Страница Георгия Овчинникова - Форум  
Приветствуем Вас Гость | RSS Главная | Страница Георгия Овчинникова - Форум | Регистрация | Вход

[ Последние сообщения · Островитяне · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 5
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Модератор форума: Влюблённая_в_лето  
Форум » Хижины Острова » Чистовики - творческие страницы авторов » Страница Георгия Овчинникова (на острове gerka-durachok, zhora50)
Страница Георгия Овчинникова
НэшаДата: Суббота, 07.05.2011, 14:41 | Сообщение # 1
Старейшина
Группа: Вождь
Сообщений: 5068
Награды: 46
Репутация: 187
Статус: Offline
Страница Георгия Овчинникова


Карточка в каталоге
 
Сообщение
Страница Георгия Овчинникова


Карточка в каталоге

Автор - Нэша
Дата добавления - 07.05.2011 в 14:41
Сообщение
Страница Георгия Овчинникова


Карточка в каталоге

Автор - Нэша
Дата добавления - 07.05.2011 в 14:41
gerka-durachokДата: Вторник, 10.05.2011, 00:53 | Сообщение # 2
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
В жизни всё испытал; в жизни всё я имел.
Был кристально я трезв; был и дьявольски пьян.
Был труслив словно заяц; беззаветно был смел.
Был и робок, уступчив; был и горд и упрям.
Жил и скромно… и вёл развратные игры.
И душою я цвёл да и пагубно гнил.
Добрых женщин встречал; встречались мне «выдры».
Только вот не встречал в жизни чистой любви.

Я и жизнь проклинал и её я воспел.
И советы давал и учили меня.
Я и горе хлебал и от счастья – балдел! –
Всех винил ; и терпел никого не виня.
Я имел и бросал… и сам брошенным был.
Был на время я скуп; не считая жил дни.
Был инертным в делах; был аж землю я рыл!
Только вот не имел просто чистой любви.

Был и нищ и богат – деньги ветру дарил.
И молчал и орал, был прощён и прощал.
Был любим да и сам о любви говорил.
Слышал клятвы из уст, да и сам обещал…
В жизни всё испытал – в жизни всё я имел.
Пусть мне смерти теперь обруч шею сдавил.
Беспардонно спеша вроде всё я успел.
Только вот не успел встретить чистой любви. 1983г.
(Предсказание – которое сбылось…)

О, ты, любовью ослеплённый,
Ей никогда не будешь мил
И, сколько б ты не тратил сил,
Навеки будешь отречённый.

В святой любви порок известный:
Не видеть в женщине изъяна.
Ты ищешь тщетно, но упрямо,
Искру иль луч во мраке бездны.
1983г.

Смешна надменная походка,
И поучительный твой тон…
Обман – не лучшая находка,
Давно испытанный шаблон.
Дорожка зыбка и коротка.
16 июня 1998г.

Нам нужен мир таким, какой он есть.
Нам смех и слёзы всем необходимы,
Без подлости не отмечали б честь,
Без горя к счастью не были бы зримы.

Без осени и не было б весны.
Уродство прелесть красоты открыло,
Нужна реальность нам – и грёзы, сны…
А в будущем приятней то, что было.

От холода блаженством теплота
И теплота души при зле важнее,
Покой нам долгожданней, суета
Проходит тем памятней, смешнее.

В замену сладкого – есть горечь, соль…
В квартирах – необъятнее просторы,
Пройдя разлуку, муки, боль…
Друг другом ненасытны наши взоры!..

Ошибки, глупость – гениев творят,
Живым любовь и ненависть присущи,
Упав, над поднебесием парят,
Вчерашний день рождает день грядущий.

А не было б вокруг нас стан других,
То не были б мы преданы Отчизне.
Чтоб дорожили другом, есть враги…
А смерть…Чтобы ценили краткость жизни.
1984г.

ОБЛИК СМЕРТИ
Кем сказано, что страшен облик смерти,
Тот жизни не заглядывал в лицо, наверняка!
Тот не мотался в мерзкой круговерти
И не испытывал страданий – не имел врага!

Вглядитесь! – в лик несправедливой жизни.
Она всё делит так: не поровну, не пополам…
Кто ставит цену выше?.. Кто капризней?!
В грядущий день для нас ведёт итог не по делам.

В защиту кто пошлёт на поле брани?!
Там искалечит, беспощадно четвертует вас!
Благ адресуя – всё-таки обманет!
В решающий судьбы момент, для всяк в урочный час.

Не зря так мученики ей взывают…
Она понять сумеет их и заберёт с собой.
Она несправедливости не знает!..
Без исключения! Для каждого найдёт покой.

Не жизнь ли? Вас любить назло заставит.
Душа по капле страстью, будто кровью, истечёт…
Не надо – надо: сгрудит, переплавит…
Игривость чувств железом закуёт, льдом облечёт.

Не жизнь ли? В кандалах сердца таскает.
Миражем вас мечты манит…Забудь!.. И откажись!
Случайной, глупой смерти – не бывает!
Бывает часто бесшабашной, бестолковой жизнь…
1987г.

Меня нет. Я исчез навсегда.
Не звоните и не тревожьте.
Повстречали? Но это не я!
Это кожа, мясо да кости.

Вы хотите сказать? Бесполезно…
Где был я, там не я, там другое.
Кто же знает? Что в шкуру залезло.
Что-то тихое, очень тупое.

Меня нет, я исчез навсегда.
Никому – понял я – не нужен.
Повстречали в кино? Ерунда!
Вам не лучше с того, не хуже.

Вы хотите спросить? Не надо!
Я не дам вам совет. Не отвечу.
Вы же сами останетесь рады,
Когда тоже я вас не замечу.

Меня нет. Я исчез навсегда.
Так отстаньте и не тревожьте.
Повстречали? Но это не я.
Это кожа, мясо да кости.
1988г.

В златоглавых церквах
Святы только иконы.
В ярких сочных цветах
Скрытый цвет – похороны.

Бездуховный озноб,
След на лицах людских
И невидимый гроб,
Нимб – над каждым из них.

И природа и сны
Изменились теперь.
Люд погиб у стены –
Рыщет травленый зверь.

И зачем с тобой, Русь,
Злую шутку сыграли?!
Может быть, я проснусь,
Позабыв о кошмаре?!

Но нельзя позабыть.
Память терпит аншлаг.
Как с России зло смыть,
Что принёс Ленин-Бланк?!
1993г.

Слышал где-то: писАть – и пИсать,
По желанию схожий процесс.
Притомила нужда?! Значит виза
Срочно требуется в интерес.

Кто идёт до клозета конечно,
А иные бегут до листка.
И одни, отливают беспечно,
Заливают другие слегка.

По наитию мыслей ретивых
Мозг, почти что пузырь мочевой:
Чтобы пИсать – заправьтеся пивом,
Чтоб писАть – воспылайте душой.

Тут замечу шутя, специально,
Тех сравнений я авторам вкратце:
Понимая сей смысл буквально,
Мы – страна величайших зассанцев!
15 июля 1998г.



герка-дурачок
 
СообщениеВ жизни всё испытал; в жизни всё я имел.
Был кристально я трезв; был и дьявольски пьян.
Был труслив словно заяц; беззаветно был смел.
Был и робок, уступчив; был и горд и упрям.
Жил и скромно… и вёл развратные игры.
И душою я цвёл да и пагубно гнил.
Добрых женщин встречал; встречались мне «выдры».
Только вот не встречал в жизни чистой любви.

Я и жизнь проклинал и её я воспел.
И советы давал и учили меня.
Я и горе хлебал и от счастья – балдел! –
Всех винил ; и терпел никого не виня.
Я имел и бросал… и сам брошенным был.
Был на время я скуп; не считая жил дни.
Был инертным в делах; был аж землю я рыл!
Только вот не имел просто чистой любви.

Был и нищ и богат – деньги ветру дарил.
И молчал и орал, был прощён и прощал.
Был любим да и сам о любви говорил.
Слышал клятвы из уст, да и сам обещал…
В жизни всё испытал – в жизни всё я имел.
Пусть мне смерти теперь обруч шею сдавил.
Беспардонно спеша вроде всё я успел.
Только вот не успел встретить чистой любви. 1983г.
(Предсказание – которое сбылось…)

О, ты, любовью ослеплённый,
Ей никогда не будешь мил
И, сколько б ты не тратил сил,
Навеки будешь отречённый.

В святой любви порок известный:
Не видеть в женщине изъяна.
Ты ищешь тщетно, но упрямо,
Искру иль луч во мраке бездны.
1983г.

Смешна надменная походка,
И поучительный твой тон…
Обман – не лучшая находка,
Давно испытанный шаблон.
Дорожка зыбка и коротка.
16 июня 1998г.

Нам нужен мир таким, какой он есть.
Нам смех и слёзы всем необходимы,
Без подлости не отмечали б честь,
Без горя к счастью не были бы зримы.

Без осени и не было б весны.
Уродство прелесть красоты открыло,
Нужна реальность нам – и грёзы, сны…
А в будущем приятней то, что было.

От холода блаженством теплота
И теплота души при зле важнее,
Покой нам долгожданней, суета
Проходит тем памятней, смешнее.

В замену сладкого – есть горечь, соль…
В квартирах – необъятнее просторы,
Пройдя разлуку, муки, боль…
Друг другом ненасытны наши взоры!..

Ошибки, глупость – гениев творят,
Живым любовь и ненависть присущи,
Упав, над поднебесием парят,
Вчерашний день рождает день грядущий.

А не было б вокруг нас стан других,
То не были б мы преданы Отчизне.
Чтоб дорожили другом, есть враги…
А смерть…Чтобы ценили краткость жизни.
1984г.

ОБЛИК СМЕРТИ
Кем сказано, что страшен облик смерти,
Тот жизни не заглядывал в лицо, наверняка!
Тот не мотался в мерзкой круговерти
И не испытывал страданий – не имел врага!

Вглядитесь! – в лик несправедливой жизни.
Она всё делит так: не поровну, не пополам…
Кто ставит цену выше?.. Кто капризней?!
В грядущий день для нас ведёт итог не по делам.

В защиту кто пошлёт на поле брани?!
Там искалечит, беспощадно четвертует вас!
Благ адресуя – всё-таки обманет!
В решающий судьбы момент, для всяк в урочный час.

Не зря так мученики ей взывают…
Она понять сумеет их и заберёт с собой.
Она несправедливости не знает!..
Без исключения! Для каждого найдёт покой.

Не жизнь ли? Вас любить назло заставит.
Душа по капле страстью, будто кровью, истечёт…
Не надо – надо: сгрудит, переплавит…
Игривость чувств железом закуёт, льдом облечёт.

Не жизнь ли? В кандалах сердца таскает.
Миражем вас мечты манит…Забудь!.. И откажись!
Случайной, глупой смерти – не бывает!
Бывает часто бесшабашной, бестолковой жизнь…
1987г.

Меня нет. Я исчез навсегда.
Не звоните и не тревожьте.
Повстречали? Но это не я!
Это кожа, мясо да кости.

Вы хотите сказать? Бесполезно…
Где был я, там не я, там другое.
Кто же знает? Что в шкуру залезло.
Что-то тихое, очень тупое.

Меня нет, я исчез навсегда.
Никому – понял я – не нужен.
Повстречали в кино? Ерунда!
Вам не лучше с того, не хуже.

Вы хотите спросить? Не надо!
Я не дам вам совет. Не отвечу.
Вы же сами останетесь рады,
Когда тоже я вас не замечу.

Меня нет. Я исчез навсегда.
Так отстаньте и не тревожьте.
Повстречали? Но это не я.
Это кожа, мясо да кости.
1988г.

В златоглавых церквах
Святы только иконы.
В ярких сочных цветах
Скрытый цвет – похороны.

Бездуховный озноб,
След на лицах людских
И невидимый гроб,
Нимб – над каждым из них.

И природа и сны
Изменились теперь.
Люд погиб у стены –
Рыщет травленый зверь.

И зачем с тобой, Русь,
Злую шутку сыграли?!
Может быть, я проснусь,
Позабыв о кошмаре?!

Но нельзя позабыть.
Память терпит аншлаг.
Как с России зло смыть,
Что принёс Ленин-Бланк?!
1993г.

Слышал где-то: писАть – и пИсать,
По желанию схожий процесс.
Притомила нужда?! Значит виза
Срочно требуется в интерес.

Кто идёт до клозета конечно,
А иные бегут до листка.
И одни, отливают беспечно,
Заливают другие слегка.

По наитию мыслей ретивых
Мозг, почти что пузырь мочевой:
Чтобы пИсать – заправьтеся пивом,
Чтоб писАть – воспылайте душой.

Тут замечу шутя, специально,
Тех сравнений я авторам вкратце:
Понимая сей смысл буквально,
Мы – страна величайших зассанцев!
15 июля 1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 00:53
СообщениеВ жизни всё испытал; в жизни всё я имел.
Был кристально я трезв; был и дьявольски пьян.
Был труслив словно заяц; беззаветно был смел.
Был и робок, уступчив; был и горд и упрям.
Жил и скромно… и вёл развратные игры.
И душою я цвёл да и пагубно гнил.
Добрых женщин встречал; встречались мне «выдры».
Только вот не встречал в жизни чистой любви.

Я и жизнь проклинал и её я воспел.
И советы давал и учили меня.
Я и горе хлебал и от счастья – балдел! –
Всех винил ; и терпел никого не виня.
Я имел и бросал… и сам брошенным был.
Был на время я скуп; не считая жил дни.
Был инертным в делах; был аж землю я рыл!
Только вот не имел просто чистой любви.

Был и нищ и богат – деньги ветру дарил.
И молчал и орал, был прощён и прощал.
Был любим да и сам о любви говорил.
Слышал клятвы из уст, да и сам обещал…
В жизни всё испытал – в жизни всё я имел.
Пусть мне смерти теперь обруч шею сдавил.
Беспардонно спеша вроде всё я успел.
Только вот не успел встретить чистой любви. 1983г.
(Предсказание – которое сбылось…)

О, ты, любовью ослеплённый,
Ей никогда не будешь мил
И, сколько б ты не тратил сил,
Навеки будешь отречённый.

В святой любви порок известный:
Не видеть в женщине изъяна.
Ты ищешь тщетно, но упрямо,
Искру иль луч во мраке бездны.
1983г.

Смешна надменная походка,
И поучительный твой тон…
Обман – не лучшая находка,
Давно испытанный шаблон.
Дорожка зыбка и коротка.
16 июня 1998г.

Нам нужен мир таким, какой он есть.
Нам смех и слёзы всем необходимы,
Без подлости не отмечали б честь,
Без горя к счастью не были бы зримы.

Без осени и не было б весны.
Уродство прелесть красоты открыло,
Нужна реальность нам – и грёзы, сны…
А в будущем приятней то, что было.

От холода блаженством теплота
И теплота души при зле важнее,
Покой нам долгожданней, суета
Проходит тем памятней, смешнее.

В замену сладкого – есть горечь, соль…
В квартирах – необъятнее просторы,
Пройдя разлуку, муки, боль…
Друг другом ненасытны наши взоры!..

Ошибки, глупость – гениев творят,
Живым любовь и ненависть присущи,
Упав, над поднебесием парят,
Вчерашний день рождает день грядущий.

А не было б вокруг нас стан других,
То не были б мы преданы Отчизне.
Чтоб дорожили другом, есть враги…
А смерть…Чтобы ценили краткость жизни.
1984г.

ОБЛИК СМЕРТИ
Кем сказано, что страшен облик смерти,
Тот жизни не заглядывал в лицо, наверняка!
Тот не мотался в мерзкой круговерти
И не испытывал страданий – не имел врага!

Вглядитесь! – в лик несправедливой жизни.
Она всё делит так: не поровну, не пополам…
Кто ставит цену выше?.. Кто капризней?!
В грядущий день для нас ведёт итог не по делам.

В защиту кто пошлёт на поле брани?!
Там искалечит, беспощадно четвертует вас!
Благ адресуя – всё-таки обманет!
В решающий судьбы момент, для всяк в урочный час.

Не зря так мученики ей взывают…
Она понять сумеет их и заберёт с собой.
Она несправедливости не знает!..
Без исключения! Для каждого найдёт покой.

Не жизнь ли? Вас любить назло заставит.
Душа по капле страстью, будто кровью, истечёт…
Не надо – надо: сгрудит, переплавит…
Игривость чувств железом закуёт, льдом облечёт.

Не жизнь ли? В кандалах сердца таскает.
Миражем вас мечты манит…Забудь!.. И откажись!
Случайной, глупой смерти – не бывает!
Бывает часто бесшабашной, бестолковой жизнь…
1987г.

Меня нет. Я исчез навсегда.
Не звоните и не тревожьте.
Повстречали? Но это не я!
Это кожа, мясо да кости.

Вы хотите сказать? Бесполезно…
Где был я, там не я, там другое.
Кто же знает? Что в шкуру залезло.
Что-то тихое, очень тупое.

Меня нет, я исчез навсегда.
Никому – понял я – не нужен.
Повстречали в кино? Ерунда!
Вам не лучше с того, не хуже.

Вы хотите спросить? Не надо!
Я не дам вам совет. Не отвечу.
Вы же сами останетесь рады,
Когда тоже я вас не замечу.

Меня нет. Я исчез навсегда.
Так отстаньте и не тревожьте.
Повстречали? Но это не я.
Это кожа, мясо да кости.
1988г.

В златоглавых церквах
Святы только иконы.
В ярких сочных цветах
Скрытый цвет – похороны.

Бездуховный озноб,
След на лицах людских
И невидимый гроб,
Нимб – над каждым из них.

И природа и сны
Изменились теперь.
Люд погиб у стены –
Рыщет травленый зверь.

И зачем с тобой, Русь,
Злую шутку сыграли?!
Может быть, я проснусь,
Позабыв о кошмаре?!

Но нельзя позабыть.
Память терпит аншлаг.
Как с России зло смыть,
Что принёс Ленин-Бланк?!
1993г.

Слышал где-то: писАть – и пИсать,
По желанию схожий процесс.
Притомила нужда?! Значит виза
Срочно требуется в интерес.

Кто идёт до клозета конечно,
А иные бегут до листка.
И одни, отливают беспечно,
Заливают другие слегка.

По наитию мыслей ретивых
Мозг, почти что пузырь мочевой:
Чтобы пИсать – заправьтеся пивом,
Чтоб писАть – воспылайте душой.

Тут замечу шутя, специально,
Тех сравнений я авторам вкратце:
Понимая сей смысл буквально,
Мы – страна величайших зассанцев!
15 июля 1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 00:53
gerka-durachokДата: Вторник, 10.05.2011, 01:03 | Сообщение # 3
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Дорога в рай на земле, или
Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца — 2

Действующие лица:

Рассусоливатель - скоморох-потешник.
Федот — стрелец — удалой молодец.
Маруся — жена Федота (красавица-голубица).
Вождь — оборотень, вурдалак.
Министр — Баба-яга.
Генерал — бес.
Гебист — Кащей.
Голос — То-чаво-не-может-быть.
Другие — чернь.
10 молодцев — их дети — родственники.
Серега, Миха, Няня, Нечисть, Народ, Православные.
С 1-го по 8-ой голоса из толпы.
Тит Кузьмич да Фрол Фомич — два дюжих молодца.

Рассусоливатель

В прошлый раз расстались мы
(Захлебнувшись от слюны)
На пиру. Кто мог забыть?
То-чаво-не-может-быть,
Где народ весь угощало,
Всякой всячины немало
По столам распределяя,
Тем Федота забавляя.
Пиру — пир. Еда — едой.
Потекло само собой.
Ожил вроде бы народ,
Закружил свой хоровод.
Токмо в энтот самый час
Изо всех лесов, болот
На веселый сытый пляс
Вдруг сбежался жуткий сброд:
Бесы, лешие... И мечась
Набежала всяка нечисть.
Вурдалак придумал ловко,
Оценивши обстановку:
Крутанулся три раза,
Плюнул, крякнул, на глазах
Из мерзавца-подлеца
Превратился в молодца.
Принял дело в оборот.
Он, мол, главный, он, мол, тот -
Не какой-то обормот,
В самый что есть аккурат -
Богучаровский магнат.
Заявил на весь народ:
«Я таперьча царь! А тот?
Тот, что подлым, злым рожден,
Угнетатель побежден.
Звать меня вам всем «вождем».
Я таперь ваш предводитель:
Мать-отец — руководитель.
Я в острастку по закону
Всяк любого урезоню.
Хватит доблестных речей,
Будем жить мы без царей,
Впредь не будет богачей.
Чтоб на том поставить точку -
Царь расстрелян вместе с дочкой.
Слухать будете меня
(Говорю без обьняка),
Вы со мной наверняка
Жить-то будете в раю -
Это сразу не таю
И не сказки говорю...
Церквы рушить, рушить храмы.
Мы — народ! Попы же хамы.
Нам веселья — не тоски,
Хватит пудрить нам мозги!
Вольны мы, как в поле чистом.
Мы таперча атеисты.
Кто никем был — станет всем!
Коли будет при ружье...»
Мужики вошли тут в раж -
Раз такой-то эпатаж!..
Слово к слову цепляется,
Хошь — не хошь, получается:
Сказка-то продолжается.

Вождь новому своему генералу

Ну дак што же, Хенерал?
Дел у нас таперь аврал.
Развернем на всю страну
Мы с богатыми войну.
Мы их дерзкую гурьбу
Изведем на голытьбу!
Позабудут про гульбу.
На фиг нам какой-то суд.
(К ним закон особо лют.
Дюже их не терпит люд.)
По военному-то праву
Кому штой-то не по нраву,
Тех увидим мы в гробу,
Аль пущай снуют в трубу.
Ежель чё на иху честь...
Кое-что положим...

Генерал

Есть!

Вождь

Няньку! (Топнув каблуком)
Што работала тайком!
Рисковала всепременно -
Кадр ныне самый верный.
Наделите спецпайком!
Пусть своим живет райком,
Не мечтая... ни об ком.
Бабу-ягу из нечистых
Обязательно в министры.
Пусть в аграрии шурует,
Колдовство там тренирует.
Свой использует момент,
Как народный... али-мент.
Пусть орудует и в травах,
Ежель надо — будь отрава!
А Кащея ставь в Гебисты -
Он же тоже наш,нечистый.
Пусть особо не плечистый,
Но зато — жуть! - гонористый.
Исполняй! Худую весть
Не неси, ступай же...

Генерал

Есть!

Рассусоливатель

Вы вот спросите: «А где ж
Наш Федот-стрелец промеж?»
Я отвечу не для ляпа:
Вождь тот дельце так обстряпал,
Не придраться прям никак.
Он использовал мгновенье,
При своем таком уменье,
Замешательства бардак.
Пока люди пили, пели,
Веселились, вкусно ели,
Под гармошечку плясали
И от счастия балдели...
А Федота повязали
Как народного врага.
(Верховодила Яга.)
По приказу сверху, значит, -
По закону, не иначе!
Увезли на Колыму,
Лес валить, как в старину.
И Марусю тут же хвать,
Не смогла чтоб помощь звать!
Не успела в голубицу
Наша дева превратиться,
Как упрятали в темницу.
В общем их пропал весь след -
Вроде не было и нет.

Вождь

Кроме прочего добра:
Всех каменьев, серебра...
Не транжирный был царишка -
Есть немало золотишка.
Вот что главно не забыть:
«То-чаво-не-может-быть» -
Это царская казна,
То есть числиться должна
Как народная она.
Говоря совсем уж проща,
Раз народна, стал быть обща.
Потому, скорей, ничья,
Значит, пользователь — я.

Генерал

Щас я четко докладаю.
В коей мере люд пытаю -
Информацьей обладаю.
Экспропритровал богатых,
Постреляли разных всяких,
Дебоширов поуняли,
По тюрягам рассовали.
Но, однако, часть сбежала,
И таких, скажу, немало.
Вот, к прямеру (не забыл?),
Генерал,што давеч был,
Оказался шустрый он,
Смылся, сволочь, за кордон.

Рассусоливатель

Тут министр ковыляет,
В спешке сразу заявляет.

Министр

Ох, бяда, наш вурдалак!
Тьфу! Прости.(Зараза, мак!)
Головенкой об косяк
Не стучи за сей пустяк.
Да стара для энтой ласки.
(Заплуталась в кайфе сказки.)
Обкурившись пучишь глазки?!
Ох, забыла... Как там?.. Вождь!!!
Прям хоть в харю тебе гвоздь.
То-чаво-не-может-быть.
Нету! Смылось, стало быть!
То есть крайне примечаю,
Нам на зов не отвечает.
Шати-братия кричит,
Где тяперя брать харчи?!

Вождь
(на Бабу-ягу рявкнул)

Я б тебя, конечно, шмякнул!
Дак вот некогда сейчас.
(К Генералу, скосив глаз)
Собирай немедля рать,
У народа отымать.
Чтоб престижу без урону,
Беззакончить по закону.
Продразверсткой будем брать!
Что ж нечистым голодать?
Хоть душой мы неказисты,
Зато телом суперчисты!

Рассусоливатель

В тот момент на Колыме
Наш Федот, как на войне.
Рубит лес — летают щепки.
С ним с десяток хлопцев крепких
Потому без всяких правил
Тоже Вождь сюда отправил.
Тут на каторге оне
Во далекой стороне.
Как навалят уйму бревен,
Тока сложат бревна вровень,
Сразу сядут отдыхать
(Поминая добру мать).
Так и вышло в энтот раз.
Наступил обеда час.
Дак а шо там за еда?
Ломтик хлеба да вода.
Вот Федот и начал выть.
Позабыл бы... Как забыть?

Федот

Я не стал бы слезы лить,
Коль людских харчей добыть.
Дюже хочется такого -
Что ли русского, мясного...
Щас пельмешек,мед попить...
Если б встало предо мной,
Мой приятель дорогой,
То-чаво-не-может-быть.

Голос

Я давненько тута маюсь,
У тенечке прохлаждаюсь.
Жду, когда же добрый друг
Про меня припомнит вдруг.

Рассусоливатель

Как? Откуда? Таковой
Общий был вопрос немой,
Только яства появились.
Потому те, как не силясь,
Не услышали б звук тот;
Голос слышал лишь Федот.

Голос

Вы робяты хоть куды
И способны на труды.
Да во всем у вас лады:
От ума до доброты.
Потому в такой среде
Бросить вас не мог в беде.
Мал того, аще есть слово.
Быть должны к тому готовы.
Там Марусины надысь
Так тюрьмою занялись
Тит Кузьмич и Фрол Фомич.
(Им поставлю магарыч!)
Покуражились-то малость,
Но и камня не осталось.
Как Бастилью франки ту же -
Так же, может... даже хуже!
Дальше речь вкручу потуже.
Будут тут к исходу дня
На борту у корабля -
Каждого! - здесь встречи для:
Жены, детки, вся родня.
Мы пойдем вдоль окияну
Скопом к острову Буяну.
А охрана?.. Спит пьяна -
Водка ей на то дана.

Рассусоливатель

А тем временем в дворце
Верх правительства в лице:
И Вождя, и Генерала,
И Министра — заседало.

Вождь

Так чего там у меня
На повестке нонче дня?
Чтоб повысились надои,
А посевы ажно вдвое?!
И проблема-маета
Будет пусть уже снята
В поголовие скота.
Тут ведь главно научить:
Как иглу вдевают в нить,
Как держать кайло, лопату,
Как катать в тампоны вату,
Как топориком махать
Тоже надо показать.
Он — народ — хоть брилиянт
(У него сплошной талант),
Но ему нужна оправа.
Объяснить наш долг и право,
А ведь их така орава!
Чтоб не слева ежель справа
Аль чаво наоборот.
Тут для каждой из работ
Нужен правильный подход.

Министр

Ты ответь мне на вопрос,
А не бей чуть что так в нос.
Сам лопату-то держал
Или даже не видал,
Что с какейной из сторон?..

Вождь

Чай не граф и не барон
И сумею разобрать:
Что держать, чем ковырять.
Я хочу предостеречь,
Ты мне тута не перечь.
Я не гляну, шо соратник,
Быстренько примеришь ватник,
Как народа кровный враг,
Враз поедешь на ГуЛаг.

Генерал

Ой да будя, полно, Вождь!
Ты мянистра хоть не трожь.
Никака да все ж своя -
Родственница то ж моя.
Пусть повернута слегка -
Пусть хоть баба, но Яга.

Вождь

Цыц, потатчица! Раз так...
Гляньте-ка на мой кулак.
Мне не нужен и палач -
Я и сам себе усач.
Кровопийца, душегуб,
На людей точеный зуб.
Не смотрите, что я труп -
Я живей живущих — пуп!
Ну-ка, нервы не мотай,
А докладывай давай.

Генерал

Я конкретно докладаю,
Офицьяльно заявляю:
Увлечен, чтоб вышел толк,
Начинанью цельный полк.
Если надо, мы нашли,
Если надо, шпикам честь,
А шпиёнов развели:
В водке — иродова смесь
И в закуске тоже есть,
Всяка мусорном ведре,
Смертном свеженьком одре...
Разъясненью провели,
Дурь-травою потрясли.
В кучи всех загуртовали,
И трудом всех обязали.
Хоть и пользы мало очень,
Всяк работой озабочен.
Делом занятый народ,
Шлындать некому вразброд.
Только вот на самом деле
Люди жутко обнаглели,
Почему-то с голодухи
Мрут, мерзавцы, словно мухи.
И в Поволжье, в Украине
Мрут и всё! - равно в пустыне.

Вождь

Почему ты, Генерал,
Математиком не стал.
В лементарнейших вопросах
Ты в холопских ходишь позах.
Восприять смоги вперед:
Коли люда часть помрет,
То другая непременно
Часть зажиточней живет.
В самом деле что ль такой
Не по возрасту тупой?

Министр

(Тихо, но не шепотом,
А согласно опыту.)
Гениальнейший правитель!
От проблем наш избавитель!

Вождь (Генералу)

Двигай, бес, шустрее фишки
В своем жиденьком умишке.
Изымаючи излишки,
И поступки те нередки,
Забираем так последки.
Нужно эдак скуролесить.
Всюду лозунги развесить.
Если чаят перемены,
Пусть работают в две смены!
Если надо, даже в три...
Пронимай их изнутри.
(Их лови — с их доброты.)
Чтоб ашо помпезней стало -
Родине дадим металла!..
Хлеба, мяса, молока...
Мол, даем стране в срока!
Раньше срока? На досрочно.
Только чтобы сами точно.
В общем так: даем, даем!
Ежель надо, и в заем!
Принесут (то между нами)
В дар наивными руками.
А уж нет?.. Возьмем то сами.
Пусть стараются для власти
Ради будущего счастья.
Не своёва, так детей.
Мне ль учить тя, прохиндей!

Генерал

Ну и вот ашо последне.
Сообщили мне намедни:
Там тюрьма была — пропала,
Где была Федота краля.
Вот стояла так и, накось,
Даже камня не осталось.
Завелося, безусловно,
В куче дело уголовно.

Вождь

Я насчет тюрьмы снесенной
Дам ответ определенный.
До щекотки он простой -
Мы поставим новых сто.
Тут добавлю неизбежно -
Их руками же, конечно.

Рассусоливатель

Между тем Федот с бригадой
Всю родню увидеть рады.
Обнялись, поцеловались,
Погрузившись, в путь собрались.
Ни к чему, кажись, и спешка,
Но притом нельзя и мешкать.
Курс простой у их путя -
К цели ехать не шутя
На тот остров на Буян,
Весь минуя окиян.
(Не один, а даже два!)
Это вам не ерунда.
Тороплюся сообщить:
На тот остров, чтоб там жить,
Тот — откуда... грех забыть!
То-чаво-не-может-быть.
Путь далекий, очень трудный -
Потому как на Бермуды.
Но Федоту путь знаком,
Был на острове он том.
Я сейчас спешу в Расею.
Антерес такой имею.

Вождь

Ну, докладывай, министр,
В государстве как нечистом?
Как народ? Не шибко ропщет?
Экзекуций эких хочет?

Министр

Ну их на фиг, всех людей
С вольнодумностью адей!
Им свобода выше пищи -
Дай им правду, пусть хоть нищи!

Вождь

Да ты што?.. Неужто все?!

Министр

Ну их на хрен! На стезе
В средней нашей полосе
Большинство в такой красе.
Призадумались в уме.
Крестят деток да и сами
Нет да крестятся руками -
Апидемия пошла!..
Кой-какие есть дела...
Чтой-то нечем ноне дыхать...

Рассусоливатель

Пятится сама на выход.
С политических антриг
Скоро будет нервный тик
У всей нечисти притом,
Потому как кувырком
Закрутилося кругом.
Затворяя тихо дверцы
Опосля аудиенций
Невеселеньких с Вождем
Тока-тока наш Министр,
Чуть хромая, в темпе твиста
Покидая кабинет,
Поносила белый свет.

Министр (на ходу)

Поддалась я на аферу.
Вон Кащей! Давно дал дёру.
Люди начали креститься,
Эдак станут и молиться.

Рассусоливатель

Проплясала Яга-бабка,
Скачет психом Генерал.
Сам пыхтит, как самовар,
А под мышкой его папка.
Што за шухер непонятный?
Объяснил бы ктой-то внятней.
(Отворяет дверь к Вождю.)

Вождь

Я табе давно тут ждю.
Хватит дрыгать брюхаю.
Докладай... Я слухаю!

Генерал

В стае целым косяком,
Шмотки бросив, босиком
Улетучилася в группе
Наш Мянистр в ейной ступе.
Отключила сотовый:
Мол, того — чего болтать?!
Время нечего терять,
Дескать улепетывай!
Балаболить неча зря,
Когда надо рвать когтя!
Хоть и люди есть подлюки,
Но их мало... Што там штуки!
Наши — гнусные!.. А есть -
Им всего превыше честь.
Всюду видится святое:
Справедливость, цель, иное...
В грязи можно извалять,
Но ничем не запугать.
Ради энтого в редут
И на смерть легко идут.
В муках страшницких умрут,
Даже глазом не моргнут.
Люди молятся, крестятся -
Сновы бесы из боятся.
Не присядешь на плече -
Не запутаешь ничем.
И продвинулись немногим,
Поломали больше ноги.
Все ужо почти слиняли.
Токмо ты да я... застряли.
Время ждать, пока зима,
Дефилировать нема.

Рассусоливатель

Первым был в дворце уборщик,
Между тем нехилый спорщик.
В ситуации прелихо
Разобрался — коли тихо,
Нет правителей в дворце,
В их представился лице.
Звали парня просто Миха.
Не был он, конечно, психом.
Так не так, но таковой:
Он по-своему герой!
Но не знал, с чего начать
Или начать — как сказать?
Он хотел, чтоб по-людски.
Усоленье, переслойку...
Прекратить скорей попойку.
Кто в запое от тоски,
Чтоб свои нашел носки
И бегом в комператив,
Ремесло како включив.
Делом занялся опять,
Чтоб Расею подымать.
Подключились к его делу
И другие ужо смело.

Другие

Мы таперча демокрады,
Али то есть дерьмократы!
(Ну уж в точь не дерьмокрады!)
В общем ктой-то мы из них.
Мы страну спасем в сей миг.
Вознесем на высь, на пик.
Соберем и распластаем,
Целиком али пластами...

Рассусоливатель

А народ?.. Ему бы вникнуть.
Раньше он не смел и пикнуть,
Но зато теперь рыдает...
Не кусает и не лает
Идучи до власти чернь.
Обещает всякий зверь:
«Не обижу, мне поверь!»
Старики твердят давно:
Остается нам одно -
Поживем — тады увидим...
Происходит вот на днях:
Федот, Маша у руля
Стоят в рубке корабля.

Голос

Хошь — не хошь, Федот, послушай,
Тела нет — не плюй так в душу.
А на Родину свою
Вас везу я потому,
Что не вижу толком боле
Ни в какой себя я роли.
Я без вас вобче без доли -
Обездоленный до боли.
Одиночества боюсь!
Вам — себе помочь берусь.
Есть хорошая мысля
(И совсем не опосля)
Сделать РАЙ для всех для вас,
Как прибудем - так и раз!
(Прям немедленно сейчас.)
Никогда не пустословил.
Вам подарок приготовил.
Город там среди прекрас
Дожидается всех вас.
Изб там нет, везде палаты,
Одинаково богаты
Все вы будете теперь;
Прямо в РАЙ открою дверь.
Вкусно кушать, мягко спать,
Размножаться и играть.
Лопать будете от пуза!
Никакой сякой обузы...
Поедите и опять
Дурака лежать-валять
Да пупки свои чесать.
И цветочки млея нюхать,
И балдеть и мирно пукать...
Враз исполню быстро, лихо
Я любую вашу прихоть.
Ты открыл мене глаза
(Были б те — была б слеза).
Ты мене отец и мать.
Ежель вру, тому бывать -
Век людей чтоб не видать!

Федот

Чудо чудное затеял!
Изумительна идея:
На диване пузо гладя,
Беззаботно в телик глядя,
Лежа пиво лить в гортань!
Как такое тебе, Мань?..

Маруся

Да! Шикарная картина,
Но скажу тебе я, милый:
Ты глаза разуй на грань,
Ну-ка в будущее глянь.
При таком-то при раскладе,
Ты представь-ка... Христа ради!
Через год к чему придем
Да с таким-то вот житьем?
Не смеясь скажу. Потом
На диване мы вдвоем
Не поместимся твоем,
Коль не шастать сим телам
По хозяйству, по делам,
Не заботяся работой,
Жить воще пройдет охота,
А не то чтоб размножаться
Аль аще как наслаждаться.
Счастья нету, хошь убей,
В этом мире без детей!
Так что, друг мой, не лукавь,
При таком житье-бытье
Не подымется рука,
А не штой-то там в табе -
Энта штука, што туга
И толкает на греха...

Федот

Ты опять, Марусь, права,
Ты реально — голова.
Заплети себе косу,
Собирай люд на носу,
Тему энту растрясу.
Пусть подумают оне,
Лямку как тянуть к жизне.

Рассусоливатель

Хорошо корабль «Титан» -
Не в том смысле, что «Титаник»
И утонет, словно чайник, -
А в том смысле — великан.
Хоть и старая лохань,
Но площадка на носу
Подошла всему числу.
Хоть как сельдь поди в тазу
Понатыкались иные:
Старые да молодые.
Не галдели как в лесу
На лужайке иль опушке,
Навострить пытались ушки.
Все стояли деловы,
Вроде слухать готовы.
Федот вышел, по дороге
Передав руля Сереге.
Как с Марусей рядом встал,
Поклонился, речь начал.

Федот

Я собрал вас тут, робята,
Для сурьезного дебата.
Чтоб решать, как жить нам дальше:
Без обмана и без фальши.
Щепетильный есть момент -
Срочно нужен президент.
Как прибудем мы на остров,
Изберем такого «монстра».
Есть ужо и кандидат.
Есть программа на свой лад.
Разъяснить я буду рад.
Изберете — с вас мандат.
В целом ставлю я на вид,
Чтобы было без обид.
Благ не буду обещать,
Но не буду и стращать.
Сердце ленью легче ранить,
А мечту ей испоганить.
И такое в самом деле
Фактом скоро поимеем:
От восторга обалдеем,
От безделья отупеем,
Телом-духом ослабеем.
Дальше кратко примечаю:
Без культуры — одичаем;
Ну и также без науки
Мы умрем верней от скуки;
Без труда отсохнут руки;
Спорт здоровье укрепит,
Жажду к жизни возбудит;
Ну, и кто азартен дюже -
Спорт и энтим тоже нужен.
Да всего не перечесть -
В жизни что ищо там есть.
И какой там индивид,
Что ищо вдруг изъявит.
Библиотека нужна.
Цель особенно важна!
Не ушла чтобы в лета
Духа предков чистота.
Славить правильно Христа!
Жить, исправно чтя заветы.
По заветам Бога жить.
Значит, так тому и быть.
Нет важней для нас приметы
Града, вставшего пред нами,
Град-царя над городами
С златоглавыми церквами!

1-ый голос из толпы

Чё там ждать?

2-ой голос из толпы

Давай сейчас.

3-ий голос из толпы

Ты, Федот, - один из нас.

4-ый голос из толпы

Нам подходишь в самый раз!

1-ый голос из толпы

Кворум полный!

5-ый голос из толпы

Счет работай.

2-ой голос из толпы

Руки вверх — кто за Федота.

6-ой голос из толпы

Голосуем не напрасно...

7-ой голос из толпы

Что?..

8-ой голос из толпы

Ну как?!

1-ый голос из толпы

Единогласно!!!

Рассусоливатель

Это гдей-то в окияне.
Што до них нам, россияне?
Думать надо о своем.
Может, чё и мы смогем?
Нет! Чего ни говори,
А приятненько за них.
Коль глядеть до глубины,
Значит, сможем так и мы.
Ясно, браться надо дружно.
Что для этого нам нужно?
Специяльный ли народ
(Справедливость что несет)
Али чудо-остров тот
(Что не всяк в него взойдет),
Меценат какой — спаситель
Аль какой руководитель?
Будет время радоваться.
Быстро сказке сказываться,
Долго делу делаться.
Так что вот, честной народ -
Православные, вперед!

2010г.




герка-дурачок
 
СообщениеДорога в рай на земле, или
Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца — 2

Действующие лица:

Рассусоливатель - скоморох-потешник.
Федот — стрелец — удалой молодец.
Маруся — жена Федота (красавица-голубица).
Вождь — оборотень, вурдалак.
Министр — Баба-яга.
Генерал — бес.
Гебист — Кащей.
Голос — То-чаво-не-может-быть.
Другие — чернь.
10 молодцев — их дети — родственники.
Серега, Миха, Няня, Нечисть, Народ, Православные.
С 1-го по 8-ой голоса из толпы.
Тит Кузьмич да Фрол Фомич — два дюжих молодца.

Рассусоливатель

В прошлый раз расстались мы
(Захлебнувшись от слюны)
На пиру. Кто мог забыть?
То-чаво-не-может-быть,
Где народ весь угощало,
Всякой всячины немало
По столам распределяя,
Тем Федота забавляя.
Пиру — пир. Еда — едой.
Потекло само собой.
Ожил вроде бы народ,
Закружил свой хоровод.
Токмо в энтот самый час
Изо всех лесов, болот
На веселый сытый пляс
Вдруг сбежался жуткий сброд:
Бесы, лешие... И мечась
Набежала всяка нечисть.
Вурдалак придумал ловко,
Оценивши обстановку:
Крутанулся три раза,
Плюнул, крякнул, на глазах
Из мерзавца-подлеца
Превратился в молодца.
Принял дело в оборот.
Он, мол, главный, он, мол, тот -
Не какой-то обормот,
В самый что есть аккурат -
Богучаровский магнат.
Заявил на весь народ:
«Я таперьча царь! А тот?
Тот, что подлым, злым рожден,
Угнетатель побежден.
Звать меня вам всем «вождем».
Я таперь ваш предводитель:
Мать-отец — руководитель.
Я в острастку по закону
Всяк любого урезоню.
Хватит доблестных речей,
Будем жить мы без царей,
Впредь не будет богачей.
Чтоб на том поставить точку -
Царь расстрелян вместе с дочкой.
Слухать будете меня
(Говорю без обьняка),
Вы со мной наверняка
Жить-то будете в раю -
Это сразу не таю
И не сказки говорю...
Церквы рушить, рушить храмы.
Мы — народ! Попы же хамы.
Нам веселья — не тоски,
Хватит пудрить нам мозги!
Вольны мы, как в поле чистом.
Мы таперча атеисты.
Кто никем был — станет всем!
Коли будет при ружье...»
Мужики вошли тут в раж -
Раз такой-то эпатаж!..
Слово к слову цепляется,
Хошь — не хошь, получается:
Сказка-то продолжается.

Вождь новому своему генералу

Ну дак што же, Хенерал?
Дел у нас таперь аврал.
Развернем на всю страну
Мы с богатыми войну.
Мы их дерзкую гурьбу
Изведем на голытьбу!
Позабудут про гульбу.
На фиг нам какой-то суд.
(К ним закон особо лют.
Дюже их не терпит люд.)
По военному-то праву
Кому штой-то не по нраву,
Тех увидим мы в гробу,
Аль пущай снуют в трубу.
Ежель чё на иху честь...
Кое-что положим...

Генерал

Есть!

Вождь

Няньку! (Топнув каблуком)
Што работала тайком!
Рисковала всепременно -
Кадр ныне самый верный.
Наделите спецпайком!
Пусть своим живет райком,
Не мечтая... ни об ком.
Бабу-ягу из нечистых
Обязательно в министры.
Пусть в аграрии шурует,
Колдовство там тренирует.
Свой использует момент,
Как народный... али-мент.
Пусть орудует и в травах,
Ежель надо — будь отрава!
А Кащея ставь в Гебисты -
Он же тоже наш,нечистый.
Пусть особо не плечистый,
Но зато — жуть! - гонористый.
Исполняй! Худую весть
Не неси, ступай же...

Генерал

Есть!

Рассусоливатель

Вы вот спросите: «А где ж
Наш Федот-стрелец промеж?»
Я отвечу не для ляпа:
Вождь тот дельце так обстряпал,
Не придраться прям никак.
Он использовал мгновенье,
При своем таком уменье,
Замешательства бардак.
Пока люди пили, пели,
Веселились, вкусно ели,
Под гармошечку плясали
И от счастия балдели...
А Федота повязали
Как народного врага.
(Верховодила Яга.)
По приказу сверху, значит, -
По закону, не иначе!
Увезли на Колыму,
Лес валить, как в старину.
И Марусю тут же хвать,
Не смогла чтоб помощь звать!
Не успела в голубицу
Наша дева превратиться,
Как упрятали в темницу.
В общем их пропал весь след -
Вроде не было и нет.

Вождь

Кроме прочего добра:
Всех каменьев, серебра...
Не транжирный был царишка -
Есть немало золотишка.
Вот что главно не забыть:
«То-чаво-не-может-быть» -
Это царская казна,
То есть числиться должна
Как народная она.
Говоря совсем уж проща,
Раз народна, стал быть обща.
Потому, скорей, ничья,
Значит, пользователь — я.

Генерал

Щас я четко докладаю.
В коей мере люд пытаю -
Информацьей обладаю.
Экспропритровал богатых,
Постреляли разных всяких,
Дебоширов поуняли,
По тюрягам рассовали.
Но, однако, часть сбежала,
И таких, скажу, немало.
Вот, к прямеру (не забыл?),
Генерал,што давеч был,
Оказался шустрый он,
Смылся, сволочь, за кордон.

Рассусоливатель

Тут министр ковыляет,
В спешке сразу заявляет.

Министр

Ох, бяда, наш вурдалак!
Тьфу! Прости.(Зараза, мак!)
Головенкой об косяк
Не стучи за сей пустяк.
Да стара для энтой ласки.
(Заплуталась в кайфе сказки.)
Обкурившись пучишь глазки?!
Ох, забыла... Как там?.. Вождь!!!
Прям хоть в харю тебе гвоздь.
То-чаво-не-может-быть.
Нету! Смылось, стало быть!
То есть крайне примечаю,
Нам на зов не отвечает.
Шати-братия кричит,
Где тяперя брать харчи?!

Вождь
(на Бабу-ягу рявкнул)

Я б тебя, конечно, шмякнул!
Дак вот некогда сейчас.
(К Генералу, скосив глаз)
Собирай немедля рать,
У народа отымать.
Чтоб престижу без урону,
Беззакончить по закону.
Продразверсткой будем брать!
Что ж нечистым голодать?
Хоть душой мы неказисты,
Зато телом суперчисты!

Рассусоливатель

В тот момент на Колыме
Наш Федот, как на войне.
Рубит лес — летают щепки.
С ним с десяток хлопцев крепких
Потому без всяких правил
Тоже Вождь сюда отправил.
Тут на каторге оне
Во далекой стороне.
Как навалят уйму бревен,
Тока сложат бревна вровень,
Сразу сядут отдыхать
(Поминая добру мать).
Так и вышло в энтот раз.
Наступил обеда час.
Дак а шо там за еда?
Ломтик хлеба да вода.
Вот Федот и начал выть.
Позабыл бы... Как забыть?

Федот

Я не стал бы слезы лить,
Коль людских харчей добыть.
Дюже хочется такого -
Что ли русского, мясного...
Щас пельмешек,мед попить...
Если б встало предо мной,
Мой приятель дорогой,
То-чаво-не-может-быть.

Голос

Я давненько тута маюсь,
У тенечке прохлаждаюсь.
Жду, когда же добрый друг
Про меня припомнит вдруг.

Рассусоливатель

Как? Откуда? Таковой
Общий был вопрос немой,
Только яства появились.
Потому те, как не силясь,
Не услышали б звук тот;
Голос слышал лишь Федот.

Голос

Вы робяты хоть куды
И способны на труды.
Да во всем у вас лады:
От ума до доброты.
Потому в такой среде
Бросить вас не мог в беде.
Мал того, аще есть слово.
Быть должны к тому готовы.
Там Марусины надысь
Так тюрьмою занялись
Тит Кузьмич и Фрол Фомич.
(Им поставлю магарыч!)
Покуражились-то малость,
Но и камня не осталось.
Как Бастилью франки ту же -
Так же, может... даже хуже!
Дальше речь вкручу потуже.
Будут тут к исходу дня
На борту у корабля -
Каждого! - здесь встречи для:
Жены, детки, вся родня.
Мы пойдем вдоль окияну
Скопом к острову Буяну.
А охрана?.. Спит пьяна -
Водка ей на то дана.

Рассусоливатель

А тем временем в дворце
Верх правительства в лице:
И Вождя, и Генерала,
И Министра — заседало.

Вождь

Так чего там у меня
На повестке нонче дня?
Чтоб повысились надои,
А посевы ажно вдвое?!
И проблема-маета
Будет пусть уже снята
В поголовие скота.
Тут ведь главно научить:
Как иглу вдевают в нить,
Как держать кайло, лопату,
Как катать в тампоны вату,
Как топориком махать
Тоже надо показать.
Он — народ — хоть брилиянт
(У него сплошной талант),
Но ему нужна оправа.
Объяснить наш долг и право,
А ведь их така орава!
Чтоб не слева ежель справа
Аль чаво наоборот.
Тут для каждой из работ
Нужен правильный подход.

Министр

Ты ответь мне на вопрос,
А не бей чуть что так в нос.
Сам лопату-то держал
Или даже не видал,
Что с какейной из сторон?..

Вождь

Чай не граф и не барон
И сумею разобрать:
Что держать, чем ковырять.
Я хочу предостеречь,
Ты мне тута не перечь.
Я не гляну, шо соратник,
Быстренько примеришь ватник,
Как народа кровный враг,
Враз поедешь на ГуЛаг.

Генерал

Ой да будя, полно, Вождь!
Ты мянистра хоть не трожь.
Никака да все ж своя -
Родственница то ж моя.
Пусть повернута слегка -
Пусть хоть баба, но Яга.

Вождь

Цыц, потатчица! Раз так...
Гляньте-ка на мой кулак.
Мне не нужен и палач -
Я и сам себе усач.
Кровопийца, душегуб,
На людей точеный зуб.
Не смотрите, что я труп -
Я живей живущих — пуп!
Ну-ка, нервы не мотай,
А докладывай давай.

Генерал

Я конкретно докладаю,
Офицьяльно заявляю:
Увлечен, чтоб вышел толк,
Начинанью цельный полк.
Если надо, мы нашли,
Если надо, шпикам честь,
А шпиёнов развели:
В водке — иродова смесь
И в закуске тоже есть,
Всяка мусорном ведре,
Смертном свеженьком одре...
Разъясненью провели,
Дурь-травою потрясли.
В кучи всех загуртовали,
И трудом всех обязали.
Хоть и пользы мало очень,
Всяк работой озабочен.
Делом занятый народ,
Шлындать некому вразброд.
Только вот на самом деле
Люди жутко обнаглели,
Почему-то с голодухи
Мрут, мерзавцы, словно мухи.
И в Поволжье, в Украине
Мрут и всё! - равно в пустыне.

Вождь

Почему ты, Генерал,
Математиком не стал.
В лементарнейших вопросах
Ты в холопских ходишь позах.
Восприять смоги вперед:
Коли люда часть помрет,
То другая непременно
Часть зажиточней живет.
В самом деле что ль такой
Не по возрасту тупой?

Министр

(Тихо, но не шепотом,
А согласно опыту.)
Гениальнейший правитель!
От проблем наш избавитель!

Вождь (Генералу)

Двигай, бес, шустрее фишки
В своем жиденьком умишке.
Изымаючи излишки,
И поступки те нередки,
Забираем так последки.
Нужно эдак скуролесить.
Всюду лозунги развесить.
Если чаят перемены,
Пусть работают в две смены!
Если надо, даже в три...
Пронимай их изнутри.
(Их лови — с их доброты.)
Чтоб ашо помпезней стало -
Родине дадим металла!..
Хлеба, мяса, молока...
Мол, даем стране в срока!
Раньше срока? На досрочно.
Только чтобы сами точно.
В общем так: даем, даем!
Ежель надо, и в заем!
Принесут (то между нами)
В дар наивными руками.
А уж нет?.. Возьмем то сами.
Пусть стараются для власти
Ради будущего счастья.
Не своёва, так детей.
Мне ль учить тя, прохиндей!

Генерал

Ну и вот ашо последне.
Сообщили мне намедни:
Там тюрьма была — пропала,
Где была Федота краля.
Вот стояла так и, накось,
Даже камня не осталось.
Завелося, безусловно,
В куче дело уголовно.

Вождь

Я насчет тюрьмы снесенной
Дам ответ определенный.
До щекотки он простой -
Мы поставим новых сто.
Тут добавлю неизбежно -
Их руками же, конечно.

Рассусоливатель

Между тем Федот с бригадой
Всю родню увидеть рады.
Обнялись, поцеловались,
Погрузившись, в путь собрались.
Ни к чему, кажись, и спешка,
Но притом нельзя и мешкать.
Курс простой у их путя -
К цели ехать не шутя
На тот остров на Буян,
Весь минуя окиян.
(Не один, а даже два!)
Это вам не ерунда.
Тороплюся сообщить:
На тот остров, чтоб там жить,
Тот — откуда... грех забыть!
То-чаво-не-может-быть.
Путь далекий, очень трудный -
Потому как на Бермуды.
Но Федоту путь знаком,
Был на острове он том.
Я сейчас спешу в Расею.
Антерес такой имею.

Вождь

Ну, докладывай, министр,
В государстве как нечистом?
Как народ? Не шибко ропщет?
Экзекуций эких хочет?

Министр

Ну их на фиг, всех людей
С вольнодумностью адей!
Им свобода выше пищи -
Дай им правду, пусть хоть нищи!

Вождь

Да ты што?.. Неужто все?!

Министр

Ну их на хрен! На стезе
В средней нашей полосе
Большинство в такой красе.
Призадумались в уме.
Крестят деток да и сами
Нет да крестятся руками -
Апидемия пошла!..
Кой-какие есть дела...
Чтой-то нечем ноне дыхать...

Рассусоливатель

Пятится сама на выход.
С политических антриг
Скоро будет нервный тик
У всей нечисти притом,
Потому как кувырком
Закрутилося кругом.
Затворяя тихо дверцы
Опосля аудиенций
Невеселеньких с Вождем
Тока-тока наш Министр,
Чуть хромая, в темпе твиста
Покидая кабинет,
Поносила белый свет.

Министр (на ходу)

Поддалась я на аферу.
Вон Кащей! Давно дал дёру.
Люди начали креститься,
Эдак станут и молиться.

Рассусоливатель

Проплясала Яга-бабка,
Скачет психом Генерал.
Сам пыхтит, как самовар,
А под мышкой его папка.
Што за шухер непонятный?
Объяснил бы ктой-то внятней.
(Отворяет дверь к Вождю.)

Вождь

Я табе давно тут ждю.
Хватит дрыгать брюхаю.
Докладай... Я слухаю!

Генерал

В стае целым косяком,
Шмотки бросив, босиком
Улетучилася в группе
Наш Мянистр в ейной ступе.
Отключила сотовый:
Мол, того — чего болтать?!
Время нечего терять,
Дескать улепетывай!
Балаболить неча зря,
Когда надо рвать когтя!
Хоть и люди есть подлюки,
Но их мало... Што там штуки!
Наши — гнусные!.. А есть -
Им всего превыше честь.
Всюду видится святое:
Справедливость, цель, иное...
В грязи можно извалять,
Но ничем не запугать.
Ради энтого в редут
И на смерть легко идут.
В муках страшницких умрут,
Даже глазом не моргнут.
Люди молятся, крестятся -
Сновы бесы из боятся.
Не присядешь на плече -
Не запутаешь ничем.
И продвинулись немногим,
Поломали больше ноги.
Все ужо почти слиняли.
Токмо ты да я... застряли.
Время ждать, пока зима,
Дефилировать нема.

Рассусоливатель

Первым был в дворце уборщик,
Между тем нехилый спорщик.
В ситуации прелихо
Разобрался — коли тихо,
Нет правителей в дворце,
В их представился лице.
Звали парня просто Миха.
Не был он, конечно, психом.
Так не так, но таковой:
Он по-своему герой!
Но не знал, с чего начать
Или начать — как сказать?
Он хотел, чтоб по-людски.
Усоленье, переслойку...
Прекратить скорей попойку.
Кто в запое от тоски,
Чтоб свои нашел носки
И бегом в комператив,
Ремесло како включив.
Делом занялся опять,
Чтоб Расею подымать.
Подключились к его делу
И другие ужо смело.

Другие

Мы таперча демокрады,
Али то есть дерьмократы!
(Ну уж в точь не дерьмокрады!)
В общем ктой-то мы из них.
Мы страну спасем в сей миг.
Вознесем на высь, на пик.
Соберем и распластаем,
Целиком али пластами...

Рассусоливатель

А народ?.. Ему бы вникнуть.
Раньше он не смел и пикнуть,
Но зато теперь рыдает...
Не кусает и не лает
Идучи до власти чернь.
Обещает всякий зверь:
«Не обижу, мне поверь!»
Старики твердят давно:
Остается нам одно -
Поживем — тады увидим...
Происходит вот на днях:
Федот, Маша у руля
Стоят в рубке корабля.

Голос

Хошь — не хошь, Федот, послушай,
Тела нет — не плюй так в душу.
А на Родину свою
Вас везу я потому,
Что не вижу толком боле
Ни в какой себя я роли.
Я без вас вобче без доли -
Обездоленный до боли.
Одиночества боюсь!
Вам — себе помочь берусь.
Есть хорошая мысля
(И совсем не опосля)
Сделать РАЙ для всех для вас,
Как прибудем - так и раз!
(Прям немедленно сейчас.)
Никогда не пустословил.
Вам подарок приготовил.
Город там среди прекрас
Дожидается всех вас.
Изб там нет, везде палаты,
Одинаково богаты
Все вы будете теперь;
Прямо в РАЙ открою дверь.
Вкусно кушать, мягко спать,
Размножаться и играть.
Лопать будете от пуза!
Никакой сякой обузы...
Поедите и опять
Дурака лежать-валять
Да пупки свои чесать.
И цветочки млея нюхать,
И балдеть и мирно пукать...
Враз исполню быстро, лихо
Я любую вашу прихоть.
Ты открыл мене глаза
(Были б те — была б слеза).
Ты мене отец и мать.
Ежель вру, тому бывать -
Век людей чтоб не видать!

Федот

Чудо чудное затеял!
Изумительна идея:
На диване пузо гладя,
Беззаботно в телик глядя,
Лежа пиво лить в гортань!
Как такое тебе, Мань?..

Маруся

Да! Шикарная картина,
Но скажу тебе я, милый:
Ты глаза разуй на грань,
Ну-ка в будущее глянь.
При таком-то при раскладе,
Ты представь-ка... Христа ради!
Через год к чему придем
Да с таким-то вот житьем?
Не смеясь скажу. Потом
На диване мы вдвоем
Не поместимся твоем,
Коль не шастать сим телам
По хозяйству, по делам,
Не заботяся работой,
Жить воще пройдет охота,
А не то чтоб размножаться
Аль аще как наслаждаться.
Счастья нету, хошь убей,
В этом мире без детей!
Так что, друг мой, не лукавь,
При таком житье-бытье
Не подымется рука,
А не штой-то там в табе -
Энта штука, што туга
И толкает на греха...

Федот

Ты опять, Марусь, права,
Ты реально — голова.
Заплети себе косу,
Собирай люд на носу,
Тему энту растрясу.
Пусть подумают оне,
Лямку как тянуть к жизне.

Рассусоливатель

Хорошо корабль «Титан» -
Не в том смысле, что «Титаник»
И утонет, словно чайник, -
А в том смысле — великан.
Хоть и старая лохань,
Но площадка на носу
Подошла всему числу.
Хоть как сельдь поди в тазу
Понатыкались иные:
Старые да молодые.
Не галдели как в лесу
На лужайке иль опушке,
Навострить пытались ушки.
Все стояли деловы,
Вроде слухать готовы.
Федот вышел, по дороге
Передав руля Сереге.
Как с Марусей рядом встал,
Поклонился, речь начал.

Федот

Я собрал вас тут, робята,
Для сурьезного дебата.
Чтоб решать, как жить нам дальше:
Без обмана и без фальши.
Щепетильный есть момент -
Срочно нужен президент.
Как прибудем мы на остров,
Изберем такого «монстра».
Есть ужо и кандидат.
Есть программа на свой лад.
Разъяснить я буду рад.
Изберете — с вас мандат.
В целом ставлю я на вид,
Чтобы было без обид.
Благ не буду обещать,
Но не буду и стращать.
Сердце ленью легче ранить,
А мечту ей испоганить.
И такое в самом деле
Фактом скоро поимеем:
От восторга обалдеем,
От безделья отупеем,
Телом-духом ослабеем.
Дальше кратко примечаю:
Без культуры — одичаем;
Ну и также без науки
Мы умрем верней от скуки;
Без труда отсохнут руки;
Спорт здоровье укрепит,
Жажду к жизни возбудит;
Ну, и кто азартен дюже -
Спорт и энтим тоже нужен.
Да всего не перечесть -
В жизни что ищо там есть.
И какой там индивид,
Что ищо вдруг изъявит.
Библиотека нужна.
Цель особенно важна!
Не ушла чтобы в лета
Духа предков чистота.
Славить правильно Христа!
Жить, исправно чтя заветы.
По заветам Бога жить.
Значит, так тому и быть.
Нет важней для нас приметы
Града, вставшего пред нами,
Град-царя над городами
С златоглавыми церквами!

