая встряска…
Впрочем, это так трудно постичь.

Но теперь уже всё, уже поздно,
И менять ничего не хочу.
Лишь спрошу у тебя: «К тебе можно?
Иногда в мыслях я прилечу».
1996г.

Признание в любви
(акростих)
Я знал – произойдёт однажды:

Творенье снизойдёт Господне;
Его лучи, как вихрь жажды –
Бушуют и творят сегодня…
Я верю, что моё творенье

Лучиной еле тлеющей вчера –
Юдоль душевного кипенья,
Безжизненно не будет никогда!..
Лицо добра…взор безмятежный –
Юродивому сердцу дал приют,

Любовью – пылкой, страстной, нежной
Ему воскресный произвёл салют.
Никчёмен дар всех проторённых троп,
Урвём с тобой пока!.. Пусть тленны…
Лишь как меня положат чистым в гроб -
Я буду тихим и смиренным.
16 июля 1998г.

Неужели я буду обманут?!
Или это случилось давно…
И уста целовать не устанут:
Не вино, а простое дерьмо.

Неужели я слеп от рожденья
И не вижу безнравственность слёз,
И обманчивость слов умиленья
И пьянящий их бурный понос.

Неужели лукавы глаза так?!
В те, что я наглядеться не мог!
Не раскрыть мне их тайных повадок –
Непорочностью скрытый порок.

Страшно мне… Может, я ошибаюсь?!
И ревнивой поддался игре…
А она, как и я, так же маясь,
Часто думает так обо мне.
26 марта 1997г.

Ты загрустила? Я не прав?
Дочурку дрянью обозвав.
Она мала?.. Всё не серьёзно?
Когда начнут ругать другие,
Слова ввергая в смысл лихие…
Тогда, боюсь, уж будет поздно.
13 июня 1998г.

ПЕСНЯ
О Господи, благослови мой путь.
И отпусти грехи – половину хоть.
О чём ранее просил – хочешь? – позабудь:
Душу пощади – виновата плоть.
Ведь душа моя – «дочка» малая.
Что она могла – против мерена?
Это плоть моя – тварь корявая:
Вечно прёт в нагляк, куда не велено!
Моя душенька дьявола пасла,
Тот же: то в галоп, то в репьи, то на утёс,
То в овраг вдруг дурь его занесла…
Доведёт её милую до слёз,
Да и ржёт потом: «Хороши дела!»

О Господи, благослови мой путь.
И отпусти грехи – четверть что ли хоть.
О чём ранее просил – хочешь? – позабудь:
Душу пощади – виновата плоть.
Плоть же я свою обуздаю враз.
Приструню его – беса буйного.
Он в овраг мурло – тыкну палец в глаз,
Он в репьи, а я – за ноздря его!
Я терплю его ради душеньки .
А иначе бы я б его давно зарыл.
Не спроста же я так считал деньки…
Да и бес во мне сильно поостыл.
Подросла душа! - так вот и прикинь!

О Господи, благослови мой путь.
Можешь даже мне не прощать грехи:
В спину невзначай перекрести чуть-чуть…
И душа родит песни и стихи.
1983г.

Жизнь – не сказка и даже не повесть,
Где слагают строку за строкой
От фантазии верной рукой…
Это наши шаги по ней то есть,
Исключительно пишет их совесть.
16 июня 1998г.

Дунет ветром, тем ветром отчаянья,
Что душою займётся умело…
Он подхватит как-будто нечаянно,
Чтобы в ней застонало, запело…

Не хочу ни провиденья, ни пророчества.
Чудесам не бывать для меня!
Я хочу лишь сейчас одиночества:
Убежать – от друзей, от людей, от тебя…

Так бывает!.. Нахлынет с насмешкою
Беспричинная грусть – я, болея,
Водку пью, не спешу, я всё мешкаю…
И тускнеют глаза, стекленея.

Не хочу ни провиденья, ни пророчества.
Знаю сам – это не для меня…
Я хочу лишь сейчас одиночества:
Убежать – от врагов, от хлопот, от себя…
1984г

Бывает не везёт! И тем
Такой объём лихих проблем
Является пред нами!
Крутится как?! – не знаем.
Тут помнить, братцы, нужно:
Есть люди, кому хуже –
Гораздо! – и к тому же,
Не так обильно тужат…
Я вам совета не даю,
Я мысли в голос говорю.
1993г.

У фонаря потухшего,
Но желтизною тлевшего
Девчонка офицера слушала,
Сердца их бились бешено.
Он умолял уж два часа:
«Ох , Нина милая, неужто же один, -
Твердил, от боли корчася, -
Вступлю на сахалин?..
Я ж не могу иначе,
Мой долг мне путь вручил…»
А сам аж чуть не плача
В последний миг вскочил
На уходящую подножку
И, помахав рукой,
Вошёл в салон он понемножку,
Как будто неживой
И утонул в стучании
Считающих колёс,
Тупым скорбя молчанием,
А поезд вдаль унёс.
И Нина шла по улицам, готовая рыдать,
Но не хотелось Тулу на Сахалин менять.
А вскоре пыль слетела,
Лишь подошла весна,
И в ней аж всё запело –
Проснулось ото сна.
И о потере прошлой
Она не вспоминала:
Здесь замуж выйти можно –
Поклонников немало.
А если вспоминала,
То с гордостью тот день –
Красиво отказала! –
Престижно было ей.
Весна ж весной вращается,
Как в замкнутом кольце –
А молодость кончается –
Тоска вновь на лице.
Стоит она без грима,
И нет тех ухажёров:
Все проскочили мимо,
Её не взяли в жёны!
И вновь воспоминанья
Сдавили тесно грудь,
Когда в высоком звании
Прошёл тот старый друг.
Её он не заметил,
Жену лишь нежно-нежно обнимал,
Вокруг крутились дети –
Он их тепло ласкал…
И Нина шла по улицам, готовая рыдать,
Но не хотелось Тулу на Сахалин менять.
И Нина шла по улицам, не сдерживая слёз!..
Однажды в Туле вышел такой простой курьёз.
1983г.

ПРЕДЕЛ
Трубят во всеуслышанье, кто не сумел…
Пожалуй, так действительно привыкнешь,
Что есть для каждого тупик и есть предел,
И выше головы никак не прыгнешь!
Но есть, немного их, на общем фоне,
Их не страшат природные пробелы:
Днём, в ночь в поту, стирая в кровь ладони…
Рвут оболочку в выход за пределы!

Кто по натуре пахарь, тем границы нет.
Кому присущи духа кульминации:
Всё начинать с нуля и ощутить момент,
Как силы возрастут в цепной реакции!
И уж ничто не сможет больше помешать
Тому, что выстрадано болью и умом,
Что к сердцу, к телу приросло – нельзя отнять!
Оно навек твоим останется лицом.

Пою не тем, кому легко досталось,
Кто мог бы лучше быть, коль приложил бы сил…
О тех! Кто сам к себе терял всю жалость
И то, чего другой не смог, переносил.
Нет, не о тех! Кто, стукнувшись однажды,
Уж больше не полезет снова на рожон!
Кто прячется за идолом бумажным.
Идёт под страхом и нуждою на поклон.

А время давит, рушит и стирает,
Но рвут неугомонные из кожи вон.
А цель одна – заветная сверкает,
И от натуги грудь выдавливает стон.
Как скорлупа, гранит весь в пыль раскрошен:
Обломки в сторону! В простор свободный ход!
И невозможное – стало вдруг возможным,
И сгинула!.. недосягаемость высот.

Трубят вовсеуслышанье, кто не сумел…
Пожалуй, так действительно привыкнешь,
Что есть для каждого тупик и есть предел,
И выше головы никак не прыгнешь!
Но есть!.. Немного их на общем фоне:
Срываясь, падая, хватаясь неумело,
Днём, в ночь в поту, стирая в кровь ладони…
И всё не зря…Знать нет его…предела!
Декабрь 1982г.

Эмоции – коварный враг,
Тому есть множество причин…
Где хочется кричать…шепчи…
Не рвись по поводу атак,
Где можно обойтись и так.
Не выдавай…порыв страстей…
Где страх молчать велит… кричи…
В поспешность вывода… молчи…
И лишь с женою лёг в постель,
Эмоции – благая цель.
24 июня 1998г.



герка-дурачок
 
СообщениеALKE***
Я пришёл тогда поздно вечером
В свой несчастный печальный закат,
Ты согрела меня, приветила,
Просто так, может быть, наугад.

Помню, было такое затменье!
И пожар, что нельзя потушить;
И гаданья, и доводы пенья,
И разбитый душевный кувшин.

Сколько сказано было, сделано!
Обжигая своим дыханьем,
Захотели счастья немедленно!
Ему зная одно названье…

Пролетело лихое мгновенье,
И теперь уже всё позади.
Не хватило, быть может, терпенья?
Или ветер меня охладил?!

Как пришёл я – и так же ушёл,
Неожиданных слов не приняв,
Может быть, что искал не нашёл –
У тебя сам себя потеряв?

Может, нравятся эти потери
И ищу их прекрасную боль,
Или , может, боюсь, что не верю,
Иль играю злодейскую роль?!

Так загадка в чём – в чём развязка?
А душа моя словно кирпич,
Тот, что колет хорошая встряска…
Впрочем, это так трудно постичь.

Но теперь уже всё, уже поздно,
И менять ничего не хочу.
Лишь спрошу у тебя: «К тебе можно?
Иногда в мыслях я прилечу».
1996г.

Признание в любви
(акростих)
Я знал – произойдёт однажды:

Творенье снизойдёт Господне;
Его лучи, как вихрь жажды –
Бушуют и творят сегодня…
Я верю, что моё творенье

Лучиной еле тлеющей вчера –
Юдоль душевного кипенья,
Безжизненно не будет никогда!..
Лицо добра…взор безмятежный –
Юродивому сердцу дал приют,

Любовью – пылкой, страстной, нежной
Ему воскресный произвёл салют.
Никчёмен дар всех проторённых троп,
Урвём с тобой пока!.. Пусть тленны…
Лишь как меня положат чистым в гроб -
Я буду тихим и смиренным.
16 июля 1998г.

Неужели я буду обманут?!
Или это случилось давно…
И уста целовать не устанут:
Не вино, а простое дерьмо.

Неужели я слеп от рожденья
И не вижу безнравственность слёз,
И обманчивость слов умиленья
И пьянящий их бурный понос.

Неужели лукавы глаза так?!
В те, что я наглядеться не мог!
Не раскрыть мне их тайных повадок –
Непорочностью скрытый порок.

Страшно мне… Может, я ошибаюсь?!
И ревнивой поддался игре…
А она, как и я, так же маясь,
Часто думает так обо мне.
26 марта 1997г.

Ты загрустила? Я не прав?
Дочурку дрянью обозвав.
Она мала?.. Всё не серьёзно?
Когда начнут ругать другие,
Слова ввергая в смысл лихие…
Тогда, боюсь, уж будет поздно.
13 июня 1998г.

ПЕСНЯ
О Господи, благослови мой путь.
И отпусти грехи – половину хоть.
О чём ранее просил – хочешь? – позабудь:
Душу пощади – виновата плоть.
Ведь душа моя – «дочка» малая.
Что она могла – против мерена?
Это плоть моя – тварь корявая:
Вечно прёт в нагляк, куда не велено!
Моя душенька дьявола пасла,
Тот же: то в галоп, то в репьи, то на утёс,
То в овраг вдруг дурь его занесла…
Доведёт её милую до слёз,
Да и ржёт потом: «Хороши дела!»

О Господи, благослови мой путь.
И отпусти грехи – четверть что ли хоть.
О чём ранее просил – хочешь? – позабудь:
Душу пощади – виновата плоть.
Плоть же я свою обуздаю враз.
Приструню его – беса буйного.
Он в овраг мурло – тыкну палец в глаз,
Он в репьи, а я – за ноздря его!
Я терплю его ради душеньки .
А иначе бы я б его давно зарыл.
Не спроста же я так считал деньки…
Да и бес во мне сильно поостыл.
Подросла душа! - так вот и прикинь!

О Господи, благослови мой путь.
Можешь даже мне не прощать грехи:
В спину невзначай перекрести чуть-чуть…
И душа родит песни и стихи.
1983г.

Жизнь – не сказка и даже не повесть,
Где слагают строку за строкой
От фантазии верной рукой…
Это наши шаги по ней то есть,
Исключительно пишет их совесть.
16 июня 1998г.

Дунет ветром, тем ветром отчаянья,
Что душою займётся умело…
Он подхватит как-будто нечаянно,
Чтобы в ней застонало, запело…

Не хочу ни провиденья, ни пророчества.
Чудесам не бывать для меня!
Я хочу лишь сейчас одиночества:
Убежать – от друзей, от людей, от тебя…

Так бывает!.. Нахлынет с насмешкою
Беспричинная грусть – я, болея,
Водку пью, не спешу, я всё мешкаю…
И тускнеют глаза, стекленея.

Не хочу ни провиденья, ни пророчества.
Знаю сам – это не для меня…
Я хочу лишь сейчас одиночества:
Убежать – от врагов, от хлопот, от себя…
1984г

Бывает не везёт! И тем
Такой объём лихих проблем
Является пред нами!
Крутится как?! – не знаем.
Тут помнить, братцы, нужно:
Есть люди, кому хуже –
Гораздо! – и к тому же,
Не так обильно тужат…
Я вам совета не даю,
Я мысли в голос говорю.
1993г.

У фонаря потухшего,
Но желтизною тлевшего
Девчонка офицера слушала,
Сердца их бились бешено.
Он умолял уж два часа:
«Ох , Нина милая, неужто же один, -
Твердил, от боли корчася, -
Вступлю на сахалин?..
Я ж не могу иначе,
Мой долг мне путь вручил…»
А сам аж чуть не плача
В последний миг вскочил
На уходящую подножку
И, помахав рукой,
Вошёл в салон он понемножку,
Как будто неживой
И утонул в стучании
Считающих колёс,
Тупым скорбя молчанием,
А поезд вдаль унёс.
И Нина шла по улицам, готовая рыдать,
Но не хотелось Тулу на Сахалин менять.
А вскоре пыль слетела,
Лишь подошла весна,
И в ней аж всё запело –
Проснулось ото сна.
И о потере прошлой
Она не вспоминала:
Здесь замуж выйти можно –
Поклонников немало.
А если вспоминала,
То с гордостью тот день –
Красиво отказала! –
Престижно было ей.
Весна ж весной вращается,
Как в замкнутом кольце –
А молодость кончается –
Тоска вновь на лице.
Стоит она без грима,
И нет тех ухажёров:
Все проскочили мимо,
Её не взяли в жёны!
И вновь воспоминанья
Сдавили тесно грудь,
Когда в высоком звании
Прошёл тот старый друг.
Её он не заметил,
Жену лишь нежно-нежно обнимал,
Вокруг крутились дети –
Он их тепло ласкал…
И Нина шла по улицам, готовая рыдать,
Но не хотелось Тулу на Сахалин менять.
И Нина шла по улицам, не сдерживая слёз!..
Однажды в Туле вышел такой простой курьёз.
1983г.

ПРЕДЕЛ
Трубят во всеуслышанье, кто не сумел…
Пожалуй, так действительно привыкнешь,
Что есть для каждого тупик и есть предел,
И выше головы никак не прыгнешь!
Но есть, немного их, на общем фоне,
Их не страшат природные пробелы:
Днём, в ночь в поту, стирая в кровь ладони…
Рвут оболочку в выход за пределы!

Кто по натуре пахарь, тем границы нет.
Кому присущи духа кульминации:
Всё начинать с нуля и ощутить момент,
Как силы возрастут в цепной реакции!
И уж ничто не сможет больше помешать
Тому, что выстрадано болью и умом,
Что к сердцу, к телу приросло – нельзя отнять!
Оно навек твоим останется лицом.

Пою не тем, кому легко досталось,
Кто мог бы лучше быть, коль приложил бы сил…
О тех! Кто сам к себе терял всю жалость
И то, чего другой не смог, переносил.
Нет, не о тех! Кто, стукнувшись однажды,
Уж больше не полезет снова на рожон!
Кто прячется за идолом бумажным.
Идёт под страхом и нуждою на поклон.

А время давит, рушит и стирает,
Но рвут неугомонные из кожи вон.
А цель одна – заветная сверкает,
И от натуги грудь выдавливает стон.
Как скорлупа, гранит весь в пыль раскрошен:
Обломки в сторону! В простор свободный ход!
И невозможное – стало вдруг возможным,
И сгинула!.. недосягаемость высот.

Трубят вовсеуслышанье, кто не сумел…
Пожалуй, так действительно привыкнешь,
Что есть для каждого тупик и есть предел,
И выше головы никак не прыгнешь!
Но есть!.. Немного их на общем фоне:
Срываясь, падая, хватаясь неумело,
Днём, в ночь в поту, стирая в кровь ладони…
И всё не зря…Знать нет его…предела!
Декабрь 1982г.

Эмоции – коварный враг,
Тому есть множество причин…
Где хочется кричать…шепчи…
Не рвись по поводу атак,
Где можно обойтись и так.
Не выдавай…порыв страстей…
Где страх молчать велит… кричи…
В поспешность вывода… молчи…
И лишь с женою лёг в постель,
Эмоции – благая цель.
24 июня 1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:20
СообщениеALKE***
Я пришёл тогда поздно вечером
В свой несчастный печальный закат,
Ты согрела меня, приветила,
Просто так, может быть, наугад.

Помню, было такое затменье!
И пожар, что нельзя потушить;
И гаданья, и доводы пенья,
И разбитый душевный кувшин.

Сколько сказано было, сделано!
Обжигая своим дыханьем,
Захотели счастья немедленно!
Ему зная одно названье…

Пролетело лихое мгновенье,
И теперь уже всё позади.
Не хватило, быть может, терпенья?
Или ветер меня охладил?!

Как пришёл я – и так же ушёл,
Неожиданных слов не приняв,
Может быть, что искал не нашёл –
У тебя сам себя потеряв?

Может, нравятся эти потери
И ищу их прекрасную боль,
Или , может, боюсь, что не верю,
Иль играю злодейскую роль?!

Так загадка в чём – в чём развязка?
А душа моя словно кирпич,
Тот, что колет хорошая встряска…
Впрочем, это так трудно постичь.

Но теперь уже всё, уже поздно,
И менять ничего не хочу.
Лишь спрошу у тебя: «К тебе можно?
Иногда в мыслях я прилечу».
1996г.

Признание в любви
(акростих)
Я знал – произойдёт однажды:

Творенье снизойдёт Господне;
Его лучи, как вихрь жажды –
Бушуют и творят сегодня…
Я верю, что моё творенье

Лучиной еле тлеющей вчера –
Юдоль душевного кипенья,
Безжизненно не будет никогда!..
Лицо добра…взор безмятежный –
Юродивому сердцу дал приют,

Любовью – пылкой, страстной, нежной
Ему воскресный произвёл салют.
Никчёмен дар всех проторённых троп,
Урвём с тобой пока!.. Пусть тленны…
Лишь как меня положат чистым в гроб -
Я буду тихим и смиренным.
16 июля 1998г.

Неужели я буду обманут?!
Или это случилось давно…
И уста целовать не устанут:
Не вино, а простое дерьмо.

Неужели я слеп от рожденья
И не вижу безнравственность слёз,
И обманчивость слов умиленья
И пьянящий их бурный понос.

Неужели лукавы глаза так?!
В те, что я наглядеться не мог!
Не раскрыть мне их тайных повадок –
Непорочностью скрытый порок.

Страшно мне… Может, я ошибаюсь?!
И ревнивой поддался игре…
А она, как и я, так же маясь,
Часто думает так обо мне.
26 марта 1997г.

Ты загрустила? Я не прав?
Дочурку дрянью обозвав.
Она мала?.. Всё не серьёзно?
Когда начнут ругать другие,
Слова ввергая в смысл лихие…
Тогда, боюсь, уж будет поздно.
13 июня 1998г.

ПЕСНЯ
О Господи, благослови мой путь.
И отпусти грехи – половину хоть.
О чём ранее просил – хочешь? – позабудь:
Душу пощади – виновата плоть.
Ведь душа моя – «дочка» малая.
Что она могла – против мерена?
Это плоть моя – тварь корявая:
Вечно прёт в нагляк, куда не велено!
Моя душенька дьявола пасла,
Тот же: то в галоп, то в репьи, то на утёс,
То в овраг вдруг дурь его занесла…
Доведёт её милую до слёз,
Да и ржёт потом: «Хороши дела!»

О Господи, благослови мой путь.
И отпусти грехи – четверть что ли хоть.
О чём ранее просил – хочешь? – позабудь:
Душу пощади – виновата плоть.
Плоть же я свою обуздаю враз.
Приструню его – беса буйного.
Он в овраг мурло – тыкну палец в глаз,
Он в репьи, а я – за ноздря его!
Я терплю его ради душеньки .
А иначе бы я б его давно зарыл.
Не спроста же я так считал деньки…
Да и бес во мне сильно поостыл.
Подросла душа! - так вот и прикинь!

О Господи, благослови мой путь.
Можешь даже мне не прощать грехи:
В спину невзначай перекрести чуть-чуть…
И душа родит песни и стихи.
1983г.

Жизнь – не сказка и даже не повесть,
Где слагают строку за строкой
От фантазии верной рукой…
Это наши шаги по ней то есть,
Исключительно пишет их совесть.
16 июня 1998г.

Дунет ветром, тем ветром отчаянья,
Что душою займётся умело…
Он подхватит как-будто нечаянно,
Чтобы в ней застонало, запело…

Не хочу ни провиденья, ни пророчества.
Чудесам не бывать для меня!
Я хочу лишь сейчас одиночества:
Убежать – от друзей, от людей, от тебя…

Так бывает!.. Нахлынет с насмешкою
Беспричинная грусть – я, болея,
Водку пью, не спешу, я всё мешкаю…
И тускнеют глаза, стекленея.

Не хочу ни провиденья, ни пророчества.
Знаю сам – это не для меня…
Я хочу лишь сейчас одиночества:
Убежать – от врагов, от хлопот, от себя…
1984г

Бывает не везёт! И тем
Такой объём лихих проблем
Является пред нами!
Крутится как?! – не знаем.
Тут помнить, братцы, нужно:
Есть люди, кому хуже –
Гораздо! – и к тому же,
Не так обильно тужат…
Я вам совета не даю,
Я мысли в голос говорю.
1993г.

У фонаря потухшего,
Но желтизною тлевшего
Девчонка офицера слушала,
Сердца их бились бешено.
Он умолял уж два часа:
«Ох , Нина милая, неужто же один, -
Твердил, от боли корчася, -
Вступлю на сахалин?..
Я ж не могу иначе,
Мой долг мне путь вручил…»
А сам аж чуть не плача
В последний миг вскочил
На уходящую подножку
И, помахав рукой,
Вошёл в салон он понемножку,
Как будто неживой
И утонул в стучании
Считающих колёс,
Тупым скорбя молчанием,
А поезд вдаль унёс.
И Нина шла по улицам, готовая рыдать,
Но не хотелось Тулу на Сахалин менять.
А вскоре пыль слетела,
Лишь подошла весна,
И в ней аж всё запело –
Проснулось ото сна.
И о потере прошлой
Она не вспоминала:
Здесь замуж выйти можно –
Поклонников немало.
А если вспоминала,
То с гордостью тот день –
Красиво отказала! –
Престижно было ей.
Весна ж весной вращается,
Как в замкнутом кольце –
А молодость кончается –
Тоска вновь на лице.
Стоит она без грима,
И нет тех ухажёров:
Все проскочили мимо,
Её не взяли в жёны!
И вновь воспоминанья
Сдавили тесно грудь,
Когда в высоком звании
Прошёл тот старый друг.
Её он не заметил,
Жену лишь нежно-нежно обнимал,
Вокруг крутились дети –
Он их тепло ласкал…
И Нина шла по улицам, готовая рыдать,
Но не хотелось Тулу на Сахалин менять.
И Нина шла по улицам, не сдерживая слёз!..
Однажды в Туле вышел такой простой курьёз.
1983г.

ПРЕДЕЛ
Трубят во всеуслышанье, кто не сумел…
Пожалуй, так действительно привыкнешь,
Что есть для каждого тупик и есть предел,
И выше головы никак не прыгнешь!
Но есть, немного их, на общем фоне,
Их не страшат природные пробелы:
Днём, в ночь в поту, стирая в кровь ладони…
Рвут оболочку в выход за пределы!

Кто по натуре пахарь, тем границы нет.
Кому присущи духа кульминации:
Всё начинать с нуля и ощутить момент,
Как силы возрастут в цепной реакции!
И уж ничто не сможет больше помешать
Тому, что выстрадано болью и умом,
Что к сердцу, к телу приросло – нельзя отнять!
Оно навек твоим останется лицом.

Пою не тем, кому легко досталось,
Кто мог бы лучше быть, коль приложил бы сил…
О тех! Кто сам к себе терял всю жалость
И то, чего другой не смог, переносил.
Нет, не о тех! Кто, стукнувшись однажды,
Уж больше не полезет снова на рожон!
Кто прячется за идолом бумажным.
Идёт под страхом и нуждою на поклон.

А время давит, рушит и стирает,
Но рвут неугомонные из кожи вон.
А цель одна – заветная сверкает,
И от натуги грудь выдавливает стон.
Как скорлупа, гранит весь в пыль раскрошен:
Обломки в сторону! В простор свободный ход!
И невозможное – стало вдруг возможным,
И сгинула!.. недосягаемость высот.

Трубят вовсеуслышанье, кто не сумел…
Пожалуй, так действительно привыкнешь,
Что есть для каждого тупик и есть предел,
И выше головы никак не прыгнешь!
Но есть!.. Немного их на общем фоне:
Срываясь, падая, хватаясь неумело,
Днём, в ночь в поту, стирая в кровь ладони…
И всё не зря…Знать нет его…предела!
Декабрь 1982г.

Эмоции – коварный враг,
Тому есть множество причин…
Где хочется кричать…шепчи…
Не рвись по поводу атак,
Где можно обойтись и так.
Не выдавай…порыв страстей…
Где страх молчать велит… кричи…
В поспешность вывода… молчи…
И лишь с женою лёг в постель,
Эмоции – благая цель.
24 июня 1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:20
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:28 | Сообщение # 17
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Ты неужто разочаровалась?
Но и что же я ещё хотел?
Долго ль можно слушать, улыбаясь,
Скольких бросив женщин, поимел?

Что ж распутник, озорной бродяга,
Пусть потерян счёт твоим победам,
Время подошло тебе, бедняга,
Горечь поражения отведать.

Встретил ты её и как обычно
Оказался в блеске и силён,
Но на этот раз не как привычно
В сети ты попал и вот влюблён.

В первый раз – накинутые сети
Для тебя не кандалы, а дивный сон…
Видно, к лучшей женщине на свете
Ты готов пустится на поклон.

Где твоя вчерашняя гордыня?
(Вереница фраз – прекрасных слуг.)
Ты боишься, что она остынет
И тепло покинет твоих рук.

Бросит, как и ты бросал когда-то,
И не вспомнит больше никогда
И уедет с молодым богатым
От тебя неведомо куда.

И тогда, впервые осознавший
Силу чувства страшного тебе,
В комнате пустой один оставшись,
С грустью будешь мыслить о себе.

Ты неужто разочаровалась?
Но и что же я ещё хотел?
Бросить, думал, маленькая шалость,
Любящее сердце поимев.
Август 1997г.

На проспекте, в переулке,
Среди шума улиц гулких,
Днём холодным или жарким,
У плиты на кухне, в парке,
Во дворах и среди стен,
Ко всему ещё, заметим,
Всюду! – даже в туалете…
Люди ждали перемен –
Да с надеждой в лучшее…
Получили что взамен?
Получили – худшее.
Вот и слушай обещанья,
Звоны клятв, увещеванья…
Вот, мол, завтра эдак-так,
А вокруг один бардак.
В настроении прескверном
Я у Пушкинского сквера
Прохлаждаюся в тени.
Пушкин, друг, да ты взгляни,
Что творится в этом мире!
Кто-то денежки транжирит,
Кто-то с ручкой у стены,
(От какой такой вины?)
Безо всякой подковырки,
Собираючи бутылки,
Выживает день за днём,
Оставаясь при своём:
Нищите, заботах, доле –
Одуванчик в чистом поле.
Ветер дунет, и конец –
В этом мире не жилец.
В круг измученный народ;
А страна, как огород:
Вяжут для себя узлы –
Всякий сброд, одни козлы!
И вино тут – и вина.
Молви, гений, но когда:
«Россия вспрянет ото сна…»
Где?! Счастливая звезда…
Верю тоже – но ответь!
Неимущим благо – смерть?
9 февраля 1998г.

Давай оставим притязанья,
Ведь эта пагубная звень
Приносит просто истязанья –
Души изломанную тень.

То наше глупое корпенье
В подвох взаимности опал:
Плоды взрастают нетерпенья,
А это вовсе не скандал.

Не изнывай от страсти к бурям
И пальчиков ты не ломай,
Не злись, бровей разлёты хмуря,
И слов на ветер не бросай.

Я знаю каждый штрих движений
И мимолётность черт твоих.
Тех недосказанных решений
Сама страшишься – утаив.

К чему банальность сцен обиды:
Обрывки фраз и полуслов…
Кусочки зла добром обвиты,
И что ни звук – так сто узлов.

Давай оставим притязанья…
Я не отъявленный подлец.
Сомкнём уста мы для лобзанья
И… для смирения сердец.
30 ноября 1997г.

Неразделённая любовь
Особенно терзает кровь,
Ввергает сердце вновь и вновь
Залить страданье водкой.
А что она? Для глотки…
Потом похмелье, и опять
Пред фактом горечи стоять?
(И кстати, в том, быть может,
На страусов похожи…)
Но так вы, заблудившись,
Очнётесь, в корень спившись.
(Восторженный самообман!)
Такой совет здесь будет дан:
Налившему тебе стакан –
В особенности первый –
В твоём пути – шаг верный.
Ты, друг! Не станешь подлецом,
Коль плюнешь «добряку» в лицо…
Поверь, читатель! Для тебя
Я не желаю зла, любя.
Март 1998г.

Ничто не вечно…Пыл угас.
А ведь и профиль и анфас –
Божественный имел показ,
Черты таинственных прекрас.

И губ игра и лепет фраз,
И чудность ласк и мленье глаз,
И бурный трепетный экстаз,
Ведомый в бесконтрольный транс…

Речей, пылающих огнём,
Признаний клятвенный оглас,
Так извергался в ночь и днём
Их несмолкаемый запас.

И всё другое чередой:
Душе душой открытый лаз,
Печаль, тоска в разлуке злой…
И преданность – на высший класс!
Ну почему никто из нас
(Всё равно, это чей-то сглаз)

Сквозь времени недолгий пласт
Остаться нежным и сейчас,
Как в самый – самый! – первый раз,
Не может…Что же это – фарс?
25 апреля 1998г.

Заботой полный о своей
Душе, изведавшей скитаний,
Не стал на много я умней,
Решительней – на случай крайний.

Упрямей?!. Вряд ли… Строже?.. да!
И холодней в сужденьях мысли.
Претит мирская суета,
Чтоб зубы совести не грызли.

Тянуться к свету – жить в аду,
Самообман и заблужденье;
И за бедой нести беду,
Преобретая в дар терпенье.
20 июня 1998г.

Время, как ты быстротечно!
Все минуты, дни, недели,
Проведённые беспечно,
Так бесценны в самом деле.

Безвозвратностью жестокой
По душе скребут тоскою;
Словно тропкой одинокой –
Глухоманью брёл слепою.

Сам себя загнавши в сети,
Забавлялся в них довольный,
Чтобы в этом шумном свете
Да не так уж было больно.

Незаметно стал я пленник.
Сколько водочки попито!..
Сколько времени и денег
Да здоровия убито.
1989г.

Детство, детство! – есть беспечность,
Миг казался словно вечность.
Почитались мной тогда:
Солнце, воздух и вода!..
Окунулся после в юность,
Засыпал в мечтах под лунность.
Мир окутан тёплым цветом…
Я сдружился тогда с ветром.
Я влюблён не в первый раз –
Влюблена вновь ты сейчас.
По ночам, тревожным днём
Страсти схвачен был огнём.
Пообжёгся, истрепался,
Плакал сладко, зло смеялся…
Размышляя о былом,
Подружился я со льдом.
1998г.

Мир открою тебе ярких сказок,
Где нет холода, туч впереди;
Уведу от сует неувязок…
Ключ храню для тебя я в груди.

Я прощу неуместность печали,
Вознесу за наивность каприза.
И причуды и чтенье морали
Будут мне словно добрым сюрпризом.

Не обидят беспечность, упрямство,
Раздражительных колкостей грань,
Инфантильное спеси коварство
Я приму как особую дань.

Обласкаю усталую грубость –
Отдохнуть уложу, сберегу.
Не обижусь на ревность и глупость…
Лишь измены простить не смогу.
8 марта 1999г.

Такая прелесть – чистая бумага.
(От девственной волнует белезны!)
Пиши, рисуй, черти, марай – во благо
Творенья всякой меры новизны.

Письмо иль, может, кляузу какую…
А хочешь?! – соусом её залей.
Раздумал так – возьми, достань другую;
Чего уж там? – особо не жалей.

Бумага стерпит, ясно, что угодно.
Она ж не человек и не дитя.
Не может быть разутой и голодной.
С ней можно обходиться и шутя.

Не зарыдает, нет не оскорбится;
А соизволишь вовсе разорви!
Она не будет горевать, томиться,
И ей не надо преданной любви.

Себе подобным всё же молвлю сидням,
Пустых здесь прекращу раздумий бег.
Зато она способна объяснить нам,
Чего же стоит данный человек.
8 марта 1999г.

Твою печаль кусочком льда хрустальным,
Упавшим в сад моей души,
Я обойму теплом исповедальным
И отогрею в той тиши.

Цветы головки устремят лаская,
Берёзки ветви приклонят,
И речка, искры нежно расплеская,
Омоет негою мой клад.

И чудо-птицы лёгкою фатою
Воздушный принесут наряд,
Нежнейшей прелести паря игрою –
Твой стан блаженством одарят.

И…не печали, не тревоги злые
В тот сад не ведают дорог.
То чувства есть мои простые
К тебе, что для тебя сберёг.
8 марта 1999г.

В каждом человеке зверь живёт.
Даже в самом добром,
Самом слабом.
Он – в одном – на воле: ест и пьёт,
А в другом он спит –
Сосёт там лапу.

Не дай Бог! Тебе будить, нахал,
Зверя. Пусть храпит
Да хоть лет двести!..
Зверь внутри тот –
Жуть! – оголодал.
Бойся «доброй», «тихой» - страшной мести!
9 марта 1999г.

КРИК ОТЧАЯНИЯ
Тучи тяжёлые
давят на плечи.
Режет холодными
струнами дождь.
Ветры приносят
мне бремя увечий.
Гром вызывает
сердечную дрожь.
Солнце восходит,
мне тело сжигает.
Воздух с удушием
в горле хрипит.
Друг или недруг –
тот, этот – ругает.
Небо взрывает
глаза из орбит.
Рот перекошен
в безмолвии крика.
Фибры душевные
жгут в унисон.
День – пелена,
ночь – закрытая книга.
Страшно? Ужасно!
Страшней – что не сон.
1999г.

Мы всегда своё непониманье:
Прыснув - обращаем в смех;
Но чужие чуткие старанья
Безоглядно хаить грех.

Все мы любим собственные речи,
Тайно вскармливая мысль,
Что на этой созиданья сечи
Ждёт особенная высь.

Попрошу я вас о снисхожденье;
Простоте – ей надо жить,
При высоком – высочайшем! – пенье,
Чтобы было с чем сравнить.

10 марта 1999г.

Вот белый лист – начало из начал…
Вот первая строка, а вот – вторая…
Зачем?! Тебя я долго не встречал,
И почему мне встретилась другая?

Написан кем? – сценарий жуткий.
Куражился над нами столько лет!
Ради чего?! Неужто ради шутки?
Он наложил на нас с тобой запрет.

А годы медленно назло тянулись.
Своею шли развязною походкой.
Быть может, потому я, часто хмурясь,
Так обжигая сердце через глотку,
Топил тоску безумно водкой.

Быть может, потому так беспардонно
Шарахался я, словно дикий зверь:
Хватал добычу – и бросал позорно,
Опомнившись, бежал, захлопнув дверь.

А сколько?! Я принёс кому-то боли…
Сколь катастроф – там, за моей спиной?!
Не ведал я – и не желал, доколе
Я вихрем рвался встретиться с тобой!

Как к свету, я к тебе неутомимо
Стремился слепо, равно мотылю…
И…пролетал…и ты смотрела мимо…
Обманутая по сто раз на дню.
О, скольким?! Прошептала ты: «Люблю»

И одичалое, усталое –
Животное затравленного сна
Бродило, словно дитя малое,
Покуда наша! – не пришла весна.

Меня нашла ты полумёртвым – там! –
В стране, где я – не верил, не любил…
Я б никогда не смог подняться сам,
На веру и любовь – не зная сил.

Прости меня! Что я так очень долго
Тебя искал – и не умел найти,
Чтоб уберечь от грубого подлога,
Чтоб встретиться – и вместе всё пройти,
И от друг друга – нам! – с ума сойти.
26 марта 1997г.



герка-дурачок
 
СообщениеТы неужто разочаровалась?
Но и что же я ещё хотел?
Долго ль можно слушать, улыбаясь,
Скольких бросив женщин, поимел?