1-ый голос из толпы

Чё там ждать?

2-ой голос из толпы

Давай сейчас.

3-ий голос из толпы

Ты, Федот, - один из нас.

4-ый голос из толпы

Нам подходишь в самый раз!

1-ый голос из толпы

Кворум полный!

5-ый голос из толпы

Счет работай.

2-ой голос из толпы

Руки вверх — кто за Федота.

6-ой голос из толпы

Голосуем не напрасно...

7-ой голос из толпы

Что?..

8-ой голос из толпы

Ну как?!

1-ый голос из толпы

Единогласно!!!

Рассусоливатель

Это гдей-то в окияне.
Што до них нам, россияне?
Думать надо о своем.
Может, чё и мы смогем?
Нет! Чего ни говори,
А приятненько за них.
Коль глядеть до глубины,
Значит, сможем так и мы.
Ясно, браться надо дружно.
Что для этого нам нужно?
Специяльный ли народ
(Справедливость что несет)
Али чудо-остров тот
(Что не всяк в него взойдет),
Меценат какой — спаситель
Аль какой руководитель?
Будет время радоваться.
Быстро сказке сказываться,
Долго делу делаться.
Так что вот, честной народ -
Православные, вперед!

2010г.



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 01:03
СообщениеДорога в рай на земле, или
Сказ про Федота-стрельца, удалого молодца — 2

Действующие лица:

Рассусоливатель - скоморох-потешник.
Федот — стрелец — удалой молодец.
Маруся — жена Федота (красавица-голубица).
Вождь — оборотень, вурдалак.
Министр — Баба-яга.
Генерал — бес.
Гебист — Кащей.
Голос — То-чаво-не-может-быть.
Другие — чернь.
10 молодцев — их дети — родственники.
Серега, Миха, Няня, Нечисть, Народ, Православные.
С 1-го по 8-ой голоса из толпы.
Тит Кузьмич да Фрол Фомич — два дюжих молодца.

Рассусоливатель

В прошлый раз расстались мы
(Захлебнувшись от слюны)
На пиру. Кто мог забыть?
То-чаво-не-может-быть,
Где народ весь угощало,
Всякой всячины немало
По столам распределяя,
Тем Федота забавляя.
Пиру — пир. Еда — едой.
Потекло само собой.
Ожил вроде бы народ,
Закружил свой хоровод.
Токмо в энтот самый час
Изо всех лесов, болот
На веселый сытый пляс
Вдруг сбежался жуткий сброд:
Бесы, лешие... И мечась
Набежала всяка нечисть.
Вурдалак придумал ловко,
Оценивши обстановку:
Крутанулся три раза,
Плюнул, крякнул, на глазах
Из мерзавца-подлеца
Превратился в молодца.
Принял дело в оборот.
Он, мол, главный, он, мол, тот -
Не какой-то обормот,
В самый что есть аккурат -
Богучаровский магнат.
Заявил на весь народ:
«Я таперьча царь! А тот?
Тот, что подлым, злым рожден,
Угнетатель побежден.
Звать меня вам всем «вождем».
Я таперь ваш предводитель:
Мать-отец — руководитель.
Я в острастку по закону
Всяк любого урезоню.
Хватит доблестных речей,
Будем жить мы без царей,
Впредь не будет богачей.
Чтоб на том поставить точку -
Царь расстрелян вместе с дочкой.
Слухать будете меня
(Говорю без обьняка),
Вы со мной наверняка
Жить-то будете в раю -
Это сразу не таю
И не сказки говорю...
Церквы рушить, рушить храмы.
Мы — народ! Попы же хамы.
Нам веселья — не тоски,
Хватит пудрить нам мозги!
Вольны мы, как в поле чистом.
Мы таперча атеисты.
Кто никем был — станет всем!
Коли будет при ружье...»
Мужики вошли тут в раж -
Раз такой-то эпатаж!..
Слово к слову цепляется,
Хошь — не хошь, получается:
Сказка-то продолжается.

Вождь новому своему генералу

Ну дак што же, Хенерал?
Дел у нас таперь аврал.
Развернем на всю страну
Мы с богатыми войну.
Мы их дерзкую гурьбу
Изведем на голытьбу!
Позабудут про гульбу.
На фиг нам какой-то суд.
(К ним закон особо лют.
Дюже их не терпит люд.)
По военному-то праву
Кому штой-то не по нраву,
Тех увидим мы в гробу,
Аль пущай снуют в трубу.
Ежель чё на иху честь...
Кое-что положим...

Генерал

Есть!

Вождь

Няньку! (Топнув каблуком)
Што работала тайком!
Рисковала всепременно -
Кадр ныне самый верный.
Наделите спецпайком!
Пусть своим живет райком,
Не мечтая... ни об ком.
Бабу-ягу из нечистых
Обязательно в министры.
Пусть в аграрии шурует,
Колдовство там тренирует.
Свой использует момент,
Как народный... али-мент.
Пусть орудует и в травах,
Ежель надо — будь отрава!
А Кащея ставь в Гебисты -
Он же тоже наш,нечистый.
Пусть особо не плечистый,
Но зато — жуть! - гонористый.
Исполняй! Худую весть
Не неси, ступай же...

Генерал

Есть!

Рассусоливатель

Вы вот спросите: «А где ж
Наш Федот-стрелец промеж?»
Я отвечу не для ляпа:
Вождь тот дельце так обстряпал,
Не придраться прям никак.
Он использовал мгновенье,
При своем таком уменье,
Замешательства бардак.
Пока люди пили, пели,
Веселились, вкусно ели,
Под гармошечку плясали
И от счастия балдели...
А Федота повязали
Как народного врага.
(Верховодила Яга.)
По приказу сверху, значит, -
По закону, не иначе!
Увезли на Колыму,
Лес валить, как в старину.
И Марусю тут же хвать,
Не смогла чтоб помощь звать!
Не успела в голубицу
Наша дева превратиться,
Как упрятали в темницу.
В общем их пропал весь след -
Вроде не было и нет.

Вождь

Кроме прочего добра:
Всех каменьев, серебра...
Не транжирный был царишка -
Есть немало золотишка.
Вот что главно не забыть:
«То-чаво-не-может-быть» -
Это царская казна,
То есть числиться должна
Как народная она.
Говоря совсем уж проща,
Раз народна, стал быть обща.
Потому, скорей, ничья,
Значит, пользователь — я.

Генерал

Щас я четко докладаю.
В коей мере люд пытаю -
Информацьей обладаю.
Экспропритровал богатых,
Постреляли разных всяких,
Дебоширов поуняли,
По тюрягам рассовали.
Но, однако, часть сбежала,
И таких, скажу, немало.
Вот, к прямеру (не забыл?),
Генерал,што давеч был,
Оказался шустрый он,
Смылся, сволочь, за кордон.

Рассусоливатель

Тут министр ковыляет,
В спешке сразу заявляет.

Министр

Ох, бяда, наш вурдалак!
Тьфу! Прости.(Зараза, мак!)
Головенкой об косяк
Не стучи за сей пустяк.
Да стара для энтой ласки.
(Заплуталась в кайфе сказки.)
Обкурившись пучишь глазки?!
Ох, забыла... Как там?.. Вождь!!!
Прям хоть в харю тебе гвоздь.
То-чаво-не-может-быть.
Нету! Смылось, стало быть!
То есть крайне примечаю,
Нам на зов не отвечает.
Шати-братия кричит,
Где тяперя брать харчи?!

Вождь
(на Бабу-ягу рявкнул)

Я б тебя, конечно, шмякнул!
Дак вот некогда сейчас.
(К Генералу, скосив глаз)
Собирай немедля рать,
У народа отымать.
Чтоб престижу без урону,
Беззакончить по закону.
Продразверсткой будем брать!
Что ж нечистым голодать?
Хоть душой мы неказисты,
Зато телом суперчисты!

Рассусоливатель

В тот момент на Колыме
Наш Федот, как на войне.
Рубит лес — летают щепки.
С ним с десяток хлопцев крепких
Потому без всяких правил
Тоже Вождь сюда отправил.
Тут на каторге оне
Во далекой стороне.
Как навалят уйму бревен,
Тока сложат бревна вровень,
Сразу сядут отдыхать
(Поминая добру мать).
Так и вышло в энтот раз.
Наступил обеда час.
Дак а шо там за еда?
Ломтик хлеба да вода.
Вот Федот и начал выть.
Позабыл бы... Как забыть?

Федот

Я не стал бы слезы лить,
Коль людских харчей добыть.
Дюже хочется такого -
Что ли русского, мясного...
Щас пельмешек,мед попить...
Если б встало предо мной,
Мой приятель дорогой,
То-чаво-не-может-быть.

Голос

Я давненько тута маюсь,
У тенечке прохлаждаюсь.
Жду, когда же добрый друг
Про меня припомнит вдруг.

Рассусоливатель

Как? Откуда? Таковой
Общий был вопрос немой,
Только яства появились.
Потому те, как не силясь,
Не услышали б звук тот;
Голос слышал лишь Федот.

Голос

Вы робяты хоть куды
И способны на труды.
Да во всем у вас лады:
От ума до доброты.
Потому в такой среде
Бросить вас не мог в беде.
Мал того, аще есть слово.
Быть должны к тому готовы.
Там Марусины надысь
Так тюрьмою занялись
Тит Кузьмич и Фрол Фомич.
(Им поставлю магарыч!)
Покуражились-то малость,
Но и камня не осталось.
Как Бастилью франки ту же -
Так же, может... даже хуже!
Дальше речь вкручу потуже.
Будут тут к исходу дня
На борту у корабля -
Каждого! - здесь встречи для:
Жены, детки, вся родня.
Мы пойдем вдоль окияну
Скопом к острову Буяну.
А охрана?.. Спит пьяна -
Водка ей на то дана.

Рассусоливатель

А тем временем в дворце
Верх правительства в лице:
И Вождя, и Генерала,
И Министра — заседало.

Вождь

Так чего там у меня
На повестке нонче дня?
Чтоб повысились надои,
А посевы ажно вдвое?!
И проблема-маета
Будет пусть уже снята
В поголовие скота.
Тут ведь главно научить:
Как иглу вдевают в нить,
Как держать кайло, лопату,
Как катать в тампоны вату,
Как топориком махать
Тоже надо показать.
Он — народ — хоть брилиянт
(У него сплошной талант),
Но ему нужна оправа.
Объяснить наш долг и право,
А ведь их така орава!
Чтоб не слева ежель справа
Аль чаво наоборот.
Тут для каждой из работ
Нужен правильный подход.

Министр

Ты ответь мне на вопрос,
А не бей чуть что так в нос.
Сам лопату-то держал
Или даже не видал,
Что с какейной из сторон?..

Вождь

Чай не граф и не барон
И сумею разобрать:
Что держать, чем ковырять.
Я хочу предостеречь,
Ты мне тута не перечь.
Я не гляну, шо соратник,
Быстренько примеришь ватник,
Как народа кровный враг,
Враз поедешь на ГуЛаг.

Генерал

Ой да будя, полно, Вождь!
Ты мянистра хоть не трожь.
Никака да все ж своя -
Родственница то ж моя.
Пусть повернута слегка -
Пусть хоть баба, но Яга.

Вождь

Цыц, потатчица! Раз так...
Гляньте-ка на мой кулак.
Мне не нужен и палач -
Я и сам себе усач.
Кровопийца, душегуб,
На людей точеный зуб.
Не смотрите, что я труп -
Я живей живущих — пуп!
Ну-ка, нервы не мотай,
А докладывай давай.

Генерал

Я конкретно докладаю,
Офицьяльно заявляю:
Увлечен, чтоб вышел толк,
Начинанью цельный полк.
Если надо, мы нашли,
Если надо, шпикам честь,
А шпиёнов развели:
В водке — иродова смесь
И в закуске тоже есть,
Всяка мусорном ведре,
Смертном свеженьком одре...
Разъясненью провели,
Дурь-травою потрясли.
В кучи всех загуртовали,
И трудом всех обязали.
Хоть и пользы мало очень,
Всяк работой озабочен.
Делом занятый народ,
Шлындать некому вразброд.
Только вот на самом деле
Люди жутко обнаглели,
Почему-то с голодухи
Мрут, мерзавцы, словно мухи.
И в Поволжье, в Украине
Мрут и всё! - равно в пустыне.

Вождь

Почему ты, Генерал,
Математиком не стал.
В лементарнейших вопросах
Ты в холопских ходишь позах.
Восприять смоги вперед:
Коли люда часть помрет,
То другая непременно
Часть зажиточней живет.
В самом деле что ль такой
Не по возрасту тупой?

Министр

(Тихо, но не шепотом,
А согласно опыту.)
Гениальнейший правитель!
От проблем наш избавитель!

Вождь (Генералу)

Двигай, бес, шустрее фишки
В своем жиденьком умишке.
Изымаючи излишки,
И поступки те нередки,
Забираем так последки.
Нужно эдак скуролесить.
Всюду лозунги развесить.
Если чаят перемены,
Пусть работают в две смены!
Если надо, даже в три...
Пронимай их изнутри.
(Их лови — с их доброты.)
Чтоб ашо помпезней стало -
Родине дадим металла!..
Хлеба, мяса, молока...
Мол, даем стране в срока!
Раньше срока? На досрочно.
Только чтобы сами точно.
В общем так: даем, даем!
Ежель надо, и в заем!
Принесут (то между нами)
В дар наивными руками.
А уж нет?.. Возьмем то сами.
Пусть стараются для власти
Ради будущего счастья.
Не своёва, так детей.
Мне ль учить тя, прохиндей!

Генерал

Ну и вот ашо последне.
Сообщили мне намедни:
Там тюрьма была — пропала,
Где была Федота краля.
Вот стояла так и, накось,
Даже камня не осталось.
Завелося, безусловно,
В куче дело уголовно.

Вождь

Я насчет тюрьмы снесенной
Дам ответ определенный.
До щекотки он простой -
Мы поставим новых сто.
Тут добавлю неизбежно -
Их руками же, конечно.

Рассусоливатель

Между тем Федот с бригадой
Всю родню увидеть рады.
Обнялись, поцеловались,
Погрузившись, в путь собрались.
Ни к чему, кажись, и спешка,
Но притом нельзя и мешкать.
Курс простой у их путя -
К цели ехать не шутя
На тот остров на Буян,
Весь минуя окиян.
(Не один, а даже два!)
Это вам не ерунда.
Тороплюся сообщить:
На тот остров, чтоб там жить,
Тот — откуда... грех забыть!
То-чаво-не-может-быть.
Путь далекий, очень трудный -
Потому как на Бермуды.
Но Федоту путь знаком,
Был на острове он том.
Я сейчас спешу в Расею.
Антерес такой имею.

Вождь

Ну, докладывай, министр,
В государстве как нечистом?
Как народ? Не шибко ропщет?
Экзекуций эких хочет?

Министр

Ну их на фиг, всех людей
С вольнодумностью адей!
Им свобода выше пищи -
Дай им правду, пусть хоть нищи!

Вождь

Да ты што?.. Неужто все?!

Министр

Ну их на хрен! На стезе
В средней нашей полосе
Большинство в такой красе.
Призадумались в уме.
Крестят деток да и сами
Нет да крестятся руками -
Апидемия пошла!..
Кой-какие есть дела...
Чтой-то нечем ноне дыхать...

Рассусоливатель

Пятится сама на выход.
С политических антриг
Скоро будет нервный тик
У всей нечисти притом,
Потому как кувырком
Закрутилося кругом.
Затворяя тихо дверцы
Опосля аудиенций
Невеселеньких с Вождем
Тока-тока наш Министр,
Чуть хромая, в темпе твиста
Покидая кабинет,
Поносила белый свет.

Министр (на ходу)

Поддалась я на аферу.
Вон Кащей! Давно дал дёру.
Люди начали креститься,
Эдак станут и молиться.

Рассусоливатель

Проплясала Яга-бабка,
Скачет психом Генерал.
Сам пыхтит, как самовар,
А под мышкой его папка.
Што за шухер непонятный?
Объяснил бы ктой-то внятней.
(Отворяет дверь к Вождю.)

Вождь

Я табе давно тут ждю.
Хватит дрыгать брюхаю.
Докладай... Я слухаю!

Генерал

В стае целым косяком,
Шмотки бросив, босиком
Улетучилася в группе
Наш Мянистр в ейной ступе.
Отключила сотовый:
Мол, того — чего болтать?!
Время нечего терять,
Дескать улепетывай!
Балаболить неча зря,
Когда надо рвать когтя!
Хоть и люди есть подлюки,
Но их мало... Што там штуки!
Наши — гнусные!.. А есть -
Им всего превыше честь.
Всюду видится святое:
Справедливость, цель, иное...
В грязи можно извалять,
Но ничем не запугать.
Ради энтого в редут
И на смерть легко идут.
В муках страшницких умрут,
Даже глазом не моргнут.
Люди молятся, крестятся -
Сновы бесы из боятся.
Не присядешь на плече -
Не запутаешь ничем.
И продвинулись немногим,
Поломали больше ноги.
Все ужо почти слиняли.
Токмо ты да я... застряли.
Время ждать, пока зима,
Дефилировать нема.

Рассусоливатель

Первым был в дворце уборщик,
Между тем нехилый спорщик.
В ситуации прелихо
Разобрался — коли тихо,
Нет правителей в дворце,
В их представился лице.
Звали парня просто Миха.
Не был он, конечно, психом.
Так не так, но таковой:
Он по-своему герой!
Но не знал, с чего начать
Или начать — как сказать?
Он хотел, чтоб по-людски.
Усоленье, переслойку...
Прекратить скорей попойку.
Кто в запое от тоски,
Чтоб свои нашел носки
И бегом в комператив,
Ремесло како включив.
Делом занялся опять,
Чтоб Расею подымать.
Подключились к его делу
И другие ужо смело.

Другие

Мы таперча демокрады,
Али то есть дерьмократы!
(Ну уж в точь не дерьмокрады!)
В общем ктой-то мы из них.
Мы страну спасем в сей миг.
Вознесем на высь, на пик.
Соберем и распластаем,
Целиком али пластами...

Рассусоливатель

А народ?.. Ему бы вникнуть.
Раньше он не смел и пикнуть,
Но зато теперь рыдает...
Не кусает и не лает
Идучи до власти чернь.
Обещает всякий зверь:
«Не обижу, мне поверь!»
Старики твердят давно:
Остается нам одно -
Поживем — тады увидим...
Происходит вот на днях:
Федот, Маша у руля
Стоят в рубке корабля.

Голос

Хошь — не хошь, Федот, послушай,
Тела нет — не плюй так в душу.
А на Родину свою
Вас везу я потому,
Что не вижу толком боле
Ни в какой себя я роли.
Я без вас вобче без доли -
Обездоленный до боли.
Одиночества боюсь!
Вам — себе помочь берусь.
Есть хорошая мысля
(И совсем не опосля)
Сделать РАЙ для всех для вас,
Как прибудем - так и раз!
(Прям немедленно сейчас.)
Никогда не пустословил.
Вам подарок приготовил.
Город там среди прекрас
Дожидается всех вас.
Изб там нет, везде палаты,
Одинаково богаты
Все вы будете теперь;
Прямо в РАЙ открою дверь.
Вкусно кушать, мягко спать,
Размножаться и играть.
Лопать будете от пуза!
Никакой сякой обузы...
Поедите и опять
Дурака лежать-валять
Да пупки свои чесать.
И цветочки млея нюхать,
И балдеть и мирно пукать...
Враз исполню быстро, лихо
Я любую вашу прихоть.
Ты открыл мене глаза
(Были б те — была б слеза).
Ты мене отец и мать.
Ежель вру, тому бывать -
Век людей чтоб не видать!

Федот

Чудо чудное затеял!
Изумительна идея:
На диване пузо гладя,
Беззаботно в телик глядя,
Лежа пиво лить в гортань!
Как такое тебе, Мань?..

Маруся

Да! Шикарная картина,
Но скажу тебе я, милый:
Ты глаза разуй на грань,
Ну-ка в будущее глянь.
При таком-то при раскладе,
Ты представь-ка... Христа ради!
Через год к чему придем
Да с таким-то вот житьем?
Не смеясь скажу. Потом
На диване мы вдвоем
Не поместимся твоем,
Коль не шастать сим телам
По хозяйству, по делам,
Не заботяся работой,
Жить воще пройдет охота,
А не то чтоб размножаться
Аль аще как наслаждаться.
Счастья нету, хошь убей,
В этом мире без детей!
Так что, друг мой, не лукавь,
При таком житье-бытье
Не подымется рука,
А не штой-то там в табе -
Энта штука, што туга
И толкает на греха...

Федот

Ты опять, Марусь, права,
Ты реально — голова.
Заплети себе косу,
Собирай люд на носу,
Тему энту растрясу.
Пусть подумают оне,
Лямку как тянуть к жизне.

Рассусоливатель

Хорошо корабль «Титан» -
Не в том смысле, что «Титаник»
И утонет, словно чайник, -
А в том смысле — великан.
Хоть и старая лохань,
Но площадка на носу
Подошла всему числу.
Хоть как сельдь поди в тазу
Понатыкались иные:
Старые да молодые.
Не галдели как в лесу
На лужайке иль опушке,
Навострить пытались ушки.
Все стояли деловы,
Вроде слухать готовы.
Федот вышел, по дороге
Передав руля Сереге.
Как с Марусей рядом встал,
Поклонился, речь начал.

Федот

Я собрал вас тут, робята,
Для сурьезного дебата.
Чтоб решать, как жить нам дальше:
Без обмана и без фальши.
Щепетильный есть момент -
Срочно нужен президент.
Как прибудем мы на остров,
Изберем такого «монстра».
Есть ужо и кандидат.
Есть программа на свой лад.
Разъяснить я буду рад.
Изберете — с вас мандат.
В целом ставлю я на вид,
Чтобы было без обид.
Благ не буду обещать,
Но не буду и стращать.
Сердце ленью легче ранить,
А мечту ей испоганить.
И такое в самом деле
Фактом скоро поимеем:
От восторга обалдеем,
От безделья отупеем,
Телом-духом ослабеем.
Дальше кратко примечаю:
Без культуры — одичаем;
Ну и также без науки
Мы умрем верней от скуки;
Без труда отсохнут руки;
Спорт здоровье укрепит,
Жажду к жизни возбудит;
Ну, и кто азартен дюже -
Спорт и энтим тоже нужен.
Да всего не перечесть -
В жизни что ищо там есть.
И какой там индивид,
Что ищо вдруг изъявит.
Библиотека нужна.
Цель особенно важна!
Не ушла чтобы в лета
Духа предков чистота.
Славить правильно Христа!
Жить, исправно чтя заветы.
По заветам Бога жить.
Значит, так тому и быть.
Нет важней для нас приметы
Града, вставшего пред нами,
Град-царя над городами
С златоглавыми церквами!

1-ый голос из толпы

Чё там ждать?

2-ой голос из толпы

Давай сейчас.

3-ий голос из толпы

Ты, Федот, - один из нас.

4-ый голос из толпы

Нам подходишь в самый раз!

1-ый голос из толпы

Кворум полный!

5-ый голос из толпы

Счет работай.

2-ой голос из толпы

Руки вверх — кто за Федота.

6-ой голос из толпы

Голосуем не напрасно...

7-ой голос из толпы

Что?..

8-ой голос из толпы

Ну как?!

1-ый голос из толпы

Единогласно!!!

Рассусоливатель

Это гдей-то в окияне.
Што до них нам, россияне?
Думать надо о своем.
Может, чё и мы смогем?
Нет! Чего ни говори,
А приятненько за них.
Коль глядеть до глубины,
Значит, сможем так и мы.
Ясно, браться надо дружно.
Что для этого нам нужно?
Специяльный ли народ
(Справедливость что несет)
Али чудо-остров тот
(Что не всяк в него взойдет),
Меценат какой — спаситель
Аль какой руководитель?
Будет время радоваться.
Быстро сказке сказываться,
Долго делу делаться.
Так что вот, честной народ -
Православные, вперед!

2010г.



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 01:03
gerka-durachokДата: Вторник, 10.05.2011, 01:10 | Сообщение # 4
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Мама.
1
Метель свирепствует в ночи:
То вдруг безудержно кричит,
То ноет скорбно завывая,
То рассмеётся без причин,
О злобе тут же забывая.
Гоняясь средь домов унылых
За одинокой путницей,
Свой свёрток несшей еле в силах
По снежной злой распутице.
А та идёт, идти ей сложно…
Идёт, спешит насколько можно,
Идти стезёю бездорожной
Пурги в оковах, в маске муки.
Без рукавиц остыли руки.
(Она не видела утрат.)
Пустынны улицы. Все спят.
Порывом сорван тёплый плат
И унесён, и брошен прочь,
Но он оставлен без вниманья,
Лицо исполнило страданье.
Неверный шаг – она припала,
Рукою голой опершись;
Другою, крепче стиснув ношу,
Приподнялась, стряхнув порошу.
Изнемождённым шагом снова
Продолжила нелёгкий путь.
Остановилась! Вдруг готова
Назад как будто повернуть.
О, что же ей терзает грудь!
Какие силы бьются в ней!
Но нет! Пошла вперёд быстрей…
Ведя согбенный силуэт,
Дома унылые проходит,
Но свой как будто не находит,
А ей всего пятнадцать лет…

(Мы все за чистоту борцы).
В любых дворах: будь то дворцы,
Иль будь хотя б трущобы срама,
Есть ящики для сора-хлама.
И вот во двор такой она
Пришла… и встала на ветрах
С улыбкой едкой на губах.
Клокочет сердце, звон в ушах.
Она пришла свершить вердикт,
Но жалит, жалит кровь инстинкт.
Да только ненависть сильней –
Она кусает побольней.
И воровато бросив взгляд
По сторонам раз пять подряд;
(Пусть ноет грудь, рука дрожит)
Шажками скорыми бежит,
Суёт в тот ящик аккуратно,
Чего несла с таким трудом,
Метнувшись сразу же обратно,
Стремглав помчалася бегом.
Тревожный плач, прощальный плач
Новорождённого ребёнка,
Как будто: «Мама, ты палач!
Ведь я описался в пелёнках.
О, мама, в чём я виноват,
Что ты убить меня решила?!»
Казалось вьюга злей завыла,
И вся природа бьёт набат,
Пороша колет словно шилом,
Принудить беглецу назад…
А та бежит, руками уши
Зажавши так, чтобы не слушать.
Но крик уже звучал в мозгах:
Молил наивностью любви,
Он к сердцу рвался по крови
И дико сдавливал в тисках.
Казалось, окрик говорил:
«Возьми меня – я буду мил,
Здоров, послушен – и с тобой
Готов пойти любой судьбой.
Я защищу тебя от бед…»
…Но даже ветром ломкий след
Давно надёжно запорошен.
Уже проспекта виден свет,
А вот и дом…Путь подытожен.

2
Все говорят: «Пришёл апрель!
Конец морозам – и капель».
Банально пусть: пора любви!
Вот так и встретились они:
Она молодка, он постарше…
(Тут праздник шуток был на марше.)
Они сошлись: она любя,
А он обыденно шутя,
Свою имея перспективу.
Она – мгновенно и наивно,
А он – беспечно-агрессивно,
Как вёл свою машину «Ниву».
Недолго он её жалел –
На пятый день её имел,
Сказав: «Беспамятно влюблён…»
Немного покрутившись он,
Чуть-чуть побаловал собой
И тайно свёлся уж с другой.
Она всего того не знала,
Звонила часто :утром, днём.
Когда был занят, то скучала,
С восторгом думая о нём.
Затем звонил три раза сам:
Водил в кабак, к себе домой…
В экстазе блеск давал словам;
В конце концов: «Мол, стань женой,
Лишь только в возрасте поспеешь…»
(Ну, в общем, всё не перемелишь.)
И вдруг сказал: «Мол, по делам
В далёкий край – надыбать «money».
Нам к свадьбе надо…А в кармане?..»
…И укатил на лето сам.
Она ждала. Томилась сердцем,
И вдруг итог: ей статься мамой.
Себя назвав «счастливой самой»,
Закрыла новость тайны дверцей
И ни словца: ни маме с папой,
Подружкам вовсе ничего,
Хранила плод, нося его –
Живя, считая факт отрадой.
Уж август в полпробега,
Его всё нет…Но вот приехал…
Не знаю, как насчёт успеха,
И сколь привёз деньжат с собой,
Но молвлю вам я не для смеха,
Приехал он назад с женой.
Была у них, конечно, встреча.
Она добилась встречи той.
Она не знала, я замечу,
Что он теперь не холостой.
Он не сказал – понятно! – сразу,
Прицел имея тайный свой,
Заране выстроивши базу:
Иметь любовницу в молодке –
И между двух жить посерёдке.
А потому задержку встречи
Он объяснил в слащавой речи
По телефону – и умело,
Как подобает ловеласу,
Причин назвав серьёзных массу.
И в самом деле его тело,
Пожалуй, повод возымело:
Жена порядком надоела,
А тут как раз такое дело…
И вот вам вкратце их беседа
На лавке, в парке, в срок обеда.
Он начал первым:
- Как дела?
(Лишь прыть объятий отцвела).
- Всё хорошо, тебя ждала,
И дождалася наконец.
Я так скучала…
- И я тоже
Скучал, как девственный юнец.
Нет никого тебя дороже!
И крепко обнял с поцелуем
Игривой страсти – та же сердцем
Души раскрыла нежной дверцу.
(По жизни все мы так рискуем
И откровенно отдаём
Надёжность пламени в наём,
Очаг взаимности рисуем,
А он нередко ширма зла.)
Он улыбнулся:
- Как жила?
Дружила с кем? Не изменяла?!
Небось, за этот малый срок
Парней, как варежки, меняла?
А я забыть тебя не мог –
В ночах тревожных снилась.
Ну, расскажи на Божью милость.
Девчонка с дрожью в речи:
От нежности, от чувств избытка…
Рыдая, падает на плечи –
Молчать самой шальная пытка!
И шепчет в ухо тихо:
- Милый,
У нас ребёнок будет вскоре…
Подобной этой фразе в поле
Удар меча не знает силы
И проиграл словам бы в споре,
Эффект прошёл неповторимый.
Секунд пятнадцать он молчал,
Ещё четыре помычал,
Потом состроил глупый вид,
И покраснев, изведал стыд.
Она ждала, томима чувством,
Тех сокровенных чутких слов –
Рождённый плод недавних снов,
Тот, что питал на небе тусклом
Дней ожидания в печали
Огонь негаснувший во тьме,
Напрасно в ней они звучали,
Напрасно виделось во сне,
Напрасно, воспаряясь в грёзах,
Вынашивала час венчанья,
Блаженства утирая слёзы.
А он молчал, крепя старанья,
Как будто бы решал кроссворд.
И вот изрёк довольно постно:
- Не рано ль нам?..Да ты серьёзно?!
Быть может сделаешь аборт?..
Она поникнув:
- Нет, уж поздно.
И зарыдав на опасенье,
Подозревая отреченье,
В тоске вскричала речь упрёка:
- Зачем ты бьёшь меня жестоко?!
В постели сыпал лести град.
Я помню ты в словах был ярок
И не гнушался пылких вставок.
Но где? Любви твой « дивный сад».
Я вижу ты совсем не рад!
Единственный, навеки мой…
О, милый, милый! Что с тобой?!
Ты стал как будто бы чужой.
А я лелеяла отраду:
Тебе подарок и награду…
Твои слова, как в небе птица:
Ты обещал на мне жениться!
И тут он яростью вскипел,
И тут вскочил он, стал кричать:
- Да мало ли что на тебе
Ещё я мог там обещать!
Я не уверен даже – мой ли? –
Ребёнок…С кем шаталась здесь
Ты без меня по доброй воле?!
Тебе сказать имею честь:
Забудь, дурёха, «дивный сад»;
Считай как хочешь: «Гад – не гад»;
Но я, глупышка, знай, женат.
Так что – прости, я ухожу
И не звони впредь, я прошу.
И он ушёл, её в итоге
Оставив в чрезвычайном шоке.
Почти что час она сидела,
Не шелохнувшись вдаль глядела…
3
Друг! Чистых чувств не отрави,
Не окажись в паскудной роли.
Все говорят: «Мол, от любви
До ненависти – шаг, не боле.
И ярче чем благое чувство,
Тем ядовитей будет буйство».
От шока только отойдя,
(Её раздумья скрою я)
Ушла из парка не любя.
Напротив! Ненавидя страстно
Того, кто в думах жил напрасно;
И плод в утробе, что носила,
Она уже не выносила,
Гораздо больше – презирала!
Как поступить пока не знала.
Нутро ей жёг дитя-зародыш,
Она шептала: «Там змеёныш…»
В мозгу, как будто две собаки
Сперва сцепились в смертной драке,
Потом осталась жить одна:
Та – что свирепа, холодна…
4
Отец отнёсся к дочке строго,
Своих амбиций не скрывал.
Её частенько обзывал,
Не видя пагубности слога.
(Так и назрел большой скандал) –
И, наконец чуть не прогнал…
Но мама истинным искусством
Сумела скрасить их раздор.
Своим исконно женским чувством
Давно предвидя, скрыв укор.
Она предчувствовала раньше
В дочурке повод скрытой фальши,
И даже в некоторый час
Пыталась выведать не раз.
Но та с улыбкой отвечала:
«Да что ты, мама?!» - иль молчала.
И мать надеялась (Не шибко!),
Что то – догадка и ошибка.
Теперь такое вдруг признанье!..
(Хотя б пораньше в случай крайний.)
Сейчас отец вопил безбожно:
«Да как же так? Да как возможно?!
Чтобы какой-то мерзкий «дятел»
Родную дочь мне обрюхатил!
Пятнадцать лет!..Девятый класс!..
Позор на старости для нас!
Взрастили, мать, с тобою шлюху!!!
С ребёнком этим, чтобы духу
Её здесь не было…».Затем
Он долгий срок был зол и нем.
Прекрасно зная нрав отца,
(Упрёки, ругань – без конца!)
Девчонка, чтоб креста не несть,
Всем людям выдумала месть…
5
Мелькают дни – их очень жаль,
Когда они сползают вдаль,
Тревогой нас не тормоша,
Коль если чистая душа,
Неудручённая виною, -
И ты спокоен сам с собою.
Зато, напротив, каждый час
Становится врагом для нас
И давит тяжестью на грудь,
Раз сотворил когда-нибудь
Отвратный сердцу грех.
О, сколько б не пытались позже
Натягивать забвенья вожжи,
Чтоб усмирить страданий бег,
Тяжеловесный сбросив гнёт –
Увидеть правду, мчась на взлёт,
Что путь отравлен наперёд…
6
Младенец жив! Его нашла
Старушка, ищущая пищи,
И как сокровище взяла,
Как подаянье счастья нищим.
В свою халупу отнесла…
…К другому впрочем перейду:
Старушку видел как-то ту
На паперти у церкви малой,
А с ней парнишка был удалый.
Парнишка шустрый, лет пяти,
Забавней просто не найти.
Так деловито рассуждал.
Смышлён довольно – хоть и мал.
Старушку мамой величал.

Декабрь 1998г.



герка-дурачок
 
СообщениеМама.
1
Метель свирепствует в ночи:
То вдруг безудержно кричит,
То ноет скорбно завывая,
То рассмеётся без причин,
О злобе тут же забывая.
Гоняясь средь домов унылых
За одинокой путницей,
Свой свёрток несшей еле в силах
По снежной злой распутице.
А та идёт, идти ей сложно…
Идёт, спешит насколько можно,
Идти стезёю бездорожной
Пурги в оковах, в маске муки.
Без рукавиц остыли руки.
(Она не видела утрат.)
Пустынны улицы. Все спят.
Порывом сорван тёплый плат
И унесён, и брошен прочь,
Но он оставлен без вниманья,
Лицо исполнило страданье.
Неверный шаг – она припала,
Рукою голой опершись;
Другою, крепче стиснув ношу,
Приподнялась, стряхнув порошу.
Изнемождённым шагом снова
Продолжила нелёгкий путь.
Остановилась! Вдруг готова
Назад как будто повернуть.
О, что же ей терзает грудь!
Какие силы бьются в ней!
Но нет! Пошла вперёд быстрей…
Ведя согбенный силуэт,
Дома унылые проходит,
Но свой как будто не находит,
А ей всего пятнадцать лет…

(Мы все за чистоту борцы).
В любых дворах: будь то дворцы,
Иль будь хотя б трущобы срама,
Есть ящики для сора-хлама.
И вот во двор такой она
Пришла… и встала на ветрах
С улыбкой едкой на губах.
Клокочет сердце, звон в ушах.
Она пришла свершить вердикт,
Но жалит, жалит кровь инстинкт.
Да только ненависть сильней –
Она кусает побольней.
И воровато бросив взгляд
По сторонам раз пять подряд;
(Пусть ноет грудь, рука дрожит)
Шажками скорыми бежит,
Суёт в тот ящик аккуратно,
Чего несла с таким трудом,
Метнувшись сразу же обратно,
Стремглав помчалася бегом.
Тревожный плач, прощальный плач
Новорождённого ребёнка,
Как будто: «Мама, ты палач!
Ведь я описался в пелёнках.
О, мама, в чём я виноват,
Что ты убить меня решила?!»
Казалось вьюга злей завыла,
И вся природа бьёт набат,
Пороша колет словно шилом,
Принудить беглецу назад…
А та бежит, руками уши
Зажавши так, чтобы не слушать.
Но крик уже звучал в мозгах:
Молил наивностью любви,
Он к сердцу рвался по крови
И дико сдавливал в тисках.
Казалось, окрик говорил:
«Возьми меня – я буду мил,
Здоров, послушен – и с тобой
Готов пойти любой судьбой.
Я защищу тебя от бед…»
…Но даже ветром ломкий след
Давно надёжно запорошен.
Уже проспекта виден свет,
А вот и дом…Путь подытожен.

2
Все говорят: «Пришёл апрель!
Конец морозам – и капель».
Банально пусть: пора любви!
Вот так и встретились они:
Она молодка, он постарше…
(Тут праздник шуток был на марше.)
Они сошлись: она любя,
А он обыденно шутя,
Свою имея перспективу.
Она – мгновенно и наивно,
А он – беспечно-агрессивно,
Как вёл свою машину «Ниву».
Недолго он её жалел –
На пятый день её имел,
Сказав: «Беспамятно влюблён…»
Немного покрутившись он,
Чуть-чуть побаловал собой
И тайно свёлся уж с другой.
Она всего того не знала,
Звонила часто :утром, днём.
Когда был занят, то скучала,
С восторгом думая о нём.
Затем звонил три раза сам:
Водил в кабак, к себе домой…
В экстазе блеск давал словам;
В конце концов: «Мол, стань женой,
Лишь только в возрасте поспеешь…»
(Ну, в общем, всё не перемелишь.)
И вдруг сказал: «Мол, по делам
В далёкий край – надыбать «money».
Нам к свадьбе надо…А в кармане?..»
…И укатил на лето сам.
Она ждала. Томилась сердцем,
И вдруг итог: ей статься мамой.
Себя назвав «счастливой самой»,
Закрыла новость тайны дверцей
И ни словца: ни маме с папой,
Подружкам вовсе ничего,
Хранила плод, нося его –
Живя, считая факт отрадой.
Уж август в полпробега,
Его всё нет…Но вот приехал…
Не знаю, как насчёт успеха,
И сколь привёз деньжат с собой,
Но молвлю вам я не для смеха,
Приехал он назад с женой.
Была у них, конечно, встреча.
Она добилась встречи той.
Она не знала, я замечу,
Что он теперь не холостой.
Он не сказал – понятно! – сразу,
Прицел имея тайный свой,
Заране выстроивши базу:
Иметь любовницу в молодке –
И между двух жить посерёдке.
А потому задержку встречи
Он объяснил в слащавой речи
По телефону – и умело,
Как подобает ловеласу,
Причин назвав серьёзных массу.
И в самом деле его тело,
Пожалуй, повод возымело:
Жена порядком надоела,
А тут как раз такое дело…
И вот вам вкратце их беседа
На лавке, в парке, в срок обеда.
Он начал первым:
- Как дела?
(Лишь прыть объятий отцвела).
- Всё хорошо, тебя ждала,
И дождалася наконец.
Я так скучала…
- И я тоже
Скучал, как девственный юнец.
Нет никого тебя дороже!
И крепко обнял с поцелуем
Игривой страсти – та же сердцем
Души раскрыла нежной дверцу.
(По жизни все мы так рискуем
И откровенно отдаём
Надёжность пламени в наём,
Очаг взаимности рисуем,
А он нередко ширма зла.)
Он улыбнулся:
- Как жила?
Дружила с кем? Не изменяла?!
Небось, за этот малый срок
Парней, как варежки, меняла?
А я забыть тебя не мог –
В ночах тревожных снилась.
Ну, расскажи на Божью милость.
Девчонка с дрожью в речи:
От нежности, от чувств избытка…
Рыдая, падает на плечи –
Молчать самой шальная пытка!
И шепчет в ухо тихо:
- Милый,
У нас ребёнок будет вскоре…
Подобной этой фразе в поле
Удар меча не знает силы
И проиграл словам бы в споре,
Эффект прошёл неповторимый.
Секунд пятнадцать он молчал,
Ещё четыре помычал,
Потом состроил глупый вид,
И покраснев, изведал стыд.
Она ждала, томима чувством,
Тех сокровенных чутких слов –
Рождённый плод недавних снов,
Тот, что питал на небе тусклом
Дней ожидания в печали
Огонь негаснувший во тьме,
Напрасно в ней они звучали,
Напрасно виделось во сне,
Напрасно, воспаряясь в грёзах,
Вынашивала час венчанья,
Блаженства утирая слёзы.
А он молчал, крепя старанья,
Как будто бы решал кроссворд.
И вот изрёк довольно постно:
- Не рано ль нам?..Да ты серьёзно?!
Быть может сделаешь аборт?..
Она поникнув:
- Нет, уж поздно.
И зарыдав на опасенье,
Подозревая отреченье,
В тоске вскричала речь упрёка:
- Зачем ты бьёшь меня жестоко?!
В постели сыпал лести град.
Я помню ты в словах был ярок
И не гнушался пылких вставок.
Но где? Любви твой « дивный сад».
Я вижу ты совсем не рад!
Единственный, навеки мой…
О, милый, милый! Что с тобой?!
Ты стал как будто бы чужой.
А я лелеяла отраду:
Тебе подарок и награду…
Твои слова, как в небе птица:
Ты обещал на мне жениться!
И тут он яростью вскипел,
И тут вскочил он, стал кричать:
- Да мало ли что на тебе
Ещё я мог там обещать!
Я не уверен даже – мой ли? –
Ребёнок…С кем шаталась здесь
Ты без меня по доброй воле?!
Тебе сказать имею честь:
Забудь, дурёха, «дивный сад»;
Считай как хочешь: «Гад – не гад»;
Но я, глупышка, знай, женат.
Так что – прости, я ухожу
И не звони впредь, я прошу.
И он ушёл, её в итоге
Оставив в чрезвычайном шоке.
Почти что час она сидела,
Не шелохнувшись вдаль глядела…
3
Друг! Чистых чувств не отрави,
Не окажись в паскудной роли.
Все говорят: «Мол, от любви
До ненависти – шаг, не боле.
И ярче чем благое чувство,
Тем ядовитей будет буйство».
От шока только отойдя,
(Её раздумья скрою я)
Ушла из парка не любя.
Напротив! Ненавидя страстно
Того, кто в думах жил напрасно;
И плод в утробе, что носила,
Она уже не выносила,
Гораздо больше – презирала!
Как поступить пока не знала.
Нутро ей жёг дитя-зародыш,
Она шептала: «Там змеёныш…»
В мозгу, как будто две собаки
Сперва сцепились в смертной драке,
Потом осталась жить одна:
Та – что свирепа, холодна…
4
Отец отнёсся к дочке строго,
Своих амбиций не скрывал.
Её частенько обзывал,
Не видя пагубности слога.
(Так и назрел большой скандал) –
И, наконец чуть не прогнал…
Но мама истинным искусством
Сумела скрасить их раздор.
Своим исконно женским чувством
Давно предвидя, скрыв укор.
Она предчувствовала раньше
В дочурке повод скрытой фальши,
И даже в некоторый час
Пыталась выведать не раз.
Но та с улыбкой отвечала:
«Да что ты, мама?!» - иль молчала.
И мать надеялась (Не шибко!),
Что то – догадка и ошибка.
Теперь такое вдруг признанье!..
(Хотя б пораньше в случай крайний.)
Сейчас отец вопил безбожно:
«Да как же так? Да как возможно?!
Чтобы какой-то мерзкий «дятел»
Родную дочь мне обрюхатил!
Пятнадцать лет!..Девятый класс!..
Позор на старости для нас!
Взрастили, мать, с тобою шлюху!!!
С ребёнком этим, чтобы духу
Её здесь не было…».Затем
Он долгий срок был зол и нем.
Прекрасно зная нрав отца,
(Упрёки, ругань – без конца!)
Девчонка, чтоб креста не несть,
Всем людям выдумала месть…
5
Мелькают дни – их очень жаль,
Когда они сползают вдаль,
Тревогой нас не тормоша,
Коль если чистая душа,
Неудручённая виною, -
И ты спокоен сам с собою.
Зато, напротив, каждый час
Становится врагом для нас
И давит тяжестью на грудь,
Раз сотворил когда-нибудь
Отвратный сердцу грех.
О, сколько б не пытались позже
Натягивать забвенья вожжи,
Чтоб усмирить страданий бег,
Тяжеловесный сбросив гнёт –
Увидеть правду, мчась на взлёт,
Что путь отравлен наперёд…
6
Младенец жив! Его нашла
Старушка, ищущая пищи,
И как сокровище взяла,
Как подаянье счастья нищим.
В свою халупу отнесла…
…К другому впрочем перейду:
Старушку видел как-то ту
На паперти у церкви малой,
А с ней парнишка был удалый.
Парнишка шустрый, лет пяти,
Забавней просто не найти.
Так деловито рассуждал.
Смышлён довольно – хоть и мал.
Старушку мамой величал.

Декабрь 1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 01:10
СообщениеМама.
1
Метель свирепствует в ночи:
То вдруг безудержно кричит,
То ноет скорбно завывая,
То рассмеётся без причин,
О злобе тут же забывая.
Гоняясь средь домов унылых
За одинокой путницей,
Свой свёрток несшей еле в силах
По снежной злой распутице.
А та идёт, идти ей сложно…
Идёт, спешит насколько можно,
Идти стезёю бездорожной
Пурги в оковах, в маске муки.
Без рукавиц остыли руки.
(Она не видела утрат.)
Пустынны улицы. Все спят.
Порывом сорван тёплый плат
И унесён, и брошен прочь,
Но он оставлен без вниманья,
Лицо исполнило страданье.
Неверный шаг – она припала,
Рукою голой опершись;
Другою, крепче стиснув ношу,
Приподнялась, стряхнув порошу.
Изнемождённым шагом снова
Продолжила нелёгкий путь.
Остановилась! Вдруг готова
Назад как будто повернуть.
О, что же ей терзает грудь!
Какие силы бьются в ней!
Но нет! Пошла вперёд быстрей…
Ведя согбенный силуэт,
Дома унылые проходит,
Но свой как будто не находит,
А ей всего пятнадцать лет…

(Мы все за чистоту борцы).
В любых дворах: будь то дворцы,
Иль будь хотя б трущобы срама,
Есть ящики для сора-хлама.
И вот во двор такой она
Пришла… и встала на ветрах
С улыбкой едкой на губах.
Клокочет сердце, звон в ушах.
Она пришла свершить вердикт,
Но жалит, жалит кровь инстинкт.
Да только ненависть сильней –
Она кусает побольней.
И воровато бросив взгляд
По сторонам раз пять подряд;
(Пусть ноет грудь, рука дрожит)
Шажками скорыми бежит,
Суёт в тот ящик аккуратно,
Чего несла с таким трудом,
Метнувшись сразу же обратно,
Стремглав помчалася бегом.
Тревожный плач, прощальный плач
Новорождённого ребёнка,
Как будто: «Мама, ты палач!
Ведь я описался в пелёнках.
О, мама, в чём я виноват,
Что ты убить меня решила?!»
Казалось вьюга злей завыла,
И вся природа бьёт набат,
Пороша колет словно шилом,
Принудить беглецу назад…
А та бежит, руками уши
Зажавши так, чтобы не слушать.
Но крик уже звучал в мозгах:
Молил наивностью любви,
Он к сердцу рвался по крови
И дико сдавливал в тисках.
Казалось, окрик говорил:
«Возьми меня – я буду мил,
Здоров, послушен – и с тобой
Готов пойти любой судьбой.
Я защищу тебя от бед…»
…Но даже ветром ломкий след
Давно надёжно запорошен.
Уже проспекта виден свет,
А вот и дом…Путь подытожен.

2
Все говорят: «Пришёл апрель!
Конец морозам – и капель».
Банально пусть: пора любви!
Вот так и встретились они:
Она молодка, он постарше…
(Тут праздник шуток был на марше.)
Они сошлись: она любя,
А он обыденно шутя,
Свою имея перспективу.
Она – мгновенно и наивно,
А он – беспечно-агрессивно,
Как вёл свою машину «Ниву».
Недолго он её жалел –
На пятый день её имел,
Сказав: «Беспамятно влюблён…»
Немного покрутившись он,
Чуть-чуть побаловал собой
И тайно свёлся уж с другой.
Она всего того не знала,
Звонила часто :утром, днём.
Когда был занят, то скучала,
С восторгом думая о нём.
Затем звонил три раза сам:
Водил в кабак, к себе домой…
В экстазе блеск давал словам;
В конце концов: «Мол, стань женой,
Лишь только в возрасте поспеешь…»
(Ну, в общем, всё не перемелишь.)
И вдруг сказал: «Мол, по делам
В далёкий край – надыбать «money».
Нам к свадьбе надо…А в кармане?..»
…И укатил на лето сам.
Она ждала. Томилась сердцем,
И вдруг итог: ей статься мамой.
Себя назвав «счастливой самой»,
Закрыла новость тайны дверцей
И ни словца: ни маме с папой,
Подружкам вовсе ничего,
Хранила плод, нося его –
Живя, считая факт отрадой.
Уж август в полпробега,
Его всё нет…Но вот приехал…
Не знаю, как насчёт успеха,
И сколь привёз деньжат с собой,
Но молвлю вам я не для смеха,
Приехал он назад с женой.
Была у них, конечно, встреча.
Она добилась встречи той.
Она не знала, я замечу,
Что он теперь не холостой.
Он не сказал – понятно! – сразу,
Прицел имея тайный свой,
Заране выстроивши базу:
Иметь любовницу в молодке –
И между двух жить посерёдке.
А потому задержку встречи
Он объяснил в слащавой речи
По телефону – и умело,
Как подобает ловеласу,
Причин назвав серьёзных массу.
И в самом деле его тело,
Пожалуй, повод возымело:
Жена порядком надоела,
А тут как раз такое дело…
И вот вам вкратце их беседа
На лавке, в парке, в срок обеда.
Он начал первым:
- Как дела?
(Лишь прыть объятий отцвела).
- Всё хорошо, тебя ждала,
И дождалася наконец.
Я так скучала…
- И я тоже
Скучал, как девственный юнец.
Нет никого тебя дороже!
И крепко обнял с поцелуем
Игривой страсти – та же сердцем
Души раскрыла нежной дверцу.
(По жизни все мы так рискуем
И откровенно отдаём
Надёжность пламени в наём,
Очаг взаимности рисуем,
А он нередко ширма зла.)
Он улыбнулся:
- Как жила?
Дружила с кем? Не изменяла?!
Небось, за этот малый срок
Парней, как варежки, меняла?
А я забыть тебя не мог –
В ночах тревожных снилась.
Ну, расскажи на Божью милость.
Девчонка с дрожью в речи:
От нежности, от чувств избытка…
Рыдая, падает на плечи –
Молчать самой шальная пытка!
И шепчет в ухо тихо:
- Милый,
У нас ребёнок будет вскоре…
Подобной этой фразе в поле
Удар меча не знает силы
И проиграл словам бы в споре,
Эффект прошёл неповторимый.
Секунд пятнадцать он молчал,
Ещё четыре помычал,
Потом состроил глупый вид,
И покраснев, изведал стыд.
Она ждала, томима чувством,
Тех сокровенных чутких слов –
Рождённый плод недавних снов,
Тот, что питал на небе тусклом
Дней ожидания в печали
Огонь негаснувший во тьме,
Напрасно в ней они звучали,
Напрасно виделось во сне,
Напрасно, воспаряясь в грёзах,
Вынашивала час венчанья,
Блаженства утирая слёзы.
А он молчал, крепя старанья,
Как будто бы решал кроссворд.
И вот изрёк довольно постно:
- Не рано ль нам?..Да ты серьёзно?!
Быть может сделаешь аборт?..
Она поникнув:
- Нет, уж поздно.
И зарыдав на опасенье,
Подозревая отреченье,
В тоске вскричала речь упрёка:
- Зачем ты бьёшь меня жестоко?!
В постели сыпал лести град.
Я помню ты в словах был ярок
И не гнушался пылких вставок.
Но где? Любви твой « дивный сад».
Я вижу ты совсем не рад!
Единственный, навеки мой…
О, милый, милый! Что с тобой?!
Ты стал как будто бы чужой.
А я лелеяла отраду:
Тебе подарок и награду…
Твои слова, как в небе птица:
Ты обещал на мне жениться!
И тут он яростью вскипел,
И тут вскочил он, стал кричать:
- Да мало ли что на тебе
Ещё я мог там обещать!
Я не уверен даже – мой ли? –
Ребёнок…С кем шаталась здесь
Ты без меня по доброй воле?!
Тебе сказать имею честь:
Забудь, дурёха, «дивный сад»;
Считай как хочешь: «Гад – не гад»;
Но я, глупышка, знай, женат.
Так что – прости, я ухожу
И не звони впредь, я прошу.
И он ушёл, её в итоге
Оставив в чрезвычайном шоке.
Почти что час она сидела,
Не шелохнувшись вдаль глядела…
3
Друг! Чистых чувств не отрави,
Не окажись в паскудной роли.
Все говорят: «Мол, от любви
До ненависти – шаг, не боле.
И ярче чем благое чувство,
Тем ядовитей будет буйство».
От шока только отойдя,
(Её раздумья скрою я)
Ушла из парка не любя.
Напротив! Ненавидя страстно
Того, кто в думах жил напрасно;
И плод в утробе, что носила,
Она уже не выносила,
Гораздо больше – презирала!
Как поступить пока не знала.
Нутро ей жёг дитя-зародыш,
Она шептала: «Там змеёныш…»
В мозгу, как будто две собаки
Сперва сцепились в смертной драке,
Потом осталась жить одна:
Та – что свирепа, холодна…
4
Отец отнёсся к дочке строго,
Своих амбиций не скрывал.
Её частенько обзывал,
Не видя пагубности слога.
(Так и назрел большой скандал) –
И, наконец чуть не прогнал…
Но мама истинным искусством
Сумела скрасить их раздор.
Своим исконно женским чувством
Давно предвидя, скрыв укор.
Она предчувствовала раньше
В дочурке повод скрытой фальши,
И даже в некоторый час
Пыталась выведать не раз.
Но та с улыбкой отвечала:
«Да что ты, мама?!» - иль молчала.
И мать надеялась (Не шибко!),
Что то – догадка и ошибка.
Теперь такое вдруг признанье!..
(Хотя б пораньше в случай крайний.)
Сейчас отец вопил безбожно:
«Да как же так? Да как возможно?!
Чтобы какой-то мерзкий «дятел»
Родную дочь мне обрюхатил!
Пятнадцать лет!..Девятый класс!..
Позор на старости для нас!
Взрастили, мать, с тобою шлюху!!!
С ребёнком этим, чтобы духу
Её здесь не было…».Затем
Он долгий срок был зол и нем.
Прекрасно зная нрав отца,
(Упрёки, ругань – без конца!)
Девчонка, чтоб креста не несть,
Всем людям выдумала месть…
5
Мелькают дни – их очень жаль,
Когда они сползают вдаль,
Тревогой нас не тормоша,
Коль если чистая душа,
Неудручённая виною, -
И ты спокоен сам с собою.
Зато, напротив, каждый час
Становится врагом для нас
И давит тяжестью на грудь,
Раз сотворил когда-нибудь
Отвратный сердцу грех.
О, сколько б не пытались позже
Натягивать забвенья вожжи,
Чтоб усмирить страданий бег,
Тяжеловесный сбросив гнёт –
Увидеть правду, мчась на взлёт,
Что путь отравлен наперёд…
6
Младенец жив! Его нашла
Старушка, ищущая пищи,
И как сокровище взяла,
Как подаянье счастья нищим.
В свою халупу отнесла…
…К другому впрочем перейду:
Старушку видел как-то ту
На паперти у церкви малой,
А с ней парнишка был удалый.
Парнишка шустрый, лет пяти,
Забавней просто не найти.
Так деловито рассуждал.
Смышлён довольно – хоть и мал.
Старушку мамой величал.

Декабрь 1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 01:10
gerka-durachokДата: Вторник, 10.05.2011, 01:32 | Сообщение # 5
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Колобок
Жили-были дед да бабка;
Не совсем, быть может, дед
И бабуся тоже – нет…
Но в селе стояла хатка:
Небольшая, как палатка.
Ну, а коль вам интересно:
При любви ничуть не тесно.
Да и много ли им нужно?
В общем, жили они дружно:
Не ругаясь, не ворча,
И не дрались сгоряча,
Если только бабка малость,
Изольёт соседке жалость,
Коли примет лишком дед
Самогоночки в обед.
Шито-крыто, всё путём!
За таким они житьём
И сподобили вдвоём
(То ли ночью, то ли днём)
К другу дружке ли любви,
Нищете ли?.. Как могли,
По амбару помели,
По сусекам поскребли,
Отряхнули даже с плеч,
Затопили жарку печь,
Колобочка испекли,
Наглядеться не могли…
Долго радовались вместе,
Содержа в укромном месте,
Всё надеялись по чести
Радость тайную извлечь,
Но …забыли постеречь.
Иль замешкались…Не знаю!
Проморгали…(Примечаю.)
Оказался он живой.
Шустрый даже! С головой.
Неусидчивый такой.
Как ведётся в доброй сказке:
Навострил лукавы глазки,
С подоконника в лесок
Покатился: прыг, да скок…
Едва видели его.
Глядь! А он уж далеко.
Скачет тропкою лесной:
Круглый, пышный, заводной…
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет,
И какой он умница
(Слог рифмуя, крутится),
Сам же хвастает притом,
Как покинул отчий дом.
Раз направо тропку гнёт:
Так он песенки поёт;
Исключительно не Кот,
Что по цепочке идёт.
У Кота есть шерсть и пух;
Так же он не Винни-пух:
Нет ни лапок и ни ног…
Ясно дело: Колобок.
Наш, тот самый, что не мог
Усидеть у Бабки с Дедом,
Их порадовать обедом.
Преисполненной душой
Он пустился вскачь тропой,
Приключений злых герой.
Повстречался с Зайцем вдруг;
Будто нету других дел,
Тот угодливо запел:
« Здравствуй, тёпленький мой друг!
Толи крендель, толи шар…
От тебя приятный пар
Так исходит, даже мухи
Поместить хотели б в брюхе…»
«Здравствуй, здравствуй, лопоухий.
Знаю песенку твою.
Подаяний не даю.
У меня свои делишки,
Так что топай читать книжки».
Зазевался Зайчик бедный:
Хоть и был он не бездетный,
Не встречал поболе вредных.
Из кустов, из заповедных,
Вдруг как выскочит Лисица –
Кушать зайцев мастерица,
Обалделого его
Хвать! – за уши и бегом…
Погнушалась Колобком.
Булку есть нашли что ль дуру?!
Портить стройную фигуру.
Был бы с мясом пирожок?..
То-то был тогда дружок!
Пережив немалый шок,
Дальше двинул Колобок.
«Э-ка! – думает, - Какой я!
За мою персону бойня!..»
А Лисица между делом
Фыркнув, Зайку жадно ела.
(Три дня пищи не имела.)
Дюже сильно торопилась
И, конечно, подавилась.
Тут же рядом с тем слегла,
В муках жутких умерла.
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет.
Коль направо повернёт:
Снова песенку поёт.
Про Лисицу и про Зайца…
(Можно ль брезгать, улыбаться?!)
По натуре хвастунишка,
Своей значимостью слишком
Обольстился он…Но вот:
Бармалей к нему идёт,
Бармалея знают все
И боятся на земле:
Дети, взрослые – бандита,
Одного злодейчья вида.
Заорал разбойник грубо,
Ухмыляясь, лижет губы:
«А! Изделие мучное!..
Я не хавал суток двое.
Ты попался кстати мне…» -
И уселся сам на пне.
«Ты дурак, злой Бармалей!
Хоть на свете нету злей,
Да и нет поди глупей.
Бабка с Дедом не имели;
Лис, Косой – меня не съели…
Ты ж тупица, в самом деле,
Голодай хоть две недели.
Старый, толстый, мерзкий жлоб.
Подавиться тебе чтоб…»
Тот глазами: хлоп да хлоп…
Колобок подпрыгнул – в лоб
Старику с разбегу – шлёп!
И опешил Бармалей:
Не встречал ещё наглей,
Что там пышек он?! – людей!..
Пока думой удосужен,
Бабка-Яга неуклюже,
Проходя здесь от безделья,
Захотела чуть веселья.
Фыркнув, крякнула слегка,
Бармалея в колобка
Превратила – и вприпрыжку!..
Поломала вмиг лодыжку,
Наступивши на калмышку.
И скатилася в овраг…
Неизвестно…Что и как?!
Колобочек-Бармалей
Мёртвого лежал мертвей.
Не умел он говорить,
А не то что б там острить
Или ползать, иль катиться.
Мог он только, может, злиться?
То незнамо никому…
Колобок наш потому,
Не прощаясь, ринул дале,
Не вникая в суть морали.
Был он вредный и шкодливый,
Ко всему стал и спесивый,
От неведомых удач.
(Вот какой он, мол, лихач!)
А того, что Бармалеем
Слыл когда-то, по идее,
Кто-то точно уже съест,
За один притом присест;
Мы на нём поставим крест.
Раз налево – тропка гнётся:
Колобок опять смеётся.
Раз направо: впопыхах
Изощряется в стихах.
Змей-Горыныч вдруг навстречу:
Ищет кушать (я замечу),
Видя нашего дружка,
Подлетел исподтишка.
В принципе, не он – они:
Три головки у Змеи.
Каждая, разинув пасть ,
Норовит наесться всласть,
Хоть один у них желудок,
Но имеют свой рассудок.
От того извечный спор,
С виду глянешь – сущий вздор.
А считать за разговор,
Если только с пьяну что ли?
Нет униженнее доли,
В коей наш подлюка роли:
«Наш кулич – отрада думам!..
Ах! Наш кексик, ты с изюмом…» -
Начал хором аспид петь,
Но не тут-то возыметь
Колобка, проняв словами…
(Он и сам теперь с усами!)
И сказал: «Ну, ты, жар-птица?!
Трёх ли глава медяница?!
Всё равно напрасен труд:
Не для этого я тут,
Чтоб какая-то лягушка
Съесть могла. Я не ватрушка!
Не кулич, не кекс с изюмом,
Не награда вашим думам,
Бестолковые башки!
(Развертелись, как флажки.)
Ишь удумали…» А Змей!
Стал ещё черней и злей! –
«Ах, ты блин, такой-сякой!» -
Подал голос вновь тройной.
Хрясь! Разнёсся над землёй…
Опоздал от слов ногой.
Быстрый кругленький шельмец –
Увернулся удалец.
Да и головы опять
Спор дурацкий затевать;
Урезонились бы впору,
Не отведали б позору.
Снова друг на друга тычат,
Из того: мала добыча.
Одна молвит: «Пончик мой!»
А другая: «Нет, не твой!..»
Третья вовсе: «Нет, не ваш!»
(А сама на абордаж…)
Так итог, в конце концов,
Не опишешь в пару слов:
Змей головками мотал,
Две узлами завязал,
Третью напрочь оторвал,
Наступив ногою сам…
Околел на месте там
И упал, раскинув лапки…
Колобок же без оглядки
Ломанулся напрямик.
Слышит: сзади чей-то крик,
Наподобие звук писка,
Где-то рядом, очень близко.
Оглянулся он и зрит:
Мальчик с пальчик там лежит
И на вид такой ледащий,
Сразу видно, что пропащий,
Умирает с голодухи;
Ждут, вокруг летая, мухи,
Чтоб набить пузаты брюхи.
Подкатил к нему дружок,
Наш вкуснейший Колобок.
Мальчик молвил еле слышно:
«Ты такой красивый, пышный…
Колобочек дорогой,
Помоги ты мне собой,
Мне покушать очень надо,
А иначе до заката
Не дожить…» - «Ну вот наглец?!
Хоть и с виду сам малец… -
Возмутился Колобок, -
Вон бы травки скушать мог!» -
«Можно мне куснуть хоть носик?!» -
«Ничего себе вопросик?!
Очень скромное желанье!» -
«Ну тогда лизнуть хоть край мне…
Для чего ж тебя пекли?» -
Из глаз слёзоньки текли
Умирающего так,
Пожалел бы злейший враг.
Колобок глазами хлопал
(Были б ноги – ими топал):
«Ну, конечно, ты чтоб слопал!
Ты – ничтожная козявка;
На носу ли бородавка
У меня…Поди не больше?!
Не сказал бы, но изволь же,
Слушать мой тебе ответ: -
И ни Бабка, и ни Дед…»
(Но не слышал уже Мальчик.)
«…Ни как Лис, и ни как Зайчик…»
Умер Мальчик - не дожил.
Колобок речь изложил,
Плюнул наземь…поскакал,
Свои песенки слагал…
Много ль времени, иль мало
Пролетело… То незнамо.
Многих он в пути встречал:
Черномор злой прилетал.
(Тоже думал о еде…)
Так в своей же бороде
Отыскал свою кончину,
И сею ж имев причину,
Для желудочного тракта,
Сам Кащей Бессмертный как-то
Поимел несчастий факты.
Правда всё ж не околел,
Ох! Зато он как болел…
В общем, так одно и то ж,
Кто бы ни был (прямо сплошь!)
Иль несчастье, иль падёж.
А однажды Крокодил,
Что мочалку проглотил
(В чудной сказке «Мойдодыр»),
Захотел избавить мир
От напастии лихой,
Зуб сломал при этом свой,
Оказался тот сухой:
(Да притом ещё какой!)
Что сухарь он – говорить:
Скрыть всю правду, стало быть,
Крепче камня! (Не иначе!)
Потому сейчас и плачет.
Колобок себя уж, значит,
Съесть кому не предлагал?
Всякий быстро убегал.
Даже так в том извращались,
Что опять: то убивались
Или шибко ушибались…
Не везло им почему-то?
Пообщаются покуда
С Колобком уже проклятым
Во всём царстве тридевятом.
Избегать его начали,
На «привет» не отвечали.
За версту все обходили
И детей тому учили.
Им в словах пугали злостных,
Коль не слушалися взрослых.
Точным словом: одинок
Стал наш бедный Колобок.
И сейчас безмерно тужит:
Никому теперь не нужен.
Было время, он и сам
Прыгал чьим-нибудь пятам.
Все боялись его так,
Будто самый страшный враг
Их преследует не меньше…
Вот итог наипростейший:
Так валяется с тех пор
И страшит всеобщий взор
Колобок в овраге жутком…
(Никакого места шуткам!)
Если он: заплесневелый,
Тухлый, мерзкий – хоть и целый…
Сказка ложь да в ней намёк –
Добрым молодцам урок…

6 – 9 июня 1998г.




герка-дурачок
 
СообщениеКолобок
Жили-были дед да бабка;
Не совсем, быть может, дед
И бабуся тоже – нет…
Но в селе стояла хатка:
Небольшая, как палатка.
Ну, а коль вам интересно:
При любви ничуть не тесно.
Да и много ли им нужно?
В общем, жили они дружно:
Не ругаясь, не ворча,
И не дрались сгоряча,
Если только бабка малость,
Изольёт соседке жалость,
Коли примет лишком дед
Самогоночки в обед.
Шито-крыто, всё путём!
За таким они житьём
И сподобили вдвоём
(То ли ночью, то ли днём)
К другу дружке ли любви,
Нищете ли?.. Как могли,
По амбару помели,
По сусекам поскребли,
Отряхнули даже с плеч,
Затопили жарку печь,
Колобочка испекли,
Наглядеться не могли…
Долго радовались вместе,
Содержа в укромном месте,
Всё надеялись по чести
Радость тайную извлечь,
Но …забыли постеречь.
Иль замешкались…Не знаю!
Проморгали…(Примечаю.)
Оказался он живой.
Шустрый даже! С головой.
Неусидчивый такой.
Как ведётся в доброй сказке:
Навострил лукавы глазки,
С подоконника в лесок
Покатился: прыг, да скок…
Едва видели его.
Глядь! А он уж далеко.
Скачет тропкою лесной:
Круглый, пышный, заводной…
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет,
И какой он умница
(Слог рифмуя, крутится),
Сам же хвастает притом,
Как покинул отчий дом.
Раз направо тропку гнёт:
Так он песенки поёт;
Исключительно не Кот,
Что по цепочке идёт.
У Кота есть шерсть и пух;
Так же он не Винни-пух:
Нет ни лапок и ни ног…
Ясно дело: Колобок.
Наш, тот самый, что не мог
Усидеть у Бабки с Дедом,
Их порадовать обедом.
Преисполненной душой
Он пустился вскачь тропой,
Приключений злых герой.
Повстречался с Зайцем вдруг;
Будто нету других дел,
Тот угодливо запел:
« Здравствуй, тёпленький мой друг!
Толи крендель, толи шар…
От тебя приятный пар
Так исходит, даже мухи
Поместить хотели б в брюхе…»
«Здравствуй, здравствуй, лопоухий.
Знаю песенку твою.
Подаяний не даю.
У меня свои делишки,
Так что топай читать книжки».
Зазевался Зайчик бедный:
Хоть и был он не бездетный,
Не встречал поболе вредных.
Из кустов, из заповедных,
Вдруг как выскочит Лисица –
Кушать зайцев мастерица,
Обалделого его
Хвать! – за уши и бегом…
Погнушалась Колобком.
Булку есть нашли что ль дуру?!
Портить стройную фигуру.
Был бы с мясом пирожок?..
То-то был тогда дружок!
Пережив немалый шок,
Дальше двинул Колобок.
«Э-ка! – думает, - Какой я!
За мою персону бойня!..»
А Лисица между делом
Фыркнув, Зайку жадно ела.
(Три дня пищи не имела.)
Дюже сильно торопилась
И, конечно, подавилась.
Тут же рядом с тем слегла,
В муках жутких умерла.
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет.
Коль направо повернёт:
Снова песенку поёт.
Про Лисицу и про Зайца…
(Можно ль брезгать, улыбаться?!)
По натуре хвастунишка,
Своей значимостью слишком
Обольстился он…Но вот:
Бармалей к нему идёт,
Бармалея знают все
И боятся на земле:
Дети, взрослые – бандита,
Одного злодейчья вида.
Заорал разбойник грубо,
Ухмыляясь, лижет губы:
«А! Изделие мучное!..
Я не хавал суток двое.
Ты попался кстати мне…» -
И уселся сам на пне.
«Ты дурак, злой Бармалей!
Хоть на свете нету злей,
Да и нет поди глупей.
Бабка с Дедом не имели;
Лис, Косой – меня не съели…
Ты ж тупица, в самом деле,
Голодай хоть две недели.
Старый, толстый, мерзкий жлоб.
Подавиться тебе чтоб…»
Тот глазами: хлоп да хлоп…
Колобок подпрыгнул – в лоб
Старику с разбегу – шлёп!
И опешил Бармалей:
Не встречал ещё наглей,
Что там пышек он?! – людей!..
Пока думой удосужен,
Бабка-Яга неуклюже,
Проходя здесь от безделья,
Захотела чуть веселья.
Фыркнув, крякнула слегка,
Бармалея в колобка
Превратила – и вприпрыжку!..
Поломала вмиг лодыжку,
Наступивши на калмышку.
И скатилася в овраг…
Неизвестно…Что и как?!
Колобочек-Бармалей
Мёртвого лежал мертвей.
Не умел он говорить,
А не то что б там острить
Или ползать, иль катиться.
Мог он только, может, злиться?
То незнамо никому…
Колобок наш потому,
Не прощаясь, ринул дале,
Не вникая в суть морали.
Был он вредный и шкодливый,
Ко всему стал и спесивый,
От неведомых удач.
(Вот какой он, мол, лихач!)
А того, что Бармалеем
Слыл когда-то, по идее,
Кто-то точно уже съест,
За один притом присест;
Мы на нём поставим крест.
Раз налево – тропка гнётся:
Колобок опять смеётся.
Раз направо: впопыхах
Изощряется в стихах.
Змей-Горыныч вдруг навстречу:
Ищет кушать (я замечу),
Видя нашего дружка,
Подлетел исподтишка.
В принципе, не он – они:
Три головки у Змеи.
Каждая, разинув пасть ,
Норовит наесться всласть,
Хоть один у них желудок,
Но имеют свой рассудок.
От того извечный спор,
С виду глянешь – сущий вздор.
А считать за разговор,
Если только с пьяну что ли?
Нет униженнее доли,
В коей наш подлюка роли:
«Наш кулич – отрада думам!..
Ах! Наш кексик, ты с изюмом…» -
Начал хором аспид петь,
Но не тут-то возыметь
Колобка, проняв словами…
(Он и сам теперь с усами!)
И сказал: «Ну, ты, жар-птица?!
Трёх ли глава медяница?!
Всё равно напрасен труд:
Не для этого я тут,
Чтоб какая-то лягушка
Съесть могла. Я не ватрушка!
Не кулич, не кекс с изюмом,
Не награда вашим думам,
Бестолковые башки!
(Развертелись, как флажки.)
Ишь удумали…» А Змей!
Стал ещё черней и злей! –
«Ах, ты блин, такой-сякой!» -
Подал голос вновь тройной.
Хрясь! Разнёсся над землёй…
Опоздал от слов ногой.
Быстрый кругленький шельмец –
Увернулся удалец.
Да и головы опять
Спор дурацкий затевать;
Урезонились бы впору,
Не отведали б позору.
Снова друг на друга тычат,
Из того: мала добыча.
Одна молвит: «Пончик мой!»
А другая: «Нет, не твой!..»
Третья вовсе: «Нет, не ваш!»
(А сама на абордаж…)
Так итог, в конце концов,
Не опишешь в пару слов:
Змей головками мотал,
Две узлами завязал,
Третью напрочь оторвал,
Наступив ногою сам…
Околел на месте там
И упал, раскинув лапки…
Колобок же без оглядки
Ломанулся напрямик.
Слышит: сзади чей-то крик,
Наподобие звук писка,
Где-то рядом, очень близко.
Оглянулся он и зрит:
Мальчик с пальчик там лежит
И на вид такой ледащий,
Сразу видно, что пропащий,
Умирает с голодухи;
Ждут, вокруг летая, мухи,
Чтоб набить пузаты брюхи.
Подкатил к нему дружок,
Наш вкуснейший Колобок.
Мальчик молвил еле слышно:
«Ты такой красивый, пышный…
Колобочек дорогой,
Помоги ты мне собой,
Мне покушать очень надо,
А иначе до заката
Не дожить…» - «Ну вот наглец?!
Хоть и с виду сам малец… -
Возмутился Колобок, -
Вон бы травки скушать мог!» -
«Можно мне куснуть хоть носик?!» -
«Ничего себе вопросик?!
Очень скромное желанье!» -
«Ну тогда лизнуть хоть край мне…
Для чего ж тебя пекли?» -
Из глаз слёзоньки текли
Умирающего так,
Пожалел бы злейший враг.
Колобок глазами хлопал
(Были б ноги – ими топал):
«Ну, конечно, ты чтоб слопал!
Ты – ничтожная козявка;
На носу ли бородавка
У меня…Поди не больше?!
Не сказал бы, но изволь же,
Слушать мой тебе ответ: -
И ни Бабка, и ни Дед…»
(Но не слышал уже Мальчик.)
«…Ни как Лис, и ни как Зайчик…»
Умер Мальчик - не дожил.
Колобок речь изложил,
Плюнул наземь…поскакал,
Свои песенки слагал…
Много ль времени, иль мало
Пролетело… То незнамо.
Многих он в пути встречал:
Черномор злой прилетал.
(Тоже думал о еде…)
Так в своей же бороде
Отыскал свою кончину,
И сею ж имев причину,
Для желудочного тракта,
Сам Кащей Бессмертный как-то
Поимел несчастий факты.
Правда всё ж не околел,
Ох! Зато он как болел…
В общем, так одно и то ж,
Кто бы ни был (прямо сплошь!)
Иль несчастье, иль падёж.
А однажды Крокодил,
Что мочалку проглотил
(В чудной сказке «Мойдодыр»),
Захотел избавить мир
От напастии лихой,
Зуб сломал при этом свой,
Оказался тот сухой:
(Да притом ещё какой!)
Что сухарь он – говорить:
Скрыть всю правду, стало быть,
Крепче камня! (Не иначе!)
Потому сейчас и плачет.
Колобок себя уж, значит,
Съесть кому не предлагал?
Всякий быстро убегал.
Даже так в том извращались,
Что опять: то убивались
Или шибко ушибались…
Не везло им почему-то?
Пообщаются покуда
С Колобком уже проклятым
Во всём царстве тридевятом.
Избегать его начали,
На «привет» не отвечали.
За версту все обходили
И детей тому учили.
Им в словах пугали злостных,
Коль не слушалися взрослых.
Точным словом: одинок
Стал наш бедный Колобок.
И сейчас безмерно тужит:
Никому теперь не нужен.
Было время, он и сам
Прыгал чьим-нибудь пятам.
Все боялись его так,
Будто самый страшный враг
Их преследует не меньше…
Вот итог наипростейший:
Так валяется с тех пор
И страшит всеобщий взор
Колобок в овраге жутком…
(Никакого места шуткам!)
Если он: заплесневелый,
Тухлый, мерзкий – хоть и целый…
Сказка ложь да в ней намёк –
Добрым молодцам урок…

6 – 9 июня 1998г.



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 01:32
СообщениеКолобок
Жили-были дед да бабка;
Не совсем, быть может, дед
И бабуся тоже – нет…
Но в селе стояла хатка:
Небольшая, как палатка.
Ну, а коль вам интересно:
При любви ничуть не тесно.
Да и много ли им нужно?
В общем, жили они дружно:
Не ругаясь, не ворча,
И не дрались сгоряча,
Если только бабка малость,
Изольёт соседке жалость,
Коли примет лишком дед
Самогоночки в обед.
Шито-крыто, всё путём!
За таким они житьём
И сподобили вдвоём
(То ли ночью, то ли днём)
К другу дружке ли любви,
Нищете ли?.. Как могли,
По амбару помели,
По сусекам поскребли,
Отряхнули даже с плеч,
Затопили жарку печь,
Колобочка испекли,
Наглядеться не могли…
Долго радовались вместе,
Содержа в укромном месте,
Всё надеялись по чести
Радость тайную извлечь,
Но …забыли постеречь.
Иль замешкались…Не знаю!
Проморгали…(Примечаю.)
Оказался он живой.
Шустрый даже! С головой.
Неусидчивый такой.
Как ведётся в доброй сказке:
Навострил лукавы глазки,
С подоконника в лесок
Покатился: прыг, да скок…
Едва видели его.
Глядь! А он уж далеко.
Скачет тропкою лесной:
Круглый, пышный, заводной…
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет,
И какой он умница
(Слог рифмуя, крутится),
Сам же хвастает притом,
Как покинул отчий дом.
Раз направо тропку гнёт:
Так он песенки поёт;
Исключительно не Кот,
Что по цепочке идёт.
У Кота есть шерсть и пух;
Так же он не Винни-пух:
Нет ни лапок и ни ног…
Ясно дело: Колобок.
Наш, тот самый, что не мог
Усидеть у Бабки с Дедом,
Их порадовать обедом.
Преисполненной душой
Он пустился вскачь тропой,
Приключений злых герой.
Повстречался с Зайцем вдруг;
Будто нету других дел,
Тот угодливо запел:
« Здравствуй, тёпленький мой друг!
Толи крендель, толи шар…
От тебя приятный пар
Так исходит, даже мухи
Поместить хотели б в брюхе…»
«Здравствуй, здравствуй, лопоухий.
Знаю песенку твою.
Подаяний не даю.
У меня свои делишки,
Так что топай читать книжки».
Зазевался Зайчик бедный:
Хоть и был он не бездетный,
Не встречал поболе вредных.
Из кустов, из заповедных,
Вдруг как выскочит Лисица –
Кушать зайцев мастерица,
Обалделого его
Хвать! – за уши и бегом…
Погнушалась Колобком.
Булку есть нашли что ль дуру?!
Портить стройную фигуру.
Был бы с мясом пирожок?..
То-то был тогда дружок!
Пережив немалый шок,
Дальше двинул Колобок.
«Э-ка! – думает, - Какой я!
За мою персону бойня!..»
А Лисица между делом
Фыркнув, Зайку жадно ела.
(Три дня пищи не имела.)
Дюже сильно торопилась
И, конечно, подавилась.
Тут же рядом с тем слегла,
В муках жутких умерла.
Раз налево тропку тянет:
Бабку с Дедом он помянет.
Коль направо повернёт:
Снова песенку поёт.
Про Лисицу и про Зайца…
(Можно ль брезгать, улыбаться?!)
По натуре хвастунишка,
Своей значимостью слишком
Обольстился он…Но вот:
Бармалей к нему идёт,
Бармалея знают все
И боятся на земле:
Дети, взрослые – бандита,
Одного злодейчья вида.
Заорал разбойник грубо,
Ухмыляясь, лижет губы:
«А! Изделие мучное!..
Я не хавал суток двое.
Ты попался кстати мне…» -
И уселся сам на пне.
«Ты дурак, злой Бармалей!
Хоть на свете нету злей,
Да и нет поди глупей.
Бабка с Дедом не имели;
Лис, Косой – меня не съели…
Ты ж тупица, в самом деле,
Голодай хоть две недели.
Старый, толстый, мерзкий жлоб.
Подавиться тебе чтоб…»
Тот глазами: хлоп да хлоп…
Колобок подпрыгнул – в лоб
Старику с разбегу – шлёп!
И опешил Бармалей:
Не встречал ещё наглей,
Что там пышек он?! – людей!..
Пока думой удосужен,
Бабка-Яга неуклюже,
Проходя здесь от безделья,
Захотела чуть веселья.
Фыркнув, крякнула слегка,
Бармалея в колобка
Превратила – и вприпрыжку!..
Поломала вмиг лодыжку,
Наступивши на калмышку.
И скатилася в овраг…
Неизвестно…Что и как?!
Колобочек-Бармалей
Мёртвого лежал мертвей.
Не умел он говорить,
А не то что б там острить
Или ползать, иль катиться.
Мог он только, может, злиться?
То незнамо никому…
Колобок наш потому,
Не прощаясь, ринул дале,
Не вникая в суть морали.
Был он вредный и шкодливый,
Ко всему стал и спесивый,
От неведомых удач.
(Вот какой он, мол, лихач!)
А того, что Бармалеем
Слыл когда-то, по идее,
Кто-то точно уже съест,
За один притом присест;
Мы на нём поставим крест.
Раз налево – тропка гнётся:
Колобок опять смеётся.
Раз направо: впопыхах
Изощряется в стихах.
Змей-Горыныч вдруг навстречу:
Ищет кушать (я замечу),
Видя нашего дружка,
Подлетел исподтишка.
В принципе, не он – они:
Три головки у Змеи.
Каждая, разинув пасть ,
Норовит наесться всласть,
Хоть один у них желудок,
Но имеют свой рассудок.
От того извечный спор,
С виду глянешь – сущий вздор.
А считать за разговор,
Если только с пьяну что ли?
Нет униженнее доли,
В коей наш подлюка роли:
«Наш кулич – отрада думам!..
Ах! Наш кексик, ты с изюмом…» -
Начал хором аспид петь,
Но не тут-то возыметь
Колобка, проняв словами…
(Он и сам теперь с усами!)
И сказал: «Ну, ты, жар-птица?!
Трёх ли глава медяница?!
Всё равно напрасен труд:
Не для этого я тут,
Чтоб какая-то лягушка
Съесть могла. Я не ватрушка!
Не кулич, не кекс с изюмом,
Не награда вашим думам,
Бестолковые башки!
(Развертелись, как флажки.)
Ишь удумали…» А Змей!
Стал ещё черней и злей! –
«Ах, ты блин, такой-сякой!» -
Подал голос вновь тройной.
Хрясь! Разнёсся над землёй…
Опоздал от слов ногой.
Быстрый кругленький шельмец –
Увернулся удалец.
Да и головы опять
Спор дурацкий затевать;
Урезонились бы впору,
Не отведали б позору.
Снова друг на друга тычат,
Из того: мала добыча.
Одна молвит: «Пончик мой!»
А другая: «Нет, не твой!..»
Третья вовсе: «Нет, не ваш!»
(А сама на абордаж…)
Так итог, в конце концов,
Не опишешь в пару слов:
Змей головками мотал,
Две узлами завязал,
Третью напрочь оторвал,
Наступив ногою сам…
Околел на месте там
И упал, раскинув лапки…
Колобок же без оглядки
Ломанулся напрямик.
Слышит: сзади чей-то крик,
Наподобие звук писка,
Где-то рядом, очень близко.
Оглянулся он и зрит:
Мальчик с пальчик там лежит
И на вид такой ледащий,
Сразу видно, что пропащий,
Умирает с голодухи;
Ждут, вокруг летая, мухи,
Чтоб набить пузаты брюхи.
Подкатил к нему дружок,
Наш вкуснейший Колобок.
Мальчик молвил еле слышно:
«Ты такой красивый, пышный…
Колобочек дорогой,
Помоги ты мне собой,
Мне покушать очень надо,
А иначе до заката
Не дожить…» - «Ну вот наглец?!
Хоть и с виду сам малец… -
Возмутился Колобок, -
Вон бы травки скушать мог!» -
«Можно мне куснуть хоть носик?!» -
«Ничего себе вопросик?!
Очень скромное желанье!» -
«Ну тогда лизнуть хоть край мне…
Для чего ж тебя пекли?» -
Из глаз слёзоньки текли
Умирающего так,
Пожалел бы злейший враг.
Колобок глазами хлопал
(Были б ноги – ими топал):
«Ну, конечно, ты чтоб слопал!
Ты – ничтожная козявка;
На носу ли бородавка
У меня…Поди не больше?!
Не сказал бы, но изволь же,
Слушать мой тебе ответ: -
И ни Бабка, и ни Дед…»
(Но не слышал уже Мальчик.)
«…Ни как Лис, и ни как Зайчик…»
Умер Мальчик - не дожил.
Колобок речь изложил,
Плюнул наземь…поскакал,
Свои песенки слагал…
Много ль времени, иль мало
Пролетело… То незнамо.
Многих он в пути встречал:
Черномор злой прилетал.
(Тоже думал о еде…)
Так в своей же бороде
Отыскал свою кончину,
И сею ж имев причину,
Для желудочного тракта,
Сам Кащей Бессмертный как-то
Поимел несчастий факты.
Правда всё ж не околел,
Ох! Зато он как болел…
В общем, так одно и то ж,
Кто бы ни был (прямо сплошь!)
Иль несчастье, иль падёж.
А однажды Крокодил,
Что мочалку проглотил
(В чудной сказке «Мойдодыр»),
Захотел избавить мир
От напастии лихой,
Зуб сломал при этом свой,
Оказался тот сухой:
(Да притом ещё какой!)
Что сухарь он – говорить:
Скрыть всю правду, стало быть,
Крепче камня! (Не иначе!)
Потому сейчас и плачет.
Колобок себя уж, значит,
Съесть кому не предлагал?
Всякий быстро убегал.
Даже так в том извращались,
Что опять: то убивались
Или шибко ушибались…
Не везло им почему-то?
Пообщаются покуда
С Колобком уже проклятым
Во всём царстве тридевятом.
Избегать его начали,
На «привет» не отвечали.
За версту все обходили
И детей тому учили.
Им в словах пугали злостных,
Коль не слушалися взрослых.
Точным словом: одинок
Стал наш бедный Колобок.
И сейчас безмерно тужит:
Никому теперь не нужен.
Было время, он и сам
Прыгал чьим-нибудь пятам.
Все боялись его так,
Будто самый страшный враг
Их преследует не меньше…
Вот итог наипростейший:
Так валяется с тех пор
И страшит всеобщий взор
Колобок в овраге жутком…
(Никакого места шуткам!)
Если он: заплесневелый,
Тухлый, мерзкий – хоть и целый…
Сказка ложь да в ней намёк –
Добрым молодцам урок…

6 – 9 июня 1998г.



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 10.05.2011 в 01:32
НэшаДата: Среда, 11.05.2011, 00:13 | Сообщение # 6
Старейшина
Группа: Вождь
Сообщений: 5068
Награды: 46
Репутация: 187
Статус: Offline
"Колобок" - очаровал, крепкий парень оказался biggrin Очень неплохо и своеобразно получилось l_daisy
 
Сообщение"Колобок" - очаровал, крепкий парень оказался biggrin Очень неплохо и своеобразно получилось l_daisy

Автор - Нэша
Дата добавления - 11.05.2011 в 00:13
Сообщение"Колобок" - очаровал, крепкий парень оказался biggrin Очень неплохо и своеобразно получилось l_daisy

Автор - Нэша
Дата добавления - 11.05.2011 в 00:13
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 02:39 | Сообщение # 7
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
ГУСИ-ЛЕБЕДИ
Жили баба с мужиком,
С дочкой старшей и сынком
На краю села. И вот,
Днём одним в какой-то год
Мама с папой по уходу,
Как обычно, на работу
Наказали пусть немного,
Но зато довольно строго:
«Братца, дочка, береги,
Со двора не уходи».
Вот ушли они – и что ж?
Заигралась дочка всё ж,
Позабыла…и случись,
Вдруг откуда ни возьмись,
Гуси-лебеди гурьбой,
Длинной белою стрелой
Налетели стаей злой,
Подхватили братца сами,
Чуть похлопали крылами
И взлетели над лесами,
Вместе с братиком пропали.
Бросилась она бежать,
Лебедей скорей догнать,
Чтобы братика отнять.
Всё бежала и бежала,
Печь у леса повстречала,
Говорит она тогда:
«Печка, мне скажи куда,
Гуси-лебеди гурьбою
Полетели и с собою
Унесли родного братца?
Мне за ними не угнаться…»
«Съешь ржаной мой пирожок,
Я скажу тогда, дружок».
Съела девочка пирог.
Указала на восток
Печка ей дорогу словом.
Побежала дочка снова.
Яблоня в пути стоит.
Ей с волненьем говорит
Девочка опять тогда:
«Яблонька, скажи куда
Гуси-лебеди стрелою
Полетели – и с собою
Унесли родного братца?
Мне за ними не угнаться…»
«Съешь-ка яблочко моё
В горе помогу твоём».
Съела яблочко, опять
Дальше бросилась бежать.
Вот молочная река,
Где кисельны берега,
Повстречалась вскоре ей:
«Речка, ты скажи скорей,
Гуси-лебеди куда
Полетели? Их следа
Не найти на небе чистом.
Улетели очень быстро…»
Отвечает речка ей:
«Киселька поешь, попей –
Молочка с волны моей.
Я скажу тебе тогда –
И откуда, и куда».
Что ж! Отведала и снова
В путь отправиться готова.
Объяснять ей речка стала,
Свой рассказ вела с начала:
И о чудненькой тропе,
И о жителе в избе –
Злобной (на хромой ноге)
Страшной Бабке той Яге,
Что дитишек похищает:
Жарит, дикая, съедает.
Испугала очень этим.
Так сестра всего на свете
Больше братика спасать
Захотела… и бежать
Припустилася в слезах,
Прогоняя прочь свой страх.
Вот избушка без окошков
Перед ней на курьих ножках.
Слёзы вытерла – заходит:
(Заплуталась как бы вроде).
Баба там Яга живёт
Да кудель молчком прядёт.
Брат на лавочке сидит.
Девочка тут говорит:
«Здравствуй, бабушка». А та
Ей в ответ: «Что за нужда,
На глаза мне привела?»
«Вот погреться я зашла».
«Что ж! Девица, проходи
И садись кудель пряди».
Девочка прядёт – и вдруг,
Описав по полу круг,
Цвета серого серей,
Выбегает мышка к ней,
Говорит: « Там Баба злая
Баню топит…Я-то знаю!
Как помоет только в бане,
В печь посадит над углями
И зажарит, да и съест.
Убегай из этих мест!..»
«Я бы очень даже рада.
Да кудель же прясть мне надо.
Перестану – будет знак
Ей о бегстве в первый шаг».
«Дай-ка, девица, чуть каши,
Мышка добренькое скажет».
Каши девочка дала,
Ела мышь пока, - пряла.
Мышка съела, говорит:
«Бери братца, дом открыт,
И беги скорей отсель,
А покудова кудель
За тебя я попряду –
Глаз злодейке отведу».
Братца девочка схватила,
Побежала что есть силы.
Баба баню протопила
И за девочкой пошла,
Но в избушке не нашла
Ни девчонки, ни мальчишки.
Разозлилась Баба слишком:
Завопила, закричала
И клюкою застучала:
«Гуси-лебеди, летите,
Беглецов скорей схватите!»
А сестрица с братцем той
Самой чудненькой тропой
Добежала до молочной,
До речушки быстроточной.
Видит – лебеди летят,
Их найти-догнать хотят.
«Речка, матушка, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
Та добра не позабыла
И, конечно, их укрыла
Под кисельным бережком,
Принакрыла молоком.
Гуси-лебеди незримо
Пролетели стаей мимо.
С братцем девочка опять
Дальше кинулась бежать.
Скрылся в небе солнца лучик;
Вылетая из-за тучи,
Стая лебедей летит,
Чтобы их поймать-найти.
Яблоня стоит в пути,
Девочка ей говорит:
«Яблонька, спаси, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
Та добра не позабыла,
Их ветвями заслонила.
Гуси-лебеди незримо
Пролетели снова мимо.
С братцем девочка опять
Дальше кинулась бежать.
Уж до дому недалече,
Добежали вот до печи:
«Печка, матушка, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
С братцем в печку быстро сели…
Гуси вихрем налетели,
С криком злобным покружили,
Только перья обронили,
Так ни с чем – и улетели…
Девочка, печи сказав:
«Печь спасибо!» - братца взяв,
Побежала с ним домой
Со спокойною душой.
Мать с отцом уже их ждали
И о них переживали…

1998г.


герка-дурачок
 
СообщениеГУСИ-ЛЕБЕДИ
Жили баба с мужиком,
С дочкой старшей и сынком
На краю села. И вот,
Днём одним в какой-то год
Мама с папой по уходу,
Как обычно, на работу
Наказали пусть немного,
Но зато довольно строго:
«Братца, дочка, береги,
Со двора не уходи».
Вот ушли они – и что ж?
Заигралась дочка всё ж,
Позабыла…и случись,
Вдруг откуда ни возьмись,
Гуси-лебеди гурьбой,
Длинной белою стрелой
Налетели стаей злой,
Подхватили братца сами,
Чуть похлопали крылами
И взлетели над лесами,
Вместе с братиком пропали.
Бросилась она бежать,
Лебедей скорей догнать,
Чтобы братика отнять.
Всё бежала и бежала,
Печь у леса повстречала,
Говорит она тогда:
«Печка, мне скажи куда,
Гуси-лебеди гурьбою
Полетели и с собою
Унесли родного братца?
Мне за ними не угнаться…»
«Съешь ржаной мой пирожок,
Я скажу тогда, дружок».
Съела девочка пирог.
Указала на восток
Печка ей дорогу словом.
Побежала дочка снова.
Яблоня в пути стоит.
Ей с волненьем говорит
Девочка опять тогда:
«Яблонька, скажи куда
Гуси-лебеди стрелою
Полетели – и с собою
Унесли родного братца?
Мне за ними не угнаться…»
«Съешь-ка яблочко моё
В горе помогу твоём».
Съела яблочко, опять
Дальше бросилась бежать.
Вот молочная река,
Где кисельны берега,
Повстречалась вскоре ей:
«Речка, ты скажи скорей,
Гуси-лебеди куда
Полетели? Их следа
Не найти на небе чистом.
Улетели очень быстро…»
Отвечает речка ей:
«Киселька поешь, попей –
Молочка с волны моей.
Я скажу тебе тогда –
И откуда, и куда».
Что ж! Отведала и снова
В путь отправиться готова.
Объяснять ей речка стала,
Свой рассказ вела с начала:
И о чудненькой тропе,
И о жителе в избе –
Злобной (на хромой ноге)
Страшной Бабке той Яге,
Что дитишек похищает:
Жарит, дикая, съедает.
Испугала очень этим.
Так сестра всего на свете
Больше братика спасать
Захотела… и бежать
Припустилася в слезах,
Прогоняя прочь свой страх.
Вот избушка без окошков
Перед ней на курьих ножках.
Слёзы вытерла – заходит:
(Заплуталась как бы вроде).
Баба там Яга живёт
Да кудель молчком прядёт.
Брат на лавочке сидит.
Девочка тут говорит:
«Здравствуй, бабушка». А та
Ей в ответ: «Что за нужда,
На глаза мне привела?»
«Вот погреться я зашла».
«Что ж! Девица, проходи
И садись кудель пряди».
Девочка прядёт – и вдруг,
Описав по полу круг,
Цвета серого серей,
Выбегает мышка к ней,
Говорит: « Там Баба злая
Баню топит…Я-то знаю!
Как помоет только в бане,
В печь посадит над углями
И зажарит, да и съест.
Убегай из этих мест!..»
«Я бы очень даже рада.
Да кудель же прясть мне надо.
Перестану – будет знак
Ей о бегстве в первый шаг».
«Дай-ка, девица, чуть каши,
Мышка добренькое скажет».
Каши девочка дала,
Ела мышь пока, - пряла.
Мышка съела, говорит:
«Бери братца, дом открыт,
И беги скорей отсель,
А покудова кудель
За тебя я попряду –
Глаз злодейке отведу».
Братца девочка схватила,
Побежала что есть силы.
Баба баню протопила
И за девочкой пошла,
Но в избушке не нашла
Ни девчонки, ни мальчишки.
Разозлилась Баба слишком:
Завопила, закричала
И клюкою застучала:
«Гуси-лебеди, летите,
Беглецов скорей схватите!»
А сестрица с братцем той
Самой чудненькой тропой
Добежала до молочной,
До речушки быстроточной.
Видит – лебеди летят,
Их найти-догнать хотят.
«Речка, матушка, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
Та добра не позабыла
И, конечно, их укрыла
Под кисельным бережком,
Принакрыла молоком.
Гуси-лебеди незримо
Пролетели стаей мимо.
С братцем девочка опять
Дальше кинулась бежать.
Скрылся в небе солнца лучик;
Вылетая из-за тучи,
Стая лебедей летит,
Чтобы их поймать-найти.
Яблоня стоит в пути,
Девочка ей говорит:
«Яблонька, спаси, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
Та добра не позабыла,
Их ветвями заслонила.
Гуси-лебеди незримо
Пролетели снова мимо.
С братцем девочка опять
Дальше кинулась бежать.
Уж до дому недалече,
Добежали вот до печи:
«Печка, матушка, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
С братцем в печку быстро сели…
Гуси вихрем налетели,
С криком злобным покружили,
Только перья обронили,
Так ни с чем – и улетели…
Девочка, печи сказав:
«Печь спасибо!» - братца взяв,
Побежала с ним домой
Со спокойною душой.
Мать с отцом уже их ждали
И о них переживали…

1998г.

Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 02:39
СообщениеГУСИ-ЛЕБЕДИ
Жили баба с мужиком,
С дочкой старшей и сынком
На краю села. И вот,
Днём одним в какой-то год
Мама с папой по уходу,
Как обычно, на работу
Наказали пусть немного,
Но зато довольно строго:
«Братца, дочка, береги,
Со двора не уходи».
Вот ушли они – и что ж?
Заигралась дочка всё ж,
Позабыла…и случись,
Вдруг откуда ни возьмись,
Гуси-лебеди гурьбой,
Длинной белою стрелой
Налетели стаей злой,
Подхватили братца сами,
Чуть похлопали крылами
И взлетели над лесами,
Вместе с братиком пропали.
Бросилась она бежать,
Лебедей скорей догнать,
Чтобы братика отнять.
Всё бежала и бежала,
Печь у леса повстречала,
Говорит она тогда:
«Печка, мне скажи куда,
Гуси-лебеди гурьбою
Полетели и с собою
Унесли родного братца?
Мне за ними не угнаться…»
«Съешь ржаной мой пирожок,
Я скажу тогда, дружок».
Съела девочка пирог.
Указала на восток
Печка ей дорогу словом.
Побежала дочка снова.
Яблоня в пути стоит.
Ей с волненьем говорит
Девочка опять тогда:
«Яблонька, скажи куда
Гуси-лебеди стрелою
Полетели – и с собою
Унесли родного братца?
Мне за ними не угнаться…»
«Съешь-ка яблочко моё
В горе помогу твоём».
Съела яблочко, опять
Дальше бросилась бежать.
Вот молочная река,
Где кисельны берега,
Повстречалась вскоре ей:
«Речка, ты скажи скорей,
Гуси-лебеди куда
Полетели? Их следа
Не найти на небе чистом.
Улетели очень быстро…»
Отвечает речка ей:
«Киселька поешь, попей –
Молочка с волны моей.
Я скажу тебе тогда –
И откуда, и куда».
Что ж! Отведала и снова
В путь отправиться готова.
Объяснять ей речка стала,
Свой рассказ вела с начала:
И о чудненькой тропе,
И о жителе в избе –
Злобной (на хромой ноге)
Страшной Бабке той Яге,
Что дитишек похищает:
Жарит, дикая, съедает.
Испугала очень этим.
Так сестра всего на свете
Больше братика спасать
Захотела… и бежать
Припустилася в слезах,
Прогоняя прочь свой страх.
Вот избушка без окошков
Перед ней на курьих ножках.
Слёзы вытерла – заходит:
(Заплуталась как бы вроде).
Баба там Яга живёт
Да кудель молчком прядёт.
Брат на лавочке сидит.
Девочка тут говорит:
«Здравствуй, бабушка». А та
Ей в ответ: «Что за нужда,
На глаза мне привела?»
«Вот погреться я зашла».
«Что ж! Девица, проходи
И садись кудель пряди».
Девочка прядёт – и вдруг,
Описав по полу круг,
Цвета серого серей,
Выбегает мышка к ней,
Говорит: « Там Баба злая
Баню топит…Я-то знаю!
Как помоет только в бане,
В печь посадит над углями
И зажарит, да и съест.
Убегай из этих мест!..»
«Я бы очень даже рада.
Да кудель же прясть мне надо.
Перестану – будет знак
Ей о бегстве в первый шаг».
«Дай-ка, девица, чуть каши,
Мышка добренькое скажет».
Каши девочка дала,
Ела мышь пока, - пряла.
Мышка съела, говорит:
«Бери братца, дом открыт,
И беги скорей отсель,
А покудова кудель
За тебя я попряду –
Глаз злодейке отведу».
Братца девочка схватила,
Побежала что есть силы.
Баба баню протопила
И за девочкой пошла,
Но в избушке не нашла
Ни девчонки, ни мальчишки.
Разозлилась Баба слишком:
Завопила, закричала
И клюкою застучала:
«Гуси-лебеди, летите,
Беглецов скорей схватите!»
А сестрица с братцем той
Самой чудненькой тропой
Добежала до молочной,
До речушки быстроточной.
Видит – лебеди летят,
Их найти-догнать хотят.
«Речка, матушка, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
Та добра не позабыла
И, конечно, их укрыла
Под кисельным бережком,
Принакрыла молоком.
Гуси-лебеди незримо
Пролетели стаей мимо.
С братцем девочка опять
Дальше кинулась бежать.
Скрылся в небе солнца лучик;
Вылетая из-за тучи,
Стая лебедей летит,
Чтобы их поймать-найти.
Яблоня стоит в пути,
Девочка ей говорит:
«Яблонька, спаси, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
Та добра не позабыла,
Их ветвями заслонила.
Гуси-лебеди незримо
Пролетели снова мимо.
С братцем девочка опять
Дальше кинулась бежать.
Уж до дому недалече,
Добежали вот до печи:
«Печка, матушка, спрячь нас,
Помоги и в этот раз».
С братцем в печку быстро сели…
Гуси вихрем налетели,
С криком злобным покружили,
Только перья обронили,
Так ни с чем – и улетели…
Девочка, печи сказав:
«Печь спасибо!» - братца взяв,
Побежала с ним домой
Со спокойною душой.
Мать с отцом уже их ждали
И о них переживали…

1998г.

Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 02:39
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 02:44 | Сообщение # 8
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
О справедливости…
Смотря задумчиво в окно
И по стеклу гоняя мух,
О мыслях , мучивших давно,
Я рассуждаю нынче вслух.
Нет! Други, я нормальный.
(Хоть люди, думая, молчат…)
Язык исповедальный
Взял тон - и вот слова звучат.
Где точка справедливости?
С какого места ей отсчёт ?!
Копнёшь, с необходимости,
А там? – глядишь – опять пролёт!
Здесь вроде бы обмана нет –
И правды ни на грош;
Лукавость там – враньё, навет! -
Кусочки истины найдёшь.
Рассмотришь спор иных сторон:
(Кто левый там – кто правый)
Себя на их поставишь кон…
Выходит – оба правы!
Неужто, каждый на земле
По-своему обычно прав?!
И гибнут правые одне –
От правды так же пострадав.
К примеру думали – злодей,
А он! – поборник общих прав;
Под стягом праведных идей
Идёт вершитель злых забав…
Всё то – земные штучки,
Здесь ясно - мутная вода.
Нам надо бы за тучки
И там спросить уже тогда.
Абсурд!.. Я заплутался!
Поразмышляем вместе?!
Один я ошибался
Частенько (Хоть ты тресни!)
А впрочем, смею я опять

Как вроде притчу рассказать,
Верней, порассуждать о том.
Вперёд всего! Предупрежу,
О чём вообще поэма.
Кому-то в рай, кому-то в ад
Напишут направленье.
Ну в общем, всё на этот лад
(Кому како везенье),
Или, точнее говоря:
Кто что себе надыбал,
Здесь, на земле, пока живя:
Добром иль злом там выпал.
Я богохульствую? Ей-богу!
Люблю и почитаю
Я всех богов – их много,
Поди не сосчитаем!
Да и Господь сомнения
Простит наверняка. Он славный!
Горжусь я без стеснения,
Что к ряду православный.
Пусть не набожен на все сто,
(Покуда не встречал чудес),
Правдив и не кручу хвостом,
Постыло слово «Бес».
Предстать пред Богом суждено?
Отвечу за проступки.
(Куда ж я денусь?) Не дано?
Знать к месту мои шутки.
Без зла, без выгоды, друзья,
Хотелось бы дойти умом:
За что и как? - Небес Судья
Накажет грешного потом.
Казалось бы, действительно
Нам без суда не обойтись…
Но вот, что удивительно,
Давая смертным часто жизнь,
Не всем (Что удивительней!)
Даёт условия одни:
К кому-то предпочтительней,
К иным – и не сродни…
Невольный сей вопрос меня
Гнетёт почти с рожденья.
Не дав! – как можно обвинять
И вновь толкать в лишенья?!
Где справедливость ? Мы о ней
Всегда толкуем, споря.
Тут уйма запертых дверей,
Они нас только ссорят.
Ну вот, пожалуй, случай
К предмету конференций
(Не будем рваться в тучи!),
Родились два младенца.
Один – в богатстве, чистоте,
Заботой, лаской окружён;
Другой – конечно , в нищете
И привилегий тех лишён.
Растут они. Внимая свет
По-своему, отдельно:
Один – внимает пьяный бред
Отца членораздельно;
С другим, сызмальства гувернёр
Хлопочет над наукой,
Внимает слух его и взор
Миролюбивость звуков.
Другой тем временем как раз
Взирает чутко на скандал:
Он видит: как отец меж глаз
Маманьке кулачищем дал.
В колледж пошёл один затем,
Другой – по улицам блуждать,
Один не думал о еде,
Другому вышло воровать.
Закончен колледж. Добрый труд
Во благо общества теперь…
А здесь?.. А здесь, конечно, суд.
И вот закрыта зоны дверь.
В конце концов там слава,
Почёт, всеобщая любовь…
А тут тюрьма, облава,
Вражда, убийства, пьянки, кровь…
Ну что ж! Вершилось на глазах.
Они не встретятся. Ни в жизнь!
Они на разных полюсах…
Допустим, померли…и ввысь
Их души – прямо к Богу
Тотчас же лихо понеслись,
Чтоб осудили строго.
Предстали пред Создателем.
Рапортовали каждый…
Бог слушал их внимательно,
Перебивал лишь дважды.
Для уточнения - слегка…
Подробностей весомых.
Давала знак его рука
Для продолженья слова.
Вердикт зачитывал подряд:
Благополучному путь в рай;
А бедолаге, ясно – в ад.
Конечно, новый претендент
До пекла возмутился
И мог бы выйти инцидент,
Но Бог тут согласился
Немедля выслушать того,
(Чем не устроил приговор?
Желанье слышать велико…)
И вот конкретный разговор…
Бог:
- Чего ж хотел ты?!Решено.
Ты лгал, жулил и воровал,
Ты жил распутно и грешно,
В конечном счёте убивал…
Бедолага:
- Ты прав!.. Имело место.
Давай рассмотрим вновь мой путь,
Тебе не всё известно,
Необходимо вникнуть в суть.
Ты этому – дорогу в рай?..
А мне так в преисподню?!
Стеченье обстоятельств…Знай!
Легко судить сегодня.
Мы вспять по новой стрелке…
Ему забота, ласка
И памперсы, сиделки,
Шикарная коляска,
Он чист, всегда ухожен,
Ему люлюкали…А мне? –
Уже плевали в рожу;
Я сутками в своём дерьме!
И гнил, и кровоточил,
Чесался, мучаясь от вшей,
Мне было больно очень,
Я изнывал в тени ночей!..
Когда он в свой слащавый рот
Вливал нектарный сок рекой,
Пихал культурно антрекот;
Тянулся я худой рукой
Невольно, голодом томим,
За булкой в лавке городской,
За то и бит бывал, гоним…
Ему и будни, в праздник брать
Подарки…Всяки штучки…
Меня учили воровать,
Выкручивая ручки,
Когда в автомобиле,
Его в колледж папаша вёз,
Меня кнутом лупили,
Швыряли голым на мороз.
Учились – он читать, любить…
Я – ненавидеть жгуче;
Ему судьбу благодарить,
А мне стоять на круче…
Спроси! А он когда-нибудь
Отбросы жрал и пил из луж?!
Пытался под мостом уснуть?!
Дожди использовал под душ?..
Науки постигать высоты
Уж некогда теперя!
В пылу скупой охоты
Сходились – зверь на зверя.
Средь волчьей стаи этой
Уверенность жила одна:
Вся сущность бед – ты бедный,
И богатеев в том вина!
Да, горд я был!.. Вершил свой путь
Я сам неотвратимо.
Мне было выжить как-нибудь
Взарез необходимо!..
Случалось, грезил лаской,
Мечтал и плакал даже,
Хотел добра…Не сказкой! –
Дум тлеющейся блажи.
Но скоро я мечтать устал
О жизни праведной и тихой.
Твой баловень так не страдал
И сотой доли!.. Капли мига!
Я ласку получал от шлюх
На простынях. За деньги лишь!
Скулёж игры внимал мой слух…
Да как шуршит в подполье мышь…
Тогда взывал я много раз,
Тебе звучал тот звук во мгле!
Но ты не слышишь просто нас,
Покамест ходим по земле…
О да! Убил я! Что ж, кричи!
Убивец, душегуб, злодей!
Не я! – нож в сердце получил,
Лишь оказавшися ловчей.
Потом тюрьма…Вторая часть.
Травинкой к солнцу рваться.
Когда вдавили уже в грязь,
Из грязи не подняться.
А там различный есть народ:
Предстали новые друзья,
Оттуда вышел я не тот –
Меня влекло, чего нельзя.
Усвоил крепко я урок:
Коль не дают – то силой брать.
Ты и тогда мне не помог!
Откуда мог ты с неба знать?!
Что там! – в трущобах человек
В последний раз молил тебя.
Однажды (выпал первый снег)
Той ночью я просил, вопя,
Но тщетен крик, напрасен вой:
Ответом – звёзды, эхо, снег…
Ты больше занят был собой.
К чему пропащий человек?
И я забыл тебя с тех пор,
В душе бесчувственный гранит,
Обыкновенный мелкий вор,
Вдруг стал – отъявленный бандит.
Прелюбодействовал?.. О да!
И женщины меня любили…
Я смел и дерзок был тогда,
Невзгоды научили
Плечом ломать преграды,
Сопротивляться силе,
И вновь тюрьма…наградой.
На нарах долгий пленник
Освободился: нет родных,
Угла, друзей и денег,
И нету сил уже былых,
И я скитался…Жаждал жить!
Ходячий труп бродил бомжом:
Ничтожный, жалкий…Как забыть?!
Я страшно был тогда смешон.
И ни сочувствия, ни зла
От окружающих не зрел.
Презрение толпа несла
В колчане, кучу взоров-стрел.
Свой проклял путь изгоя,
Предаться смертной силе,
Так жаждал я покоя!
Его найти в могиле…
Не ведал я добра, а зло…
Всевидящий, хвалёный глаз!
Но где же он?! – мне не везло…
Ну хоть один ты дал мне шанс???
Здесь занавес.(На том конец.)
Что дальше сталось? – Буду нем.
Не знаю я… Небес Отец,
Пустил беднягу ли в Эдем?..
Подобного навалом,
Всех случаев не перечесть;
Повсюду, сплошь и рядом,
Гораздо хуже даже есть!
Отметим сразу же калек –
Увечных от рожденья.
Отчасти, тот же человек –
Невинный, а решеньем
Не меньше грешного судьи:
Казнён или мотает срок…
И мало ли ещё поди?!
Эх, сколько судеб?.. Сколько строк!
Велико множество причин
Скорбеть, свидетельствуя боль.
Смотри!.. Не думай и молчи?
Господь, прости – на рану соль…
Я ближе подхожу к итогу.
Считаю (прав – не прав?)
Судить нельзя и Богу,
Вот так, исправиться не дав.
Без резких конфронтаций
Я склонен (Бог, коль есть, умён!)
В вопросе ситуаций,
Великодушен, добр он –
Путём реинкарнаций.
Мы терпим боль и муки…
Нам путь – отвесная скала,
Натруживая руки…
Ещё не сведущих, тела
Свои ведут, за шагом шаг:
К переживаниям, страстям,
Превратностям судьбы атак;
Добро черпаем по горстям…
Копя, из жизни в жизнь, багаж –
Духовной чистоты полёт,
Встречая пёстрый антураж,
Карабкаемся ввысь – вперёд!
Одумайся! Как страшен путь,
Бросаться в омут чёрных дел,
Топтать ногою чью-то грудь,
Стоять на свалке мёртвых тел…
Понять в урочный час итог:
Отбросил в бездну сам себя!
Предстанет жизненный виток –
Поставят ногу на тебя…
А если мы допустим вдруг:
Загробной жизни вовсе нет.
О справедливости, мой друг,
Тогда беседа сущий бред.
И всё! На чём всё зиждется,
Само собой одна фигня!
Живи…спеша насытится,
До смертного выходит дня?!
Не может быть! А всё же…
Кто нам давал гарантии?
Осталось, подытожив,
Спуститься до апатии?!
Унюхаться, упиться,
Кольнуться и забыться?
Не жаль?! Сжигать короткий срок,
Нам отведённый случаем!
Поймите правильно намёк:
Надейтеся на лучшее…

Июнь 1998г.




герка-дурачок
 
СообщениеО справедливости…
Смотря задумчиво в окно
И по стеклу гоняя мух,
О мыслях , мучивших давно,
Я рассуждаю нынче вслух.
Нет! Други, я нормальный.
(Хоть люди, думая, молчат…)
Язык исповедальный
Взял тон - и вот слова звучат.
Где точка справедливости?
С какого места ей отсчёт ?!
Копнёшь, с необходимости,
А там? – глядишь – опять пролёт!
Здесь вроде бы обмана нет –
И правды ни на грош;
Лукавость там – враньё, навет! -
Кусочки истины найдёшь.
Рассмотришь спор иных сторон:
(Кто левый там – кто правый)
Себя на их поставишь кон…
Выходит – оба правы!
Неужто, каждый на земле
По-своему обычно прав?!
И гибнут правые одне –
От правды так же пострадав.
К примеру думали – злодей,
А он! – поборник общих прав;
Под стягом праведных идей
Идёт вершитель злых забав…
Всё то – земные штучки,
Здесь ясно - мутная вода.
Нам надо бы за тучки
И там спросить уже тогда.
Абсурд!.. Я заплутался!
Поразмышляем вместе?!
Один я ошибался
Частенько (Хоть ты тресни!)
А впрочем, смею я опять

Как вроде притчу рассказать,
Верней, порассуждать о том.
Вперёд всего! Предупрежу,
О чём вообще поэма.
Кому-то в рай, кому-то в ад
Напишут направленье.
Ну в общем, всё на этот лад
(Кому како везенье),
Или, точнее говоря:
Кто что себе надыбал,
Здесь, на земле, пока живя:
Добром иль злом там выпал.
Я богохульствую? Ей-богу!
Люблю и почитаю
Я всех богов – их много,
Поди не сосчитаем!
Да и Господь сомнения
Простит наверняка. Он славный!
Горжусь я без стеснения,
Что к ряду православный.
Пусть не набожен на все сто,
(Покуда не встречал чудес),
Правдив и не кручу хвостом,
Постыло слово «Бес».
Предстать пред Богом суждено?
Отвечу за проступки.
(Куда ж я денусь?) Не дано?
Знать к месту мои шутки.
Без зла, без выгоды, друзья,
Хотелось бы дойти умом:
За что и как? - Небес Судья
Накажет грешного потом.
Казалось бы, действительно
Нам без суда не обойтись…
Но вот, что удивительно,
Давая смертным часто жизнь,
Не всем (Что удивительней!)
Даёт условия одни:
К кому-то предпочтительней,
К иным – и не сродни…
Невольный сей вопрос меня
Гнетёт почти с рожденья.
Не дав! – как можно обвинять
И вновь толкать в лишенья?!
Где справедливость ? Мы о ней
Всегда толкуем, споря.
Тут уйма запертых дверей,
Они нас только ссорят.
Ну вот, пожалуй, случай
К предмету конференций
(Не будем рваться в тучи!),
Родились два младенца.
Один – в богатстве, чистоте,
Заботой, лаской окружён;
Другой – конечно , в нищете
И привилегий тех лишён.
Растут они. Внимая свет
По-своему, отдельно:
Один – внимает пьяный бред
Отца членораздельно;
С другим, сызмальства гувернёр
Хлопочет над наукой,
Внимает слух его и взор
Миролюбивость звуков.
Другой тем временем как раз
Взирает чутко на скандал:
Он видит: как отец меж глаз
Маманьке кулачищем дал.
В колледж пошёл один затем,
Другой – по улицам блуждать,
Один не думал о еде,
Другому вышло воровать.
Закончен колледж. Добрый труд
Во благо общества теперь…
А здесь?.. А здесь, конечно, суд.
И вот закрыта зоны дверь.
В конце концов там слава,
Почёт, всеобщая любовь…
А тут тюрьма, облава,
Вражда, убийства, пьянки, кровь…
Ну что ж! Вершилось на глазах.
Они не встретятся. Ни в жизнь!
Они на разных полюсах…
Допустим, померли…и ввысь
Их души – прямо к Богу
Тотчас же лихо понеслись,
Чтоб осудили строго.
Предстали пред Создателем.
Рапортовали каждый…
Бог слушал их внимательно,
Перебивал лишь дважды.
Для уточнения - слегка…
Подробностей весомых.
Давала знак его рука
Для продолженья слова.
Вердикт зачитывал подряд:
Благополучному путь в рай;
А бедолаге, ясно – в ад.
Конечно, новый претендент
До пекла возмутился
И мог бы выйти инцидент,
Но Бог тут согласился
Немедля выслушать того,
(Чем не устроил приговор?
Желанье слышать велико…)
И вот конкретный разговор…
Бог:
- Чего ж хотел ты?!Решено.
Ты лгал, жулил и воровал,
Ты жил распутно и грешно,
В конечном счёте убивал…
Бедолага:
- Ты прав!.. Имело место.
Давай рассмотрим вновь мой путь,
Тебе не всё известно,
Необходимо вникнуть в суть.
Ты этому – дорогу в рай?..
А мне так в преисподню?!
Стеченье обстоятельств…Знай!
Легко судить сегодня.
Мы вспять по новой стрелке…
Ему забота, ласка
И памперсы, сиделки,
Шикарная коляска,
Он чист, всегда ухожен,
Ему люлюкали…А мне? –
Уже плевали в рожу;
Я сутками в своём дерьме!
И гнил, и кровоточил,
Чесался, мучаясь от вшей,
Мне было больно очень,
Я изнывал в тени ночей!..
Когда он в свой слащавый рот
Вливал нектарный сок рекой,
Пихал культурно антрекот;
Тянулся я худой рукой
Невольно, голодом томим,
За булкой в лавке городской,
За то и бит бывал, гоним…
Ему и будни, в праздник брать
Подарки…Всяки штучки…
Меня учили воровать,
Выкручивая ручки,
Когда в автомобиле,
Его в колледж папаша вёз,
Меня кнутом лупили,
Швыряли голым на мороз.
Учились – он читать, любить…
Я – ненавидеть жгуче;
Ему судьбу благодарить,
А мне стоять на круче…
Спроси! А он когда-нибудь
Отбросы жрал и пил из луж?!
Пытался под мостом уснуть?!
Дожди использовал под душ?..
Науки постигать высоты
Уж некогда теперя!
В пылу скупой охоты
Сходились – зверь на зверя.
Средь волчьей стаи этой
Уверенность жила одна:
Вся сущность бед – ты бедный,
И богатеев в том вина!
Да, горд я был!.. Вершил свой путь
Я сам неотвратимо.
Мне было выжить как-нибудь
Взарез необходимо!..
Случалось, грезил лаской,
Мечтал и плакал даже,
Хотел добра…Не сказкой! –
Дум тлеющейся блажи.
Но скоро я мечтать устал
О жизни праведной и тихой.
Твой баловень так не страдал
И сотой доли!.. Капли мига!
Я ласку получал от шлюх
На простынях. За деньги лишь!
Скулёж игры внимал мой слух…
Да как шуршит в подполье мышь…
Тогда взывал я много раз,
Тебе звучал тот звук во мгле!
Но ты не слышишь просто нас,
Покамест ходим по земле…
О да! Убил я! Что ж, кричи!
Убивец, душегуб, злодей!
Не я! – нож в сердце получил,
Лишь оказавшися ловчей.
Потом тюрьма…Вторая часть.
Травинкой к солнцу рваться.
Когда вдавили уже в грязь,
Из грязи не подняться.
А там различный есть народ:
Предстали новые друзья,
Оттуда вышел я не тот –
Меня влекло, чего нельзя.
Усвоил крепко я урок:
Коль не дают – то силой брать.
Ты и тогда мне не помог!
Откуда мог ты с неба знать?!
Что там! – в трущобах человек
В последний раз молил тебя.
Однажды (выпал первый снег)
Той ночью я просил, вопя,
Но тщетен крик, напрасен вой:
Ответом – звёзды, эхо, снег…
Ты больше занят был собой.
К чему пропащий человек?
И я забыл тебя с тех пор,
В душе бесчувственный гранит,
Обыкновенный мелкий вор,
Вдруг стал – отъявленный бандит.
Прелюбодействовал?.. О да!
И женщины меня любили…
Я смел и дерзок был тогда,
Невзгоды научили
Плечом ломать преграды,
Сопротивляться силе,
И вновь тюрьма…наградой.
На нарах долгий пленник
Освободился: нет родных,
Угла, друзей и денег,
И нету сил уже былых,
И я скитался…Жаждал жить!
Ходячий труп бродил бомжом:
Ничтожный, жалкий…Как забыть?!
Я страшно был тогда смешон.
И ни сочувствия, ни зла
От окружающих не зрел.
Презрение толпа несла
В колчане, кучу взоров-стрел.
Свой проклял путь изгоя,
Предаться смертной силе,
Так жаждал я покоя!
Его найти в могиле…
Не ведал я добра, а зло…
Всевидящий, хвалёный глаз!
Но где же он?! – мне не везло…
Ну хоть один ты дал мне шанс???
Здесь занавес.(На том конец.)
Что дальше сталось? – Буду нем.
Не знаю я… Небес Отец,
Пустил беднягу ли в Эдем?..
Подобного навалом,
Всех случаев не перечесть;
Повсюду, сплошь и рядом,
Гораздо хуже даже есть!
Отметим сразу же калек –
Увечных от рожденья.
Отчасти, тот же человек –
Невинный, а решеньем
Не меньше грешного судьи:
Казнён или мотает срок…
И мало ли ещё поди?!
Эх, сколько судеб?.. Сколько строк!
Велико множество причин
Скорбеть, свидетельствуя боль.
Смотри!.. Не думай и молчи?
Господь, прости – на рану соль…
Я ближе подхожу к итогу.
Считаю (прав – не прав?)
Судить нельзя и Богу,
Вот так, исправиться не дав.
Без резких конфронтаций
Я склонен (Бог, коль есть, умён!)
В вопросе ситуаций,
Великодушен, добр он –
Путём реинкарнаций.
Мы терпим боль и муки…
Нам путь – отвесная скала,
Натруживая руки…
Ещё не сведущих, тела
Свои ведут, за шагом шаг:
К переживаниям, страстям,
Превратностям судьбы атак;
Добро черпаем по горстям…
Копя, из жизни в жизнь, багаж –
Духовной чистоты полёт,
Встречая пёстрый антураж,
Карабкаемся ввысь – вперёд!
Одумайся! Как страшен путь,
Бросаться в омут чёрных дел,
Топтать ногою чью-то грудь,
Стоять на свалке мёртвых тел…
Понять в урочный час итог:
Отбросил в бездну сам себя!
Предстанет жизненный виток –
Поставят ногу на тебя…
А если мы допустим вдруг:
Загробной жизни вовсе нет.
О справедливости, мой друг,
Тогда беседа сущий бред.
И всё! На чём всё зиждется,
Само собой одна фигня!
Живи…спеша насытится,
До смертного выходит дня?!
Не может быть! А всё же…
Кто нам давал гарантии?
Осталось, подытожив,
Спуститься до апатии?!
Унюхаться, упиться,
Кольнуться и забыться?
Не жаль?! Сжигать короткий срок,
Нам отведённый случаем!
Поймите правильно намёк:
Надейтеся на лучшее…

Июнь 1998г.