Что ж распутник, озорной бродяга,
Пусть потерян счёт твоим победам,
Время подошло тебе, бедняга,
Горечь поражения отведать.

Встретил ты её и как обычно
Оказался в блеске и силён,
Но на этот раз не как привычно
В сети ты попал и вот влюблён.

В первый раз – накинутые сети
Для тебя не кандалы, а дивный сон…
Видно, к лучшей женщине на свете
Ты готов пустится на поклон.

Где твоя вчерашняя гордыня?
(Вереница фраз – прекрасных слуг.)
Ты боишься, что она остынет
И тепло покинет твоих рук.

Бросит, как и ты бросал когда-то,
И не вспомнит больше никогда
И уедет с молодым богатым
От тебя неведомо куда.

И тогда, впервые осознавший
Силу чувства страшного тебе,
В комнате пустой один оставшись,
С грустью будешь мыслить о себе.

Ты неужто разочаровалась?
Но и что же я ещё хотел?
Бросить, думал, маленькая шалость,
Любящее сердце поимев.
Август 1997г.

На проспекте, в переулке,
Среди шума улиц гулких,
Днём холодным или жарким,
У плиты на кухне, в парке,
Во дворах и среди стен,
Ко всему ещё, заметим,
Всюду! – даже в туалете…
Люди ждали перемен –
Да с надеждой в лучшее…
Получили что взамен?
Получили – худшее.
Вот и слушай обещанья,
Звоны клятв, увещеванья…
Вот, мол, завтра эдак-так,
А вокруг один бардак.
В настроении прескверном
Я у Пушкинского сквера
Прохлаждаюся в тени.
Пушкин, друг, да ты взгляни,
Что творится в этом мире!
Кто-то денежки транжирит,
Кто-то с ручкой у стены,
(От какой такой вины?)
Безо всякой подковырки,
Собираючи бутылки,
Выживает день за днём,
Оставаясь при своём:
Нищите, заботах, доле –
Одуванчик в чистом поле.
Ветер дунет, и конец –
В этом мире не жилец.
В круг измученный народ;
А страна, как огород:
Вяжут для себя узлы –
Всякий сброд, одни козлы!
И вино тут – и вина.
Молви, гений, но когда:
«Россия вспрянет ото сна…»
Где?! Счастливая звезда…
Верю тоже – но ответь!
Неимущим благо – смерть?
9 февраля 1998г.

Давай оставим притязанья,
Ведь эта пагубная звень
Приносит просто истязанья –
Души изломанную тень.

То наше глупое корпенье
В подвох взаимности опал:
Плоды взрастают нетерпенья,
А это вовсе не скандал.

Не изнывай от страсти к бурям
И пальчиков ты не ломай,
Не злись, бровей разлёты хмуря,
И слов на ветер не бросай.

Я знаю каждый штрих движений
И мимолётность черт твоих.
Тех недосказанных решений
Сама страшишься – утаив.

К чему банальность сцен обиды:
Обрывки фраз и полуслов…
Кусочки зла добром обвиты,
И что ни звук – так сто узлов.

Давай оставим притязанья…
Я не отъявленный подлец.
Сомкнём уста мы для лобзанья
И… для смирения сердец.
30 ноября 1997г.

Неразделённая любовь
Особенно терзает кровь,
Ввергает сердце вновь и вновь
Залить страданье водкой.
А что она? Для глотки…
Потом похмелье, и опять
Пред фактом горечи стоять?
(И кстати, в том, быть может,
На страусов похожи…)
Но так вы, заблудившись,
Очнётесь, в корень спившись.
(Восторженный самообман!)
Такой совет здесь будет дан:
Налившему тебе стакан –
В особенности первый –
В твоём пути – шаг верный.
Ты, друг! Не станешь подлецом,
Коль плюнешь «добряку» в лицо…
Поверь, читатель! Для тебя
Я не желаю зла, любя.
Март 1998г.

Ничто не вечно…Пыл угас.
А ведь и профиль и анфас –
Божественный имел показ,
Черты таинственных прекрас.

И губ игра и лепет фраз,
И чудность ласк и мленье глаз,
И бурный трепетный экстаз,
Ведомый в бесконтрольный транс…

Речей, пылающих огнём,
Признаний клятвенный оглас,
Так извергался в ночь и днём
Их несмолкаемый запас.

И всё другое чередой:
Душе душой открытый лаз,
Печаль, тоска в разлуке злой…
И преданность – на высший класс!
Ну почему никто из нас
(Всё равно, это чей-то сглаз)

Сквозь времени недолгий пласт
Остаться нежным и сейчас,
Как в самый – самый! – первый раз,
Не может…Что же это – фарс?
25 апреля 1998г.

Заботой полный о своей
Душе, изведавшей скитаний,
Не стал на много я умней,
Решительней – на случай крайний.

Упрямей?!. Вряд ли… Строже?.. да!
И холодней в сужденьях мысли.
Претит мирская суета,
Чтоб зубы совести не грызли.

Тянуться к свету – жить в аду,
Самообман и заблужденье;
И за бедой нести беду,
Преобретая в дар терпенье.
20 июня 1998г.

Время, как ты быстротечно!
Все минуты, дни, недели,
Проведённые беспечно,
Так бесценны в самом деле.

Безвозвратностью жестокой
По душе скребут тоскою;
Словно тропкой одинокой –
Глухоманью брёл слепою.

Сам себя загнавши в сети,
Забавлялся в них довольный,
Чтобы в этом шумном свете
Да не так уж было больно.

Незаметно стал я пленник.
Сколько водочки попито!..
Сколько времени и денег
Да здоровия убито.
1989г.

Детство, детство! – есть беспечность,
Миг казался словно вечность.
Почитались мной тогда:
Солнце, воздух и вода!..
Окунулся после в юность,
Засыпал в мечтах под лунность.
Мир окутан тёплым цветом…
Я сдружился тогда с ветром.
Я влюблён не в первый раз –
Влюблена вновь ты сейчас.
По ночам, тревожным днём
Страсти схвачен был огнём.
Пообжёгся, истрепался,
Плакал сладко, зло смеялся…
Размышляя о былом,
Подружился я со льдом.
1998г.

Мир открою тебе ярких сказок,
Где нет холода, туч впереди;
Уведу от сует неувязок…
Ключ храню для тебя я в груди.

Я прощу неуместность печали,
Вознесу за наивность каприза.
И причуды и чтенье морали
Будут мне словно добрым сюрпризом.

Не обидят беспечность, упрямство,
Раздражительных колкостей грань,
Инфантильное спеси коварство
Я приму как особую дань.

Обласкаю усталую грубость –
Отдохнуть уложу, сберегу.
Не обижусь на ревность и глупость…
Лишь измены простить не смогу.
8 марта 1999г.

Такая прелесть – чистая бумага.
(От девственной волнует белезны!)
Пиши, рисуй, черти, марай – во благо
Творенья всякой меры новизны.

Письмо иль, может, кляузу какую…
А хочешь?! – соусом её залей.
Раздумал так – возьми, достань другую;
Чего уж там? – особо не жалей.

Бумага стерпит, ясно, что угодно.
Она ж не человек и не дитя.
Не может быть разутой и голодной.
С ней можно обходиться и шутя.

Не зарыдает, нет не оскорбится;
А соизволишь вовсе разорви!
Она не будет горевать, томиться,
И ей не надо преданной любви.

Себе подобным всё же молвлю сидням,
Пустых здесь прекращу раздумий бег.
Зато она способна объяснить нам,
Чего же стоит данный человек.
8 марта 1999г.

Твою печаль кусочком льда хрустальным,
Упавшим в сад моей души,
Я обойму теплом исповедальным
И отогрею в той тиши.

Цветы головки устремят лаская,
Берёзки ветви приклонят,
И речка, искры нежно расплеская,
Омоет негою мой клад.

И чудо-птицы лёгкою фатою
Воздушный принесут наряд,
Нежнейшей прелести паря игрою –
Твой стан блаженством одарят.

И…не печали, не тревоги злые
В тот сад не ведают дорог.
То чувства есть мои простые
К тебе, что для тебя сберёг.
8 марта 1999г.

В каждом человеке зверь живёт.
Даже в самом добром,
Самом слабом.
Он – в одном – на воле: ест и пьёт,
А в другом он спит –
Сосёт там лапу.

Не дай Бог! Тебе будить, нахал,
Зверя. Пусть храпит
Да хоть лет двести!..
Зверь внутри тот –
Жуть! – оголодал.
Бойся «доброй», «тихой» - страшной мести!
9 марта 1999г.

КРИК ОТЧАЯНИЯ
Тучи тяжёлые
давят на плечи.
Режет холодными
струнами дождь.
Ветры приносят
мне бремя увечий.
Гром вызывает
сердечную дрожь.
Солнце восходит,
мне тело сжигает.
Воздух с удушием
в горле хрипит.
Друг или недруг –
тот, этот – ругает.
Небо взрывает
глаза из орбит.
Рот перекошен
в безмолвии крика.
Фибры душевные
жгут в унисон.
День – пелена,
ночь – закрытая книга.
Страшно? Ужасно!
Страшней – что не сон.
1999г.

Мы всегда своё непониманье:
Прыснув - обращаем в смех;
Но чужие чуткие старанья
Безоглядно хаить грех.

Все мы любим собственные речи,
Тайно вскармливая мысль,
Что на этой созиданья сечи
Ждёт особенная высь.

Попрошу я вас о снисхожденье;
Простоте – ей надо жить,
При высоком – высочайшем! – пенье,
Чтобы было с чем сравнить.

10 марта 1999г.

Вот белый лист – начало из начал…
Вот первая строка, а вот – вторая…
Зачем?! Тебя я долго не встречал,
И почему мне встретилась другая?

Написан кем? – сценарий жуткий.
Куражился над нами столько лет!
Ради чего?! Неужто ради шутки?
Он наложил на нас с тобой запрет.

А годы медленно назло тянулись.
Своею шли развязною походкой.
Быть может, потому я, часто хмурясь,
Так обжигая сердце через глотку,
Топил тоску безумно водкой.

Быть может, потому так беспардонно
Шарахался я, словно дикий зверь:
Хватал добычу – и бросал позорно,
Опомнившись, бежал, захлопнув дверь.

А сколько?! Я принёс кому-то боли…
Сколь катастроф – там, за моей спиной?!
Не ведал я – и не желал, доколе
Я вихрем рвался встретиться с тобой!

Как к свету, я к тебе неутомимо
Стремился слепо, равно мотылю…
И…пролетал…и ты смотрела мимо…
Обманутая по сто раз на дню.
О, скольким?! Прошептала ты: «Люблю»

И одичалое, усталое –
Животное затравленного сна
Бродило, словно дитя малое,
Покуда наша! – не пришла весна.

Меня нашла ты полумёртвым – там! –
В стране, где я – не верил, не любил…
Я б никогда не смог подняться сам,
На веру и любовь – не зная сил.

Прости меня! Что я так очень долго
Тебя искал – и не умел найти,
Чтоб уберечь от грубого подлога,
Чтоб встретиться – и вместе всё пройти,
И от друг друга – нам! – с ума сойти.
26 марта 1997г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:28
СообщениеТы неужто разочаровалась?
Но и что же я ещё хотел?
Долго ль можно слушать, улыбаясь,
Скольких бросив женщин, поимел?

Что ж распутник, озорной бродяга,
Пусть потерян счёт твоим победам,
Время подошло тебе, бедняга,
Горечь поражения отведать.

Встретил ты её и как обычно
Оказался в блеске и силён,
Но на этот раз не как привычно
В сети ты попал и вот влюблён.

В первый раз – накинутые сети
Для тебя не кандалы, а дивный сон…
Видно, к лучшей женщине на свете
Ты готов пустится на поклон.

Где твоя вчерашняя гордыня?
(Вереница фраз – прекрасных слуг.)
Ты боишься, что она остынет
И тепло покинет твоих рук.

Бросит, как и ты бросал когда-то,
И не вспомнит больше никогда
И уедет с молодым богатым
От тебя неведомо куда.

И тогда, впервые осознавший
Силу чувства страшного тебе,
В комнате пустой один оставшись,
С грустью будешь мыслить о себе.

Ты неужто разочаровалась?
Но и что же я ещё хотел?
Бросить, думал, маленькая шалость,
Любящее сердце поимев.
Август 1997г.

На проспекте, в переулке,
Среди шума улиц гулких,
Днём холодным или жарким,
У плиты на кухне, в парке,
Во дворах и среди стен,
Ко всему ещё, заметим,
Всюду! – даже в туалете…
Люди ждали перемен –
Да с надеждой в лучшее…
Получили что взамен?
Получили – худшее.
Вот и слушай обещанья,
Звоны клятв, увещеванья…
Вот, мол, завтра эдак-так,
А вокруг один бардак.
В настроении прескверном
Я у Пушкинского сквера
Прохлаждаюся в тени.
Пушкин, друг, да ты взгляни,
Что творится в этом мире!
Кто-то денежки транжирит,
Кто-то с ручкой у стены,
(От какой такой вины?)
Безо всякой подковырки,
Собираючи бутылки,
Выживает день за днём,
Оставаясь при своём:
Нищите, заботах, доле –
Одуванчик в чистом поле.
Ветер дунет, и конец –
В этом мире не жилец.
В круг измученный народ;
А страна, как огород:
Вяжут для себя узлы –
Всякий сброд, одни козлы!
И вино тут – и вина.
Молви, гений, но когда:
«Россия вспрянет ото сна…»
Где?! Счастливая звезда…
Верю тоже – но ответь!
Неимущим благо – смерть?
9 февраля 1998г.

Давай оставим притязанья,
Ведь эта пагубная звень
Приносит просто истязанья –
Души изломанную тень.

То наше глупое корпенье
В подвох взаимности опал:
Плоды взрастают нетерпенья,
А это вовсе не скандал.

Не изнывай от страсти к бурям
И пальчиков ты не ломай,
Не злись, бровей разлёты хмуря,
И слов на ветер не бросай.

Я знаю каждый штрих движений
И мимолётность черт твоих.
Тех недосказанных решений
Сама страшишься – утаив.

К чему банальность сцен обиды:
Обрывки фраз и полуслов…
Кусочки зла добром обвиты,
И что ни звук – так сто узлов.

Давай оставим притязанья…
Я не отъявленный подлец.
Сомкнём уста мы для лобзанья
И… для смирения сердец.
30 ноября 1997г.

Неразделённая любовь
Особенно терзает кровь,
Ввергает сердце вновь и вновь
Залить страданье водкой.
А что она? Для глотки…
Потом похмелье, и опять
Пред фактом горечи стоять?
(И кстати, в том, быть может,
На страусов похожи…)
Но так вы, заблудившись,
Очнётесь, в корень спившись.
(Восторженный самообман!)
Такой совет здесь будет дан:
Налившему тебе стакан –
В особенности первый –
В твоём пути – шаг верный.
Ты, друг! Не станешь подлецом,
Коль плюнешь «добряку» в лицо…
Поверь, читатель! Для тебя
Я не желаю зла, любя.
Март 1998г.

Ничто не вечно…Пыл угас.
А ведь и профиль и анфас –
Божественный имел показ,
Черты таинственных прекрас.

И губ игра и лепет фраз,
И чудность ласк и мленье глаз,
И бурный трепетный экстаз,
Ведомый в бесконтрольный транс…

Речей, пылающих огнём,
Признаний клятвенный оглас,
Так извергался в ночь и днём
Их несмолкаемый запас.

И всё другое чередой:
Душе душой открытый лаз,
Печаль, тоска в разлуке злой…
И преданность – на высший класс!
Ну почему никто из нас
(Всё равно, это чей-то сглаз)

Сквозь времени недолгий пласт
Остаться нежным и сейчас,
Как в самый – самый! – первый раз,
Не может…Что же это – фарс?
25 апреля 1998г.

Заботой полный о своей
Душе, изведавшей скитаний,
Не стал на много я умней,
Решительней – на случай крайний.

Упрямей?!. Вряд ли… Строже?.. да!
И холодней в сужденьях мысли.
Претит мирская суета,
Чтоб зубы совести не грызли.

Тянуться к свету – жить в аду,
Самообман и заблужденье;
И за бедой нести беду,
Преобретая в дар терпенье.
20 июня 1998г.

Время, как ты быстротечно!
Все минуты, дни, недели,
Проведённые беспечно,
Так бесценны в самом деле.

Безвозвратностью жестокой
По душе скребут тоскою;
Словно тропкой одинокой –
Глухоманью брёл слепою.

Сам себя загнавши в сети,
Забавлялся в них довольный,
Чтобы в этом шумном свете
Да не так уж было больно.

Незаметно стал я пленник.
Сколько водочки попито!..
Сколько времени и денег
Да здоровия убито.
1989г.

Детство, детство! – есть беспечность,
Миг казался словно вечность.
Почитались мной тогда:
Солнце, воздух и вода!..
Окунулся после в юность,
Засыпал в мечтах под лунность.
Мир окутан тёплым цветом…
Я сдружился тогда с ветром.
Я влюблён не в первый раз –
Влюблена вновь ты сейчас.
По ночам, тревожным днём
Страсти схвачен был огнём.
Пообжёгся, истрепался,
Плакал сладко, зло смеялся…
Размышляя о былом,
Подружился я со льдом.
1998г.

Мир открою тебе ярких сказок,
Где нет холода, туч впереди;
Уведу от сует неувязок…
Ключ храню для тебя я в груди.

Я прощу неуместность печали,
Вознесу за наивность каприза.
И причуды и чтенье морали
Будут мне словно добрым сюрпризом.

Не обидят беспечность, упрямство,
Раздражительных колкостей грань,
Инфантильное спеси коварство
Я приму как особую дань.

Обласкаю усталую грубость –
Отдохнуть уложу, сберегу.
Не обижусь на ревность и глупость…
Лишь измены простить не смогу.
8 марта 1999г.

Такая прелесть – чистая бумага.
(От девственной волнует белезны!)
Пиши, рисуй, черти, марай – во благо
Творенья всякой меры новизны.

Письмо иль, может, кляузу какую…
А хочешь?! – соусом её залей.
Раздумал так – возьми, достань другую;
Чего уж там? – особо не жалей.

Бумага стерпит, ясно, что угодно.
Она ж не человек и не дитя.
Не может быть разутой и голодной.
С ней можно обходиться и шутя.

Не зарыдает, нет не оскорбится;
А соизволишь вовсе разорви!
Она не будет горевать, томиться,
И ей не надо преданной любви.

Себе подобным всё же молвлю сидням,
Пустых здесь прекращу раздумий бег.
Зато она способна объяснить нам,
Чего же стоит данный человек.
8 марта 1999г.

Твою печаль кусочком льда хрустальным,
Упавшим в сад моей души,
Я обойму теплом исповедальным
И отогрею в той тиши.

Цветы головки устремят лаская,
Берёзки ветви приклонят,
И речка, искры нежно расплеская,
Омоет негою мой клад.

И чудо-птицы лёгкою фатою
Воздушный принесут наряд,
Нежнейшей прелести паря игрою –
Твой стан блаженством одарят.

И…не печали, не тревоги злые
В тот сад не ведают дорог.
То чувства есть мои простые
К тебе, что для тебя сберёг.
8 марта 1999г.

В каждом человеке зверь живёт.
Даже в самом добром,
Самом слабом.
Он – в одном – на воле: ест и пьёт,
А в другом он спит –
Сосёт там лапу.

Не дай Бог! Тебе будить, нахал,
Зверя. Пусть храпит
Да хоть лет двести!..
Зверь внутри тот –
Жуть! – оголодал.
Бойся «доброй», «тихой» - страшной мести!
9 марта 1999г.

КРИК ОТЧАЯНИЯ
Тучи тяжёлые
давят на плечи.
Режет холодными
струнами дождь.
Ветры приносят
мне бремя увечий.
Гром вызывает
сердечную дрожь.
Солнце восходит,
мне тело сжигает.
Воздух с удушием
в горле хрипит.
Друг или недруг –
тот, этот – ругает.
Небо взрывает
глаза из орбит.
Рот перекошен
в безмолвии крика.
Фибры душевные
жгут в унисон.
День – пелена,
ночь – закрытая книга.
Страшно? Ужасно!
Страшней – что не сон.
1999г.

Мы всегда своё непониманье:
Прыснув - обращаем в смех;
Но чужие чуткие старанья
Безоглядно хаить грех.

Все мы любим собственные речи,
Тайно вскармливая мысль,
Что на этой созиданья сечи
Ждёт особенная высь.

Попрошу я вас о снисхожденье;
Простоте – ей надо жить,
При высоком – высочайшем! – пенье,
Чтобы было с чем сравнить.

10 марта 1999г.

Вот белый лист – начало из начал…
Вот первая строка, а вот – вторая…
Зачем?! Тебя я долго не встречал,
И почему мне встретилась другая?

Написан кем? – сценарий жуткий.
Куражился над нами столько лет!
Ради чего?! Неужто ради шутки?
Он наложил на нас с тобой запрет.

А годы медленно назло тянулись.
Своею шли развязною походкой.
Быть может, потому я, часто хмурясь,
Так обжигая сердце через глотку,
Топил тоску безумно водкой.

Быть может, потому так беспардонно
Шарахался я, словно дикий зверь:
Хватал добычу – и бросал позорно,
Опомнившись, бежал, захлопнув дверь.

А сколько?! Я принёс кому-то боли…
Сколь катастроф – там, за моей спиной?!
Не ведал я – и не желал, доколе
Я вихрем рвался встретиться с тобой!

Как к свету, я к тебе неутомимо
Стремился слепо, равно мотылю…
И…пролетал…и ты смотрела мимо…
Обманутая по сто раз на дню.
О, скольким?! Прошептала ты: «Люблю»

И одичалое, усталое –
Животное затравленного сна
Бродило, словно дитя малое,
Покуда наша! – не пришла весна.

Меня нашла ты полумёртвым – там! –
В стране, где я – не верил, не любил…
Я б никогда не смог подняться сам,
На веру и любовь – не зная сил.

Прости меня! Что я так очень долго
Тебя искал – и не умел найти,
Чтоб уберечь от грубого подлога,
Чтоб встретиться – и вместе всё пройти,
И от друг друга – нам! – с ума сойти.
26 марта 1997г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:28
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:33 | Сообщение # 18
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
ТАРАКАНИЙ ДЕФИЦИТ
Думаю, а жаль, тараканы несъедобные,
Было б всё-таки весьма кушанье удобное.
Как увидел на стене: ты ловить – а он крутится!
Лопали б живыми их, как французы устрицы.
Наловил побольше их, да ещё с яичками!
Сами сыты были – да детишек пичкали.
Я вот думаю, друзья, посчитаясь с бедами, --
Предложить профессорам, пусть исследуют.
Может быть, откроют много интересного,
Вдруг окажется (да так!) страсть! – они полезные.
Им, глядишь, в который раз за открытье премия.
Да и нам, что говорить?! Тоже облегчение.
Не ходить по магазинам, не искать.
И в очередях к тому же тоже не стоять.
Каждый бы завёл себе тараканник дома,
Но, конечно, с разрешения райисполкома.
Эх! Зажили бы мы всласть, знали б разводили!
Нынче с кем борьба у нас, издавно морили.
И учёные – глядишь! – задвигали б мозгами:
Развели бы специальных крупных тараканов.
Новых вывели б – особых! – разновидность их пестра,
А всего ценней была б – таракания икра.
Представляете, едите! – они лопаются так!
Ничего прекрасней нет и не надо лучше благ!
Да боюсь, и тут для нас снова будет путь закрыт.
Станут тараканы – жуткий! – дефицит.
1984г.

Казалось мне, что жизнь, как на ладони,
Вся на виду – и вся в моих руках.
А что теперь? Я рвусь в агонии –
В истерзанных, запутанных цепях!..

Не искушай материей религий,
Не верю я не в сказки, ни в добро…
Когда вокруг одним – мучений крики,
Другим всегда , везде, во всём везло.

Не может быть, что Бог не видит это!!
Быть может, - да! – но только не для нас.
Никто из смертных не найдёт ответа
Тех глупых и наивнейших прекрас.

Иллюзий, предрассудки снов?! Поверьте!
Их постулаты вовсе не прочны.
Земная паранойя страха смерти –
Лишь суть всечеловеческой мечты.
Рождение и смерть – всего лишь случай,
И нет души – той вечной! – что хотим.
(Кому, мол , хуже здесь – воздастся лучшим.)
Скорей всего сознанье во плоти.

В чаду кровавых драм и бытия,
Тот одр смертный – и моя дорога,
Чего бы раньше не сказал бы я…
Я верю – верю! - и в добро и Бога.
Февраль 1997г.

Мой друг, неужто нападенье –
Как лучшая защита?! Или?..
Внести скорей своё решенье
И предпочесть прощанье силе.

И второпях вычёркивать, любя,
В душе смеяться чужой боли…
Бросать, чтобы не бросили тебя!
Оставшись вольным – поневоле.

Иль так наперекор сужденью
Просчёта хладного прожитых дней
Перед собой, людьми – быть тенью,
Но слепо верить – всех того умней.

Пугаться боли причиненья
И, душу в мёртвый камень облачив,
Бежать для мнимого спасенья,
Как вроде бы судьбу опередив.

Ну что ж беглец – беды не чая,
Ты сам в конце концов, мой друг, поймёшь,
Что жил – любви не замечая,
И одиноким – без любви помрёшь.
25апреля 1998г.

АКРОСТИХ.
Отнюдь! – и я бывал не весел,
Суждениям давал печальный ход.
Естественны палитры песен –
Несёт, что облаков громадный флот.
Изволь!.. Но не люблю тебя я.

Эскизов плач твой в увяданья час.
Томит меня в душе иная,
Оснастка яростных, иных прекрас.
Тебе рыдания над златом,

Пороком не представится никем.
Однажды я мечтал когда-то
Своей дорогой мчаться налегке!
Вот и теперь, когда устало
Я двигаюсь ледащий, но лихой…
Щемит мне сердце: «Сделал мало!»
А манится уже обресть покой.
Едва ль ты чувствами богата,
Тебе едва ль присущ кипящий ум,
Сполна любуешься ты златом:
Ярем в листве твоей и тленья шум.

Скажи!.. Ответь!.. Раз ты живая.
Тайком от всех на ушко молви мне.
И хоть ты внешне золотая…
Хандра, обман!.. Прекрасная в душе.
12 июня 1998г.

Не смотри на него с надеждой…
Ты не знаешь, какая он сволочь!
Для любви он и чести невежда,
Лишь рисуется этаким в полночь.

Только ножки раздвинешь…И сразу
Откровенно начнёт презирать:
Избегать, порицать, как заразу…
В крайний случай – затащит в кровать,

Чтоб свою насладить буйну похоть,
И использовать – словно ты простынь,
Чтобы хапать, терзать, мять и трогать,
Облить грязью и выбросить просто!

Он разденет тебя, обворует,
Ты сама всё отдашь в «слепоте».
Он же подлость свою обсмакует,
Жаль, не видно лица в темноте.

Ты прислушайся к речи, глянь в очи.
Дрянь не может скрывать всегда жало,
И заметь, он всегда только хочет!
А взамен отдаёт слишком мало.

Для тебя он почти что ребёнок.
Ты готова (со слепу!) терпеть.
В колыбели души - он бесёнок,
Чтобы врать, издеваться, иметь…

Не смотри на него ты с надеждой.
Ты не знаешь, какая он сволочь!
Он везде к другим судьбам небрежен…
И опасен особенно в полночь.
21 марта 1998г.

Я между небом и землёю,
В плену у истины и лжи –
Увлёкся чувственной игрою,
Где жито строчек возлежит.

Найдя уют средь неуюта,
Взгляд устремив в пространства крик,
Я в тайне звёздного распутья
Хаос распутывал интриг.

Читая блеск светил небесных,
(там всякий блеск имеет знак)
Я вижу буквы – мне известно,
Кто нам диктует каждый шаг.

Мы рассуждаем, рвя цветочки,
Про бесконечность – её суть,
А бесконечность в виде точки
Нам распирает нашу грудь.
17 июля 1998г.

ВЕСНА
Золотится снег, сверкая,
Впитывая соки солнца,
И в проталинах зевая,
Почва смотрит как в оконца.
Все травиночки-былинки,
Ото сна вдруг пробудившись:
Талый снег – зимы слезинки –
Обронили, ободрившись.
Я в прекрасном настроенье,
Хруст весёлый под ногами.
И я внемлю с увлеченьем,
Как ручей журчит стихами.
1986г.

Есть чёрно-белый мир в моих глазах.
Не признаю других полутонов.
Тут чёрный символ – зло и прах,
А белый – цвет добра и облаков.
Цвет чёрный – неприступен, неизменен.
Он одержим своею полнотой.
А белый так доступен перемене,
Что не всегда бывает сам собой.
Перемешались в чёрно-белой пляске;
То обоюдный в круге смысла бег.
Не потому ль планета в жуткой тряске?
Как появился на планете человек.
Господствует великая война!
Для всякого своя святая вера…
Добро и зло – вот истина дана,
А остальное просто…просто серо.
1986г.

МЁРТВАЯ ПЕСНЯ
Я б, неприменно, писал бы о самом
Прекрасном и чистом на этой земле.
Да Бог раздаёт всё лучшее хамам
И бережно держит их в сытом тепле.

Писал бы о солнце, луне, сладких снах,
Цветочках, полянах…Писать зреет тяга…
Вразнос антураж: кому – пыль, кому – блага,
Остались нам – злоба, обида и страх…

Рождались бы песни в игривом мозгу:
Весёлые, звонкие – людям отрада!
Я в дебрях земного «эдемского сада»
Сейчас воспеваю немую тоску.

Купаясь блаженно в лучистых глазах
Венчал бы улыбкою добрые лица,
Но мне почему-то ужасное снится –
И мрази холёные в высших кругах.

О верности, святости, чистой любви
Писал бы стихи и поэмы пристрастно,
Но всюду продажность, распутству подвластно,
Утоплено в ярости чёрной крови.

Я буду писать откровенно о самом
Ужасном и подлом на этой земле.
Стремятся искать на них строчки управу:
На щёки лащёных, лощёном челе…
Не видеть бы этого общего зла
В моих воспалённых глазах от бессонниц…
Строку за строкой – словно тайных любовниц –
Я в песню сложил… и она умерла.
31 декабря1998г.

Мы от животных отличаемся,
Стихи пытаясь разобрать.
Порой цитатами бросаемся,
Чтобы себя умом подать.
Как для больной души микстурку –
Взял на последние гроши
Стихов дешёвую брошюрку,
Мальчишка и… домой спешит.
Я опустил с сарказмом взор.
Мораль и суть – всё неизменны!..
Скажу: «Душевный разговор –
Удел прискорбный чаще бедных».
1999г.

В поле ветер – где-то – дым…
Звонко и красиво!
То ль забава молодым?
Иль для дури слива?!
Вот он выйдет напоказ,
Микрофон заглотит.
Аж закатится в экстаз,
(Как в хмелю колотит!)
Одну рифму пропоёт,
А другую скажет;
Третью задом наперёд,
Как чечётку спляшет.
Тему в трёх словах завёл.
Так её измучил!
Деньги, деньги! – секс приплёл
Вроде как до кучи.
В поле ветер – где-то – дым.
Три строки на песню.
Может, вправду молодым
Так вот интересней?!
1999г.


герка-дурачок
 
СообщениеТАРАКАНИЙ ДЕФИЦИТ
Думаю, а жаль, тараканы несъедобные,
Было б всё-таки весьма кушанье удобное.
Как увидел на стене: ты ловить – а он крутится!
Лопали б живыми их, как французы устрицы.
Наловил побольше их, да ещё с яичками!
Сами сыты были – да детишек пичкали.
Я вот думаю, друзья, посчитаясь с бедами, --
Предложить профессорам, пусть исследуют.
Может быть, откроют много интересного,
Вдруг окажется (да так!) страсть! – они полезные.
Им, глядишь, в который раз за открытье премия.
Да и нам, что говорить?! Тоже облегчение.
Не ходить по магазинам, не искать.
И в очередях к тому же тоже не стоять.
Каждый бы завёл себе тараканник дома,
Но, конечно, с разрешения райисполкома.
Эх! Зажили бы мы всласть, знали б разводили!
Нынче с кем борьба у нас, издавно морили.
И учёные – глядишь! – задвигали б мозгами:
Развели бы специальных крупных тараканов.
Новых вывели б – особых! – разновидность их пестра,
А всего ценней была б – таракания икра.
Представляете, едите! – они лопаются так!
Ничего прекрасней нет и не надо лучше благ!
Да боюсь, и тут для нас снова будет путь закрыт.
Станут тараканы – жуткий! – дефицит.
1984г.

Казалось мне, что жизнь, как на ладони,
Вся на виду – и вся в моих руках.
А что теперь? Я рвусь в агонии –
В истерзанных, запутанных цепях!..

Не искушай материей религий,
Не верю я не в сказки, ни в добро…
Когда вокруг одним – мучений крики,
Другим всегда , везде, во всём везло.

Не может быть, что Бог не видит это!!
Быть может, - да! – но только не для нас.
Никто из смертных не найдёт ответа
Тех глупых и наивнейших прекрас.

Иллюзий, предрассудки снов?! Поверьте!
Их постулаты вовсе не прочны.
Земная паранойя страха смерти –
Лишь суть всечеловеческой мечты.
Рождение и смерть – всего лишь случай,
И нет души – той вечной! – что хотим.
(Кому, мол , хуже здесь – воздастся лучшим.)
Скорей всего сознанье во плоти.

В чаду кровавых драм и бытия,
Тот одр смертный – и моя дорога,
Чего бы раньше не сказал бы я…
Я верю – верю! - и в добро и Бога.
Февраль 1997г.

Мой друг, неужто нападенье –
Как лучшая защита?! Или?..
Внести скорей своё решенье
И предпочесть прощанье силе.

И второпях вычёркивать, любя,
В душе смеяться чужой боли…
Бросать, чтобы не бросили тебя!
Оставшись вольным – поневоле.

Иль так наперекор сужденью
Просчёта хладного прожитых дней
Перед собой, людьми – быть тенью,
Но слепо верить – всех того умней.

Пугаться боли причиненья
И, душу в мёртвый камень облачив,
Бежать для мнимого спасенья,
Как вроде бы судьбу опередив.

Ну что ж беглец – беды не чая,
Ты сам в конце концов, мой друг, поймёшь,
Что жил – любви не замечая,
И одиноким – без любви помрёшь.
25апреля 1998г.

АКРОСТИХ.
Отнюдь! – и я бывал не весел,
Суждениям давал печальный ход.
Естественны палитры песен –
Несёт, что облаков громадный флот.
Изволь!.. Но не люблю тебя я.

Эскизов плач твой в увяданья час.
Томит меня в душе иная,
Оснастка яростных, иных прекрас.
Тебе рыдания над златом,

Пороком не представится никем.
Однажды я мечтал когда-то
Своей дорогой мчаться налегке!
Вот и теперь, когда устало
Я двигаюсь ледащий, но лихой…
Щемит мне сердце: «Сделал мало!»
А манится уже обресть покой.
Едва ль ты чувствами богата,
Тебе едва ль присущ кипящий ум,
Сполна любуешься ты златом:
Ярем в листве твоей и тленья шум.

Скажи!.. Ответь!.. Раз ты живая.
Тайком от всех на ушко молви мне.
И хоть ты внешне золотая…
Хандра, обман!.. Прекрасная в душе.
12 июня 1998г.

Не смотри на него с надеждой…
Ты не знаешь, какая он сволочь!
Для любви он и чести невежда,
Лишь рисуется этаким в полночь.

Только ножки раздвинешь…И сразу
Откровенно начнёт презирать:
Избегать, порицать, как заразу…
В крайний случай – затащит в кровать,

Чтоб свою насладить буйну похоть,
И использовать – словно ты простынь,
Чтобы хапать, терзать, мять и трогать,
Облить грязью и выбросить просто!

Он разденет тебя, обворует,
Ты сама всё отдашь в «слепоте».
Он же подлость свою обсмакует,
Жаль, не видно лица в темноте.

Ты прислушайся к речи, глянь в очи.
Дрянь не может скрывать всегда жало,
И заметь, он всегда только хочет!
А взамен отдаёт слишком мало.

Для тебя он почти что ребёнок.
Ты готова (со слепу!) терпеть.
В колыбели души - он бесёнок,
Чтобы врать, издеваться, иметь…

Не смотри на него ты с надеждой.
Ты не знаешь, какая он сволочь!
Он везде к другим судьбам небрежен…
И опасен особенно в полночь.
21 марта 1998г.

Я между небом и землёю,
В плену у истины и лжи –
Увлёкся чувственной игрою,
Где жито строчек возлежит.

Найдя уют средь неуюта,
Взгляд устремив в пространства крик,
Я в тайне звёздного распутья
Хаос распутывал интриг.

Читая блеск светил небесных,
(там всякий блеск имеет знак)
Я вижу буквы – мне известно,
Кто нам диктует каждый шаг.

Мы рассуждаем, рвя цветочки,
Про бесконечность – её суть,
А бесконечность в виде точки
Нам распирает нашу грудь.
17 июля 1998г.

ВЕСНА
Золотится снег, сверкая,
Впитывая соки солнца,
И в проталинах зевая,
Почва смотрит как в оконца.
Все травиночки-былинки,
Ото сна вдруг пробудившись:
Талый снег – зимы слезинки –
Обронили, ободрившись.
Я в прекрасном настроенье,
Хруст весёлый под ногами.
И я внемлю с увлеченьем,
Как ручей журчит стихами.
1986г.