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 02:44
СообщениеО справедливости…
Смотря задумчиво в окно
И по стеклу гоняя мух,
О мыслях , мучивших давно,
Я рассуждаю нынче вслух.
Нет! Други, я нормальный.
(Хоть люди, думая, молчат…)
Язык исповедальный
Взял тон - и вот слова звучат.
Где точка справедливости?
С какого места ей отсчёт ?!
Копнёшь, с необходимости,
А там? – глядишь – опять пролёт!
Здесь вроде бы обмана нет –
И правды ни на грош;
Лукавость там – враньё, навет! -
Кусочки истины найдёшь.
Рассмотришь спор иных сторон:
(Кто левый там – кто правый)
Себя на их поставишь кон…
Выходит – оба правы!
Неужто, каждый на земле
По-своему обычно прав?!
И гибнут правые одне –
От правды так же пострадав.
К примеру думали – злодей,
А он! – поборник общих прав;
Под стягом праведных идей
Идёт вершитель злых забав…
Всё то – земные штучки,
Здесь ясно - мутная вода.
Нам надо бы за тучки
И там спросить уже тогда.
Абсурд!.. Я заплутался!
Поразмышляем вместе?!
Один я ошибался
Частенько (Хоть ты тресни!)
А впрочем, смею я опять

Как вроде притчу рассказать,
Верней, порассуждать о том.
Вперёд всего! Предупрежу,
О чём вообще поэма.
Кому-то в рай, кому-то в ад
Напишут направленье.
Ну в общем, всё на этот лад
(Кому како везенье),
Или, точнее говоря:
Кто что себе надыбал,
Здесь, на земле, пока живя:
Добром иль злом там выпал.
Я богохульствую? Ей-богу!
Люблю и почитаю
Я всех богов – их много,
Поди не сосчитаем!
Да и Господь сомнения
Простит наверняка. Он славный!
Горжусь я без стеснения,
Что к ряду православный.
Пусть не набожен на все сто,
(Покуда не встречал чудес),
Правдив и не кручу хвостом,
Постыло слово «Бес».
Предстать пред Богом суждено?
Отвечу за проступки.
(Куда ж я денусь?) Не дано?
Знать к месту мои шутки.
Без зла, без выгоды, друзья,
Хотелось бы дойти умом:
За что и как? - Небес Судья
Накажет грешного потом.
Казалось бы, действительно
Нам без суда не обойтись…
Но вот, что удивительно,
Давая смертным часто жизнь,
Не всем (Что удивительней!)
Даёт условия одни:
К кому-то предпочтительней,
К иным – и не сродни…
Невольный сей вопрос меня
Гнетёт почти с рожденья.
Не дав! – как можно обвинять
И вновь толкать в лишенья?!
Где справедливость ? Мы о ней
Всегда толкуем, споря.
Тут уйма запертых дверей,
Они нас только ссорят.
Ну вот, пожалуй, случай
К предмету конференций
(Не будем рваться в тучи!),
Родились два младенца.
Один – в богатстве, чистоте,
Заботой, лаской окружён;
Другой – конечно , в нищете
И привилегий тех лишён.
Растут они. Внимая свет
По-своему, отдельно:
Один – внимает пьяный бред
Отца членораздельно;
С другим, сызмальства гувернёр
Хлопочет над наукой,
Внимает слух его и взор
Миролюбивость звуков.
Другой тем временем как раз
Взирает чутко на скандал:
Он видит: как отец меж глаз
Маманьке кулачищем дал.
В колледж пошёл один затем,
Другой – по улицам блуждать,
Один не думал о еде,
Другому вышло воровать.
Закончен колледж. Добрый труд
Во благо общества теперь…
А здесь?.. А здесь, конечно, суд.
И вот закрыта зоны дверь.
В конце концов там слава,
Почёт, всеобщая любовь…
А тут тюрьма, облава,
Вражда, убийства, пьянки, кровь…
Ну что ж! Вершилось на глазах.
Они не встретятся. Ни в жизнь!
Они на разных полюсах…
Допустим, померли…и ввысь
Их души – прямо к Богу
Тотчас же лихо понеслись,
Чтоб осудили строго.
Предстали пред Создателем.
Рапортовали каждый…
Бог слушал их внимательно,
Перебивал лишь дважды.
Для уточнения - слегка…
Подробностей весомых.
Давала знак его рука
Для продолженья слова.
Вердикт зачитывал подряд:
Благополучному путь в рай;
А бедолаге, ясно – в ад.
Конечно, новый претендент
До пекла возмутился
И мог бы выйти инцидент,
Но Бог тут согласился
Немедля выслушать того,
(Чем не устроил приговор?
Желанье слышать велико…)
И вот конкретный разговор…
Бог:
- Чего ж хотел ты?!Решено.
Ты лгал, жулил и воровал,
Ты жил распутно и грешно,
В конечном счёте убивал…
Бедолага:
- Ты прав!.. Имело место.
Давай рассмотрим вновь мой путь,
Тебе не всё известно,
Необходимо вникнуть в суть.
Ты этому – дорогу в рай?..
А мне так в преисподню?!
Стеченье обстоятельств…Знай!
Легко судить сегодня.
Мы вспять по новой стрелке…
Ему забота, ласка
И памперсы, сиделки,
Шикарная коляска,
Он чист, всегда ухожен,
Ему люлюкали…А мне? –
Уже плевали в рожу;
Я сутками в своём дерьме!
И гнил, и кровоточил,
Чесался, мучаясь от вшей,
Мне было больно очень,
Я изнывал в тени ночей!..
Когда он в свой слащавый рот
Вливал нектарный сок рекой,
Пихал культурно антрекот;
Тянулся я худой рукой
Невольно, голодом томим,
За булкой в лавке городской,
За то и бит бывал, гоним…
Ему и будни, в праздник брать
Подарки…Всяки штучки…
Меня учили воровать,
Выкручивая ручки,
Когда в автомобиле,
Его в колледж папаша вёз,
Меня кнутом лупили,
Швыряли голым на мороз.
Учились – он читать, любить…
Я – ненавидеть жгуче;
Ему судьбу благодарить,
А мне стоять на круче…
Спроси! А он когда-нибудь
Отбросы жрал и пил из луж?!
Пытался под мостом уснуть?!
Дожди использовал под душ?..
Науки постигать высоты
Уж некогда теперя!
В пылу скупой охоты
Сходились – зверь на зверя.
Средь волчьей стаи этой
Уверенность жила одна:
Вся сущность бед – ты бедный,
И богатеев в том вина!
Да, горд я был!.. Вершил свой путь
Я сам неотвратимо.
Мне было выжить как-нибудь
Взарез необходимо!..
Случалось, грезил лаской,
Мечтал и плакал даже,
Хотел добра…Не сказкой! –
Дум тлеющейся блажи.
Но скоро я мечтать устал
О жизни праведной и тихой.
Твой баловень так не страдал
И сотой доли!.. Капли мига!
Я ласку получал от шлюх
На простынях. За деньги лишь!
Скулёж игры внимал мой слух…
Да как шуршит в подполье мышь…
Тогда взывал я много раз,
Тебе звучал тот звук во мгле!
Но ты не слышишь просто нас,
Покамест ходим по земле…
О да! Убил я! Что ж, кричи!
Убивец, душегуб, злодей!
Не я! – нож в сердце получил,
Лишь оказавшися ловчей.
Потом тюрьма…Вторая часть.
Травинкой к солнцу рваться.
Когда вдавили уже в грязь,
Из грязи не подняться.
А там различный есть народ:
Предстали новые друзья,
Оттуда вышел я не тот –
Меня влекло, чего нельзя.
Усвоил крепко я урок:
Коль не дают – то силой брать.
Ты и тогда мне не помог!
Откуда мог ты с неба знать?!
Что там! – в трущобах человек
В последний раз молил тебя.
Однажды (выпал первый снег)
Той ночью я просил, вопя,
Но тщетен крик, напрасен вой:
Ответом – звёзды, эхо, снег…
Ты больше занят был собой.
К чему пропащий человек?
И я забыл тебя с тех пор,
В душе бесчувственный гранит,
Обыкновенный мелкий вор,
Вдруг стал – отъявленный бандит.
Прелюбодействовал?.. О да!
И женщины меня любили…
Я смел и дерзок был тогда,
Невзгоды научили
Плечом ломать преграды,
Сопротивляться силе,
И вновь тюрьма…наградой.
На нарах долгий пленник
Освободился: нет родных,
Угла, друзей и денег,
И нету сил уже былых,
И я скитался…Жаждал жить!
Ходячий труп бродил бомжом:
Ничтожный, жалкий…Как забыть?!
Я страшно был тогда смешон.
И ни сочувствия, ни зла
От окружающих не зрел.
Презрение толпа несла
В колчане, кучу взоров-стрел.
Свой проклял путь изгоя,
Предаться смертной силе,
Так жаждал я покоя!
Его найти в могиле…
Не ведал я добра, а зло…
Всевидящий, хвалёный глаз!
Но где же он?! – мне не везло…
Ну хоть один ты дал мне шанс???
Здесь занавес.(На том конец.)
Что дальше сталось? – Буду нем.
Не знаю я… Небес Отец,
Пустил беднягу ли в Эдем?..
Подобного навалом,
Всех случаев не перечесть;
Повсюду, сплошь и рядом,
Гораздо хуже даже есть!
Отметим сразу же калек –
Увечных от рожденья.
Отчасти, тот же человек –
Невинный, а решеньем
Не меньше грешного судьи:
Казнён или мотает срок…
И мало ли ещё поди?!
Эх, сколько судеб?.. Сколько строк!
Велико множество причин
Скорбеть, свидетельствуя боль.
Смотри!.. Не думай и молчи?
Господь, прости – на рану соль…
Я ближе подхожу к итогу.
Считаю (прав – не прав?)
Судить нельзя и Богу,
Вот так, исправиться не дав.
Без резких конфронтаций
Я склонен (Бог, коль есть, умён!)
В вопросе ситуаций,
Великодушен, добр он –
Путём реинкарнаций.
Мы терпим боль и муки…
Нам путь – отвесная скала,
Натруживая руки…
Ещё не сведущих, тела
Свои ведут, за шагом шаг:
К переживаниям, страстям,
Превратностям судьбы атак;
Добро черпаем по горстям…
Копя, из жизни в жизнь, багаж –
Духовной чистоты полёт,
Встречая пёстрый антураж,
Карабкаемся ввысь – вперёд!
Одумайся! Как страшен путь,
Бросаться в омут чёрных дел,
Топтать ногою чью-то грудь,
Стоять на свалке мёртвых тел…
Понять в урочный час итог:
Отбросил в бездну сам себя!
Предстанет жизненный виток –
Поставят ногу на тебя…
А если мы допустим вдруг:
Загробной жизни вовсе нет.
О справедливости, мой друг,
Тогда беседа сущий бред.
И всё! На чём всё зиждется,
Само собой одна фигня!
Живи…спеша насытится,
До смертного выходит дня?!
Не может быть! А всё же…
Кто нам давал гарантии?
Осталось, подытожив,
Спуститься до апатии?!
Унюхаться, упиться,
Кольнуться и забыться?
Не жаль?! Сжигать короткий срок,
Нам отведённый случаем!
Поймите правильно намёк:
Надейтеся на лучшее…

Июнь 1998г.



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 02:44
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 03:02 | Сообщение # 9
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
ПИКНИК
Любил в деревню ездить летом,
Ходить по ягоды, грибы…
В лесу с друзьями шляться где-то:
Бесцельно, просто без тропы.
Года минули, время смыло
С лица улыбку юных дней,
Не смею позабыть, что было –
Всё для меня стократ ценней.
Мне уйма всяческих забот
Теперь не позволяет часто,
Как прежде, ездить каждый год
Для посещенья мест прекрасных,
Без принужденья, без хлопот.
Сегодня хоть и вырву клок
Из полотна поры скупой,
Да всё равно: не тот итог,
Не то веселье, не тот прок
И отдых всё же не такой.
Сейчас уже другие взгляды
На жизнь, иной расклад совсем…
А было ведь: искали клады!
(Задорно радовались всем).
Бывало, бабочку узришь,
Уже готов скакать за ней;
А то, сломя башку летишь,
Лишь бы взлетел бумажный змей;
Телёнком прыгали стремглав,
Гоняли в салки – и, устав,
Потом спокойно засыпали…
Тогда мы мало понимали,
Чего мы с возрастом теряли
И, впитывая опыт губкой,
Ошибок больше допускали.
По несерьёзности поступка,
По безгреховности его,
По платоничности рассудка –
Мы не страдали оттого.
Сейчас, конечно, в самом деле,
Мы все заметно поумнели.
Мы стали здраво рассуждать;
(Поосторожней, поточней)
И лицемерностью играть
Мы научились… И своей
Персоной заняты дотошно:
Стяжаем, крутимся волчком,
И, изощряясь невозможно,
Пытаясь втиснуться бочком
В ряды сплошных очередей
За роскошью, комфортом благ,
В порыве бытовых идей,
Несём с терпеньем тяжкий флаг.
Конечно, несерьёзно это!
Проблемой взрослых веселиться,
Оно – без завтрака с обедом
Остаться детям не годится…
(Молчу совсем уж про гостинцы!)
Теперь мы – матери, отцы;
На поприще незрелых лет
Гуляют наши сорванцы,
А нам резвиться время нет…

* * *
Вот ранним утром солнце светит,
Палит нещадно в небесах.
Битком набита тачка едет,
Другая хвост ей следом метит.
У пассажиров всех в глазах
Искра предчувствия веселья.
(Расслабиться всегда приятно,
Коль сделал дело аккуратно.)
Спешат по прихоти безделья
На отдых, на Оку они,
От бизнеса, от дел – на дни:
С субботы и по воскресенье.
Готовый трапезы набор:
Мешки, тюки, рюкзак, другое;
Спортивный инвентарь, топор,
Мангал, естественно, спиртное…
Восторг, развязанность бесед,
Эмоции, радушный смех…
Обыденный вполне сюжет,
Кто отдыхал…(Знаком для тех.)
Четыре пары молодых,
Оставив с предками детей,
Потратят время выходных
Для развлекательных затей.
Знакомить позже буду вас:
Подспудно, мимоходом где-то,
Покуда время есть у нас,
Два дня и ночь в разгаре лета.
Кортеж минул «Тарусскую»,
Свернул с асфальта, наконец,
Лесной дорогой узкою
Закончил путь. ( Под стук сердец)
На фоне берега прелестном,
Где дикий пляж им дал приют,
Салон машин покинув тесных,
Все врассыпную вдруг бегут.
Как вкруг гнезда порхают птички:
Вдруг улетят, чтоб возвратиться…
Вот так они: кто до водички,
Кто по дрова, кто облегчиться,
(Пометив место по привычке),
Кто нюхал цвет, сорвав его –
Природы наслаждался духом,
А кто не делал ничего –
Чесал задумчиво за ухом,
Отёкши ноги разминал,
Курил… Потом в кусты бежал.
Пяток минут тому назад
Царила тишь под щебет птиц,
В установившийся уклад
Ворвался новый шумный блиц.
Возня возникла у реки,
Хлопот и суеты броженье,
Моментом сброшены тюки
Гостей решительным движеньем,
Осознанно палатки встали,
Уверенно нашлись дрова,
Почётно мясо нанизали…
Всё исполнялось под слова,
Под анекдоты, шутки, сплетни;
И поминанье тех событий,
Что были год назад – намедни:
Смешной курьёз, удачи прыти
И неудач поток несносный…
Теперь всё выглядит комично,
Потешно, глупо, несерьёзно,
Когда дела идут отлично.
Готово всё для торжества:
Расставлены сосуды с пищей,
Стоят на полотне холста –
Вино и водка…Ох, жарища!..
Шатёр раскинут по уму:
Они в тени с разминкой пивом;
Уже вскупнулись, потому
Сидят в купальниках красиво.
Застолие везде в цене,
А на Руси, так и подавно…
Пора знакомить всё же мне:
По парам, постепенно, плавно.
Я думаю, пришёл момент:
Егор (с него начну пока) –
На первый взгляд интеллигент
С надменным видом знатока,
Неискушённый до скандалов,
Глядит на всех чуть свысока
И даже несколько устало.
Жена, Марина, та блудница,
Но изменять ему боится;
Боготворит его, гордится:
И выправкой, и поведеньем,
Достойных нежель, может, графа,
Храня своё приобретенье,
Ревнуя всюду без метафор.
Добавлю в лепет околесиц:
Женаты только один месяц.
Другая пара рядом – сера:
Галина с Мишкой – простачки,
Во всяком случае, манерой,
А вообще не дурачки,
Коль не сказать о них поболе…
Женаты восемь лет - и дочка
Растёт у них по Божьей воле.
На этом всё, пожалуй, точка.
У третьей пары – два сыночка.
Супруга Лена, муж Никита
Покрыты тайною скупой,
Специалисты в сфере быта
С их обывательской душой.
Они так оба непорочны,
Так далеки от романтизма,
Так предприимчивы и точны,
Их догма – норма реализма.
Четвёртой паре, что уж в ссоре,
Хотя покамест не женаты,
Я отведу строку, не боле:
Что в ожиданье свадьбы даты,
А звали их: Витёк и Оля.
* * *
Спонтанно началось обжорство,
Закусывали первый тост.
Оставим ложное притворство,
Займём в беседе важный пост.
Со стороны и невидимы,
На авансцене разговора,
В процессе, что необратимый,
Участье примем до упора.
Сейчас всё слилось в общий фон:
Хихиканье и гогот, крики,
Обрывки фраз, стаканов звон
И звук довлеющей музыки…
Тут суть и дело разобрать
Не просто в гамме изречений.
Ещё сложней их описать
Сумбур рачительных значений.
Здесь нету общей темы строгой:
Меняют седоки коней,
Лишь посидев в седле немного,
В другое прыгают скорей.
Единственно, что в постоянстве
И не таит в себе вопрос:
Разгул веселья в добром пьянстве –
Источник всех метаморфоз.
Хотя! Пир выглядит корректно,
Благочестиво и умно,
Вполне – раскованно, эффектно,
Вполне – изящно и скромно.
- Давайте выпьем за любовь!..—
Всем предложил Никита вновь.
- Святое дело…- Миша вторил,
Любя заране сей обряд.
- Хи-хи…- сказала тихо Оля,
Егору кинув томный взгляд.
Марина усекла, но виду,
Однако, в том не подала:
Надула губки и обиду
Сокрыла в мыслях.
- За дела! –
Витёк в разрез добавил фразу,
Поднял стакан и, как обычно,
Самозабвенно выпил сразу,
Не находя жест неприличным.
Секунды три все тоже пили,
Потом закусывали пять,
Затем вразброд заговорили,
Не прекращая в такт жевать.
«…Цеплят по осени щипают…»
И всякий вздор ещё звучал.
«…Штаны над морем нависают…»
Смеялись все. Егор молчал.
Отдельных реплик звук, острот –
Различный юмор излучал:
То монолог, то анекдот…
Шутили все. Егор молчал.
Лишь улыбаясь иногда,
Он за ухом чесал в раздумьях,
Быть может, думал он тогда
О чём-нибудь весьма заумном.
Не обращая взгляд на Олю
(Что явно для него старалась),
Увлёкшись этой своей ролью,
Его прельщеньем занималась.
И, потеряв контроль приличья,
Раздвинула бесстыдно ноги…
И как случается типично,
Чем воспалила, кстати, многих
Мужчин, конечно, жён ревнивых
Ввела тем действием в курьёз:
Шокируя самолюбивых,
Стыдливым утирая нос.
Средь женщин, но одна овца
Отыщется – начнёт кокетство:
От мимолётных мин лица
Вплоть до желания раздеться.
Внося в нормальный ход историй
Пикантный новый некий смак:
Скандал – известный враг калорий,
Интригам, ссорам верный знак.
Необъяснимая тревога
Нависла в воздухе тайком,
Хоть выпито довольно много,
Всех охватила целиком.
Предчувствуя преддверье тяжбы
Сеих минут взрывоопасных,
В ладони хлопнув, Лена дважды:
- Пойдём плясать! – вскричала властно.
Необычайно веселясь
Такому повороту дел,
Вскочили радостно, бесясь,
Размять суставы вялых тел.
Всё равно каждый только что
Мечтал развлечься общей пляской,
И вот с достоинством, смешно
Ритмичной овладелись тряской.
Галина, Лена – величаво,
Витёк кривлялся виртуозно,
Никита с Мишей – резво, браво,
Егор - надменно и серьёзно,
Марина сбивчиво, за Олей
Следила тщательно молчком,
С враждебной целью на готове…
Вертелась Оленька волчком:
Раскинет ноги, изогнётся,
Засуетится, чисто в беге,
Затихнет вдруг, опять забьётся
В жеманных судорогах неги.
В конце концов, ей показалось
И это мало… Ей хвала!
(Чего Марина опасалась)
С себя бюстгалтер сорвала.
В порыве сладостного чувства
Своею грудью затрясла:
Объёмные – свободно, шустро…
Забились круглые тела.
Наверно, под дурман экстаза
Чего творит?! – не понимала.
Очнулась лишь, когда два раза
По уху крепко схлопотала.
Их разнимали долго все:
Схватив друг друга за причёски,
Катались дамы по земле
Под крики выражений хлёстких.
Узнали ненароком тут:
Кто проститутка, а кто мразь,
Кто слишком толст, кто слишком худ…
Ну, в общем, обе рвань и грязь.
Разняли женщин, дав разрядку,
Марина, та не унималась,
Всё перед тем, как влезть в палатку,
Рвалася в битву и ругалась.
Вопя Егору: «Шваль-мужчина!
Блудник…» - и в этом смысле бред.
Егор, не вникнув в чём причина,
Плечами жал, не знав ответ.
Субъект бесплатного стрептиза
Под ручки уведён к реке,
Пока затишия реприза,
Подруги мыли вдалеке.
Витёк, дошедши до палатки,
Убитый напрочь поведеньем
Своей невесты нынче гадким,
Взял выпил водки с сожаленьем.
Заметим, там Марина, кстати,
Махнув от горя двести грамм:
С обиды или мести ради,
Упала навзничь пополам.
Схватив бутылочку, Витёк,
Качаясь и кряхтя в печали,
Улёгся прямо на песок,
Пока его не замечали,
В блаженной позе, на бочок,
Под солнца жаркими лучами.
Бутылку сунул под себя,
Ладошки уложил под щёку
И, дальновидность возлюбя,
Уснул довольный одиноко.
Покончив с замешательством,
Прогнав смущения волну,
По разным обстоятельствам
Предались водке и вину.
Опять вертеп, опять кутёж,
И ажитация конфликта
Забыта вмиг. Что с них возьмёшь?!
Что им до нашего вердикта?
Что наши им остереженья?
Резвятся, как малые дети!
Тут игры в мяч и песнопенья,
Каскад забав, что есть на свете,
Сейчас меняется рутинно:
«Бутылочка», «Колечко», прятки…
Но спит Витёк, и спит Марина:
Он на песке, она в палатке.
Уж вечер, цвет природы блек –
Серело всё, луна светила,
Компания в шесть человек
Не так уверенно кутила.
Иссяк запас лихих идей…
Но чудо! Есть предлог хорош.
Одеться всем и побыстрей
На танцы ехать в «Велегож».
Будить попробовали спящих,
Но без толку – спят мёртвым сном;
На посошок сто грамм бодрящих –
И наряжаться все бегом.
Идея есть? Исполнить нужно.
Минут пятнадцать – и гуртом,
Усевшись по машинам дружно,
Кортежем двинулись потом.
Пускай! Мы их догоним позже.
Кто равнодушен до известий?
Их полчаса мужик, похоже,
Стерёг, в укромном сидя месте…
Вот выскользнул он из кустов,
Тревожно озираясь вкруг,
Чуть что – бежать стремглав готов,
Шмыгнул в палатку быстро вдруг.
Пошарил по вещам, глаза
Привыкли понемногу к тьме,
Прислушался, взглянул назад,
В углу уселся на земле.
Налил себе стакан спиртного
И, выпив смачно, закусал…
Расслабившись, сидел немного
И на Марину взгляд бросал.
Рукой коснулся до неё:
Она лежала будто для…
Что делают как раз вдвоём…
Ему понравилась «мысля».
Недолго думав, снял купальник,
Спустил свои штаны рывком,
Прилёг на ней – и свой запальник
Засунул между ног легко.
Марина улыбнулась томно,
Шепнула в дремоте: «Егор…»
Чужак же медленно и скромно
Имел её, как муж – не вор.
А та уж распалялась страстью:
Вздыхала, охала, стонала…
Дрожала каждой тела частью
И, извиваясь, помогала.
И вдруг, отчаянно забившись,
Не просыпаясь, стихла вновь.
Чуть в самом деле не влюбившись,
Ей объясняя про любовь,
Мужчина влил в неё итог,
Не нарушая жертвы сон.
Надел штаны, бутылку впрок,
На память взял магнитофон,
Целуя, точно невзначай,
Шепнул, чтобы не быть невеждой:
- Пока, малышка, не скучай!
Коль будет дочь? Зови Надеждой.
А сына Васей величай…
Скользнула тень и нет его.
Мы ж на турбазу и на танцы,
Давай отправимся бегом,
Особых нам не надо санкций:
Мы, как обычно – мы тайком.
Звучит «музон» с эстрадной сцены;
Танцующих теснятся кучки;
Тут болтовня – интимны темы;
Вразброд – и держатся за ручки.
Ну, в общем, отдыхает люд
Различного сословия:
Кто прост, кто беден, а кто крут…
Одни для всех условия.
Непринуждённость обстановки,
Спокойствие, отрадность чувств,
Знакомства гибкие уловки,
Слиянье уж знакомых уст.
И вмиг: волненье – паника! –
Средь только что развязанных
Волной промчалось странненько,
И вот уже обязаны:
В смятенье недовольном – жуть! –
Беря своих подруг в охапки,
Машинам уступая путь,
Скорей бежать от танцплощадки.
Кортеж, свершив почёта круг,
Безжалостно сгоняя пары,
Помпезно встал на центре вдруг:
Заглохнув – разом тушит фары.
Умолкли все, оркестр тоже,
И наконец открылись дверцы,
Их сотни глаз (на то похоже)
Обозревали, как пришельцев.
Вот вылезли, на всех глазея
И выражая удивленья вид:
«С какого хрена?!» - смысл имея,
Глаза выходят из орбит.
Пожалуй, пялился Никита
С разбросом рук, равно слепой.
Егор – сурово, деловито,
Пусть с миной несколько тупой.
Тут прибежали удальцы
В обычной форме для ОМОНа,
Засуетилися отцы –
Порядка, строгого закона.
Изчезло враз очарованье:
Им приказали «место бросить
Немедленно» , по мере крайней,
«Пока не бьют, а только просят».
Конечно, убедительность
Никто оспаривать не смел:
Уж такова действительность,
И каждый вновь в машину сел.
Егор и Ольга (между нами,
За ним везде хвостом она,
Марины нет, судите сами:
Так кем предъявится вина?)
Заняли место в «Жигулях»,
Взревел мотор – автомобиль
Сорвался с рёвом, повиляв,
Умчал, взметнув с асфальта пыль.
Никита важничал на грех,
Закочевряжился некстати
И, выгнав из машины всех,
Закрылся там, амбиций ради.
По поводу: «Имею право!..
Я отдыхаю, бес возьми,
На всех отыщется управа,
Хоть лечь придётся здесь костьми…»
Толпа просила, все кричали.
Грозил дубинками ОМОН,
По крыше ими постучали.
(Никита выл: «Тикайте вон!..»)
Мольбы не Ленки кабы звон,
То за себя б не отвечали…
Скандал назрел: итог извечен
(С собой не терпит шуток власть),
Кому-то был испорчен вечер,
А кто повеселился всласть.
Пришёл тягач, машину сразу
Буксиром потянули прочь.
Опять музон занял турбазу,
А Лена, протрезвев от бед,
Подходит с Мишею и Галей
К начальнику узнать совет:
Что делать им, как быть им дале?..
Тот пояснил: чтоб в отделенье
Поутру станции «Тарусской»
Явились те, нравоученье
Читал…Следя за Лены блузкой.
Добавил также, что им всем
Нет оснований приходить
(Сам улыбнулся между тем),
Мол, будет с нею говорить.
Пока? Гуляйте, отдыхайте…
Вам времени до утра тьма,
И на глаза не попадайте,
А то в ночлег сойдёт тюрьма.
Вот так!.. Но где Егор и Оля?!
Ах, вот они…Пойдём-ка к ним.
Среди засеянного поля,
Впотьмах, в машине и одни.
Каким манером затесали?
В вечор Егор, держась за руль,
Сюда влетел…Забуксовали…
И он срубился пьяный в нуль.
Эх, долго приставала Ольга!
Разделась, и его раздела…
Чего не вытворяла только?!
Но: и ни пользы, и ни дела…
* * *
Марина подняла головку,
Взор кинув: на себя – вокруг,
Приподнялась слегка неловко,
В головке ясно дикий стук.
Без памяти, в купальник влезла,
Оделась, вышла из палатки.
Заря встречала её трезво…
В мозгах ни мысли, ни догадки.
Уставшая пришла к Витьку,
Водя руками по затылку.
Тот спал разнежась на боку,
Пустую сжав в руках бутылку.
Где все?! Не понимая толком,
Но оглядев бардак сурово,
Опохмелиться с чувством долга
Спешит она в палатку снова.
Найдя недопитый стакан
(Покуда не было бутылок),
И хмурясь с болью, как от ран,
В исход известных предпосылок
Вливает жидкость, а потом,
Принявши позу поудобней,
Решила ублажиться сном
Иль разобраться поподробней,
Напрягши памяти старанья:
Вперёд – назад, неоднократно,
Хотя предвидела заранье,
Пройдёт сей труд безрезультатно.
Запуталась: где сон, где явь…
Что было – до… что после было?
Ориентиры растеряв,
Внезапно: «Мужа, где забыла?»
Смешалися и страх, и ревность,
И мерзкая прилипла злость,
И горечь слёз, судьбы плачевность…
Застряли в горле словно кость.
Но вот беда!.. Не помнит факт!
И почему была раздета?
Она не помнит секса акт!..
Свершила глупость, может, где-то?!
Однако с кем?! Подумать тошно.
Недаром синяки на теле…
А ведь наоборот возможно,
Егор, изменник в самом деле?!
Ах, да!.. Скорей всего!.. Подлец!
Припомнила: сцепилась с Ольгой…
Понятно стало наконец,
Придётся очень ему горько,
Едва появится, шельмец!
Не знаю, долго ли она
В раздумьях угнеталась сложных,
От коих нервы, что струна…
Машины шорох осторожный
Прервал теченье скорбных дум.
Марина прыгнула тигрицей
На волю вон: кипящий ум
Желал скорее убедиться,
Найти всем домыслам указ…
И что?.. Какой внезапно вид
Предстал её обзору глаз?!
Недоумением горит…
Никита, Лена, Галя, Миша…
А где Егор и ведьма Оля?
Избита Мишина «афиша»,
Идут Никита с Леной, споря..
Марина:
- Где Егор?.. – спросила,
Сперва растерянно, но внятно, -
…Да и воще, где вас носило?
Мне абсолютно непонятно…
- А что?.. Егора нету разве? –
Моргала Лена удивлённо, -
Вчера мы были на турбазе…
Так вот они определённо
Вдвоём поехали назад.
- Так что же?.. Поломались, верно…-
Догадкой Миша внёс в доклад.
- А ты что выглядишь так скверно?
Втесался спьяну, видно, в дуб?! –
Предположив аналогично,
Марина злобно скосом губ
Съязвила:
- Для тебя типично…
Так вместе, говорите, были? –
Окинув взором всех:
- Прекрасно!
В мозгу слова стеклом застыли:
- Подозреваю, не напрасно!
И обращаясь к грустной Лене:
- Ну ладно эти!.. Ты-то что?!
Так попустительна к измене,
Мне, между прочим, не смешно…
- Марина, тему переменим?!
У нас своих забот немало… -
Никита встрял, в тени удало
Найдя местечко, сел устало, -
К примеру, я – в ментовке был…
И Мишка пострадал порядком.
Девчонки говорят, пять рыл,
Дав волю кулакам и пяткам,
Его топтали… И туда же
Свезли почти бесчувственным
Затем в ментовском экипаже.
- Да как же так?! – сочувственно,
Марина к Мише, - Как ты мог?!
Боксёр!.. Дал бить себя по роже?!
Тот, охая, держась за бок:
- Увы!.. Они похоже тоже…
Да пьяный в стельку был ещё,
Таков злодеев был расчёт:
К Галинке сволочи кадрились!..
- А помнишь, как орал… Забыл?!
Чтоб перед смертью помолились!..
Потом плевался…матом крыл…
Желаешь слышать правду, Миш?
Они же избегали драки.
А ты же лез: теперь скулишь! –
Вспылила Галя. Миша:
- Враки!
Аньчутки улыбались вам!
Они и начали атаки,
Я это помню чётко сам.
- Друзья, не спорьте одичало, -
Придав спокойствие словам, -
Мне всё подробно и сначала, -
Марина просит:
- Расскажите.
И ей поведали квартетом
Про истечение событий
Уже смешным, потешным цветом.
И как ворвались в танцев гущу,
И про ОМОН, и про Никиту,
Сгущая краски ещё пуще,
Обрисовали Мишки битву,
В милицию везли троих,
Весьма уместно получалось:
Забрать машину из ГАИ,
За мужа Лена поручалась.
А угрожало (кроме шуток)
За учинённый им скандал
Не меньше, чем пятнадцать суток,
Ей лично капитан сказал.
Как битый час она того
Упрашивала… Улучив
Момент удобный, нелегко
Добилась, сотенку всучив…
(Но мы не будем уточнять,
Там сотенку – или иное…)
Зачем напраслину болтать:
Чего-то пошлое и злое?!
Они так хохотали славно,
Развеяв гнёт, задобрив сердце,
«Жигуль», въезжавший тихо, плавно
Не замечали…Хлопнув дверцей,
Егор, в истерханных штанах,
И Оля грязная…но главно:
По две бутылочки в руках,
Сверкала водочка забавно.
Невзгод как не было и нет:
- А вот они!
Вопрос:
- Где были?!
Ответ:
- Заехали в кювет.
Всю ночь кусты с того рубили.
Марина, ревность скрыв в секрет,
Подумав: это не сейчас.
Сказала:
- Сядем за обед.
С улыбкою – с презреньем глаз.

* * *

Опять кутёж, опять балдёж,
Опять объятый шумом берег:
Вновь смех и гам.
Что с них возьмёшь?!
Опять шутливый вздор полемик…
Включить не удалось музон,
И даже вышел спорчик краткий,
Но обошлось, тому резон:
Никто не помнил, взятки гладки.
К всеобщей радости Витёк,
Пришёл нахохленный мятый.
Он помочился – и промок,
Присел, ссутулившись, «горбатый».
Такую вызвал бурю смеха!
Все умирали – и Егор,
Когда на Витю кинул взор.
(Ну, право, истинна потеха!)
Когда увидите, что он
Так однобоко загорел…
Причём на равных для сторон:
С одной – индус, с другой, как мел.
Ему и зеркальце всучили,
А он понять не мог никак,
Сидел и думал о причине:
Буркалы пялил, как дурак.
Потом изрёк:
- Вот это да!
А что теперь мне делать, братцы?!
- Витёк, такая красота!..
- Улёт!
- Хорош вам издеваться!
(В подобных случаях летят
Слова друзей наперебой!
Совет, само собой, хотят
Тебе всучить, конкретно, свой…)
Легко с иронией, игриво,
Смеясь над промахом других,
Давать советы вкось и криво,
Лелея бесполезность в них.
Рекомендаций было много,
Использовать и грим, и маску…
Для юмора, для хохмы строго,
Чем дельно внесть свою подсказку.
Перекрестившись – вспомнив Бога,
Он влил стакан…(не веря в краску),
Улёгся для… другого бока…
Неумолимо к горизонту
Склонялось солнце час от часа,
И вот округлый красный контур
Уже не жёг сетчатку глаза.
Комарики семейством мерзким
Собрались ужинать к реке,
От кистевых ударов резких:
Носы сломав, идут в пике,
Или останутся на коже,
Пятном бифштекса по-татарски…
Дианы диск явился позже,
Предметам дав свои окраски.
Лес посвежел, взялся истомой,
Река в сребристость облачилась…
И дикий пляж, к тому готовый,
Отдался сам в ночную милость.
Лишь гогот льётся смело, зычно!
Друзья собрались в путь – домой.
Ах, отдохнули так отлично!
Махнём, пожалуй, им рукой
Мы на прощание… Ну что ж!
Пора, пора!.. Мой дорогой…
Как не был бы союз хорош
(Те согласятся, кто прочтут),
Но разлучиться невтерпёж:
Меня давно другие ждут…
Осталось вывод сделать всё ж.
Хотя?.. Глянь сам на этот мир…
Открой глаза!.. И подытожь:
Сам обоснуй – ты командир.
Когда и где, и сколько пить?
Тебе на этом свете жить.
(Я не навязываюсь, сир…)
Май – июнь 1998г.



герка-дурачок
 
СообщениеПИКНИК
Любил в деревню ездить летом,
Ходить по ягоды, грибы…
В лесу с друзьями шляться где-то:
Бесцельно, просто без тропы.
Года минули, время смыло
С лица улыбку юных дней,
Не смею позабыть, что было –
Всё для меня стократ ценней.
Мне уйма всяческих забот
Теперь не позволяет часто,
Как прежде, ездить каждый год
Для посещенья мест прекрасных,
Без принужденья, без хлопот.
Сегодня хоть и вырву клок
Из полотна поры скупой,
Да всё равно: не тот итог,
Не то веселье, не тот прок
И отдых всё же не такой.
Сейчас уже другие взгляды
На жизнь, иной расклад совсем…
А было ведь: искали клады!
(Задорно радовались всем).
Бывало, бабочку узришь,
Уже готов скакать за ней;
А то, сломя башку летишь,
Лишь бы взлетел бумажный змей;
Телёнком прыгали стремглав,
Гоняли в салки – и, устав,
Потом спокойно засыпали…
Тогда мы мало понимали,
Чего мы с возрастом теряли
И, впитывая опыт губкой,
Ошибок больше допускали.
По несерьёзности поступка,
По безгреховности его,
По платоничности рассудка –
Мы не страдали оттого.
Сейчас, конечно, в самом деле,
Мы все заметно поумнели.
Мы стали здраво рассуждать;
(Поосторожней, поточней)
И лицемерностью играть
Мы научились… И своей
Персоной заняты дотошно:
Стяжаем, крутимся волчком,
И, изощряясь невозможно,
Пытаясь втиснуться бочком
В ряды сплошных очередей
За роскошью, комфортом благ,
В порыве бытовых идей,
Несём с терпеньем тяжкий флаг.
Конечно, несерьёзно это!
Проблемой взрослых веселиться,
Оно – без завтрака с обедом
Остаться детям не годится…
(Молчу совсем уж про гостинцы!)
Теперь мы – матери, отцы;
На поприще незрелых лет
Гуляют наши сорванцы,
А нам резвиться время нет…

* * *
Вот ранним утром солнце светит,
Палит нещадно в небесах.
Битком набита тачка едет,
Другая хвост ей следом метит.
У пассажиров всех в глазах
Искра предчувствия веселья.
(Расслабиться всегда приятно,
Коль сделал дело аккуратно.)
Спешат по прихоти безделья
На отдых, на Оку они,
От бизнеса, от дел – на дни:
С субботы и по воскресенье.
Готовый трапезы набор:
Мешки, тюки, рюкзак, другое;
Спортивный инвентарь, топор,
Мангал, естественно, спиртное…
Восторг, развязанность бесед,
Эмоции, радушный смех…
Обыденный вполне сюжет,
Кто отдыхал…(Знаком для тех.)
Четыре пары молодых,
Оставив с предками детей,
Потратят время выходных
Для развлекательных затей.
Знакомить позже буду вас:
Подспудно, мимоходом где-то,
Покуда время есть у нас,
Два дня и ночь в разгаре лета.
Кортеж минул «Тарусскую»,
Свернул с асфальта, наконец,
Лесной дорогой узкою
Закончил путь. ( Под стук сердец)
На фоне берега прелестном,
Где дикий пляж им дал приют,
Салон машин покинув тесных,
Все врассыпную вдруг бегут.
Как вкруг гнезда порхают птички:
Вдруг улетят, чтоб возвратиться…
Вот так они: кто до водички,
Кто по дрова, кто облегчиться,
(Пометив место по привычке),
Кто нюхал цвет, сорвав его –
Природы наслаждался духом,
А кто не делал ничего –
Чесал задумчиво за ухом,
Отёкши ноги разминал,
Курил… Потом в кусты бежал.
Пяток минут тому назад
Царила тишь под щебет птиц,
В установившийся уклад
Ворвался новый шумный блиц.
Возня возникла у реки,
Хлопот и суеты броженье,
Моментом сброшены тюки
Гостей решительным движеньем,
Осознанно палатки встали,
Уверенно нашлись дрова,
Почётно мясо нанизали…
Всё исполнялось под слова,
Под анекдоты, шутки, сплетни;
И поминанье тех событий,
Что были год назад – намедни:
Смешной курьёз, удачи прыти
И неудач поток несносный…
Теперь всё выглядит комично,
Потешно, глупо, несерьёзно,
Когда дела идут отлично.
Готово всё для торжества:
Расставлены сосуды с пищей,
Стоят на полотне холста –
Вино и водка…Ох, жарища!..
Шатёр раскинут по уму:
Они в тени с разминкой пивом;
Уже вскупнулись, потому
Сидят в купальниках красиво.
Застолие везде в цене,
А на Руси, так и подавно…
Пора знакомить всё же мне:
По парам, постепенно, плавно.
Я думаю, пришёл момент:
Егор (с него начну пока) –
На первый взгляд интеллигент
С надменным видом знатока,
Неискушённый до скандалов,
Глядит на всех чуть свысока
И даже несколько устало.
Жена, Марина, та блудница,
Но изменять ему боится;
Боготворит его, гордится:
И выправкой, и поведеньем,
Достойных нежель, может, графа,
Храня своё приобретенье,
Ревнуя всюду без метафор.
Добавлю в лепет околесиц:
Женаты только один месяц.
Другая пара рядом – сера:
Галина с Мишкой – простачки,
Во всяком случае, манерой,
А вообще не дурачки,
Коль не сказать о них поболе…
Женаты восемь лет - и дочка
Растёт у них по Божьей воле.
На этом всё, пожалуй, точка.
У третьей пары – два сыночка.
Супруга Лена, муж Никита
Покрыты тайною скупой,
Специалисты в сфере быта
С их обывательской душой.
Они так оба непорочны,
Так далеки от романтизма,
Так предприимчивы и точны,
Их догма – норма реализма.
Четвёртой паре, что уж в ссоре,
Хотя покамест не женаты,
Я отведу строку, не боле:
Что в ожиданье свадьбы даты,
А звали их: Витёк и Оля.
* * *
Спонтанно началось обжорство,
Закусывали первый тост.
Оставим ложное притворство,
Займём в беседе важный пост.
Со стороны и невидимы,
На авансцене разговора,
В процессе, что необратимый,
Участье примем до упора.
Сейчас всё слилось в общий фон:
Хихиканье и гогот, крики,
Обрывки фраз, стаканов звон
И звук довлеющей музыки…
Тут суть и дело разобрать
Не просто в гамме изречений.
Ещё сложней их описать
Сумбур рачительных значений.
Здесь нету общей темы строгой:
Меняют седоки коней,
Лишь посидев в седле немного,
В другое прыгают скорей.
Единственно, что в постоянстве
И не таит в себе вопрос:
Разгул веселья в добром пьянстве –
Источник всех метаморфоз.
Хотя! Пир выглядит корректно,
Благочестиво и умно,
Вполне – раскованно, эффектно,
Вполне – изящно и скромно.
- Давайте выпьем за любовь!..—
Всем предложил Никита вновь.
- Святое дело…- Миша вторил,
Любя заране сей обряд.
- Хи-хи…- сказала тихо Оля,
Егору кинув томный взгляд.
Марина усекла, но виду,
Однако, в том не подала:
Надула губки и обиду
Сокрыла в мыслях.
- За дела! –
Витёк в разрез добавил фразу,
Поднял стакан и, как обычно,
Самозабвенно выпил сразу,
Не находя жест неприличным.
Секунды три все тоже пили,
Потом закусывали пять,
Затем вразброд заговорили,
Не прекращая в такт жевать.
«…Цеплят по осени щипают…»
И всякий вздор ещё звучал.
«…Штаны над морем нависают…»
Смеялись все. Егор молчал.
Отдельных реплик звук, острот –
Различный юмор излучал:
То монолог, то анекдот…
Шутили все. Егор молчал.
Лишь улыбаясь иногда,
Он за ухом чесал в раздумьях,
Быть может, думал он тогда
О чём-нибудь весьма заумном.
Не обращая взгляд на Олю
(Что явно для него старалась),
Увлёкшись этой своей ролью,
Его прельщеньем занималась.
И, потеряв контроль приличья,
Раздвинула бесстыдно ноги…
И как случается типично,
Чем воспалила, кстати, многих
Мужчин, конечно, жён ревнивых
Ввела тем действием в курьёз:
Шокируя самолюбивых,
Стыдливым утирая нос.
Средь женщин, но одна овца
Отыщется – начнёт кокетство:
От мимолётных мин лица
Вплоть до желания раздеться.
Внося в нормальный ход историй
Пикантный новый некий смак:
Скандал – известный враг калорий,
Интригам, ссорам верный знак.
Необъяснимая тревога
Нависла в воздухе тайком,
Хоть выпито довольно много,
Всех охватила целиком.
Предчувствуя преддверье тяжбы
Сеих минут взрывоопасных,
В ладони хлопнув, Лена дважды:
- Пойдём плясать! – вскричала властно.
Необычайно веселясь
Такому повороту дел,
Вскочили радостно, бесясь,
Размять суставы вялых тел.
Всё равно каждый только что
Мечтал развлечься общей пляской,
И вот с достоинством, смешно
Ритмичной овладелись тряской.
Галина, Лена – величаво,
Витёк кривлялся виртуозно,
Никита с Мишей – резво, браво,
Егор - надменно и серьёзно,
Марина сбивчиво, за Олей
Следила тщательно молчком,
С враждебной целью на готове…
Вертелась Оленька волчком:
Раскинет ноги, изогнётся,
Засуетится, чисто в беге,
Затихнет вдруг, опять забьётся
В жеманных судорогах неги.
В конце концов, ей показалось
И это мало… Ей хвала!
(Чего Марина опасалась)
С себя бюстгалтер сорвала.
В порыве сладостного чувства
Своею грудью затрясла:
Объёмные – свободно, шустро…
Забились круглые тела.
Наверно, под дурман экстаза
Чего творит?! – не понимала.
Очнулась лишь, когда два раза
По уху крепко схлопотала.
Их разнимали долго все:
Схватив друг друга за причёски,
Катались дамы по земле
Под крики выражений хлёстких.
Узнали ненароком тут:
Кто проститутка, а кто мразь,
Кто слишком толст, кто слишком худ…
Ну, в общем, обе рвань и грязь.
Разняли женщин, дав разрядку,
Марина, та не унималась,
Всё перед тем, как влезть в палатку,
Рвалася в битву и ругалась.
Вопя Егору: «Шваль-мужчина!
Блудник…» - и в этом смысле бред.
Егор, не вникнув в чём причина,
Плечами жал, не знав ответ.
Субъект бесплатного стрептиза
Под ручки уведён к реке,
Пока затишия реприза,
Подруги мыли вдалеке.
Витёк, дошедши до палатки,
Убитый напрочь поведеньем
Своей невесты нынче гадким,
Взял выпил водки с сожаленьем.
Заметим, там Марина, кстати,
Махнув от горя двести грамм:
С обиды или мести ради,
Упала навзничь пополам.
Схватив бутылочку, Витёк,
Качаясь и кряхтя в печали,
Улёгся прямо на песок,
Пока его не замечали,
В блаженной позе, на бочок,
Под солнца жаркими лучами.
Бутылку сунул под себя,
Ладошки уложил под щёку
И, дальновидность возлюбя,
Уснул довольный одиноко.
Покончив с замешательством,
Прогнав смущения волну,
По разным обстоятельствам
Предались водке и вину.
Опять вертеп, опять кутёж,
И ажитация конфликта
Забыта вмиг. Что с них возьмёшь?!
Что им до нашего вердикта?
Что наши им остереженья?
Резвятся, как малые дети!
Тут игры в мяч и песнопенья,
Каскад забав, что есть на свете,
Сейчас меняется рутинно:
«Бутылочка», «Колечко», прятки…
Но спит Витёк, и спит Марина:
Он на песке, она в палатке.
Уж вечер, цвет природы блек –
Серело всё, луна светила,
Компания в шесть человек
Не так уверенно кутила.
Иссяк запас лихих идей…
Но чудо! Есть предлог хорош.
Одеться всем и побыстрей
На танцы ехать в «Велегож».
Будить попробовали спящих,
Но без толку – спят мёртвым сном;
На посошок сто грамм бодрящих –
И наряжаться все бегом.
Идея есть? Исполнить нужно.
Минут пятнадцать – и гуртом,
Усевшись по машинам дружно,
Кортежем двинулись потом.
Пускай! Мы их догоним позже.
Кто равнодушен до известий?
Их полчаса мужик, похоже,
Стерёг, в укромном сидя месте…
Вот выскользнул он из кустов,
Тревожно озираясь вкруг,
Чуть что – бежать стремглав готов,
Шмыгнул в палатку быстро вдруг.
Пошарил по вещам, глаза
Привыкли понемногу к тьме,
Прислушался, взглянул назад,
В углу уселся на земле.
Налил себе стакан спиртного
И, выпив смачно, закусал…
Расслабившись, сидел немного
И на Марину взгляд бросал.
Рукой коснулся до неё:
Она лежала будто для…
Что делают как раз вдвоём…
Ему понравилась «мысля».
Недолго думав, снял купальник,
Спустил свои штаны рывком,
Прилёг на ней – и свой запальник
Засунул между ног легко.
Марина улыбнулась томно,
Шепнула в дремоте: «Егор…»
Чужак же медленно и скромно
Имел её, как муж – не вор.
А та уж распалялась страстью:
Вздыхала, охала, стонала…
Дрожала каждой тела частью
И, извиваясь, помогала.
И вдруг, отчаянно забившись,
Не просыпаясь, стихла вновь.
Чуть в самом деле не влюбившись,
Ей объясняя про любовь,
Мужчина влил в неё итог,
Не нарушая жертвы сон.
Надел штаны, бутылку впрок,
На память взял магнитофон,
Целуя, точно невзначай,
Шепнул, чтобы не быть невеждой:
- Пока, малышка, не скучай!
Коль будет дочь? Зови Надеждой.
А сына Васей величай…
Скользнула тень и нет его.
Мы ж на турбазу и на танцы,
Давай отправимся бегом,
Особых нам не надо санкций:
Мы, как обычно – мы тайком.
Звучит «музон» с эстрадной сцены;
Танцующих теснятся кучки;
Тут болтовня – интимны темы;
Вразброд – и держатся за ручки.
Ну, в общем, отдыхает люд
Различного сословия:
Кто прост, кто беден, а кто крут…
Одни для всех условия.
Непринуждённость обстановки,
Спокойствие, отрадность чувств,
Знакомства гибкие уловки,
Слиянье уж знакомых уст.
И вмиг: волненье – паника! –
Средь только что развязанных
Волной промчалось странненько,
И вот уже обязаны:
В смятенье недовольном – жуть! –
Беря своих подруг в охапки,
Машинам уступая путь,
Скорей бежать от танцплощадки.
Кортеж, свершив почёта круг,
Безжалостно сгоняя пары,
Помпезно встал на центре вдруг:
Заглохнув – разом тушит фары.
Умолкли все, оркестр тоже,
И наконец открылись дверцы,
Их сотни глаз (на то похоже)
Обозревали, как пришельцев.
Вот вылезли, на всех глазея
И выражая удивленья вид:
«С какого хрена?!» - смысл имея,
Глаза выходят из орбит.
Пожалуй, пялился Никита
С разбросом рук, равно слепой.
Егор – сурово, деловито,
Пусть с миной несколько тупой.
Тут прибежали удальцы
В обычной форме для ОМОНа,
Засуетилися отцы –
Порядка, строгого закона.
Изчезло враз очарованье:
Им приказали «место бросить
Немедленно» , по мере крайней,
«Пока не бьют, а только просят».
Конечно, убедительность
Никто оспаривать не смел:
Уж такова действительность,
И каждый вновь в машину сел.
Егор и Ольга (между нами,
За ним везде хвостом она,
Марины нет, судите сами:
Так кем предъявится вина?)
Заняли место в «Жигулях»,
Взревел мотор – автомобиль
Сорвался с рёвом, повиляв,
Умчал, взметнув с асфальта пыль.
Никита важничал на грех,
Закочевряжился некстати
И, выгнав из машины всех,
Закрылся там, амбиций ради.
По поводу: «Имею право!..
Я отдыхаю, бес возьми,
На всех отыщется управа,
Хоть лечь придётся здесь костьми…»
Толпа просила, все кричали.
Грозил дубинками ОМОН,
По крыше ими постучали.
(Никита выл: «Тикайте вон!..»)
Мольбы не Ленки кабы звон,
То за себя б не отвечали…
Скандал назрел: итог извечен
(С собой не терпит шуток власть),
Кому-то был испорчен вечер,
А кто повеселился всласть.
Пришёл тягач, машину сразу
Буксиром потянули прочь.
Опять музон занял турбазу,
А Лена, протрезвев от бед,
Подходит с Мишею и Галей
К начальнику узнать совет:
Что делать им, как быть им дале?..
Тот пояснил: чтоб в отделенье
Поутру станции «Тарусской»
Явились те, нравоученье
Читал…Следя за Лены блузкой.
Добавил также, что им всем
Нет оснований приходить
(Сам улыбнулся между тем),
Мол, будет с нею говорить.
Пока? Гуляйте, отдыхайте…
Вам времени до утра тьма,
И на глаза не попадайте,
А то в ночлег сойдёт тюрьма.
Вот так!.. Но где Егор и Оля?!
Ах, вот они…Пойдём-ка к ним.
Среди засеянного поля,
Впотьмах, в машине и одни.
Каким манером затесали?
В вечор Егор, держась за руль,
Сюда влетел…Забуксовали…
И он срубился пьяный в нуль.
Эх, долго приставала Ольга!
Разделась, и его раздела…
Чего не вытворяла только?!
Но: и ни пользы, и ни дела…
* * *
Марина подняла головку,
Взор кинув: на себя – вокруг,
Приподнялась слегка неловко,
В головке ясно дикий стук.
Без памяти, в купальник влезла,
Оделась, вышла из палатки.
Заря встречала её трезво…
В мозгах ни мысли, ни догадки.
Уставшая пришла к Витьку,
Водя руками по затылку.
Тот спал разнежась на боку,
Пустую сжав в руках бутылку.
Где все?! Не понимая толком,
Но оглядев бардак сурово,
Опохмелиться с чувством долга
Спешит она в палатку снова.
Найдя недопитый стакан
(Покуда не было бутылок),
И хмурясь с болью, как от ран,
В исход известных предпосылок
Вливает жидкость, а потом,
Принявши позу поудобней,
Решила ублажиться сном
Иль разобраться поподробней,
Напрягши памяти старанья:
Вперёд – назад, неоднократно,
Хотя предвидела заранье,
Пройдёт сей труд безрезультатно.
Запуталась: где сон, где явь…
Что было – до… что после было?
Ориентиры растеряв,
Внезапно: «Мужа, где забыла?»
Смешалися и страх, и ревность,
И мерзкая прилипла злость,
И горечь слёз, судьбы плачевность…
Застряли в горле словно кость.
Но вот беда!.. Не помнит факт!
И почему была раздета?
Она не помнит секса акт!..
Свершила глупость, может, где-то?!
Однако с кем?! Подумать тошно.
Недаром синяки на теле…
А ведь наоборот возможно,
Егор, изменник в самом деле?!
Ах, да!.. Скорей всего!.. Подлец!
Припомнила: сцепилась с Ольгой…
Понятно стало наконец,
Придётся очень ему горько,
Едва появится, шельмец!
Не знаю, долго ли она
В раздумьях угнеталась сложных,
От коих нервы, что струна…
Машины шорох осторожный
Прервал теченье скорбных дум.
Марина прыгнула тигрицей
На волю вон: кипящий ум
Желал скорее убедиться,
Найти всем домыслам указ…
И что?.. Какой внезапно вид
Предстал её обзору глаз?!
Недоумением горит…
Никита, Лена, Галя, Миша…
А где Егор и ведьма Оля?
Избита Мишина «афиша»,
Идут Никита с Леной, споря..
Марина:
- Где Егор?.. – спросила,
Сперва растерянно, но внятно, -
…Да и воще, где вас носило?
Мне абсолютно непонятно…
- А что?.. Егора нету разве? –
Моргала Лена удивлённо, -
Вчера мы были на турбазе…
Так вот они определённо
Вдвоём поехали назад.
- Так что же?.. Поломались, верно…-
Догадкой Миша внёс в доклад.
- А ты что выглядишь так скверно?
Втесался спьяну, видно, в дуб?! –
Предположив аналогично,
Марина злобно скосом губ
Съязвила:
- Для тебя типично…
Так вместе, говорите, были? –
Окинув взором всех:
- Прекрасно!
В мозгу слова стеклом застыли:
- Подозреваю, не напрасно!
И обращаясь к грустной Лене:
- Ну ладно эти!.. Ты-то что?!
Так попустительна к измене,
Мне, между прочим, не смешно…
- Марина, тему переменим?!
У нас своих забот немало… -
Никита встрял, в тени удало
Найдя местечко, сел устало, -
К примеру, я – в ментовке был…
И Мишка пострадал порядком.
Девчонки говорят, пять рыл,
Дав волю кулакам и пяткам,
Его топтали… И туда же
Свезли почти бесчувственным
Затем в ментовском экипаже.
- Да как же так?! – сочувственно,
Марина к Мише, - Как ты мог?!
Боксёр!.. Дал бить себя по роже?!
Тот, охая, держась за бок:
- Увы!.. Они похоже тоже…
Да пьяный в стельку был ещё,
Таков злодеев был расчёт:
К Галинке сволочи кадрились!..
- А помнишь, как орал… Забыл?!
Чтоб перед смертью помолились!..
Потом плевался…матом крыл…
Желаешь слышать правду, Миш?
Они же избегали драки.
А ты же лез: теперь скулишь! –
Вспылила Галя. Миша:
- Враки!
Аньчутки улыбались вам!
Они и начали атаки,
Я это помню чётко сам.
- Друзья, не спорьте одичало, -
Придав спокойствие словам, -
Мне всё подробно и сначала, -
Марина просит:
- Расскажите.
И ей поведали квартетом
Про истечение событий
Уже смешным, потешным цветом.
И как ворвались в танцев гущу,
И про ОМОН, и про Никиту,
Сгущая краски ещё пуще,
Обрисовали Мишки битву,
В милицию везли троих,
Весьма уместно получалось:
Забрать машину из ГАИ,
За мужа Лена поручалась.
А угрожало (кроме шуток)
За учинённый им скандал
Не меньше, чем пятнадцать суток,
Ей лично капитан сказал.
Как битый час она того
Упрашивала… Улучив
Момент удобный, нелегко
Добилась, сотенку всучив…
(Но мы не будем уточнять,
Там сотенку – или иное…)
Зачем напраслину болтать:
Чего-то пошлое и злое?!
Они так хохотали славно,
Развеяв гнёт, задобрив сердце,
«Жигуль», въезжавший тихо, плавно
Не замечали…Хлопнув дверцей,
Егор, в истерханных штанах,
И Оля грязная…но главно:
По две бутылочки в руках,
Сверкала водочка забавно.
Невзгод как не было и нет:
- А вот они!
Вопрос:
- Где были?!
Ответ:
- Заехали в кювет.
Всю ночь кусты с того рубили.
Марина, ревность скрыв в секрет,
Подумав: это не сейчас.
Сказала:
- Сядем за обед.
С улыбкою – с презреньем глаз.

* * *

Опять кутёж, опять балдёж,
Опять объятый шумом берег:
Вновь смех и гам.
Что с них возьмёшь?!
Опять шутливый вздор полемик…
Включить не удалось музон,
И даже вышел спорчик краткий,
Но обошлось, тому резон:
Никто не помнил, взятки гладки.
К всеобщей радости Витёк,
Пришёл нахохленный мятый.
Он помочился – и промок,
Присел, ссутулившись, «горбатый».
Такую вызвал бурю смеха!
Все умирали – и Егор,
Когда на Витю кинул взор.
(Ну, право, истинна потеха!)
Когда увидите, что он
Так однобоко загорел…
Причём на равных для сторон:
С одной – индус, с другой, как мел.
Ему и зеркальце всучили,
А он понять не мог никак,
Сидел и думал о причине:
Буркалы пялил, как дурак.
Потом изрёк:
- Вот это да!
А что теперь мне делать, братцы?!
- Витёк, такая красота!..
- Улёт!
- Хорош вам издеваться!
(В подобных случаях летят
Слова друзей наперебой!
Совет, само собой, хотят
Тебе всучить, конкретно, свой…)
Легко с иронией, игриво,
Смеясь над промахом других,
Давать советы вкось и криво,
Лелея бесполезность в них.
Рекомендаций было много,
Использовать и грим, и маску…
Для юмора, для хохмы строго,
Чем дельно внесть свою подсказку.
Перекрестившись – вспомнив Бога,
Он влил стакан…(не веря в краску),
Улёгся для… другого бока…
Неумолимо к горизонту
Склонялось солнце час от часа,
И вот округлый красный контур
Уже не жёг сетчатку глаза.
Комарики семейством мерзким
Собрались ужинать к реке,
От кистевых ударов резких:
Носы сломав, идут в пике,
Или останутся на коже,
Пятном бифштекса по-татарски…
Дианы диск явился позже,
Предметам дав свои окраски.
Лес посвежел, взялся истомой,
Река в сребристость облачилась…
И дикий пляж, к тому готовый,
Отдался сам в ночную милость.
Лишь гогот льётся смело, зычно!
Друзья собрались в путь – домой.
Ах, отдохнули так отлично!
Махнём, пожалуй, им рукой
Мы на прощание… Ну что ж!
Пора, пора!.. Мой дорогой…
Как не был бы союз хорош
(Те согласятся, кто прочтут),
Но разлучиться невтерпёж:
Меня давно другие ждут…
Осталось вывод сделать всё ж.
Хотя?.. Глянь сам на этот мир…
Открой глаза!.. И подытожь:
Сам обоснуй – ты командир.
Когда и где, и сколько пить?
Тебе на этом свете жить.
(Я не навязываюсь, сир…)
Май – июнь 1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 03:02
СообщениеПИКНИК
Любил в деревню ездить летом,
Ходить по ягоды, грибы…
В лесу с друзьями шляться где-то:
Бесцельно, просто без тропы.
Года минули, время смыло
С лица улыбку юных дней,
Не смею позабыть, что было –
Всё для меня стократ ценней.
Мне уйма всяческих забот
Теперь не позволяет часто,
Как прежде, ездить каждый год
Для посещенья мест прекрасных,
Без принужденья, без хлопот.
Сегодня хоть и вырву клок
Из полотна поры скупой,
Да всё равно: не тот итог,
Не то веселье, не тот прок
И отдых всё же не такой.
Сейчас уже другие взгляды
На жизнь, иной расклад совсем…
А было ведь: искали клады!
(Задорно радовались всем).
Бывало, бабочку узришь,
Уже готов скакать за ней;
А то, сломя башку летишь,
Лишь бы взлетел бумажный змей;
Телёнком прыгали стремглав,
Гоняли в салки – и, устав,
Потом спокойно засыпали…
Тогда мы мало понимали,
Чего мы с возрастом теряли
И, впитывая опыт губкой,
Ошибок больше допускали.
По несерьёзности поступка,
По безгреховности его,
По платоничности рассудка –
Мы не страдали оттого.
Сейчас, конечно, в самом деле,
Мы все заметно поумнели.
Мы стали здраво рассуждать;
(Поосторожней, поточней)
И лицемерностью играть
Мы научились… И своей
Персоной заняты дотошно:
Стяжаем, крутимся волчком,
И, изощряясь невозможно,
Пытаясь втиснуться бочком
В ряды сплошных очередей
За роскошью, комфортом благ,
В порыве бытовых идей,
Несём с терпеньем тяжкий флаг.
Конечно, несерьёзно это!
Проблемой взрослых веселиться,
Оно – без завтрака с обедом
Остаться детям не годится…
(Молчу совсем уж про гостинцы!)
Теперь мы – матери, отцы;
На поприще незрелых лет
Гуляют наши сорванцы,
А нам резвиться время нет…

* * *
Вот ранним утром солнце светит,
Палит нещадно в небесах.
Битком набита тачка едет,
Другая хвост ей следом метит.
У пассажиров всех в глазах
Искра предчувствия веселья.
(Расслабиться всегда приятно,
Коль сделал дело аккуратно.)
Спешат по прихоти безделья
На отдых, на Оку они,
От бизнеса, от дел – на дни:
С субботы и по воскресенье.
Готовый трапезы набор:
Мешки, тюки, рюкзак, другое;
Спортивный инвентарь, топор,
Мангал, естественно, спиртное…
Восторг, развязанность бесед,
Эмоции, радушный смех…
Обыденный вполне сюжет,
Кто отдыхал…(Знаком для тех.)
Четыре пары молодых,
Оставив с предками детей,
Потратят время выходных
Для развлекательных затей.
Знакомить позже буду вас:
Подспудно, мимоходом где-то,
Покуда время есть у нас,
Два дня и ночь в разгаре лета.
Кортеж минул «Тарусскую»,
Свернул с асфальта, наконец,
Лесной дорогой узкою
Закончил путь. ( Под стук сердец)
На фоне берега прелестном,
Где дикий пляж им дал приют,
Салон машин покинув тесных,
Все врассыпную вдруг бегут.
Как вкруг гнезда порхают птички:
Вдруг улетят, чтоб возвратиться…
Вот так они: кто до водички,
Кто по дрова, кто облегчиться,
(Пометив место по привычке),
Кто нюхал цвет, сорвав его –
Природы наслаждался духом,
А кто не делал ничего –
Чесал задумчиво за ухом,
Отёкши ноги разминал,
Курил… Потом в кусты бежал.
Пяток минут тому назад
Царила тишь под щебет птиц,
В установившийся уклад
Ворвался новый шумный блиц.
Возня возникла у реки,
Хлопот и суеты броженье,
Моментом сброшены тюки
Гостей решительным движеньем,
Осознанно палатки встали,
Уверенно нашлись дрова,
Почётно мясо нанизали…
Всё исполнялось под слова,
Под анекдоты, шутки, сплетни;
И поминанье тех событий,
Что были год назад – намедни:
Смешной курьёз, удачи прыти
И неудач поток несносный…
Теперь всё выглядит комично,
Потешно, глупо, несерьёзно,
Когда дела идут отлично.
Готово всё для торжества:
Расставлены сосуды с пищей,
Стоят на полотне холста –
Вино и водка…Ох, жарища!..
Шатёр раскинут по уму:
Они в тени с разминкой пивом;
Уже вскупнулись, потому
Сидят в купальниках красиво.
Застолие везде в цене,
А на Руси, так и подавно…
Пора знакомить всё же мне:
По парам, постепенно, плавно.
Я думаю, пришёл момент:
Егор (с него начну пока) –
На первый взгляд интеллигент
С надменным видом знатока,
Неискушённый до скандалов,
Глядит на всех чуть свысока
И даже несколько устало.
Жена, Марина, та блудница,
Но изменять ему боится;
Боготворит его, гордится:
И выправкой, и поведеньем,
Достойных нежель, может, графа,
Храня своё приобретенье,
Ревнуя всюду без метафор.
Добавлю в лепет околесиц:
Женаты только один месяц.
Другая пара рядом – сера:
Галина с Мишкой – простачки,
Во всяком случае, манерой,
А вообще не дурачки,
Коль не сказать о них поболе…
Женаты восемь лет - и дочка
Растёт у них по Божьей воле.
На этом всё, пожалуй, точка.
У третьей пары – два сыночка.
Супруга Лена, муж Никита
Покрыты тайною скупой,
Специалисты в сфере быта
С их обывательской душой.
Они так оба непорочны,
Так далеки от романтизма,
Так предприимчивы и точны,
Их догма – норма реализма.
Четвёртой паре, что уж в ссоре,
Хотя покамест не женаты,
Я отведу строку, не боле:
Что в ожиданье свадьбы даты,
А звали их: Витёк и Оля.
* * *
Спонтанно началось обжорство,
Закусывали первый тост.
Оставим ложное притворство,
Займём в беседе важный пост.
Со стороны и невидимы,
На авансцене разговора,
В процессе, что необратимый,
Участье примем до упора.
Сейчас всё слилось в общий фон:
Хихиканье и гогот, крики,
Обрывки фраз, стаканов звон
И звук довлеющей музыки…
Тут суть и дело разобрать
Не просто в гамме изречений.
Ещё сложней их описать
Сумбур рачительных значений.
Здесь нету общей темы строгой:
Меняют седоки коней,
Лишь посидев в седле немного,
В другое прыгают скорей.
Единственно, что в постоянстве
И не таит в себе вопрос:
Разгул веселья в добром пьянстве –
Источник всех метаморфоз.
Хотя! Пир выглядит корректно,
Благочестиво и умно,
Вполне – раскованно, эффектно,
Вполне – изящно и скромно.
- Давайте выпьем за любовь!..—
Всем предложил Никита вновь.
- Святое дело…- Миша вторил,
Любя заране сей обряд.
- Хи-хи…- сказала тихо Оля,
Егору кинув томный взгляд.
Марина усекла, но виду,
Однако, в том не подала:
Надула губки и обиду
Сокрыла в мыслях.
- За дела! –
Витёк в разрез добавил фразу,
Поднял стакан и, как обычно,
Самозабвенно выпил сразу,
Не находя жест неприличным.
Секунды три все тоже пили,
Потом закусывали пять,
Затем вразброд заговорили,
Не прекращая в такт жевать.
«…Цеплят по осени щипают…»
И всякий вздор ещё звучал.
«…Штаны над морем нависают…»
Смеялись все. Егор молчал.
Отдельных реплик звук, острот –
Различный юмор излучал:
То монолог, то анекдот…
Шутили все. Егор молчал.
Лишь улыбаясь иногда,
Он за ухом чесал в раздумьях,
Быть может, думал он тогда
О чём-нибудь весьма заумном.
Не обращая взгляд на Олю
(Что явно для него старалась),
Увлёкшись этой своей ролью,
Его прельщеньем занималась.
И, потеряв контроль приличья,
Раздвинула бесстыдно ноги…
И как случается типично,
Чем воспалила, кстати, многих
Мужчин, конечно, жён ревнивых
Ввела тем действием в курьёз:
Шокируя самолюбивых,
Стыдливым утирая нос.
Средь женщин, но одна овца
Отыщется – начнёт кокетство:
От мимолётных мин лица
Вплоть до желания раздеться.
Внося в нормальный ход историй
Пикантный новый некий смак:
Скандал – известный враг калорий,
Интригам, ссорам верный знак.
Необъяснимая тревога
Нависла в воздухе тайком,
Хоть выпито довольно много,
Всех охватила целиком.
Предчувствуя преддверье тяжбы
Сеих минут взрывоопасных,
В ладони хлопнув, Лена дважды:
- Пойдём плясать! – вскричала властно.
Необычайно веселясь
Такому повороту дел,
Вскочили радостно, бесясь,
Размять суставы вялых тел.
Всё равно каждый только что
Мечтал развлечься общей пляской,
И вот с достоинством, смешно
Ритмичной овладелись тряской.
Галина, Лена – величаво,
Витёк кривлялся виртуозно,
Никита с Мишей – резво, браво,
Егор - надменно и серьёзно,
Марина сбивчиво, за Олей
Следила тщательно молчком,
С враждебной целью на готове…
Вертелась Оленька волчком:
Раскинет ноги, изогнётся,
Засуетится, чисто в беге,
Затихнет вдруг, опять забьётся
В жеманных судорогах неги.
В конце концов, ей показалось
И это мало… Ей хвала!
(Чего Марина опасалась)
С себя бюстгалтер сорвала.
В порыве сладостного чувства
Своею грудью затрясла:
Объёмные – свободно, шустро…
Забились круглые тела.
Наверно, под дурман экстаза
Чего творит?! – не понимала.
Очнулась лишь, когда два раза
По уху крепко схлопотала.
Их разнимали долго все:
Схватив друг друга за причёски,
Катались дамы по земле
Под крики выражений хлёстких.
Узнали ненароком тут:
Кто проститутка, а кто мразь,
Кто слишком толст, кто слишком худ…
Ну, в общем, обе рвань и грязь.
Разняли женщин, дав разрядку,
Марина, та не унималась,
Всё перед тем, как влезть в палатку,
Рвалася в битву и ругалась.
Вопя Егору: «Шваль-мужчина!
Блудник…» - и в этом смысле бред.
Егор, не вникнув в чём причина,
Плечами жал, не знав ответ.
Субъект бесплатного стрептиза
Под ручки уведён к реке,
Пока затишия реприза,
Подруги мыли вдалеке.
Витёк, дошедши до палатки,
Убитый напрочь поведеньем
Своей невесты нынче гадким,
Взял выпил водки с сожаленьем.
Заметим, там Марина, кстати,
Махнув от горя двести грамм:
С обиды или мести ради,
Упала навзничь пополам.
Схватив бутылочку, Витёк,
Качаясь и кряхтя в печали,
Улёгся прямо на песок,
Пока его не замечали,
В блаженной позе, на бочок,
Под солнца жаркими лучами.
Бутылку сунул под себя,
Ладошки уложил под щёку
И, дальновидность возлюбя,
Уснул довольный одиноко.
Покончив с замешательством,
Прогнав смущения волну,
По разным обстоятельствам
Предались водке и вину.
Опять вертеп, опять кутёж,
И ажитация конфликта
Забыта вмиг. Что с них возьмёшь?!
Что им до нашего вердикта?
Что наши им остереженья?
Резвятся, как малые дети!
Тут игры в мяч и песнопенья,
Каскад забав, что есть на свете,
Сейчас меняется рутинно:
«Бутылочка», «Колечко», прятки…
Но спит Витёк, и спит Марина:
Он на песке, она в палатке.
Уж вечер, цвет природы блек –
Серело всё, луна светила,
Компания в шесть человек
Не так уверенно кутила.
Иссяк запас лихих идей…
Но чудо! Есть предлог хорош.
Одеться всем и побыстрей
На танцы ехать в «Велегож».
Будить попробовали спящих,
Но без толку – спят мёртвым сном;
На посошок сто грамм бодрящих –
И наряжаться все бегом.
Идея есть? Исполнить нужно.
Минут пятнадцать – и гуртом,
Усевшись по машинам дружно,
Кортежем двинулись потом.
Пускай! Мы их догоним позже.
Кто равнодушен до известий?
Их полчаса мужик, похоже,
Стерёг, в укромном сидя месте…
Вот выскользнул он из кустов,
Тревожно озираясь вкруг,
Чуть что – бежать стремглав готов,
Шмыгнул в палатку быстро вдруг.
Пошарил по вещам, глаза
Привыкли понемногу к тьме,
Прислушался, взглянул назад,
В углу уселся на земле.
Налил себе стакан спиртного
И, выпив смачно, закусал…
Расслабившись, сидел немного
И на Марину взгляд бросал.
Рукой коснулся до неё:
Она лежала будто для…
Что делают как раз вдвоём…
Ему понравилась «мысля».
Недолго думав, снял купальник,
Спустил свои штаны рывком,
Прилёг на ней – и свой запальник
Засунул между ног легко.
Марина улыбнулась томно,
Шепнула в дремоте: «Егор…»
Чужак же медленно и скромно
Имел её, как муж – не вор.
А та уж распалялась страстью:
Вздыхала, охала, стонала…
Дрожала каждой тела частью
И, извиваясь, помогала.
И вдруг, отчаянно забившись,
Не просыпаясь, стихла вновь.
Чуть в самом деле не влюбившись,
Ей объясняя про любовь,
Мужчина влил в неё итог,
Не нарушая жертвы сон.
Надел штаны, бутылку впрок,
На память взял магнитофон,
Целуя, точно невзначай,
Шепнул, чтобы не быть невеждой:
- Пока, малышка, не скучай!
Коль будет дочь? Зови Надеждой.
А сына Васей величай…
Скользнула тень и нет его.
Мы ж на турбазу и на танцы,
Давай отправимся бегом,
Особых нам не надо санкций:
Мы, как обычно – мы тайком.
Звучит «музон» с эстрадной сцены;
Танцующих теснятся кучки;
Тут болтовня – интимны темы;
Вразброд – и держатся за ручки.
Ну, в общем, отдыхает люд
Различного сословия:
Кто прост, кто беден, а кто крут…
Одни для всех условия.
Непринуждённость обстановки,
Спокойствие, отрадность чувств,
Знакомства гибкие уловки,
Слиянье уж знакомых уст.
И вмиг: волненье – паника! –
Средь только что развязанных
Волной промчалось странненько,
И вот уже обязаны:
В смятенье недовольном – жуть! –
Беря своих подруг в охапки,
Машинам уступая путь,
Скорей бежать от танцплощадки.
Кортеж, свершив почёта круг,
Безжалостно сгоняя пары,
Помпезно встал на центре вдруг:
Заглохнув – разом тушит фары.
Умолкли все, оркестр тоже,
И наконец открылись дверцы,
Их сотни глаз (на то похоже)
Обозревали, как пришельцев.
Вот вылезли, на всех глазея
И выражая удивленья вид:
«С какого хрена?!» - смысл имея,
Глаза выходят из орбит.
Пожалуй, пялился Никита
С разбросом рук, равно слепой.
Егор – сурово, деловито,
Пусть с миной несколько тупой.
Тут прибежали удальцы
В обычной форме для ОМОНа,
Засуетилися отцы –
Порядка, строгого закона.
Изчезло враз очарованье:
Им приказали «место бросить
Немедленно» , по мере крайней,
«Пока не бьют, а только просят».
Конечно, убедительность
Никто оспаривать не смел:
Уж такова действительность,
И каждый вновь в машину сел.
Егор и Ольга (между нами,
За ним везде хвостом она,
Марины нет, судите сами:
Так кем предъявится вина?)
Заняли место в «Жигулях»,
Взревел мотор – автомобиль
Сорвался с рёвом, повиляв,
Умчал, взметнув с асфальта пыль.
Никита важничал на грех,
Закочевряжился некстати
И, выгнав из машины всех,
Закрылся там, амбиций ради.
По поводу: «Имею право!..
Я отдыхаю, бес возьми,
На всех отыщется управа,
Хоть лечь придётся здесь костьми…»
Толпа просила, все кричали.
Грозил дубинками ОМОН,
По крыше ими постучали.
(Никита выл: «Тикайте вон!..»)
Мольбы не Ленки кабы звон,
То за себя б не отвечали…
Скандал назрел: итог извечен
(С собой не терпит шуток власть),
Кому-то был испорчен вечер,
А кто повеселился всласть.
Пришёл тягач, машину сразу
Буксиром потянули прочь.
Опять музон занял турбазу,
А Лена, протрезвев от бед,
Подходит с Мишею и Галей
К начальнику узнать совет:
Что делать им, как быть им дале?..
Тот пояснил: чтоб в отделенье
Поутру станции «Тарусской»
Явились те, нравоученье
Читал…Следя за Лены блузкой.
Добавил также, что им всем
Нет оснований приходить
(Сам улыбнулся между тем),
Мол, будет с нею говорить.
Пока? Гуляйте, отдыхайте…
Вам времени до утра тьма,
И на глаза не попадайте,
А то в ночлег сойдёт тюрьма.
Вот так!.. Но где Егор и Оля?!
Ах, вот они…Пойдём-ка к ним.
Среди засеянного поля,
Впотьмах, в машине и одни.
Каким манером затесали?
В вечор Егор, держась за руль,
Сюда влетел…Забуксовали…
И он срубился пьяный в нуль.
Эх, долго приставала Ольга!
Разделась, и его раздела…
Чего не вытворяла только?!
Но: и ни пользы, и ни дела…
* * *
Марина подняла головку,
Взор кинув: на себя – вокруг,
Приподнялась слегка неловко,
В головке ясно дикий стук.
Без памяти, в купальник влезла,
Оделась, вышла из палатки.
Заря встречала её трезво…
В мозгах ни мысли, ни догадки.
Уставшая пришла к Витьку,
Водя руками по затылку.
Тот спал разнежась на боку,
Пустую сжав в руках бутылку.
Где все?! Не понимая толком,
Но оглядев бардак сурово,
Опохмелиться с чувством долга
Спешит она в палатку снова.
Найдя недопитый стакан
(Покуда не было бутылок),
И хмурясь с болью, как от ран,
В исход известных предпосылок
Вливает жидкость, а потом,
Принявши позу поудобней,
Решила ублажиться сном
Иль разобраться поподробней,
Напрягши памяти старанья:
Вперёд – назад, неоднократно,
Хотя предвидела заранье,
Пройдёт сей труд безрезультатно.
Запуталась: где сон, где явь…
Что было – до… что после было?
Ориентиры растеряв,
Внезапно: «Мужа, где забыла?»
Смешалися и страх, и ревность,
И мерзкая прилипла злость,
И горечь слёз, судьбы плачевность…
Застряли в горле словно кость.
Но вот беда!.. Не помнит факт!
И почему была раздета?
Она не помнит секса акт!..
Свершила глупость, может, где-то?!
Однако с кем?! Подумать тошно.
Недаром синяки на теле…
А ведь наоборот возможно,
Егор, изменник в самом деле?!
Ах, да!.. Скорей всего!.. Подлец!
Припомнила: сцепилась с Ольгой…
Понятно стало наконец,
Придётся очень ему горько,
Едва появится, шельмец!
Не знаю, долго ли она
В раздумьях угнеталась сложных,
От коих нервы, что струна…
Машины шорох осторожный
Прервал теченье скорбных дум.
Марина прыгнула тигрицей
На волю вон: кипящий ум
Желал скорее убедиться,
Найти всем домыслам указ…
И что?.. Какой внезапно вид
Предстал её обзору глаз?!
Недоумением горит…
Никита, Лена, Галя, Миша…
А где Егор и ведьма Оля?
Избита Мишина «афиша»,
Идут Никита с Леной, споря..
Марина:
- Где Егор?.. – спросила,
Сперва растерянно, но внятно, -
…Да и воще, где вас носило?
Мне абсолютно непонятно…
- А что?.. Егора нету разве? –
Моргала Лена удивлённо, -
Вчера мы были на турбазе…
Так вот они определённо
Вдвоём поехали назад.
- Так что же?.. Поломались, верно…-
Догадкой Миша внёс в доклад.
- А ты что выглядишь так скверно?
Втесался спьяну, видно, в дуб?! –
Предположив аналогично,
Марина злобно скосом губ
Съязвила:
- Для тебя типично…
Так вместе, говорите, были? –
Окинув взором всех:
- Прекрасно!
В мозгу слова стеклом застыли:
- Подозреваю, не напрасно!
И обращаясь к грустной Лене:
- Ну ладно эти!.. Ты-то что?!
Так попустительна к измене,
Мне, между прочим, не смешно…
- Марина, тему переменим?!
У нас своих забот немало… -
Никита встрял, в тени удало
Найдя местечко, сел устало, -
К примеру, я – в ментовке был…
И Мишка пострадал порядком.
Девчонки говорят, пять рыл,
Дав волю кулакам и пяткам,
Его топтали… И туда же
Свезли почти бесчувственным
Затем в ментовском экипаже.
- Да как же так?! – сочувственно,
Марина к Мише, - Как ты мог?!
Боксёр!.. Дал бить себя по роже?!
Тот, охая, держась за бок:
- Увы!.. Они похоже тоже…
Да пьяный в стельку был ещё,
Таков злодеев был расчёт:
К Галинке сволочи кадрились!..
- А помнишь, как орал… Забыл?!
Чтоб перед смертью помолились!..
Потом плевался…матом крыл…
Желаешь слышать правду, Миш?
Они же избегали драки.
А ты же лез: теперь скулишь! –
Вспылила Галя. Миша:
- Враки!
Аньчутки улыбались вам!
Они и начали атаки,
Я это помню чётко сам.
- Друзья, не спорьте одичало, -
Придав спокойствие словам, -
Мне всё подробно и сначала, -
Марина просит:
- Расскажите.
И ей поведали квартетом
Про истечение событий
Уже смешным, потешным цветом.
И как ворвались в танцев гущу,
И про ОМОН, и про Никиту,
Сгущая краски ещё пуще,
Обрисовали Мишки битву,
В милицию везли троих,
Весьма уместно получалось:
Забрать машину из ГАИ,
За мужа Лена поручалась.
А угрожало (кроме шуток)
За учинённый им скандал
Не меньше, чем пятнадцать суток,
Ей лично капитан сказал.
Как битый час она того
Упрашивала… Улучив
Момент удобный, нелегко
Добилась, сотенку всучив…
(Но мы не будем уточнять,
Там сотенку – или иное…)
Зачем напраслину болтать:
Чего-то пошлое и злое?!
Они так хохотали славно,
Развеяв гнёт, задобрив сердце,
«Жигуль», въезжавший тихо, плавно
Не замечали…Хлопнув дверцей,
Егор, в истерханных штанах,
И Оля грязная…но главно:
По две бутылочки в руках,
Сверкала водочка забавно.
Невзгод как не было и нет:
- А вот они!
Вопрос:
- Где были?!
Ответ:
- Заехали в кювет.
Всю ночь кусты с того рубили.
Марина, ревность скрыв в секрет,
Подумав: это не сейчас.
Сказала:
- Сядем за обед.
С улыбкою – с презреньем глаз.

* * *

Опять кутёж, опять балдёж,
Опять объятый шумом берег:
Вновь смех и гам.
Что с них возьмёшь?!
Опять шутливый вздор полемик…
Включить не удалось музон,
И даже вышел спорчик краткий,
Но обошлось, тому резон:
Никто не помнил, взятки гладки.
К всеобщей радости Витёк,
Пришёл нахохленный мятый.
Он помочился – и промок,
Присел, ссутулившись, «горбатый».
Такую вызвал бурю смеха!
Все умирали – и Егор,
Когда на Витю кинул взор.
(Ну, право, истинна потеха!)
Когда увидите, что он
Так однобоко загорел…
Причём на равных для сторон:
С одной – индус, с другой, как мел.
Ему и зеркальце всучили,
А он понять не мог никак,
Сидел и думал о причине:
Буркалы пялил, как дурак.
Потом изрёк:
- Вот это да!
А что теперь мне делать, братцы?!
- Витёк, такая красота!..
- Улёт!
- Хорош вам издеваться!
(В подобных случаях летят
Слова друзей наперебой!
Совет, само собой, хотят
Тебе всучить, конкретно, свой…)
Легко с иронией, игриво,
Смеясь над промахом других,
Давать советы вкось и криво,
Лелея бесполезность в них.
Рекомендаций было много,
Использовать и грим, и маску…
Для юмора, для хохмы строго,
Чем дельно внесть свою подсказку.
Перекрестившись – вспомнив Бога,
Он влил стакан…(не веря в краску),
Улёгся для… другого бока…
Неумолимо к горизонту
Склонялось солнце час от часа,
И вот округлый красный контур
Уже не жёг сетчатку глаза.
Комарики семейством мерзким
Собрались ужинать к реке,
От кистевых ударов резких:
Носы сломав, идут в пике,
Или останутся на коже,
Пятном бифштекса по-татарски…
Дианы диск явился позже,
Предметам дав свои окраски.
Лес посвежел, взялся истомой,
Река в сребристость облачилась…
И дикий пляж, к тому готовый,
Отдался сам в ночную милость.
Лишь гогот льётся смело, зычно!
Друзья собрались в путь – домой.
Ах, отдохнули так отлично!
Махнём, пожалуй, им рукой
Мы на прощание… Ну что ж!
Пора, пора!.. Мой дорогой…
Как не был бы союз хорош
(Те согласятся, кто прочтут),
Но разлучиться невтерпёж:
Меня давно другие ждут…
Осталось вывод сделать всё ж.
Хотя?.. Глянь сам на этот мир…
Открой глаза!.. И подытожь:
Сам обоснуй – ты командир.
Когда и где, и сколько пить?
Тебе на этом свете жить.
(Я не навязываюсь, сир…)
Май – июнь 1998г.


Автор -
Дата добавления - в
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 03:13 | Сообщение # 10
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Листопад.
Рассказ знакомого художника.
ВСТРЕЧА.
Судьбой заброшен , у вокзала,
Среди вновь прибывших, стою.
Вагон покинув свой, устало
Взираю: где? В каком краю?
Обычный город. Так же люди
Спешат ,смеются, спорят, ждут…
Родная речь - и там, и тут;
Двор привокзальный как на блюде.
И угораздило ж, однако,
Пять суток бросив псу под хвост,
По делу фирмы (ей во благо!
Коль занимаю данный пост)
Забраться в дальний уголок
На – самый! - Родины восток.
Купил в палатке чебурек,
В сторонке встал и молча ем,
Сам наблюдаю, между тем
Вполне довольный человек.
А по соседству у пивнушки,
Держа в руках большие кружки,
На политические темы
Ведут дебаты и дилеммы
Мужчины. Верх берёт унынье –
И дамы пьют не меньше ныне.
(Замечу ,кстати, вкратце я:
У нас эмансипация –
По-своему опять, по-русски –
Преумножая суть нагрузки,
Сравняли женщины права.)
Чуть опираясь на слова,
Вот бомжевидная одна
Меж мужиками трётся в качку
И клянчит так у них она
Ей алкогольную подачку.
Доевши скудный завтрак свой
И утеревшися салфеткой,
Я отвернулся и долой
Хотел идти ,но за спиной
Услышал голос скорби редкой.
Поблёклые робели очи
Поверх мешков обвисших щёк,
Разбиты губы , кривясь вбок,
Просили жалостливо очень –
Двумя рублями чтоб помог.
Полез я больше машинально
К себе за мелочью в карман,
Ей протянул, увидев сам
Не то чтоб что-то визуально,
А по наитию души
Спросить её тогда решил
И сам – чего не зная ради –
Я неуверенно так:
- На-дя?
Мне было угадать дано,
Коль вздрогнуло внезапно тело,
Как будто обожглось оно;
Рука продолжить путь не смела.
Взглянув зверьком в глаза мои
(И нечто ожило в крови ),
Тихонько прошептала:
- Гера.
(Мелькнула детская манера.)
Назад вернувшись , руки
Её на грудь безвольно пали
И , внемля тайной её муке,
Отряхивать хозяйку стали.
Чего , как в трансе теребя,
Стряхнуть пыталася с себя?
Иль наважденье этой встречи?..
Иль грязь , которая на плечи,
Живот и грудь легла свербя,
Измазав всю нечеловечьим.
Смотря безмолвно друг на друга,
Мы в замешательстве стояли.
И я , и юности подруга
Что говорить пока не знали.
- А сколько, сколько зим и лет
На встречу был судьбы запрет?! -
С трудом признав, нашёлся я.
О многом я б её спросил,
Но на ответ найдёт ли сил?
Тяжка ей исповедь сея.
В смятенье чувств мы были оба –
И , думаю, она особо:
Пропасть аж пропадом готова!
Чтоб не стоять нам вхолостую,
Увидев лавочку пустую:
- Давай присядем …- предложил.
Присели лишь …За витражи ,
Вдруг встрепенувшись, мимо «касс»
Стремглав умчалась, дав наказ:
- Сиди и жди …Приду сейчас.
И почему-то с грустью тихой
Мелькнуло детство в мыслях лихо.
В теперь уж давние года,
От коих нет почти следа.
А впрочем, в старых городах
Людей уставших и ущерб
Оставил нам советский герб.
Да! Плохо жили …Но хотя…
Коль руку на сердце кладя,
А то бы время я подряд
Вновь пережить раз пять бы рад!
Ценны воспоминания:
Искания , страдания…-
Суть чисто детских подоплёк
И что ни день , ни час - урок.
В деревню дети до родных
(Кто деда с бабкой… Кто иных)
Съезжалися для встреч мятежных
Со всех концов страны безбрежной,
Все на каникулы, на лето –
Увидеть снова чудо света,
Где воздух , солнце и вода –
Друзья с тобою как всегда!
И как дружили, как играли
И в играх этих подрастали.
Вот так мы жизнь свою листали:
Учебный год взвалив на плечи,
Писали письма, ждали встречи;
Съезжались вновь - и вновь далече
Мы разъезжались: кто - куда.
(А там! Своя уже среда.)
И так за годом год другой,
Мне не забыть их никогда…
Я помню Надю молодой,
Девчонкой милой и простой,
Её курносый детский нос,
Косички золотых волос…
Как пыжилась под взрослую,
Бессмысленно серьёзную.
И вспомнил ,как на сеновал
Забрались тайно, будто звал
Неведомый досель вопрос –
Момент взросления курьёз.
Влекомы силой странных чар,
Ещё неведомых для нас.
Лишь предвкушения окрас
Едва косался двух сердец:
Пылал… Горел… Но что за дар?!
Инстинкт?.. Пытливости ль угар?!
Чем хочет обладать юнец –
Умом и чувством , наконец.
И неудобно, неуклюже,
Дрожа, под платьем (как-то боком!)
Девичью грудь, стесняясь дюже,
Ладошкой я впервые трогал.
Как через дырочку в штанах,
Смущаясь, пальчиком она
Тогда коснулась чуть – легко! –
Уж возбуждённого его.
Непроизвольно сам другой
Ей под колготки шмыг рукой –
И там! – средь лепестков цветка
Я полотно иллюзий ткал.
(Но - делать что? – пока не знал.)
И похоти ни капли в мыслях,
А просто путь познанья жизни.
И бабушка , заслышав нас ,
Браня шутливо в этот раз,
Разогнала – и со всех ног
К стыду пустились наутёк.
Как снилась после по ночам.
Не понимая того сам,
Что –
то неведомо лихое,
Мне не дававшее покоя
Ни днём , ни ночью…но живое…
(Происходило в снах - такое!)
Чем был томим и потрясён:
То было чувство – не иное! –
Я был отчаянно влюблён.
- А вот и я!.. - пришла - с улыбкой
Загадочной и так же зыбкой,
Смахнувши сень воспоминаний,
Преобразившись как бы, Надя,
И по- другому даже глядя,
Сказала всё-таки в смущенье –
С задором? – но моля прощенья.
Тут обязательно подмечу,
Воскликнув коротко:
- За встречу!
Накрыв на лавочке « полянку»,
Как будто скатерть-самобранку.
Моментом совершив расклад:
Портвейн, стакашки , шоколад…
Затем с улыбкой, делу вслед,
Кладёт к ним пачку сигарет.
И села скромненько на край,
Сложила ручки:
- Открывай!
Открыл. По разовым разлил…
(Свидетель, подтверди. Будь мил!
Почти у нас до церемоний
Такие всплески антимоний.)
Пока ни слова ей в укор –
Сплошное лицемерие! –
Скупой и скромный разговор,
Узлов – таких! – сплетение.
Что только пользы он не даст.
А осуждать?!.В том всяк горазд.
Мой трёп смущал меня и злил;
Фальшивость путала…Вина
Пить не хотелось и не пил…
Краснел…Сбивался…Говорил,
Как будто прежняя она,
А внешний вид – лишь пелена.
Не мог я поступить жестоко,
К цветку , укрывшемуся в кокон.
Единственный вопрос свербил –
Я думал в нём что утону,
Но я боролся из всех сил,
Вопрос простой:
«Но почему?!»
И мой она (то видит Бог)
Читала бег раздумий . Вздох
Неоднократно подтверждал,
Когда кинжал остро вонзал –
Мой каждый взгляд в её глаза.
Опустошив стакан вина,
Собравшись с мыслями ,она,
Потупив взор , поправ барьер
Сумбурных отблесков стыда,
Сочла поведать о годах,
Что привели (то знает Бог!)
В глубокий мерзостный сей лог.

ОН ( десять лет назад)

Промозглым вечером угрюмо
Он брёл усталый в тяжких думах;
Кругом реклама, блеск огней –
Машин шуршащих ,фонарей…
Живая молвь , развязный смех –
Кто оплошал , а чей успех
Развеселил досуг друзей …
И он идёт - один из всех –
Идёт среди картины сей
С печальной участью своей.
Ему хотелось в этот миг,
Забыв о сдержанности, в крик
Всю душу выплеснуть наружу.
«Да разве был плохим я мужем?
Но почему же в жизни так?!
Всегда нехватка этих благ!
А что жена ?! Она права,
И убедительны слова:
Когда детишкам надо есть.
Тут хоть из кожи хочешь лезь!
А вынь-положь на стол «бабло».
Вопрос с зарплатою ребром –
Завод стоит ,опять облом…
Эх, удавился бы давно!»
Потом истерика стихает…
(Тот, кто не жил – того не знает.)
Ему как в детстве ( на запале!)
Хотелось скрыться в одеяле.
Зажмуриться - отбросить всех!
Заплакав - отогнать, как мух!
Сжать кулачки …Тут громкий смех
И женский визг прорезал слух…
Он встрепенулся!.. Где и что?!
И понял , в думах он давно
Автопилотом брёл домой
Знакомой улицей пустой,
Обычно скрытой темнотой.
Здесь вечерами ни души
Средь ветхих домиков в тиши.
Всегда разбиты фонари,
И в окнах тускло свет горит.
Он присмотрелся. Что же там?
Кто расшуршался по кустам?
Недолго думая , спешит
Он леопардом , где шуршит.
Три парня с девушкой боролись.
(Верней, один – а те «кололись»)
При этом ухмылялись гнусно.
В траве замяв девчонку, грузно
Лежал на ней , возясь с руками –
Зажав едва, бил кулаками,
Психуя, тип схватил уж камень.
- Пошёл отсюда! Мы тут сами… -
Надменно пробасил ему,
Лицо «красавца» повернув,
Другой, что закатал рукав
Себе и ,нож большой достав,
Стоял, поигрывая им.
Наш парень вроде оробел,
Смутился малость, побледнел.
Он не герой и таковым
По жизни никогда не слыл.
Хоть спорту отдал много сил,
Когда-то в юности далёкой
В семейной жизни однобокой
Растратил удаль и сноровку.
(А тот уж встал на изготовку,
Бахвалясь техникой владенья…)
И он…ввергаясь в сожаленье,
Хотел уйти…Но лишь мгновенье.
- Спасите…- вдруг девчонка хныча
Пролепетала , его взбыча…
«Да он теперь плевал на всё:
На смерть , на боль – да что ещё!
Ведь это дочка чья-то есть,
Пусть не моя…Имею ль честь?!
Спасти?!.Иль плюнуть и сбежать???,
Теперь уж некогда решать».
Он был славян потомок верный;
К тому боец под стать усердный.
Немало видел век бойцов,
Но удаль ,видимо, отцов
Ещё осталось в плоти нашей.
В момент разнёс , как робот , - в «кашу»!
…Поднял девчонку - в шоке та:
«Случилось что ? Каки дела?!»
(А он узнал соседку Машу,
Домами рядом что жила).
Они ушли…Луна плыла…
Лежать остались лишь тела…

ОНА (десять лет назад)

И при деньгах, и энергична,
Стройна, хрупка в вечернем платье,
И грациозна ,и пластична
Она в кругу шикарной «знати».
Тут дети мэра, депутатов,
Каких-то денежных «магнатов»,
Судей ,банкиров ,прокурора ,
Администрации надзора
И глав, и их ,конечно ,замов…
Ну в общем разных самых-самых.
Периферийный высший свет.
Элита! Уссурийский цвет…
Она стоит средь светских львиц –
Ну впрямь царица из цариц –
Да, бриллиант!.. Ещё что-либо…
Пускай хоть местного пошиба.
В провинции всегда помпезней
«Аристократия» была,
Так обозвав себя сама ,
Всегда к себе была любезней ,
Чем идентичная в Москве.
Живут отдельно – те и те ,
Цветут все сами по себе ,
Купаясь в роскоши , ведя
Разгульный образ свой шутя ,
Беря пример с американцев
(Тем превращаясь в «обезьянцев»).
Вот общий фон я выдал вкратце.
Она впервые тут и сразу ,
Душою осудив «заразу» ,
Себе конкретно предрешая ,
Что в этом обществе чужая.
Сюда случайно угодила ,
Подружка «как-тось» упросила.
Она скорее business women
«Чтоб перед действием обдуман
Любой процесс ,предполагая…»
Да нет! Она совсем другая.
Хоть пусть красива и изящна ,
Умна ,свободна – даже дюже ,
Но всё равно так неуклюже
В кругу ей публики столь «фящной».
Она по сути своей «пахарь».
Сначала шила на дому
И по заказу одному ,
Потом ударила с «размаху» -
Случилася альтернатива:
Свой цех кооператива
Одежды верхней для пошива
Открыла поначалу живо.
Затем салон и ателье
И магазин по колее.
Ну и так далее на марше ,
Уже обвыкнув ,входит дальше
В мир ,безусловно ,деловой,
Вступив в него второй ногой.
Приобрела себе «ПЕЖО» ,
Бывала раз за рубежом
И одевалася свежо ,
Особо свет не удивляла ,
Вот бриллианты нацепляла –
В ушах искря по пять карат ,
Вершили серьги ей наряд.
Любила музыку ,кино ,
Была гимнасткой ,но давно.
Нередко читывала книги ,
Ища ключи к дверям интриги.
Была строга ,но не спесива ,
Порой скромна ,иной игрива…
Мужчин вертлявых презирала.
Ну ,в общем ,вот что представляла
По сути из себя она ,
И было б сказано сполна ,
Добавлю малость:(по приколу?)
Окончила с медалью школу ,
С дипломом красным институт ,
Казалось бы: All very good!
А вот с мужскою ратью плохо.
Кабы была б собой дурёха?..
Или физический изъян?..
Была б какая ДАУН ,ДРЯНЬ?!
А то ведь просто-просто прелесть!
Порой судьба нас бьёт не целясь ,
Порой не знаем - делать что?!
Кутит кругом невежество;
Противно сердцу погань зрить ,
А впрочем ,что тут говорить…
* * *
На вечеринке – на тусовке –
Как раз тогда ,в той обстановке
Ведя беседу ,между делом ,
Она приятный факт имела ,
А именно (тут без ироний):
Вдруг ощутила груз вниманья
К своей персоне посторонний.
И этот взгляд как любованье
Она тогда определила
(И это даже очень мило!),
Поскольку обладатель рвенья
Столь респектабельный мужчина.
Она внимала с нетерпеньем ,
Подставив сердце под удар.
«Приняв» мужчину в светлый дар ,
Скорее - Божее творенье!
А взгляды этих пылких чар ,
Как выстрелы ,несли раненье ,
Имея явный интерес.
Она в израненной душе
Твердила в этот миг клише:
«Он ангел ,посланный с небес ,
Чтоб утолить измученную душу ,
Насытить счастьем вялый плод.
Я так ждала-ждала и вот
Настал момент чудесный тот…»
И пленница совсем готова
В объятья – крепкие оковы ,
Как в омут броситься сама.
Она заочно влюблена
Истосковавшейся душой ,
И он - совсем-совсем такой ,
Каким и видела в разгуле
И снов , и грёз своих сладчайших!
(Ну ,в общем ,был он из редчайших.)
И вот герой , растратив «пули» ,
Вполне уверенно к ней «рулит».
Он подошёл с улыбкой сам ,
Представился и что-то там
Ещё любезно говорил.
Она не очень-то вникала ,
Верней ,совсем не понимала ,
Покуда не осталось сил.
Стояла дурою сама ,
Как оглоушена была ,
А он так много говорил:
Размеренно ,легко ,вальяжно –
Казалось это очень важным.
Судьба дала проклятью свет ,
Как одиночества обет
Несла покорно много лет.
В душе ,уставшей до стенанья ,
Сопротивляться нет старанья.
А тело? Вольно ,без контроля
Предаться чувству - его доля.
Он пригласил её на танец ,
Тем наведя последний глянец
Успеху их тогда знакомства ,
И нет! – ни капли вероломства:
Так благородно , в меру бурно ,
Изящно ,трепетно ,культурно…
Он закружил её в движенье ,
Довёл в душе до умиленья.
Взял телефон ,через мгновенье
Вдруг попрощался чинно с ней…
(О это так неповторимо!)
А ей осталось только имя ,
Всего лишь имя то: Андрей.

* * *

Два дня томилась ожиданьем ,
Причём с таким ещё страданьем ,
Где час один идёт за пять –
Когда жила , не зная ждать
Кого конкретно надо было ,
А тут ещё сомненье с тыла
Гораздо яростнее било ,
То бишь: «Так ждать или не ждать?!».
Она б ждала – она привыкла ,
Когда б уверенность жила!..
Но вот от счастья вновь цвела.
Конечно ,он ей позвонил
И благосклонно пригласил
Её в роскошный ресторан ,
Где был прекрасный ужин дан.
Так завязалась постепенно
Их дружба необыкновенно
Иль , может ,даже угадаю , -
Взаимная любовь? Не знаю.
Да только вот неделей позже
На «КОМП» ,на сайт письмо пришло:
Без подписи ,лишь текст ,число
И на угрозу чуть похоже.
«Забудь ,старушка ,об Андрее ,
Тогда тебя я пожалею –
И будешь ты спокойно дальше
Свой век тянуть ,как было раньше.
На всё про всё даю два дня ,
Потом пеняй же на себя.»

ОН(пять лет назад)

Он стал уже бомжом почти:
Мать умерла ,теперь в квартире –
И «бывшая» и дочка жили ,
А он ,спиваясь ,счёл уйти.
Сперва устроился у друга ,
Вдвоём халтурили ,покуда
Тот от запоев не скончался…
Потом с ханыгами скитался ,
Потом два года «отбывал»
За то ,что крал-сдавал металл
(И эти деньги пропивал).
Но ,выйдя из тюрьмы на волю ,
Решил искать другую долю.
На нарах он скучал семьёй –
У «бывшей» муж теперь другой.
Да не было б , сошлись навряд ,-
Разбитого – не склеить взад.
Он жить решил с судьбою споря ,
Вина не пить ни капли с горя;
Курить (с трудом) он бросил тоже…
(Поняв одно – себе дороже.)
На этом всё , что удалось;
В другом , буквально ,вкривь и вкось :
Никак не клеилось с работой ,
Жильё по-прежнему – заботой ,
А там и пассией бы к месту
Обзавестись , найти невесту
Не помешало бы давно.
Жизнь так банальна всё равно!
Подённо грузчиком халтурил ,
Портреты в парке рисовал ,
Где как придётся добывал ,
Посколь талантлив по натуре.
Снимал халупу у знакомой;
В спортзал похаживал , бывало ,
Встречался с дочкой …В общем ,мало
Добавить что «к жизне хреновой».
Искал в газете объявлений
«Знакомства» рубрике он ту;
Изведав уйму впечатлений ,
В асфальт тем втаптывал мечту.
Все претендентки при их встрече ,
Окинув взглядом , вскользь на вид ,
Его дешёвенький «прикид» ,
Теряли стимул дальше к речи.
Иные так ,промежду прочим ,
«Шутили»: «…Не важна обитель ,
Хотя бы был автолюбитель…»
Ну в общем тут скажу короче.
Не буду лгать – но вышло так:
Он добрым-честным был мужчиной
И по известным нам причинам
Не обладал набором благ
И не был «принцем на коне».
Того достаточно вполне ,
Чтобы ухмылку по вине ,
Сарказм ,брезгливость и не боле
Мужчине вызвать в слабом поле.
Вот он сидит на лавке в парке ,
Один скучает…День вновь жаркий ,
А он в тени и молча там
Давался тайнам и мечтам:
«…Да что им нужно? Не понять.
Что ищут ,ждут ,чего хотят?!
В деньгах как будто ихне счастье…
Скорее сами в ихней власти.
А надо-то…Придя усталым ,
Вполне довольствоваться малым:
Обнять жену ,детей и жить !
Пройдя прошедшее , добыть
Мне удалось благое знанье.
Как жаль , что не берёг я ране
Семейный круг – святой очаг! –
(Себе я был коварный враг).
Я так устал без ласк ,забот…
Хочу внимания , хлопот ,
Дарить любимой трепет тела,
Чтобы душа в объятьях пела!
Дарить ,приятно возбуждаясь ,
Что в них живу – дышу нуждаясь.
Хочу коль заболеют вдруг ,
Объять заботой своих рук:
(Подать поесть , задвинуть шторы ,
Воды принесть - раздвинуть горы…).
И знать притом - случись беда! –
Не буду брошен никогда.
Хочу ,проснувшись ,целовать
Свою жену – детишек мать…
И в поцелуе засыпать.
Играть по выходным с детьми ,
Растить их добрыми людьми ,
Ходить в театр ,цирк ,кино ,музей…
Неважен бег каких затей.
Свой опыт передать ,уловки ,
Что много лет вершились в ковке.
Пусть те несовершенны , зыбки…
Не повторяли чтоб ошибки.
Пускай в нехватке денег даже
Придётся отдавать своё
Последнее , и не впервой
Мне быть всегда у них на страже.
Переживать , болеть за них
И волноваться всякий миг ,
Кабы вот-вот не вышло что-то ,
А вдруг вот так – не так! – чего-то.
Порой в случившемся теряться;
Слегка бранить и возмущаться;
Простив обиду - наслаждаться.
Им поверять свои секреты
И знать , что нет средь всей планеты
Тебе их ближе никого…»

ОНА(пять лет назад)

Пять лет просрочил этот вечер.
Вопроса нет – ответить нечем ,
А отвечать пришлось-то ей.
Но как? – не помнит из дверей
Квартиры выбрела своей
И как спускалась по ступенькам ,
Кивала как кому-то мельком ,
Как выбиралась из подъезда ,
Не примечая время , места…
Лишь выйдя позже на бульвар ,
Очнулась , вдруг в лицо удар
Комком листвы ,что ветром брошен ,
Её сознанье встрепенул.
Брела она – «ОН ОБМАНУЛ !»
А тут затейник-листопад ,
Свой золотой неся наряд ,
Заигрывать пытался с ней ,
Тем бередя ещё сильней
Её изорванную душу –
Гнетёт ,корёжит ,режет ,душит…
Он облегчить желает муки:
Забраться внутрь ,раскинув дверцы ,
Развеять спазмы в горле ,в сердце ,
Убрать с души зловещи руки…
И он не знает ,что вредит ,
А в голове её бурлит:
«Ох,как забыть , забыть тебя!..»
И мыслью мысли теребя:
«…Ты листопад ,ты всюду ,всюду
Меня ведёшь своим этюдом ,
Таким тоскливым ,злым ,холодным –
Чужой души тепла голодным ,
Как будто боли этой рад ,
Ведя торжественный парад.
Что ты? Фамилия ,и та
Моя как эта суета:
Коль я - Надежда Листопад…»
Так рассуждая невпопад ,
Она всё в памяти вертела
И почему-то не жалела.
Нет! Не жалела ни о чём
И только ,может ,лишь о нём
Всегда безудержно тоскуя –
По милым и родным чертам;
Ложась – вставая по утрам
И планы добрые рисуя ,
Что позвонит вот-вот он ей ,
Назначит встречу и своей
Улыбкой грусть её развеет ,
Обнимет нежно ,пожалеет.
И обретёт она вновь чувство
И станет так легко…Не пусто!
Разбудит утром мягкий свет ,
Наполнит мир блаженства цвет ;
Ни это листопада буйство…
Любовь – названье тому чувству ;
А чувства горькая утрата ,
Что не заменят горы злата –
Камней всех драгоценных –
Банкнотов пачек стопы
И не поймут лишь только жлобы –
Оно воистину бесценно.
С ним ставят ,рушат города ,
В величии – и без следа ,
Без жалости ,упрёка таят
И где-то там живут витая…
Ведь он отверг её потом.
Сперва набросились гуртом
Да что стервятники и злыдни
(То были слуги их , их тени ,
Но «суд» вершили тем не менье).
Они ,как маги ,их не видно ,
Как «боги», ход верша извне,
Всё так случилось ,как во сне:
Прям раз – и хоп! – она на дне.
Она надеялась сначала,
Что чувство разделяет с ней
То обоюдное Андрей.
Или совсем не замечала ,
Что от неё «ничтожно» мало
Ему так надо только взять.
А что ж , откуда ей-то знать?!
И та - произошла когда,
(Та – близость важная всегда),
Наивно посчитав: «Весь мой»
Проигнорировав письмо,
Она и ахнуть не успела
(Хоть дело чёрное по белу),
Как быстро ей «свернули шейку».
Могли б в тюрьму, как канарейку,
Могли б убить… Но потоптали
И , ножкой растерев, склевали.
И не понятны те моменты:
Откуда «липа» - документы,
Та аннуляция аренды ,
Суть арестованных счетов.
(Ещё какой-то там подвох!)
Да что ещё там было дальше?!
Её душа другим болела,
Другим и ум, и сердце грела,
Ей без него неважно «раньше»
Да что там «раньше» - и «затем».
А он остыл, похолодел,
Открылось сразу много дел.

О если бы не мама только…
Она б погибла… И нисколько
О том « не пожалела б как-то».
И вот, представши перед фактом,
Она «убитая» идёт.
Сегодня был её звонок:
Она просила, унижалась,
Ещё надеялась, хоть малость,
А он послал её…и смолк,
И отключился телефон.
Нет! Это страшно-страшный сон.

* * *

Вот винно-водочный отдел.
Прелестно тело из всех тел
Купило водку, бросив смятый
Той продавщице на прилавок
Банкнот (незнавшее сей навык),
Как жизнь свою в тот лог проклятый…

ОН (год назад ,намедни)

Центральный парк .То воскресенье.
Церковный праздник «Вознесенье».
Обычный летний светлый день
Прекрасен всем ,кому не лень
Прийти сюда на выходной
И провести его с душой.
(А кто душой сейчас больной –
Рецепт скажу для тех такой.)
Поэт – души болящей лекарь ,
Её он доктор и аптекарь.
Воспримете вы с кислой миной,
Как ни звучало бы смешно, -
Не буду лгать, а то грешно…
Страданье ей как витамины.
Я молвлю, замыкая круг, -
Читай поэзию , мой друг ,
И ты подлечишь блудну душу.
Прости за эту вольность слова,
Начать хотелось как-то ново…
Вот проявился… Дальше слушай.
(А то всё «бу» да «бу-бу-бу» ,
Как будто ведаю в трубу.)
А день действительно хорош,
Хорош и солнцем, и погодой,
И портретисту он в угоду.
Так ,значит ,знай ,сиди ,рисуй –
Сам карандашиком штрихуй ,
Когда клиенты здесь же в ряд
Вокруг на лавочках сидят
И с любопытством наблюдают,
Как люди шаржи получают,
Потом довольные вполне
В людской теряются толпе.
Народу «ужасть!» по аллее
Бредёт неспешно и «балдея» ,
У всяка свой есть моцион
И карусель , и колесо ,
Кому-то лодочный сезон,
А тем - любой аттракцион.
Приятно видеть добрый люд ,
Коли на отдыхе он тут.
Не всех на их рабочем месте
Сочли б увидеть (дело чести!) ,
Поскольку тут он добрый малый,
А на работе « зверь прогалый»…
Тут прерываюсь , извиняй ,
Друзья увиделись , вникай.
Узнались . Спутаться нельзя!
Не так, не вроде где-то видя –
За партой , рядом, в школе сидя
Учиться вместе…Слыть в друзьях!
Ну вот так встреча! (Бог ты мой!)
Бывает же момент такой.
Тут реплики , восторга всплеск,
Избыток чувств глаза слезят,
И крепко обнялись друзья.
В очах родной знакомый блеск.
Причуд тех школьных «векселя»
Казалось бы теперь забытых,
Да вот по-новому открытых,
Звучат особо веселя.
Взяты с клиентов извиненья,
И собран скудный инструмент…
(Когда такой тут аргумент!),
Уже вдаваясь в рассужденья
И даже споря понемногу,
Зашли в ближайший кафе-бар
И , там усевшись среди пар,
Трепались весело о многом,
Непринуждённый сея вздор.

* * *

Не знаю я !..Судьбы ль узор?..
Или случайно повезло?!
Его ,видать, забыло зло.
А получилось так, что друг
Был учредитель фирмы «ЗВУК»,
Которая как раз нуждалась
В подобных кадрах , и осталось
Ему совсем ничтожну малость,
Лишь согласясь на должность ЗАМа –
«Постичь в блицсрок что делать тама…
А ты подходишь в самый раз –
Так повезло! – нашлись сейчас…»
Я не чураюсь важной темы,
За год примерного усердья
(Хотите нет – хотите верьте)
Он разрешил свои проблемы –
Материальные пробелы:
И приобрёл жильё, авто ,
Но не искал пока жены.
Он знал, что будут решены
И эти казусы потом.
Сюда же сам себя отправил
И поездом (расслабить мысли,
Что в голове битком зависли…)
Пять суток вне каких-то правил.
Здесь (на востоке) будет встреча,
Пусть деловая ,но подмечу:
Прошло в трудах безумных лето –
Так что скорее отпуск это.

ФИНАЛ.

- ...Да , собственно , и всё на этом.
На том я том я кончу свой рассказ… -
За эти десять лет из глаз
Её впервые слёзы следом
Словам хранимым в тайне лились,
Но это слёзы очищенья -
Не те ,что требуют прощенья! –
Совсем не те ,что появились ,
Чтоб вызвать состраданье, жалость…
(Хотя и в этом крылась малость.)
«Гнойник» прорвался в дикой боли
И весь скопившийся объём ,
Что в гнёте сдерживался в нём ,
Теперь вдруг ринулся с неволи.
Без жалости разрыв раздвинул
И тронувшись , пошёл лавиной :
Сильней , быстрей , неудержимо ,
Без принужденья , без нажима…
И выпростаясь в бесконечность ,
Потом в свою уходит вечность
И там теряется беспечно -
В бескрайне-звёздном «пути Млечном»…
Освободив ей сердце , плечи –
Оставит девственность души
И только в той уже тиши:
Очищенной - почти пустой! –
Наивно-детской и простой
Могла лишь заново родиться ,
(К чему пытаемся стремиться.)
Та искра Божья в вольной сути –
Не облачённой тяжем плоти ,
Где - нету «если» , нету «вроде» -
А знают «есть – и вечно будет!».
Когда-нибудь видали чудо?!
Она преображалась: взмах! –
И на виду , прям на глазах –
Краса бралась невесть откуда.
И чистота души раскрыла
Ту бездну словно покрывало.
(На двадцать лет моложе стала!!!)
И мёртвое опять ожило.
И постепенно обретая
Тех старых-новых качеств силу
(Казалось бы неповториму),
Но несомненно обитая
Уже лишь в ней , её вдыхая
И чувствуя её влиянье ,
Как некое в пути сиянье
Ведомое в кромешной мге –
Отнюдь! – не в том «кошмарном сне» ,
Где «со слепу» дорог не чая
Брела себя не замечая
И отвегая сущность дней ,
А в абсолютно прежнем виде ,
В том изначальном (до пропитья! –
Красы и гордости своей.)