Есть чёрно-белый мир в моих глазах.
Не признаю других полутонов.
Тут чёрный символ – зло и прах,
А белый – цвет добра и облаков.
Цвет чёрный – неприступен, неизменен.
Он одержим своею полнотой.
А белый так доступен перемене,
Что не всегда бывает сам собой.
Перемешались в чёрно-белой пляске;
То обоюдный в круге смысла бег.
Не потому ль планета в жуткой тряске?
Как появился на планете человек.
Господствует великая война!
Для всякого своя святая вера…
Добро и зло – вот истина дана,
А остальное просто…просто серо.
1986г.

МЁРТВАЯ ПЕСНЯ
Я б, неприменно, писал бы о самом
Прекрасном и чистом на этой земле.
Да Бог раздаёт всё лучшее хамам
И бережно держит их в сытом тепле.

Писал бы о солнце, луне, сладких снах,
Цветочках, полянах…Писать зреет тяга…
Вразнос антураж: кому – пыль, кому – блага,
Остались нам – злоба, обида и страх…

Рождались бы песни в игривом мозгу:
Весёлые, звонкие – людям отрада!
Я в дебрях земного «эдемского сада»
Сейчас воспеваю немую тоску.

Купаясь блаженно в лучистых глазах
Венчал бы улыбкою добрые лица,
Но мне почему-то ужасное снится –
И мрази холёные в высших кругах.

О верности, святости, чистой любви
Писал бы стихи и поэмы пристрастно,
Но всюду продажность, распутству подвластно,
Утоплено в ярости чёрной крови.

Я буду писать откровенно о самом
Ужасном и подлом на этой земле.
Стремятся искать на них строчки управу:
На щёки лащёных, лощёном челе…
Не видеть бы этого общего зла
В моих воспалённых глазах от бессонниц…
Строку за строкой – словно тайных любовниц –
Я в песню сложил… и она умерла.
31 декабря1998г.

Мы от животных отличаемся,
Стихи пытаясь разобрать.
Порой цитатами бросаемся,
Чтобы себя умом подать.
Как для больной души микстурку –
Взял на последние гроши
Стихов дешёвую брошюрку,
Мальчишка и… домой спешит.
Я опустил с сарказмом взор.
Мораль и суть – всё неизменны!..
Скажу: «Душевный разговор –
Удел прискорбный чаще бедных».
1999г.

В поле ветер – где-то – дым…
Звонко и красиво!
То ль забава молодым?
Иль для дури слива?!
Вот он выйдет напоказ,
Микрофон заглотит.
Аж закатится в экстаз,
(Как в хмелю колотит!)
Одну рифму пропоёт,
А другую скажет;
Третью задом наперёд,
Как чечётку спляшет.
Тему в трёх словах завёл.
Так её измучил!
Деньги, деньги! – секс приплёл
Вроде как до кучи.
В поле ветер – где-то – дым.
Три строки на песню.
Может, вправду молодым
Так вот интересней?!
1999г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:33
СообщениеТАРАКАНИЙ ДЕФИЦИТ
Думаю, а жаль, тараканы несъедобные,
Было б всё-таки весьма кушанье удобное.
Как увидел на стене: ты ловить – а он крутится!
Лопали б живыми их, как французы устрицы.
Наловил побольше их, да ещё с яичками!
Сами сыты были – да детишек пичкали.
Я вот думаю, друзья, посчитаясь с бедами, --
Предложить профессорам, пусть исследуют.
Может быть, откроют много интересного,
Вдруг окажется (да так!) страсть! – они полезные.
Им, глядишь, в который раз за открытье премия.
Да и нам, что говорить?! Тоже облегчение.
Не ходить по магазинам, не искать.
И в очередях к тому же тоже не стоять.
Каждый бы завёл себе тараканник дома,
Но, конечно, с разрешения райисполкома.
Эх! Зажили бы мы всласть, знали б разводили!
Нынче с кем борьба у нас, издавно морили.
И учёные – глядишь! – задвигали б мозгами:
Развели бы специальных крупных тараканов.
Новых вывели б – особых! – разновидность их пестра,
А всего ценней была б – таракания икра.
Представляете, едите! – они лопаются так!
Ничего прекрасней нет и не надо лучше благ!
Да боюсь, и тут для нас снова будет путь закрыт.
Станут тараканы – жуткий! – дефицит.
1984г.

Казалось мне, что жизнь, как на ладони,
Вся на виду – и вся в моих руках.
А что теперь? Я рвусь в агонии –
В истерзанных, запутанных цепях!..

Не искушай материей религий,
Не верю я не в сказки, ни в добро…
Когда вокруг одним – мучений крики,
Другим всегда , везде, во всём везло.

Не может быть, что Бог не видит это!!
Быть может, - да! – но только не для нас.
Никто из смертных не найдёт ответа
Тех глупых и наивнейших прекрас.

Иллюзий, предрассудки снов?! Поверьте!
Их постулаты вовсе не прочны.
Земная паранойя страха смерти –
Лишь суть всечеловеческой мечты.
Рождение и смерть – всего лишь случай,
И нет души – той вечной! – что хотим.
(Кому, мол , хуже здесь – воздастся лучшим.)
Скорей всего сознанье во плоти.

В чаду кровавых драм и бытия,
Тот одр смертный – и моя дорога,
Чего бы раньше не сказал бы я…
Я верю – верю! - и в добро и Бога.
Февраль 1997г.

Мой друг, неужто нападенье –
Как лучшая защита?! Или?..
Внести скорей своё решенье
И предпочесть прощанье силе.

И второпях вычёркивать, любя,
В душе смеяться чужой боли…
Бросать, чтобы не бросили тебя!
Оставшись вольным – поневоле.

Иль так наперекор сужденью
Просчёта хладного прожитых дней
Перед собой, людьми – быть тенью,
Но слепо верить – всех того умней.

Пугаться боли причиненья
И, душу в мёртвый камень облачив,
Бежать для мнимого спасенья,
Как вроде бы судьбу опередив.

Ну что ж беглец – беды не чая,
Ты сам в конце концов, мой друг, поймёшь,
Что жил – любви не замечая,
И одиноким – без любви помрёшь.
25апреля 1998г.

АКРОСТИХ.
Отнюдь! – и я бывал не весел,
Суждениям давал печальный ход.
Естественны палитры песен –
Несёт, что облаков громадный флот.
Изволь!.. Но не люблю тебя я.

Эскизов плач твой в увяданья час.
Томит меня в душе иная,
Оснастка яростных, иных прекрас.
Тебе рыдания над златом,

Пороком не представится никем.
Однажды я мечтал когда-то
Своей дорогой мчаться налегке!
Вот и теперь, когда устало
Я двигаюсь ледащий, но лихой…
Щемит мне сердце: «Сделал мало!»
А манится уже обресть покой.
Едва ль ты чувствами богата,
Тебе едва ль присущ кипящий ум,
Сполна любуешься ты златом:
Ярем в листве твоей и тленья шум.

Скажи!.. Ответь!.. Раз ты живая.
Тайком от всех на ушко молви мне.
И хоть ты внешне золотая…
Хандра, обман!.. Прекрасная в душе.
12 июня 1998г.

Не смотри на него с надеждой…
Ты не знаешь, какая он сволочь!
Для любви он и чести невежда,
Лишь рисуется этаким в полночь.

Только ножки раздвинешь…И сразу
Откровенно начнёт презирать:
Избегать, порицать, как заразу…
В крайний случай – затащит в кровать,

Чтоб свою насладить буйну похоть,
И использовать – словно ты простынь,
Чтобы хапать, терзать, мять и трогать,
Облить грязью и выбросить просто!

Он разденет тебя, обворует,
Ты сама всё отдашь в «слепоте».
Он же подлость свою обсмакует,
Жаль, не видно лица в темноте.

Ты прислушайся к речи, глянь в очи.
Дрянь не может скрывать всегда жало,
И заметь, он всегда только хочет!
А взамен отдаёт слишком мало.

Для тебя он почти что ребёнок.
Ты готова (со слепу!) терпеть.
В колыбели души - он бесёнок,
Чтобы врать, издеваться, иметь…

Не смотри на него ты с надеждой.
Ты не знаешь, какая он сволочь!
Он везде к другим судьбам небрежен…
И опасен особенно в полночь.
21 марта 1998г.

Я между небом и землёю,
В плену у истины и лжи –
Увлёкся чувственной игрою,
Где жито строчек возлежит.

Найдя уют средь неуюта,
Взгляд устремив в пространства крик,
Я в тайне звёздного распутья
Хаос распутывал интриг.

Читая блеск светил небесных,
(там всякий блеск имеет знак)
Я вижу буквы – мне известно,
Кто нам диктует каждый шаг.

Мы рассуждаем, рвя цветочки,
Про бесконечность – её суть,
А бесконечность в виде точки
Нам распирает нашу грудь.
17 июля 1998г.

ВЕСНА
Золотится снег, сверкая,
Впитывая соки солнца,
И в проталинах зевая,
Почва смотрит как в оконца.
Все травиночки-былинки,
Ото сна вдруг пробудившись:
Талый снег – зимы слезинки –
Обронили, ободрившись.
Я в прекрасном настроенье,
Хруст весёлый под ногами.
И я внемлю с увлеченьем,
Как ручей журчит стихами.
1986г.

Есть чёрно-белый мир в моих глазах.
Не признаю других полутонов.
Тут чёрный символ – зло и прах,
А белый – цвет добра и облаков.
Цвет чёрный – неприступен, неизменен.
Он одержим своею полнотой.
А белый так доступен перемене,
Что не всегда бывает сам собой.
Перемешались в чёрно-белой пляске;
То обоюдный в круге смысла бег.
Не потому ль планета в жуткой тряске?
Как появился на планете человек.
Господствует великая война!
Для всякого своя святая вера…
Добро и зло – вот истина дана,
А остальное просто…просто серо.
1986г.

МЁРТВАЯ ПЕСНЯ
Я б, неприменно, писал бы о самом
Прекрасном и чистом на этой земле.
Да Бог раздаёт всё лучшее хамам
И бережно держит их в сытом тепле.

Писал бы о солнце, луне, сладких снах,
Цветочках, полянах…Писать зреет тяга…
Вразнос антураж: кому – пыль, кому – блага,
Остались нам – злоба, обида и страх…

Рождались бы песни в игривом мозгу:
Весёлые, звонкие – людям отрада!
Я в дебрях земного «эдемского сада»
Сейчас воспеваю немую тоску.

Купаясь блаженно в лучистых глазах
Венчал бы улыбкою добрые лица,
Но мне почему-то ужасное снится –
И мрази холёные в высших кругах.

О верности, святости, чистой любви
Писал бы стихи и поэмы пристрастно,
Но всюду продажность, распутству подвластно,
Утоплено в ярости чёрной крови.

Я буду писать откровенно о самом
Ужасном и подлом на этой земле.
Стремятся искать на них строчки управу:
На щёки лащёных, лощёном челе…
Не видеть бы этого общего зла
В моих воспалённых глазах от бессонниц…
Строку за строкой – словно тайных любовниц –
Я в песню сложил… и она умерла.
31 декабря1998г.

Мы от животных отличаемся,
Стихи пытаясь разобрать.
Порой цитатами бросаемся,
Чтобы себя умом подать.
Как для больной души микстурку –
Взял на последние гроши
Стихов дешёвую брошюрку,
Мальчишка и… домой спешит.
Я опустил с сарказмом взор.
Мораль и суть – всё неизменны!..
Скажу: «Душевный разговор –
Удел прискорбный чаще бедных».
1999г.

В поле ветер – где-то – дым…
Звонко и красиво!
То ль забава молодым?
Иль для дури слива?!
Вот он выйдет напоказ,
Микрофон заглотит.
Аж закатится в экстаз,
(Как в хмелю колотит!)
Одну рифму пропоёт,
А другую скажет;
Третью задом наперёд,
Как чечётку спляшет.
Тему в трёх словах завёл.
Так её измучил!
Деньги, деньги! – секс приплёл
Вроде как до кучи.
В поле ветер – где-то – дым.
Три строки на песню.
Может, вправду молодым
Так вот интересней?!
1999г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:33
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:46 | Сообщение # 19
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Я знал – произойдёт однажды:
Творенье снизойдёт Господне;
Его лучи, как вихрь жажды –
Бушуют и творят сегодня…
Я верю, что моё творенье
Лучиной еле тлеющей вчера –
Юдоль душевного кипенья,
Безжизненно не будет никогда!..
Лицо добра…взор безмятежный –
Юродивому сердцу дал приют,
Любовью – пылкой, страстной, нежной
Ему воскресный произвёл салют.
Никчёмен дар всех проторённых троп,
Урвём с тобой пока!.. Пусть тленны…
Лишь как меня положат чистым в гроб –
Я буду тихим и смиренным.
1997г.
Ещё одну перелистнул страницу,
Закончен день, и наступила ночь;
Я не спешу смотреть, что мне приснится –
Бессонницы никак не превозмочь.

Когда все спят – я не могу уснуть.
Я одинок в холодном этом мире!
Мне до постели тяжек бренный путь
Через простор неубранной квартиры.

Последняя сгорает сигарета,
И дым из глаз слезу погнал к губам…
Она, как быстрая скользнёт комета –
На черновик к написанным словам.

И в колорит словесного венчанья
Воздаст немного горечи и соли.
Зачем мы все рождаемся случайно,
Чтоб испытать побольше всякой боли?!

А кто живёт, не чувствуя печали –
Скорей живой, быть может, просто труп.
Ведь те, кто не любил, те не кричали
И в кровь своих не раскусали губ.

Но как бы ни было мне слишком больно,
Не позавидую я вовсе тем,
Кто, не любя – прослыл вполне довольным
В своём мирке – ничтожной пустоте.
21 марта 1997г.

Коснуся карих глаз украдкой
Истомы полным взором.
Какой изваяна ты сладкой!..
А я – как будто вором.

Любуюсь прелестью твоею;
Душевной красотою…
Невольно, искренне робею,
Боюсь – тебя не стою.

Проста, загадочна, игрива,
Скромна и молчалива,
Быстра, порой нетороплива…
Ты так неповторима!

Вуаль нежнейшей твоей кожи
Меня пленит и манит.
Крадусь и думаю: «О Боже!..
А если она канет?!»

Прошу, не будь ко мне жестока:
Испепеляя гордо,
Ты забавляешься немного,
Меняя длину корды.

А я готов, я жду момента,
Чтоб слиться воедино.
Как ожиданье вирулентно!
О! Как необходимо…

Когда меж нами расстоянье
Особенно велико,
Я нахожу чувств излиянье
В отчаянии крика.

Услышь! Хоть в царстве тридевятом.
Неважно где!.. Должна ты знать!
И помнить, помнить – непредвзято!
Мне трудно без тебя дышать…
16 июня 1998г.

В первый раз, ресницами хлопая,
Позволяла себя целовать.
Была просто очень добрая,
И могла разве ты отказать?

Парень ей признавался и хныкал,
Умолял не смело, робея:
Несмышлёнышем жалким тыкал,
Поимев её, не умея.

Или, может, напротив, матёрый,
К сердцу нежному ключик найдя,
Отыграв свою роль актёром,
В список свой её впишет шутя.

Потеряв невинности девичьей
Тогда вверенный Богом ей знак:
Медленно числился перечень,
След лукавых словесных атак.

Её брали потом, не жалея,
Не вникая в суть чистой души.
Не прося – открыто наглея,
Ей ничтожность её же внушив.

Ох, девчонка, глазами не хлопай!
Одинокою жизнь доживать…
Быть нельзя такой слишком доброй.
В жизни надо уметь отказать.

В морге.

Довольно жутко страшно дело
(И страх понятен в той тоске),
Когда твоё пустое тело
Лежит – и с биркой на ноге.

Бесчувственно – с немым укором
Свой взгляд стеклянный обратя
На потолок – и видеть взором,
Как с ним обходятся шутя.

Склонившися над ним, небрежно,
Так деловито, грубо, смело…
Его спокойно кто-то режет,
Кромсая череп, грудь и чрево.

Так ковыряясь в мёртвой плоти,
Достанут сердце и кишки…
Всё потому что на работе, -
А срок обед – ждут пирожки!

Да! Неприятно слышать шутки
В твой адрес – бывшего тебя:
О пище, сгубленной в желудке,
О гениталиях хохмя…

Ещё недавно! Ты б ответил…
Над кем-то тоже подшутил…
Размеры, формы бы отметил.
Ну, а сейчас тебя в утиль.

Всё затолкав потом обратно,
Небрежно сделав грубый шов,
Развеселившися, раскато,
Закончив, скажут: « Будь здоров!»

Тебя, тебя! – твоё родное,
Когда-то некогда ещё,
Дерюжкой, может быть, накроют,
С тобой вопрос теперь решён.

Ты никому не нужен боле,
Не нужен даже сам себе!
Родня схоронет поневоле,
Всплакнёт устало по тебе.

Зароют. Там – без формалина
Необратимый ждёт процесс:
Распухших – дочери иль сына,
Отца иль матери – телес.
1998г.


герка-дурачок

Сообщение отредактировал Влюблённая_в_лето - Суббота, 14.05.2011, 20:28
 
СообщениеЯ знал – произойдёт однажды:
Творенье снизойдёт Господне;
Его лучи, как вихрь жажды –
Бушуют и творят сегодня…
Я верю, что моё творенье
Лучиной еле тлеющей вчера –
Юдоль душевного кипенья,
Безжизненно не будет никогда!..
Лицо добра…взор безмятежный –
Юродивому сердцу дал приют,
Любовью – пылкой, страстной, нежной
Ему воскресный произвёл салют.
Никчёмен дар всех проторённых троп,
Урвём с тобой пока!.. Пусть тленны…
Лишь как меня положат чистым в гроб –
Я буду тихим и смиренным.
1997г.
Ещё одну перелистнул страницу,
Закончен день, и наступила ночь;
Я не спешу смотреть, что мне приснится –
Бессонницы никак не превозмочь.

Когда все спят – я не могу уснуть.
Я одинок в холодном этом мире!
Мне до постели тяжек бренный путь
Через простор неубранной квартиры.

Последняя сгорает сигарета,
И дым из глаз слезу погнал к губам…
Она, как быстрая скользнёт комета –
На черновик к написанным словам.

И в колорит словесного венчанья
Воздаст немного горечи и соли.
Зачем мы все рождаемся случайно,
Чтоб испытать побольше всякой боли?!

А кто живёт, не чувствуя печали –
Скорей живой, быть может, просто труп.
Ведь те, кто не любил, те не кричали
И в кровь своих не раскусали губ.

Но как бы ни было мне слишком больно,
Не позавидую я вовсе тем,
Кто, не любя – прослыл вполне довольным
В своём мирке – ничтожной пустоте.
21 марта 1997г.

Коснуся карих глаз украдкой
Истомы полным взором.
Какой изваяна ты сладкой!..
А я – как будто вором.

Любуюсь прелестью твоею;
Душевной красотою…
Невольно, искренне робею,
Боюсь – тебя не стою.

Проста, загадочна, игрива,
Скромна и молчалива,
Быстра, порой нетороплива…
Ты так неповторима!

Вуаль нежнейшей твоей кожи
Меня пленит и манит.
Крадусь и думаю: «О Боже!..
А если она канет?!»

Прошу, не будь ко мне жестока:
Испепеляя гордо,
Ты забавляешься немного,
Меняя длину корды.

А я готов, я жду момента,
Чтоб слиться воедино.
Как ожиданье вирулентно!
О! Как необходимо…

Когда меж нами расстоянье
Особенно велико,
Я нахожу чувств излиянье
В отчаянии крика.

Услышь! Хоть в царстве тридевятом.
Неважно где!.. Должна ты знать!
И помнить, помнить – непредвзято!
Мне трудно без тебя дышать…
16 июня 1998г.

В первый раз, ресницами хлопая,
Позволяла себя целовать.
Была просто очень добрая,
И могла разве ты отказать?

Парень ей признавался и хныкал,
Умолял не смело, робея:
Несмышлёнышем жалким тыкал,
Поимев её, не умея.

Или, может, напротив, матёрый,
К сердцу нежному ключик найдя,
Отыграв свою роль актёром,
В список свой её впишет шутя.

Потеряв невинности девичьей
Тогда вверенный Богом ей знак:
Медленно числился перечень,
След лукавых словесных атак.

Её брали потом, не жалея,
Не вникая в суть чистой души.
Не прося – открыто наглея,
Ей ничтожность её же внушив.

Ох, девчонка, глазами не хлопай!
Одинокою жизнь доживать…
Быть нельзя такой слишком доброй.
В жизни надо уметь отказать.

В морге.

Довольно жутко страшно дело
(И страх понятен в той тоске),
Когда твоё пустое тело
Лежит – и с биркой на ноге.

Бесчувственно – с немым укором
Свой взгляд стеклянный обратя
На потолок – и видеть взором,
Как с ним обходятся шутя.

Склонившися над ним, небрежно,
Так деловито, грубо, смело…
Его спокойно кто-то режет,
Кромсая череп, грудь и чрево.

Так ковыряясь в мёртвой плоти,
Достанут сердце и кишки…
Всё потому что на работе, -
А срок обед – ждут пирожки!

Да! Неприятно слышать шутки
В твой адрес – бывшего тебя:
О пище, сгубленной в желудке,
О гениталиях хохмя…

Ещё недавно! Ты б ответил…
Над кем-то тоже подшутил…
Размеры, формы бы отметил.
Ну, а сейчас тебя в утиль.

Всё затолкав потом обратно,
Небрежно сделав грубый шов,
Развеселившися, раскато,
Закончив, скажут: « Будь здоров!»

Тебя, тебя! – твоё родное,
Когда-то некогда ещё,
Дерюжкой, может быть, накроют,
С тобой вопрос теперь решён.

Ты никому не нужен боле,
Не нужен даже сам себе!
Родня схоронет поневоле,
Всплакнёт устало по тебе.

Зароют. Там – без формалина
Необратимый ждёт процесс:
Распухших – дочери иль сына,
Отца иль матери – телес.
1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:46
СообщениеЯ знал – произойдёт однажды:
Творенье снизойдёт Господне;
Его лучи, как вихрь жажды –
Бушуют и творят сегодня…
Я верю, что моё творенье
Лучиной еле тлеющей вчера –
Юдоль душевного кипенья,
Безжизненно не будет никогда!..
Лицо добра…взор безмятежный –
Юродивому сердцу дал приют,
Любовью – пылкой, страстной, нежной
Ему воскресный произвёл салют.
Никчёмен дар всех проторённых троп,
Урвём с тобой пока!.. Пусть тленны…
Лишь как меня положат чистым в гроб –
Я буду тихим и смиренным.
1997г.
Ещё одну перелистнул страницу,
Закончен день, и наступила ночь;
Я не спешу смотреть, что мне приснится –
Бессонницы никак не превозмочь.

Когда все спят – я не могу уснуть.
Я одинок в холодном этом мире!
Мне до постели тяжек бренный путь
Через простор неубранной квартиры.

Последняя сгорает сигарета,
И дым из глаз слезу погнал к губам…
Она, как быстрая скользнёт комета –
На черновик к написанным словам.

И в колорит словесного венчанья
Воздаст немного горечи и соли.
Зачем мы все рождаемся случайно,
Чтоб испытать побольше всякой боли?!

А кто живёт, не чувствуя печали –
Скорей живой, быть может, просто труп.
Ведь те, кто не любил, те не кричали
И в кровь своих не раскусали губ.

Но как бы ни было мне слишком больно,
Не позавидую я вовсе тем,
Кто, не любя – прослыл вполне довольным
В своём мирке – ничтожной пустоте.
21 марта 1997г.

Коснуся карих глаз украдкой
Истомы полным взором.
Какой изваяна ты сладкой!..
А я – как будто вором.

Любуюсь прелестью твоею;
Душевной красотою…
Невольно, искренне робею,
Боюсь – тебя не стою.

Проста, загадочна, игрива,
Скромна и молчалива,
Быстра, порой нетороплива…
Ты так неповторима!

Вуаль нежнейшей твоей кожи
Меня пленит и манит.
Крадусь и думаю: «О Боже!..
А если она канет?!»

Прошу, не будь ко мне жестока:
Испепеляя гордо,
Ты забавляешься немного,
Меняя длину корды.

А я готов, я жду момента,
Чтоб слиться воедино.
Как ожиданье вирулентно!
О! Как необходимо…

Когда меж нами расстоянье
Особенно велико,
Я нахожу чувств излиянье
В отчаянии крика.

Услышь! Хоть в царстве тридевятом.
Неважно где!.. Должна ты знать!
И помнить, помнить – непредвзято!
Мне трудно без тебя дышать…
16 июня 1998г.

В первый раз, ресницами хлопая,
Позволяла себя целовать.
Была просто очень добрая,
И могла разве ты отказать?

Парень ей признавался и хныкал,
Умолял не смело, робея:
Несмышлёнышем жалким тыкал,
Поимев её, не умея.

Или, может, напротив, матёрый,
К сердцу нежному ключик найдя,
Отыграв свою роль актёром,
В список свой её впишет шутя.

Потеряв невинности девичьей
Тогда вверенный Богом ей знак:
Медленно числился перечень,
След лукавых словесных атак.

Её брали потом, не жалея,
Не вникая в суть чистой души.
Не прося – открыто наглея,
Ей ничтожность её же внушив.

Ох, девчонка, глазами не хлопай!
Одинокою жизнь доживать…
Быть нельзя такой слишком доброй.
В жизни надо уметь отказать.

В морге.

Довольно жутко страшно дело
(И страх понятен в той тоске),
Когда твоё пустое тело
Лежит – и с биркой на ноге.

Бесчувственно – с немым укором
Свой взгляд стеклянный обратя
На потолок – и видеть взором,
Как с ним обходятся шутя.

Склонившися над ним, небрежно,
Так деловито, грубо, смело…
Его спокойно кто-то режет,
Кромсая череп, грудь и чрево.

Так ковыряясь в мёртвой плоти,
Достанут сердце и кишки…
Всё потому что на работе, -
А срок обед – ждут пирожки!

Да! Неприятно слышать шутки
В твой адрес – бывшего тебя:
О пище, сгубленной в желудке,
О гениталиях хохмя…

Ещё недавно! Ты б ответил…
Над кем-то тоже подшутил…
Размеры, формы бы отметил.
Ну, а сейчас тебя в утиль.

Всё затолкав потом обратно,
Небрежно сделав грубый шов,
Развеселившися, раскато,
Закончив, скажут: « Будь здоров!»

Тебя, тебя! – твоё родное,
Когда-то некогда ещё,
Дерюжкой, может быть, накроют,
С тобой вопрос теперь решён.

Ты никому не нужен боле,
Не нужен даже сам себе!
Родня схоронет поневоле,
Всплакнёт устало по тебе.

Зароют. Там – без формалина
Необратимый ждёт процесс:
Распухших – дочери иль сына,
Отца иль матери – телес.
1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:46
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:52 | Сообщение # 20
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Ветер гнёт, ломая,
Ветки на кусту
И ревёт, срывая
Ветхую листву.
Всё-таки случится,
Что нам суждено:
Надо разлучиться
Было бы давно.

Жребий нами брошен –
Выпало «орлом».
Я пришёл непрошен,
Нам не быть вдвоём.
И теперь напрасно
Слёзы лить тебе,
Пусть закатом красным
Всё горит в огне.

Жизнь – она подруга,
Хрупкое стекло.
Ветер бьёт упруго,
Бешено в окно.
Жди несчастий воронов,
Коль не затворил.
Бросит рамы в стороны,
Стёкла вдрызг разбив.

И от этих стёклышек
Встанет такой звон!
Разлетится в пёрышки,
Пропадёт гнездо.
И сказать мне нечего
На твои слова.
Но в пустынях вечно
Не растёт трава!..
1986г.

Сегодня я рискую – мне видней!
Я должен сделать шаг в последний раз.
Иду ва-банк, иду без козырей…
Имею карты – в пору крикнуть: «Пас!»

Два раза не сдают здесь – не вертись! –
Я не раскроюсь раньше срока.
Я – до конца, а значит плата жизнь –
Пускай осудят, знаю, строго.

Никто не процедит уже – «фуфло» -
Они возьмут своё по праву.
Здесь всем кому когда-то не везло,
Меняли жизнь на смерть без славы.

Здесь каждый место выбирает сам
За круглым карточным столом.
За шулерство бьют больно по глазам,
С позором гонят прочь таких потом.

А кто кого?.. – вопрос есть спорный.
Здесь с козырями могут «пас» сказать!
Отспорит кон не самый вздорный,
А тот кому уж нечего терять!..

По кругу, отдавая смыслу дань,
С ладони на ладонь шлём револьвер…
Когда же будет выстрел?! Ну-ка глянь!
Ещё один ушёл, не чтя манер.

А вот и очередь опять моя.
Я, как гранит, душа моя в седле,
И конь во весь галоп несёт меня,
А шея не иначе, как в петле!

Я должен, должен сделать шаг.
Я не прощу себе…Здесь нет врагов,
Коль струсишь – сам себе коварный враг…
И этот мир всегда он был таков!

Кипение извилин велико,
Гудит в высоковольтных проводах,
Но я сосредоточен целиком:
Потеть не смея – прогоняю страх!

Боёк вот-вот издаст щелчок пустой,
И в мыслях небо я благословлю,
И протаранит мозг мой крик простой:
«О жизнь! О, как же я тебя люблю!..»

Но что ж застыл я?.. Медлю грубо:
Предчувствую – ствол выплюнет мне смерть!
За миг от существа до трупа;
Воспоминаний режет круговерть.

Ладонь предательски вспотела.
Ну что же я?.. Неужто струшу я?!
Одно – болтать, стрелять – другое дело.
Тем более, когда стрелять в себя!

Испарина щекотит подло лоб,
Язвительная в теле вялость:
Не хочется в цвету ложиться в гроб;
Ещё б пожить!.. Хотя бы малость!

Быть может, плюнуть – выйти из игры:
Раскланившись, мне удалиться?!
Но после тихо, лишь глаза раскрыв,
Пойти с позора удавиться!..

Сегодня я рискую – мне видней!
Я должен сделать свой последний шаг.
Иду ва-банк, иду без козырей…
Господь распорядится: так – иль так.
Апрель 1987г.
ПЕСНЯ
Да не надо так всё упрощать!
Я же с жизнью знаком ни несколько дней.
Проще всего вот так вот сказать:
«Человек всех на свете сильней».

Помню я, как впервые от розовой
Пелены пацаном отмахнулся.
Как вдыхал примесь чёрную дозами,
Как ни раз я на том обманулся.
А потом я учился кусаться,
Чтобы боль возвращать – не только врагам!
Постигал, как с улыбкой прощаться –
Даже сердце когда пополам.

А потери весьма как бесценны,
Отчего жизнь трещит – не по швам!
Ну а раны?! Заживают… постепенно:
Кроме неизлечимых лишь ран.

Колокольный звон, колокольный звон…
Одинокий стон вызывает он.
Жизнь прошла!.. Жизнь прошла, как во сне…
Я прощаю…и прощаюсь…
Так простите и мне…

Да не надо так всё усложнять!
Я же с жизнью знаком ни несколько дней.
Легче всего вот так вот сказать:
«Все пройдите по жизни честней!»

Из пустого не вырастит розы цвет,
И деревья у нас зимой не цветут.
Без вопроса не встанет ответ,
Как бы не был ответ этот крут.

Ты спроси: «Почём снег у весны?»
Спроси так же: «Зачем носим хомут?!»
Почему нам тела так тесны?!»
А на небе навряд ли нас ждут.

И потери весьма как бесценны,
В безысходность транжирим себя.
Ну, а раны?! Заживают…постепенно.
И болят лишь до смертного дня.
1987г.

Не гневись, дай мне всё сказать…
Казнишь апосля – дело лёгкое.
А виной?! – втом твои глаза,
В них и ласка есть, и жестокое…

Ты же видишь, вот он, весь я здесь.
Прикажи! – лягу враз костьми.
Позабуду гордость, брошу спесь…
Хочешь?! На! Всё возьми!

Мне глаза твои – взгляд один!
Как для птицы маяк в ночи!
Насмерть расшибусь. Не шути!
Слышишь, одинокая птица кричит…
Весь простор – сжат в одной груди
В пух и прах – всё того гляди!
Молчи… Молчи… Молчи…

Не гневись, дай же всё сказать.
Для меня всерьёз – для тебя игрой…
Мне на дверь кивнуть – значит, отказать!
Не гони меня, сама видишь – твой.

Что же хочешь?! Деньги любишь ты!
Прикажи! Будут здесь они…
У ног лягут твоих, как цветы!
Хочешь?! На! Всё возьми…

Мне глаза твои – взгляд один!
Как для птицы маяк в ночи!
Насмерть расшибусь. Не шути!
Слышишь, одинокая птица кричит…
Весь простор – сжат в одной груди
В пух и прах – всё того гляди!
Молчи… Молчи… Молчи…
1988г.

Снится мне парус белый
Над голубой волной,
Правлю рукой умелой
Яхту – кораблик свой.

Много тепла и света,
Море ласкает ветром
Руки, лицо и грудь…
Это свободный путь!

Жаль, это только снится:
Парус, простор и путь!
Может, что так случится
Вправду – когда-нибудь?

Пусть судьбой будут муки.
Буря мне выкрутит руки…
Сердце мне вырвет, но – будь! –
Воля и вольный путь!
Май 1989г.

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
В такие дни я, как назло,
Себя насилую за зря…
Я не пойму никак одно:
Так кто ж капризней – жизнь иль я?

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
И рвёшься на клочки тогда,
И многое напрасно!
О жизнь мне страшно иногда:
Жестока ты или прекрасна?!

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
И хочется проклясть себя,
Что не под силу тяжесть взял.
Так может в этом прелесть вся,
Что я смеялся и страдал?!

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
В такие дни я очень злой,
И мне не жаль себя.
Но мне отнюдь не всё равно:
Так кто ж сильнее – жизнь иль я?!
1989г.

Рождаясь с верою, надеждой и любовью,
Мы потихонечку, день ото дня,
Теряем всё же их то с потом, а то с кровью,
Теряем в общем-то себя.

А колесо вращается на самом деле,
За каждый шаг у нас беря своё.
И выдирая душу – оставляет в теле
Холодный, жгучий серый лёд.

Поломка! Ну и что ж? Пытаемся наладить.
Но всё летит – летит! – вновь кувырком.
И можно так себя по-глупому обгадить,
Что не отмоешься потом.

Вот мы уже почти не верим и не любим.
Хотя надежда всё ещё живёт.
Себе опять клянёмся: «Больше так не будем!»
Но всё назло наоборот.

И так уж прокляты собою трижды тридцать.
Казалось бы, ну что ещё искать?!
Но вспомнишь милые и любящие лица –
Рубаху хочется порвать!

Ну а потом, когда истерика затихнет,
Холодный разум важно возомнит,
Тоска опустится над сизым диким вихрем,
И сердце лишь слегка болит…
Январь 1996г.

Букет
Вспоминая, я вспомнить не в силах
Тот букет – ослепительно белый.
Ты была – самой доброй и милой,
Ты мне сердце тогда отогрела.

Мы букет, обнимаясь, держали,
И цветы только радость несли нам.
Ведь тогда ничего мы не знали
Об обычных житейских причинах.

Вспоминаю, себе я к укору,
Ныне сам не пойму. Как я мог?!
Я случайно принёс эту ссору –
Первый я тот сорвал лепесток.

Да, ошибку я сделал, но что же?
Неужели так трудно прощать?
Ты решила, что всё теперь можно
И, шутя, стала цвет обрывать.

Вроде любит, не любит – пытала,
Вроде шутку шутила, гадая.
Или что-то в себе ты ломала?..
Меня часто за то попрекая.

А я молод был, опрометчив.
Думал, что же?.. Всё это пройдёт.
Покуражимся, раны залечим,
А в сердцах уже скованный лёд.

Незаметно мы стали чужими,
Поцелуи казались нелепей.
Так зачем мы с обманом тем жили?!
А ведь это не узы…А цепи!

А потом ты рвала, насмехаясь,
Но порою пугалась себя.
И то в омут бросалась, то, каясь,
Лепестки поднимала, любя.

Но зачем своё зло воскрешала?
(Я в тебе эту чувствовал боль.)
Понимал я, что жить так устала,
Но какую сыграть мог я роль?!

Видно, быт – все решает вопросы,
А судьба – просто слово со смыслом.
Ослепительно белые розы –
Словно веник разбитый – повисли.
(первой жене - Наташе) Декабрь 1996г.


герка-дурачок

Сообщение отредактировал Влюблённая_в_лето - Суббота, 14.05.2011, 20:30
 
СообщениеВетер гнёт, ломая,
Ветки на кусту
И ревёт, срывая
Ветхую листву.
Всё-таки случится,
Что нам суждено:
Надо разлучиться
Было бы давно.

Жребий нами брошен –
Выпало «орлом».
Я пришёл непрошен,
Нам не быть вдвоём.
И теперь напрасно
Слёзы лить тебе,
Пусть закатом красным
Всё горит в огне.

Жизнь – она подруга,
Хрупкое стекло.
Ветер бьёт упруго,
Бешено в окно.
Жди несчастий воронов,
Коль не затворил.
Бросит рамы в стороны,
Стёкла вдрызг разбив.