* * *

Там ржачка , визг и встреч волна ,
Базар-вокзал ,народу тьма –
Там на платформе кутерьма.
Вдали , поодаль люди кряду
Снуют повсюду даже рядом ,
Но с нею встретились мы взглядом:
Одно увидели решенье ,
Обоим ставшим в утешенье.
Она смутилась , но потом
В беспечном облике златом
(Её распущенных волос ,
В алмазном блеске капель слёз)
С улыбкой детства полной ,
Бутылку взяв безмолвно ,
Подняв рукой на солнца свет
Почти что полную вина;
Затем другой рукой она
Схватила пачку сигарет –
С необычайной прытью вкратце
В задор порхающего танца
Их аккуратненько втолкнула
Под суматошный ропот гула
В стоячий мусорный сосуд –
На этом им был кончен суд.
И встало время , вид застыл –
Менялись медленно холсты ,
Как бы стелились друг за другом
Неторопливо и по кругу
Здесь зарождая свой пейзаж:
Ни тех , ни этих и ни наш.
И в этот миг легко так стало!
И всё понятно наперёд.
Распалась грусть , растаял гнёт ,
Тревоги в сердце мало , мало…
Почти что нет!.. Всего лишь столь ,
Чтоб не терялись ощущенья
Того всего благоволенья
И не вернулась снова боль.
Нам не хотелось лишних слов ,
Ни охов-вздохов бесполезных ,
Ни реплик глупых ,но любезных…
И никаких – других! – оков.
И вспомнился тогдашний вечер
С очередною нашей встречей ,
Когда шептались вне «хлопот» ,
Смотря на звёздный небосвод.
И помнится!.. Клялись мы оба
Своею дружбою до гроба…
Но детские те обещанья -
Нет! – не таили предвещанья.
Тем более не обязали:
Ни в чём – ничем! – мы это знали.
Но тем не менее сейчас
Тот вечер по исходу лет
В кругувороте разных бед
Предстал знамением для нас.
Мы взялись за руки вдвоём ,
Как в милом детстве том своём.
Не видя светский бурный свет:
Прохожих , служащих и ждущих –
Вокруг стоящих и снующих.
Неся свой искренний секрет,
Мы шли с открытою душой,
Казалось, юные собой,
И Бог простил нам прегрешенья,
Воздал нам путь благословенья;
Я ощутил тот сердцем знак.
Со стороны ж смотрелось так.
Сюжет представьте в тот момент:
В костюм одет интеллигент
(Спортивный вид, побрит, ухожен…)
А рядом с ним – о Боже! – кто же?
На что она идёт похожа?!
Красавчик шёл походкой строгой
С бомжихой грязною, убогой.
И пусть в нелепом её шаге
Читался лёгкий тон отваги,
Притворный там какой-то штрих
В глаза бросался , каждый миг;
Пускай смотрелся – жуть! – ни к месту
Её неловкий «детский» шаг –
Смешно, корявенько, не так,
Как ходят гордые невесты,
Старательно пусть ставит ножку
И виден искус в этом редкий,
(Несущий привкус правды едкий),
Всем говоря: «Не понарошку!».
Она вернёт свою походку,
Изящность, грацию движений…
Им хватит всяческих терпений
Нести бесценную находку.
Теперь открытые врата –
Нетронутой дорогой манят.
Поверь! Не скажут:
- Ой, не та!
Судьба их больше не обманет.

* * *

Сейчас смотрели все на нас
И всяк по-своему судили,
Как мы дуэтом уходили;
Ведь каждый свой имеет глаз.
Одни хихикали, чуть прыснув,
«Вон те!» - смеялись словно дети,
А там плечами жали третьи,
И кто-то, хохотом вдруг брызнув,
Вертел свой палец у виска…
И нет таких – кому б близка
Была бы мысль среди спесивых,
Что видит в этот миг счастливых,
Причём счастливых самых-самых!
(В России иль каких-то странах.)
…И только лёгкий шорох листьев
Гурьбою в танце шустром твисте
Пытался нашептать – что рад! –
Унылым людям листопад…
4.04.-16.09.2010г.



Прикрепления: 7089865.jpg (30.3 Kb)


герка-дурачок
 
СообщениеЛистопад.
Рассказ знакомого художника.
ВСТРЕЧА.
Судьбой заброшен , у вокзала,
Среди вновь прибывших, стою.
Вагон покинув свой, устало
Взираю: где? В каком краю?
Обычный город. Так же люди
Спешат ,смеются, спорят, ждут…
Родная речь - и там, и тут;
Двор привокзальный как на блюде.
И угораздило ж, однако,
Пять суток бросив псу под хвост,
По делу фирмы (ей во благо!
Коль занимаю данный пост)
Забраться в дальний уголок
На – самый! - Родины восток.
Купил в палатке чебурек,
В сторонке встал и молча ем,
Сам наблюдаю, между тем
Вполне довольный человек.
А по соседству у пивнушки,
Держа в руках большие кружки,
На политические темы
Ведут дебаты и дилеммы
Мужчины. Верх берёт унынье –
И дамы пьют не меньше ныне.
(Замечу ,кстати, вкратце я:
У нас эмансипация –
По-своему опять, по-русски –
Преумножая суть нагрузки,
Сравняли женщины права.)
Чуть опираясь на слова,
Вот бомжевидная одна
Меж мужиками трётся в качку
И клянчит так у них она
Ей алкогольную подачку.
Доевши скудный завтрак свой
И утеревшися салфеткой,
Я отвернулся и долой
Хотел идти ,но за спиной
Услышал голос скорби редкой.
Поблёклые робели очи
Поверх мешков обвисших щёк,
Разбиты губы , кривясь вбок,
Просили жалостливо очень –
Двумя рублями чтоб помог.
Полез я больше машинально
К себе за мелочью в карман,
Ей протянул, увидев сам
Не то чтоб что-то визуально,
А по наитию души
Спросить её тогда решил
И сам – чего не зная ради –
Я неуверенно так:
- На-дя?
Мне было угадать дано,
Коль вздрогнуло внезапно тело,
Как будто обожглось оно;
Рука продолжить путь не смела.
Взглянув зверьком в глаза мои
(И нечто ожило в крови ),
Тихонько прошептала:
- Гера.
(Мелькнула детская манера.)
Назад вернувшись , руки
Её на грудь безвольно пали
И , внемля тайной её муке,
Отряхивать хозяйку стали.
Чего , как в трансе теребя,
Стряхнуть пыталася с себя?
Иль наважденье этой встречи?..
Иль грязь , которая на плечи,
Живот и грудь легла свербя,
Измазав всю нечеловечьим.
Смотря безмолвно друг на друга,
Мы в замешательстве стояли.
И я , и юности подруга
Что говорить пока не знали.
- А сколько, сколько зим и лет
На встречу был судьбы запрет?! -
С трудом признав, нашёлся я.
О многом я б её спросил,
Но на ответ найдёт ли сил?
Тяжка ей исповедь сея.
В смятенье чувств мы были оба –
И , думаю, она особо:
Пропасть аж пропадом готова!
Чтоб не стоять нам вхолостую,
Увидев лавочку пустую:
- Давай присядем …- предложил.
Присели лишь …За витражи ,
Вдруг встрепенувшись, мимо «касс»
Стремглав умчалась, дав наказ:
- Сиди и жди …Приду сейчас.
И почему-то с грустью тихой
Мелькнуло детство в мыслях лихо.
В теперь уж давние года,
От коих нет почти следа.
А впрочем, в старых городах
Людей уставших и ущерб
Оставил нам советский герб.
Да! Плохо жили …Но хотя…
Коль руку на сердце кладя,
А то бы время я подряд
Вновь пережить раз пять бы рад!
Ценны воспоминания:
Искания , страдания…-
Суть чисто детских подоплёк
И что ни день , ни час - урок.
В деревню дети до родных
(Кто деда с бабкой… Кто иных)
Съезжалися для встреч мятежных
Со всех концов страны безбрежной,
Все на каникулы, на лето –
Увидеть снова чудо света,
Где воздух , солнце и вода –
Друзья с тобою как всегда!
И как дружили, как играли
И в играх этих подрастали.
Вот так мы жизнь свою листали:
Учебный год взвалив на плечи,
Писали письма, ждали встречи;
Съезжались вновь - и вновь далече
Мы разъезжались: кто - куда.
(А там! Своя уже среда.)
И так за годом год другой,
Мне не забыть их никогда…
Я помню Надю молодой,
Девчонкой милой и простой,
Её курносый детский нос,
Косички золотых волос…
Как пыжилась под взрослую,
Бессмысленно серьёзную.
И вспомнил ,как на сеновал
Забрались тайно, будто звал
Неведомый досель вопрос –
Момент взросления курьёз.
Влекомы силой странных чар,
Ещё неведомых для нас.
Лишь предвкушения окрас
Едва косался двух сердец:
Пылал… Горел… Но что за дар?!
Инстинкт?.. Пытливости ль угар?!
Чем хочет обладать юнец –
Умом и чувством , наконец.
И неудобно, неуклюже,
Дрожа, под платьем (как-то боком!)
Девичью грудь, стесняясь дюже,
Ладошкой я впервые трогал.
Как через дырочку в штанах,
Смущаясь, пальчиком она
Тогда коснулась чуть – легко! –
Уж возбуждённого его.
Непроизвольно сам другой
Ей под колготки шмыг рукой –
И там! – средь лепестков цветка
Я полотно иллюзий ткал.
(Но - делать что? – пока не знал.)
И похоти ни капли в мыслях,
А просто путь познанья жизни.
И бабушка , заслышав нас ,
Браня шутливо в этот раз,
Разогнала – и со всех ног
К стыду пустились наутёк.
Как снилась после по ночам.
Не понимая того сам,
Что –
то неведомо лихое,
Мне не дававшее покоя
Ни днём , ни ночью…но живое…
(Происходило в снах - такое!)
Чем был томим и потрясён:
То было чувство – не иное! –
Я был отчаянно влюблён.
- А вот и я!.. - пришла - с улыбкой
Загадочной и так же зыбкой,
Смахнувши сень воспоминаний,
Преобразившись как бы, Надя,
И по- другому даже глядя,
Сказала всё-таки в смущенье –
С задором? – но моля прощенья.
Тут обязательно подмечу,
Воскликнув коротко:
- За встречу!
Накрыв на лавочке « полянку»,
Как будто скатерть-самобранку.
Моментом совершив расклад:
Портвейн, стакашки , шоколад…
Затем с улыбкой, делу вслед,
Кладёт к ним пачку сигарет.
И села скромненько на край,
Сложила ручки:
- Открывай!
Открыл. По разовым разлил…
(Свидетель, подтверди. Будь мил!
Почти у нас до церемоний
Такие всплески антимоний.)
Пока ни слова ей в укор –
Сплошное лицемерие! –
Скупой и скромный разговор,
Узлов – таких! – сплетение.
Что только пользы он не даст.
А осуждать?!.В том всяк горазд.
Мой трёп смущал меня и злил;
Фальшивость путала…Вина
Пить не хотелось и не пил…
Краснел…Сбивался…Говорил,
Как будто прежняя она,
А внешний вид – лишь пелена.
Не мог я поступить жестоко,
К цветку , укрывшемуся в кокон.
Единственный вопрос свербил –
Я думал в нём что утону,
Но я боролся из всех сил,
Вопрос простой:
«Но почему?!»
И мой она (то видит Бог)
Читала бег раздумий . Вздох
Неоднократно подтверждал,
Когда кинжал остро вонзал –
Мой каждый взгляд в её глаза.
Опустошив стакан вина,
Собравшись с мыслями ,она,
Потупив взор , поправ барьер
Сумбурных отблесков стыда,
Сочла поведать о годах,
Что привели (то знает Бог!)
В глубокий мерзостный сей лог.

ОН ( десять лет назад)

Промозглым вечером угрюмо
Он брёл усталый в тяжких думах;
Кругом реклама, блеск огней –
Машин шуршащих ,фонарей…
Живая молвь , развязный смех –
Кто оплошал , а чей успех
Развеселил досуг друзей …
И он идёт - один из всех –
Идёт среди картины сей
С печальной участью своей.
Ему хотелось в этот миг,
Забыв о сдержанности, в крик
Всю душу выплеснуть наружу.
«Да разве был плохим я мужем?
Но почему же в жизни так?!
Всегда нехватка этих благ!
А что жена ?! Она права,
И убедительны слова:
Когда детишкам надо есть.
Тут хоть из кожи хочешь лезь!
А вынь-положь на стол «бабло».
Вопрос с зарплатою ребром –
Завод стоит ,опять облом…
Эх, удавился бы давно!»
Потом истерика стихает…
(Тот, кто не жил – того не знает.)
Ему как в детстве ( на запале!)
Хотелось скрыться в одеяле.
Зажмуриться - отбросить всех!
Заплакав - отогнать, как мух!
Сжать кулачки …Тут громкий смех
И женский визг прорезал слух…
Он встрепенулся!.. Где и что?!
И понял , в думах он давно
Автопилотом брёл домой
Знакомой улицей пустой,
Обычно скрытой темнотой.
Здесь вечерами ни души
Средь ветхих домиков в тиши.
Всегда разбиты фонари,
И в окнах тускло свет горит.
Он присмотрелся. Что же там?
Кто расшуршался по кустам?
Недолго думая , спешит
Он леопардом , где шуршит.
Три парня с девушкой боролись.
(Верней, один – а те «кололись»)
При этом ухмылялись гнусно.
В траве замяв девчонку, грузно
Лежал на ней , возясь с руками –
Зажав едва, бил кулаками,
Психуя, тип схватил уж камень.
- Пошёл отсюда! Мы тут сами… -
Надменно пробасил ему,
Лицо «красавца» повернув,
Другой, что закатал рукав
Себе и ,нож большой достав,
Стоял, поигрывая им.
Наш парень вроде оробел,
Смутился малость, побледнел.
Он не герой и таковым
По жизни никогда не слыл.
Хоть спорту отдал много сил,
Когда-то в юности далёкой
В семейной жизни однобокой
Растратил удаль и сноровку.
(А тот уж встал на изготовку,
Бахвалясь техникой владенья…)
И он…ввергаясь в сожаленье,
Хотел уйти…Но лишь мгновенье.
- Спасите…- вдруг девчонка хныча
Пролепетала , его взбыча…
«Да он теперь плевал на всё:
На смерть , на боль – да что ещё!
Ведь это дочка чья-то есть,
Пусть не моя…Имею ль честь?!
Спасти?!.Иль плюнуть и сбежать???,
Теперь уж некогда решать».
Он был славян потомок верный;
К тому боец под стать усердный.
Немало видел век бойцов,
Но удаль ,видимо, отцов
Ещё осталось в плоти нашей.
В момент разнёс , как робот , - в «кашу»!
…Поднял девчонку - в шоке та:
«Случилось что ? Каки дела?!»
(А он узнал соседку Машу,
Домами рядом что жила).
Они ушли…Луна плыла…
Лежать остались лишь тела…

ОНА (десять лет назад)

И при деньгах, и энергична,
Стройна, хрупка в вечернем платье,
И грациозна ,и пластична
Она в кругу шикарной «знати».
Тут дети мэра, депутатов,
Каких-то денежных «магнатов»,
Судей ,банкиров ,прокурора ,
Администрации надзора
И глав, и их ,конечно ,замов…
Ну в общем разных самых-самых.
Периферийный высший свет.
Элита! Уссурийский цвет…
Она стоит средь светских львиц –
Ну впрямь царица из цариц –
Да, бриллиант!.. Ещё что-либо…
Пускай хоть местного пошиба.
В провинции всегда помпезней
«Аристократия» была,
Так обозвав себя сама ,
Всегда к себе была любезней ,
Чем идентичная в Москве.
Живут отдельно – те и те ,
Цветут все сами по себе ,
Купаясь в роскоши , ведя
Разгульный образ свой шутя ,
Беря пример с американцев
(Тем превращаясь в «обезьянцев»).
Вот общий фон я выдал вкратце.
Она впервые тут и сразу ,
Душою осудив «заразу» ,
Себе конкретно предрешая ,
Что в этом обществе чужая.
Сюда случайно угодила ,
Подружка «как-тось» упросила.
Она скорее business women
«Чтоб перед действием обдуман
Любой процесс ,предполагая…»
Да нет! Она совсем другая.
Хоть пусть красива и изящна ,
Умна ,свободна – даже дюже ,
Но всё равно так неуклюже
В кругу ей публики столь «фящной».
Она по сути своей «пахарь».
Сначала шила на дому
И по заказу одному ,
Потом ударила с «размаху» -
Случилася альтернатива:
Свой цех кооператива
Одежды верхней для пошива
Открыла поначалу живо.
Затем салон и ателье
И магазин по колее.
Ну и так далее на марше ,
Уже обвыкнув ,входит дальше
В мир ,безусловно ,деловой,
Вступив в него второй ногой.
Приобрела себе «ПЕЖО» ,
Бывала раз за рубежом
И одевалася свежо ,
Особо свет не удивляла ,
Вот бриллианты нацепляла –
В ушах искря по пять карат ,
Вершили серьги ей наряд.
Любила музыку ,кино ,
Была гимнасткой ,но давно.
Нередко читывала книги ,
Ища ключи к дверям интриги.
Была строга ,но не спесива ,
Порой скромна ,иной игрива…
Мужчин вертлявых презирала.
Ну ,в общем ,вот что представляла
По сути из себя она ,
И было б сказано сполна ,
Добавлю малость:(по приколу?)
Окончила с медалью школу ,
С дипломом красным институт ,
Казалось бы: All very good!
А вот с мужскою ратью плохо.
Кабы была б собой дурёха?..
Или физический изъян?..
Была б какая ДАУН ,ДРЯНЬ?!
А то ведь просто-просто прелесть!
Порой судьба нас бьёт не целясь ,
Порой не знаем - делать что?!
Кутит кругом невежество;
Противно сердцу погань зрить ,
А впрочем ,что тут говорить…
* * *
На вечеринке – на тусовке –
Как раз тогда ,в той обстановке
Ведя беседу ,между делом ,
Она приятный факт имела ,
А именно (тут без ироний):
Вдруг ощутила груз вниманья
К своей персоне посторонний.
И этот взгляд как любованье
Она тогда определила
(И это даже очень мило!),
Поскольку обладатель рвенья
Столь респектабельный мужчина.
Она внимала с нетерпеньем ,
Подставив сердце под удар.
«Приняв» мужчину в светлый дар ,
Скорее - Божее творенье!
А взгляды этих пылких чар ,
Как выстрелы ,несли раненье ,
Имея явный интерес.
Она в израненной душе
Твердила в этот миг клише:
«Он ангел ,посланный с небес ,
Чтоб утолить измученную душу ,
Насытить счастьем вялый плод.
Я так ждала-ждала и вот
Настал момент чудесный тот…»
И пленница совсем готова
В объятья – крепкие оковы ,
Как в омут броситься сама.
Она заочно влюблена
Истосковавшейся душой ,
И он - совсем-совсем такой ,
Каким и видела в разгуле
И снов , и грёз своих сладчайших!
(Ну ,в общем ,был он из редчайших.)
И вот герой , растратив «пули» ,
Вполне уверенно к ней «рулит».
Он подошёл с улыбкой сам ,
Представился и что-то там
Ещё любезно говорил.
Она не очень-то вникала ,
Верней ,совсем не понимала ,
Покуда не осталось сил.
Стояла дурою сама ,
Как оглоушена была ,
А он так много говорил:
Размеренно ,легко ,вальяжно –
Казалось это очень важным.
Судьба дала проклятью свет ,
Как одиночества обет
Несла покорно много лет.
В душе ,уставшей до стенанья ,
Сопротивляться нет старанья.
А тело? Вольно ,без контроля
Предаться чувству - его доля.
Он пригласил её на танец ,
Тем наведя последний глянец
Успеху их тогда знакомства ,
И нет! – ни капли вероломства:
Так благородно , в меру бурно ,
Изящно ,трепетно ,культурно…
Он закружил её в движенье ,
Довёл в душе до умиленья.
Взял телефон ,через мгновенье
Вдруг попрощался чинно с ней…
(О это так неповторимо!)
А ей осталось только имя ,
Всего лишь имя то: Андрей.

* * *

Два дня томилась ожиданьем ,
Причём с таким ещё страданьем ,
Где час один идёт за пять –
Когда жила , не зная ждать
Кого конкретно надо было ,
А тут ещё сомненье с тыла
Гораздо яростнее било ,
То бишь: «Так ждать или не ждать?!».
Она б ждала – она привыкла ,
Когда б уверенность жила!..
Но вот от счастья вновь цвела.
Конечно ,он ей позвонил
И благосклонно пригласил
Её в роскошный ресторан ,
Где был прекрасный ужин дан.
Так завязалась постепенно
Их дружба необыкновенно
Иль , может ,даже угадаю , -
Взаимная любовь? Не знаю.
Да только вот неделей позже
На «КОМП» ,на сайт письмо пришло:
Без подписи ,лишь текст ,число
И на угрозу чуть похоже.
«Забудь ,старушка ,об Андрее ,
Тогда тебя я пожалею –
И будешь ты спокойно дальше
Свой век тянуть ,как было раньше.
На всё про всё даю два дня ,
Потом пеняй же на себя.»

ОН(пять лет назад)

Он стал уже бомжом почти:
Мать умерла ,теперь в квартире –
И «бывшая» и дочка жили ,
А он ,спиваясь ,счёл уйти.
Сперва устроился у друга ,
Вдвоём халтурили ,покуда
Тот от запоев не скончался…
Потом с ханыгами скитался ,
Потом два года «отбывал»
За то ,что крал-сдавал металл
(И эти деньги пропивал).
Но ,выйдя из тюрьмы на волю ,
Решил искать другую долю.
На нарах он скучал семьёй –
У «бывшей» муж теперь другой.
Да не было б , сошлись навряд ,-
Разбитого – не склеить взад.
Он жить решил с судьбою споря ,
Вина не пить ни капли с горя;
Курить (с трудом) он бросил тоже…
(Поняв одно – себе дороже.)
На этом всё , что удалось;
В другом , буквально ,вкривь и вкось :
Никак не клеилось с работой ,
Жильё по-прежнему – заботой ,
А там и пассией бы к месту
Обзавестись , найти невесту
Не помешало бы давно.
Жизнь так банальна всё равно!
Подённо грузчиком халтурил ,
Портреты в парке рисовал ,
Где как придётся добывал ,
Посколь талантлив по натуре.
Снимал халупу у знакомой;
В спортзал похаживал , бывало ,
Встречался с дочкой …В общем ,мало
Добавить что «к жизне хреновой».
Искал в газете объявлений
«Знакомства» рубрике он ту;
Изведав уйму впечатлений ,
В асфальт тем втаптывал мечту.
Все претендентки при их встрече ,
Окинув взглядом , вскользь на вид ,
Его дешёвенький «прикид» ,
Теряли стимул дальше к речи.
Иные так ,промежду прочим ,
«Шутили»: «…Не важна обитель ,
Хотя бы был автолюбитель…»
Ну в общем тут скажу короче.
Не буду лгать – но вышло так:
Он добрым-честным был мужчиной
И по известным нам причинам
Не обладал набором благ
И не был «принцем на коне».
Того достаточно вполне ,
Чтобы ухмылку по вине ,
Сарказм ,брезгливость и не боле
Мужчине вызвать в слабом поле.
Вот он сидит на лавке в парке ,
Один скучает…День вновь жаркий ,
А он в тени и молча там
Давался тайнам и мечтам:
«…Да что им нужно? Не понять.
Что ищут ,ждут ,чего хотят?!
В деньгах как будто ихне счастье…
Скорее сами в ихней власти.
А надо-то…Придя усталым ,
Вполне довольствоваться малым:
Обнять жену ,детей и жить !
Пройдя прошедшее , добыть
Мне удалось благое знанье.
Как жаль , что не берёг я ране
Семейный круг – святой очаг! –
(Себе я был коварный враг).
Я так устал без ласк ,забот…
Хочу внимания , хлопот ,
Дарить любимой трепет тела,
Чтобы душа в объятьях пела!
Дарить ,приятно возбуждаясь ,
Что в них живу – дышу нуждаясь.
Хочу коль заболеют вдруг ,
Объять заботой своих рук:
(Подать поесть , задвинуть шторы ,
Воды принесть - раздвинуть горы…).
И знать притом - случись беда! –
Не буду брошен никогда.
Хочу ,проснувшись ,целовать
Свою жену – детишек мать…
И в поцелуе засыпать.
Играть по выходным с детьми ,
Растить их добрыми людьми ,
Ходить в театр ,цирк ,кино ,музей…
Неважен бег каких затей.
Свой опыт передать ,уловки ,
Что много лет вершились в ковке.
Пусть те несовершенны , зыбки…
Не повторяли чтоб ошибки.
Пускай в нехватке денег даже
Придётся отдавать своё
Последнее , и не впервой
Мне быть всегда у них на страже.
Переживать , болеть за них
И волноваться всякий миг ,
Кабы вот-вот не вышло что-то ,
А вдруг вот так – не так! – чего-то.
Порой в случившемся теряться;
Слегка бранить и возмущаться;
Простив обиду - наслаждаться.
Им поверять свои секреты
И знать , что нет средь всей планеты
Тебе их ближе никого…»

ОНА(пять лет назад)

Пять лет просрочил этот вечер.
Вопроса нет – ответить нечем ,
А отвечать пришлось-то ей.
Но как? – не помнит из дверей
Квартиры выбрела своей
И как спускалась по ступенькам ,
Кивала как кому-то мельком ,
Как выбиралась из подъезда ,
Не примечая время , места…
Лишь выйдя позже на бульвар ,
Очнулась , вдруг в лицо удар
Комком листвы ,что ветром брошен ,
Её сознанье встрепенул.
Брела она – «ОН ОБМАНУЛ !»
А тут затейник-листопад ,
Свой золотой неся наряд ,
Заигрывать пытался с ней ,
Тем бередя ещё сильней
Её изорванную душу –
Гнетёт ,корёжит ,режет ,душит…
Он облегчить желает муки:
Забраться внутрь ,раскинув дверцы ,
Развеять спазмы в горле ,в сердце ,
Убрать с души зловещи руки…
И он не знает ,что вредит ,
А в голове её бурлит:
«Ох,как забыть , забыть тебя!..»
И мыслью мысли теребя:
«…Ты листопад ,ты всюду ,всюду
Меня ведёшь своим этюдом ,
Таким тоскливым ,злым ,холодным –
Чужой души тепла голодным ,
Как будто боли этой рад ,
Ведя торжественный парад.
Что ты? Фамилия ,и та
Моя как эта суета:
Коль я - Надежда Листопад…»
Так рассуждая невпопад ,
Она всё в памяти вертела
И почему-то не жалела.
Нет! Не жалела ни о чём
И только ,может ,лишь о нём
Всегда безудержно тоскуя –
По милым и родным чертам;
Ложась – вставая по утрам
И планы добрые рисуя ,
Что позвонит вот-вот он ей ,
Назначит встречу и своей
Улыбкой грусть её развеет ,
Обнимет нежно ,пожалеет.
И обретёт она вновь чувство
И станет так легко…Не пусто!
Разбудит утром мягкий свет ,
Наполнит мир блаженства цвет ;
Ни это листопада буйство…
Любовь – названье тому чувству ;
А чувства горькая утрата ,
Что не заменят горы злата –
Камней всех драгоценных –
Банкнотов пачек стопы
И не поймут лишь только жлобы –
Оно воистину бесценно.
С ним ставят ,рушат города ,
В величии – и без следа ,
Без жалости ,упрёка таят
И где-то там живут витая…
Ведь он отверг её потом.
Сперва набросились гуртом
Да что стервятники и злыдни
(То были слуги их , их тени ,
Но «суд» вершили тем не менье).
Они ,как маги ,их не видно ,
Как «боги», ход верша извне,
Всё так случилось ,как во сне:
Прям раз – и хоп! – она на дне.
Она надеялась сначала,
Что чувство разделяет с ней
То обоюдное Андрей.
Или совсем не замечала ,
Что от неё «ничтожно» мало
Ему так надо только взять.
А что ж , откуда ей-то знать?!
И та - произошла когда,
(Та – близость важная всегда),
Наивно посчитав: «Весь мой»
Проигнорировав письмо,
Она и ахнуть не успела
(Хоть дело чёрное по белу),
Как быстро ей «свернули шейку».
Могли б в тюрьму, как канарейку,
Могли б убить… Но потоптали
И , ножкой растерев, склевали.
И не понятны те моменты:
Откуда «липа» - документы,
Та аннуляция аренды ,
Суть арестованных счетов.
(Ещё какой-то там подвох!)
Да что ещё там было дальше?!
Её душа другим болела,
Другим и ум, и сердце грела,
Ей без него неважно «раньше»
Да что там «раньше» - и «затем».
А он остыл, похолодел,
Открылось сразу много дел.

О если бы не мама только…
Она б погибла… И нисколько
О том « не пожалела б как-то».
И вот, представши перед фактом,
Она «убитая» идёт.
Сегодня был её звонок:
Она просила, унижалась,
Ещё надеялась, хоть малость,
А он послал её…и смолк,
И отключился телефон.
Нет! Это страшно-страшный сон.

* * *

Вот винно-водочный отдел.
Прелестно тело из всех тел
Купило водку, бросив смятый
Той продавщице на прилавок
Банкнот (незнавшее сей навык),
Как жизнь свою в тот лог проклятый…

ОН (год назад ,намедни)

Центральный парк .То воскресенье.
Церковный праздник «Вознесенье».
Обычный летний светлый день
Прекрасен всем ,кому не лень
Прийти сюда на выходной
И провести его с душой.
(А кто душой сейчас больной –
Рецепт скажу для тех такой.)
Поэт – души болящей лекарь ,
Её он доктор и аптекарь.
Воспримете вы с кислой миной,
Как ни звучало бы смешно, -
Не буду лгать, а то грешно…
Страданье ей как витамины.
Я молвлю, замыкая круг, -
Читай поэзию , мой друг ,
И ты подлечишь блудну душу.
Прости за эту вольность слова,
Начать хотелось как-то ново…
Вот проявился… Дальше слушай.
(А то всё «бу» да «бу-бу-бу» ,
Как будто ведаю в трубу.)
А день действительно хорош,
Хорош и солнцем, и погодой,
И портретисту он в угоду.
Так ,значит ,знай ,сиди ,рисуй –
Сам карандашиком штрихуй ,
Когда клиенты здесь же в ряд
Вокруг на лавочках сидят
И с любопытством наблюдают,
Как люди шаржи получают,
Потом довольные вполне
В людской теряются толпе.
Народу «ужасть!» по аллее
Бредёт неспешно и «балдея» ,
У всяка свой есть моцион
И карусель , и колесо ,
Кому-то лодочный сезон,
А тем - любой аттракцион.
Приятно видеть добрый люд ,
Коли на отдыхе он тут.
Не всех на их рабочем месте
Сочли б увидеть (дело чести!) ,
Поскольку тут он добрый малый,
А на работе « зверь прогалый»…
Тут прерываюсь , извиняй ,
Друзья увиделись , вникай.
Узнались . Спутаться нельзя!
Не так, не вроде где-то видя –
За партой , рядом, в школе сидя
Учиться вместе…Слыть в друзьях!
Ну вот так встреча! (Бог ты мой!)
Бывает же момент такой.
Тут реплики , восторга всплеск,
Избыток чувств глаза слезят,
И крепко обнялись друзья.
В очах родной знакомый блеск.
Причуд тех школьных «векселя»
Казалось бы теперь забытых,
Да вот по-новому открытых,
Звучат особо веселя.
Взяты с клиентов извиненья,
И собран скудный инструмент…
(Когда такой тут аргумент!),
Уже вдаваясь в рассужденья
И даже споря понемногу,
Зашли в ближайший кафе-бар
И , там усевшись среди пар,
Трепались весело о многом,
Непринуждённый сея вздор.

* * *

Не знаю я !..Судьбы ль узор?..
Или случайно повезло?!
Его ,видать, забыло зло.
А получилось так, что друг
Был учредитель фирмы «ЗВУК»,
Которая как раз нуждалась
В подобных кадрах , и осталось
Ему совсем ничтожну малость,
Лишь согласясь на должность ЗАМа –
«Постичь в блицсрок что делать тама…
А ты подходишь в самый раз –
Так повезло! – нашлись сейчас…»
Я не чураюсь важной темы,
За год примерного усердья
(Хотите нет – хотите верьте)
Он разрешил свои проблемы –
Материальные пробелы:
И приобрёл жильё, авто ,
Но не искал пока жены.
Он знал, что будут решены
И эти казусы потом.
Сюда же сам себя отправил
И поездом (расслабить мысли,
Что в голове битком зависли…)
Пять суток вне каких-то правил.
Здесь (на востоке) будет встреча,
Пусть деловая ,но подмечу:
Прошло в трудах безумных лето –
Так что скорее отпуск это.

ФИНАЛ.

- ...Да , собственно , и всё на этом.
На том я том я кончу свой рассказ… -
За эти десять лет из глаз
Её впервые слёзы следом
Словам хранимым в тайне лились,
Но это слёзы очищенья -
Не те ,что требуют прощенья! –
Совсем не те ,что появились ,
Чтоб вызвать состраданье, жалость…
(Хотя и в этом крылась малость.)
«Гнойник» прорвался в дикой боли
И весь скопившийся объём ,
Что в гнёте сдерживался в нём ,
Теперь вдруг ринулся с неволи.
Без жалости разрыв раздвинул
И тронувшись , пошёл лавиной :
Сильней , быстрей , неудержимо ,
Без принужденья , без нажима…
И выпростаясь в бесконечность ,
Потом в свою уходит вечность
И там теряется беспечно -
В бескрайне-звёздном «пути Млечном»…
Освободив ей сердце , плечи –
Оставит девственность души
И только в той уже тиши:
Очищенной - почти пустой! –
Наивно-детской и простой
Могла лишь заново родиться ,
(К чему пытаемся стремиться.)
Та искра Божья в вольной сути –
Не облачённой тяжем плоти ,
Где - нету «если» , нету «вроде» -
А знают «есть – и вечно будет!».
Когда-нибудь видали чудо?!
Она преображалась: взмах! –
И на виду , прям на глазах –
Краса бралась невесть откуда.
И чистота души раскрыла
Ту бездну словно покрывало.
(На двадцать лет моложе стала!!!)
И мёртвое опять ожило.
И постепенно обретая
Тех старых-новых качеств силу
(Казалось бы неповториму),
Но несомненно обитая
Уже лишь в ней , её вдыхая
И чувствуя её влиянье ,
Как некое в пути сиянье
Ведомое в кромешной мге –
Отнюдь! – не в том «кошмарном сне» ,
Где «со слепу» дорог не чая
Брела себя не замечая
И отвегая сущность дней ,
А в абсолютно прежнем виде ,
В том изначальном (до пропитья! –
Красы и гордости своей.)

* * *

Там ржачка , визг и встреч волна ,
Базар-вокзал ,народу тьма –
Там на платформе кутерьма.
Вдали , поодаль люди кряду
Снуют повсюду даже рядом ,
Но с нею встретились мы взглядом:
Одно увидели решенье ,
Обоим ставшим в утешенье.
Она смутилась , но потом
В беспечном облике златом
(Её распущенных волос ,
В алмазном блеске капель слёз)
С улыбкой детства полной ,
Бутылку взяв безмолвно ,
Подняв рукой на солнца свет
Почти что полную вина;
Затем другой рукой она
Схватила пачку сигарет –
С необычайной прытью вкратце
В задор порхающего танца
Их аккуратненько втолкнула
Под суматошный ропот гула
В стоячий мусорный сосуд –
На этом им был кончен суд.
И встало время , вид застыл –
Менялись медленно холсты ,
Как бы стелились друг за другом
Неторопливо и по кругу
Здесь зарождая свой пейзаж:
Ни тех , ни этих и ни наш.
И в этот миг легко так стало!
И всё понятно наперёд.
Распалась грусть , растаял гнёт ,
Тревоги в сердце мало , мало…
Почти что нет!.. Всего лишь столь ,
Чтоб не терялись ощущенья
Того всего благоволенья
И не вернулась снова боль.
Нам не хотелось лишних слов ,
Ни охов-вздохов бесполезных ,
Ни реплик глупых ,но любезных…
И никаких – других! – оков.
И вспомнился тогдашний вечер
С очередною нашей встречей ,
Когда шептались вне «хлопот» ,
Смотря на звёздный небосвод.
И помнится!.. Клялись мы оба
Своею дружбою до гроба…
Но детские те обещанья -
Нет! – не таили предвещанья.
Тем более не обязали:
Ни в чём – ничем! – мы это знали.
Но тем не менее сейчас
Тот вечер по исходу лет
В кругувороте разных бед
Предстал знамением для нас.
Мы взялись за руки вдвоём ,
Как в милом детстве том своём.
Не видя светский бурный свет:
Прохожих , служащих и ждущих –
Вокруг стоящих и снующих.
Неся свой искренний секрет,
Мы шли с открытою душой,
Казалось, юные собой,
И Бог простил нам прегрешенья,
Воздал нам путь благословенья;
Я ощутил тот сердцем знак.
Со стороны ж смотрелось так.
Сюжет представьте в тот момент:
В костюм одет интеллигент
(Спортивный вид, побрит, ухожен…)
А рядом с ним – о Боже! – кто же?
На что она идёт похожа?!
Красавчик шёл походкой строгой
С бомжихой грязною, убогой.
И пусть в нелепом её шаге
Читался лёгкий тон отваги,
Притворный там какой-то штрих
В глаза бросался , каждый миг;
Пускай смотрелся – жуть! – ни к месту
Её неловкий «детский» шаг –
Смешно, корявенько, не так,
Как ходят гордые невесты,
Старательно пусть ставит ножку
И виден искус в этом редкий,
(Несущий привкус правды едкий),
Всем говоря: «Не понарошку!».
Она вернёт свою походку,
Изящность, грацию движений…
Им хватит всяческих терпений
Нести бесценную находку.
Теперь открытые врата –
Нетронутой дорогой манят.
Поверь! Не скажут:
- Ой, не та!
Судьба их больше не обманет.

* * *

Сейчас смотрели все на нас
И всяк по-своему судили,
Как мы дуэтом уходили;
Ведь каждый свой имеет глаз.
Одни хихикали, чуть прыснув,
«Вон те!» - смеялись словно дети,
А там плечами жали третьи,
И кто-то, хохотом вдруг брызнув,
Вертел свой палец у виска…
И нет таких – кому б близка
Была бы мысль среди спесивых,
Что видит в этот миг счастливых,
Причём счастливых самых-самых!
(В России иль каких-то странах.)
…И только лёгкий шорох листьев
Гурьбою в танце шустром твисте
Пытался нашептать – что рад! –
Унылым людям листопад…
4.04.-16.09.2010г.




Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 03:13
СообщениеЛистопад.
Рассказ знакомого художника.
ВСТРЕЧА.
Судьбой заброшен , у вокзала,
Среди вновь прибывших, стою.
Вагон покинув свой, устало
Взираю: где? В каком краю?
Обычный город. Так же люди
Спешат ,смеются, спорят, ждут…
Родная речь - и там, и тут;
Двор привокзальный как на блюде.
И угораздило ж, однако,
Пять суток бросив псу под хвост,
По делу фирмы (ей во благо!
Коль занимаю данный пост)
Забраться в дальний уголок
На – самый! - Родины восток.
Купил в палатке чебурек,
В сторонке встал и молча ем,
Сам наблюдаю, между тем
Вполне довольный человек.
А по соседству у пивнушки,
Держа в руках большие кружки,
На политические темы
Ведут дебаты и дилеммы
Мужчины. Верх берёт унынье –
И дамы пьют не меньше ныне.
(Замечу ,кстати, вкратце я:
У нас эмансипация –
По-своему опять, по-русски –
Преумножая суть нагрузки,
Сравняли женщины права.)
Чуть опираясь на слова,
Вот бомжевидная одна
Меж мужиками трётся в качку
И клянчит так у них она
Ей алкогольную подачку.
Доевши скудный завтрак свой
И утеревшися салфеткой,
Я отвернулся и долой
Хотел идти ,но за спиной
Услышал голос скорби редкой.
Поблёклые робели очи
Поверх мешков обвисших щёк,
Разбиты губы , кривясь вбок,
Просили жалостливо очень –
Двумя рублями чтоб помог.
Полез я больше машинально
К себе за мелочью в карман,
Ей протянул, увидев сам
Не то чтоб что-то визуально,
А по наитию души
Спросить её тогда решил
И сам – чего не зная ради –
Я неуверенно так:
- На-дя?
Мне было угадать дано,
Коль вздрогнуло внезапно тело,
Как будто обожглось оно;
Рука продолжить путь не смела.
Взглянув зверьком в глаза мои
(И нечто ожило в крови ),
Тихонько прошептала:
- Гера.
(Мелькнула детская манера.)
Назад вернувшись , руки
Её на грудь безвольно пали
И , внемля тайной её муке,
Отряхивать хозяйку стали.
Чего , как в трансе теребя,
Стряхнуть пыталася с себя?
Иль наважденье этой встречи?..
Иль грязь , которая на плечи,
Живот и грудь легла свербя,
Измазав всю нечеловечьим.
Смотря безмолвно друг на друга,
Мы в замешательстве стояли.
И я , и юности подруга
Что говорить пока не знали.
- А сколько, сколько зим и лет
На встречу был судьбы запрет?! -
С трудом признав, нашёлся я.
О многом я б её спросил,
Но на ответ найдёт ли сил?
Тяжка ей исповедь сея.
В смятенье чувств мы были оба –
И , думаю, она особо:
Пропасть аж пропадом готова!
Чтоб не стоять нам вхолостую,
Увидев лавочку пустую:
- Давай присядем …- предложил.
Присели лишь …За витражи ,
Вдруг встрепенувшись, мимо «касс»
Стремглав умчалась, дав наказ:
- Сиди и жди …Приду сейчас.
И почему-то с грустью тихой
Мелькнуло детство в мыслях лихо.
В теперь уж давние года,
От коих нет почти следа.
А впрочем, в старых городах
Людей уставших и ущерб
Оставил нам советский герб.
Да! Плохо жили …Но хотя…
Коль руку на сердце кладя,
А то бы время я подряд
Вновь пережить раз пять бы рад!
Ценны воспоминания:
Искания , страдания…-
Суть чисто детских подоплёк
И что ни день , ни час - урок.
В деревню дети до родных
(Кто деда с бабкой… Кто иных)
Съезжалися для встреч мятежных
Со всех концов страны безбрежной,
Все на каникулы, на лето –
Увидеть снова чудо света,
Где воздух , солнце и вода –
Друзья с тобою как всегда!
И как дружили, как играли
И в играх этих подрастали.
Вот так мы жизнь свою листали:
Учебный год взвалив на плечи,
Писали письма, ждали встречи;
Съезжались вновь - и вновь далече
Мы разъезжались: кто - куда.
(А там! Своя уже среда.)
И так за годом год другой,
Мне не забыть их никогда…
Я помню Надю молодой,
Девчонкой милой и простой,
Её курносый детский нос,
Косички золотых волос…
Как пыжилась под взрослую,
Бессмысленно серьёзную.
И вспомнил ,как на сеновал
Забрались тайно, будто звал
Неведомый досель вопрос –
Момент взросления курьёз.
Влекомы силой странных чар,
Ещё неведомых для нас.
Лишь предвкушения окрас
Едва косался двух сердец:
Пылал… Горел… Но что за дар?!
Инстинкт?.. Пытливости ль угар?!
Чем хочет обладать юнец –
Умом и чувством , наконец.
И неудобно, неуклюже,
Дрожа, под платьем (как-то боком!)
Девичью грудь, стесняясь дюже,
Ладошкой я впервые трогал.
Как через дырочку в штанах,
Смущаясь, пальчиком она
Тогда коснулась чуть – легко! –
Уж возбуждённого его.
Непроизвольно сам другой
Ей под колготки шмыг рукой –
И там! – средь лепестков цветка
Я полотно иллюзий ткал.
(Но - делать что? – пока не знал.)
И похоти ни капли в мыслях,
А просто путь познанья жизни.
И бабушка , заслышав нас ,
Браня шутливо в этот раз,
Разогнала – и со всех ног
К стыду пустились наутёк.
Как снилась после по ночам.
Не понимая того сам,
Что –
то неведомо лихое,
Мне не дававшее покоя
Ни днём , ни ночью…но живое…
(Происходило в снах - такое!)
Чем был томим и потрясён:
То было чувство – не иное! –
Я был отчаянно влюблён.
- А вот и я!.. - пришла - с улыбкой
Загадочной и так же зыбкой,
Смахнувши сень воспоминаний,
Преобразившись как бы, Надя,
И по- другому даже глядя,
Сказала всё-таки в смущенье –
С задором? – но моля прощенья.
Тут обязательно подмечу,
Воскликнув коротко:
- За встречу!
Накрыв на лавочке « полянку»,
Как будто скатерть-самобранку.
Моментом совершив расклад:
Портвейн, стакашки , шоколад…
Затем с улыбкой, делу вслед,
Кладёт к ним пачку сигарет.
И села скромненько на край,
Сложила ручки:
- Открывай!
Открыл. По разовым разлил…
(Свидетель, подтверди. Будь мил!
Почти у нас до церемоний
Такие всплески антимоний.)
Пока ни слова ей в укор –
Сплошное лицемерие! –
Скупой и скромный разговор,
Узлов – таких! – сплетение.
Что только пользы он не даст.
А осуждать?!.В том всяк горазд.
Мой трёп смущал меня и злил;
Фальшивость путала…Вина
Пить не хотелось и не пил…
Краснел…Сбивался…Говорил,
Как будто прежняя она,
А внешний вид – лишь пелена.
Не мог я поступить жестоко,
К цветку , укрывшемуся в кокон.
Единственный вопрос свербил –
Я думал в нём что утону,
Но я боролся из всех сил,
Вопрос простой:
«Но почему?!»
И мой она (то видит Бог)
Читала бег раздумий . Вздох
Неоднократно подтверждал,
Когда кинжал остро вонзал –
Мой каждый взгляд в её глаза.
Опустошив стакан вина,
Собравшись с мыслями ,она,
Потупив взор , поправ барьер
Сумбурных отблесков стыда,
Сочла поведать о годах,
Что привели (то знает Бог!)
В глубокий мерзостный сей лог.

ОН ( десять лет назад)

Промозглым вечером угрюмо
Он брёл усталый в тяжких думах;
Кругом реклама, блеск огней –
Машин шуршащих ,фонарей…
Живая молвь , развязный смех –
Кто оплошал , а чей успех
Развеселил досуг друзей …
И он идёт - один из всех –
Идёт среди картины сей
С печальной участью своей.
Ему хотелось в этот миг,
Забыв о сдержанности, в крик
Всю душу выплеснуть наружу.
«Да разве был плохим я мужем?
Но почему же в жизни так?!
Всегда нехватка этих благ!
А что жена ?! Она права,
И убедительны слова:
Когда детишкам надо есть.
Тут хоть из кожи хочешь лезь!
А вынь-положь на стол «бабло».
Вопрос с зарплатою ребром –
Завод стоит ,опять облом…
Эх, удавился бы давно!»
Потом истерика стихает…
(Тот, кто не жил – того не знает.)
Ему как в детстве ( на запале!)
Хотелось скрыться в одеяле.
Зажмуриться - отбросить всех!
Заплакав - отогнать, как мух!
Сжать кулачки …Тут громкий смех
И женский визг прорезал слух…
Он встрепенулся!.. Где и что?!
И понял , в думах он давно
Автопилотом брёл домой
Знакомой улицей пустой,
Обычно скрытой темнотой.
Здесь вечерами ни души
Средь ветхих домиков в тиши.
Всегда разбиты фонари,
И в окнах тускло свет горит.
Он присмотрелся. Что же там?
Кто расшуршался по кустам?
Недолго думая , спешит
Он леопардом , где шуршит.
Три парня с девушкой боролись.
(Верней, один – а те «кололись»)
При этом ухмылялись гнусно.
В траве замяв девчонку, грузно
Лежал на ней , возясь с руками –
Зажав едва, бил кулаками,
Психуя, тип схватил уж камень.
- Пошёл отсюда! Мы тут сами… -
Надменно пробасил ему,
Лицо «красавца» повернув,
Другой, что закатал рукав
Себе и ,нож большой достав,
Стоял, поигрывая им.
Наш парень вроде оробел,
Смутился малость, побледнел.
Он не герой и таковым
По жизни никогда не слыл.
Хоть спорту отдал много сил,
Когда-то в юности далёкой
В семейной жизни однобокой
Растратил удаль и сноровку.
(А тот уж встал на изготовку,
Бахвалясь техникой владенья…)
И он…ввергаясь в сожаленье,
Хотел уйти…Но лишь мгновенье.
- Спасите…- вдруг девчонка хныча
Пролепетала , его взбыча…
«Да он теперь плевал на всё:
На смерть , на боль – да что ещё!
Ведь это дочка чья-то есть,
Пусть не моя…Имею ль честь?!
Спасти?!.Иль плюнуть и сбежать???,
Теперь уж некогда решать».
Он был славян потомок верный;
К тому боец под стать усердный.
Немало видел век бойцов,
Но удаль ,видимо, отцов
Ещё осталось в плоти нашей.
В момент разнёс , как робот , - в «кашу»!
…Поднял девчонку - в шоке та:
«Случилось что ? Каки дела?!»
(А он узнал соседку Машу,
Домами рядом что жила).
Они ушли…Луна плыла…
Лежать остались лишь тела…

ОНА (десять лет назад)

И при деньгах, и энергична,
Стройна, хрупка в вечернем платье,
И грациозна ,и пластична
Она в кругу шикарной «знати».
Тут дети мэра, депутатов,
Каких-то денежных «магнатов»,
Судей ,банкиров ,прокурора ,
Администрации надзора
И глав, и их ,конечно ,замов…
Ну в общем разных самых-самых.
Периферийный высший свет.
Элита! Уссурийский цвет…
Она стоит средь светских львиц –
Ну впрямь царица из цариц –
Да, бриллиант!.. Ещё что-либо…
Пускай хоть местного пошиба.
В провинции всегда помпезней
«Аристократия» была,
Так обозвав себя сама ,
Всегда к себе была любезней ,
Чем идентичная в Москве.
Живут отдельно – те и те ,
Цветут все сами по себе ,
Купаясь в роскоши , ведя
Разгульный образ свой шутя ,
Беря пример с американцев
(Тем превращаясь в «обезьянцев»).
Вот общий фон я выдал вкратце.
Она впервые тут и сразу ,
Душою осудив «заразу» ,
Себе конкретно предрешая ,
Что в этом обществе чужая.
Сюда случайно угодила ,
Подружка «как-тось» упросила.
Она скорее business women
«Чтоб перед действием обдуман
Любой процесс ,предполагая…»
Да нет! Она совсем другая.
Хоть пусть красива и изящна ,
Умна ,свободна – даже дюже ,
Но всё равно так неуклюже
В кругу ей публики столь «фящной».
Она по сути своей «пахарь».
Сначала шила на дому
И по заказу одному ,
Потом ударила с «размаху» -
Случилася альтернатива:
Свой цех кооператива
Одежды верхней для пошива
Открыла поначалу живо.
Затем салон и ателье
И магазин по колее.
Ну и так далее на марше ,
Уже обвыкнув ,входит дальше
В мир ,безусловно ,деловой,
Вступив в него второй ногой.
Приобрела себе «ПЕЖО» ,
Бывала раз за рубежом
И одевалася свежо ,
Особо свет не удивляла ,
Вот бриллианты нацепляла –
В ушах искря по пять карат ,
Вершили серьги ей наряд.
Любила музыку ,кино ,
Была гимнасткой ,но давно.
Нередко читывала книги ,
Ища ключи к дверям интриги.
Была строга ,но не спесива ,
Порой скромна ,иной игрива…
Мужчин вертлявых презирала.
Ну ,в общем ,вот что представляла
По сути из себя она ,
И было б сказано сполна ,
Добавлю малость:(по приколу?)
Окончила с медалью школу ,
С дипломом красным институт ,
Казалось бы: All very good!
А вот с мужскою ратью плохо.
Кабы была б собой дурёха?..
Или физический изъян?..
Была б какая ДАУН ,ДРЯНЬ?!
А то ведь просто-просто прелесть!
Порой судьба нас бьёт не целясь ,
Порой не знаем - делать что?!
Кутит кругом невежество;
Противно сердцу погань зрить ,
А впрочем ,что тут говорить…
* * *
На вечеринке – на тусовке –
Как раз тогда ,в той обстановке
Ведя беседу ,между делом ,
Она приятный факт имела ,
А именно (тут без ироний):
Вдруг ощутила груз вниманья
К своей персоне посторонний.
И этот взгляд как любованье
Она тогда определила
(И это даже очень мило!),
Поскольку обладатель рвенья
Столь респектабельный мужчина.
Она внимала с нетерпеньем ,
Подставив сердце под удар.
«Приняв» мужчину в светлый дар ,
Скорее - Божее творенье!
А взгляды этих пылких чар ,
Как выстрелы ,несли раненье ,
Имея явный интерес.
Она в израненной душе
Твердила в этот миг клише:
«Он ангел ,посланный с небес ,
Чтоб утолить измученную душу ,
Насытить счастьем вялый плод.
Я так ждала-ждала и вот
Настал момент чудесный тот…»
И пленница совсем готова
В объятья – крепкие оковы ,
Как в омут броситься сама.
Она заочно влюблена
Истосковавшейся душой ,
И он - совсем-совсем такой ,
Каким и видела в разгуле
И снов , и грёз своих сладчайших!
(Ну ,в общем ,был он из редчайших.)
И вот герой , растратив «пули» ,
Вполне уверенно к ней «рулит».
Он подошёл с улыбкой сам ,
Представился и что-то там
Ещё любезно говорил.
Она не очень-то вникала ,
Верней ,совсем не понимала ,
Покуда не осталось сил.
Стояла дурою сама ,
Как оглоушена была ,
А он так много говорил:
Размеренно ,легко ,вальяжно –
Казалось это очень важным.
Судьба дала проклятью свет ,
Как одиночества обет
Несла покорно много лет.
В душе ,уставшей до стенанья ,
Сопротивляться нет старанья.
А тело? Вольно ,без контроля
Предаться чувству - его доля.
Он пригласил её на танец ,
Тем наведя последний глянец
Успеху их тогда знакомства ,
И нет! – ни капли вероломства:
Так благородно , в меру бурно ,
Изящно ,трепетно ,культурно…
Он закружил её в движенье ,
Довёл в душе до умиленья.
Взял телефон ,через мгновенье
Вдруг попрощался чинно с ней…
(О это так неповторимо!)
А ей осталось только имя ,
Всего лишь имя то: Андрей.

* * *

Два дня томилась ожиданьем ,
Причём с таким ещё страданьем ,
Где час один идёт за пять –
Когда жила , не зная ждать
Кого конкретно надо было ,
А тут ещё сомненье с тыла
Гораздо яростнее било ,
То бишь: «Так ждать или не ждать?!».
Она б ждала – она привыкла ,
Когда б уверенность жила!..
Но вот от счастья вновь цвела.
Конечно ,он ей позвонил
И благосклонно пригласил
Её в роскошный ресторан ,
Где был прекрасный ужин дан.
Так завязалась постепенно
Их дружба необыкновенно
Иль , может ,даже угадаю , -
Взаимная любовь? Не знаю.
Да только вот неделей позже
На «КОМП» ,на сайт письмо пришло:
Без подписи ,лишь текст ,число
И на угрозу чуть похоже.
«Забудь ,старушка ,об Андрее ,
Тогда тебя я пожалею –
И будешь ты спокойно дальше
Свой век тянуть ,как было раньше.
На всё про всё даю два дня ,
Потом пеняй же на себя.»

ОН(пять лет назад)

Он стал уже бомжом почти:
Мать умерла ,теперь в квартире –
И «бывшая» и дочка жили ,
А он ,спиваясь ,счёл уйти.
Сперва устроился у друга ,
Вдвоём халтурили ,покуда
Тот от запоев не скончался…
Потом с ханыгами скитался ,
Потом два года «отбывал»
За то ,что крал-сдавал металл
(И эти деньги пропивал).
Но ,выйдя из тюрьмы на волю ,
Решил искать другую долю.
На нарах он скучал семьёй –
У «бывшей» муж теперь другой.
Да не было б , сошлись навряд ,-
Разбитого – не склеить взад.
Он жить решил с судьбою споря ,
Вина не пить ни капли с горя;
Курить (с трудом) он бросил тоже…
(Поняв одно – себе дороже.)
На этом всё , что удалось;
В другом , буквально ,вкривь и вкось :
Никак не клеилось с работой ,
Жильё по-прежнему – заботой ,
А там и пассией бы к месту
Обзавестись , найти невесту
Не помешало бы давно.
Жизнь так банальна всё равно!
Подённо грузчиком халтурил ,
Портреты в парке рисовал ,
Где как придётся добывал ,
Посколь талантлив по натуре.
Снимал халупу у знакомой;
В спортзал похаживал , бывало ,
Встречался с дочкой …В общем ,мало
Добавить что «к жизне хреновой».
Искал в газете объявлений
«Знакомства» рубрике он ту;
Изведав уйму впечатлений ,
В асфальт тем втаптывал мечту.
Все претендентки при их встрече ,
Окинув взглядом , вскользь на вид ,
Его дешёвенький «прикид» ,
Теряли стимул дальше к речи.
Иные так ,промежду прочим ,
«Шутили»: «…Не важна обитель ,
Хотя бы был автолюбитель…»
Ну в общем тут скажу короче.
Не буду лгать – но вышло так:
Он добрым-честным был мужчиной
И по известным нам причинам
Не обладал набором благ
И не был «принцем на коне».
Того достаточно вполне ,
Чтобы ухмылку по вине ,
Сарказм ,брезгливость и не боле
Мужчине вызвать в слабом поле.
Вот он сидит на лавке в парке ,
Один скучает…День вновь жаркий ,
А он в тени и молча там
Давался тайнам и мечтам:
«…Да что им нужно? Не понять.
Что ищут ,ждут ,чего хотят?!
В деньгах как будто ихне счастье…
Скорее сами в ихней власти.
А надо-то…Придя усталым ,
Вполне довольствоваться малым:
Обнять жену ,детей и жить !
Пройдя прошедшее , добыть
Мне удалось благое знанье.
Как жаль , что не берёг я ране
Семейный круг – святой очаг! –
(Себе я был коварный враг).
Я так устал без ласк ,забот…
Хочу внимания , хлопот ,
Дарить любимой трепет тела,
Чтобы душа в объятьях пела!
Дарить ,приятно возбуждаясь ,
Что в них живу – дышу нуждаясь.
Хочу коль заболеют вдруг ,
Объять заботой своих рук:
(Подать поесть , задвинуть шторы ,
Воды принесть - раздвинуть горы…).
И знать притом - случись беда! –
Не буду брошен никогда.
Хочу ,проснувшись ,целовать
Свою жену – детишек мать…
И в поцелуе засыпать.
Играть по выходным с детьми ,
Растить их добрыми людьми ,
Ходить в театр ,цирк ,кино ,музей…
Неважен бег каких затей.
Свой опыт передать ,уловки ,
Что много лет вершились в ковке.
Пусть те несовершенны , зыбки…
Не повторяли чтоб ошибки.
Пускай в нехватке денег даже
Придётся отдавать своё
Последнее , и не впервой
Мне быть всегда у них на страже.
Переживать , болеть за них
И волноваться всякий миг ,
Кабы вот-вот не вышло что-то ,
А вдруг вот так – не так! – чего-то.
Порой в случившемся теряться;
Слегка бранить и возмущаться;
Простив обиду - наслаждаться.
Им поверять свои секреты
И знать , что нет средь всей планеты
Тебе их ближе никого…»

ОНА(пять лет назад)

Пять лет просрочил этот вечер.
Вопроса нет – ответить нечем ,
А отвечать пришлось-то ей.
Но как? – не помнит из дверей
Квартиры выбрела своей
И как спускалась по ступенькам ,
Кивала как кому-то мельком ,
Как выбиралась из подъезда ,
Не примечая время , места…
Лишь выйдя позже на бульвар ,
Очнулась , вдруг в лицо удар
Комком листвы ,что ветром брошен ,
Её сознанье встрепенул.
Брела она – «ОН ОБМАНУЛ !»
А тут затейник-листопад ,
Свой золотой неся наряд ,
Заигрывать пытался с ней ,
Тем бередя ещё сильней
Её изорванную душу –
Гнетёт ,корёжит ,режет ,душит…
Он облегчить желает муки:
Забраться внутрь ,раскинув дверцы ,
Развеять спазмы в горле ,в сердце ,
Убрать с души зловещи руки…
И он не знает ,что вредит ,
А в голове её бурлит:
«Ох,как забыть , забыть тебя!..»
И мыслью мысли теребя:
«…Ты листопад ,ты всюду ,всюду
Меня ведёшь своим этюдом ,
Таким тоскливым ,злым ,холодным –
Чужой души тепла голодным ,
Как будто боли этой рад ,
Ведя торжественный парад.
Что ты? Фамилия ,и та
Моя как эта суета:
Коль я - Надежда Листопад…»
Так рассуждая невпопад ,
Она всё в памяти вертела
И почему-то не жалела.
Нет! Не жалела ни о чём
И только ,может ,лишь о нём
Всегда безудержно тоскуя –
По милым и родным чертам;
Ложась – вставая по утрам
И планы добрые рисуя ,
Что позвонит вот-вот он ей ,
Назначит встречу и своей
Улыбкой грусть её развеет ,
Обнимет нежно ,пожалеет.
И обретёт она вновь чувство
И станет так легко…Не пусто!
Разбудит утром мягкий свет ,
Наполнит мир блаженства цвет ;
Ни это листопада буйство…
Любовь – названье тому чувству ;
А чувства горькая утрата ,
Что не заменят горы злата –
Камней всех драгоценных –
Банкнотов пачек стопы
И не поймут лишь только жлобы –
Оно воистину бесценно.
С ним ставят ,рушат города ,
В величии – и без следа ,
Без жалости ,упрёка таят
И где-то там живут витая…
Ведь он отверг её потом.
Сперва набросились гуртом
Да что стервятники и злыдни
(То были слуги их , их тени ,
Но «суд» вершили тем не менье).
Они ,как маги ,их не видно ,
Как «боги», ход верша извне,
Всё так случилось ,как во сне:
Прям раз – и хоп! – она на дне.
Она надеялась сначала,
Что чувство разделяет с ней
То обоюдное Андрей.
Или совсем не замечала ,
Что от неё «ничтожно» мало
Ему так надо только взять.
А что ж , откуда ей-то знать?!
И та - произошла когда,
(Та – близость важная всегда),
Наивно посчитав: «Весь мой»
Проигнорировав письмо,
Она и ахнуть не успела
(Хоть дело чёрное по белу),
Как быстро ей «свернули шейку».
Могли б в тюрьму, как канарейку,
Могли б убить… Но потоптали
И , ножкой растерев, склевали.
И не понятны те моменты:
Откуда «липа» - документы,
Та аннуляция аренды ,
Суть арестованных счетов.
(Ещё какой-то там подвох!)
Да что ещё там было дальше?!
Её душа другим болела,
Другим и ум, и сердце грела,
Ей без него неважно «раньше»
Да что там «раньше» - и «затем».
А он остыл, похолодел,
Открылось сразу много дел.

О если бы не мама только…
Она б погибла… И нисколько
О том « не пожалела б как-то».
И вот, представши перед фактом,
Она «убитая» идёт.
Сегодня был её звонок:
Она просила, унижалась,
Ещё надеялась, хоть малость,
А он послал её…и смолк,
И отключился телефон.
Нет! Это страшно-страшный сон.

* * *

Вот винно-водочный отдел.
Прелестно тело из всех тел
Купило водку, бросив смятый
Той продавщице на прилавок
Банкнот (незнавшее сей навык),
Как жизнь свою в тот лог проклятый…

ОН (год назад ,намедни)

Центральный парк .То воскресенье.
Церковный праздник «Вознесенье».
Обычный летний светлый день
Прекрасен всем ,кому не лень
Прийти сюда на выходной
И провести его с душой.
(А кто душой сейчас больной –
Рецепт скажу для тех такой.)
Поэт – души болящей лекарь ,
Её он доктор и аптекарь.
Воспримете вы с кислой миной,
Как ни звучало бы смешно, -
Не буду лгать, а то грешно…
Страданье ей как витамины.
Я молвлю, замыкая круг, -
Читай поэзию , мой друг ,
И ты подлечишь блудну душу.
Прости за эту вольность слова,
Начать хотелось как-то ново…
Вот проявился… Дальше слушай.
(А то всё «бу» да «бу-бу-бу» ,
Как будто ведаю в трубу.)
А день действительно хорош,
Хорош и солнцем, и погодой,
И портретисту он в угоду.
Так ,значит ,знай ,сиди ,рисуй –
Сам карандашиком штрихуй ,
Когда клиенты здесь же в ряд
Вокруг на лавочках сидят
И с любопытством наблюдают,
Как люди шаржи получают,
Потом довольные вполне
В людской теряются толпе.
Народу «ужасть!» по аллее
Бредёт неспешно и «балдея» ,
У всяка свой есть моцион
И карусель , и колесо ,
Кому-то лодочный сезон,
А тем - любой аттракцион.
Приятно видеть добрый люд ,
Коли на отдыхе он тут.
Не всех на их рабочем месте
Сочли б увидеть (дело чести!) ,
Поскольку тут он добрый малый,
А на работе « зверь прогалый»…
Тут прерываюсь , извиняй ,
Друзья увиделись , вникай.
Узнались . Спутаться нельзя!
Не так, не вроде где-то видя –
За партой , рядом, в школе сидя
Учиться вместе…Слыть в друзьях!
Ну вот так встреча! (Бог ты мой!)
Бывает же момент такой.
Тут реплики , восторга всплеск,
Избыток чувств глаза слезят,
И крепко обнялись друзья.
В очах родной знакомый блеск.
Причуд тех школьных «векселя»
Казалось бы теперь забытых,
Да вот по-новому открытых,
Звучат особо веселя.
Взяты с клиентов извиненья,
И собран скудный инструмент…
(Когда такой тут аргумент!),
Уже вдаваясь в рассужденья
И даже споря понемногу,
Зашли в ближайший кафе-бар
И , там усевшись среди пар,
Трепались весело о многом,
Непринуждённый сея вздор.

* * *

Не знаю я !..Судьбы ль узор?..
Или случайно повезло?!
Его ,видать, забыло зло.
А получилось так, что друг
Был учредитель фирмы «ЗВУК»,
Которая как раз нуждалась
В подобных кадрах , и осталось
Ему совсем ничтожну малость,
Лишь согласясь на должность ЗАМа –
«Постичь в блицсрок что делать тама…
А ты подходишь в самый раз –
Так повезло! – нашлись сейчас…»
Я не чураюсь важной темы,
За год примерного усердья
(Хотите нет – хотите верьте)
Он разрешил свои проблемы –
Материальные пробелы:
И приобрёл жильё, авто ,
Но не искал пока жены.
Он знал, что будут решены
И эти казусы потом.
Сюда же сам себя отправил
И поездом (расслабить мысли,
Что в голове битком зависли…)
Пять суток вне каких-то правил.
Здесь (на востоке) будет встреча,
Пусть деловая ,но подмечу:
Прошло в трудах безумных лето –
Так что скорее отпуск это.

ФИНАЛ.

- ...Да , собственно , и всё на этом.
На том я том я кончу свой рассказ… -
За эти десять лет из глаз
Её впервые слёзы следом
Словам хранимым в тайне лились,
Но это слёзы очищенья -
Не те ,что требуют прощенья! –
Совсем не те ,что появились ,
Чтоб вызвать состраданье, жалость…
(Хотя и в этом крылась малость.)
«Гнойник» прорвался в дикой боли
И весь скопившийся объём ,
Что в гнёте сдерживался в нём ,
Теперь вдруг ринулся с неволи.
Без жалости разрыв раздвинул
И тронувшись , пошёл лавиной :
Сильней , быстрей , неудержимо ,
Без принужденья , без нажима…
И выпростаясь в бесконечность ,
Потом в свою уходит вечность
И там теряется беспечно -
В бескрайне-звёздном «пути Млечном»…
Освободив ей сердце , плечи –
Оставит девственность души
И только в той уже тиши:
Очищенной - почти пустой! –
Наивно-детской и простой
Могла лишь заново родиться ,
(К чему пытаемся стремиться.)
Та искра Божья в вольной сути –
Не облачённой тяжем плоти ,
Где - нету «если» , нету «вроде» -
А знают «есть – и вечно будет!».
Когда-нибудь видали чудо?!
Она преображалась: взмах! –
И на виду , прям на глазах –
Краса бралась невесть откуда.
И чистота души раскрыла
Ту бездну словно покрывало.
(На двадцать лет моложе стала!!!)
И мёртвое опять ожило.
И постепенно обретая
Тех старых-новых качеств силу
(Казалось бы неповториму),
Но несомненно обитая
Уже лишь в ней , её вдыхая
И чувствуя её влиянье ,
Как некое в пути сиянье
Ведомое в кромешной мге –
Отнюдь! – не в том «кошмарном сне» ,
Где «со слепу» дорог не чая
Брела себя не замечая
И отвегая сущность дней ,
А в абсолютно прежнем виде ,
В том изначальном (до пропитья! –
Красы и гордости своей.)

* * *

Там ржачка , визг и встреч волна ,
Базар-вокзал ,народу тьма –
Там на платформе кутерьма.
Вдали , поодаль люди кряду
Снуют повсюду даже рядом ,
Но с нею встретились мы взглядом:
Одно увидели решенье ,
Обоим ставшим в утешенье.
Она смутилась , но потом
В беспечном облике златом
(Её распущенных волос ,
В алмазном блеске капель слёз)
С улыбкой детства полной ,
Бутылку взяв безмолвно ,
Подняв рукой на солнца свет
Почти что полную вина;
Затем другой рукой она
Схватила пачку сигарет –
С необычайной прытью вкратце
В задор порхающего танца
Их аккуратненько втолкнула
Под суматошный ропот гула
В стоячий мусорный сосуд –
На этом им был кончен суд.
И встало время , вид застыл –
Менялись медленно холсты ,
Как бы стелились друг за другом
Неторопливо и по кругу
Здесь зарождая свой пейзаж:
Ни тех , ни этих и ни наш.
И в этот миг легко так стало!
И всё понятно наперёд.
Распалась грусть , растаял гнёт ,
Тревоги в сердце мало , мало…
Почти что нет!.. Всего лишь столь ,
Чтоб не терялись ощущенья
Того всего благоволенья
И не вернулась снова боль.
Нам не хотелось лишних слов ,
Ни охов-вздохов бесполезных ,
Ни реплик глупых ,но любезных…
И никаких – других! – оков.
И вспомнился тогдашний вечер
С очередною нашей встречей ,
Когда шептались вне «хлопот» ,
Смотря на звёздный небосвод.
И помнится!.. Клялись мы оба
Своею дружбою до гроба…
Но детские те обещанья -
Нет! – не таили предвещанья.
Тем более не обязали:
Ни в чём – ничем! – мы это знали.
Но тем не менее сейчас
Тот вечер по исходу лет
В кругувороте разных бед
Предстал знамением для нас.
Мы взялись за руки вдвоём ,
Как в милом детстве том своём.
Не видя светский бурный свет:
Прохожих , служащих и ждущих –
Вокруг стоящих и снующих.
Неся свой искренний секрет,
Мы шли с открытою душой,
Казалось, юные собой,
И Бог простил нам прегрешенья,
Воздал нам путь благословенья;
Я ощутил тот сердцем знак.
Со стороны ж смотрелось так.
Сюжет представьте в тот момент:
В костюм одет интеллигент
(Спортивный вид, побрит, ухожен…)
А рядом с ним – о Боже! – кто же?
На что она идёт похожа?!
Красавчик шёл походкой строгой
С бомжихой грязною, убогой.
И пусть в нелепом её шаге
Читался лёгкий тон отваги,
Притворный там какой-то штрих
В глаза бросался , каждый миг;
Пускай смотрелся – жуть! – ни к месту
Её неловкий «детский» шаг –
Смешно, корявенько, не так,
Как ходят гордые невесты,
Старательно пусть ставит ножку
И виден искус в этом редкий,
(Несущий привкус правды едкий),
Всем говоря: «Не понарошку!».
Она вернёт свою походку,
Изящность, грацию движений…
Им хватит всяческих терпений
Нести бесценную находку.
Теперь открытые врата –
Нетронутой дорогой манят.
Поверь! Не скажут:
- Ой, не та!
Судьба их больше не обманет.

* * *

Сейчас смотрели все на нас
И всяк по-своему судили,
Как мы дуэтом уходили;
Ведь каждый свой имеет глаз.
Одни хихикали, чуть прыснув,
«Вон те!» - смеялись словно дети,
А там плечами жали третьи,
И кто-то, хохотом вдруг брызнув,
Вертел свой палец у виска…
И нет таких – кому б близка
Была бы мысль среди спесивых,
Что видит в этот миг счастливых,
Причём счастливых самых-самых!
(В России иль каких-то странах.)
…И только лёгкий шорох листьев
Гурьбою в танце шустром твисте
Пытался нашептать – что рад! –
Унылым людям листопад…
4.04.-16.09.2010г.




Автор -
Дата добавления - в
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 03:25 | Сообщение # 11
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Сила духа.

Там, где бушуют тополя,
Ветвями по небу скребя:
Под ветром, на отшибе встал,
Как обелиск, как пьедестал,
Довольно сносный особняк.
На крыше флюгер, будто флаг,
Ветров потоки там ласкал
И направления менял.
Обычно в шумных городах,
В привычной суете, делах –
Мы забываем треск костра…
Но в подсознании остра
Игла мучительной тоски –
Ведь мы с природою близки?..
Просторы – пригородный рай:
Где даже сладок псовый лай,
Где, выйдя в свой (в шесть соток) сад,
Сольясь с природой, глупо рад.
Здесь, на окраине, всегда
Бывает тихо, иногда
Промчит шуршаще по шоссе
Авто на лёгком колесе
Иль, разнося минутный шум,
Сбивая прелесть вольных дум,
Стальной, гружёный, мощный конь
Оставит шлейф и гари вонь.
Покуда дерзкие ветра
Вновь разгулялися с утра,
Что их несносная игра
Кого угодно злить могла;
Но только нет…не молодых,
Проснувшихся от снов живых,
Что сладко нежились вдвоём
И говорили о своём.
- О, как я рад – мечта моя,
Что есть ты в жизни у меня
И что здесь – ты и я.
Пускай женаты восемь лет,
Всё также славлю Божий свет:
За встречу, страсть, души покой,
За узы данные судьбой.
Когда я в суматохе дел
В командировках час имел
Отвлечь себя, закончив спор
Или серьёзный разговор
О планах фирмы, сделках… мне
Хотелось ближе быть к тебе.
О, как я больно тосковал,
Лишь ночь срывалась, как обвал,
На грудь холодною плитой…
Я проклинал мир деловой!
Я задыхался, я стонал –
И торопил любой финал.
А вот последний как-то раз,
Когда предстал заветный час,
Я посвятил стихи, скорбя,
И эти строки для тебя!
Послушай их… -- читать он стал,
И голос сладко зазвучал…
Она же, внемля каждый звук,
Смущаясь млела…сердца стук
Свой ритм тревожно убыстрял;
Её стих мило покорял,
Он уводил с пути тревог
Фантомом радужных дорог
В несуществующую даль…
Когда он смолк, ей было жаль,
Но вся блаженною слезой
Взошла с последнею строкой
На пьедестал святой любви.
Руками милого обвив,
Она прижалася к нему,
Как будто к сердцу своему,
И губы алчно их слились –
Их чувства в небо понеслись…
* * *
А там – вдали среди дорог
Звучал в салоне дикий рок,
И мчался «опель» на газах.
Вопило зелие в глазах.
Огнём в безумство устремив
Злой взгляд, рисуя силе миф,
Бравурных четверо мужчин
В пылу осознанных причин,
Ведя вакхальный свой разгул,
Готовы к новому броску,
Ища забавы для когтей
С кипеньем яростных идей…
* * *
--…А зря не взяли мы детей,
Нам с ними было б веселей.
Я так соскучилась по ним –
Малюткам нашим дорогим.
А помнишь, как Антошка рос?
Как пролила немало слёз,
Когда он ручку поломал?..
Ещё был крошка, очень мал…
Зато теперь: хитёр, удал.
А Настя, Настя, помнишь раз?
Попотчевала супом нас,
А в нём: песок, цветы, вода…
Я не забуду никогда!
Ей было пять всего тогда… --
И долго длился разговор,
Такой забавный, добрый вздор.
Мир покрывался пеленой,
Ветра утихли за стеной,
Луна, свой вытаращив глаз,
Понять давала – поздний час.
* * *
Бросая щебня кремни в бок,
Машина встала под порог.
Открылись дверцы, шорох, стук…
«Открой, хозяин!..» -- голос вдруг
Раздался в мрачной тишине,
Застыв в бездонной вышине.
Муж встал, оделся, и потом
Спустился ниже этажом,
Пройдя по лестнице крутой,
Дверь отворил…Удар глухой…
…Очнулся лёжа на полу,
Кровь щекотала по челу:
Тошнит, в глазах плывут круги,
Звенят отбитые мозги,
Он на спине, светло, шаги…
Вот перед ним мужчина встал,
Его лицо скривил оскал:
--А он очнулся…Эй, братва!
Ну ты, мужик, тут есть жратва?»
Он приподнялся на локтях,
От боли сдерженно кряхтя:
Оцепенел, обуял страх!
Лежит он в собственной крови,
Четвёрка вкруг него стоит:
Хамят, смеются невпапад,
Бросают реплик злой парад…
А из прихожей длинный след –
Кровавый он имеет цвет.
А там!.. Забившись в уголок…
(Но как случилось?..Как он мог?!)
Его любовь и жизнь сидит,
И на него она глядит.
В глазах мольба, в глазах упрёк
Его ужалили, как ток.
Внутри вскипела бурно кровь –
Хотел вскочить, подняться вновь!
Но рухнул навзничь…Явь плыла;
Нога поломана была,
Нелепо выпирая вкось,
Торчит, колена ниже, кость;
Он не заметил сгоряча.
А Оля, жалобно крича,
Кусает пальцы – дрожь в плечах,
А «гости» ржут, зло гогоча…
Он застонал в досаде той:
Теперь равно что он слепой.
Куда-то думы повлекло,
Мир удалялся за стекло.
Как будто – это сон, кино…
При том без логики оно.
Кто эти люди?! Почему
Они враждебны так к нему?
Его охватывает жар,
Противный звон, струится пар,
Гулянье ломаных теней:
Укоротятся – вдруг длинней,
Весь загораживают свет…
Нет, это бред…Нет, это бред!!!
В полон его взял чёрный цвет…
* * *
Откуда только у людей
Свирепость бешеных идей?
Течёт ли в жилах смерти яд,
Что изнутри бросая взгляд,
Невинных ищет слёз и мук –
Безумных воплей, стонов звук
В делах, испачканных в крови.
Но хищник с жертвой визави,
А значит новая беда,
Покуда снова, не сыта
Зла необузданная власть:
Наесться плоти с кровью всласть.
Вновь растянуть своё мурло
В улыбке хищной, чтоб текло
Из пасти – жизни той тепло
По подбородку и когтям,
Стекая каплями к ногам…
Чтоб заглушил животный смех,
Предсмертный стон убитых всех!..
* * *
Злодеи между тем уже
Приметив Оли неглиже:
«На сердце руку положа
Деваха очень хороша…»
Взялись вопрос скорей судить:
Кому же с нею первым быть?
Чтобы продолжить с водкой блажь,
На стол расставили багаж.
Пошля и дружно хохоча,
Порой язвительно шепча,
Немного спором увлеклись,
Когда банкетом занялись.
Его заметил первым – «Лось»
(Одно из чудищ так звалось).
Он поначалу онемел,
Скривил свой рот – побагровел,
С негодованием внутри
«Лось» указал:
-- Братва, смотри!
Да! Там стоял в углу Сергей,
Топор держал в одной руке,
Другой рукою опершись,
Он заслонял любовь и жизнь!
Судьбой же всё предрешено!
И раз фортуной не дано,
Ты обречён…Однако ты
Умрёшь достойно молодым.
Бандиты сворой в один крик,
И как он не был зол и дик
Сейчас на поприще земли,
Распялить в миг его смогли.
В пылу доставшихся побед
Подчас предела лиху нет,
И победитель жадно жрёт –
Победы этой терпкий мёд.
Сергей зажат в «цепях» тугих,
И из слабеющей руки
Изъят топор – и занесён…
Удар – и в плоть руки вонзён.
И отскочила на пол вдруг,
Издав глухой сиротский звук,
Та кисть, ладонь слегка раскрыв,
Чуть-чуть подёргалась, застыв.
Полифония: плач и вой,
И визг и хохот удалой
Слились, а грубый дирижёр
На окровавленный топор
Смотрел, любуясь на узор.
В углу в истерике жена;
Сергей – тот бледный, как стена,
Глаза безвольно устремил
На потолок, лежал без сил.
Им овладел глубокий шок.
Ему не верилось, не мог
Он ожидать такой итог.
Там – в подсознанье, в глубине,
Всё перепуталось в игре
Бессвязных фраз, плетя клубок:
«Воды,воды! – хотя б глоток…
Ну что им жалко?..Я пустой…
Нет – не со мной, то – не со мной…»
А «Лось» отрубленной рукой
Махал, подкидывал…пинал…
Вдруг возбуждённо закричал:
- Братва! В резон ночной возни,
Давай-ка мы его казним.
Как встарь…Как в средние века!
Мы четвертуем мужика…
Недолго длилось «казни» зло,
Своё свершили ремесло.
Луна и та, смотря в окно,
Невольно ужаснулась там,
Оставив место облакам.
Сергей пощады не просил,
Он молча боль переносил,
Лишь всхлипывал слегка порой:
Не о себе – о той другой,
Он понимал, что смерть близка…
Она плотнее, как в тисках,
Сжимала сердце, холодя,
Лизала голые культя.
И кровь стекая из него
Ручьём по полу, далеко
Широкой лужей разлилась,
Загустевала, словно грязь.
Тоска, жестокая тоска
Сверлила грудь – да и в висках
Стучали мысли-молотки:
«Не троньте Олю, му-жи-ки!..»
А ту – без чувств снесли наверх
Под шутки плоские и смех,
Делить не стали: вся – на всех…
* * *
Когда он выше этажом
Поднялся…Крепким сном
Там трое спали, лишь один
Над Олей тешился блондин.
Насильник, совершая акт,
Лаская труп, качался в такт…
Сергей хотел сюда прийти.
И вот пришёл, он позади
Стоит недвижимый в дверях,
Но на невидимых ногах.
Бесшумен ровный его шаг;
Топор готовый для атак
В руке – но в воздухе повис! –
И вдруг упал, ударив вниз,
Раздвоив череп пополам,
Дал волю взбалмошным мозгам…
* * *
И через некоторый срок
Тут многим было невдомёк:
Всё перевидящим врачам,
Криминалистам, операм…
Так что?! – случилось ночью здесь.
Что это было?! Или есть?
Разгул маньяка – или месть,
Или сам дьявол снизойти
Решил до смертников шести?
Они покинуть этот дом
Пытались в спешке, но при том
Повсюду находили то:
О чём гудел, крича в басах,
Застывший ужас на глазах.
Всё в беспорядке – на стенах
Печати рук, следы крови –
Рисуя панику земли;
Всепоглощающий хаос
Нам открывал пейзаж угроз.
Один – что череп пополам,
(Застыв в сидячей позе сам)
Изображал, как монумент,
Что он не зрел конца момент.
Висели черепа куски.
И лишь кровавые мозги,
Забрызгав белую постель,
Засохли, словно акварель.
И тут, подобно образам,
Отдельно пучились глаза
Сквозь потолок на небеса.
Другой – застигнут не врасплох.
Наполовину: парой ног
Свисал с разбитого окна,
Торчащих будто два бревна;
А тело, руки, голова –
Свободу всё же обрели
Снаружи в поисках земли…
А третьего обуял страх.
Он в гардеробе второпях,
Закрывшись - отчего? – секрет,
Сам разрядил в грудь пистолет.
Последнего – и тут и там –
С трудом собрали по частям.
И наконец, вошедший в зал,
Увидит, дух и тут бывал,
Дух смерти, скорби и любви…
Здесь стол огромный посреди.
На нём покойница лежит,
У изголовия сидит
Сергей, имея грозный вид,
И прислонённый так к стене
(Без рук, без ног) и в тишине
Вперяет свой стеклянный взор
Он на жену…Пред ним топор,
Как будто вмиг готов опять
Для битвы пламенной восстать.
* * *
То быль иль сон или кино?
Недавно было – иль давно?
Да в общем, это всё равно,
Известно точно лишь одно:
ЗЛО -- ПОРОЖДАЕТ ТОЛЬКО ЗЛО.

Март 1999г.


герка-дурачок
 
СообщениеСила духа.

Там, где бушуют тополя,
Ветвями по небу скребя:
Под ветром, на отшибе встал,
Как обелиск, как пьедестал,
Довольно сносный особняк.
На крыше флюгер, будто флаг,
Ветров потоки там ласкал
И направления менял.
Обычно в шумных городах,
В привычной суете, делах –
Мы забываем треск костра…
Но в подсознании остра
Игла мучительной тоски –
Ведь мы с природою близки?..
Просторы – пригородный рай:
Где даже сладок псовый лай,
Где, выйдя в свой (в шесть соток) сад,
Сольясь с природой, глупо рад.
Здесь, на окраине, всегда
Бывает тихо, иногда
Промчит шуршаще по шоссе
Авто на лёгком колесе
Иль, разнося минутный шум,
Сбивая прелесть вольных дум,
Стальной, гружёный, мощный конь
Оставит шлейф и гари вонь.
Покуда дерзкие ветра
Вновь разгулялися с утра,
Что их несносная игра
Кого угодно злить могла;
Но только нет…не молодых,
Проснувшихся от снов живых,
Что сладко нежились вдвоём
И говорили о своём.
- О, как я рад – мечта моя,
Что есть ты в жизни у меня
И что здесь – ты и я.
Пускай женаты восемь лет,
Всё также славлю Божий свет:
За встречу, страсть, души покой,
За узы данные судьбой.
Когда я в суматохе дел
В командировках час имел
Отвлечь себя, закончив спор
Или серьёзный разговор
О планах фирмы, сделках… мне
Хотелось ближе быть к тебе.
О, как я больно тосковал,
Лишь ночь срывалась, как обвал,
На грудь холодною плитой…
Я проклинал мир деловой!
Я задыхался, я стонал –
И торопил любой финал.
А вот последний как-то раз,
Когда предстал заветный час,
Я посвятил стихи, скорбя,
И эти строки для тебя!
Послушай их… -- читать он стал,
И голос сладко зазвучал…
Она же, внемля каждый звук,
Смущаясь млела…сердца стук
Свой ритм тревожно убыстрял;
Её стих мило покорял,
Он уводил с пути тревог
Фантомом радужных дорог
В несуществующую даль…
Когда он смолк, ей было жаль,
Но вся блаженною слезой
Взошла с последнею строкой
На пьедестал святой любви.
Руками милого обвив,
Она прижалася к нему,
Как будто к сердцу своему,
И губы алчно их слились –
Их чувства в небо понеслись…
* * *
А там – вдали среди дорог
Звучал в салоне дикий рок,
И мчался «опель» на газах.
Вопило зелие в глазах.
Огнём в безумство устремив
Злой взгляд, рисуя силе миф,
Бравурных четверо мужчин
В пылу осознанных причин,
Ведя вакхальный свой разгул,
Готовы к новому броску,
Ища забавы для когтей
С кипеньем яростных идей…
* * *
--…А зря не взяли мы детей,
Нам с ними было б веселей.
Я так соскучилась по ним –
Малюткам нашим дорогим.
А помнишь, как Антошка рос?
Как пролила немало слёз,
Когда он ручку поломал?..
Ещё был крошка, очень мал…
Зато теперь: хитёр, удал.
А Настя, Настя, помнишь раз?
Попотчевала супом нас,
А в нём: песок, цветы, вода…
Я не забуду никогда!
Ей было пять всего тогда… --
И долго длился разговор,
Такой забавный, добрый вздор.
Мир покрывался пеленой,
Ветра утихли за стеной,
Луна, свой вытаращив глаз,
Понять давала – поздний час.
* * *
Бросая щебня кремни в бок,
Машина встала под порог.
Открылись дверцы, шорох, стук…
«Открой, хозяин!..» -- голос вдруг
Раздался в мрачной тишине,
Застыв в бездонной вышине.
Муж встал, оделся, и потом
Спустился ниже этажом,
Пройдя по лестнице крутой,
Дверь отворил…Удар глухой…
…Очнулся лёжа на полу,
Кровь щекотала по челу:
Тошнит, в глазах плывут круги,
Звенят отбитые мозги,
Он на спине, светло, шаги…
Вот перед ним мужчина встал,
Его лицо скривил оскал:
--А он очнулся…Эй, братва!
Ну ты, мужик, тут есть жратва?»
Он приподнялся на локтях,
От боли сдерженно кряхтя:
Оцепенел, обуял страх!
Лежит он в собственной крови,
Четвёрка вкруг него стоит:
Хамят, смеются невпапад,
Бросают реплик злой парад…
А из прихожей длинный след –
Кровавый он имеет цвет.
А там!.. Забившись в уголок…
(Но как случилось?..Как он мог?!)
Его любовь и жизнь сидит,
И на него она глядит.
В глазах мольба, в глазах упрёк
Его ужалили, как ток.
Внутри вскипела бурно кровь –
Хотел вскочить, подняться вновь!
Но рухнул навзничь…Явь плыла;
Нога поломана была,
Нелепо выпирая вкось,
Торчит, колена ниже, кость;
Он не заметил сгоряча.
А Оля, жалобно крича,
Кусает пальцы – дрожь в плечах,
А «гости» ржут, зло гогоча…
Он застонал в досаде той:
Теперь равно что он слепой.
Куда-то думы повлекло,
Мир удалялся за стекло.
Как будто – это сон, кино…
При том без логики оно.
Кто эти люди?! Почему
Они враждебны так к нему?
Его охватывает жар,
Противный звон, струится пар,
Гулянье ломаных теней:
Укоротятся – вдруг длинней,
Весь загораживают свет…
Нет, это бред…Нет, это бред!!!
В полон его взял чёрный цвет…
* * *
Откуда только у людей
Свирепость бешеных идей?
Течёт ли в жилах смерти яд,
Что изнутри бросая взгляд,
Невинных ищет слёз и мук –
Безумных воплей, стонов звук
В делах, испачканных в крови.
Но хищник с жертвой визави,
А значит новая беда,
Покуда снова, не сыта
Зла необузданная власть:
Наесться плоти с кровью всласть.
Вновь растянуть своё мурло
В улыбке хищной, чтоб текло
Из пасти – жизни той тепло
По подбородку и когтям,
Стекая каплями к ногам…
Чтоб заглушил животный смех,
Предсмертный стон убитых всех!..
* * *
Злодеи между тем уже
Приметив Оли неглиже:
«На сердце руку положа
Деваха очень хороша…»
Взялись вопрос скорей судить:
Кому же с нею первым быть?
Чтобы продолжить с водкой блажь,
На стол расставили багаж.
Пошля и дружно хохоча,
Порой язвительно шепча,
Немного спором увлеклись,
Когда банкетом занялись.
Его заметил первым – «Лось»
(Одно из чудищ так звалось).
Он поначалу онемел,
Скривил свой рот – побагровел,
С негодованием внутри
«Лось» указал:
-- Братва, смотри!
Да! Там стоял в углу Сергей,
Топор держал в одной руке,
Другой рукою опершись,
Он заслонял любовь и жизнь!
Судьбой же всё предрешено!
И раз фортуной не дано,
Ты обречён…Однако ты
Умрёшь достойно молодым.
Бандиты сворой в один крик,
И как он не был зол и дик
Сейчас на поприще земли,
Распялить в миг его смогли.
В пылу доставшихся побед
Подчас предела лиху нет,
И победитель жадно жрёт –
Победы этой терпкий мёд.
Сергей зажат в «цепях» тугих,
И из слабеющей руки
Изъят топор – и занесён…
Удар – и в плоть руки вонзён.
И отскочила на пол вдруг,
Издав глухой сиротский звук,
Та кисть, ладонь слегка раскрыв,
Чуть-чуть подёргалась, застыв.
Полифония: плач и вой,
И визг и хохот удалой
Слились, а грубый дирижёр
На окровавленный топор
Смотрел, любуясь на узор.
В углу в истерике жена;
Сергей – тот бледный, как стена,
Глаза безвольно устремил
На потолок, лежал без сил.
Им овладел глубокий шок.
Ему не верилось, не мог
Он ожидать такой итог.
Там – в подсознанье, в глубине,
Всё перепуталось в игре
Бессвязных фраз, плетя клубок:
«Воды,воды! – хотя б глоток…
Ну что им жалко?..Я пустой…
Нет – не со мной, то – не со мной…»
А «Лось» отрубленной рукой
Махал, подкидывал…пинал…
Вдруг возбуждённо закричал:
- Братва! В резон ночной возни,
Давай-ка мы его казним.
Как встарь…Как в средние века!
Мы четвертуем мужика…
Недолго длилось «казни» зло,
Своё свершили ремесло.
Луна и та, смотря в окно,
Невольно ужаснулась там,
Оставив место облакам.
Сергей пощады не просил,
Он молча боль переносил,
Лишь всхлипывал слегка порой:
Не о себе – о той другой,
Он понимал, что смерть близка…
Она плотнее, как в тисках,
Сжимала сердце, холодя,
Лизала голые культя.
И кровь стекая из него
Ручьём по полу, далеко
Широкой лужей разлилась,
Загустевала, словно грязь.
Тоска, жестокая тоска
Сверлила грудь – да и в висках
Стучали мысли-молотки:
«Не троньте Олю, му-жи-ки!..»
А ту – без чувств снесли наверх
Под шутки плоские и смех,
Делить не стали: вся – на всех…
* * *
Когда он выше этажом
Поднялся…Крепким сном
Там трое спали, лишь один
Над Олей тешился блондин.
Насильник, совершая акт,
Лаская труп, качался в такт…
Сергей хотел сюда прийти.
И вот пришёл, он позади
Стоит недвижимый в дверях,
Но на невидимых ногах.
Бесшумен ровный его шаг;
Топор готовый для атак
В руке – но в воздухе повис! –
И вдруг упал, ударив вниз,
Раздвоив череп пополам,
Дал волю взбалмошным мозгам…
* * *
И через некоторый срок
Тут многим было невдомёк:
Всё перевидящим врачам,
Криминалистам, операм…
Так что?! – случилось ночью здесь.
Что это было?! Или есть?
Разгул маньяка – или месть,
Или сам дьявол снизойти
Решил до смертников шести?
Они покинуть этот дом
Пытались в спешке, но при том
Повсюду находили то:
О чём гудел, крича в басах,
Застывший ужас на глазах.
Всё в беспорядке – на стенах
Печати рук, следы крови –
Рисуя панику земли;
Всепоглощающий хаос
Нам открывал пейзаж угроз.
Один – что череп пополам,
(Застыв в сидячей позе сам)
Изображал, как монумент,
Что он не зрел конца момент.
Висели черепа куски.
И лишь кровавые мозги,
Забрызгав белую постель,
Засохли, словно акварель.
И тут, подобно образам,
Отдельно пучились глаза
Сквозь потолок на небеса.
Другой – застигнут не врасплох.
Наполовину: парой ног
Свисал с разбитого окна,
Торчащих будто два бревна;
А тело, руки, голова –
Свободу всё же обрели
Снаружи в поисках земли…
А третьего обуял страх.
Он в гардеробе второпях,
Закрывшись - отчего? – секрет,
Сам разрядил в грудь пистолет.
Последнего – и тут и там –
С трудом собрали по частям.
И наконец, вошедший в зал,
Увидит, дух и тут бывал,
Дух смерти, скорби и любви…
Здесь стол огромный посреди.
На нём покойница лежит,
У изголовия сидит
Сергей, имея грозный вид,
И прислонённый так к стене
(Без рук, без ног) и в тишине
Вперяет свой стеклянный взор
Он на жену…Пред ним топор,
Как будто вмиг готов опять
Для битвы пламенной восстать.
* * *
То быль иль сон или кино?
Недавно было – иль давно?
Да в общем, это всё равно,
Известно точно лишь одно:
ЗЛО -- ПОРОЖДАЕТ ТОЛЬКО ЗЛО.

Март 1999г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 03:25
СообщениеСила духа.

Там, где бушуют тополя,
Ветвями по небу скребя:
Под ветром, на отшибе встал,
Как обелиск, как пьедестал,
Довольно сносный особняк.
На крыше флюгер, будто флаг,
Ветров потоки там ласкал
И направления менял.
Обычно в шумных городах,
В привычной суете, делах –
Мы забываем треск костра…
Но в подсознании остра
Игла мучительной тоски –
Ведь мы с природою близки?..
Просторы – пригородный рай:
Где даже сладок псовый лай,
Где, выйдя в свой (в шесть соток) сад,
Сольясь с природой, глупо рад.
Здесь, на окраине, всегда
Бывает тихо, иногда
Промчит шуршаще по шоссе
Авто на лёгком колесе
Иль, разнося минутный шум,
Сбивая прелесть вольных дум,
Стальной, гружёный, мощный конь
Оставит шлейф и гари вонь.
Покуда дерзкие ветра
Вновь разгулялися с утра,
Что их несносная игра
Кого угодно злить могла;
Но только нет…не молодых,
Проснувшихся от снов живых,
Что сладко нежились вдвоём
И говорили о своём.
- О, как я рад – мечта моя,
Что есть ты в жизни у меня
И что здесь – ты и я.
Пускай женаты восемь лет,
Всё также славлю Божий свет:
За встречу, страсть, души покой,
За узы данные судьбой.
Когда я в суматохе дел
В командировках час имел
Отвлечь себя, закончив спор
Или серьёзный разговор
О планах фирмы, сделках… мне
Хотелось ближе быть к тебе.
О, как я больно тосковал,
Лишь ночь срывалась, как обвал,
На грудь холодною плитой…
Я проклинал мир деловой!
Я задыхался, я стонал –
И торопил любой финал.
А вот последний как-то раз,
Когда предстал заветный час,
Я посвятил стихи, скорбя,
И эти строки для тебя!
Послушай их… -- читать он стал,
И голос сладко зазвучал…
Она же, внемля каждый звук,
Смущаясь млела…сердца стук
Свой ритм тревожно убыстрял;
Её стих мило покорял,
Он уводил с пути тревог
Фантомом радужных дорог
В несуществующую даль…
Когда он смолк, ей было жаль,
Но вся блаженною слезой
Взошла с последнею строкой
На пьедестал святой любви.
Руками милого обвив,
Она прижалася к нему,
Как будто к сердцу своему,
И губы алчно их слились –
Их чувства в небо понеслись…
* * *
А там – вдали среди дорог
Звучал в салоне дикий рок,
И мчался «опель» на газах.
Вопило зелие в глазах.
Огнём в безумство устремив
Злой взгляд, рисуя силе миф,
Бравурных четверо мужчин
В пылу осознанных причин,
Ведя вакхальный свой разгул,
Готовы к новому броску,
Ища забавы для когтей
С кипеньем яростных идей…
* * *
--…А зря не взяли мы детей,
Нам с ними было б веселей.
Я так соскучилась по ним –
Малюткам нашим дорогим.
А помнишь, как Антошка рос?
Как пролила немало слёз,
Когда он ручку поломал?..
Ещё был крошка, очень мал…
Зато теперь: хитёр, удал.
А Настя, Настя, помнишь раз?
Попотчевала супом нас,
А в нём: песок, цветы, вода…
Я не забуду никогда!
Ей было пять всего тогда… --
И долго длился разговор,
Такой забавный, добрый вздор.
Мир покрывался пеленой,
Ветра утихли за стеной,
Луна, свой вытаращив глаз,
Понять давала – поздний час.
* * *
Бросая щебня кремни в бок,
Машина встала под порог.
Открылись дверцы, шорох, стук…
«Открой, хозяин!..» -- голос вдруг
Раздался в мрачной тишине,
Застыв в бездонной вышине.
Муж встал, оделся, и потом
Спустился ниже этажом,
Пройдя по лестнице крутой,
Дверь отворил…Удар глухой…
…Очнулся лёжа на полу,
Кровь щекотала по челу:
Тошнит, в глазах плывут круги,
Звенят отбитые мозги,
Он на спине, светло, шаги…
Вот перед ним мужчина встал,
Его лицо скривил оскал:
--А он очнулся…Эй, братва!
Ну ты, мужик, тут есть жратва?»
Он приподнялся на локтях,
От боли сдерженно кряхтя:
Оцепенел, обуял страх!
Лежит он в собственной крови,
Четвёрка вкруг него стоит:
Хамят, смеются невпапад,
Бросают реплик злой парад…
А из прихожей длинный след –
Кровавый он имеет цвет.
А там!.. Забившись в уголок…
(Но как случилось?..Как он мог?!)
Его любовь и жизнь сидит,
И на него она глядит.
В глазах мольба, в глазах упрёк
Его ужалили, как ток.
Внутри вскипела бурно кровь –
Хотел вскочить, подняться вновь!
Но рухнул навзничь…Явь плыла;
Нога поломана была,
Нелепо выпирая вкось,
Торчит, колена ниже, кость;
Он не заметил сгоряча.
А Оля, жалобно крича,
Кусает пальцы – дрожь в плечах,
А «гости» ржут, зло гогоча…
Он застонал в досаде той:
Теперь равно что он слепой.
Куда-то думы повлекло,
Мир удалялся за стекло.
Как будто – это сон, кино…
При том без логики оно.
Кто эти люди?! Почему
Они враждебны так к нему?
Его охватывает жар,
Противный звон, струится пар,
Гулянье ломаных теней:
Укоротятся – вдруг длинней,
Весь загораживают свет…
Нет, это бред…Нет, это бред!!!
В полон его взял чёрный цвет…
* * *
Откуда только у людей
Свирепость бешеных идей?
Течёт ли в жилах смерти яд,
Что изнутри бросая взгляд,
Невинных ищет слёз и мук –
Безумных воплей, стонов звук
В делах, испачканных в крови.
Но хищник с жертвой визави,
А значит новая беда,
Покуда снова, не сыта
Зла необузданная власть:
Наесться плоти с кровью всласть.
Вновь растянуть своё мурло
В улыбке хищной, чтоб текло
Из пасти – жизни той тепло
По подбородку и когтям,
Стекая каплями к ногам…
Чтоб заглушил животный смех,
Предсмертный стон убитых всех!..
* * *
Злодеи между тем уже
Приметив Оли неглиже:
«На сердце руку положа
Деваха очень хороша…»
Взялись вопрос скорей судить:
Кому же с нею первым быть?
Чтобы продолжить с водкой блажь,
На стол расставили багаж.
Пошля и дружно хохоча,
Порой язвительно шепча,
Немного спором увлеклись,
Когда банкетом занялись.
Его заметил первым – «Лось»
(Одно из чудищ так звалось).
Он поначалу онемел,
Скривил свой рот – побагровел,
С негодованием внутри
«Лось» указал:
-- Братва, смотри!
Да! Там стоял в углу Сергей,
Топор держал в одной руке,
Другой рукою опершись,
Он заслонял любовь и жизнь!
Судьбой же всё предрешено!
И раз фортуной не дано,
Ты обречён…Однако ты
Умрёшь достойно молодым.
Бандиты сворой в один крик,
И как он не был зол и дик
Сейчас на поприще земли,
Распялить в миг его смогли.
В пылу доставшихся побед
Подчас предела лиху нет,
И победитель жадно жрёт –
Победы этой терпкий мёд.
Сергей зажат в «цепях» тугих,
И из слабеющей руки
Изъят топор – и занесён…
Удар – и в плоть руки вонзён.
И отскочила на пол вдруг,
Издав глухой сиротский звук,
Та кисть, ладонь слегка раскрыв,
Чуть-чуть подёргалась, застыв.
Полифония: плач и вой,
И визг и хохот удалой
Слились, а грубый дирижёр
На окровавленный топор
Смотрел, любуясь на узор.
В углу в истерике жена;
Сергей – тот бледный, как стена,
Глаза безвольно устремил
На потолок, лежал без сил.
Им овладел глубокий шок.
Ему не верилось, не мог
Он ожидать такой итог.
Там – в подсознанье, в глубине,
Всё перепуталось в игре
Бессвязных фраз, плетя клубок:
«Воды,воды! – хотя б глоток…
Ну что им жалко?..Я пустой…
Нет – не со мной, то – не со мной…»
А «Лось» отрубленной рукой
Махал, подкидывал…пинал…
Вдруг возбуждённо закричал:
- Братва! В резон ночной возни,
Давай-ка мы его казним.
Как встарь…Как в средние века!
Мы четвертуем мужика…
Недолго длилось «казни» зло,
Своё свершили ремесло.
Луна и та, смотря в окно,
Невольно ужаснулась там,
Оставив место облакам.
Сергей пощады не просил,
Он молча боль переносил,
Лишь всхлипывал слегка порой:
Не о себе – о той другой,
Он понимал, что смерть близка…
Она плотнее, как в тисках,
Сжимала сердце, холодя,
Лизала голые культя.
И кровь стекая из него
Ручьём по полу, далеко
Широкой лужей разлилась,
Загустевала, словно грязь.
Тоска, жестокая тоска
Сверлила грудь – да и в висках
Стучали мысли-молотки:
«Не троньте Олю, му-жи-ки!..»
А ту – без чувств снесли наверх
Под шутки плоские и смех,
Делить не стали: вся – на всех…
* * *
Когда он выше этажом
Поднялся…Крепким сном
Там трое спали, лишь один
Над Олей тешился блондин.
Насильник, совершая акт,
Лаская труп, качался в такт…
Сергей хотел сюда прийти.
И вот пришёл, он позади
Стоит недвижимый в дверях,
Но на невидимых ногах.
Бесшумен ровный его шаг;
Топор готовый для атак
В руке – но в воздухе повис! –
И вдруг упал, ударив вниз,
Раздвоив череп пополам,
Дал волю взбалмошным мозгам…
* * *
И через некоторый срок
Тут многим было невдомёк:
Всё перевидящим врачам,
Криминалистам, операм…
Так что?! – случилось ночью здесь.
Что это было?! Или есть?
Разгул маньяка – или месть,
Или сам дьявол снизойти
Решил до смертников шести?
Они покинуть этот дом
Пытались в спешке, но при том
Повсюду находили то:
О чём гудел, крича в басах,
Застывший ужас на глазах.
Всё в беспорядке – на стенах
Печати рук, следы крови –
Рисуя панику земли;
Всепоглощающий хаос
Нам открывал пейзаж угроз.
Один – что череп пополам,
(Застыв в сидячей позе сам)
Изображал, как монумент,
Что он не зрел конца момент.
Висели черепа куски.
И лишь кровавые мозги,
Забрызгав белую постель,
Засохли, словно акварель.
И тут, подобно образам,
Отдельно пучились глаза
Сквозь потолок на небеса.
Другой – застигнут не врасплох.
Наполовину: парой ног
Свисал с разбитого окна,
Торчащих будто два бревна;
А тело, руки, голова –
Свободу всё же обрели
Снаружи в поисках земли…
А третьего обуял страх.
Он в гардеробе второпях,
Закрывшись - отчего? – секрет,
Сам разрядил в грудь пистолет.
Последнего – и тут и там –
С трудом собрали по частям.
И наконец, вошедший в зал,
Увидит, дух и тут бывал,
Дух смерти, скорби и любви…
Здесь стол огромный посреди.
На нём покойница лежит,
У изголовия сидит
Сергей, имея грозный вид,
И прислонённый так к стене
(Без рук, без ног) и в тишине
Вперяет свой стеклянный взор
Он на жену…Пред ним топор,
Как будто вмиг готов опять
Для битвы пламенной восстать.
* * *
То быль иль сон или кино?
Недавно было – иль давно?
Да в общем, это всё равно,
Известно точно лишь одно:
ЗЛО -- ПОРОЖДАЕТ ТОЛЬКО ЗЛО.

Март 1999г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 03:25
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 03:29 | Сообщение # 12
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Натюрморт

О здравствуй, солнце! Добрый день!
Я вновь проснулся — вот так чудо!
С лица сошла дурмана тень,
Внимает мир «хмельной» рассудок.

Вот инструмент: бумага, ручка...
Лузги семян смешная кучка,
Как украшение стола
Всю ночь я вел свои дела.

Я спать улегся лишь под утро.
Как глянул на мазню страниц,
А там - «абракадабра-кама-сутра»...
Тогда упал на койку ниц.

Не зная темы, точной цели
Нельзя глумиться над собой.
Подумать надо и о теле,
Не только жить одной душой.

1982 г.

Однако обидно?..

Читать «Онегина» решил,
Чтоб ублажить натуру.
Всех — браво! - Пушкин пережил:
Редакторов, цензуру...

Улегся с книгой на тахте,
Раскрыл... Читаю строчки.
Строфа к строфе — и на тебе!
Взамен строфы вдруг точки.

Кто ж нам, потомкам, удружил?!
Не пожалел нисколько.
Я б сам руками задушил
Мерзавца — да и только!

198... г.

Воробей

Маленький воробушек
Скачет по земле.
Он поди не знает -
Сколько там головушек
Сложат на войне.

Маленький воробушек
Ищет поклевать.
Он поди не знает -
Сколько там зазнобушек
Уж не в силах ждать.

Малый воробьенок
Вот-вот-вот вспорхнет.
Он того не знает -
Что в него котенок
Коготки воткнет.

Секрет

Я от тебя не утаю,
Скажу серьезно по секрету.
Но ты листаешь жизнь свою,
Как будто куришь сигарету.

А вдруг тебя я загублю?
Да что с тобою вовсе будет?!
Кто говорит тебе «люблю»,
Еще не значит вправду любит.

Я не предам суду огня
Всех, кто черкал с чиста листы.
А вдруг и это лишь возня, -
Когда в оргазме мнут цветы.

Ведь избегая сквернословья,
Чтоб применить на полуслове, -
Стальной клинок (у изголовья)
У нас у всех есть наготове.

1999 г.

Не храни, мое сердце, зла

Истоптала неравная драка.
Не хватило наутро вина.
Укусила в подворье собака.
Не храни, мое сердце, зла.

Оскорбили невинно в трамвае -
И не вяжутся вовсе дела...
Теща судит, опять упрекая.
Не храни, мое сердце, зла.

Предал друг (называясь братишкой),
Разлюбила родная жена.
Замахнулся впервые сынишка.
Не храни, мое сердце, зла.

Пусть смеются, позорят, воруют,
Пусть лишен и еды и тепла.
Сатанинские силы жируют...
Не храни, мое сердце, зла.

24.05.02

Не буду думать о плохом

Пусть сделал много я ошибок,
И глотку давит тяжкий ком.
Не до веселья и улыбок.
(Не буду думать о плохом.)

В пути кусают неудачи,
Подстерегают вновь кругом.
Душа терзается и плачет.
(Не буду думать о плохом.)

Пускай мир выглядит постыло.
Бегом к семье, открою дом!
Там обниму жену и сына.
(Не надо думать о плохом.)

28.03.03

Я и добрый — я и злой;
И здоровый — и больной;
Я и умный — и дурак;
Я и хитрый — и простак.
Я и верю — и не верю.
Как умру — так все проверю.

12.04.02

Стоит свеча — читает книги...
Про долгожительство и как
Ей сбросить смертные вериги
И укрепить по жизни шаг.
Сама не знает, что творит?
Она давно уже горит...
И видно скоро...

30.03.03

Печаль

Расскажи мне о печали.
Может, оступилась где?
Может, галки накричали?
Или вилы на воде?

Верно ты сама не знаешь,
Отчего тоска грызет?
Может, лишь преумножаешь,
Что по жизни не везет?

Я и сам иной раз тяжко
В меланхолии тону:
Тут подножка, там промашка,
А то груз не потянул.

Расскажи мне о печали,
Не держи на сердце боль.
Вместе — помнишь? - мы вначале
Ели сладкое и соль.

13.04.03

Теперь я верю: знания
Усиливают скорбь... И ты
Солги в своих признаниях
О роли мнимой суеты.

Я говорю пространно. Так?
Иль, может, слишком кратко? Что ж!
То есть первопричинный стяг
Беды. Он позывной на дрожь.

Ты посмотри на руки мне.
Вглядись в печальные глаза.
Я лучше жил бы на луне,
Земные путы развязав.

Теперь я знаю, знания
Усиливают боль... И я
Не жду — совсем! - признания,
Свое спокойствие ценя.

13.04.03

Только ли?..

Две капли невпопад, но свыше — в точку
Упали и слились в одном объеме.
Хоть и скрепили тайно оболочку,
Но долго не гулять им в водоеме.

В кипучем ливне, в шторм, грозу и бурю,
Когда сокрыта солнечная нега,
Водовороты слижут мощной дурью
И о гранит рассеят в миг набега.

И вновь — смотри! - едва ли жизнь без действий:
От солнечного жара на исходе
Они опять найдутся — будут вместе.
И так всегда -круговорот в природе!

24.04.03

Самый

Был мальчишкой — жил без фальши.
(Кто-то скажет: был чудной.)
Думал я про дождик раньше,
Если скажут, что грибной, -
С неба к нам тогда должны
Падать всякие грибы.
Если ягодный пойдет -
Земляничка упадет.

Грезил я дождями сказок
И конфет, игрушек, красок...
Чтобы наш весь белый свет
Разукрасить в добрый цвет.

Может, был наивным слишком,
Впечатлительным? Как знать!
...С недоразвитым умишком
Или как еще сказать?!.

Только нынче понял я,
Став серьезным и усталым...
Мудрость, волос седеня,
Молвит: «Был счастливым самым!»

29.04.03

Людмиле

Я решил найти жену.
Семь путей себе избрал.
Не одну пройдя страну,
Всяких женщин повидал.

Думал: где же, где же, где ж,
Где моя судьба живет?
Пробивая в буднях брешь,
Я вкушал и желчь, и мед.

Горечь мне изъела рот
Да и сладкое изжил.
Я тогда в обратный ход
К дому путь свой проложил.

Разорвав надежду дня,
Возвратившись в старый дом,
Двадцать лет уже спустя
Счастье встретил за окном.

18.07.03

Есть такие гавани...

В этой гавани никто не плачет.
Да уж что здесь судить — повелось.
И у них не бывает иначе,
Как бы трудно в быту ни жилось.

Им хотелось бы как-то поплакать
В жилетку — за жуткую повесть,
Но такие здесь жалкая мякоть
Да еще эта глупая совесть.

Посуди, мой браток несудимый,
Усмирить эту правду нельзя.
Гавань та — клок воды нелюдимый.
Ну а мы на земле — друзья?!

Так давайте забросим запои.
Рюмки полные в воду метнем.
И тогда мы не будем изгои...
В этой жизни свое найдем.

Там на земле никто не плачет.
Да уж что здесь судить — прижилось!
Эй, бармен, добавляй на сдачу,
Раз уж в гавани так завелось.

25.10.05

Родился я желаний полон...
О как я трепетно дышал!
Какой мне жребий уготован,
Конечно, я тогда не знал.

Кипел во мне рассудок нежно,
И любознательность цвела.
И верил я, что неизбежно
Добро вдохнут мои дела.

Но в суете петляли мысли
И, смешиваясь, шли в отстой.
И вот в мозгу они зависли...
Мечта останется мечтой?

Сначала ложь устал я слушать.
Затяготился зрить разврат.
Сума претила вдоволь кушать...
И говорить я стал не рад.

Казалось, все во мне убито:
Любимым быть или любить...
Средь жадности людей и быта
Постыло мне писать и жить.

Кому-то вот звучит банально
(Звучало б так — но не сейчас!)
Христа заветы актуальны,
Раз мало кто их чтит из нас.

Себе я труд нашел с секретом.
Сейчас использую я изм:
Жил если б каждый по заветам -
Давно бы был бы — коммунизм.

8.08.09

Порыв

Прекрасен мир! Но бездна тьмы,
Где я от жажды засыхаю...
Ты — солнца луч, глоток воды,
Ты — капля сути, что вдыхаю...

Сказать «люблю» - в том смысл пустой,
Когда я жив одной тобой.

14.02.10

Галине Шелонниковой

Настоль изящен твой лазурный стиль,
Что неба гладь — безоблачная сфера...
И смысла нет. На первый взгляд, как будто штиль.
Но это затаенная манера!

Сперва едва, совсем неброско...
Потом — ясней, живей! - и вдруг сюрприз:
Как горизонта тонкая полоска,
Как легкий, еле уловимый бриз!

27.04.10

Женщинам

Ты уже не прячешь свои ножки,
Вроде как все тело напоказ...
Полуобнажившись, по дорожке
Щеголяешь, возбуждая нас.

Раньше не блистала откровеньем -
В смысле — в одеянии своем.
Рисовали мы воображеньем,
Возбуждаясь и влюбляясь в нем.

А теперь? Ты ходишь вся нагая.
Дуешься, что стали холодны.
Тайны нет! Мы видим, ты какая...
Представленья даже не нужны.

От избытка любований частых
Интерес не только сгинет с глаз.
Из любовников живых и страстных
В импотентов превращаешь нас.

4.05.10

Абажур

Абажур увидел в магазине.
Вспомнил, где я видел таковой.
При знакомстве назвалася Зиной,
И к тебе мы двинули с тобой.

За полтыщи ты была согласна.
Полумрак задернутых гардин.
В спальне абажур на тумбе красный
Был у нас свидетелем один.

В общем мы любовью занимались,
Водкой угощалися слегка
И опять на койке кувыркались...
Покурили... Выпили пивка...

Не искал в тебе себе я ровню.
(Повидал я много всяких дур.)
Я тебя нисколечко не помню -
Помню только красный абажур.

4.05.10

Абзац

Очередной закончен мной
Абзац. Вновь красная строка!
Этап, намеченный судьбой,
Моя коверкает рука.

Писал свой жизни стих я так,
Чтоб сразу набело — чисто.
Но на листке опять бардак:
Поправки, черканья крестом.

Жаль лет на черновик нельзя
Каких-нибудь истратить в ней.
В чересполосице стезя
Теряется еще быстрей.

Вот так мы в беспорядке дня
Снуем, толкаемся по ней,
Деремся, спорим... только для...
Чтоб удержаться на своей.

Опять абзац закончен мной
И — с красной! - вновь начну строки,
Писать и жить на спор с судьбой...
Пусть даже делу не с руки.

6.05.10




герка-дурачок
 
СообщениеНатюрморт

О здравствуй, солнце! Добрый день!
Я вновь проснулся — вот так чудо!
С лица сошла дурмана тень,
Внимает мир «хмельной» рассудок.

Вот инструмент: бумага, ручка...
Лузги семян смешная кучка,
Как украшение стола
Всю ночь я вел свои дела.

Я спать улегся лишь под утро.
Как глянул на мазню страниц,
А там - «абракадабра-кама-сутра»...
Тогда упал на койку ниц.

Не зная темы, точной цели
Нельзя глумиться над собой.
Подумать надо и о теле,
Не только жить одной душой.

1982 г.

Однако обидно?..

Читать «Онегина» решил,
Чтоб ублажить натуру.
Всех — браво! - Пушкин пережил:
Редакторов, цензуру...

Улегся с книгой на тахте,
Раскрыл... Читаю строчки.
Строфа к строфе — и на тебе!
Взамен строфы вдруг точки.

Кто ж нам, потомкам, удружил?!
Не пожалел нисколько.
Я б сам руками задушил
Мерзавца — да и только!

198... г.

Воробей

Маленький воробушек
Скачет по земле.
Он поди не знает -
Сколько там головушек
Сложат на войне.

Маленький воробушек
Ищет поклевать.
Он поди не знает -
Сколько там зазнобушек
Уж не в силах ждать.

Малый воробьенок
Вот-вот-вот вспорхнет.
Он того не знает -
Что в него котенок
Коготки воткнет.

Секрет

Я от тебя не утаю,
Скажу серьезно по секрету.
Но ты листаешь жизнь свою,
Как будто куришь сигарету.

А вдруг тебя я загублю?
Да что с тобою вовсе будет?!
Кто говорит тебе «люблю»,
Еще не значит вправду любит.

Я не предам суду огня
Всех, кто черкал с чиста листы.
А вдруг и это лишь возня, -
Когда в оргазме мнут цветы.

Ведь избегая сквернословья,
Чтоб применить на полуслове, -
Стальной клинок (у изголовья)
У нас у всех есть наготове.

1999 г.

Не храни, мое сердце, зла

Истоптала неравная драка.
Не хватило наутро вина.
Укусила в подворье собака.
Не храни, мое сердце, зла.

Оскорбили невинно в трамвае -
И не вяжутся вовсе дела...
Теща судит, опять упрекая.
Не храни, мое сердце, зла.

Предал друг (называясь братишкой),
Разлюбила родная жена.
Замахнулся впервые сынишка.
Не храни, мое сердце, зла.

Пусть смеются, позорят, воруют,
Пусть лишен и еды и тепла.
Сатанинские силы жируют...
Не храни, мое сердце, зла.

24.05.02

Не буду думать о плохом

Пусть сделал много я ошибок,
И глотку давит тяжкий ком.
Не до веселья и улыбок.
(Не буду думать о плохом.)

В пути кусают неудачи,
Подстерегают вновь кругом.
Душа терзается и плачет.
(Не буду думать о плохом.)

Пускай мир выглядит постыло.
Бегом к семье, открою дом!
Там обниму жену и сына.
(Не надо думать о плохом.)

28.03.03

Я и добрый — я и злой;
И здоровый — и больной;
Я и умный — и дурак;
Я и хитрый — и простак.
Я и верю — и не верю.
Как умру — так все проверю.

12.04.02

Стоит свеча — читает книги...
Про долгожительство и как
Ей сбросить смертные вериги
И укрепить по жизни шаг.
Сама не знает, что творит?
Она давно уже горит...
И видно скоро...

30.03.03

Печаль

Расскажи мне о печали.
Может, оступилась где?
Может, галки накричали?
Или вилы на воде?

Верно ты сама не знаешь,
Отчего тоска грызет?
Может, лишь преумножаешь,
Что по жизни не везет?

Я и сам иной раз тяжко
В меланхолии тону:
Тут подножка, там промашка,
А то груз не потянул.

Расскажи мне о печали,
Не держи на сердце боль.
Вместе — помнишь? - мы вначале
Ели сладкое и соль.

13.04.03

Теперь я верю: знания
Усиливают скорбь... И ты
Солги в своих признаниях
О роли мнимой суеты.

Я говорю пространно. Так?
Иль, может, слишком кратко? Что ж!
То есть первопричинный стяг
Беды. Он позывной на дрожь.

Ты посмотри на руки мне.
Вглядись в печальные глаза.
Я лучше жил бы на луне,
Земные путы развязав.

Теперь я знаю, знания
Усиливают боль... И я
Не жду — совсем! - признания,
Свое спокойствие ценя.

13.04.03

Только ли?..

Две капли невпопад, но свыше — в точку
Упали и слились в одном объеме.
Хоть и скрепили тайно оболочку,
Но долго не гулять им в водоеме.

В кипучем ливне, в шторм, грозу и бурю,
Когда сокрыта солнечная нега,
Водовороты слижут мощной дурью
И о гранит рассеят в миг набега.

И вновь — смотри! - едва ли жизнь без действий:
От солнечного жара на исходе
Они опять найдутся — будут вместе.
И так всегда -круговорот в природе!

24.04.03

Самый

Был мальчишкой — жил без фальши.
(Кто-то скажет: был чудной.)
Думал я про дождик раньше,
Если скажут, что грибной, -
С неба к нам тогда должны
Падать всякие грибы.
Если ягодный пойдет -
Земляничка упадет.