И от этих стёклышек
Встанет такой звон!
Разлетится в пёрышки,
Пропадёт гнездо.
И сказать мне нечего
На твои слова.
Но в пустынях вечно
Не растёт трава!..
1986г.

Сегодня я рискую – мне видней!
Я должен сделать шаг в последний раз.
Иду ва-банк, иду без козырей…
Имею карты – в пору крикнуть: «Пас!»

Два раза не сдают здесь – не вертись! –
Я не раскроюсь раньше срока.
Я – до конца, а значит плата жизнь –
Пускай осудят, знаю, строго.

Никто не процедит уже – «фуфло» -
Они возьмут своё по праву.
Здесь всем кому когда-то не везло,
Меняли жизнь на смерть без славы.

Здесь каждый место выбирает сам
За круглым карточным столом.
За шулерство бьют больно по глазам,
С позором гонят прочь таких потом.

А кто кого?.. – вопрос есть спорный.
Здесь с козырями могут «пас» сказать!
Отспорит кон не самый вздорный,
А тот кому уж нечего терять!..

По кругу, отдавая смыслу дань,
С ладони на ладонь шлём револьвер…
Когда же будет выстрел?! Ну-ка глянь!
Ещё один ушёл, не чтя манер.

А вот и очередь опять моя.
Я, как гранит, душа моя в седле,
И конь во весь галоп несёт меня,
А шея не иначе, как в петле!

Я должен, должен сделать шаг.
Я не прощу себе…Здесь нет врагов,
Коль струсишь – сам себе коварный враг…
И этот мир всегда он был таков!

Кипение извилин велико,
Гудит в высоковольтных проводах,
Но я сосредоточен целиком:
Потеть не смея – прогоняю страх!

Боёк вот-вот издаст щелчок пустой,
И в мыслях небо я благословлю,
И протаранит мозг мой крик простой:
«О жизнь! О, как же я тебя люблю!..»

Но что ж застыл я?.. Медлю грубо:
Предчувствую – ствол выплюнет мне смерть!
За миг от существа до трупа;
Воспоминаний режет круговерть.

Ладонь предательски вспотела.
Ну что же я?.. Неужто струшу я?!
Одно – болтать, стрелять – другое дело.
Тем более, когда стрелять в себя!

Испарина щекотит подло лоб,
Язвительная в теле вялость:
Не хочется в цвету ложиться в гроб;
Ещё б пожить!.. Хотя бы малость!

Быть может, плюнуть – выйти из игры:
Раскланившись, мне удалиться?!
Но после тихо, лишь глаза раскрыв,
Пойти с позора удавиться!..

Сегодня я рискую – мне видней!
Я должен сделать свой последний шаг.
Иду ва-банк, иду без козырей…
Господь распорядится: так – иль так.
Апрель 1987г.
ПЕСНЯ
Да не надо так всё упрощать!
Я же с жизнью знаком ни несколько дней.
Проще всего вот так вот сказать:
«Человек всех на свете сильней».

Помню я, как впервые от розовой
Пелены пацаном отмахнулся.
Как вдыхал примесь чёрную дозами,
Как ни раз я на том обманулся.
А потом я учился кусаться,
Чтобы боль возвращать – не только врагам!
Постигал, как с улыбкой прощаться –
Даже сердце когда пополам.

А потери весьма как бесценны,
Отчего жизнь трещит – не по швам!
Ну а раны?! Заживают… постепенно:
Кроме неизлечимых лишь ран.

Колокольный звон, колокольный звон…
Одинокий стон вызывает он.
Жизнь прошла!.. Жизнь прошла, как во сне…
Я прощаю…и прощаюсь…
Так простите и мне…

Да не надо так всё усложнять!
Я же с жизнью знаком ни несколько дней.
Легче всего вот так вот сказать:
«Все пройдите по жизни честней!»

Из пустого не вырастит розы цвет,
И деревья у нас зимой не цветут.
Без вопроса не встанет ответ,
Как бы не был ответ этот крут.

Ты спроси: «Почём снег у весны?»
Спроси так же: «Зачем носим хомут?!»
Почему нам тела так тесны?!»
А на небе навряд ли нас ждут.

И потери весьма как бесценны,
В безысходность транжирим себя.
Ну, а раны?! Заживают…постепенно.
И болят лишь до смертного дня.
1987г.

Не гневись, дай мне всё сказать…
Казнишь апосля – дело лёгкое.
А виной?! – втом твои глаза,
В них и ласка есть, и жестокое…

Ты же видишь, вот он, весь я здесь.
Прикажи! – лягу враз костьми.
Позабуду гордость, брошу спесь…
Хочешь?! На! Всё возьми!

Мне глаза твои – взгляд один!
Как для птицы маяк в ночи!
Насмерть расшибусь. Не шути!
Слышишь, одинокая птица кричит…
Весь простор – сжат в одной груди
В пух и прах – всё того гляди!
Молчи… Молчи… Молчи…

Не гневись, дай же всё сказать.
Для меня всерьёз – для тебя игрой…
Мне на дверь кивнуть – значит, отказать!
Не гони меня, сама видишь – твой.

Что же хочешь?! Деньги любишь ты!
Прикажи! Будут здесь они…
У ног лягут твоих, как цветы!
Хочешь?! На! Всё возьми…

Мне глаза твои – взгляд один!
Как для птицы маяк в ночи!
Насмерть расшибусь. Не шути!
Слышишь, одинокая птица кричит…
Весь простор – сжат в одной груди
В пух и прах – всё того гляди!
Молчи… Молчи… Молчи…
1988г.

Снится мне парус белый
Над голубой волной,
Правлю рукой умелой
Яхту – кораблик свой.

Много тепла и света,
Море ласкает ветром
Руки, лицо и грудь…
Это свободный путь!

Жаль, это только снится:
Парус, простор и путь!
Может, что так случится
Вправду – когда-нибудь?

Пусть судьбой будут муки.
Буря мне выкрутит руки…
Сердце мне вырвет, но – будь! –
Воля и вольный путь!
Май 1989г.

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
В такие дни я, как назло,
Себя насилую за зря…
Я не пойму никак одно:
Так кто ж капризней – жизнь иль я?

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
И рвёшься на клочки тогда,
И многое напрасно!
О жизнь мне страшно иногда:
Жестока ты или прекрасна?!

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
И хочется проклясть себя,
Что не под силу тяжесть взял.
Так может в этом прелесть вся,
Что я смеялся и страдал?!

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
В такие дни я очень злой,
И мне не жаль себя.
Но мне отнюдь не всё равно:
Так кто ж сильнее – жизнь иль я?!
1989г.

Рождаясь с верою, надеждой и любовью,
Мы потихонечку, день ото дня,
Теряем всё же их то с потом, а то с кровью,
Теряем в общем-то себя.

А колесо вращается на самом деле,
За каждый шаг у нас беря своё.
И выдирая душу – оставляет в теле
Холодный, жгучий серый лёд.

Поломка! Ну и что ж? Пытаемся наладить.
Но всё летит – летит! – вновь кувырком.
И можно так себя по-глупому обгадить,
Что не отмоешься потом.

Вот мы уже почти не верим и не любим.
Хотя надежда всё ещё живёт.
Себе опять клянёмся: «Больше так не будем!»
Но всё назло наоборот.

И так уж прокляты собою трижды тридцать.
Казалось бы, ну что ещё искать?!
Но вспомнишь милые и любящие лица –
Рубаху хочется порвать!

Ну а потом, когда истерика затихнет,
Холодный разум важно возомнит,
Тоска опустится над сизым диким вихрем,
И сердце лишь слегка болит…
Январь 1996г.

Букет
Вспоминая, я вспомнить не в силах
Тот букет – ослепительно белый.
Ты была – самой доброй и милой,
Ты мне сердце тогда отогрела.

Мы букет, обнимаясь, держали,
И цветы только радость несли нам.
Ведь тогда ничего мы не знали
Об обычных житейских причинах.

Вспоминаю, себе я к укору,
Ныне сам не пойму. Как я мог?!
Я случайно принёс эту ссору –
Первый я тот сорвал лепесток.

Да, ошибку я сделал, но что же?
Неужели так трудно прощать?
Ты решила, что всё теперь можно
И, шутя, стала цвет обрывать.

Вроде любит, не любит – пытала,
Вроде шутку шутила, гадая.
Или что-то в себе ты ломала?..
Меня часто за то попрекая.

А я молод был, опрометчив.
Думал, что же?.. Всё это пройдёт.
Покуражимся, раны залечим,
А в сердцах уже скованный лёд.

Незаметно мы стали чужими,
Поцелуи казались нелепей.
Так зачем мы с обманом тем жили?!
А ведь это не узы…А цепи!

А потом ты рвала, насмехаясь,
Но порою пугалась себя.
И то в омут бросалась, то, каясь,
Лепестки поднимала, любя.

Но зачем своё зло воскрешала?
(Я в тебе эту чувствовал боль.)
Понимал я, что жить так устала,
Но какую сыграть мог я роль?!

Видно, быт – все решает вопросы,
А судьба – просто слово со смыслом.
Ослепительно белые розы –
Словно веник разбитый – повисли.
(первой жене - Наташе) Декабрь 1996г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:52
СообщениеВетер гнёт, ломая,
Ветки на кусту
И ревёт, срывая
Ветхую листву.
Всё-таки случится,
Что нам суждено:
Надо разлучиться
Было бы давно.

Жребий нами брошен –
Выпало «орлом».
Я пришёл непрошен,
Нам не быть вдвоём.
И теперь напрасно
Слёзы лить тебе,
Пусть закатом красным
Всё горит в огне.

Жизнь – она подруга,
Хрупкое стекло.
Ветер бьёт упруго,
Бешено в окно.
Жди несчастий воронов,
Коль не затворил.
Бросит рамы в стороны,
Стёкла вдрызг разбив.

И от этих стёклышек
Встанет такой звон!
Разлетится в пёрышки,
Пропадёт гнездо.
И сказать мне нечего
На твои слова.
Но в пустынях вечно
Не растёт трава!..
1986г.

Сегодня я рискую – мне видней!
Я должен сделать шаг в последний раз.
Иду ва-банк, иду без козырей…
Имею карты – в пору крикнуть: «Пас!»

Два раза не сдают здесь – не вертись! –
Я не раскроюсь раньше срока.
Я – до конца, а значит плата жизнь –
Пускай осудят, знаю, строго.

Никто не процедит уже – «фуфло» -
Они возьмут своё по праву.
Здесь всем кому когда-то не везло,
Меняли жизнь на смерть без славы.

Здесь каждый место выбирает сам
За круглым карточным столом.
За шулерство бьют больно по глазам,
С позором гонят прочь таких потом.

А кто кого?.. – вопрос есть спорный.
Здесь с козырями могут «пас» сказать!
Отспорит кон не самый вздорный,
А тот кому уж нечего терять!..

По кругу, отдавая смыслу дань,
С ладони на ладонь шлём револьвер…
Когда же будет выстрел?! Ну-ка глянь!
Ещё один ушёл, не чтя манер.

А вот и очередь опять моя.
Я, как гранит, душа моя в седле,
И конь во весь галоп несёт меня,
А шея не иначе, как в петле!

Я должен, должен сделать шаг.
Я не прощу себе…Здесь нет врагов,
Коль струсишь – сам себе коварный враг…
И этот мир всегда он был таков!

Кипение извилин велико,
Гудит в высоковольтных проводах,
Но я сосредоточен целиком:
Потеть не смея – прогоняю страх!

Боёк вот-вот издаст щелчок пустой,
И в мыслях небо я благословлю,
И протаранит мозг мой крик простой:
«О жизнь! О, как же я тебя люблю!..»

Но что ж застыл я?.. Медлю грубо:
Предчувствую – ствол выплюнет мне смерть!
За миг от существа до трупа;
Воспоминаний режет круговерть.

Ладонь предательски вспотела.
Ну что же я?.. Неужто струшу я?!
Одно – болтать, стрелять – другое дело.
Тем более, когда стрелять в себя!

Испарина щекотит подло лоб,
Язвительная в теле вялость:
Не хочется в цвету ложиться в гроб;
Ещё б пожить!.. Хотя бы малость!

Быть может, плюнуть – выйти из игры:
Раскланившись, мне удалиться?!
Но после тихо, лишь глаза раскрыв,
Пойти с позора удавиться!..

Сегодня я рискую – мне видней!
Я должен сделать свой последний шаг.
Иду ва-банк, иду без козырей…
Господь распорядится: так – иль так.
Апрель 1987г.
ПЕСНЯ
Да не надо так всё упрощать!
Я же с жизнью знаком ни несколько дней.
Проще всего вот так вот сказать:
«Человек всех на свете сильней».

Помню я, как впервые от розовой
Пелены пацаном отмахнулся.
Как вдыхал примесь чёрную дозами,
Как ни раз я на том обманулся.
А потом я учился кусаться,
Чтобы боль возвращать – не только врагам!
Постигал, как с улыбкой прощаться –
Даже сердце когда пополам.

А потери весьма как бесценны,
Отчего жизнь трещит – не по швам!
Ну а раны?! Заживают… постепенно:
Кроме неизлечимых лишь ран.

Колокольный звон, колокольный звон…
Одинокий стон вызывает он.
Жизнь прошла!.. Жизнь прошла, как во сне…
Я прощаю…и прощаюсь…
Так простите и мне…

Да не надо так всё усложнять!
Я же с жизнью знаком ни несколько дней.
Легче всего вот так вот сказать:
«Все пройдите по жизни честней!»

Из пустого не вырастит розы цвет,
И деревья у нас зимой не цветут.
Без вопроса не встанет ответ,
Как бы не был ответ этот крут.

Ты спроси: «Почём снег у весны?»
Спроси так же: «Зачем носим хомут?!»
Почему нам тела так тесны?!»
А на небе навряд ли нас ждут.

И потери весьма как бесценны,
В безысходность транжирим себя.
Ну, а раны?! Заживают…постепенно.
И болят лишь до смертного дня.
1987г.

Не гневись, дай мне всё сказать…
Казнишь апосля – дело лёгкое.
А виной?! – втом твои глаза,
В них и ласка есть, и жестокое…

Ты же видишь, вот он, весь я здесь.
Прикажи! – лягу враз костьми.
Позабуду гордость, брошу спесь…
Хочешь?! На! Всё возьми!

Мне глаза твои – взгляд один!
Как для птицы маяк в ночи!
Насмерть расшибусь. Не шути!
Слышишь, одинокая птица кричит…
Весь простор – сжат в одной груди
В пух и прах – всё того гляди!
Молчи… Молчи… Молчи…

Не гневись, дай же всё сказать.
Для меня всерьёз – для тебя игрой…
Мне на дверь кивнуть – значит, отказать!
Не гони меня, сама видишь – твой.

Что же хочешь?! Деньги любишь ты!
Прикажи! Будут здесь они…
У ног лягут твоих, как цветы!
Хочешь?! На! Всё возьми…

Мне глаза твои – взгляд один!
Как для птицы маяк в ночи!
Насмерть расшибусь. Не шути!
Слышишь, одинокая птица кричит…
Весь простор – сжат в одной груди
В пух и прах – всё того гляди!
Молчи… Молчи… Молчи…
1988г.

Снится мне парус белый
Над голубой волной,
Правлю рукой умелой
Яхту – кораблик свой.

Много тепла и света,
Море ласкает ветром
Руки, лицо и грудь…
Это свободный путь!

Жаль, это только снится:
Парус, простор и путь!
Может, что так случится
Вправду – когда-нибудь?

Пусть судьбой будут муки.
Буря мне выкрутит руки…
Сердце мне вырвет, но – будь! –
Воля и вольный путь!
Май 1989г.

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
В такие дни я, как назло,
Себя насилую за зря…
Я не пойму никак одно:
Так кто ж капризней – жизнь иль я?

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
И рвёшься на клочки тогда,
И многое напрасно!
О жизнь мне страшно иногда:
Жестока ты или прекрасна?!

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
И хочется проклясть себя,
Что не под силу тяжесть взял.
Так может в этом прелесть вся,
Что я смеялся и страдал?!

Не спорь! Случается,
Что ничего не получается.
В такие дни я очень злой,
И мне не жаль себя.
Но мне отнюдь не всё равно:
Так кто ж сильнее – жизнь иль я?!
1989г.

Рождаясь с верою, надеждой и любовью,
Мы потихонечку, день ото дня,
Теряем всё же их то с потом, а то с кровью,
Теряем в общем-то себя.

А колесо вращается на самом деле,
За каждый шаг у нас беря своё.
И выдирая душу – оставляет в теле
Холодный, жгучий серый лёд.

Поломка! Ну и что ж? Пытаемся наладить.
Но всё летит – летит! – вновь кувырком.
И можно так себя по-глупому обгадить,
Что не отмоешься потом.

Вот мы уже почти не верим и не любим.
Хотя надежда всё ещё живёт.
Себе опять клянёмся: «Больше так не будем!»
Но всё назло наоборот.

И так уж прокляты собою трижды тридцать.
Казалось бы, ну что ещё искать?!
Но вспомнишь милые и любящие лица –
Рубаху хочется порвать!

Ну а потом, когда истерика затихнет,
Холодный разум важно возомнит,
Тоска опустится над сизым диким вихрем,
И сердце лишь слегка болит…
Январь 1996г.

Букет
Вспоминая, я вспомнить не в силах
Тот букет – ослепительно белый.
Ты была – самой доброй и милой,
Ты мне сердце тогда отогрела.

Мы букет, обнимаясь, держали,
И цветы только радость несли нам.
Ведь тогда ничего мы не знали
Об обычных житейских причинах.

Вспоминаю, себе я к укору,
Ныне сам не пойму. Как я мог?!
Я случайно принёс эту ссору –
Первый я тот сорвал лепесток.

Да, ошибку я сделал, но что же?
Неужели так трудно прощать?
Ты решила, что всё теперь можно
И, шутя, стала цвет обрывать.

Вроде любит, не любит – пытала,
Вроде шутку шутила, гадая.
Или что-то в себе ты ломала?..
Меня часто за то попрекая.

А я молод был, опрометчив.
Думал, что же?.. Всё это пройдёт.
Покуражимся, раны залечим,
А в сердцах уже скованный лёд.

Незаметно мы стали чужими,
Поцелуи казались нелепей.
Так зачем мы с обманом тем жили?!
А ведь это не узы…А цепи!

А потом ты рвала, насмехаясь,
Но порою пугалась себя.
И то в омут бросалась, то, каясь,
Лепестки поднимала, любя.

Но зачем своё зло воскрешала?
(Я в тебе эту чувствовал боль.)
Понимал я, что жить так устала,
Но какую сыграть мог я роль?!

Видно, быт – все решает вопросы,
А судьба – просто слово со смыслом.
Ослепительно белые розы –
Словно веник разбитый – повисли.
(первой жене - Наташе) Декабрь 1996г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:52
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:57 | Сообщение # 21
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
ПЕСНЯ-ЖИЗНЬ
Мой дед рассказывал, что песня в бой
его вела.
И не казался бой таким жестоким.
И только б смерть оборвала
души ликующие строки.
А сколько полегло на поле брани?!
Но песня молода и всё по-прежнему зовёт.
На место мёртвого живой сегодня встанет
И по дороге деда своего пойдёт.
А там, конечно, путь не легче старого,
Но победим опять наверняка!
А жизнь, прожитая впустую, -
дешевле снега талого.
Без песни жить,
так значит
без дерзаний жить и огонька.
Конечно, мы поём иначе!
Нельзя на месте нам топтаться никогда!
Ведь конница теперь уже не скачет,
А техника опасная страшит сейчас врага.
Нельзя нам отставать от времени никак…
Оно летит стрелой в неведомую цель на свет.
А прошлое скользит куда-то вниз во мрак.
Там впереди
лишь мы найдём
на свой вопрос ответ!
1982г.

Как-то раз, захотев по-большому,
Я решил туалет посетить.
С думой милой, хоть очень тяжёлой,
Поспешил я штаны опустить.

И присел поудобней в блаженстве,
Пред природой готовый к ответу,
Помышляя о том благоденстве,
Приготовил для дела газету.

Просто так пробежал по столбцам.
Просто так, чтобы не заскучать.
Вот попала статья на глаза,
И я нехотя начал читать.

Там писал тип какой-то азартно,
Что ему не по нраву есть песни:
Мол, цинично, мол, глупо, вульгарно,
И есть вещи куда интересней.

И не надо их слушать народу,
От них только один будет вред,
В песнях льют, мол, обычную воду:
И слова в них, и музыка – бред.

Дав названье шедевров в кавычках;
Не считаясь так с мненьем других,
Он по наглой, по старой привычке
Навязать хочет мысли свои.

Равнодушно прочтя пыл тех строк,
С облегченьем поправив рубашку,
Оторвал с той статьёй я кусок…
Вытер тщательно…Бросил бумажку.
1984г.

Коль видишь ты – кругом один разврат,
То уходи в поля – любуйся на цветы.
Коль слышишь ты – сплошной и грубый мат,
То слушай песни – мысли очищай…
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.
И если вдруг, кого любила, бросил,
Заманенный нечестной из твоих подруг,
И после мук – забыться сердце просит,
Живя, хоть всё на свете проклинай!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.

И пусть живут другие на обмане,
Тем счастливы, что у других возьмут.
Пусть оболгут – и всё не смыть слезами…
Той клеветой спасаются пускай!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй!

И хоть живёшь ты с нелюбимым мужем
И в счастье уж не веришь, и не ждёшь.
И пусть идёшь – вокруг такая стужа!
И холоду тому не виден край!!!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.
1985г.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Всё пустое, всё пустое – пустое!
А сегодняшний день своё требует.
Верить в правду: не стоит, не стоит.

Тут болота, там топь,
Там трясина – бездорожье,
Здесь послушай, там глянь –
Из пустого в порожнее.

Развинтился, разгулялся –
Да по горло утоп.
Кто я? Зачем и откуда?!
Я – холуй, я – дерьмо, я – холоп.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Далеко непустое, непустое!
Но сегодняшний день своё требует!
Верить в правду: эх, стОит, эх, стОит.

Тут поляны, там лес,
Там вершины гор – и звёзды;
Вот задумай, возьмись,
Будет это – пускай – не просто:

Победи сам себя и встань,
Измени в корне бег!
Кто ты? Зачем и откуда?!
Ты хозяин – герой – человек.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Далеко непустое, непустое…
Завтрашний день с нас потребует!
Ты встречай его: стоя, стоя, стоя…
1986г.

Играя (в нескольких словах),
Как в музыке на трёх аккордах,
Плету и путаюсь в узлах,
Но тему выражаю твёрдо.

Зачем богатый арсенал
Иметь, описывая душу?
Ведь главное, чтоб не соврал
Да Богу ведал прямо в уши.

К тому ж, не выразить в словах
Неумолимости морали,
Слова мертвы и мысли прах,
Коль в цепи строк их заковали.

Довольно опрометчиво
Цитировать чужое буйно…
Гораздо хуже – нечего
Сказать, а слов в запасе уйма.

Замысловатый чужд мне слог,
С подвыподвертом речь пустая.
Какой в красивых фразах прок?
Коль смыслом снег – и он растаял.
21июня1998г.

Легенда.
Старики говорят:
где-то есть
за горами, за долами
счастье.
Но к нему
только вот
(нас простых)
не пускает охрана…
И отправил я душу свою,
невзирая на дождь и ненастье;
И бродягой ушла
она утречком
сумрачным
рано.
Говорят:
покидать, мол, в такую погоду
квартиры не стоит;
Да хороший хозяин
не выпустит
из дому пса.
Я ж мечтал
отыскать волшебство,
то руно золотое,
Что удачу творит
и приносит для всех чудеса.
Эх, мотался же я! Истоптал полземли за три года.
Я удачу добыл
– там! – в горах –
посреди камнепадов!
Научился питаться
без прихоти я,
чем кормила природа
И узнал слово веское,
крепкое –
надо.
И пришёл я в далёкое царство,
так долго искомое.
Кинул взор,
изумившись,
не поверив глазам!..
Как знакомо мне всё
– это варварство
так незнакомое:
Нищета и убожество здесь,
как и там…
И упёрся мой взгляд
на огромную глыбу гранита
На руно
и двух страж, по бокам
с топорами стоявших,
А кругом черепа…
и останки
многих, многих убитых,
Настоящую цену
здесь счастью
узнавших.
И решил
я тогда
этой ночью же
выкрасть любою ценой;
Посмотрев на окрепшие руки
и набитый костяк кулаков,
Я присел до темна
отдохнуть недалече –
доволен собой,
Изучая привычки
и повадки врагов.
Что ж, везучий я стал!
Ночь и та,
как спецом
без луны.
И подкрался я к ним,
Одурманенным сладостным сном;
Беспрепятственно взял с той гранитной стены:
Долгожданное то
Золотое руно.
И пошёл было прочь,
но случилось лихое напастье;
И подумалось мне –
будто бы ни с того ни с сего:
Ни к чему мне…
ВОРОВАННОЕ
Это счастье;
И, порвав на клочки,
Я развеял по ветру его…

1986г.


герка-дурачок

Сообщение отредактировал gerka-durachok - Среда, 11.05.2011, 14:04
 
СообщениеПЕСНЯ-ЖИЗНЬ
Мой дед рассказывал, что песня в бой
его вела.
И не казался бой таким жестоким.
И только б смерть оборвала
души ликующие строки.
А сколько полегло на поле брани?!
Но песня молода и всё по-прежнему зовёт.
На место мёртвого живой сегодня встанет
И по дороге деда своего пойдёт.
А там, конечно, путь не легче старого,
Но победим опять наверняка!
А жизнь, прожитая впустую, -
дешевле снега талого.
Без песни жить,
так значит
без дерзаний жить и огонька.
Конечно, мы поём иначе!
Нельзя на месте нам топтаться никогда!
Ведь конница теперь уже не скачет,
А техника опасная страшит сейчас врага.
Нельзя нам отставать от времени никак…
Оно летит стрелой в неведомую цель на свет.
А прошлое скользит куда-то вниз во мрак.
Там впереди
лишь мы найдём
на свой вопрос ответ!
1982г.

Как-то раз, захотев по-большому,
Я решил туалет посетить.
С думой милой, хоть очень тяжёлой,
Поспешил я штаны опустить.

И присел поудобней в блаженстве,
Пред природой готовый к ответу,
Помышляя о том благоденстве,
Приготовил для дела газету.

Просто так пробежал по столбцам.
Просто так, чтобы не заскучать.
Вот попала статья на глаза,
И я нехотя начал читать.

Там писал тип какой-то азартно,
Что ему не по нраву есть песни:
Мол, цинично, мол, глупо, вульгарно,
И есть вещи куда интересней.

И не надо их слушать народу,
От них только один будет вред,
В песнях льют, мол, обычную воду:
И слова в них, и музыка – бред.

Дав названье шедевров в кавычках;
Не считаясь так с мненьем других,
Он по наглой, по старой привычке
Навязать хочет мысли свои.

Равнодушно прочтя пыл тех строк,
С облегченьем поправив рубашку,
Оторвал с той статьёй я кусок…
Вытер тщательно…Бросил бумажку.
1984г.

Коль видишь ты – кругом один разврат,
То уходи в поля – любуйся на цветы.
Коль слышишь ты – сплошной и грубый мат,
То слушай песни – мысли очищай…
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.
И если вдруг, кого любила, бросил,
Заманенный нечестной из твоих подруг,
И после мук – забыться сердце просит,
Живя, хоть всё на свете проклинай!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.

И пусть живут другие на обмане,
Тем счастливы, что у других возьмут.
Пусть оболгут – и всё не смыть слезами…
Той клеветой спасаются пускай!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй!

И хоть живёшь ты с нелюбимым мужем
И в счастье уж не веришь, и не ждёшь.
И пусть идёшь – вокруг такая стужа!
И холоду тому не виден край!!!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.
1985г.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Всё пустое, всё пустое – пустое!
А сегодняшний день своё требует.
Верить в правду: не стоит, не стоит.

Тут болота, там топь,
Там трясина – бездорожье,
Здесь послушай, там глянь –
Из пустого в порожнее.

Развинтился, разгулялся –
Да по горло утоп.
Кто я? Зачем и откуда?!
Я – холуй, я – дерьмо, я – холоп.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Далеко непустое, непустое!
Но сегодняшний день своё требует!
Верить в правду: эх, стОит, эх, стОит.

Тут поляны, там лес,
Там вершины гор – и звёзды;
Вот задумай, возьмись,
Будет это – пускай – не просто:

Победи сам себя и встань,
Измени в корне бег!
Кто ты? Зачем и откуда?!
Ты хозяин – герой – человек.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Далеко непустое, непустое…
Завтрашний день с нас потребует!
Ты встречай его: стоя, стоя, стоя…
1986г.

Играя (в нескольких словах),
Как в музыке на трёх аккордах,
Плету и путаюсь в узлах,
Но тему выражаю твёрдо.

Зачем богатый арсенал
Иметь, описывая душу?
Ведь главное, чтоб не соврал
Да Богу ведал прямо в уши.

К тому ж, не выразить в словах
Неумолимости морали,
Слова мертвы и мысли прах,
Коль в цепи строк их заковали.

Довольно опрометчиво
Цитировать чужое буйно…
Гораздо хуже – нечего
Сказать, а слов в запасе уйма.

Замысловатый чужд мне слог,
С подвыподвертом речь пустая.
Какой в красивых фразах прок?
Коль смыслом снег – и он растаял.
21июня1998г.

Легенда.
Старики говорят:
где-то есть
за горами, за долами
счастье.
Но к нему
только вот
(нас простых)
не пускает охрана…
И отправил я душу свою,
невзирая на дождь и ненастье;
И бродягой ушла
она утречком
сумрачным
рано.
Говорят:
покидать, мол, в такую погоду
квартиры не стоит;
Да хороший хозяин
не выпустит
из дому пса.
Я ж мечтал
отыскать волшебство,
то руно золотое,
Что удачу творит
и приносит для всех чудеса.
Эх, мотался же я! Истоптал полземли за три года.
Я удачу добыл
– там! – в горах –
посреди камнепадов!
Научился питаться
без прихоти я,
чем кормила природа
И узнал слово веское,
крепкое –
надо.
И пришёл я в далёкое царство,
так долго искомое.
Кинул взор,
изумившись,
не поверив глазам!..
Как знакомо мне всё
– это варварство
так незнакомое:
Нищета и убожество здесь,
как и там…
И упёрся мой взгляд
на огромную глыбу гранита
На руно
и двух страж, по бокам
с топорами стоявших,
А кругом черепа…
и останки
многих, многих убитых,
Настоящую цену
здесь счастью
узнавших.
И решил
я тогда
этой ночью же
выкрасть любою ценой;
Посмотрев на окрепшие руки
и набитый костяк кулаков,
Я присел до темна
отдохнуть недалече –
доволен собой,
Изучая привычки
и повадки врагов.
Что ж, везучий я стал!
Ночь и та,
как спецом
без луны.
И подкрался я к ним,
Одурманенным сладостным сном;
Беспрепятственно взял с той гранитной стены:
Долгожданное то
Золотое руно.
И пошёл было прочь,
но случилось лихое напастье;
И подумалось мне –
будто бы ни с того ни с сего:
Ни к чему мне…
ВОРОВАННОЕ
Это счастье;
И, порвав на клочки,
Я развеял по ветру его…

1986г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:57
СообщениеПЕСНЯ-ЖИЗНЬ
Мой дед рассказывал, что песня в бой
его вела.
И не казался бой таким жестоким.
И только б смерть оборвала
души ликующие строки.
А сколько полегло на поле брани?!
Но песня молода и всё по-прежнему зовёт.
На место мёртвого живой сегодня встанет
И по дороге деда своего пойдёт.
А там, конечно, путь не легче старого,
Но победим опять наверняка!
А жизнь, прожитая впустую, -
дешевле снега талого.
Без песни жить,
так значит
без дерзаний жить и огонька.
Конечно, мы поём иначе!
Нельзя на месте нам топтаться никогда!
Ведь конница теперь уже не скачет,
А техника опасная страшит сейчас врага.
Нельзя нам отставать от времени никак…
Оно летит стрелой в неведомую цель на свет.
А прошлое скользит куда-то вниз во мрак.
Там впереди
лишь мы найдём
на свой вопрос ответ!
1982г.

Как-то раз, захотев по-большому,
Я решил туалет посетить.
С думой милой, хоть очень тяжёлой,
Поспешил я штаны опустить.

И присел поудобней в блаженстве,
Пред природой готовый к ответу,
Помышляя о том благоденстве,
Приготовил для дела газету.

Просто так пробежал по столбцам.
Просто так, чтобы не заскучать.
Вот попала статья на глаза,
И я нехотя начал читать.

Там писал тип какой-то азартно,
Что ему не по нраву есть песни:
Мол, цинично, мол, глупо, вульгарно,
И есть вещи куда интересней.

И не надо их слушать народу,
От них только один будет вред,
В песнях льют, мол, обычную воду:
И слова в них, и музыка – бред.

Дав названье шедевров в кавычках;
Не считаясь так с мненьем других,
Он по наглой, по старой привычке
Навязать хочет мысли свои.

Равнодушно прочтя пыл тех строк,
С облегченьем поправив рубашку,
Оторвал с той статьёй я кусок…
Вытер тщательно…Бросил бумажку.
1984г.

Коль видишь ты – кругом один разврат,
То уходи в поля – любуйся на цветы.
Коль слышишь ты – сплошной и грубый мат,
То слушай песни – мысли очищай…
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.
И если вдруг, кого любила, бросил,
Заманенный нечестной из твоих подруг,
И после мук – забыться сердце просит,
Живя, хоть всё на свете проклинай!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.

И пусть живут другие на обмане,
Тем счастливы, что у других возьмут.
Пусть оболгут – и всё не смыть слезами…
Той клеветой спасаются пускай!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй!

И хоть живёшь ты с нелюбимым мужем
И в счастье уж не веришь, и не ждёшь.
И пусть идёшь – вокруг такая стужа!
И холоду тому не виден край!!!
Но лишь души алмазную прозрачность
Прошу тебя…Не растеряй.
1985г.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Всё пустое, всё пустое – пустое!
А сегодняшний день своё требует.
Верить в правду: не стоит, не стоит.

Тут болота, там топь,
Там трясина – бездорожье,
Здесь послушай, там глянь –
Из пустого в порожнее.

Развинтился, разгулялся –
Да по горло утоп.
Кто я? Зачем и откуда?!
Я – холуй, я – дерьмо, я – холоп.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Далеко непустое, непустое!
Но сегодняшний день своё требует!
Верить в правду: эх, стОит, эх, стОит.

Тут поляны, там лес,
Там вершины гор – и звёзды;
Вот задумай, возьмись,
Будет это – пускай – не просто:

Победи сам себя и встань,
Измени в корне бег!
Кто ты? Зачем и откуда?!
Ты хозяин – герой – человек.

Ты пойми: всё, что было и не было –
Далеко непустое, непустое…
Завтрашний день с нас потребует!
Ты встречай его: стоя, стоя, стоя…
1986г.

Играя (в нескольких словах),
Как в музыке на трёх аккордах,
Плету и путаюсь в узлах,
Но тему выражаю твёрдо.

Зачем богатый арсенал
Иметь, описывая душу?
Ведь главное, чтоб не соврал
Да Богу ведал прямо в уши.

К тому ж, не выразить в словах
Неумолимости морали,
Слова мертвы и мысли прах,
Коль в цепи строк их заковали.

Довольно опрометчиво
Цитировать чужое буйно…
Гораздо хуже – нечего
Сказать, а слов в запасе уйма.

Замысловатый чужд мне слог,
С подвыподвертом речь пустая.
Какой в красивых фразах прок?
Коль смыслом снег – и он растаял.
21июня1998г.

Легенда.
Старики говорят:
где-то есть
за горами, за долами
счастье.
Но к нему
только вот
(нас простых)
не пускает охрана…
И отправил я душу свою,
невзирая на дождь и ненастье;
И бродягой ушла
она утречком
сумрачным
рано.
Говорят:
покидать, мол, в такую погоду
квартиры не стоит;
Да хороший хозяин
не выпустит
из дому пса.
Я ж мечтал
отыскать волшебство,
то руно золотое,
Что удачу творит
и приносит для всех чудеса.
Эх, мотался же я! Истоптал полземли за три года.
Я удачу добыл
– там! – в горах –
посреди камнепадов!
Научился питаться
без прихоти я,
чем кормила природа
И узнал слово веское,
крепкое –
надо.
И пришёл я в далёкое царство,
так долго искомое.
Кинул взор,
изумившись,
не поверив глазам!..
Как знакомо мне всё
– это варварство
так незнакомое:
Нищета и убожество здесь,
как и там…
И упёрся мой взгляд
на огромную глыбу гранита
На руно
и двух страж, по бокам
с топорами стоявших,
А кругом черепа…
и останки
многих, многих убитых,
Настоящую цену
здесь счастью
узнавших.
И решил
я тогда
этой ночью же
выкрасть любою ценой;
Посмотрев на окрепшие руки
и набитый костяк кулаков,
Я присел до темна
отдохнуть недалече –
доволен собой,
Изучая привычки
и повадки врагов.
Что ж, везучий я стал!
Ночь и та,
как спецом
без луны.
И подкрался я к ним,
Одурманенным сладостным сном;
Беспрепятственно взял с той гранитной стены:
Долгожданное то
Золотое руно.
И пошёл было прочь,
но случилось лихое напастье;
И подумалось мне –
будто бы ни с того ни с сего:
Ни к чему мне…
ВОРОВАННОЕ
Это счастье;
И, порвав на клочки,
Я развеял по ветру его…

1986г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:57
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 18:54 | Сообщение # 22
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Пупс.
(Сказка для взрослых)
Жили дружною семьёй
(Замечательной такой!)
Папа, мама, дочка, брат.
Рассказать я буду рад
Вам про девочку. Так вот.
Звали Таней, пятый год
Ей исполнился как раз.
Каждый день и каждый час
Таня, словно взрослая –
«Мама-де» серьёзная:
Мыла куклу, одевала
И кормить не забывала
И воспитывала так,
Будто важен каждый шаг.
Даже изредка бранила,
Наставляла и учила.
Куклу «Пупсом» звали ту,
Он ребёночек - голыш.
Таня ценит доброту,
Вызывал что в ней малыш.
Лишь уложит его спать,
Ляжет только на кровать,
И сама без сожаленья,
С чувством удовлетворенья
И улыбкой на устах
Засыпает, подустав.
Пупса бабушка дарила
И при этом говорила:
«Ты ухаживай за ним,
Как за дитятком своим».
Куль одежды отдала.
Только , жалко, умерла.
Вот однажды папа с мамой
С ней отправились к друзьям.
И в тот день, как раз тот самый
Познакомилася там
Она с девочкою Леной,
Что с косичкой и бантом
Да и куклою притом.
Прямо необыкновенной!
Кукла хоть невелика ,
Но видать издалека –
Не ребёнок, а девица
(Разве можно усомниться?)
С грудью (так же, как у мамы),
Так же с талией, ногами
Стройными и длинными,
Формами картинными.
И вдобавок чудный волос
У неё златой по пояс.
И нарядов всех не счесть.
Краше вряд ли ещё есть!
Лучше нет на целом свете.
«Салси» звали эту леди.
Салси в душу так запала,
Чтоб купили клянчить стала.
А родители любили
Дочку Таню и купили.
Вот в глазах восторг у Тани!
(И судите дальше сами.)
Зашвырнула под кровать
Пупса, чтоб не наблюдать.
А с подружкой Салси вместе
И нередко, не порой
Ей свою давая роль,
Разыгралась честь по чести!
Разложившись на полу –
Представляемом балу –
Танец круженный вела,
Вся от счастья в том цвела.
Игры требовали благ:
Платьев редких, кадиллак,
Дом богатый…(скрыть греха?)
Салси надо жениха!
Таня больше не просила,
Просто требовала благ,
Зло кричала, голосила,
Ножкой топала – вот так!
О,конечно, папа с мамой
Свою дочь любили ОЧЕНЬ.
«Дочке милой, лучшей самой
Купим всё, уж если хочет.»
Тут иначе не бывает,
Это умник всякий знает.
Появились сразу в ряд:
Мини-дом, краса-наряд
И машина тоже к месту –
Раззадоривать невесту.
Жен – жених для Салси – есть.
Восхитительная весть!
Но беда пришла нежданно:
Заболела мама странно,
Будто порчу навели ей.
Злая стала и сварлива,
Всех ругать несправедливо
Начала. Всех нетерпимей
Обращаться стала с мужем:
То приносит денег мало,
Слишком ест притом удало,
А то вовсе ей не нужен.
И скандалы обострялись,
Только что пока не дрались.
Как-то папа, долго споря,
Неожиданно ушёл.
Напилась и мама с горя.
Вечер Тане был тяжёл.
Не могла она спокойно
Слушать мамки пьяный бред.
Лучше, думала, достойно
Умереть ей в цвете лет.
Таня бабушку звала,
Чтобы маму та спасла.
Душу плачем режа в клочья,
Лишь уснула поздней ночью.
Бабушка во сне явилась:
Улыбнулась, поклонилась,
Молвила: «Скажи на милость,
Внучка, ты меня просила,
Чтоб я с мамой подсобила,
Научила, как спасти
Да и горе отвести?
Так вот знай, что на судьбу
Напустила ворожбу
Салси – новая подруга.
Жаль, забыла Пупса-друга.
В том и есть твоя вина –
Только он спасёт тебя».
Солнце лишь лица коснулось,
Таня тут же вмиг проснулась
И взялася за дела:
Салси с Женом собрала,
Лимузин и дом – в коробку
И туда же платьев стопку…
С братом вместе, как смогли,
На помойку сволокли.
Сразу Пупса отыскала,
Снова нянчиться с ним стала.
* * *
И с тех пор пропало горе,
Возвратился папа вскоре,
И по-старому опять
Стали жить-поживать
Да добра наживать.
09.05.2010г.


герка-дурачок

Сообщение отредактировал Влюблённая_в_лето - Суббота, 14.05.2011, 20:30
 
СообщениеПупс.
(Сказка для взрослых)
Жили дружною семьёй
(Замечательной такой!)
Папа, мама, дочка, брат.
Рассказать я буду рад
Вам про девочку. Так вот.
Звали Таней, пятый год
Ей исполнился как раз.
Каждый день и каждый час
Таня, словно взрослая –
«Мама-де» серьёзная:
Мыла куклу, одевала
И кормить не забывала
И воспитывала так,
Будто важен каждый шаг.
Даже изредка бранила,
Наставляла и учила.
Куклу «Пупсом» звали ту,
Он ребёночек - голыш.
Таня ценит доброту,
Вызывал что в ней малыш.
Лишь уложит его спать,
Ляжет только на кровать,
И сама без сожаленья,
С чувством удовлетворенья
И улыбкой на устах
Засыпает, подустав.
Пупса бабушка дарила
И при этом говорила:
«Ты ухаживай за ним,
Как за дитятком своим».
Куль одежды отдала.
Только , жалко, умерла.
Вот однажды папа с мамой
С ней отправились к друзьям.
И в тот день, как раз тот самый
Познакомилася там
Она с девочкою Леной,
Что с косичкой и бантом
Да и куклою притом.
Прямо необыкновенной!
Кукла хоть невелика ,
Но видать издалека –
Не ребёнок, а девица
(Разве можно усомниться?)
С грудью (так же, как у мамы),
Так же с талией, ногами
Стройными и длинными,
Формами картинными.
И вдобавок чудный волос
У неё златой по пояс.
И нарядов всех не счесть.
Краше вряд ли ещё есть!
Лучше нет на целом свете.
«Салси» звали эту леди.
Салси в душу так запала,
Чтоб купили клянчить стала.
А родители любили
Дочку Таню и купили.
Вот в глазах восторг у Тани!
(И судите дальше сами.)
Зашвырнула под кровать
Пупса, чтоб не наблюдать.
А с подружкой Салси вместе
И нередко, не порой
Ей свою давая роль,
Разыгралась честь по чести!
Разложившись на полу –
Представляемом балу –
Танец круженный вела,
Вся от счастья в том цвела.
Игры требовали благ:
Платьев редких, кадиллак,
Дом богатый…(скрыть греха?)
Салси надо жениха!
Таня больше не просила,
Просто требовала благ,
Зло кричала, голосила,
Ножкой топала – вот так!
О,конечно, папа с мамой
Свою дочь любили ОЧЕНЬ.
«Дочке милой, лучшей самой
Купим всё, уж если хочет.»
Тут иначе не бывает,
Это умник всякий знает.
Появились сразу в ряд:
Мини-дом, краса-наряд
И машина тоже к месту –
Раззадоривать невесту.
Жен – жених для Салси – есть.
Восхитительная весть!
Но беда пришла нежданно:
Заболела мама странно,
Будто порчу навели ей.
Злая стала и сварлива,
Всех ругать несправедливо
Начала. Всех нетерпимей
Обращаться стала с мужем:
То приносит денег мало,
Слишком ест притом удало,
А то вовсе ей не нужен.
И скандалы обострялись,
Только что пока не дрались.
Как-то папа, долго споря,
Неожиданно ушёл.
Напилась и мама с горя.
Вечер Тане был тяжёл.
Не могла она спокойно
Слушать мамки пьяный бред.
Лучше, думала, достойно
Умереть ей в цвете лет.
Таня бабушку звала,
Чтобы маму та спасла.
Душу плачем режа в клочья,
Лишь уснула поздней ночью.
Бабушка во сне явилась:
Улыбнулась, поклонилась,
Молвила: «Скажи на милость,
Внучка, ты меня просила,
Чтоб я с мамой подсобила,
Научила, как спасти
Да и горе отвести?
Так вот знай, что на судьбу
Напустила ворожбу
Салси – новая подруга.
Жаль, забыла Пупса-друга.
В том и есть твоя вина –
Только он спасёт тебя».
Солнце лишь лица коснулось,
Таня тут же вмиг проснулась
И взялася за дела:
Салси с Женом собрала,
Лимузин и дом – в коробку
И туда же платьев стопку…
С братом вместе, как смогли,
На помойку сволокли.
Сразу Пупса отыскала,
Снова нянчиться с ним стала.
* * *
И с тех пор пропало горе,
Возвратился папа вскоре,
И по-старому опять
Стали жить-поживать
Да добра наживать.
09.05.2010г.

Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 18:54
СообщениеПупс.
(Сказка для взрослых)
Жили дружною семьёй
(Замечательной такой!)
Папа, мама, дочка, брат.
Рассказать я буду рад
Вам про девочку. Так вот.
Звали Таней, пятый год
Ей исполнился как раз.
Каждый день и каждый час
Таня, словно взрослая –
«Мама-де» серьёзная:
Мыла куклу, одевала
И кормить не забывала
И воспитывала так,
Будто важен каждый шаг.
Даже изредка бранила,
Наставляла и учила.
Куклу «Пупсом» звали ту,
Он ребёночек - голыш.
Таня ценит доброту,
Вызывал что в ней малыш.
Лишь уложит его спать,
Ляжет только на кровать,
И сама без сожаленья,
С чувством удовлетворенья
И улыбкой на устах
Засыпает, подустав.
Пупса бабушка дарила
И при этом говорила:
«Ты ухаживай за ним,
Как за дитятком своим».
Куль одежды отдала.
Только , жалко, умерла.
Вот однажды папа с мамой
С ней отправились к друзьям.
И в тот день, как раз тот самый
Познакомилася там
Она с девочкою Леной,
Что с косичкой и бантом
Да и куклою притом.
Прямо необыкновенной!
Кукла хоть невелика ,
Но видать издалека –
Не ребёнок, а девица
(Разве можно усомниться?)
С грудью (так же, как у мамы),
Так же с талией, ногами
Стройными и длинными,
Формами картинными.
И вдобавок чудный волос
У неё златой по пояс.
И нарядов всех не счесть.
Краше вряд ли ещё есть!
Лучше нет на целом свете.
«Салси» звали эту леди.
Салси в душу так запала,
Чтоб купили клянчить стала.
А родители любили
Дочку Таню и купили.
Вот в глазах восторг у Тани!
(И судите дальше сами.)
Зашвырнула под кровать
Пупса, чтоб не наблюдать.
А с подружкой Салси вместе
И нередко, не порой
Ей свою давая роль,
Разыгралась честь по чести!
Разложившись на полу –
Представляемом балу –
Танец круженный вела,
Вся от счастья в том цвела.
Игры требовали благ:
Платьев редких, кадиллак,
Дом богатый…(скрыть греха?)
Салси надо жениха!
Таня больше не просила,
Просто требовала благ,
Зло кричала, голосила,
Ножкой топала – вот так!
О,конечно, папа с мамой
Свою дочь любили ОЧЕНЬ.
«Дочке милой, лучшей самой
Купим всё, уж если хочет.»
Тут иначе не бывает,
Это умник всякий знает.
Появились сразу в ряд:
Мини-дом, краса-наряд
И машина тоже к месту –
Раззадоривать невесту.
Жен – жених для Салси – есть.
Восхитительная весть!
Но беда пришла нежданно:
Заболела мама странно,
Будто порчу навели ей.
Злая стала и сварлива,
Всех ругать несправедливо
Начала. Всех нетерпимей
Обращаться стала с мужем:
То приносит денег мало,
Слишком ест притом удало,
А то вовсе ей не нужен.
И скандалы обострялись,
Только что пока не дрались.
Как-то папа, долго споря,
Неожиданно ушёл.
Напилась и мама с горя.
Вечер Тане был тяжёл.
Не могла она спокойно
Слушать мамки пьяный бред.
Лучше, думала, достойно
Умереть ей в цвете лет.
Таня бабушку звала,
Чтобы маму та спасла.
Душу плачем режа в клочья,
Лишь уснула поздней ночью.
Бабушка во сне явилась:
Улыбнулась, поклонилась,
Молвила: «Скажи на милость,
Внучка, ты меня просила,
Чтоб я с мамой подсобила,
Научила, как спасти
Да и горе отвести?
Так вот знай, что на судьбу
Напустила ворожбу
Салси – новая подруга.
Жаль, забыла Пупса-друга.
В том и есть твоя вина –
Только он спасёт тебя».
Солнце лишь лица коснулось,
Таня тут же вмиг проснулась
И взялася за дела:
Салси с Женом собрала,
Лимузин и дом – в коробку
И туда же платьев стопку…
С братом вместе, как смогли,
На помойку сволокли.
Сразу Пупса отыскала,
Снова нянчиться с ним стала.
* * *
И с тех пор пропало горе,
Возвратился папа вскоре,
И по-старому опять
Стали жить-поживать
Да добра наживать.
09.05.2010г.

Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 18:54
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 19:29 | Сообщение # 23
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Поэма одной ночи
О себе, обо всех и ни о ком…
Я долго ждал минуты вдохновенья,
Томясь надеждой, глядя на окно,
Но до сих пор пока ко мне оно
Не приходило…Лопнуло терпенье.
Тогда своё переиграв решенье,
Призрев упрямость лиры непослушной,
Отбросив я сомнений факт ненужный,
Засел, рифмуя щепетильно строчки,
Пытаясь сущность темы передать.
И незаметно таят мои ночки,
А на страницах, глянешь, строем рать.
Вот так бы волею чернильной пасты
Уметь вершить судьбу своей рукой:
Всегда рабочий день менять на праздный,
На белый чистый лист – лист черновой…
Утопия, утопия, дружище,
Предупредить событий предреченье,
Бывает так, пока чего-то ищем,
Последнее уносится теченьем.
Не часто мы черкаем то, что надо –
Иной раз всё перечеркнём на нет!
А знали б, где удача, где преграда…
Уверен!.. Жизнь скучна была б и свет.
Ведь жизнь – сценарий, писанный не нами.
Мы с упоением, в слепом угаре,
Играем всё без всяких репетиций
Несмотря на сложность сцен и действий
С позволенья совести и чести –
До недозволенных шагов амбиций.

Не все мы одинаковы от роду.
Пытались, как-то тщетно нас сравнять.
Но разве можно поменять породу,
Молекулов строенье поменять?
Различны в нас реакции на боль,
И ржавчина на душах не стабильна;
В ком совести, в ком самолюбья ноль –
Тех ложь не раздражает слишком сильно.
А есть – нежны, как аленький цветок,
Чуть прикоснись прохладой лепестка
И, будто нож меж рёбер прямо в бок,
Надрежешь стебелёк, и нет цветка.
Ранимо наше сердце, и тем боле
От близких рук та боль вдвойне больней.
Мы, как травинки и цветы на поле,
К друг другу жмёмся на ветрах сильней!
Диктует ветер нам свои законы:
Кому какой подпишет приговор?!
И мы послушно шлём ему поклоны,
А он стреляет в нас почти в упор!
Обмануты в обманчивой стихии.
Обречены процвесть, истлеть дотла.
(Как глупые и плоские стихи –
Не излучив ни хлада, ни тепла…)
А вспомнишь среди бела дня однажды,
Что жизнь дана нам всё-таки не дважды,
И затрепещет сердце, в страхе сбившись…
(При праведных законах лживый стан!)
Не потому ль блуждает столько, спившись,
С нуждой закрыть глаза на весь обман,
Людей, не знающих себе причала, -
Куда?! Скрыть от нашествия вранья
В истерике в душе, что закричало
Отнюдь незвонкой песней соловья,
А голосом отчаянья до хрипа…
Не ври себе, не лги, мол, безразлично!
Ты жив ещё, и как любой живущий
Желаешь счастья…Жажда нам типична.
Но нелегко даётся хлеб насущный…
Естественно – и что поделать тут?!
(Мне тоже, как удар по почке),
Когда другие без труда берут,
Лишь потому что папины сыночки.
И мы живём в мечтах надежды строим,
Хоть, кажется, всё рухнуло давно,
Считаяся отъявленным изгоем,
Бездомным псом, бомжом или говном…
А как приятно вырваться из плена:
Перебороть, забыть, изжить, изгнать…
Постичь, где истине дана дилемма,
И вдруг счастливым человеком стать!
Чтоб не встречать обид и зла, обмана…
И от пороков уберечь себя,
Не отнимать для личного кармана
И жить любимым, самому любя.
2
…Розга ум острит, память возбуждает
И волю злую в благу прилагает.
Симеон Полоцкий
Зачем взял непосильную обузу?
Сижу, как пень, ночные три часа:
(Не позвонил. Не потревожил музу,
А то бы путное чего-то написал…)
Сегодня у меня, друзья, безделье.
Бессонница, и дождь стучит в окно,
И навалилось гнусное веселье,
Что хочется в окне разбить стекло.
Занятно дело, братцы, хулиганить,
Когда кругом старательно все спят,
Но лучше я, напрягши всё же память,
Для вас продолжу письменный обряд.
Сосредоточен – в образе факира.
Однако цель туманна – всё не так!
От этого несовершенства мира
И в голове моей сейчас бардак!
Пусть бред!.. Иль как там?! – сборная солянка.
Все мысли вразнобой и как-нибудь…
Однако лучше, чем дебош и пьянка –
Хоть в общем одинаковая суть.
(За это не побьют и не посадят,
Хоть впрочем по головке не погладят.)
Вы спросите: «Какой тогда резон?»
Сказали б «утром смерть» - я б сел писать.
Слагать – аналогично, как газон,
Лишь научившися ходить, топтать.
Я помню получал ремнём по попке
За необузданность и спесь капризов.
Пусть никогда не слыл по жизни робким,
Но опасался всяческих сюрпризов.
Я обижался отроком на маму.
Откуда только мог я это знать?
Предав меня ребёнком часто сраму –
Мне многое хотела втолковать…
Я ошибался…Но судьба хранила…
(Эх, мамка, правильно, что в детстве била!)
Я позже наблюдал, причём не раз,
Как взрослых бьют, потом уже в лицо…
Не ремешком, не прутиком… Подчас:
А кулаком, ногою иль свинцом…
3
А ты отец, ты помнишь моё детство?
Мои капризы с глупостью проказов
Ютились рядом с местом по соседству,
Где любопытство жаждало наказов.
Ты помнишь и вопросов оголтелость,
Как ты, замкнув ответы в круг кольца,
Мне отвечал не так, как мне хотелось –
Иначе бы я мучил без конца!..
По сути те вопросы с лёгким смыслом
Ещё не сильно возбуждали ум.
Вопрос – ответ подобно коромыслу
Неслись на вые инфантильных дум.
Вложил ты изворотливость ума,
Игривость чувств и бодрость рассужденья.
Пусть не настроена, но то – струна
Уже была в истоках пробужденья.
Затем я помню!.. Дедушкины сказки.
Импровизируя чудесно на лету,
Он в душу мне вживлял живые краски…
Я так ценить учился красоту.
Любил я слушать взрослые беседы
И впитывать неясные слова.
Но страсть на многое добыть ответы
Во мне росла, как сорная трава!
Всё завертелось, забурлило гнилью.
Всё неудобней, мерзостней шагать.
Тогда душой избрал себе я крылья,
Чтобы уже не строить в топях гать.
Но воспарив над злобною стихией,
Шмелём не упивался в сладких росах.
Блаженствуя и мучаясь в России,
Я зарывал раздумия в вопросах!
Первоначально липкой паутиной,
Но с возрастом глобальность их росла…
И вот плеядой неприступной, длинной
Лавиной страшной принесли мне зла.
Но мы не будем тешиться обманом,
Ведь часто зло таит в себе добро.
И выбрал бы я – поздно или рано –
Луну, листок, открытое окно…
4
Не всё мне в этой жизни удаётся.
(Да многое проходит стороной!)
Себя ль представить в роли полководца
И битву учинить своей рукой?
О черновик! Изведал ты сражений
Такую уйму, что не перечесть,
Баталий лязг – сомнений и решений! –
Каким словам отдать в победу честь?
Тот гомон всех словесных перепалок –
Породие орудий канонады,
И смерть словам в невинности поправок,
А становление есть суть награды!
Они – мои солдаты – знают дело,
В строке, в строю под пулями не шутка!
Но тот, кто в жизни глупостей не делал –
Не совершит великого поступка!
О, да! Война приходит – и уходит,
Стихи живут – и будут жить всегда.
Всё дело лишь во времени и моде,
И начинён чем письменный трактат.
Вновь в ночь мои мне верные солдаты
(В строю их сила, в строчках перевес!)
Идут, они – что я смолчал когда-то,
Тирады недосказанных словес!..
Я слишком много в жизни доверял,
Чтоб доверяться легковерно людям.
И нарываясь на души металл,
Всё изощрённей вид искал орудий!
Не замечал страданий подчинённых,
Их рвение к победе не ценил,
Легко бросал бойцов как обречённых
И в поражениях цинично их винил!..
Но был ли счастлив я в своём смятенье?
Да можно ль в состоянии таком
Счастливым быть для всех на удивленье,
Кто с этим чувством вовсе не знаком?!
Я сам судьбе кричу порой: «Довольно!
Зачем тебе меня опять карать?!
Ведь счастье – это тоже очень больно,
Когда его боишься потерять!..»
5
Сижу, смотрю уныло в потолок,
Перебирая ворох всяких слов.
Тоскливо гляну на корявость строк
И, кажется, расплакаться готов!
Ну почему опять мне не до сна?
Там за окном уж брезжит небосвод.
Вот скоро грянет утра новизна –
По-старому змеёю в дом вползёт!
Я знаю, будет день и расцветёт,
Быть может, солнце выйдет напоказ,
Но это нам нисколько не даёт
Увидеть мир: без фальши, лжи прекрас!
Всё тот же яркий день – есть темнота.
Мы даже днём теряемся быстрей!
Ведь беспроглядность дня не так проста,
Мне, кажется, что днём ещё темней!
Здесь люди в суматохе будних дел:
Кто слепо, кто нарочно – бьются лбами.
В конвульсиях и свалке жадных тел
К себе гребём всё цепкими руками.
Я видел! Алчный мир в пылу атак,
Где чтут предательство, продажность…
Подмечу я о том не просто так –
Во все века людей губила жадность!
Я не спешу ворваться в свет нелепо,
Когда все спят – мне легче жить во мгле,
Днём изменю вновь наслажденьям неба,
Лишь ради наслаждений на земле!
И вновь мне угрызенья, вновь расплата
За слепоту, нечистоплотность быта…
Искал богатства?.. Память сверхбогата! –
Досадными ошибками разбита!
О, что мне день?.. И ночь без сна что та же?!
Потворствуй, притворяйся и не злись,
А за спиной всегда стоит на страже
Разбавленная ночь длиною в жизнь.
6
Пока сидел и размышлял в молчанье
О том, что раньше (честь имел!) прочли,
Мне сердца ночи слышалось звучанье,
Оно лилось то с неба, то с земли.
Вся ночь, в преддверье сумерек, сгущаясь
Лавиной мириадов тьмы частиц,
Беззвучно в комнату столбом врываясь,
Вдруг обретает контуры границ!
Сначала силуэтом представляясь –
Всего секунду маясь, в пол-этапа –
И схлынул шлейф! – а в комнате осталась
Богиня ласк и вздохов, снов и храпа.
О чудо! В облике своём спокойном
Прикрыта тёмною вуалью флёра,
Понять дала в движении достойном,
Что снизошла ко мне для разговора.
Глазам не веря, пригвождённый к месту,
(Незримые сплели меня оковы!)
Я, не противяся нисколь аресту,
Сумел лишь прохрипеть тихонько: «Кто вы?».
В движенье таинств нежности и стали
Она, небрежно проведя рукой,
Как будто растворила тень вуали,
Лицо своё представив предо мной.
Я никогда ещё не видел глаз,
Где равнодушие и страсть в одно сплелись,
Где выдумки и явь близки для нас,
Где смерть сама с собой играет в жизнь.
Я трепетал в объятьях страха жгучих,
В оцепененье лихорадочно крепясь,
Но вот созданья тьмы звучит тягуче
Надменный голос, желчно возмутясь:
«О смертный! Как посмел противоречить
И нарушать мои законы бытия?!
Ты поведением привлёк для встречи
(Судить твоё ничтожество) меня!
Противился обрядам, дерзновенный! –
И возбудил во мне зловещий гнев,
Ты о себе как избранном, смерд тленный,
Вёл образ жизни, в мыслях возымев.
Терпела долго я настырность нрава.
Однако час возмездия настал!
Готова для тебя моя отрава.
Чего бы ты в ответ мне ни сказал.
Так говори! – последнее желанье
Во все века для смертника в почёт:
Чего искал ты в мысленном листанье?
В чём заключался дум коварный гнёт?
Что ж оправдайся!.. Только оправданье
Навряд ли стяг прощенья принесёт.
Забвенье будет лучшим наказаньем,
Коль чаша чаяний с тобой умрёт.
А впрочем…шанс тебе, наверно, дам.
Возможность искупить вину упорства
С которым разоряешь тайны храм…
Быть может, это гнусное притворство?!
Так знай! Я изменю своё решенье,
И казнь я отменю, лишь отрекись,
Скажи: «То было пригрешенье.
Я каюсь…каюсь!..» - власти покорись».
И я не знал, что молвить поначалу.
Желаний и стремлений слишком много,
Одно, другое выполни – всё мало!
Особенно у смертного порога…
Хотелось на прощание веселья
И в роскоши хоть малый срок пожить,
Хотелось сладострастия, безделья,
Изысканно и вкусно – есть и пить.
Но почему-то знал я непременно,
Что это есть решающий мой шаг:
Всё надоест – не скоро, не мгновенно,
В конечном счёте – это участь благ!
Да не могу я усмирить свой жар
Стремления познать секреты истин.
В том суть моя, в мученье гордом дар,
Критерий прожиганья время жизни.
И молвил я уверенно и гордо,
И речь моя от искры пламенела,
Забилось сердце радостно и твёрдо,
От страха больше сердце не болело:
«Ответь! Владычица Вселенной, мне,
Пусть властна ты над телом моим бренным…
Я умереть готов…но не во мгле!
Предпочитаю умирать не пленным,
А вольным и уверенным в себе!..
В чём суть, ответь, Вселенной, мирозданья?
Представить бесконечность научи…
В чём жизни смысл?.. Вот моё желанье!
Ответь! Потом с меня взыщи».
Я ждал ответа, вперив свой взор
В её глаза, а сердце клокотало.
Но солнца луч блеснул вдруг из-за штор,
И гостья растворилась…и пропала.

О, жаль я не успел узнать ответа,
Своею пусть хоть жизнью расплатясь.
Отчасти, но душа моя согрета,
Палитрой бурных чувств воспламенясь,
Она снискала прелесть упоенья
В исконной ей пытливой глубине –
Томясь, ища источник вдохновенья,
Вдруг , наконец, найдя исток в себе.
Но что всё означает этот бред:
Нелепость, вздор, бессмыслица иль сон,
Иль разнородных мыслей винегрет?!
(А может, «крыша» едет под уклон?..)
Январь 1984г.



герка-дурачок
 
СообщениеПоэма одной ночи
О себе, обо всех и ни о ком…
Я долго ждал минуты вдохновенья,
Томясь надеждой, глядя на окно,
Но до сих пор пока ко мне оно
Не приходило…Лопнуло терпенье.
Тогда своё переиграв решенье,
Призрев упрямость лиры непослушной,
Отбросив я сомнений факт ненужный,
Засел, рифмуя щепетильно строчки,
Пытаясь сущность темы передать.
И незаметно таят мои ночки,
А на страницах, глянешь, строем рать.
Вот так бы волею чернильной пасты
Уметь вершить судьбу своей рукой:
Всегда рабочий день менять на праздный,
На белый чистый лист – лист черновой…
Утопия, утопия, дружище,
Предупредить событий предреченье,
Бывает так, пока чего-то ищем,
Последнее уносится теченьем.
Не часто мы черкаем то, что надо –
Иной раз всё перечеркнём на нет!
А знали б, где удача, где преграда…
Уверен!.. Жизнь скучна была б и свет.
Ведь жизнь – сценарий, писанный не нами.
Мы с упоением, в слепом угаре,
Играем всё без всяких репетиций
Несмотря на сложность сцен и действий
С позволенья совести и чести –
До недозволенных шагов амбиций.

Не все мы одинаковы от роду.
Пытались, как-то тщетно нас сравнять.
Но разве можно поменять породу,
Молекулов строенье поменять?
Различны в нас реакции на боль,
И ржавчина на душах не стабильна;
В ком совести, в ком самолюбья ноль –
Тех ложь не раздражает слишком сильно.
А есть – нежны, как аленький цветок,
Чуть прикоснись прохладой лепестка
И, будто нож меж рёбер прямо в бок,
Надрежешь стебелёк, и нет цветка.
Ранимо наше сердце, и тем боле
От близких рук та боль вдвойне больней.
Мы, как травинки и цветы на поле,
К друг другу жмёмся на ветрах сильней!
Диктует ветер нам свои законы:
Кому какой подпишет приговор?!
И мы послушно шлём ему поклоны,
А он стреляет в нас почти в упор!
Обмануты в обманчивой стихии.
Обречены процвесть, истлеть дотла.
(Как глупые и плоские стихи –
Не излучив ни хлада, ни тепла…)
А вспомнишь среди бела дня однажды,
Что жизнь дана нам всё-таки не дважды,
И затрепещет сердце, в страхе сбившись…
(При праведных законах лживый стан!)
Не потому ль блуждает столько, спившись,
С нуждой закрыть глаза на весь обман,
Людей, не знающих себе причала, -
Куда?! Скрыть от нашествия вранья
В истерике в душе, что закричало
Отнюдь незвонкой песней соловья,
А голосом отчаянья до хрипа…
Не ври себе, не лги, мол, безразлично!
Ты жив ещё, и как любой живущий
Желаешь счастья…Жажда нам типична.
Но нелегко даётся хлеб насущный…
Естественно – и что поделать тут?!
(Мне тоже, как удар по почке),
Когда другие без труда берут,
Лишь потому что папины сыночки.
И мы живём в мечтах надежды строим,
Хоть, кажется, всё рухнуло давно,
Считаяся отъявленным изгоем,
Бездомным псом, бомжом или говном…
А как приятно вырваться из плена:
Перебороть, забыть, изжить, изгнать…
Постичь, где истине дана дилемма,
И вдруг счастливым человеком стать!
Чтоб не встречать обид и зла, обмана…
И от пороков уберечь себя,
Не отнимать для личного кармана
И жить любимым, самому любя.
2
…Розга ум острит, память возбуждает
И волю злую в благу прилагает.
Симеон Полоцкий
Зачем взял непосильную обузу?
Сижу, как пень, ночные три часа:
(Не позвонил. Не потревожил музу,
А то бы путное чего-то написал…)
Сегодня у меня, друзья, безделье.
Бессонница, и дождь стучит в окно,
И навалилось гнусное веселье,
Что хочется в окне разбить стекло.
Занятно дело, братцы, хулиганить,
Когда кругом старательно все спят,
Но лучше я, напрягши всё же память,
Для вас продолжу письменный обряд.
Сосредоточен – в образе факира.
Однако цель туманна – всё не так!
От этого несовершенства мира
И в голове моей сейчас бардак!
Пусть бред!.. Иль как там?! – сборная солянка.
Все мысли вразнобой и как-нибудь…
Однако лучше, чем дебош и пьянка –
Хоть в общем одинаковая суть.
(За это не побьют и не посадят,
Хоть впрочем по головке не погладят.)
Вы спросите: «Какой тогда резон?»
Сказали б «утром смерть» - я б сел писать.
Слагать – аналогично, как газон,
Лишь научившися ходить, топтать.
Я помню получал ремнём по попке
За необузданность и спесь капризов.
Пусть никогда не слыл по жизни робким,
Но опасался всяческих сюрпризов.
Я обижался отроком на маму.
Откуда только мог я это знать?
Предав меня ребёнком часто сраму –
Мне многое хотела втолковать…
Я ошибался…Но судьба хранила…
(Эх, мамка, правильно, что в детстве била!)
Я позже наблюдал, причём не раз,
Как взрослых бьют, потом уже в лицо…
Не ремешком, не прутиком… Подчас:
А кулаком, ногою иль свинцом…
3
А ты отец, ты помнишь моё детство?
Мои капризы с глупостью проказов
Ютились рядом с местом по соседству,
Где любопытство жаждало наказов.
Ты помнишь и вопросов оголтелость,
Как ты, замкнув ответы в круг кольца,
Мне отвечал не так, как мне хотелось –
Иначе бы я мучил без конца!..
По сути те вопросы с лёгким смыслом
Ещё не сильно возбуждали ум.
Вопрос – ответ подобно коромыслу
Неслись на вые инфантильных дум.
Вложил ты изворотливость ума,
Игривость чувств и бодрость рассужденья.
Пусть не настроена, но то – струна
Уже была в истоках пробужденья.
Затем я помню!.. Дедушкины сказки.
Импровизируя чудесно на лету,
Он в душу мне вживлял живые краски…
Я так ценить учился красоту.
Любил я слушать взрослые беседы
И впитывать неясные слова.
Но страсть на многое добыть ответы
Во мне росла, как сорная трава!
Всё завертелось, забурлило гнилью.
Всё неудобней, мерзостней шагать.
Тогда душой избрал себе я крылья,
Чтобы уже не строить в топях гать.
Но воспарив над злобною стихией,
Шмелём не упивался в сладких росах.
Блаженствуя и мучаясь в России,
Я зарывал раздумия в вопросах!
Первоначально липкой паутиной,
Но с возрастом глобальность их росла…
И вот плеядой неприступной, длинной
Лавиной страшной принесли мне зла.
Но мы не будем тешиться обманом,
Ведь часто зло таит в себе добро.
И выбрал бы я – поздно или рано –
Луну, листок, открытое окно…
4
Не всё мне в этой жизни удаётся.
(Да многое проходит стороной!)
Себя ль представить в роли полководца
И битву учинить своей рукой?
О черновик! Изведал ты сражений
Такую уйму, что не перечесть,
Баталий лязг – сомнений и решений! –
Каким словам отдать в победу честь?
Тот гомон всех словесных перепалок –
Породие орудий канонады,
И смерть словам в невинности поправок,
А становление есть суть награды!
Они – мои солдаты – знают дело,
В строке, в строю под пулями не шутка!
Но тот, кто в жизни глупостей не делал –
Не совершит великого поступка!
О, да! Война приходит – и уходит,
Стихи живут – и будут жить всегда.
Всё дело лишь во времени и моде,
И начинён чем письменный трактат.
Вновь в ночь мои мне верные солдаты
(В строю их сила, в строчках перевес!)
Идут, они – что я смолчал когда-то,
Тирады недосказанных словес!..
Я слишком много в жизни доверял,
Чтоб доверяться легковерно людям.
И нарываясь на души металл,
Всё изощрённей вид искал орудий!
Не замечал страданий подчинённых,
Их рвение к победе не ценил,
Легко бросал бойцов как обречённых
И в поражениях цинично их винил!..
Но был ли счастлив я в своём смятенье?
Да можно ль в состоянии таком
Счастливым быть для всех на удивленье,
Кто с этим чувством вовсе не знаком?!
Я сам судьбе кричу порой: «Довольно!
Зачем тебе меня опять карать?!
Ведь счастье – это тоже очень больно,
Когда его боишься потерять!..»
5
Сижу, смотрю уныло в потолок,
Перебирая ворох всяких слов.
Тоскливо гляну на корявость строк
И, кажется, расплакаться готов!
Ну почему опять мне не до сна?
Там за окном уж брезжит небосвод.
Вот скоро грянет утра новизна –
По-старому змеёю в дом вползёт!
Я знаю, будет день и расцветёт,
Быть может, солнце выйдет напоказ,
Но это нам нисколько не даёт
Увидеть мир: без фальши, лжи прекрас!
Всё тот же яркий день – есть темнота.
Мы даже днём теряемся быстрей!
Ведь беспроглядность дня не так проста,
Мне, кажется, что днём ещё темней!
Здесь люди в суматохе будних дел:
Кто слепо, кто нарочно – бьются лбами.
В конвульсиях и свалке жадных тел
К себе гребём всё цепкими руками.
Я видел! Алчный мир в пылу атак,
Где чтут предательство, продажность…
Подмечу я о том не просто так –
Во все века людей губила жадность!
Я не спешу ворваться в свет нелепо,
Когда все спят – мне легче жить во мгле,
Днём изменю вновь наслажденьям неба,
Лишь ради наслаждений на земле!
И вновь мне угрызенья, вновь расплата
За слепоту, нечистоплотность быта…
Искал богатства?.. Память сверхбогата! –
Досадными ошибками разбита!
О, что мне день?.. И ночь без сна что та же?!
Потворствуй, притворяйся и не злись,
А за спиной всегда стоит на страже
Разбавленная ночь длиною в жизнь.
6
Пока сидел и размышлял в молчанье
О том, что раньше (честь имел!) прочли,
Мне сердца ночи слышалось звучанье,
Оно лилось то с неба, то с земли.
Вся ночь, в преддверье сумерек, сгущаясь
Лавиной мириадов тьмы частиц,
Беззвучно в комнату столбом врываясь,
Вдруг обретает контуры границ!
Сначала силуэтом представляясь –
Всего секунду маясь, в пол-этапа –
И схлынул шлейф! – а в комнате осталась
Богиня ласк и вздохов, снов и храпа.
О чудо! В облике своём спокойном
Прикрыта тёмною вуалью флёра,
Понять дала в движении достойном,
Что снизошла ко мне для разговора.
Глазам не веря, пригвождённый к месту,
(Незримые сплели меня оковы!)
Я, не противяся нисколь аресту,
Сумел лишь прохрипеть тихонько: «Кто вы?».
В движенье таинств нежности и стали
Она, небрежно проведя рукой,
Как будто растворила тень вуали,
Лицо своё представив предо мной.
Я никогда ещё не видел глаз,
Где равнодушие и страсть в одно сплелись,
Где выдумки и явь близки для нас,
Где смерть сама с собой играет в жизнь.
Я трепетал в объятьях страха жгучих,
В оцепененье лихорадочно крепясь,
Но вот созданья тьмы звучит тягуче
Надменный голос, желчно возмутясь:
«О смертный! Как посмел противоречить
И нарушать мои законы бытия?!
Ты поведением привлёк для встречи
(Судить твоё ничтожество) меня!
Противился обрядам, дерзновенный! –
И возбудил во мне зловещий гнев,
Ты о себе как избранном, смерд тленный,
Вёл образ жизни, в мыслях возымев.
Терпела долго я настырность нрава.
Однако час возмездия настал!
Готова для тебя моя отрава.
Чего бы ты в ответ мне ни сказал.
Так говори! – последнее желанье
Во все века для смертника в почёт:
Чего искал ты в мысленном листанье?
В чём заключался дум коварный гнёт?
Что ж оправдайся!.. Только оправданье
Навряд ли стяг прощенья принесёт.
Забвенье будет лучшим наказаньем,
Коль чаша чаяний с тобой умрёт.
А впрочем…шанс тебе, наверно, дам.
Возможность искупить вину упорства
С которым разоряешь тайны храм…
Быть может, это гнусное притворство?!
Так знай! Я изменю своё решенье,
И казнь я отменю, лишь отрекись,
Скажи: «То было пригрешенье.
Я каюсь…каюсь!..» - власти покорись».
И я не знал, что молвить поначалу.
Желаний и стремлений слишком много,
Одно, другое выполни – всё мало!
Особенно у смертного порога…
Хотелось на прощание веселья
И в роскоши хоть малый срок пожить,
Хотелось сладострастия, безделья,
Изысканно и вкусно – есть и пить.
Но почему-то знал я непременно,
Что это есть решающий мой шаг:
Всё надоест – не скоро, не мгновенно,
В конечном счёте – это участь благ!
Да не могу я усмирить свой жар
Стремления познать секреты истин.
В том суть моя, в мученье гордом дар,
Критерий прожиганья время жизни.
И молвил я уверенно и гордо,
И речь моя от искры пламенела,
Забилось сердце радостно и твёрдо,
От страха больше сердце не болело:
«Ответь! Владычица Вселенной, мне,
Пусть властна ты над телом моим бренным…
Я умереть готов…но не во мгле!
Предпочитаю умирать не пленным,
А вольным и уверенным в себе!..
В чём суть, ответь, Вселенной, мирозданья?
Представить бесконечность научи…
В чём жизни смысл?.. Вот моё желанье!
Ответь! Потом с меня взыщи».
Я ждал ответа, вперив свой взор
В её глаза, а сердце клокотало.
Но солнца луч блеснул вдруг из-за штор,
И гостья растворилась…и пропала.

О, жаль я не успел узнать ответа,
Своею пусть хоть жизнью расплатясь.
Отчасти, но душа моя согрета,
Палитрой бурных чувств воспламенясь,
Она снискала прелесть упоенья
В исконной ей пытливой глубине –
Томясь, ища источник вдохновенья,
Вдруг , наконец, найдя исток в себе.
Но что всё означает этот бред:
Нелепость, вздор, бессмыслица иль сон,
Иль разнородных мыслей винегрет?!
(А может, «крыша» едет под уклон?..)
Январь 1984г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 19:29
СообщениеПоэма одной ночи
О себе, обо всех и ни о ком…
Я долго ждал минуты вдохновенья,
Томясь надеждой, глядя на окно,
Но до сих пор пока ко мне оно
Не приходило…Лопнуло терпенье.
Тогда своё переиграв решенье,
Призрев упрямость лиры непослушной,
Отбросив я сомнений факт ненужный,
Засел, рифмуя щепетильно строчки,
Пытаясь сущность темы передать.
И незаметно таят мои ночки,
А на страницах, глянешь, строем рать.
Вот так бы волею чернильной пасты
Уметь вершить судьбу своей рукой:
Всегда рабочий день менять на праздный,
На белый чистый лист – лист черновой…
Утопия, утопия, дружище,
Предупредить событий предреченье,
Бывает так, пока чего-то ищем,
Последнее уносится теченьем.
Не часто мы черкаем то, что надо –
Иной раз всё перечеркнём на нет!
А знали б, где удача, где преграда…
Уверен!.. Жизнь скучна была б и свет.
Ведь жизнь – сценарий, писанный не нами.
Мы с упоением, в слепом угаре,
Играем всё без всяких репетиций
Несмотря на сложность сцен и действий
С позволенья совести и чести –
До недозволенных шагов амбиций.

Не все мы одинаковы от роду.
Пытались, как-то тщетно нас сравнять.
Но разве можно поменять породу,
Молекулов строенье поменять?
Различны в нас реакции на боль,
И ржавчина на душах не стабильна;
В ком совести, в ком самолюбья ноль –
Тех ложь не раздражает слишком сильно.
А есть – нежны, как аленький цветок,
Чуть прикоснись прохладой лепестка
И, будто нож меж рёбер прямо в бок,
Надрежешь стебелёк, и нет цветка.
Ранимо наше сердце, и тем боле
От близких рук та боль вдвойне больней.
Мы, как травинки и цветы на поле,
К друг другу жмёмся на ветрах сильней!
Диктует ветер нам свои законы:
Кому какой подпишет приговор?!
И мы послушно шлём ему поклоны,
А он стреляет в нас почти в упор!
Обмануты в обманчивой стихии.
Обречены процвесть, истлеть дотла.
(Как глупые и плоские стихи –
Не излучив ни хлада, ни тепла…)
А вспомнишь среди бела дня однажды,
Что жизнь дана нам всё-таки не дважды,
И затрепещет сердце, в страхе сбившись…
(При праведных законах лживый стан!)
Не потому ль блуждает столько, спившись,
С нуждой закрыть глаза на весь обман,
Людей, не знающих себе причала, -
Куда?! Скрыть от нашествия вранья
В истерике в душе, что закричало
Отнюдь незвонкой песней соловья,
А голосом отчаянья до хрипа…
Не ври себе, не лги, мол, безразлично!
Ты жив ещё, и как любой живущий
Желаешь счастья…Жажда нам типична.
Но нелегко даётся хлеб насущный…
Естественно – и что поделать тут?!
(Мне тоже, как удар по почке),
Когда другие без труда берут,
Лишь потому что папины сыночки.
И мы живём в мечтах надежды строим,
Хоть, кажется, всё рухнуло давно,
Считаяся отъявленным изгоем,
Бездомным псом, бомжом или говном…
А как приятно вырваться из плена:
Перебороть, забыть, изжить, изгнать…
Постичь, где истине дана дилемма,
И вдруг счастливым человеком стать!
Чтоб не встречать обид и зла, обмана…
И от пороков уберечь себя,
Не отнимать для личного кармана
И жить любимым, самому любя.
2
…Розга ум острит, память возбуждает
И волю злую в благу прилагает.
Симеон Полоцкий
Зачем взял непосильную обузу?
Сижу, как пень, ночные три часа:
(Не позвонил. Не потревожил музу,
А то бы путное чего-то написал…)
Сегодня у меня, друзья, безделье.
Бессонница, и дождь стучит в окно,
И навалилось гнусное веселье,
Что хочется в окне разбить стекло.
Занятно дело, братцы, хулиганить,
Когда кругом старательно все спят,
Но лучше я, напрягши всё же память,
Для вас продолжу письменный обряд.
Сосредоточен – в образе факира.
Однако цель туманна – всё не так!
От этого несовершенства мира
И в голове моей сейчас бардак!
Пусть бред!.. Иль как там?! – сборная солянка.
Все мысли вразнобой и как-нибудь…
Однако лучше, чем дебош и пьянка –
Хоть в общем одинаковая суть.
(За это не побьют и не посадят,
Хоть впрочем по головке не погладят.)
Вы спросите: «Какой тогда резон?»
Сказали б «утром смерть» - я б сел писать.
Слагать – аналогично, как газон,
Лишь научившися ходить, топтать.
Я помню получал ремнём по попке
За необузданность и спесь капризов.
Пусть никогда не слыл по жизни робким,
Но опасался всяческих сюрпризов.
Я обижался отроком на маму.
Откуда только мог я это знать?
Предав меня ребёнком часто сраму –
Мне многое хотела втолковать…
Я ошибался…Но судьба хранила…
(Эх, мамка, правильно, что в детстве била!)
Я позже наблюдал, причём не раз,
Как взрослых бьют, потом уже в лицо…
Не ремешком, не прутиком… Подчас:
А кулаком, ногою иль свинцом…
3
А ты отец, ты помнишь моё детство?
Мои капризы с глупостью проказов
Ютились рядом с местом по соседству,
Где любопытство жаждало наказов.
Ты помнишь и вопросов оголтелость,
Как ты, замкнув ответы в круг кольца,
Мне отвечал не так, как мне хотелось –
Иначе бы я мучил без конца!..
По сути те вопросы с лёгким смыслом
Ещё не сильно возбуждали ум.
Вопрос – ответ подобно коромыслу
Неслись на вые инфантильных дум.
Вложил ты изворотливость ума,
Игривость чувств и бодрость рассужденья.
Пусть не настроена, но то – струна
Уже была в истоках пробужденья.
Затем я помню!.. Дедушкины сказки.
Импровизируя чудесно на лету,
Он в душу мне вживлял живые краски…
Я так ценить учился красоту.
Любил я слушать взрослые беседы
И впитывать неясные слова.
Но страсть на многое добыть ответы
Во мне росла, как сорная трава!
Всё завертелось, забурлило гнилью.
Всё неудобней, мерзостней шагать.
Тогда душой избрал себе я крылья,
Чтобы уже не строить в топях гать.
Но воспарив над злобною стихией,
Шмелём не упивался в сладких росах.
Блаженствуя и мучаясь в России,
Я зарывал раздумия в вопросах!
Первоначально липкой паутиной,
Но с возрастом глобальность их росла…
И вот плеядой неприступной, длинной
Лавиной страшной принесли мне зла.
Но мы не будем тешиться обманом,
Ведь часто зло таит в себе добро.
И выбрал бы я – поздно или рано –
Луну, листок, открытое окно…
4
Не всё мне в этой жизни удаётся.
(Да многое проходит стороной!)
Себя ль представить в роли полководца
И битву учинить своей рукой?
О черновик! Изведал ты сражений
Такую уйму, что не перечесть,
Баталий лязг – сомнений и решений! –
Каким словам отдать в победу честь?
Тот гомон всех словесных перепалок –
Породие орудий канонады,
И смерть словам в невинности поправок,
А становление есть суть награды!
Они – мои солдаты – знают дело,
В строке, в строю под пулями не шутка!
Но тот, кто в жизни глупостей не делал –
Не совершит великого поступка!
О, да! Война приходит – и уходит,
Стихи живут – и будут жить всегда.
Всё дело лишь во времени и моде,
И начинён чем письменный трактат.
Вновь в ночь мои мне верные солдаты
(В строю их сила, в строчках перевес!)
Идут, они – что я смолчал когда-то,
Тирады недосказанных словес!..
Я слишком много в жизни доверял,
Чтоб доверяться легковерно людям.
И нарываясь на души металл,
Всё изощрённей вид искал орудий!
Не замечал страданий подчинённых,
Их рвение к победе не ценил,
Легко бросал бойцов как обречённых
И в поражениях цинично их винил!..
Но был ли счастлив я в своём смятенье?
Да можно ль в состоянии таком
Счастливым быть для всех на удивленье,
Кто с этим чувством вовсе не знаком?!
Я сам судьбе кричу порой: «Довольно!
Зачем тебе меня опять карать?!
Ведь счастье – это тоже очень больно,
Когда его боишься потерять!..»
5
Сижу, смотрю уныло в потолок,
Перебирая ворох всяких слов.
Тоскливо гляну на корявость строк
И, кажется, расплакаться готов!
Ну почему опять мне не до сна?
Там за окном уж брезжит небосвод.
Вот скоро грянет утра новизна –
По-старому змеёю в дом вползёт!
Я знаю, будет день и расцветёт,
Быть может, солнце выйдет напоказ,
Но это нам нисколько не даёт
Увидеть мир: без фальши, лжи прекрас!
Всё тот же яркий день – есть темнота.
Мы даже днём теряемся быстрей!
Ведь беспроглядность дня не так проста,
Мне, кажется, что днём ещё темней!
Здесь люди в суматохе будних дел:
Кто слепо, кто нарочно – бьются лбами.
В конвульсиях и свалке жадных тел
К себе гребём всё цепкими руками.
Я видел! Алчный мир в пылу атак,
Где чтут предательство, продажность…
Подмечу я о том не просто так –
Во все века людей губила жадность!
Я не спешу ворваться в свет нелепо,
Когда все спят – мне легче жить во мгле,
Днём изменю вновь наслажденьям неба,
Лишь ради наслаждений на земле!
И вновь мне угрызенья, вновь расплата
За слепоту, нечистоплотность быта…
Искал богатства?.. Память сверхбогата! –
Досадными ошибками разбита!
О, что мне день?.. И ночь без сна что та же?!
Потворствуй, притворяйся и не злись,
А за спиной всегда стоит на страже
Разбавленная ночь длиною в жизнь.
6
Пока сидел и размышлял в молчанье
О том, что раньше (честь имел!) прочли,
Мне сердца ночи слышалось звучанье,
Оно лилось то с неба, то с земли.
Вся ночь, в преддверье сумерек, сгущаясь
Лавиной мириадов тьмы частиц,
Беззвучно в комнату столбом врываясь,
Вдруг обретает контуры границ!
Сначала силуэтом представляясь –
Всего секунду маясь, в пол-этапа –
И схлынул шлейф! – а в комнате осталась
Богиня ласк и вздохов, снов и храпа.
О чудо! В облике своём спокойном
Прикрыта тёмною вуалью флёра,
Понять дала в движении достойном,
Что снизошла ко мне для разговора.
Глазам не веря, пригвождённый к месту,
(Незримые сплели меня оковы!)
Я, не противяся нисколь аресту,
Сумел лишь прохрипеть тихонько: «Кто вы?».
В движенье таинств нежности и стали
Она, небрежно проведя рукой,
Как будто растворила тень вуали,
Лицо своё представив предо мной.
Я никогда ещё не видел глаз,
Где равнодушие и страсть в одно сплелись,
Где выдумки и явь близки для нас,
Где смерть сама с собой играет в жизнь.
Я трепетал в объятьях страха жгучих,
В оцепененье лихорадочно крепясь,
Но вот созданья тьмы звучит тягуче
Надменный голос, желчно возмутясь:
«О смертный! Как посмел противоречить
И нарушать мои законы бытия?!
Ты поведением привлёк для встречи
(Судить твоё ничтожество) меня!
Противился обрядам, дерзновенный! –
И возбудил во мне зловещий гнев,
Ты о себе как избранном, смерд тленный,
Вёл образ жизни, в мыслях возымев.
Терпела долго я настырность нрава.
Однако час возмездия настал!
Готова для тебя моя отрава.
Чего бы ты в ответ мне ни сказал.
Так говори! – последнее желанье
Во все века для смертника в почёт:
Чего искал ты в мысленном листанье?
В чём заключался дум коварный гнёт?
Что ж оправдайся!.. Только оправданье
Навряд ли стяг прощенья принесёт.
Забвенье будет лучшим наказаньем,
Коль чаша чаяний с тобой умрёт.
А впрочем…шанс тебе, наверно, дам.
Возможность искупить вину упорства
С которым разоряешь тайны храм…
Быть может, это гнусное притворство?!
Так знай! Я изменю своё решенье,
И казнь я отменю, лишь отрекись,
Скажи: «То было пригрешенье.
Я каюсь…каюсь!..» - власти покорись».
И я не знал, что молвить поначалу.
Желаний и стремлений слишком много,
Одно, другое выполни – всё мало!
Особенно у смертного порога…
Хотелось на прощание веселья
И в роскоши хоть малый срок пожить,
Хотелось сладострастия, безделья,
Изысканно и вкусно – есть и пить.
Но почему-то знал я непременно,
Что это есть решающий мой шаг:
Всё надоест – не скоро, не мгновенно,
В конечном счёте – это участь благ!
Да не могу я усмирить свой жар
Стремления познать секреты истин.
В том суть моя, в мученье гордом дар,
Критерий прожиганья время жизни.
И молвил я уверенно и гордо,
И речь моя от искры пламенела,
Забилось сердце радостно и твёрдо,
От страха больше сердце не болело:
«Ответь! Владычица Вселенной, мне,
Пусть властна ты над телом моим бренным…
Я умереть готов…но не во мгле!
Предпочитаю умирать не пленным,
А вольным и уверенным в себе!..
В чём суть, ответь, Вселенной, мирозданья?
Представить бесконечность научи…
В чём жизни смысл?.. Вот моё желанье!
Ответь! Потом с меня взыщи».
Я ждал ответа, вперив свой взор
В её глаза, а сердце клокотало.
Но солнца луч блеснул вдруг из-за штор,
И гостья растворилась…и пропала.

О, жаль я не успел узнать ответа,
Своею пусть хоть жизнью расплатясь.
Отчасти, но душа моя согрета,
Палитрой бурных чувств воспламенясь,
Она снискала прелесть упоенья
В исконной ей пытливой глубине –
Томясь, ища источник вдохновенья,
Вдруг , наконец, найдя исток в себе.
Но что всё означает этот бред:
Нелепость, вздор, бессмыслица иль сон,
Иль разнородных мыслей винегрет?!
(А может, «крыша» едет под уклон?..)
Январь 1984г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 19:29
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 19:36 | Сообщение # 24
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Волшебная ручка.
1.
Жил мальчонка, жил без бед,
Ему сталось десять лет.
В доброй жил семье малой:
С мамой, папой и сестрой.
Папа был его – писатель.
Дни и ночи он в «засаде»
Проводил старанья ради,
Занимая кабинет,
Вдохновенья знав секрет.
Мальчугана Федей звали.
И такие дни бывали
(Когда папа был в труде,
Забывая о еде),
Наблюдал за папой тайно.
(Это так необычайно!)
Феде нравилась затея,
Интерес к тому имея;
Но особенно отменно
Было то, что непременно
Тот счастливым вылетал,
Вкруг семью всю собирал –
Сотворённое читал.
Получить чтобы ответ:
Им по нраву или нет?
Для детей и мамы миг
Этот был – восторга пик!
Потому что после просто
Папа с ними часто вдосталь
Занимался и играл,
И в учёбе помогал.
Как-то вышло, на рассвете
Федя папе в кабинете
Свой решил задать вопрос.
Он давно уже приметил,
Но стеснялся сунуть нос.
Что за ручка у него
(Интереснее всего!),
Каковую бережёт,
Подведя порой итог
Всяких творческих работ,
Закрывает под замок?
Не теряя мыслей ход,
Улыбаясь молвил тот:
« Так волшебная она…
Дедом мне передана.
Пишет так-таки сама.»
(Пошутил, конечно, он.)
Федя ж был ошеломлён!
Вот секрет и сила в чём!
И ушёл растерянный
С думою уверенной:
«Ручку эту утащу
И такое напишу!
Обязательно верну –
Всех рассказом удивлю!..»
2.
Ну и как считаете,
Вышло или нет? А впрочем,
Вы поди не знаете –
Федя шустрый, даже очень!
Улучив момент в простое
(Папа малость задремал),
Ручкой был он удостоен,
И уже сидел писал
Пару слов…И вышло так!
Ручка вдруг писать не стала.
Так ли эдак – толку мало.
Поломалась или как?!
Испугался Федя сильно,
Слёзы брызнули обильно.
Он понурый, с кислой миной
К папе двинулся с повинной.
3.
Папа выслушал сынишку…
Положил на полку книжку,
Призадумался… Спросил:
- Ты старался из всех сил?
И никак?.. Ну прям хоть тресни?!
Интересно, интересно…
Сын стоял такой унылый,
Кулаками тёр глаза,
Его жалко жутко было –
От досады аж в слезах.
Папа сделал строгий вид
И серьёзно говорит:
- Брать без спроса очень плохо!
И добавил после вздоха:
- Обещай мне, Федя, впредь
С кражей дела не иметь.
Федя слово папе дал.
Мужики затем друг другу
Каждый руку крепко жал.
Только вновь вопрос покуда
Неисчерпан. Папа слышит:
- Пап, но ручка-то не пишет,
Как я только ни старался.
Тут отец расхохотался:
- Ерунда всё это, милый,
Просто кончились чернила.
Волшебство не в ручке вовсе…
Впрочем, чар почти что нет.
Выслушать меня готовься,
Расскажу, в чём весь секрет.
В общем, что такое чудо?
В жизни чудо каждый ждёт,
Но оно невесть откуда
Без труда к нам не придёт.
Музыкант, скажу, к примеру,
Вот играет на трубе
Виртуозно и манеру
Выбирает по себе.
И мы слушаем и верить
Начинаем в чудеса.
Но попробуй путь измерить,
Хватит муки за глаза!
Переливчатые ноты
Извлекаются легко.
Забываем боль, заботы,
Мы – в экстазе, далеко!
Шаг за шагом – снова путь,
Разберём его дела.
В первый раз в трубу он дуть
Только начал, детвора
(Сверстники с его двора)
В это время уж гуляла –
Прятки, салки, мяч гоняла…
Каждый день весёлый самый!
Он гонял лишь гаммы, гаммы…
Позже - девочки, мальчишки…
Юность в парах. Как излишки,
Каждый время расточал.
Он читал – на отдых! – книжки,
В пьесах такты изучал.
Четверть века миновало,
Вот и время то настало,
Как пришли в концертный зал
Люди – многие из тех,
Кто в те дни как раз играл,
С детства лишь ища утех.
Исполнял он вдохновенно
И настоль самозабвенно,
Что обдал лучами счастья
Всех присутствующих здесь:
Кому воли, кому страсти…
В этот час у всех всё есть!
Кто душой упал в колодец,
Звал на помощь жестом рук,
Воспарил волшебный звук.
Он на сцене – чудотворец!
Ведь за всё в своём пути
Чем-то мы должны платить.
Делу всякому талант –
Будь хоть слесарь, музыкант –
Трудолюбие, упорство!
Оттого суди сам остро –
Свой вводи в жизнь приговор.
Я считаю всё здесь просто
(Если тронул разговор),
Лаконично молвлю так:
Я ж точней не ставлю знак –
Ни куда идти, ни как…
Выбирая курс движенья,
Помни строго об одном –
Сердце ставит назначенье,
Чаще будь в себе самом.
Помни, жизнь твоя и путь твой –
Будь особенно в нём точен.
Делай то, что любишь очень.
И не телом – а душой!
Так вот, Федя, то моя
Вожделенна колея.
(Провидения слуга!)
Говорит здесь Бог – не я,
Я всего лишь раб – рука,
Пишущая строки…
11 – 14 мая 2010г.



герка-дурачок
 
СообщениеВолшебная ручка.
1.
Жил мальчонка, жил без бед,
Ему сталось десять лет.
В доброй жил семье малой:
С мамой, папой и сестрой.
Папа был его – писатель.
Дни и ночи он в «засаде»
Проводил старанья ради,
Занимая кабинет,
Вдохновенья знав секрет.
Мальчугана Федей звали.
И такие дни бывали
(Когда папа был в труде,
Забывая о еде),
Наблюдал за папой тайно.
(Это так необычайно!)
Феде нравилась затея,
Интерес к тому имея;
Но особенно отменно
Было то, что непременно
Тот счастливым вылетал,
Вкруг семью всю собирал –
Сотворённое читал.
Получить чтобы ответ:
Им по нраву или нет?
Для детей и мамы миг
Этот был – восторга пик!
Потому что после просто
Папа с ними часто вдосталь
Занимался и играл,
И в учёбе помогал.
Как-то вышло, на рассвете
Федя папе в кабинете
Свой решил задать вопрос.
Он давно уже приметил,
Но стеснялся сунуть нос.
Что за ручка у него
(Интереснее всего!),
Каковую бережёт,
Подведя порой итог
Всяких творческих работ,
Закрывает под замок?
Не теряя мыслей ход,
Улыбаясь молвил тот:
« Так волшебная она…
Дедом мне передана.
Пишет так-таки сама.»
(Пошутил, конечно, он.)
Федя ж был ошеломлён!
Вот секрет и сила в чём!
И ушёл растерянный
С думою уверенной:
«Ручку эту утащу
И такое напишу!
Обязательно верну –
Всех рассказом удивлю!..»
2.
Ну и как считаете,
Вышло или нет? А впрочем,
Вы поди не знаете –
Федя шустрый, даже очень!
Улучив момент в простое
(Папа малость задремал),
Ручкой был он удостоен,
И уже сидел писал
Пару слов…И вышло так!
Ручка вдруг писать не стала.
Так ли эдак – толку мало.
Поломалась или как?!
Испугался Федя сильно,
Слёзы брызнули обильно.
Он понурый, с кислой миной
К папе двинулся с повинной.
3.
Папа выслушал сынишку…
Положил на полку книжку,
Призадумался… Спросил:
- Ты старался из всех сил?
И никак?.. Ну прям хоть тресни?!
Интересно, интересно…
Сын стоял такой унылый,
Кулаками тёр глаза,
Его жалко жутко было –
От досады аж в слезах.
Папа сделал строгий вид
И серьёзно говорит:
- Брать без спроса очень плохо!
И добавил после вздоха:
- Обещай мне, Федя, впредь
С кражей дела не иметь.
Федя слово папе дал.
Мужики затем друг другу
Каждый руку крепко жал.
Только вновь вопрос покуда
Неисчерпан. Папа слышит:
- Пап, но ручка-то не пишет,
Как я только ни старался.
Тут отец расхохотался:
- Ерунда всё это, милый,
Просто кончились чернила.
Волшебство не в ручке вовсе…
Впрочем, чар почти что нет.
Выслушать меня готовься,
Расскажу, в чём весь секрет.
В общем, что такое чудо?
В жизни чудо каждый ждёт,
Но оно невесть откуда
Без труда к нам не придёт.
Музыкант, скажу, к примеру,
Вот играет на трубе
Виртуозно и манеру
Выбирает по себе.
И мы слушаем и верить
Начинаем в чудеса.
Но попробуй путь измерить,
Хватит муки за глаза!
Переливчатые ноты
Извлекаются легко.
Забываем боль, заботы,
Мы – в экстазе, далеко!
Шаг за шагом – снова путь,
Разберём его дела.
В первый раз в трубу он дуть
Только начал, детвора
(Сверстники с его двора)
В это время уж гуляла –
Прятки, салки, мяч гоняла…
Каждый день весёлый самый!
Он гонял лишь гаммы, гаммы…
Позже - девочки, мальчишки…
Юность в парах. Как излишки,
Каждый время расточал.
Он читал – на отдых! – книжки,
В пьесах такты изучал.
Четверть века миновало,
Вот и время то настало,
Как пришли в концертный зал
Люди – многие из тех,
Кто в те дни как раз играл,
С детства лишь ища утех.
Исполнял он вдохновенно
И настоль самозабвенно,
Что обдал лучами счастья
Всех присутствующих здесь:
Кому воли, кому страсти…
В этот час у всех всё есть!
Кто душой упал в колодец,
Звал на помощь жестом рук,
Воспарил волшебный звук.
Он на сцене – чудотворец!
Ведь за всё в своём пути
Чем-то мы должны платить.
Делу всякому талант –
Будь хоть слесарь, музыкант –
Трудолюбие, упорство!
Оттого суди сам остро –
Свой вводи в жизнь приговор.
Я считаю всё здесь просто
(Если тронул разговор),
Лаконично молвлю так:
Я ж точней не ставлю знак –
Ни куда идти, ни как…
Выбирая курс движенья,
Помни строго об одном –
Сердце ставит назначенье,
Чаще будь в себе самом.
Помни, жизнь твоя и путь твой –
Будь особенно в нём точен.
Делай то, что любишь очень.
И не телом – а душой!
Так вот, Федя, то моя
Вожделенна колея.
(Провидения слуга!)
Говорит здесь Бог – не я,
Я всего лишь раб – рука,
Пишущая строки…
11 – 14 мая 2010г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 19:36
СообщениеВолшебная ручка.
1.
Жил мальчонка, жил без бед,
Ему сталось десять лет.
В доброй жил семье малой:
С мамой, папой и сестрой.
Папа был его – писатель.
Дни и ночи он в «засаде»
Проводил старанья ради,
Занимая кабинет,
Вдохновенья знав секрет.
Мальчугана Федей звали.
И такие дни бывали
(Когда папа был в труде,
Забывая о еде),
Наблюдал за папой тайно.
(Это так необычайно!)
Феде нравилась затея,
Интерес к тому имея;
Но особенно отменно
Было то, что непременно
Тот счастливым вылетал,
Вкруг семью всю собирал –
Сотворённое читал.
Получить чтобы ответ:
Им по нраву или нет?
Для детей и мамы миг
Этот был – восторга пик!
Потому что после просто
Папа с ними часто вдосталь
Занимался и играл,
И в учёбе помогал.
Как-то вышло, на рассвете
Федя папе в кабинете
Свой решил задать вопрос.
Он давно уже приметил,
Но стеснялся сунуть нос.
Что за ручка у него
(Интереснее всего!),
Каковую бережёт,
Подведя порой итог
Всяких творческих работ,
Закрывает под замок?
Не теряя мыслей ход,
Улыбаясь молвил тот:
« Так волшебная она…
Дедом мне передана.
Пишет так-таки сама.»
(Пошутил, конечно, он.)
Федя ж был ошеломлён!
Вот секрет и сила в чём!
И ушёл растерянный
С думою уверенной:
«Ручку эту утащу
И такое напишу!
Обязательно верну –
Всех рассказом удивлю!..»
2.
Ну и как считаете,
Вышло или нет? А впрочем,
Вы поди не знаете –
Федя шустрый, даже очень!
Улучив момент в простое
(Папа малость задремал),
Ручкой был он удостоен,
И уже сидел писал
Пару слов…И вышло так!
Ручка вдруг писать не стала.
Так ли эдак – толку мало.
Поломалась или как?!
Испугался Федя сильно,
Слёзы брызнули обильно.
Он понурый, с кислой миной
К папе двинулся с повинной.
3.
Папа выслушал сынишку…
Положил на полку книжку,
Призадумался… Спросил:
- Ты старался из всех сил?
И никак?.. Ну прям хоть тресни?!
Интересно, интересно…
Сын стоял такой унылый,
Кулаками тёр глаза,
Его жалко жутко было –
От досады аж в слезах.
Папа сделал строгий вид
И серьёзно говорит:
- Брать без спроса очень плохо!
И добавил после вздоха:
- Обещай мне, Федя, впредь
С кражей дела не иметь.
Федя слово папе дал.
Мужики затем друг другу
Каждый руку крепко жал.
Только вновь вопрос покуда
Неисчерпан. Папа слышит:
- Пап, но ручка-то не пишет,
Как я только ни старался.
Тут отец расхохотался:
- Ерунда всё это, милый,
Просто кончились чернила.
Волшебство не в ручке вовсе…
Впрочем, чар почти что нет.
Выслушать меня готовься,
Расскажу, в чём весь секрет.
В общем, что такое чудо?
В жизни чудо каждый ждёт,
Но оно невесть откуда
Без труда к нам не придёт.
Музыкант, скажу, к примеру,
Вот играет на трубе
Виртуозно и манеру
Выбирает по себе.
И мы слушаем и верить
Начинаем в чудеса.
Но попробуй путь измерить,
Хватит муки за глаза!
Переливчатые ноты
Извлекаются легко.
Забываем боль, заботы,
Мы – в экстазе, далеко!
Шаг за шагом – снова путь,
Разберём его дела.
В первый раз в трубу он дуть
Только начал, детвора
(Сверстники с его двора)
В это время уж гуляла –
Прятки, салки, мяч гоняла…
Каждый день весёлый самый!
Он гонял лишь гаммы, гаммы…
Позже - девочки, мальчишки…
Юность в парах. Как излишки,
Каждый время расточал.
Он читал – на отдых! – книжки,
В пьесах такты изучал.
Четверть века миновало,
Вот и время то настало,
Как пришли в концертный зал
Люди – многие из тех,
Кто в те дни как раз играл,
С детства лишь ища утех.
Исполнял он вдохновенно
И настоль самозабвенно,
Что обдал лучами счастья
Всех присутствующих здесь:
Кому воли, кому страсти…
В этот час у всех всё есть!
Кто душой упал в колодец,
Звал на помощь жестом рук,
Воспарил волшебный звук.
Он на сцене – чудотворец!
Ведь за всё в своём пути
Чем-то мы должны платить.
Делу всякому талант –
Будь хоть слесарь, музыкант –
Трудолюбие, упорство!
Оттого суди сам остро –
Свой вводи в жизнь приговор.
Я считаю всё здесь просто
(Если тронул разговор),
Лаконично молвлю так:
Я ж точней не ставлю знак –
Ни куда идти, ни как…
Выбирая курс движенья,
Помни строго об одном –
Сердце ставит назначенье,
Чаще будь в себе самом.
Помни, жизнь твоя и путь твой –
Будь особенно в нём точен.
Делай то, что любишь очень.
И не телом – а душой!
Так вот, Федя, то моя
Вожделенна колея.
(Провидения слуга!)
Говорит здесь Бог – не я,
Я всего лишь раб – рука,
Пишущая строки…
11 – 14 мая 2010г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 19:36
Влюблённая_в_летоДата: Четверг, 12.05.2011, 10:52 | Сообщение # 25
Старейшина
Группа: Вождь
Сообщений: 4509
Награды: 51
Репутация: 297
Статус: Offline
Quote (gerka-durachok)
Не храни, мое сердце, зла Истоптала неравная драка. Не хватило наутро вина. Укусила в подворье собака. Не храни, мое сердце, зла. <...>

Quote (gerka-durachok)
Не буду думать о плохом Пусть сделал много я ошибок, И глотку давит тяжкий ком. Не до веселья и улыбок. (Не буду думать о плохом.) <...>

Quote (gerka-durachok)
Печаль Расскажи мне о печали. Может, оступилась где? Может, галки накричали? Или вилы на воде? <...>

Quote (gerka-durachok)
Только ли?.. Две капли невпопад, но свыше — в точку Упали и слились в одном объеме. Хоть и скрепили тайно оболочку, Но долго не гулять им в водоеме. <...>

Из всего, что выложено в веточке, я, как драгоценное зерно, вынула эти стихи. Они запали в душу. Они лиричны, глубоки, мудры. И в них - свет. Думаю, что и большие сказки, и поучающие истории найдут своего читателя. Но мне они душу не согрели. Я вижу, что у автора большой потенциал. встречаются яркие интересные образы, рифма хороша. но лично мне в восприятии мешает некая неприкрытая... озлобленность, возможно, даже циничность. Возникает ощущение, что это произведения для узкого круга читателей. для мужиков, потрёпанных жизнью, собравшихся где-то либо а лесной делянке-просеке во время перекура, либо на блат-хате. Не хочу обидеть, говорю лишь о своём читательском восприятии. Для меня странным образом во всём написанном сплетаются строки-откровения и целые куски, которые душа не принимает. А вот те стихотворения, которые назвала, стали для меня настоящим раскрытием автора. Они хороши безусловно!

P.S. Я удалила дублирующиеся посты. Прошу Вас быть повнимательней и не повторять уже опубликованное.


Галина Каюмова
Моя творческая страничка на Острове
--------------------------
 
Сообщение
Quote (gerka-durachok)
Не храни, мое сердце, зла Истоптала неравная драка. Не хватило наутро вина. Укусила в подворье собака. Не храни, мое сердце, зла. <...>

Quote (gerka-durachok)
Не буду думать о плохом Пусть сделал много я ошибок, И глотку давит тяжкий ком. Не до веселья и улыбок. (Не буду думать о плохом.) <...>

Quote (gerka-durachok)
Печаль Расскажи мне о печали. Может, оступилась где? Может, галки накричали? Или вилы на воде? <...>

Quote (gerka-durachok)
Только ли?.. Две капли невпопад, но свыше — в точку Упали и слились в одном объеме. Хоть и скрепили тайно оболочку, Но долго не гулять им в водоеме. <...>

Из всего, что выложено в веточке, я, как драгоценное зерно, вынула эти стихи. Они запали в душу. Они лиричны, глубоки, мудры. И в них - свет. Думаю, что и большие сказки, и поучающие истории найдут своего читателя. Но мне они душу не согрели. Я вижу, что у автора большой потенциал. встречаются яркие интересные образы, рифма хороша. но лично мне в восприятии мешает некая неприкрытая... озлобленность, возможно, даже циничность. Возникает ощущение, что это произведения для узкого круга читателей. для мужиков, потрёпанных жизнью, собравшихся где-то либо а лесной делянке-просеке во время перекура, либо на блат-хате. Не хочу обидеть, говорю лишь о своём читательском восприятии. Для меня странным образом во всём написанном сплетаются строки-откровения и целые куски, которые душа не принимает. А вот те стихотворения, которые назвала, стали для меня настоящим раскрытием автора. Они хороши безусловно!

P.S. Я удалила дублирующиеся посты. Прошу Вас быть повнимательней и не повторять уже опубликованное.


Автор - Влюблённая_в_лето
Дата добавления - 12.05.2011 в 10:52
Сообщение
Quote (gerka-durachok)
Не храни, мое сердце, зла Истоптала неравная драка. Не хватило наутро вина. Укусила в подворье собака. Не храни, мое сердце, зла. <...>

Quote (gerka-durachok)
Не буду думать о плохом Пусть сделал много я ошибок, И глотку давит тяжкий ком. Не до веселья и улыбок. (Не буду думать о плохом.) <...>

Quote (gerka-durachok)
Печаль Расскажи мне о печали. Может, оступилась где? Может, галки накричали? Или вилы на воде? <...>

Quote (gerka-durachok)
Только ли?.. Две капли невпопад, но свыше — в точку Упали и слились в одном объеме. Хоть и скрепили тайно оболочку, Но долго не гулять им в водоеме. <...>

Из всего, что выложено в веточке, я, как драгоценное зерно, вынула эти стихи. Они запали в душу. Они лиричны, глубоки, мудры. И в них - свет. Думаю, что и большие сказки, и поучающие истории найдут своего читателя. Но мне они душу не согрели. Я вижу, что у автора большой потенциал. встречаются яркие интересные образы, рифма хороша. но лично мне в восприятии мешает некая неприкрытая... озлобленность, возможно, даже циничность. Возникает ощущение, что это произведения для узкого круга читателей. для мужиков, потрёпанных жизнью, собравшихся где-то либо а лесной делянке-просеке во время перекура, либо на блат-хате. Не хочу обидеть, говорю лишь о своём читательском восприятии. Для меня странным образом во всём написанном сплетаются строки-откровения и целые куски, которые душа не принимает. А вот те стихотворения, которые назвала, стали для меня настоящим раскрытием автора. Они хороши безусловно!

P.S. Я удалила дублирующиеся посты. Прошу Вас быть повнимательней и не повторять уже опубликованное.


Автор - Влюблённая_в_лето
Дата добавления - 12.05.2011 в 10:52
Влюблённая_в_летоДата: Пятница, 13.05.2011, 01:42 | Сообщение # 26
Старейшина
Группа: Вождь
Сообщений: 4509
Награды: 51
Репутация: 297
Статус: Offline
Уважаемый Георгий, я повторяю свою просьбу: не надо дублировать уже опубликованное. Повторяющиеся тексты и в дальнейшем будут удаляться модератором.

Галина Каюмова
Моя творческая страничка на Острове
--------------------------
 
СообщениеУважаемый Георгий, я повторяю свою просьбу: не надо дублировать уже опубликованное. Повторяющиеся тексты и в дальнейшем будут удаляться модератором.

Автор - Влюблённая_в_лето
Дата добавления - 13.05.2011 в 01:42
СообщениеУважаемый Георгий, я повторяю свою просьбу: не надо дублировать уже опубликованное. Повторяющиеся тексты и в дальнейшем будут удаляться модератором.

Автор - Влюблённая_в_лето
Дата добавления - 13.05.2011 в 01:42
АнаитДата: Пятница, 13.05.2011, 05:05 | Сообщение # 27
Долгожитель
Группа: Зам. вождя
Сообщений: 7628
Награды: 65
Репутация: 309
Статус: Offline
Георгий, мы непременно все прочтем! На выходных.


Моя страница, велкам!
Мой дневник
 
СообщениеГеоргий, мы непременно все прочтем! На выходных.

Автор - Анаит
Дата добавления - 13.05.2011 в 05:05
СообщениеГеоргий, мы непременно все прочтем! На выходных.

Автор - Анаит
Дата добавления - 13.05.2011 в 05:05
gerka-durachokДата: Суббота, 14.05.2011, 16:55 | Сообщение # 28
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Два друга.
Луна гуляет между дыр,
Вдали чернеющие копна,
После дождя здесь воздух сыр,
Из мрака светят слабо окна.
В селе разбросаны дома,
Стоят поодаль друг от друга,
Их не пугает темь сама
И леса сжатый обруч туго.
Здесь каждый как бы по себе
И некасаемый другого,
Живёт в отлаженной избе,
Своим хозяйством крепко скован.
А на небесном тёмном фоне,
Величье леса – дуб возвышен,
В ветвях могучих ветер стонет…
Лишь по нему взберёшься выше:
Воззришь село, как на ладони.
Сейчас все спят, свой сон храня,
Всё в однородном слилось тоне,
Пропал во мраке след огня
Последнего…Настал покой…
За тучи спряталась луна…
Романы пишет тишина.
* * *
И вдруг безумный дикий вой
Разнёсся лихо меж листвой.
Он жутким эхом повторён,
Ломая даже крепкий сон.
Уж в темноту проклятья шлются,
Иные крестятся пугливо,
Молясь и кутаясь, трясутся,
Под одеялом торопливо.
Немало душ крик всполошил,
Как вороньё, спугнул иные,
В чьих жилах кровь охолодил,
На сердце чьём грехи былые…
Не в первый раз он страх наводит
На спящего в ночи глухой,
А меж домов угрюмо бродит
Полумертвец, полуживой.
Вот нам явилося виденье:
В лохмотья ряженый чудак.
Кто он такой? Иль привиденье,
Иль нам заветный, может, знак
* * *
Лет пять назад сего же века
Два друга жили - дровосека.
В народе шла молва о них:
«Вот дружба – не разлей вода!»
Повсюду видели двоих,
Всё пополам: ночлег, еда…
Работать вместе шли опять,
И крепче дружбы не сыскать.
В руках их спорились дела,
А жили весело – без зла.
И звали их Федот да Фрол.
И всё бы было так отрадно,
При добром слове, при чести,
Но как всегда (Будь то не ладно!)
Как по закону подлости,
Работая в лесу вдвоём,
Друзья однажды припозднились,
Превысив норму сверх краёв,
Довольно крепко притомились.
И тут Федот ( он был мостак!)
Достал бутылочку винца,
Что здесь припрятал с утреца.
Распили жидкость, кое-как
Заели ломтиком хлебца
И двинулись в обнимочку,
Запев про девку Зиночку.
Обратный путь, знакомый им,
(Такое в общем не впервой),
В лесу не страшно им двоим,
Идут довольные домой.
А лес вокруг такой спокойный,
Как будто умер он – покойный.
Идут себе, вдруг видят – ша! –
Вот это да?! Ну, чудеса!
Вдали на маленькой полянке
(Не ошибёшься даже с пьянки),
Сохач видим – подранок верно,
Едва копыта волоча,
Передвигая ноги скверно,
Идёт напиться из ручья.
Тут мужикам не до игры!
(Мы все в душе охотники.)
Скользнули в руки топоры
Из поясов…Работники
Подкрадываться тихо стали
Со смертоносным жалом стали.
Уж закипела кровь внутрях,
Шашлык пред взором на углях
Ласнился лакомым жирком,
Щекоча сладостным дымком.
Так приближались ближе други,
Ещё чуть-чуть! Но тут Федот
Вдруг хрустнул веткой, и в испуге
Стремглав зверь бросился вперёд.
Друзья за ним что было мочи,
Крутя в азарте топорами.
Федот бегом, а Фрол прыжками:
Через овраг, где покороче.
Через пеньки, через кусты,
Лицом тенёты рвя, листы,
Наперерез рванулся лихо.
Но тщетно всё. Ушёл зверюга,
А вместе с ним и нету друга.
Прислушался. Кругом всё тихо…
Но, отдышавшись понемногу,
Сердясь на труд большой без проку,
Решил покликать друга он:
Аукнул, свистнул раз, другой…
Побрёл, болтая сам с собой,
Внимая звуки всех сторон:
«Быть может, носится где там,
В пылу погони по кустам,
Или уже с добычей ждёт,
Когда же Фрол его найдёт?»
Через овраг перебежал,
Прошёл чрез рощицу берёз:
«Куда же бес его занёс?»
Но тут, когда пересекал
Поляну, слышит зов Федота.
Всё явственней и громче крик
Его звал в топкие болота.
И страшно стало Фролу вмиг.
Он вспомнил бабкины рассказы,
Остережения, наказы:
Про жуткое в трясине царство,
Про леших, ведьм и их коварство.
А голос звал, кричал благим:
«О,Фрол, дружище, помоги!»
И Фрол решился, видит вдруг:
По горло в топи его друг,
К нему с мольбою тянет руки,
А на лице гримасы муки…
Ему слегка бы поспешить
И тонко деревце срубить
(Их благо тут полнющий лес)…
Взбурлилась рядом с шумом муть,
И Фрол подумал: «Знать, то бес!»
И бросился спасаться в лес,
На произвол оставив друга,
Бежит, а ветки бьют упруго
По шее, по лицу его.
Федота крики глуше, глуше…
(Старался Фрол слова не слушать)
И вот не слышно ничего.
* * *
Почти что каждого страшат
Нас сверхъестественные силы.
И коль душой не покривят,
Никто не зиждет час могилы.
Я слышал страх в нас от природы,
Считай, что как рефлекс нам дан,
Чтобы нас хищные породы
Не растащили по зубам.
Но одного кидает страх:
Трясясь, спасать свою лишь шкуру,
У всех рыдая на глазах,
Щадит он жалкую фигуру,
Свою с заблудшею душой.
А есть другие люди в мире,
Их взгляд на жизнь гораздо шире.
Ты с ними обретёшь покой.
В любой бушующей беде
Они, не мысля о вреде,
Из-за тебя рискнут собой.
* * *
Как видите, наш друг весёлый
Не относился к сим особам.
Сейчас сидит в избе он квёлый,
Весь перепуганный до гроба.
Дрожит , не зная, как он людям
На утро объяснять всё будет,
И только с криком петуха
Испуг слетел, как шелуха.
В мозгах вдруг мысль его созрела:
Харчей, мол, кончился лимит,
Подался в город друг по делу,
Посколь не сыщешь уже тела,
Никто ни в чём не обвинит.
А не вернётся в пору?..Что же?
Знать встретил бабу – и женился,
Иль кто пришиб, иль где-то спился.
Случиться всяко равно может…
Да мало ли ещё чего?
То некасаемо его
Вот месяц канул, там другой,
И сгинул страх, настал покой:
Никто не вспомнил о Федоте,
Как будто не было его.
И Фрол привык (хоть нелегко),
Снискал забвенье о болоте
Теперь в усиленной работе,
Добившись в скорости чего.
Лишь иногда взгрустнётся что-то
И да ж упиться жуть охота!
Тогда достанет самогон
И поминает друга он.
О! Как всё было хорошо…
Свою с ним поминая дружбу:
Почётну в армии с ним службу;
Как иногда тот был смешон,
И верный этим своим шуткам,
Когда невесть, как было жутко.
Как преисполненный отваги
Федот за кореша лез в драки,
Как оба увольнялись,
В колхоз вдвоём нанялись…
Ещё припомнились деньки,
Когда садились на пеньки
И вместе ели, пили, пели,
Потом опять рубили ели,
Что вспоминать? Теперь без проку,
В могилу принят друг глубоку.
Струится пот по телу градом,
Докончить дело бы ему,
Не так-то просто одному.
Поторопиться , значит, надо.
О том вечерняя прохлада
Напоминает бессловесно.
На лес спускалась ночи бездна…
И вот свершилися дела,
Холстом окутана пила,
За пояс сунутый топор
Притих до некоторых пор.
Безмолвен лес. Сгущённый мрак –
В нём каждый шорох, каждый шаг,
Всё гулким эхом отдаётся,
То где-то птица встрепенётся,
То где-то ветка надломится.
Ступает Фрол земле сырой,
Шурша пожухлою листвой.
Идёт, а сам уже боится.
Вдруг слышит: чей-то тихий смех
В кустах, что справа от него,
Кровь превратилась сразу в снег,
(Топор в руках в случай чего).
Он огляделся…Никого…
Неужто кажется ему?
Трепещет сердце почему?
А ноги, странно, словно ртуть,
С трудом свой продолжают путь.
Опять смешок – и шорох быстрый
Пронёсся слева по кустам,
И тень мелькнула серебристо.
Фрол крикнул: «Кто здесь?!» - вздрогнул сам.
Но никого…Опять всё тихо…
И Фрол, отчаянно дыша,
Ускорил шаг свой поспеша.
Вот он уже несётся лихо,
Отбросив в сторону пилу,
Руками ветки разгребая,
Он потерял топор в пылу.
Бегут же ноги, спотыкаясь,
Их вяжет заросль густая,
Уже он плачет, задыхаясь…
И вот устал, ногами движет,
Он еле-еле в страхе дышит…
Остановился, внемля звукам,
Сам, оглушённый сердца стуком;
Вокруг слепая тишина.
(Лишь всхлипам вторили дубравы.)
Уже ль он избежал лукавых?
И жизнь уже ли спасена?!
Спиной он к древу прислонился,
Блаженством жизни наслаждаясь.
Стоял. С улыбкою молился,
Спасеньем быстрым умиляясь.
Но сзади вдруг рука чужая,
Холодная, как лёд, такая
В плечо его впилась со злом.
Душа упала.Свой же крик
Из чар оцепененья вывел.
И вновь бежит он через миг,
Летит, как будто бы на крыльях!
Он слышит за спиною – там!
Ломая ветки, мня листву,
Несётся кто-то по пятам…
И не одну уже версту.
И Фрол бежит, назад не глянет.
(Боится он взглянуть назад.)
Он чувствует , как руки тянет
Тот, позади, на злой захват.
Вот-вот и кисть объемлет шею,
Вот-вот ухватит за плечо,
То вдруг приблизится шипенье,
То вдруг отстанет на скачок,
Или настигнет Фрола тенью…
Уж Фрол в истерике рыдает,
Визжит: «Спасите же,о, люди!»
В глазах темнеет, всё мелькает,
И бег невмоготу – он труден.
То упадёт (не чует боли!),
В ветвях застрянет, как в сетях,
Забьётся птицею в неволе,
Взревёт, как будто на углях,
Минует плен и вновь летит,
Не замечая второпях,
Что он давно бежит один…
Погони нету за спиной.
Фрол оглянулся осторожно.
Лес вновь наполнен тишиной.
Луна пропала, как нарочно.
Куда идти? Где он сейчас?
Вдруг враг затих лишь для прыжка?
Его следит коварный глаз,
Чтобы схватить исподтишка.
И вздрогнул Фрол от этой мысли.
Раздумья больно разум грызли:
«Сей человек, кто он таков?
Зачем преследует он Фрола?
Что надо от него ему?
Кому он сделал чего злого?
Когда конец придёт всему?!»
Казаться Фролу начинает,
Что человека того знает:
По смеху, голосу, повадкам,
Каким-то внутренним догадкам
Нелепо узнаёт Федота…
Но погребён Федот болотом!
«Неужто это впрямь и он?..» -
И Фрол издал невольный стон,
Пролепетал: «О, Боже мой…»
И пот холодный стёр рукой.
Прорезал воздух смех волной…
Фрол, взвизгнув, снова побежал
И вот в объятия попал.
И клещи крепко сжали Фрола,
Фрол ощутил объятий холод.
Раздался снова жуткий хохот…
Упёрся в тело Фрол чужое,
А руки провалились вдруг,
И что-то липкое, гнилое
Объяло пальцы его рук.
Та жижа по рукам текла
И слизью в рукава обильно…
Во тьме глаза, как два стекла,
Сверкнули…Фрол рванулся сильно
И вот уже бежит опять:
Прокляв отца, ругая мать;
Прокляв сей день, сей час, сей год…
Он бешено менял места,
От всяк шарахаясь куста,
Как волк затравленный, -- и вот…
Вновь тишина и ни души.
И он один среди болота.
Уставший вдрызг – он не спешит,
Причём весь взмыленный от пота.
Как он сюда попал? Не помнит!
В висках стучит, всё тело ломит.
В лице тупое безразличье.
Он страшен сам в своём обличье,
Судьбой как будто покорён.
Но теплится ещё надежда:
«Быть может это страшный сон?!»
Он встал, закрыв руками вежды…
Внезапно вновь далёкий стон
И хохот в сердце саданул.
В ногах взбурлилась топи муть,
И Фрол по пояс потонул.
Смертельный страх ворвался в грудь,
И жажда мысли пробудилась.
Он заорал за Божью милость.
Его тянуло вниз…По горло
Уже трясина засосала.
Он в ней корячился проворно.
Рука спасения искала.
Ещё чуть-чуть и он в гробу,
Вся гниль над ним вот-вот сомкнётся.
В кистях сжимая он траву
Пытался вырваться из смерти,
Но смерть над ним уже смеётся –
Он раб у этой круговерти…
Вот тщетно тянет руки к кочке.
Захлёбываясь тиной, он
В последний миг конечной точки
С мольбою к небу выдал стон:
«Прости, прости, Федот. О, друг!»
И всё бы кончилось, но вдруг…
Из тьмы, что так теперь влекла,
К бедняге тянется рука.
И Фрол схватился за неё,
Как за спасение своё.
И вот спасён уж он – и зрит,
Что перед ним мертвец стоит…
Сквозь рвану кожу кость белеет,
А изо рта струится гной.
На голове, лохмотьях, шее –
Там черви заняты игрой.
И тянет руки, как слепой.
Фрол пятится без сил назад,
Нисколь спасению не рад.
Ещё мгновение, и он
Рассудка будет здесь лишён.
Скрипя зубами, молвил труп
Своим изгнившим ртом без губ:
«Тебя считал когда-то другом.
Теперь же понял, как был глуп.
Мой идеал тобой поруган…
Сейчас я истину постиг.
Она далась большой ценой,
Что тот, с кем делишь каждый миг:
Веселье, грусть, ночлег, покой,
Мечты, застолье и досуг…
Поверь мне…Тот ещё не друг…
Ты видишь образ мой – беглец!
Я здесь, как будто бы живой,
Как видишь, говорю с тобой,
Но понял ты, что я – мертвец.
Сейчас могу тебя убить,
Призвав на то все силы ада,
Чтоб тёплой кровушки испить.
Изжить тебя! Как супостата…
Но я не сделаю того.
Беги! Тебя не удостою
Я смерти…Слишком уж легко
Сойдёт. Ты будешь проклят мною.
Раз ты боялся сил подземных,
Так ад живым тебя преемлет.
Сегодня день последний мой,
Его я очень долго ждал,
Я обрету теперь покой…» -
Сказал – и в воздухе пропал.
* * *
С тех пор и бродит человек,
Лишённый разума навек.
Между дворов в тиши ночной
Наводит страх на спящий люд
Его ужасный дикий вой…
Так есть на свете Божий Суд?!

Сентябрь1988г.



герка-дурачок
 
СообщениеДва друга.
Луна гуляет между дыр,
Вдали чернеющие копна,
После дождя здесь воздух сыр,
Из мрака светят слабо окна.
В селе разбросаны дома,
Стоят поодаль друг от друга,
Их не пугает темь сама
И леса сжатый обруч туго.
Здесь каждый как бы по себе
И некасаемый другого,
Живёт в отлаженной избе,
Своим хозяйством крепко скован.
А на небесном тёмном фоне,
Величье леса – дуб возвышен,
В ветвях могучих ветер стонет…
Лишь по нему взберёшься выше:
Воззришь село, как на ладони.
Сейчас все спят, свой сон храня,
Всё в однородном слилось тоне,
Пропал во мраке след огня
Последнего…Настал покой…
За тучи спряталась луна…
Романы пишет тишина.
* * *
И вдруг безумный дикий вой
Разнёсся лихо меж листвой.
Он жутким эхом повторён,
Ломая даже крепкий сон.
Уж в темноту проклятья шлются,
Иные крестятся пугливо,
Молясь и кутаясь, трясутся,
Под одеялом торопливо.
Немало душ крик всполошил,
Как вороньё, спугнул иные,
В чьих жилах кровь охолодил,
На сердце чьём грехи былые…
Не в первый раз он страх наводит
На спящего в ночи глухой,
А меж домов угрюмо бродит
Полумертвец, полуживой.
Вот нам явилося виденье:
В лохмотья ряженый чудак.
Кто он такой? Иль привиденье,
Иль нам заветный, может, знак
* * *
Лет пять назад сего же века
Два друга жили - дровосека.
В народе шла молва о них:
«Вот дружба – не разлей вода!»
Повсюду видели двоих,
Всё пополам: ночлег, еда…
Работать вместе шли опять,
И крепче дружбы не сыскать.
В руках их спорились дела,
А жили весело – без зла.
И звали их Федот да Фрол.
И всё бы было так отрадно,
При добром слове, при чести,
Но как всегда (Будь то не ладно!)
Как по закону подлости,
Работая в лесу вдвоём,
Друзья однажды припозднились,
Превысив норму сверх краёв,
Довольно крепко притомились.
И тут Федот ( он был мостак!)
Достал бутылочку винца,
Что здесь припрятал с утреца.
Распили жидкость, кое-как
Заели ломтиком хлебца
И двинулись в обнимочку,
Запев про девку Зиночку.
Обратный путь, знакомый им,
(Такое в общем не впервой),
В лесу не страшно им двоим,
Идут довольные домой.
А лес вокруг такой спокойный,
Как будто умер он – покойный.
Идут себе, вдруг видят – ша! –
Вот это да?! Ну, чудеса!
Вдали на маленькой полянке
(Не ошибёшься даже с пьянки),
Сохач видим – подранок верно,
Едва копыта волоча,
Передвигая ноги скверно,
Идёт напиться из ручья.
Тут мужикам не до игры!
(Мы все в душе охотники.)
Скользнули в руки топоры
Из поясов…Работники
Подкрадываться тихо стали
Со смертоносным жалом стали.
Уж закипела кровь внутрях,
Шашлык пред взором на углях
Ласнился лакомым жирком,
Щекоча сладостным дымком.
Так приближались ближе други,
Ещё чуть-чуть! Но тут Федот
Вдруг хрустнул веткой, и в испуге
Стремглав зверь бросился вперёд.
Друзья за ним что было мочи,
Крутя в азарте топорами.
Федот бегом, а Фрол прыжками:
Через овраг, где покороче.
Через пеньки, через кусты,
Лицом тенёты рвя, листы,
Наперерез рванулся лихо.
Но тщетно всё. Ушёл зверюга,
А вместе с ним и нету друга.
Прислушался. Кругом всё тихо…
Но, отдышавшись понемногу,
Сердясь на труд большой без проку,
Решил покликать друга он:
Аукнул, свистнул раз, другой…
Побрёл, болтая сам с собой,
Внимая звуки всех сторон:
«Быть может, носится где там,
В пылу погони по кустам,
Или уже с добычей ждёт,
Когда же Фрол его найдёт?»
Через овраг перебежал,
Прошёл чрез рощицу берёз:
«Куда же бес его занёс?»
Но тут, когда пересекал
Поляну, слышит зов Федота.
Всё явственней и громче крик
Его звал в топкие болота.
И страшно стало Фролу вмиг.
Он вспомнил бабкины рассказы,
Остережения, наказы:
Про жуткое в трясине царство,
Про леших, ведьм и их коварство.
А голос звал, кричал благим:
«О,Фрол, дружище, помоги!»
И Фрол решился, видит вдруг:
По горло в топи его друг,
К нему с мольбою тянет руки,
А на лице гримасы муки…
Ему слегка бы поспешить
И тонко деревце срубить
(Их благо тут полнющий лес)…
Взбурлилась рядом с шумом муть,
И Фрол подумал: «Знать, то бес!»
И бросился спасаться в лес,
На произвол оставив друга,
Бежит, а ветки бьют упруго
По шее, по лицу его.
Федота крики глуше, глуше…
(Старался Фрол слова не слушать)
И вот не слышно ничего.
* * *
Почти что каждого страшат
Нас сверхъестественные силы.
И коль душой не покривят,
Никто не зиждет час могилы.
Я слышал страх в нас от природы,
Считай, что как рефлекс нам дан,
Чтобы нас хищные породы
Не растащили по зубам.
Но одного кидает страх:
Трясясь, спасать свою лишь шкуру,
У всех рыдая на глазах,
Щадит он жалкую фигуру,
Свою с заблудшею душой.
А есть другие люди в мире,
Их взгляд на жизнь гораздо шире.
Ты с ними обретёшь покой.
В любой бушующей беде
Они, не мысля о вреде,
Из-за тебя рискнут собой.
* * *
Как видите, наш друг весёлый
Не относился к сим особам.
Сейчас сидит в избе он квёлый,
Весь перепуганный до гроба.
Дрожит , не зная, как он людям
На утро объяснять всё будет,
И только с криком петуха
Испуг слетел, как шелуха.
В мозгах вдруг мысль его созрела:
Харчей, мол, кончился лимит,
Подался в город друг по делу,
Посколь не сыщешь уже тела,
Никто ни в чём не обвинит.
А не вернётся в пору?..Что же?
Знать встретил бабу – и женился,
Иль кто пришиб, иль где-то спился.
Случиться всяко равно может…
Да мало ли ещё чего?
То некасаемо его
Вот месяц канул, там другой,
И сгинул страх, настал покой:
Никто не вспомнил о Федоте,
Как будто не было его.
И Фрол привык (хоть нелегко),
Снискал забвенье о болоте
Теперь в усиленной работе,
Добившись в скорости чего.
Лишь иногда взгрустнётся что-то
И да ж упиться жуть охота!
Тогда достанет самогон
И поминает друга он.
О! Как всё было хорошо…
Свою с ним поминая дружбу:
Почётну в армии с ним службу;
Как иногда тот был смешон,
И верный этим своим шуткам,
Когда невесть, как было жутко.
Как преисполненный отваги
Федот за кореша лез в драки,
Как оба увольнялись,
В колхоз вдвоём нанялись…
Ещё припомнились деньки,
Когда садились на пеньки
И вместе ели, пили, пели,
Потом опять рубили ели,
Что вспоминать? Теперь без проку,
В могилу принят друг глубоку.
Струится пот по телу градом,
Докончить дело бы ему,
Не так-то просто одному.
Поторопиться , значит, надо.
О том вечерняя прохлада
Напоминает бессловесно.
На лес спускалась ночи бездна…
И вот свершилися дела,
Холстом окутана пила,
За пояс сунутый топор
Притих до некоторых пор.
Безмолвен лес. Сгущённый мрак –
В нём каждый шорох, каждый шаг,
Всё гулким эхом отдаётся,
То где-то птица встрепенётся,
То где-то ветка надломится.
Ступает Фрол земле сырой,
Шурша пожухлою листвой.
Идёт, а сам уже боится.
Вдруг слышит: чей-то тихий смех
В кустах, что справа от него,
Кровь превратилась сразу в снег,
(Топор в руках в случай чего).
Он огляделся…Никого…
Неужто кажется ему?
Трепещет сердце почему?
А ноги, странно, словно ртуть,
С трудом свой продолжают путь.
Опять смешок – и шорох быстрый
Пронёсся слева по кустам,
И тень мелькнула серебристо.
Фрол крикнул: «Кто здесь?!» - вздрогнул сам.
Но никого…Опять всё тихо…
И Фрол, отчаянно дыша,
Ускорил шаг свой поспеша.
Вот он уже несётся лихо,
Отбросив в сторону пилу,
Руками ветки разгребая,
Он потерял топор в пылу.
Бегут же ноги, спотыкаясь,
Их вяжет заросль густая,
Уже он плачет, задыхаясь…
И вот устал, ногами движет,
Он еле-еле в страхе дышит…
Остановился, внемля звукам,
Сам, оглушённый сердца стуком;
Вокруг слепая тишина.
(Лишь всхлипам вторили дубравы.)
Уже ль он избежал лукавых?
И жизнь уже ли спасена?!
Спиной он к древу прислонился,
Блаженством жизни наслаждаясь.
Стоял. С улыбкою молился,
Спасеньем быстрым умиляясь.
Но сзади вдруг рука чужая,
Холодная, как лёд, такая
В плечо его впилась со злом.
Душа упала.Свой же крик
Из чар оцепененья вывел.
И вновь бежит он через миг,
Летит, как будто бы на крыльях!
Он слышит за спиною – там!
Ломая ветки, мня листву,
Несётся кто-то по пятам…
И не одну уже версту.
И Фрол бежит, назад не глянет.
(Боится он взглянуть назад.)
Он чувствует , как руки тянет
Тот, позади, на злой захват.
Вот-вот и кисть объемлет шею,
Вот-вот ухватит за плечо,
То вдруг приблизится шипенье,
То вдруг отстанет на скачок,
Или настигнет Фрола тенью…
Уж Фрол в истерике рыдает,
Визжит: «Спасите же,о, люди!»
В глазах темнеет, всё мелькает,
И бег невмоготу – он труден.
То упадёт (не чует боли!),
В ветвях застрянет, как в сетях,
Забьётся птицею в неволе,
Взревёт, как будто на углях,
Минует плен и вновь летит,
Не замечая второпях,
Что он давно бежит один…
Погони нету за спиной.
Фрол оглянулся осторожно.
Лес вновь наполнен тишиной.
Луна пропала, как нарочно.
Куда идти? Где он сейчас?
Вдруг враг затих лишь для прыжка?
Его следит коварный глаз,
Чтобы схватить исподтишка.
И вздрогнул Фрол от этой мысли.
Раздумья больно разум грызли:
«Сей человек, кто он таков?
Зачем преследует он Фрола?
Что надо от него ему?
Кому он сделал чего злого?
Когда конец придёт всему?!»
Казаться Фролу начинает,
Что человека того знает:
По смеху, голосу, повадкам,
Каким-то внутренним догадкам
Нелепо узнаёт Федота…
Но погребён Федот болотом!
«Неужто это впрямь и он?..» -
И Фрол издал невольный стон,
Пролепетал: «О, Боже мой…»
И пот холодный стёр рукой.
Прорезал воздух смех волной…
Фрол, взвизгнув, снова побежал
И вот в объятия попал.
И клещи крепко сжали Фрола,
Фрол ощутил объятий холод.
Раздался снова жуткий хохот…
Упёрся в тело Фрол чужое,
А руки провалились вдруг,
И что-то липкое, гнилое
Объяло пальцы его рук.
Та жижа по рукам текла
И слизью в рукава обильно…
Во тьме глаза, как два стекла,
Сверкнули…Фрол рванулся сильно
И вот уже бежит опять:
Прокляв отца, ругая мать;
Прокляв сей день, сей час, сей год…
Он бешено менял места,
От всяк шарахаясь куста,
Как волк затравленный, -- и вот…
Вновь тишина и ни души.
И он один среди болота.
Уставший вдрызг – он не спешит,
Причём весь взмыленный от пота.
Как он сюда попал? Не помнит!
В висках стучит, всё тело ломит.
В лице тупое безразличье.
Он страшен сам в своём обличье,
Судьбой как будто покорён.
Но теплится ещё надежда:
«Быть может это страшный сон?!»
Он встал, закрыв руками вежды…
Внезапно вновь далёкий стон
И хохот в сердце саданул.
В ногах взбурлилась топи муть,
И Фрол по пояс потонул.
Смертельный страх ворвался в грудь,
И жажда мысли пробудилась.
Он заорал за Божью милость.
Его тянуло вниз…По горло
Уже трясина засосала.
Он в ней корячился проворно.
Рука спасения искала.
Ещё чуть-чуть и он в гробу,
Вся гниль над ним вот-вот сомкнётся.
В кистях сжимая он траву
Пытался вырваться из смерти,
Но смерть над ним уже смеётся –
Он раб у этой круговерти…
Вот тщетно тянет руки к кочке.
Захлёбываясь тиной, он
В последний миг конечной точки
С мольбою к небу выдал стон:
«Прости, прости, Федот. О, друг!»
И всё бы кончилось, но вдруг…
Из тьмы, что так теперь влекла,
К бедняге тянется рука.
И Фрол схватился за неё,
Как за спасение своё.
И вот спасён уж он – и зрит,
Что перед ним мертвец стоит…
Сквозь рвану кожу кость белеет,
А изо рта струится гной.
На голове, лохмотьях, шее –
Там черви заняты игрой.
И тянет руки, как слепой.
Фрол пятится без сил назад,
Нисколь спасению не рад.
Ещё мгновение, и он
Рассудка будет здесь лишён.
Скрипя зубами, молвил труп
Своим изгнившим ртом без губ:
«Тебя считал когда-то другом.
Теперь же понял, как был глуп.
Мой идеал тобой поруган…
Сейчас я истину постиг.
Она далась большой ценой,
Что тот, с кем делишь каждый миг:
Веселье, грусть, ночлег, покой,
Мечты, застолье и досуг…
Поверь мне…Тот ещё не друг…
Ты видишь образ мой – беглец!
Я здесь, как будто бы живой,
Как видишь, говорю с тобой,
Но понял ты, что я – мертвец.
Сейчас могу тебя убить,
Призвав на то все силы ада,
Чтоб тёплой кровушки испить.
Изжить тебя! Как супостата…
Но я не сделаю того.
Беги! Тебя не удостою
Я смерти…Слишком уж легко
Сойдёт. Ты будешь проклят мною.
Раз ты боялся сил подземных,
Так ад живым тебя преемлет.
Сегодня день последний мой,
Его я очень долго ждал,
Я обрету теперь покой…» -
Сказал – и в воздухе пропал.
* * *
С тех пор и бродит человек,
Лишённый разума навек.
Между дворов в тиши ночной
Наводит страх на спящий люд
Его ужасный дикий вой…
Так есть на свете Божий Суд?!

Сентябрь1988г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 14.05.2011 в 16:55
СообщениеДва друга.
Луна гуляет между дыр,
Вдали чернеющие копна,
После дождя здесь воздух сыр,
Из мрака светят слабо окна.
В селе разбросаны дома,
Стоят поодаль друг от друга,
Их не пугает темь сама
И леса сжатый обруч туго.
Здесь каждый как бы по себе
И некасаемый другого,
Живёт в отлаженной избе,
Своим хозяйством крепко скован.
А на небесном тёмном фоне,
Величье леса – дуб возвышен,
В ветвях могучих ветер стонет…
Лишь по нему взберёшься выше:
Воззришь село, как на ладони.
Сейчас все спят, свой сон храня,
Всё в однородном слилось тоне,
Пропал во мраке след огня
Последнего…Настал покой…
За тучи спряталась луна…
Романы пишет тишина.
* * *
И вдруг безумный дикий вой
Разнёсся лихо меж листвой.
Он жутким эхом повторён,
Ломая даже крепкий сон.
Уж в темноту проклятья шлются,
Иные крестятся пугливо,
Молясь и кутаясь, трясутся,
Под одеялом торопливо.
Немало душ крик всполошил,
Как вороньё, спугнул иные,
В чьих жилах кровь охолодил,
На сердце чьём грехи былые…
Не в первый раз он страх наводит
На спящего в ночи глухой,
А меж домов угрюмо бродит
Полумертвец, полуживой.
Вот нам явилося виденье:
В лохмотья ряженый чудак.
Кто он такой? Иль привиденье,
Иль нам заветный, может, знак
* * *
Лет пять назад сего же века
Два друга жили - дровосека.
В народе шла молва о них:
«Вот дружба – не разлей вода!»
Повсюду видели двоих,
Всё пополам: ночлег, еда…
Работать вместе шли опять,
И крепче дружбы не сыскать.
В руках их спорились дела,
А жили весело – без зла.
И звали их Федот да Фрол.
И всё бы было так отрадно,
При добром слове, при чести,
Но как всегда (Будь то не ладно!)
Как по закону подлости,
Работая в лесу вдвоём,
Друзья однажды припозднились,
Превысив норму сверх краёв,
Довольно крепко притомились.
И тут Федот ( он был мостак!)
Достал бутылочку винца,
Что здесь припрятал с утреца.
Распили жидкость, кое-как
Заели ломтиком хлебца
И двинулись в обнимочку,
Запев про девку Зиночку.
Обратный путь, знакомый им,
(Такое в общем не впервой),
В лесу не страшно им двоим,
Идут довольные домой.
А лес вокруг такой спокойный,
Как будто умер он – покойный.
Идут себе, вдруг видят – ша! –
Вот это да?! Ну, чудеса!
Вдали на маленькой полянке
(Не ошибёшься даже с пьянки),
Сохач видим – подранок верно,
Едва копыта волоча,
Передвигая ноги скверно,
Идёт напиться из ручья.
Тут мужикам не до игры!
(Мы все в душе охотники.)
Скользнули в руки топоры
Из поясов…Работники
Подкрадываться тихо стали
Со смертоносным жалом стали.
Уж закипела кровь внутрях,
Шашлык пред взором на углях
Ласнился лакомым жирком,
Щекоча сладостным дымком.
Так приближались ближе други,
Ещё чуть-чуть! Но тут Федот
Вдруг хрустнул веткой, и в испуге
Стремглав зверь бросился вперёд.
Друзья за ним что было мочи,
Крутя в азарте топорами.
Федот бегом, а Фрол прыжками:
Через овраг, где покороче.
Через пеньки, через кусты,
Лицом тенёты рвя, листы,
Наперерез рванулся лихо.
Но тщетно всё. Ушёл зверюга,
А вместе с ним и нету друга.
Прислушался. Кругом всё тихо…
Но, отдышавшись понемногу,
Сердясь на труд большой без проку,
Решил покликать друга он:
Аукнул, свистнул раз, другой…
Побрёл, болтая сам с собой,
Внимая звуки всех сторон:
«Быть может, носится где там,
В пылу погони по кустам,
Или уже с добычей ждёт,
Когда же Фрол его найдёт?»
Через овраг перебежал,
Прошёл чрез рощицу берёз:
«Куда же бес его занёс?»
Но тут, когда пересекал
Поляну, слышит зов Федота.
Всё явственней и громче крик
Его звал в топкие болота.
И страшно стало Фролу вмиг.
Он вспомнил бабкины рассказы,
Остережения, наказы:
Про жуткое в трясине царство,
Про леших, ведьм и их коварство.
А голос звал, кричал благим:
«О,Фрол, дружище, помоги!»
И Фрол решился, видит вдруг:
По горло в топи его друг,
К нему с мольбою тянет руки,
А на лице гримасы муки…
Ему слегка бы поспешить
И тонко деревце срубить
(Их благо тут полнющий лес)…
Взбурлилась рядом с шумом муть,
И Фрол подумал: «Знать, то бес!»
И бросился спасаться в лес,
На произвол оставив друга,
Бежит, а ветки бьют упруго
По шее, по лицу его.
Федота крики глуше, глуше…
(Старался Фрол слова не слушать)
И вот не слышно ничего.
* * *
Почти что каждого страшат
Нас сверхъестественные силы.
И коль душой не покривят,
Никто не зиждет час могилы.
Я слышал страх в нас от природы,
Считай, что как рефлекс нам дан,
Чтобы нас хищные породы
Не растащили по зубам.
Но одного кидает страх:
Трясясь, спасать свою лишь шкуру,
У всех рыдая на глазах,
Щадит он жалкую фигуру,
Свою с заблудшею душой.
А есть другие люди в мире,
Их взгляд на жизнь гораздо шире.
Ты с ними обретёшь покой.
В любой бушующей беде
Они, не мысля о вреде,
Из-за тебя рискнут собой.
* * *
Как видите, наш друг весёлый
Не относился к сим особам.
Сейчас сидит в избе он квёлый,
Весь перепуганный до гроба.
Дрожит , не зная, как он людям
На утро объяснять всё будет,
И только с криком петуха
Испуг слетел, как шелуха.
В мозгах вдруг мысль его созрела:
Харчей, мол, кончился лимит,
Подался в город друг по делу,
Посколь не сыщешь уже тела,
Никто ни в чём не обвинит.
А не вернётся в пору?..Что же?
Знать встретил бабу – и женился,
Иль кто пришиб, иль где-то спился.
Случиться всяко равно может…
Да мало ли ещё чего?
То некасаемо его
Вот месяц канул, там другой,
И сгинул страх, настал покой:
Никто не вспомнил о Федоте,
Как будто не было его.
И Фрол привык (хоть нелегко),
Снискал забвенье о болоте
Теперь в усиленной работе,
Добившись в скорости чего.
Лишь иногда взгрустнётся что-то
И да ж упиться жуть охота!
Тогда достанет самогон
И поминает друга он.
О! Как всё было хорошо…
Свою с ним поминая дружбу:
Почётну в армии с ним службу;
Как иногда тот был смешон,
И верный этим своим шуткам,
Когда невесть, как было жутко.
Как преисполненный отваги
Федот за кореша лез в драки,
Как оба увольнялись,
В колхоз вдвоём нанялись…
Ещё припомнились деньки,
Когда садились на пеньки
И вместе ели, пили, пели,
Потом опять рубили ели,
Что вспоминать? Теперь без проку,
В могилу принят друг глубоку.
Струится пот по телу градом,
Докончить дело бы ему,
Не так-то просто одному.
Поторопиться , значит, надо.
О том вечерняя прохлада
Напоминает бессловесно.
На лес спускалась ночи бездна…
И вот свершилися дела,
Холстом окутана пила,
За пояс сунутый топор
Притих до некоторых пор.
Безмолвен лес. Сгущённый мрак –
В нём каждый шорох, каждый шаг,
Всё гулким эхом отдаётся,
То где-то птица встрепенётся,
То где-то ветка надломится.
Ступает Фрол земле сырой,
Шурша пожухлою листвой.
Идёт, а сам уже боится.
Вдруг слышит: чей-то тихий смех
В кустах, что справа от него,
Кровь превратилась сразу в снег,
(Топор в руках в случай чего).
Он огляделся…Никого…
Неужто кажется ему?
Трепещет сердце почему?
А ноги, странно, словно ртуть,
С трудом свой продолжают путь.
Опять смешок – и шорох быстрый
Пронёсся слева по кустам,
И тень мелькнула серебристо.
Фрол крикнул: «Кто здесь?!» - вздрогнул сам.
Но никого…Опять всё тихо…
И Фрол, отчаянно дыша,
Ускорил шаг свой поспеша.
Вот он уже несётся лихо,
Отбросив в сторону пилу,
Руками ветки разгребая,
Он потерял топор в пылу.
Бегут же ноги, спотыкаясь,
Их вяжет заросль густая,
Уже он плачет, задыхаясь…
И вот устал, ногами движет,
Он еле-еле в страхе дышит…
Остановился, внемля звукам,
Сам, оглушённый сердца стуком;
Вокруг слепая тишина.
(Лишь всхлипам вторили дубравы.)
Уже ль он избежал лукавых?
И жизнь уже ли спасена?!
Спиной он к древу прислонился,
Блаженством жизни наслаждаясь.
Стоял. С улыбкою молился,
Спасеньем быстрым умиляясь.
Но сзади вдруг рука чужая,
Холодная, как лёд, такая
В плечо его впилась со злом.
Душа упала.Свой же крик
Из чар оцепененья вывел.
И вновь бежит он через миг,
Летит, как будто бы на крыльях!
Он слышит за спиною – там!
Ломая ветки, мня листву,
Несётся кто-то по пятам…
И не одну уже версту.
И Фрол бежит, назад не глянет.
(Боится он взглянуть назад.)
Он чувствует , как руки тянет
Тот, позади, на злой захват.
Вот-вот и кисть объемлет шею,
Вот-вот ухватит за плечо,
То вдруг приблизится шипенье,
То вдруг отстанет на скачок,
Или настигнет Фрола тенью…
Уж Фрол в истерике рыдает,
Визжит: «Спасите же,о, люди!»
В глазах темнеет, всё мелькает,
И бег невмоготу – он труден.
То упадёт (не чует боли!),
В ветвях застрянет, как в сетях,
Забьётся птицею в неволе,
Взревёт, как будто на углях,
Минует плен и вновь летит,
Не замечая второпях,
Что он давно бежит один…
Погони нету за спиной.
Фрол оглянулся осторожно.
Лес вновь наполнен тишиной.
Луна пропала, как нарочно.
Куда идти? Где он сейчас?
Вдруг враг затих лишь для прыжка?
Его следит коварный глаз,
Чтобы схватить исподтишка.
И вздрогнул Фрол от этой мысли.
Раздумья больно разум грызли:
«Сей человек, кто он таков?
Зачем преследует он Фрола?
Что надо от него ему?
Кому он сделал чего злого?
Когда конец придёт всему?!»
Казаться Фролу начинает,
Что человека того знает:
По смеху, голосу, повадкам,
Каким-то внутренним догадкам
Нелепо узнаёт Федота…
Но погребён Федот болотом!
«Неужто это впрямь и он?..» -
И Фрол издал невольный стон,
Пролепетал: «О, Боже мой…»
И пот холодный стёр рукой.
Прорезал воздух смех волной…
Фрол, взвизгнув, снова побежал
И вот в объятия попал.
И клещи крепко сжали Фрола,
Фрол ощутил объятий холод.
Раздался снова жуткий хохот…
Упёрся в тело Фрол чужое,
А руки провалились вдруг,
И что-то липкое, гнилое
Объяло пальцы его рук.
Та жижа по рукам текла
И слизью в рукава обильно…
Во тьме глаза, как два стекла,
Сверкнули…Фрол рванулся сильно
И вот уже бежит опять:
Прокляв отца, ругая мать;
Прокляв сей день, сей час, сей год…
Он бешено менял места,
От всяк шарахаясь куста,
Как волк затравленный, -- и вот…
Вновь тишина и ни души.
И он один среди болота.
Уставший вдрызг – он не спешит,
Причём весь взмыленный от пота.
Как он сюда попал? Не помнит!
В висках стучит, всё тело ломит.
В лице тупое безразличье.
Он страшен сам в своём обличье,
Судьбой как будто покорён.
Но теплится ещё надежда:
«Быть может это страшный сон?!»
Он встал, закрыв руками вежды…
Внезапно вновь далёкий стон
И хохот в сердце саданул.
В ногах взбурлилась топи муть,
И Фрол по пояс потонул.
Смертельный страх ворвался в грудь,
И жажда мысли пробудилась.
Он заорал за Божью милость.
Его тянуло вниз…По горло
Уже трясина засосала.
Он в ней корячился проворно.
Рука спасения искала.
Ещё чуть-чуть и он в гробу,
Вся гниль над ним вот-вот сомкнётся.
В кистях сжимая он траву
Пытался вырваться из смерти,
Но смерть над ним уже смеётся –
Он раб у этой круговерти…
Вот тщетно тянет руки к кочке.
Захлёбываясь тиной, он
В последний миг конечной точки
С мольбою к небу выдал стон:
«Прости, прости, Федот. О, друг!»
И всё бы кончилось, но вдруг…
Из тьмы, что так теперь влекла,
К бедняге тянется рука.
И Фрол схватился за неё,
Как за спасение своё.
И вот спасён уж он – и зрит,
Что перед ним мертвец стоит…
Сквозь рвану кожу кость белеет,
А изо рта струится гной.
На голове, лохмотьях, шее –
Там черви заняты игрой.
И тянет руки, как слепой.
Фрол пятится без сил назад,
Нисколь спасению не рад.
Ещё мгновение, и он
Рассудка будет здесь лишён.
Скрипя зубами, молвил труп
Своим изгнившим ртом без губ:
«Тебя считал когда-то другом.
Теперь же понял, как был глуп.
Мой идеал тобой поруган…
Сейчас я истину постиг.
Она далась большой ценой,
Что тот, с кем делишь каждый миг:
Веселье, грусть, ночлег, покой,
Мечты, застолье и досуг…
Поверь мне…Тот ещё не друг…
Ты видишь образ мой – беглец!
Я здесь, как будто бы живой,
Как видишь, говорю с тобой,
Но понял ты, что я – мертвец.
Сейчас могу тебя убить,
Призвав на то все силы ада,
Чтоб тёплой кровушки испить.
Изжить тебя! Как супостата…
Но я не сделаю того.
Беги! Тебя не удостою
Я смерти…Слишком уж легко
Сойдёт. Ты будешь проклят мною.
Раз ты боялся сил подземных,
Так ад живым тебя преемлет.
Сегодня день последний мой,
Его я очень долго ждал,
Я обрету теперь покой…» -
Сказал – и в воздухе пропал.
* * *
С тех пор и бродит человек,
Лишённый разума навек.
Между дворов в тиши ночной
Наводит страх на спящий люд
Его ужасный дикий вой…
Так есть на свете Божий Суд?!

Сентябрь1988г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 14.05.2011 в 16:55
gerka-durachokДата: Суббота, 14.05.2011, 17:19 | Сообщение # 29
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
ИСТИНА В СТАКАНЕ.(сатира)

В полумраке тихой ночи,
В скучном отблеске луны,
Я не буду очень точен
В описании вины.
То совсем другое дело,
И вина тут ни при чём.
Да судить ли можно смело,
Что нельзя постичь умом?
Почитателей сужденья
Носит издавно земля.
Плод другого побужденья
Навалился на меня.
Положусь на ваше мненье:
Всяк рассудит по себе,
А читать нравоученья
Это вовсе не по мне…
То сюжет не самый крайний,
1
Но начну. Чего болтать?
Средь убранства тесной спальни,
Где двуспальная кровать,
Тумбы с двух сторон её,
Полка с книгами от скуки
И обычное трюмо…
Обнимаются супруги –
Это им разрешено.
По закону, между прочим
(Если то законный брак),
Позволяется им ночью
Поступать ещё не так.
Ну, а наша эта пара
Ничего не лишена,
После пылкого угара
Разговор ведёт она.
Шёпот тихий: слух же чуткий
Удостоится всего.
Так, призревши предрассудки,
Мы подслушаем его.
Муж, учтиво обнимая,
Говорит своей жене:
«Помнишь было, дорогая,
Мы гуляли при луне?
Шли по парковой посадке,
Ты сказала: «Мне пора…»
Поцелуй мой первый краткий,
Оборвал твои слова.
Взор было еле возмущён
(Лишь слегка нахмурив бровки).
Я тогда ещё, ещё…
Целовал без остановки.
И, попавши в исступленье,
Потерявши время бег,
Был готов на преступленье.
(Я – мужчина, человек!)
Но набросился животным,
Отлучая от одежд,
Существом богам негодным,
Опускаясь до невежд…
Ты, со мной недолго споря,
Не переча силой мне,
Постепенно, страсти вторя,
Оказалась на земле.
Нам трава была постелью!
Одеялом – небеса!
Не притворство – вожделенье
Прочитал в твоих глазах.
Помнишь? В тот прекрасный миг
Простонала ты мне: «Милый…»
Разрываяся на крик,
И покинули нас силы…
В тишине ночи беззвучной
Мы клялись на встречу дню:
«Давай будем неразлучны…»
Ты шептала мне: «Люблю».
Всё сбылось, и мы женаты,
Друг без друга мы ни дня,
Но с той чудной самой даты,
Так же любишь ли меня?»
И супруга отвечала:
«Да, мой милый, это так,
Я тебя всю жизнь искала
И жила не знаю как?
Всё в тебе меня прельщает:
Ты умён, и ты красив…» -
И улыбку посылает,
Поцелуем закрепив.
Полежали, помолчали…
Муж опять с беседой к ней:
«Счастлив я, но ком печали
Грудь томит, как куча змей.
Помнишь, ты однажды как-то
В откровения почин
Меня ставила пред фактом,
Скольких ведала мужчин?
Поимённо их назвала,
Обо всех имела речь.
Восемь, что ли? Это мало,
Себя сложно уберечь.
Мужики народ похотлив;
Что до женского тепла –
Так особенно уродлив
Зов и шарм слепого зла.
Зачастую, как играя,
Рвут цветочки на корню.
Всё я это понимаю.
(Видит Бог!) Я не корю.
Но иллюзий скверны раны:
Что?! Пытаюсь позабыть?
Удручён твоим обманом.
Ведь того не может быть!
Как так, если не любила?
Млея страстью под другим,
Всё ж шептала в неге: «М-и-л-ы-й…»
Нарекала дорогим…
Ну, а что же тот твой, первый?
Скажешь шаг, поди, неверный?
Иль обманута любя?..
Молвила жена устало:
«Я забыла обо всех.
Я твоя! Неужто мало?
То ошибки, а не грех…
Не распутна, не беспечна.
Что была глупа? Грешна!
Но тебе, мой друг сердечный,
Стала верная жена.
И прошу, не надо снова
Прошлым грызть свои сердца –
Это больно…» - и не слова,
Свет улыбки льёт с лица.
(Ни рыданьем, ни упрёком
Не дала обиде пыл,
Лишь в глазах – краю далёком –
Слёзный блеск тоской застыл…)
Сжалось сердце у супруга:
«Ладно, милая, прости.
Не издам шального звука
Ревностных своих страстей.
Спать давай, уж поздно видно,
Завтра рано нам вставать.
За сомненья, очень стыдно…» -
И начал её лобзать...
2
Вышло давешне лобзанье
В бурну страсть…Ну, а потом:
Муж предался прежней тайне,
А жена блаженным сном.
(Тяжба смутного сомненья
Гложет беззащитный ум,
Поедая дух терпенья
Силой разных тёмных дум.)
Муж не спит, душой болея:
Ревность пуще в нём кипит.
То жену вдруг пожалеет,
То вдруг кажется – хитрит.
«Верно то – не любит вовсе,
Притворяется в ночи…» -
И решает: ждать, готовься
Рог на темя получить!»
И порой в плачевном чувстве
(То кидает в жар, то в хлад)
Уличить её в распутстве
Чуть ли даже был бы рад.
Не простил бы ей измены!
Да сокрыта правда глаз,
Словно каменные стены,
Стерегут сей тайный лаз.
Сам рисует сцены муки:
Будто бы с другим жена,
И чужие нежат руки,
И от них она пьяна.
В миг высокого блаженства,
Извиваясь, стонет в крик,
В благодарность совершенства
Расцеловывает лик.
А потом воздаст и телу,
Ласки щедро раздарив…
Так уж он им знает цену!
Как тут будешь не спесив?
То больное представленье
Поражает точно в цель,
В сердце копится смятенье –
Нетерпимости артель…
Здесь серьёзная проблема!
Ни один возник вопрос.
Где та истины дилемма:
Что не прочно, что всерьёз?
Что собою представляют
В полноте своей души
(В ком порой души не чаем),
Что таится в той глуши?..
3
Время к утру ,ночь к исходу,
Муж терзается в тиши,
Мозг ведёт свою работу,
Угнетая суть души.
Он, в порыве стервенея,
От избытка чувства зла
То трясётся, то немеет…
Спит спокойненько жена.
Что же? Что же?! В том тумане
Неизведанных глубин?
Не пошаришь, как в кармане,
Не зайдёшь, как в магазин,
Не хлебнёшь, как стопку водки,
Не просмотришь, как журнал…
Шквал вопросов, как в колодки,
Ум болезненный зажал.
Что же движет смысл измены?
Необузданная страсть?
Пыл партнёра перемены,
Иль желание украсть?
Может, тяготы познанья
Увлекают за собой?
Скука? Может, испытанье,
Что сумеет с ней другой?
Нимфомании маразм?
Отомщения упорство
За обидный чей-то раз?
Всё распутное притворство…
Долго муж гадал, не спавши,
Лишь к утру пришёл расклад.
То ли шибко подуставши,
Он поднял с постели зад
И на кухню мягким шагом…
Там в шкафу стаканчик взял…
Из заначки, что за шкафом,
Он бутылочку достал
Водки тульского разлива…
Сдобрил порцию нутру.
«Что-то здесь не справедливо! –
Вдруг подумалось ему, -
Почему он так небрежно
Обвиняет без причин
Ту, что, может, любит нежно
Лишь его – не всех мужчин?
Отчего такие мысли?
В меру порчи что ль своей?
Девок разве перечислить
В холостяцкой свалке дней?
Сколько сам попортил ране,
Чьи-то жёны, может быть?..»
…Посмотрел на дно в стакане
И решил ещё налить…

ЭПИЛОГ
Есть такие – всё прощают.
Кто-то склонен обобщать.
Третьи, те совсем не знают,
Как разумней поступать.
Да и что тут больше важно –
Делать вывод или нет?!
Но случится, что однажды
Захотите вы совет.
А совет вам не поможет.
(Так что незачем искать…)
Может, сделав шаг?.. Попозже!..
Всё ж удастся разгадать.
Только ой ли? Например, вот,
Ничего я не постиг:
Поистратил больше нервы –
Был дурак, а стал старик…
Май 1997г.


герка-дурачок

Сообщение отредактировал Влюблённая_в_лето - Суббота, 14.05.2011, 20:28
 
СообщениеИСТИНА В СТАКАНЕ.(сатира)

В полумраке тихой ночи,
В скучном отблеске луны,
Я не буду очень точен
В описании вины.
То совсем другое дело,
И вина тут ни при чём.
Да судить ли можно смело,
Что нельзя постичь умом?
Почитателей сужденья
Носит издавно земля.
Плод другого побужденья
Навалился на меня.
Положусь на ваше мненье:
Всяк рассудит по себе,
А читать нравоученья
Это вовсе не по мне…
То сюжет не самый крайний,
1
Но начну. Чего болтать?
Средь убранства тесной спальни,
Где двуспальная кровать,
Тумбы с двух сторон её,
Полка с книгами от скуки
И обычное трюмо…
Обнимаются супруги –
Это им разрешено.
По закону, между прочим
(Если то законный брак),
Позволяется им ночью
Поступать ещё не так.
Ну, а наша эта пара
Ничего не лишена,
После пылкого угара
Разговор ведёт она.
Шёпот тихий: слух же чуткий
Удостоится всего.
Так, призревши предрассудки,
Мы подслушаем его.
Муж, учтиво обнимая,
Говорит своей жене:
«Помнишь было, дорогая,
Мы гуляли при луне?
Шли по парковой посадке,
Ты сказала: «Мне пора…»
Поцелуй мой первый краткий,
Оборвал твои слова.
Взор было еле возмущён
(Лишь слегка нахмурив бровки).
Я тогда ещё, ещё…
Целовал без остановки.
И, попавши в исступленье,
Потерявши время бег,
Был готов на преступленье.
(Я – мужчина, человек!)
Но набросился животным,
Отлучая от одежд,
Существом богам негодным,
Опускаясь до невежд…
Ты, со мной недолго споря,
Не переча силой мне,
Постепенно, страсти вторя,
Оказалась на земле.
Нам трава была постелью!
Одеялом – небеса!
Не притворство – вожделенье
Прочитал в твоих глазах.
Помнишь? В тот прекрасный миг
Простонала ты мне: «Милый…»
Разрываяся на крик,
И покинули нас силы…
В тишине ночи беззвучной
Мы клялись на встречу дню:
«Давай будем неразлучны…»
Ты шептала мне: «Люблю».
Всё сбылось, и мы женаты,
Друг без друга мы ни дня,
Но с той чудной самой даты,
Так же любишь ли меня?»
И супруга отвечала:
«Да, мой милый, это так,
Я тебя всю жизнь искала
И жила не знаю как?
Всё в тебе меня прельщает:
Ты умён, и ты красив…» -
И улыбку посылает,
Поцелуем закрепив.
Полежали, помолчали…
Муж опять с беседой к ней:
«Счастлив я, но ком печали
Грудь томит, как куча змей.
Помнишь, ты однажды как-то
В откровения почин
Меня ставила пред фактом,
Скольких ведала мужчин?
Поимённо их назвала,
Обо всех имела речь.
Восемь, что ли? Это мало,
Себя сложно уберечь.
Мужики народ похотлив;
Что до женского тепла –
Так особенно уродлив
Зов и шарм слепого зла.
Зачастую, как играя,
Рвут цветочки на корню.
Всё я это понимаю.
(Видит Бог!) Я не корю.
Но иллюзий скверны раны:
Что?! Пытаюсь позабыть?
Удручён твоим обманом.
Ведь того не может быть!
Как так, если не любила?
Млея страстью под другим,
Всё ж шептала в неге: «М-и-л-ы-й…»
Нарекала дорогим…
Ну, а что же тот твой, первый?
Скажешь шаг, поди, неверный?
Иль обманута любя?..
Молвила жена устало:
«Я забыла обо всех.
Я твоя! Неужто мало?
То ошибки, а не грех…
Не распутна, не беспечна.
Что была глупа? Грешна!
Но тебе, мой друг сердечный,
Стала верная жена.
И прошу, не надо снова
Прошлым грызть свои сердца –
Это больно…» - и не слова,
Свет улыбки льёт с лица.
(Ни рыданьем, ни упрёком
Не дала обиде пыл,
Лишь в глазах – краю далёком –
Слёзный блеск тоской застыл…)
Сжалось сердце у супруга:
«Ладно, милая, прости.
Не издам шального звука
Ревностных своих страстей.
Спать давай, уж поздно видно,
Завтра рано нам вставать.
За сомненья, очень стыдно…» -
И начал её лобзать...
2
Вышло давешне лобзанье
В бурну страсть…Ну, а потом:
Муж предался прежней тайне,
А жена блаженным сном.
(Тяжба смутного сомненья
Гложет беззащитный ум,
Поедая дух терпенья
Силой разных тёмных дум.)
Муж не спит, душой болея:
Ревность пуще в нём кипит.
То жену вдруг пожалеет,
То вдруг кажется – хитрит.
«Верно то – не любит вовсе,
Притворяется в ночи…» -
И решает: ждать, готовься
Рог на темя получить!»
И порой в плачевном чувстве
(То кидает в жар, то в хлад)
Уличить её в распутстве
Чуть ли даже был бы рад.
Не простил бы ей измены!
Да сокрыта правда глаз,
Словно каменные стены,
Стерегут сей тайный лаз.
Сам рисует сцены муки:
Будто бы с другим жена,
И чужие нежат руки,
И от них она пьяна.
В миг высокого блаженства,
Извиваясь, стонет в крик,
В благодарность совершенства
Расцеловывает лик.
А потом воздаст и телу,
Ласки щедро раздарив…
Так уж он им знает цену!
Как тут будешь не спесив?
То больное представленье
Поражает точно в цель,
В сердце копится смятенье –
Нетерпимости артель…
Здесь серьёзная проблема!
Ни один возник вопрос.
Где та истины дилемма:
Что не прочно, что всерьёз?
Что собою представляют
В полноте своей души
(В ком порой души не чаем),
Что таится в той глуши?..
3
Время к утру ,ночь к исходу,
Муж терзается в тиши,
Мозг ведёт свою работу,
Угнетая суть души.
Он, в порыве стервенея,
От избытка чувства зла
То трясётся, то немеет…
Спит спокойненько жена.
Что же? Что же?! В том тумане
Неизведанных глубин?
Не пошаришь, как в кармане,
Не зайдёшь, как в магазин,
Не хлебнёшь, как стопку водки,
Не просмотришь, как журнал…
Шквал вопросов, как в колодки,
Ум болезненный зажал.
Что же движет смысл измены?
Необузданная страсть?
Пыл партнёра перемены,
Иль желание украсть?
Может, тяготы познанья
Увлекают за собой?
Скука? Может, испытанье,
Что сумеет с ней другой?
Нимфомании маразм?
Отомщения упорство
За обидный чей-то раз?
Всё распутное притворство…
Долго муж гадал, не спавши,
Лишь к утру пришёл расклад.
То ли шибко подуставши,
Он поднял с постели зад
И на кухню мягким шагом…
Там в шкафу стаканчик взял…
Из заначки, что за шкафом,
Он бутылочку достал
Водки тульского разлива…
Сдобрил порцию нутру.
«Что-то здесь не справедливо! –
Вдруг подумалось ему, -
Почему он так небрежно
Обвиняет без причин
Ту, что, может, любит нежно
Лишь его – не всех мужчин?
Отчего такие мысли?
В меру порчи что ль своей?
Девок разве перечислить
В холостяцкой свалке дней?
Сколько сам попортил ране,
Чьи-то жёны, может быть?..»
…Посмотрел на дно в стакане
И решил ещё налить…

ЭПИЛОГ
Есть такие – всё прощают.
Кто-то склонен обобщать.
Третьи, те совсем не знают,
Как разумней поступать.
Да и что тут больше важно –
Делать вывод или нет?!
Но случится, что однажды
Захотите вы совет.
А совет вам не поможет.
(Так что незачем искать…)
Может, сделав шаг?.. Попозже!..
Всё ж удастся разгадать.
Только ой ли? Например, вот,
Ничего я не постиг:
Поистратил больше нервы –
Был дурак, а стал старик…
Май 1997г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 14.05.2011 в 17:19
СообщениеИСТИНА В СТАКАНЕ.(сатира)

В полумраке тихой ночи,
В скучном отблеске луны,
Я не буду очень точен
В описании вины.
То совсем другое дело,
И вина тут ни при чём.
Да судить ли можно смело,
Что нельзя постичь умом?
Почитателей сужденья
Носит издавно земля.
Плод другого побужденья
Навалился на меня.
Положусь на ваше мненье:
Всяк рассудит по себе,
А читать нравоученья
Это вовсе не по мне…
То сюжет не самый крайний,
1
Но начну. Чего болтать?
Средь убранства тесной спальни,
Где двуспальная кровать,
Тумбы с двух сторон её,
Полка с книгами от скуки
И обычное трюмо…
Обнимаются супруги –
Это им разрешено.
По закону, между прочим
(Если то законный брак),
Позволяется им ночью
Поступать ещё не так.
Ну, а наша эта пара
Ничего не лишена,
После пылкого угара
Разговор ведёт она.
Шёпот тихий: слух же чуткий
Удостоится всего.
Так, призревши предрассудки,
Мы подслушаем его.
Муж, учтиво обнимая,
Говорит своей жене:
«Помнишь было, дорогая,
Мы гуляли при луне?
Шли по парковой посадке,
Ты сказала: «Мне пора…»
Поцелуй мой первый краткий,
Оборвал твои слова.
Взор было еле возмущён
(Лишь слегка нахмурив бровки).
Я тогда ещё, ещё…
Целовал без остановки.
И, попавши в исступленье,
Потерявши время бег,
Был готов на преступленье.
(Я – мужчина, человек!)
Но набросился животным,
Отлучая от одежд,
Существом богам негодным,
Опускаясь до невежд…
Ты, со мной недолго споря,
Не переча силой мне,
Постепенно, страсти вторя,
Оказалась на земле.
Нам трава была постелью!
Одеялом – небеса!
Не притворство – вожделенье
Прочитал в твоих глазах.
Помнишь? В тот прекрасный миг
Простонала ты мне: «Милый…»
Разрываяся на крик,
И покинули нас силы…
В тишине ночи беззвучной
Мы клялись на встречу дню:
«Давай будем неразлучны…»
Ты шептала мне: «Люблю».
Всё сбылось, и мы женаты,
Друг без друга мы ни дня,
Но с той чудной самой даты,
Так же любишь ли меня?»
И супруга отвечала:
«Да, мой милый, это так,
Я тебя всю жизнь искала
И жила не знаю как?
Всё в тебе меня прельщает:
Ты умён, и ты красив…» -
И улыбку посылает,
Поцелуем закрепив.
Полежали, помолчали…
Муж опять с беседой к ней:
«Счастлив я, но ком печали
Грудь томит, как куча змей.
Помнишь, ты однажды как-то
В откровения почин
Меня ставила пред фактом,
Скольких ведала мужчин?
Поимённо их назвала,
Обо всех имела речь.
Восемь, что ли? Это мало,
Себя сложно уберечь.
Мужики народ похотлив;
Что до женского тепла –
Так особенно уродлив
Зов и шарм слепого зла.
Зачастую, как играя,
Рвут цветочки на корню.
Всё я это понимаю.
(Видит Бог!) Я не корю.
Но иллюзий скверны раны:
Что?! Пытаюсь позабыть?
Удручён твоим обманом.
Ведь того не может быть!
Как так, если не любила?
Млея страстью под другим,
Всё ж шептала в неге: «М-и-л-ы-й…»
Нарекала дорогим…
Ну, а что же тот твой, первый?
Скажешь шаг, поди, неверный?
Иль обманута любя?..
Молвила жена устало:
«Я забыла обо всех.
Я твоя! Неужто мало?
То ошибки, а не грех…
Не распутна, не беспечна.
Что была глупа? Грешна!
Но тебе, мой друг сердечный,
Стала верная жена.
И прошу, не надо снова
Прошлым грызть свои сердца –
Это больно…» - и не слова,
Свет улыбки льёт с лица.
(Ни рыданьем, ни упрёком
Не дала обиде пыл,
Лишь в глазах – краю далёком –
Слёзный блеск тоской застыл…)
Сжалось сердце у супруга:
«Ладно, милая, прости.
Не издам шального звука
Ревностных своих страстей.
Спать давай, уж поздно видно,
Завтра рано нам вставать.
За сомненья, очень стыдно…» -
И начал её лобзать...
2
Вышло давешне лобзанье
В бурну страсть…Ну, а потом:
Муж предался прежней тайне,
А жена блаженным сном.
(Тяжба смутного сомненья
Гложет беззащитный ум,
Поедая дух терпенья
Силой разных тёмных дум.)
Муж не спит, душой болея:
Ревность пуще в нём кипит.
То жену вдруг пожалеет,
То вдруг кажется – хитрит.
«Верно то – не любит вовсе,
Притворяется в ночи…» -
И решает: ждать, готовься
Рог на темя получить!»
И порой в плачевном чувстве
(То кидает в жар, то в хлад)
Уличить её в распутстве
Чуть ли даже был бы рад.
Не простил бы ей измены!
Да сокрыта правда глаз,
Словно каменные стены,
Стерегут сей тайный лаз.
Сам рисует сцены муки:
Будто бы с другим жена,
И чужие нежат руки,
И от них она пьяна.
В миг высокого блаженства,
Извиваясь, стонет в крик,
В благодарность совершенства
Расцеловывает лик.
А потом воздаст и телу,
Ласки щедро раздарив…
Так уж он им знает цену!
Как тут будешь не спесив?
То больное представленье
Поражает точно в цель,
В сердце копится смятенье –
Нетерпимости артель…
Здесь серьёзная проблема!
Ни один возник вопрос.
Где та истины дилемма:
Что не прочно, что всерьёз?
Что собою представляют
В полноте своей души
(В ком порой души не чаем),
Что таится в той глуши?..
3
Время к утру ,ночь к исходу,
Муж терзается в тиши,
Мозг ведёт свою работу,
Угнетая суть души.
Он, в порыве стервенея,
От избытка чувства зла
То трясётся, то немеет…
Спит спокойненько жена.
Что же? Что же?! В том тумане
Неизведанных глубин?
Не пошаришь, как в кармане,
Не зайдёшь, как в магазин,
Не хлебнёшь, как стопку водки,
Не просмотришь, как журнал…
Шквал вопросов, как в колодки,
Ум болезненный зажал.
Что же движет смысл измены?
Необузданная страсть?
Пыл партнёра перемены,
Иль желание украсть?
Может, тяготы познанья
Увлекают за собой?
Скука? Может, испытанье,
Что сумеет с ней другой?
Нимфомании маразм?
Отомщения упорство
За обидный чей-то раз?
Всё распутное притворство…
Долго муж гадал, не спавши,
Лишь к утру пришёл расклад.
То ли шибко подуставши,
Он поднял с постели зад
И на кухню мягким шагом…
Там в шкафу стаканчик взял…
Из заначки, что за шкафом,
Он бутылочку достал
Водки тульского разлива…
Сдобрил порцию нутру.
«Что-то здесь не справедливо! –
Вдруг подумалось ему, -
Почему он так небрежно
Обвиняет без причин
Ту, что, может, любит нежно
Лишь его – не всех мужчин?
Отчего такие мысли?
В меру порчи что ль своей?
Девок разве перечислить
В холостяцкой свалке дней?
Сколько сам попортил ране,
Чьи-то жёны, может быть?..»
…Посмотрел на дно в стакане
И решил ещё налить…

ЭПИЛОГ
Есть такие – всё прощают.
Кто-то склонен обобщать.
Третьи, те совсем не знают,
Как разумней поступать.
Да и что тут больше важно –
Делать вывод или нет?!
Но случится, что однажды
Захотите вы совет.
А совет вам не поможет.
(Так что незачем искать…)
Может, сделав шаг?.. Попозже!..
Всё ж удастся разгадать.
Только ой ли? Например, вот,
Ничего я не постиг:
Поистратил больше нервы –
Был дурак, а стал старик…
Май 1997г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 14.05.2011 в 17:19
Влюблённая_в_летоДата: Суббота, 14.05.2011, 20:27 | Сообщение # 30
Старейшина
Группа: Вождь
Сообщений: 4509
Награды: 51
Репутация: 297
Статус: Offline
Георгий! Я в очередной раз почистила Вашу тему. Прошу Вас не игнорировать мою просьбу, которую выражала неоднократно: перед публикацией произведения проверьте, не знакомили ли Вы с ним читателей в этой теме. Пожалуйста, прекратите дублировать.В противном случае я буду вынуждена закрыть тему для свежих публикаций.

Галина Каюмова
Моя творческая страничка на Острове
--------------------------
 
СообщениеГеоргий! Я в очередной раз почистила Вашу тему. Прошу Вас не игнорировать мою просьбу, которую выражала неоднократно: перед публикацией произведения проверьте, не знакомили ли Вы с ним читателей в этой теме. Пожалуйста, прекратите дублировать.В противном случае я буду вынуждена закрыть тему для свежих публикаций.

Автор - Влюблённая_в_лето
Дата добавления - 14.05.2011 в 20:27
СообщениеГеоргий! Я в очередной раз почистила Вашу тему. Прошу Вас не игнорировать мою просьбу, которую выражала неоднократно: перед публикацией произведения проверьте, не знакомили ли Вы с ним читателей в этой теме. Пожалуйста, прекратите дублировать.В противном случае я буду вынуждена закрыть тему для свежих публикаций.

Автор - Влюблённая_в_лето
Дата добавления - 14.05.2011 в 20:27
Форум » Хижины Острова » Чистовики - творческие страницы авторов » Страница Георгия Овчинникова (на острове gerka-durachok, zhora50)
  • Страница 2 из 5
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Поиск:
Загрузка...

Посетители дня
Посетители:
Последние сообщения · Островитяне · Правила форума · Поиск · RSS
Приветствую Вас Гость | RSS Главная | Страница Георгия Овчинникова - Страница 2 - Форум | Регистрация | Вход
Конструктор сайтов - uCoz
Для добавления необходима авторизация
Остров © 2024 Конструктор сайтов - uCoz