Грезил я дождями сказок
И конфет, игрушек, красок...
Чтобы наш весь белый свет
Разукрасить в добрый цвет.

Может, был наивным слишком,
Впечатлительным? Как знать!
...С недоразвитым умишком
Или как еще сказать?!.

Только нынче понял я,
Став серьезным и усталым...
Мудрость, волос седеня,
Молвит: «Был счастливым самым!»

29.04.03

Людмиле

Я решил найти жену.
Семь путей себе избрал.
Не одну пройдя страну,
Всяких женщин повидал.

Думал: где же, где же, где ж,
Где моя судьба живет?
Пробивая в буднях брешь,
Я вкушал и желчь, и мед.

Горечь мне изъела рот
Да и сладкое изжил.
Я тогда в обратный ход
К дому путь свой проложил.

Разорвав надежду дня,
Возвратившись в старый дом,
Двадцать лет уже спустя
Счастье встретил за окном.

18.07.03

Есть такие гавани...

В этой гавани никто не плачет.
Да уж что здесь судить — повелось.
И у них не бывает иначе,
Как бы трудно в быту ни жилось.

Им хотелось бы как-то поплакать
В жилетку — за жуткую повесть,
Но такие здесь жалкая мякоть
Да еще эта глупая совесть.

Посуди, мой браток несудимый,
Усмирить эту правду нельзя.
Гавань та — клок воды нелюдимый.
Ну а мы на земле — друзья?!

Так давайте забросим запои.
Рюмки полные в воду метнем.
И тогда мы не будем изгои...
В этой жизни свое найдем.

Там на земле никто не плачет.
Да уж что здесь судить — прижилось!
Эй, бармен, добавляй на сдачу,
Раз уж в гавани так завелось.

25.10.05

Родился я желаний полон...
О как я трепетно дышал!
Какой мне жребий уготован,
Конечно, я тогда не знал.

Кипел во мне рассудок нежно,
И любознательность цвела.
И верил я, что неизбежно
Добро вдохнут мои дела.

Но в суете петляли мысли
И, смешиваясь, шли в отстой.
И вот в мозгу они зависли...
Мечта останется мечтой?

Сначала ложь устал я слушать.
Затяготился зрить разврат.
Сума претила вдоволь кушать...
И говорить я стал не рад.

Казалось, все во мне убито:
Любимым быть или любить...
Средь жадности людей и быта
Постыло мне писать и жить.

Кому-то вот звучит банально
(Звучало б так — но не сейчас!)
Христа заветы актуальны,
Раз мало кто их чтит из нас.

Себе я труд нашел с секретом.
Сейчас использую я изм:
Жил если б каждый по заветам -
Давно бы был бы — коммунизм.

8.08.09

Порыв

Прекрасен мир! Но бездна тьмы,
Где я от жажды засыхаю...
Ты — солнца луч, глоток воды,
Ты — капля сути, что вдыхаю...

Сказать «люблю» - в том смысл пустой,
Когда я жив одной тобой.

14.02.10

Галине Шелонниковой

Настоль изящен твой лазурный стиль,
Что неба гладь — безоблачная сфера...
И смысла нет. На первый взгляд, как будто штиль.
Но это затаенная манера!

Сперва едва, совсем неброско...
Потом — ясней, живей! - и вдруг сюрприз:
Как горизонта тонкая полоска,
Как легкий, еле уловимый бриз!

27.04.10

Женщинам

Ты уже не прячешь свои ножки,
Вроде как все тело напоказ...
Полуобнажившись, по дорожке
Щеголяешь, возбуждая нас.

Раньше не блистала откровеньем -
В смысле — в одеянии своем.
Рисовали мы воображеньем,
Возбуждаясь и влюбляясь в нем.

А теперь? Ты ходишь вся нагая.
Дуешься, что стали холодны.
Тайны нет! Мы видим, ты какая...
Представленья даже не нужны.

От избытка любований частых
Интерес не только сгинет с глаз.
Из любовников живых и страстных
В импотентов превращаешь нас.

4.05.10

Абажур

Абажур увидел в магазине.
Вспомнил, где я видел таковой.
При знакомстве назвалася Зиной,
И к тебе мы двинули с тобой.

За полтыщи ты была согласна.
Полумрак задернутых гардин.
В спальне абажур на тумбе красный
Был у нас свидетелем один.

В общем мы любовью занимались,
Водкой угощалися слегка
И опять на койке кувыркались...
Покурили... Выпили пивка...

Не искал в тебе себе я ровню.
(Повидал я много всяких дур.)
Я тебя нисколечко не помню -
Помню только красный абажур.

4.05.10

Абзац

Очередной закончен мной
Абзац. Вновь красная строка!
Этап, намеченный судьбой,
Моя коверкает рука.

Писал свой жизни стих я так,
Чтоб сразу набело — чисто.
Но на листке опять бардак:
Поправки, черканья крестом.

Жаль лет на черновик нельзя
Каких-нибудь истратить в ней.
В чересполосице стезя
Теряется еще быстрей.

Вот так мы в беспорядке дня
Снуем, толкаемся по ней,
Деремся, спорим... только для...
Чтоб удержаться на своей.

Опять абзац закончен мной
И — с красной! - вновь начну строки,
Писать и жить на спор с судьбой...
Пусть даже делу не с руки.

6.05.10



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 03:29
СообщениеНатюрморт

О здравствуй, солнце! Добрый день!
Я вновь проснулся — вот так чудо!
С лица сошла дурмана тень,
Внимает мир «хмельной» рассудок.

Вот инструмент: бумага, ручка...
Лузги семян смешная кучка,
Как украшение стола
Всю ночь я вел свои дела.

Я спать улегся лишь под утро.
Как глянул на мазню страниц,
А там - «абракадабра-кама-сутра»...
Тогда упал на койку ниц.

Не зная темы, точной цели
Нельзя глумиться над собой.
Подумать надо и о теле,
Не только жить одной душой.

1982 г.

Однако обидно?..

Читать «Онегина» решил,
Чтоб ублажить натуру.
Всех — браво! - Пушкин пережил:
Редакторов, цензуру...

Улегся с книгой на тахте,
Раскрыл... Читаю строчки.
Строфа к строфе — и на тебе!
Взамен строфы вдруг точки.

Кто ж нам, потомкам, удружил?!
Не пожалел нисколько.
Я б сам руками задушил
Мерзавца — да и только!

198... г.

Воробей

Маленький воробушек
Скачет по земле.
Он поди не знает -
Сколько там головушек
Сложат на войне.

Маленький воробушек
Ищет поклевать.
Он поди не знает -
Сколько там зазнобушек
Уж не в силах ждать.

Малый воробьенок
Вот-вот-вот вспорхнет.
Он того не знает -
Что в него котенок
Коготки воткнет.

Секрет

Я от тебя не утаю,
Скажу серьезно по секрету.
Но ты листаешь жизнь свою,
Как будто куришь сигарету.

А вдруг тебя я загублю?
Да что с тобою вовсе будет?!
Кто говорит тебе «люблю»,
Еще не значит вправду любит.

Я не предам суду огня
Всех, кто черкал с чиста листы.
А вдруг и это лишь возня, -
Когда в оргазме мнут цветы.

Ведь избегая сквернословья,
Чтоб применить на полуслове, -
Стальной клинок (у изголовья)
У нас у всех есть наготове.

1999 г.

Не храни, мое сердце, зла

Истоптала неравная драка.
Не хватило наутро вина.
Укусила в подворье собака.
Не храни, мое сердце, зла.

Оскорбили невинно в трамвае -
И не вяжутся вовсе дела...
Теща судит, опять упрекая.
Не храни, мое сердце, зла.

Предал друг (называясь братишкой),
Разлюбила родная жена.
Замахнулся впервые сынишка.
Не храни, мое сердце, зла.

Пусть смеются, позорят, воруют,
Пусть лишен и еды и тепла.
Сатанинские силы жируют...
Не храни, мое сердце, зла.

24.05.02

Не буду думать о плохом

Пусть сделал много я ошибок,
И глотку давит тяжкий ком.
Не до веселья и улыбок.
(Не буду думать о плохом.)

В пути кусают неудачи,
Подстерегают вновь кругом.
Душа терзается и плачет.
(Не буду думать о плохом.)

Пускай мир выглядит постыло.
Бегом к семье, открою дом!
Там обниму жену и сына.
(Не надо думать о плохом.)

28.03.03

Я и добрый — я и злой;
И здоровый — и больной;
Я и умный — и дурак;
Я и хитрый — и простак.
Я и верю — и не верю.
Как умру — так все проверю.

12.04.02

Стоит свеча — читает книги...
Про долгожительство и как
Ей сбросить смертные вериги
И укрепить по жизни шаг.
Сама не знает, что творит?
Она давно уже горит...
И видно скоро...

30.03.03

Печаль

Расскажи мне о печали.
Может, оступилась где?
Может, галки накричали?
Или вилы на воде?

Верно ты сама не знаешь,
Отчего тоска грызет?
Может, лишь преумножаешь,
Что по жизни не везет?

Я и сам иной раз тяжко
В меланхолии тону:
Тут подножка, там промашка,
А то груз не потянул.

Расскажи мне о печали,
Не держи на сердце боль.
Вместе — помнишь? - мы вначале
Ели сладкое и соль.

13.04.03

Теперь я верю: знания
Усиливают скорбь... И ты
Солги в своих признаниях
О роли мнимой суеты.

Я говорю пространно. Так?
Иль, может, слишком кратко? Что ж!
То есть первопричинный стяг
Беды. Он позывной на дрожь.

Ты посмотри на руки мне.
Вглядись в печальные глаза.
Я лучше жил бы на луне,
Земные путы развязав.

Теперь я знаю, знания
Усиливают боль... И я
Не жду — совсем! - признания,
Свое спокойствие ценя.

13.04.03

Только ли?..

Две капли невпопад, но свыше — в точку
Упали и слились в одном объеме.
Хоть и скрепили тайно оболочку,
Но долго не гулять им в водоеме.

В кипучем ливне, в шторм, грозу и бурю,
Когда сокрыта солнечная нега,
Водовороты слижут мощной дурью
И о гранит рассеят в миг набега.

И вновь — смотри! - едва ли жизнь без действий:
От солнечного жара на исходе
Они опять найдутся — будут вместе.
И так всегда -круговорот в природе!

24.04.03

Самый

Был мальчишкой — жил без фальши.
(Кто-то скажет: был чудной.)
Думал я про дождик раньше,
Если скажут, что грибной, -
С неба к нам тогда должны
Падать всякие грибы.
Если ягодный пойдет -
Земляничка упадет.

Грезил я дождями сказок
И конфет, игрушек, красок...
Чтобы наш весь белый свет
Разукрасить в добрый цвет.

Может, был наивным слишком,
Впечатлительным? Как знать!
...С недоразвитым умишком
Или как еще сказать?!.

Только нынче понял я,
Став серьезным и усталым...
Мудрость, волос седеня,
Молвит: «Был счастливым самым!»

29.04.03

Людмиле

Я решил найти жену.
Семь путей себе избрал.
Не одну пройдя страну,
Всяких женщин повидал.

Думал: где же, где же, где ж,
Где моя судьба живет?
Пробивая в буднях брешь,
Я вкушал и желчь, и мед.

Горечь мне изъела рот
Да и сладкое изжил.
Я тогда в обратный ход
К дому путь свой проложил.

Разорвав надежду дня,
Возвратившись в старый дом,
Двадцать лет уже спустя
Счастье встретил за окном.

18.07.03

Есть такие гавани...

В этой гавани никто не плачет.
Да уж что здесь судить — повелось.
И у них не бывает иначе,
Как бы трудно в быту ни жилось.

Им хотелось бы как-то поплакать
В жилетку — за жуткую повесть,
Но такие здесь жалкая мякоть
Да еще эта глупая совесть.

Посуди, мой браток несудимый,
Усмирить эту правду нельзя.
Гавань та — клок воды нелюдимый.
Ну а мы на земле — друзья?!

Так давайте забросим запои.
Рюмки полные в воду метнем.
И тогда мы не будем изгои...
В этой жизни свое найдем.

Там на земле никто не плачет.
Да уж что здесь судить — прижилось!
Эй, бармен, добавляй на сдачу,
Раз уж в гавани так завелось.

25.10.05

Родился я желаний полон...
О как я трепетно дышал!
Какой мне жребий уготован,
Конечно, я тогда не знал.

Кипел во мне рассудок нежно,
И любознательность цвела.
И верил я, что неизбежно
Добро вдохнут мои дела.

Но в суете петляли мысли
И, смешиваясь, шли в отстой.
И вот в мозгу они зависли...
Мечта останется мечтой?

Сначала ложь устал я слушать.
Затяготился зрить разврат.
Сума претила вдоволь кушать...
И говорить я стал не рад.

Казалось, все во мне убито:
Любимым быть или любить...
Средь жадности людей и быта
Постыло мне писать и жить.

Кому-то вот звучит банально
(Звучало б так — но не сейчас!)
Христа заветы актуальны,
Раз мало кто их чтит из нас.

Себе я труд нашел с секретом.
Сейчас использую я изм:
Жил если б каждый по заветам -
Давно бы был бы — коммунизм.

8.08.09

Порыв

Прекрасен мир! Но бездна тьмы,
Где я от жажды засыхаю...
Ты — солнца луч, глоток воды,
Ты — капля сути, что вдыхаю...

Сказать «люблю» - в том смысл пустой,
Когда я жив одной тобой.

14.02.10

Галине Шелонниковой

Настоль изящен твой лазурный стиль,
Что неба гладь — безоблачная сфера...
И смысла нет. На первый взгляд, как будто штиль.
Но это затаенная манера!

Сперва едва, совсем неброско...
Потом — ясней, живей! - и вдруг сюрприз:
Как горизонта тонкая полоска,
Как легкий, еле уловимый бриз!

27.04.10

Женщинам

Ты уже не прячешь свои ножки,
Вроде как все тело напоказ...
Полуобнажившись, по дорожке
Щеголяешь, возбуждая нас.

Раньше не блистала откровеньем -
В смысле — в одеянии своем.
Рисовали мы воображеньем,
Возбуждаясь и влюбляясь в нем.

А теперь? Ты ходишь вся нагая.
Дуешься, что стали холодны.
Тайны нет! Мы видим, ты какая...
Представленья даже не нужны.

От избытка любований частых
Интерес не только сгинет с глаз.
Из любовников живых и страстных
В импотентов превращаешь нас.

4.05.10

Абажур

Абажур увидел в магазине.
Вспомнил, где я видел таковой.
При знакомстве назвалася Зиной,
И к тебе мы двинули с тобой.

За полтыщи ты была согласна.
Полумрак задернутых гардин.
В спальне абажур на тумбе красный
Был у нас свидетелем один.

В общем мы любовью занимались,
Водкой угощалися слегка
И опять на койке кувыркались...
Покурили... Выпили пивка...

Не искал в тебе себе я ровню.
(Повидал я много всяких дур.)
Я тебя нисколечко не помню -
Помню только красный абажур.

4.05.10

Абзац

Очередной закончен мной
Абзац. Вновь красная строка!
Этап, намеченный судьбой,
Моя коверкает рука.

Писал свой жизни стих я так,
Чтоб сразу набело — чисто.
Но на листке опять бардак:
Поправки, черканья крестом.

Жаль лет на черновик нельзя
Каких-нибудь истратить в ней.
В чересполосице стезя
Теряется еще быстрей.

Вот так мы в беспорядке дня
Снуем, толкаемся по ней,
Деремся, спорим... только для...
Чтоб удержаться на своей.

Опять абзац закончен мной
И — с красной! - вновь начну строки,
Писать и жить на спор с судьбой...
Пусть даже делу не с руки.

6.05.10



Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 03:29
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 12:45 | Сообщение # 13
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline



Золотой топор

Как-то раз, беря топор,
Мужичок в сосновый бор
Зашагал, покинув двор,
Думу думая о том:
Нарубить дровишек в дом.
Мимо озера идя,
Отдохнуть решил, кряхтя,
Сел на берег он крутой,
Наклонился над водой...
И нечаянной рукой,
Горю горькому в угоду,
Обронил топорик в воду.
Жаль добро, и вот он плачет,
Причитает... Как иначе?
Чем рубить теперь дрова?
Из воды вдруг голова
Беса извергает рык:
«Что ты плачешь? Эй, мужик!»
«Да топор свой уронил,
Мне теперь весь свет немил».
Сделал бес один нырок,
Через некоторый срок
Он с улыбкой на губах
Появляется, в руках
У него из серебра
Блещет обух топора.
Бес спросил: «Вот это твой?»
Мужичок вертит главой.
«Нет, — ответил, — то не мой».
Снова скрылся под водой...
Вновь топор... — но золотой.
И вопрос: «А этот твой?»
Но опять в ответ: «Не мой».
Мужику на третий раз
Бес выносит тот как раз,
Его собственный топор.
Наполняет радость взор
Мужика, кричит: «Мой, мой!
Мой топорик дорогой!..»
Дарит бес ему тогда
Все три эти топора:
Серебряный, золотой
И, конечно же, простой.
Мужичок пошел домой,
Веселясь, о том он там
Рассказал всем мужикам.

В те старинные года,
Захотел богач тогда
Два красивых топора
(Серебряный, золотой)
Получить: он был скупой,
Жадный очень был такой!
Вот на озеро пошел,
Вот и берег тот нашел,
Бросил в воду свой топор
И сидит до нужных пор.
Пригорюнился и ждет,
Бес когда к нему придет.
Выплывает бес — вопрос:
«Что ты плачешь, трешь свой нос?»
«Да топор вот потопил.
И обидно — нету сил».
Бес нырнул. Принес сребряный,
(А богач сидит, как пьяный).
Бес спросил: «Вот этот твой?»
Закричал богач: «Мой, мой!!!»
Но ушел бес с топором...
Все закончилось на том,
Что остался он тогда,
Вовсе так без топора.

Горе

Жили-были в деревушке,
Что стояла на опушке,
Где текла быстра река,
Два братишки-мужика.
Один бедный и усатый,
А другой старшой — богатый.
Переехал богатей
В город жить с семьей своей.
Дом отстроил пребольшой
И купцом стал брат старшой.
А у бедного порой,
Хоть встает он на заре,
Нету хлеба на столе.
Плачут детки — есть хотят,
Животы у них болят.
С утра до ночи бедняк
Бьется эдак или так,
Нету пользы — ну никак!
Подкосилась даже хата,
Говорит жене: «До брата
Дай-ка в город я пойду,
Может, помощь там найду?»
Вот приходит к богатею:
«Здравствуй, братец. Я имею
Просьбу верную к тебе —
Помоги в беде ты мне.
Голодают мои детки,
Им бы хлеба — не конфетки».
«Что же? — братец отвечает
(Сам же руки потирает), —
Вот недельку отработай,
Дам тебе тогда чего-то».
Что поделать! Согласился.
Всю неделю суетился:
Чистил двор, рубил дрова,
Вычищал помет в хлевах,
Холил резвых лошадей
И кормил коров, свиней...
Раз седьмой темнеет небо,
Брат дает буханку хлеба:
«Получай вот за труды!
Коль дела твои худы».
«И за то спасибо, брат!» —
Поклонился на расплат
И хотел идти домой.
Говорит тут брат: «Постой!
Приходи-ка ты с женой
Завтра в гости; путь не длинный,
У меня же именины».
«Да куда мне? При делах:
Гости в шубах, сапогах,
Я ж в лаптях да и кафтане,
Вон и дырка на кармане».
«Ничего, ты приходи!
И супругу приводи».
«Хорошо, приду, родной».
И поплелся сам домой.
Воротившися к семье,
Говорит своей жене:
«Завтра в гости нас с тобой,
Пригласил мой брат родной,
Именины у него».
«Ну пойдем — раз повезло:
Угощения поесть
И детишкам что принесть...»
Утром в городе у брата
Полон дом гостей богатых.
Он их потчует прекрасно:
Подают им вина, яства...
Бедный брат с женой сидят
Да уныло лишь глядят,
Как другие пьют, едят...
Их никто не угощает,
И на них не обращает
Брат внимания совсем,
И для них он глух и нем.
Кончился обед, и гости,
На столе оставив кости
В беспорядке (разлито
Недопитое вино),
Собралися уходить,
Не забыв благодарить
Дом гостеприимный тут:
Все смеются, все поют.
Бедный тоже — поклонился
И с женою удалился.
Вот голодные идут
(Слышно — где-то там орут),
Бедный брат жене своей
Молвил: «Песню веселей
Мы сейчас с тобой вдвоем,
Что ль, давай-ка запоем!»
«Эх ты, дурень-дурачок!
Неужели невдомек?
Люди сладко пили, ели, —
Потому-то и запели,
Ты-то петь с чего решил?
Ну меня ты насмешил».
«Все же брата именины:
Пусть не пир нам — а смотрины,
Но без песен стыдно мне
Появляться на селе.
Запою, чтоб говорили:
Раз поет — знать угостили...»
«Ну так пой, а я не стану!
Не поддамся я обману».
И мужик запел вовсю
Славну песенку свою.
Слышит — кто-то подпевает;
Он супругу вопрошает:
«Это ты сейчас тайком,
Петь писклявым голоском,
Подсобляла мне, жена?»
«Что с тобою? Я с ума
Не сошла — да и вина
Не пила...» — «Тогда ну кто же?!
Подавать еще мне может».
«Я не знаю! Ну-к запой,
Так послушаем с тобой».
Он опять запел. И что ж?
Сразу даже не поймешь.
Он поет один слова —
Слышно голоса все ж два.
Встал мужик, спросил печально:
«Горе, то не ты случайно
Подсобляешь песню петь?»
«Да, хозяин! Теперь впредь, —
Отозвалось важно Горе, —
Не отстану я уж боле.
Ты хозяин поневоле,
И везде и всюду я
Буду тень навек твоя».
«Что ж, пойдем!» — сказал бедняк.
Но зовет его в кабак
Горе горькое в секрет.
Тот ответил: «Денег нет!»
«Во дурак! — не видел свет!
На тебе кафтан надет,
А на что он? Лето скоро...»
Посмотрел мужик с укором,
Плюнул наземь: «Что ж, айда!
Денег нету? Не беда...»
И пропили... Утром снова
Горе охает сурово;
Голова болит с похмелья,
Вновь зовет напиться зелья:
«Хорошо бы с утреца
Нам испить опять винца!..»
«Денег нет!» — мужик твердит.
Горе хитро говорит:
«Ты возьми телегу, сани...
Продадим — и с сердца камень!..»
Так и сделали они.
Полетели быстро дни.
Пропил борону, кайло,
Всяко мелкое добро
За полмесяца спустил;
Даже избу заложил.
«Все, дружище, больше нету, —
Бедный Горю молвил летом, —
Что еще теперь пропить.
Все пропили... Как нам быть?»
Да! Взаправду, видит Горе —
Не возьмешь с бедняги боле;
Он совсем уже бесхозный.
Говорит ему серьезно:
«Ты к соседу ну-ка сбегай:
Попроси волов с телегой».
Побежал мужик к соседу.
Дай, мол, то-то... Тот к ответу
Принуждает со словами:
«Для чего повоз с волами?»
«В лес поеду за дровами.
Отработаю сполна
Я неделю задарма».
«Ну, возьми, не поломай».
«Даже не переживай!»
Взял волов, уселись с Горем
На телегу, едут в поле.
Задает оно вопрос:
«Знаешь ты, что в землю врос
Крупный камень на холму?»
«Как не знать?!» — «Езжай к нему».
Только-только подкатили,
Камень тот отворотили,
А под камнем полна яма
Золотых монет багряных.
«Что глядишь и так притих —
Ты таскай в телегу их...»
Принялся мужик за дело,
Горе рядышком присело.
Выгреб все, слепясь от солнца,
До последнего червонца.
Заявляет Горю сам:
«Посмотри-ка, Горе, там:
Не осталось по углам?»
Наклонилось Горе, зрит:
«Я не вижу!» — говорит.
«Полезай-ка в яму, Горе —
Там узнаешь правду что ли...»
Так и сделало оно,
Только влезло... Он его
Тут же камнем привалил:
«Чтоб и это не пропил,
Лучше здесь ты посиди,
Горемыка, взаперти».
Сам отправился домой;
Там в подвал багаж златой
Разгрузил; отдал соседу
И волов да и телегу.
Много ль времени иль мало
Пролетело — то незнамо!
Но отстроил он хоромы:
Дом огромный, крепкий, новый —
И зажил с тех пор богато...
Приглашает как-то брата
В гости он с женой к обеду.
Удивляясь, брат: «Приеду!»
На другой день приезжают,
Ничего не понимают,
(Так не верится глазам!)
Вот так на — ну чудеса!
Угощает братец чинно:
Изобилье яств и вина!
«Объясни, какой судьбой,
Ты богатый стал такой?!»
Рассказал мужик ему
По беззлобью своему:
И про Горе, и про клад,
Как избавиться был рад.
В общем, все чистосердечно,
Изложил ему беспечно.
«Эко! — думает старшой, —
Будут беды, брат младшой.
Вот поеду в чисто поле,
Отпущу твое я Горе;
И возьмется вновь хитро
Отчуждать твое добро».
Завидно чрезмерно стало.
(Так оно в нем заиграло!)
Это ненавистно чувство:
Так-таки б завыл от буйства!
«Эко! Ты какой наглец!
Будет радостям конец.
Эко ты расхвастался!
Лишь недавно плакался...»

Отпустил жену домой,
Сам дорогою другой
Подъезжает к камню он,
Огляделся с трех сторон,
Своротил — и наклонился
Глянуть, кто там шевелился.
Не успел принять решенье,
А оно уже на шее.
«А! — кричит, — прибег к обману;
От тебя я не отстану!»
«Слушай, Горе! — в крик купец, —
То не я тот молодец,
Что закрыл тебя под камень,
Это, брат мой, между нами».
«Нет уж! Нет уж! Один раз
Удалось, но не сейчас...»
Крепко Горюшко взялось
За купца; все вкривь да вкось
Во хозяйстве повелось.
Что ни день — так опохмелка,
А какая спьяну сделка?!
«Нет, так жить нехорошо, —
Думает, — вопрос решен.
Нужно избавляться срочно,
А иначе крышка — точно!..»
Думал, думал — сочинил,
И два клина заточил,
Колесо взял — и один
Вбил во втулку крепко клин.
Вышел к Горю, говорит:
«Что лежишь — бок не болит?!»
«Что еще мне делать гоже?..»
«Поиграем в прятки может?»
Горе радо: «Дело тоже!..»
Спрятался купец сначала,
Горе быстро отыскало.
«Ты меня найдешь не скоро, —
Похваляться стало Горе, —
Я забьюсь в любую щелку,
Будешь день искать без толку».
«Ты себя превознесло:
Заберись-ка в колесо...»
«В колесо не влезу я?!
То, хозяин, ерунда!»
Влезло Горе вмиг туда,
А купец тут без труда
Клин второй во втулку вбил...
В речке с Горем утопил.
И по-старому зажил,
Больше с горя не тужил.

1998г.


герка-дурачок
 
Сообщение


Золотой топор

Как-то раз, беря топор,
Мужичок в сосновый бор
Зашагал, покинув двор,
Думу думая о том:
Нарубить дровишек в дом.
Мимо озера идя,
Отдохнуть решил, кряхтя,
Сел на берег он крутой,
Наклонился над водой...
И нечаянной рукой,
Горю горькому в угоду,
Обронил топорик в воду.
Жаль добро, и вот он плачет,
Причитает... Как иначе?
Чем рубить теперь дрова?
Из воды вдруг голова
Беса извергает рык:
«Что ты плачешь? Эй, мужик!»
«Да топор свой уронил,
Мне теперь весь свет немил».
Сделал бес один нырок,
Через некоторый срок
Он с улыбкой на губах
Появляется, в руках
У него из серебра
Блещет обух топора.
Бес спросил: «Вот это твой?»
Мужичок вертит главой.
«Нет, — ответил, — то не мой».
Снова скрылся под водой...
Вновь топор... — но золотой.
И вопрос: «А этот твой?»
Но опять в ответ: «Не мой».
Мужику на третий раз
Бес выносит тот как раз,
Его собственный топор.
Наполняет радость взор
Мужика, кричит: «Мой, мой!
Мой топорик дорогой!..»
Дарит бес ему тогда
Все три эти топора:
Серебряный, золотой
И, конечно же, простой.
Мужичок пошел домой,
Веселясь, о том он там
Рассказал всем мужикам.

В те старинные года,
Захотел богач тогда
Два красивых топора
(Серебряный, золотой)
Получить: он был скупой,
Жадный очень был такой!
Вот на озеро пошел,
Вот и берег тот нашел,
Бросил в воду свой топор
И сидит до нужных пор.
Пригорюнился и ждет,
Бес когда к нему придет.
Выплывает бес — вопрос:
«Что ты плачешь, трешь свой нос?»
«Да топор вот потопил.
И обидно — нету сил».
Бес нырнул. Принес сребряный,
(А богач сидит, как пьяный).
Бес спросил: «Вот этот твой?»
Закричал богач: «Мой, мой!!!»
Но ушел бес с топором...
Все закончилось на том,
Что остался он тогда,
Вовсе так без топора.

Горе

Жили-были в деревушке,
Что стояла на опушке,
Где текла быстра река,
Два братишки-мужика.
Один бедный и усатый,
А другой старшой — богатый.
Переехал богатей
В город жить с семьей своей.
Дом отстроил пребольшой
И купцом стал брат старшой.
А у бедного порой,
Хоть встает он на заре,
Нету хлеба на столе.
Плачут детки — есть хотят,
Животы у них болят.
С утра до ночи бедняк
Бьется эдак или так,
Нету пользы — ну никак!
Подкосилась даже хата,
Говорит жене: «До брата
Дай-ка в город я пойду,
Может, помощь там найду?»
Вот приходит к богатею:
«Здравствуй, братец. Я имею
Просьбу верную к тебе —
Помоги в беде ты мне.
Голодают мои детки,
Им бы хлеба — не конфетки».
«Что же? — братец отвечает
(Сам же руки потирает), —
Вот недельку отработай,
Дам тебе тогда чего-то».
Что поделать! Согласился.
Всю неделю суетился:
Чистил двор, рубил дрова,
Вычищал помет в хлевах,
Холил резвых лошадей
И кормил коров, свиней...
Раз седьмой темнеет небо,
Брат дает буханку хлеба:
«Получай вот за труды!
Коль дела твои худы».
«И за то спасибо, брат!» —
Поклонился на расплат
И хотел идти домой.
Говорит тут брат: «Постой!
Приходи-ка ты с женой
Завтра в гости; путь не длинный,
У меня же именины».
«Да куда мне? При делах:
Гости в шубах, сапогах,
Я ж в лаптях да и кафтане,
Вон и дырка на кармане».
«Ничего, ты приходи!
И супругу приводи».
«Хорошо, приду, родной».
И поплелся сам домой.
Воротившися к семье,
Говорит своей жене:
«Завтра в гости нас с тобой,
Пригласил мой брат родной,
Именины у него».
«Ну пойдем — раз повезло:
Угощения поесть
И детишкам что принесть...»
Утром в городе у брата
Полон дом гостей богатых.
Он их потчует прекрасно:
Подают им вина, яства...
Бедный брат с женой сидят
Да уныло лишь глядят,
Как другие пьют, едят...
Их никто не угощает,
И на них не обращает
Брат внимания совсем,
И для них он глух и нем.
Кончился обед, и гости,
На столе оставив кости
В беспорядке (разлито
Недопитое вино),
Собралися уходить,
Не забыв благодарить
Дом гостеприимный тут:
Все смеются, все поют.
Бедный тоже — поклонился
И с женою удалился.
Вот голодные идут
(Слышно — где-то там орут),
Бедный брат жене своей
Молвил: «Песню веселей
Мы сейчас с тобой вдвоем,
Что ль, давай-ка запоем!»
«Эх ты, дурень-дурачок!
Неужели невдомек?
Люди сладко пили, ели, —
Потому-то и запели,
Ты-то петь с чего решил?
Ну меня ты насмешил».
«Все же брата именины:
Пусть не пир нам — а смотрины,
Но без песен стыдно мне
Появляться на селе.
Запою, чтоб говорили:
Раз поет — знать угостили...»
«Ну так пой, а я не стану!
Не поддамся я обману».
И мужик запел вовсю
Славну песенку свою.
Слышит — кто-то подпевает;
Он супругу вопрошает:
«Это ты сейчас тайком,
Петь писклявым голоском,
Подсобляла мне, жена?»
«Что с тобою? Я с ума
Не сошла — да и вина
Не пила...» — «Тогда ну кто же?!
Подавать еще мне может».
«Я не знаю! Ну-к запой,
Так послушаем с тобой».
Он опять запел. И что ж?
Сразу даже не поймешь.
Он поет один слова —
Слышно голоса все ж два.
Встал мужик, спросил печально:
«Горе, то не ты случайно
Подсобляешь песню петь?»
«Да, хозяин! Теперь впредь, —
Отозвалось важно Горе, —
Не отстану я уж боле.
Ты хозяин поневоле,
И везде и всюду я
Буду тень навек твоя».
«Что ж, пойдем!» — сказал бедняк.
Но зовет его в кабак
Горе горькое в секрет.
Тот ответил: «Денег нет!»
«Во дурак! — не видел свет!
На тебе кафтан надет,
А на что он? Лето скоро...»
Посмотрел мужик с укором,
Плюнул наземь: «Что ж, айда!
Денег нету? Не беда...»
И пропили... Утром снова
Горе охает сурово;
Голова болит с похмелья,
Вновь зовет напиться зелья:
«Хорошо бы с утреца
Нам испить опять винца!..»
«Денег нет!» — мужик твердит.
Горе хитро говорит:
«Ты возьми телегу, сани...
Продадим — и с сердца камень!..»
Так и сделали они.
Полетели быстро дни.
Пропил борону, кайло,
Всяко мелкое добро
За полмесяца спустил;
Даже избу заложил.
«Все, дружище, больше нету, —
Бедный Горю молвил летом, —
Что еще теперь пропить.
Все пропили... Как нам быть?»
Да! Взаправду, видит Горе —
Не возьмешь с бедняги боле;
Он совсем уже бесхозный.
Говорит ему серьезно:
«Ты к соседу ну-ка сбегай:
Попроси волов с телегой».
Побежал мужик к соседу.
Дай, мол, то-то... Тот к ответу
Принуждает со словами:
«Для чего повоз с волами?»
«В лес поеду за дровами.
Отработаю сполна
Я неделю задарма».
«Ну, возьми, не поломай».
«Даже не переживай!»
Взял волов, уселись с Горем
На телегу, едут в поле.
Задает оно вопрос:
«Знаешь ты, что в землю врос
Крупный камень на холму?»
«Как не знать?!» — «Езжай к нему».
Только-только подкатили,
Камень тот отворотили,
А под камнем полна яма
Золотых монет багряных.
«Что глядишь и так притих —
Ты таскай в телегу их...»
Принялся мужик за дело,
Горе рядышком присело.
Выгреб все, слепясь от солнца,
До последнего червонца.
Заявляет Горю сам:
«Посмотри-ка, Горе, там:
Не осталось по углам?»
Наклонилось Горе, зрит:
«Я не вижу!» — говорит.
«Полезай-ка в яму, Горе —
Там узнаешь правду что ли...»
Так и сделало оно,
Только влезло... Он его
Тут же камнем привалил:
«Чтоб и это не пропил,
Лучше здесь ты посиди,
Горемыка, взаперти».
Сам отправился домой;
Там в подвал багаж златой
Разгрузил; отдал соседу
И волов да и телегу.
Много ль времени иль мало
Пролетело — то незнамо!
Но отстроил он хоромы:
Дом огромный, крепкий, новый —
И зажил с тех пор богато...
Приглашает как-то брата
В гости он с женой к обеду.
Удивляясь, брат: «Приеду!»
На другой день приезжают,
Ничего не понимают,
(Так не верится глазам!)
Вот так на — ну чудеса!
Угощает братец чинно:
Изобилье яств и вина!
«Объясни, какой судьбой,
Ты богатый стал такой?!»
Рассказал мужик ему
По беззлобью своему:
И про Горе, и про клад,
Как избавиться был рад.
В общем, все чистосердечно,
Изложил ему беспечно.
«Эко! — думает старшой, —
Будут беды, брат младшой.
Вот поеду в чисто поле,
Отпущу твое я Горе;
И возьмется вновь хитро
Отчуждать твое добро».
Завидно чрезмерно стало.
(Так оно в нем заиграло!)
Это ненавистно чувство:
Так-таки б завыл от буйства!
«Эко! Ты какой наглец!
Будет радостям конец.
Эко ты расхвастался!
Лишь недавно плакался...»

Отпустил жену домой,
Сам дорогою другой
Подъезжает к камню он,
Огляделся с трех сторон,
Своротил — и наклонился
Глянуть, кто там шевелился.
Не успел принять решенье,
А оно уже на шее.
«А! — кричит, — прибег к обману;
От тебя я не отстану!»
«Слушай, Горе! — в крик купец, —
То не я тот молодец,
Что закрыл тебя под камень,
Это, брат мой, между нами».
«Нет уж! Нет уж! Один раз
Удалось, но не сейчас...»
Крепко Горюшко взялось
За купца; все вкривь да вкось
Во хозяйстве повелось.
Что ни день — так опохмелка,
А какая спьяну сделка?!
«Нет, так жить нехорошо, —
Думает, — вопрос решен.
Нужно избавляться срочно,
А иначе крышка — точно!..»
Думал, думал — сочинил,
И два клина заточил,
Колесо взял — и один
Вбил во втулку крепко клин.
Вышел к Горю, говорит:
«Что лежишь — бок не болит?!»
«Что еще мне делать гоже?..»
«Поиграем в прятки может?»
Горе радо: «Дело тоже!..»
Спрятался купец сначала,
Горе быстро отыскало.
«Ты меня найдешь не скоро, —
Похваляться стало Горе, —
Я забьюсь в любую щелку,
Будешь день искать без толку».
«Ты себя превознесло:
Заберись-ка в колесо...»
«В колесо не влезу я?!
То, хозяин, ерунда!»
Влезло Горе вмиг туда,
А купец тут без труда
Клин второй во втулку вбил...
В речке с Горем утопил.
И по-старому зажил,
Больше с горя не тужил.

1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 12:45
Сообщение


Золотой топор

Как-то раз, беря топор,
Мужичок в сосновый бор
Зашагал, покинув двор,
Думу думая о том:
Нарубить дровишек в дом.
Мимо озера идя,
Отдохнуть решил, кряхтя,
Сел на берег он крутой,
Наклонился над водой...
И нечаянной рукой,
Горю горькому в угоду,
Обронил топорик в воду.
Жаль добро, и вот он плачет,
Причитает... Как иначе?
Чем рубить теперь дрова?
Из воды вдруг голова
Беса извергает рык:
«Что ты плачешь? Эй, мужик!»
«Да топор свой уронил,
Мне теперь весь свет немил».
Сделал бес один нырок,
Через некоторый срок
Он с улыбкой на губах
Появляется, в руках
У него из серебра
Блещет обух топора.
Бес спросил: «Вот это твой?»
Мужичок вертит главой.
«Нет, — ответил, — то не мой».
Снова скрылся под водой...
Вновь топор... — но золотой.
И вопрос: «А этот твой?»
Но опять в ответ: «Не мой».
Мужику на третий раз
Бес выносит тот как раз,
Его собственный топор.
Наполняет радость взор
Мужика, кричит: «Мой, мой!
Мой топорик дорогой!..»
Дарит бес ему тогда
Все три эти топора:
Серебряный, золотой
И, конечно же, простой.
Мужичок пошел домой,
Веселясь, о том он там
Рассказал всем мужикам.

В те старинные года,
Захотел богач тогда
Два красивых топора
(Серебряный, золотой)
Получить: он был скупой,
Жадный очень был такой!
Вот на озеро пошел,
Вот и берег тот нашел,
Бросил в воду свой топор
И сидит до нужных пор.
Пригорюнился и ждет,
Бес когда к нему придет.
Выплывает бес — вопрос:
«Что ты плачешь, трешь свой нос?»
«Да топор вот потопил.
И обидно — нету сил».
Бес нырнул. Принес сребряный,
(А богач сидит, как пьяный).
Бес спросил: «Вот этот твой?»
Закричал богач: «Мой, мой!!!»
Но ушел бес с топором...
Все закончилось на том,
Что остался он тогда,
Вовсе так без топора.

Горе

Жили-были в деревушке,
Что стояла на опушке,
Где текла быстра река,
Два братишки-мужика.
Один бедный и усатый,
А другой старшой — богатый.
Переехал богатей
В город жить с семьей своей.
Дом отстроил пребольшой
И купцом стал брат старшой.
А у бедного порой,
Хоть встает он на заре,
Нету хлеба на столе.
Плачут детки — есть хотят,
Животы у них болят.
С утра до ночи бедняк
Бьется эдак или так,
Нету пользы — ну никак!
Подкосилась даже хата,
Говорит жене: «До брата
Дай-ка в город я пойду,
Может, помощь там найду?»
Вот приходит к богатею:
«Здравствуй, братец. Я имею
Просьбу верную к тебе —
Помоги в беде ты мне.
Голодают мои детки,
Им бы хлеба — не конфетки».
«Что же? — братец отвечает
(Сам же руки потирает), —
Вот недельку отработай,
Дам тебе тогда чего-то».
Что поделать! Согласился.
Всю неделю суетился:
Чистил двор, рубил дрова,
Вычищал помет в хлевах,
Холил резвых лошадей
И кормил коров, свиней...
Раз седьмой темнеет небо,
Брат дает буханку хлеба:
«Получай вот за труды!
Коль дела твои худы».
«И за то спасибо, брат!» —
Поклонился на расплат
И хотел идти домой.
Говорит тут брат: «Постой!
Приходи-ка ты с женой
Завтра в гости; путь не длинный,
У меня же именины».
«Да куда мне? При делах:
Гости в шубах, сапогах,
Я ж в лаптях да и кафтане,
Вон и дырка на кармане».
«Ничего, ты приходи!
И супругу приводи».
«Хорошо, приду, родной».
И поплелся сам домой.
Воротившися к семье,
Говорит своей жене:
«Завтра в гости нас с тобой,
Пригласил мой брат родной,
Именины у него».
«Ну пойдем — раз повезло:
Угощения поесть
И детишкам что принесть...»
Утром в городе у брата
Полон дом гостей богатых.
Он их потчует прекрасно:
Подают им вина, яства...
Бедный брат с женой сидят
Да уныло лишь глядят,
Как другие пьют, едят...
Их никто не угощает,
И на них не обращает
Брат внимания совсем,
И для них он глух и нем.
Кончился обед, и гости,
На столе оставив кости
В беспорядке (разлито
Недопитое вино),
Собралися уходить,
Не забыв благодарить
Дом гостеприимный тут:
Все смеются, все поют.
Бедный тоже — поклонился
И с женою удалился.
Вот голодные идут
(Слышно — где-то там орут),
Бедный брат жене своей
Молвил: «Песню веселей
Мы сейчас с тобой вдвоем,
Что ль, давай-ка запоем!»
«Эх ты, дурень-дурачок!
Неужели невдомек?
Люди сладко пили, ели, —
Потому-то и запели,
Ты-то петь с чего решил?
Ну меня ты насмешил».
«Все же брата именины:
Пусть не пир нам — а смотрины,
Но без песен стыдно мне
Появляться на селе.
Запою, чтоб говорили:
Раз поет — знать угостили...»
«Ну так пой, а я не стану!
Не поддамся я обману».
И мужик запел вовсю
Славну песенку свою.
Слышит — кто-то подпевает;
Он супругу вопрошает:
«Это ты сейчас тайком,
Петь писклявым голоском,
Подсобляла мне, жена?»
«Что с тобою? Я с ума
Не сошла — да и вина
Не пила...» — «Тогда ну кто же?!
Подавать еще мне может».
«Я не знаю! Ну-к запой,
Так послушаем с тобой».
Он опять запел. И что ж?
Сразу даже не поймешь.
Он поет один слова —
Слышно голоса все ж два.
Встал мужик, спросил печально:
«Горе, то не ты случайно
Подсобляешь песню петь?»
«Да, хозяин! Теперь впредь, —
Отозвалось важно Горе, —
Не отстану я уж боле.
Ты хозяин поневоле,
И везде и всюду я
Буду тень навек твоя».
«Что ж, пойдем!» — сказал бедняк.
Но зовет его в кабак
Горе горькое в секрет.
Тот ответил: «Денег нет!»
«Во дурак! — не видел свет!
На тебе кафтан надет,
А на что он? Лето скоро...»
Посмотрел мужик с укором,
Плюнул наземь: «Что ж, айда!
Денег нету? Не беда...»
И пропили... Утром снова
Горе охает сурово;
Голова болит с похмелья,
Вновь зовет напиться зелья:
«Хорошо бы с утреца
Нам испить опять винца!..»
«Денег нет!» — мужик твердит.
Горе хитро говорит:
«Ты возьми телегу, сани...
Продадим — и с сердца камень!..»
Так и сделали они.
Полетели быстро дни.
Пропил борону, кайло,
Всяко мелкое добро
За полмесяца спустил;
Даже избу заложил.
«Все, дружище, больше нету, —
Бедный Горю молвил летом, —
Что еще теперь пропить.
Все пропили... Как нам быть?»
Да! Взаправду, видит Горе —
Не возьмешь с бедняги боле;
Он совсем уже бесхозный.
Говорит ему серьезно:
«Ты к соседу ну-ка сбегай:
Попроси волов с телегой».
Побежал мужик к соседу.
Дай, мол, то-то... Тот к ответу
Принуждает со словами:
«Для чего повоз с волами?»
«В лес поеду за дровами.
Отработаю сполна
Я неделю задарма».
«Ну, возьми, не поломай».
«Даже не переживай!»
Взял волов, уселись с Горем
На телегу, едут в поле.
Задает оно вопрос:
«Знаешь ты, что в землю врос
Крупный камень на холму?»
«Как не знать?!» — «Езжай к нему».
Только-только подкатили,
Камень тот отворотили,
А под камнем полна яма
Золотых монет багряных.
«Что глядишь и так притих —
Ты таскай в телегу их...»
Принялся мужик за дело,
Горе рядышком присело.
Выгреб все, слепясь от солнца,
До последнего червонца.
Заявляет Горю сам:
«Посмотри-ка, Горе, там:
Не осталось по углам?»
Наклонилось Горе, зрит:
«Я не вижу!» — говорит.
«Полезай-ка в яму, Горе —
Там узнаешь правду что ли...»
Так и сделало оно,
Только влезло... Он его
Тут же камнем привалил:
«Чтоб и это не пропил,
Лучше здесь ты посиди,
Горемыка, взаперти».
Сам отправился домой;
Там в подвал багаж златой
Разгрузил; отдал соседу
И волов да и телегу.
Много ль времени иль мало
Пролетело — то незнамо!
Но отстроил он хоромы:
Дом огромный, крепкий, новый —
И зажил с тех пор богато...
Приглашает как-то брата
В гости он с женой к обеду.
Удивляясь, брат: «Приеду!»
На другой день приезжают,
Ничего не понимают,
(Так не верится глазам!)
Вот так на — ну чудеса!
Угощает братец чинно:
Изобилье яств и вина!
«Объясни, какой судьбой,
Ты богатый стал такой?!»
Рассказал мужик ему
По беззлобью своему:
И про Горе, и про клад,
Как избавиться был рад.
В общем, все чистосердечно,
Изложил ему беспечно.
«Эко! — думает старшой, —
Будут беды, брат младшой.
Вот поеду в чисто поле,
Отпущу твое я Горе;
И возьмется вновь хитро
Отчуждать твое добро».
Завидно чрезмерно стало.
(Так оно в нем заиграло!)
Это ненавистно чувство:
Так-таки б завыл от буйства!
«Эко! Ты какой наглец!
Будет радостям конец.
Эко ты расхвастался!
Лишь недавно плакался...»

Отпустил жену домой,
Сам дорогою другой
Подъезжает к камню он,
Огляделся с трех сторон,
Своротил — и наклонился
Глянуть, кто там шевелился.
Не успел принять решенье,
А оно уже на шее.
«А! — кричит, — прибег к обману;
От тебя я не отстану!»
«Слушай, Горе! — в крик купец, —
То не я тот молодец,
Что закрыл тебя под камень,
Это, брат мой, между нами».
«Нет уж! Нет уж! Один раз
Удалось, но не сейчас...»
Крепко Горюшко взялось
За купца; все вкривь да вкось
Во хозяйстве повелось.
Что ни день — так опохмелка,
А какая спьяну сделка?!
«Нет, так жить нехорошо, —
Думает, — вопрос решен.
Нужно избавляться срочно,
А иначе крышка — точно!..»
Думал, думал — сочинил,
И два клина заточил,
Колесо взял — и один
Вбил во втулку крепко клин.
Вышел к Горю, говорит:
«Что лежишь — бок не болит?!»
«Что еще мне делать гоже?..»
«Поиграем в прятки может?»
Горе радо: «Дело тоже!..»
Спрятался купец сначала,
Горе быстро отыскало.
«Ты меня найдешь не скоро, —
Похваляться стало Горе, —
Я забьюсь в любую щелку,
Будешь день искать без толку».
«Ты себя превознесло:
Заберись-ка в колесо...»
«В колесо не влезу я?!
То, хозяин, ерунда!»
Влезло Горе вмиг туда,
А купец тут без труда
Клин второй во втулку вбил...
В речке с Горем утопил.
И по-старому зажил,
Больше с горя не тужил.

1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 12:45
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:01 | Сообщение # 14
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
МОРОЗКО
Жил да был мужик простой,
Жил он с дочкой и с женой.
Только дочка подросла –
Вдруг супруга умерла.
Потужил, погоревал
Да другую подыскал;
Всё ж в хозяйстве надо руки
И, конечно, не для скуки.
Хоть и новая жена
Помоложе, но она:
Посварливей, повредней –
Да и с дочкою своей.
Вот зажили вчетвером,
Но на падчерице дом,
Все работы выполняет:
Моет, чистит, прибирает –
Ловко, быстро, безупречно…
Недовольна только вечно
Ею мачеха одна:
Постоянно холодна,
Придирается сердито –
Часто падчерица бита.
Но зато её же дочь
Ничего не хочет мочь.
День-деньской не двинет ножкой,
Поработать любит ложкой,
(Уж такая белоручка!)
И капризна и колючка:
В маму – вылитая злючка.
Время (тут без лишних слов)
Наступило женихов.
Шлют до падчерицы сватов
(Именитых и богатых)
Нежель к мачехиной дочке.
И дошла до крайней точки
Оттого старуха вовсе:
Разозлилась и от злости
Дочку мужа погубить
И её со свету сжить
Призадумала… И в крик:
«Увози-ка дочь, старик,
Поскорее с глаз долой
Нынче ж, утренней порой,
На трескучий на мороз
В лес – немедля и всерьёз!..»
Потужил, поплакал старче:
Делать нечего, иначе
Баба шибче обозлится,
Так в задумке изловчится.
(В кознях эка мастерица!)
Он давно её боится.
Запряг лошадь в страхе брани:
«Мила дочь, садись-ка в сани».
В лес повёз под ель большую
И оставил там родную,
Расцелуя на прощанье,
Он уехал под рыданье.
Вьюга снежная кружит,
Девушка сидит, дрожит.
Вот озноб уж пробирает –
Сердце в страхе замирает.
Вдруг же слышит чьи-то речи
Где-то рядом недалече.
То Морозко с чувством долга
Скачет, щёлкает по ёлкам,
Веселя свои метели.
Очутился он на ели
(На снегу, как на постели),
Под которою девица
Мёрзнет, дышит в рукавицы.
Сверху спрашивает с крон
Нежненько, проказник он:
«А тепло ль тебе, девица?» -
Сам хлопочет, суетится…
«Да, Морозушко, тепло…
И теплей быть не могло».
Ниже стал спускаться он;
Крепче треск – мороза звон:
«Мне тебя спросить позволь.
А теперь, красна, тепло ль?!»
Та уж рук не чует, ног,
Лишь язык промолвить смог:
«Ох, Морозушко, тепло
И теплей быть не могло…»
Тут Морозко к ней подходит:
Пуще холод – тело сводит,
Леденеет; он с вопросом,
Шевеля краснющим носом:
«А сейчас тепло ль, девица?»
Та не может шевелиться,
Слёзы в иней превратились,
Отвечает еле силясь:
«Ой, тепло, тепло Морозко…»
А лицо бледнее воска,
Уж сознание теряет,
Всё упрямо повторяет:
«Ой, Морозушко, тепло
И теплей быть не могло…»
Сжалился Морозко здесь
(Покуражился – знай честь!
Али бес его попутал?!)
Одеялами окутал,
Отогрел под шубой пышной…
А в избе под теплой крышей,
Где скребутся, греясь, мыши,
Мачеха поминки метит,
Представляя в ярком цвете
Похороны дочки мужа,
И печёт блины к тому же;
Издаёт вдруг грозный клич:
«Эй, ступай-ка, старый хрыч!
Ну-ка дело снова сделай,
Труп вези оледенелый
Дочери своей из лесу.
Хоронить-то интересу
Хоть и нет, да всё ж придётся…» -
А сама уже смеётся.
И мужик поехал тут же,
Убиваясь горем хуже.
Вот до места доезжает,
Сразу дочку замечает.
Та под елею сидит,
На него она глядит:
Весела, да и румяна –
Шита золотом багряным,
Серебром, в манто собольем,
(Деду радостно до боли…)
Рядом короб с ней стоит,
В драгоценностях горит.
Разложив добро на санях,
В них уселися и сами
И отправились до хаты:
Веселы, добры, богаты…
А тем временем старуха
Блин печёт и клонит ухо:
Скоро ль звук коснётся слуха
Подъезжающих саней,
Невтерпёж давненько ей.
А собачка под столом:
«Тяф! Тяф! Тяф! Везут с добром
Старикову дочь притом,
А твоя-то «дочь-княжна»,
Даже замуж не нужна».
Кинет мачеха блинок:
«Ну-ка, тявкни-ка, щенок,
Лучше ты наоборот».
Съест собачка, вновь поёт:
«Эту замуж не берут…
Старикову дочь везут:
В серебре, камнях да злате!..»
«Ах, дрянная моська… На-те! –
Пнула баба тут собачку, -
Не получишь снова жрачку –
Не протявкаешь моё…»
Та ж упорно на своём…
Спряталась под печкой
И твердит свои словечки.
Захотела взгреть ухватом,
Не достать её – куда там!
Заскрипели ворота.
Дверь открылася…Тогда:
В избу падчерица входит,
Будто солнышко восходит,
В злате-серебре сияет –
Ажно очи ослепляет,
А за ней несут огромный
Короб ценностями полный.
Как старуха увидала –
Чуть от злости не упала…
«Запрягай-ка, старый бес,
И вези скорее в лес
Дочь мою на то же место,
Будет лучшая невеста!..»
Посадил её он дочь,
В лес повёз немедля прочь.
Высадил под елью там
И домой уехал сам.
Дочь старухина сидит
Да зубами всё стучит,
Ожидаючи подарков.
(А в лесу отнюдь не жарко!)
Почему-то шибче вьюгой
Занимается округа.
Хоть на ней тулуп добротный-
Всё ж и нос и лоб холодный,
Щёчки щиплет, стынут ножки
Так, чуток, совсем немножко!
Час за часом пролетает,
Да морозец всё крепчает.
То Морозко с чувством долга
Скачет, щёлкает по ёлкам,
Веселя свои метели.
Очутился он на ели,
Под которою девица
На подстилочке ютится:
Сидя – охает, вздыхает –
Сало с булкой уплетает.
Сверху спрашивает с крон
Нежненько проказник он:
«А тепло ль тебе, девица?» -
Сам хлопочет, суетится…
«Ой, студёно, холодно!
Быть иначе не могло».
Ниже стал спускаться он,
Пуще треск – мороза звон:
«Мне тебя спросить позволь?
А теперь, красна, тепло ль?!»
«Ой, отмёрзли ноги-руки…
Дурень старый – это муки!»
Тут Морозко к ней спустился
И с вопросом обратился:
«А теперь тепло ль, краса?»
Та как выпучит глаза:
«Ты совсем что ль обалдел?
Поумней не знаешь дел…
Жду подарки целый день,
А он балуется ,пень!
Подавай подарки тут же:
Да побольше и получше!»
Рассердился здесь Мороз
Да подул, да как понёс –
Та в момент окостенела,
Даже охнуть не успела…
Посылает баба мужа,
Лишь утихла злая стужа:
«Поезжай-ка, старый бес,
За дочуркой быстро в лес,
Привози её во злате,
При добре и при параде…»
Дед собрался второпях
И умчался на санях.
А собачка под столом:
«Тяф! Тяф! Тяф! – всё о своём, -
Дочь свою отдаст отец
За красавца под венец,
От старухиной лишь кости –
Похоронят на погосте…»
Баба ей пирог кидает,
А сама же поучает:
«Ты протявкай лучше плут:
Дочь старухину везут
В злате, в ярких самоцветах –
Ярче солнечного света!..»
Заскрипели ворота,
Баба кинулась туда
Дочь свою встречать быстрей.
Добежала до саней,
Отвернула как рогожу –
На себя дочь не похожа,
В санях мёртвая лежит,
Взор смотрящего страшит.
Зарыдала баба слёзно –
Плачь не плачь, теперь уж поздно…

1998г.



герка-дурачок
 
СообщениеМОРОЗКО
Жил да был мужик простой,
Жил он с дочкой и с женой.
Только дочка подросла –
Вдруг супруга умерла.
Потужил, погоревал
Да другую подыскал;
Всё ж в хозяйстве надо руки
И, конечно, не для скуки.
Хоть и новая жена
Помоложе, но она:
Посварливей, повредней –
Да и с дочкою своей.
Вот зажили вчетвером,
Но на падчерице дом,
Все работы выполняет:
Моет, чистит, прибирает –
Ловко, быстро, безупречно…
Недовольна только вечно
Ею мачеха одна:
Постоянно холодна,
Придирается сердито –
Часто падчерица бита.
Но зато её же дочь
Ничего не хочет мочь.
День-деньской не двинет ножкой,
Поработать любит ложкой,
(Уж такая белоручка!)
И капризна и колючка:
В маму – вылитая злючка.
Время (тут без лишних слов)
Наступило женихов.
Шлют до падчерицы сватов
(Именитых и богатых)
Нежель к мачехиной дочке.
И дошла до крайней точки
Оттого старуха вовсе:
Разозлилась и от злости
Дочку мужа погубить
И её со свету сжить
Призадумала… И в крик:
«Увози-ка дочь, старик,
Поскорее с глаз долой
Нынче ж, утренней порой,
На трескучий на мороз
В лес – немедля и всерьёз!..»
Потужил, поплакал старче:
Делать нечего, иначе
Баба шибче обозлится,
Так в задумке изловчится.
(В кознях эка мастерица!)
Он давно её боится.
Запряг лошадь в страхе брани:
«Мила дочь, садись-ка в сани».
В лес повёз под ель большую
И оставил там родную,
Расцелуя на прощанье,
Он уехал под рыданье.
Вьюга снежная кружит,
Девушка сидит, дрожит.
Вот озноб уж пробирает –
Сердце в страхе замирает.
Вдруг же слышит чьи-то речи
Где-то рядом недалече.
То Морозко с чувством долга
Скачет, щёлкает по ёлкам,
Веселя свои метели.
Очутился он на ели
(На снегу, как на постели),
Под которою девица
Мёрзнет, дышит в рукавицы.
Сверху спрашивает с крон
Нежненько, проказник он:
«А тепло ль тебе, девица?» -
Сам хлопочет, суетится…
«Да, Морозушко, тепло…
И теплей быть не могло».
Ниже стал спускаться он;
Крепче треск – мороза звон:
«Мне тебя спросить позволь.
А теперь, красна, тепло ль?!»
Та уж рук не чует, ног,
Лишь язык промолвить смог:
«Ох, Морозушко, тепло
И теплей быть не могло…»
Тут Морозко к ней подходит:
Пуще холод – тело сводит,
Леденеет; он с вопросом,
Шевеля краснющим носом:
«А сейчас тепло ль, девица?»
Та не может шевелиться,
Слёзы в иней превратились,
Отвечает еле силясь:
«Ой, тепло, тепло Морозко…»
А лицо бледнее воска,
Уж сознание теряет,
Всё упрямо повторяет:
«Ой, Морозушко, тепло
И теплей быть не могло…»
Сжалился Морозко здесь
(Покуражился – знай честь!
Али бес его попутал?!)
Одеялами окутал,
Отогрел под шубой пышной…
А в избе под теплой крышей,
Где скребутся, греясь, мыши,
Мачеха поминки метит,
Представляя в ярком цвете
Похороны дочки мужа,
И печёт блины к тому же;
Издаёт вдруг грозный клич:
«Эй, ступай-ка, старый хрыч!
Ну-ка дело снова сделай,
Труп вези оледенелый
Дочери своей из лесу.
Хоронить-то интересу
Хоть и нет, да всё ж придётся…» -
А сама уже смеётся.
И мужик поехал тут же,
Убиваясь горем хуже.
Вот до места доезжает,
Сразу дочку замечает.
Та под елею сидит,
На него она глядит:
Весела, да и румяна –
Шита золотом багряным,
Серебром, в манто собольем,
(Деду радостно до боли…)
Рядом короб с ней стоит,
В драгоценностях горит.
Разложив добро на санях,
В них уселися и сами
И отправились до хаты:
Веселы, добры, богаты…
А тем временем старуха
Блин печёт и клонит ухо:
Скоро ль звук коснётся слуха
Подъезжающих саней,
Невтерпёж давненько ей.
А собачка под столом:
«Тяф! Тяф! Тяф! Везут с добром
Старикову дочь притом,
А твоя-то «дочь-княжна»,
Даже замуж не нужна».
Кинет мачеха блинок:
«Ну-ка, тявкни-ка, щенок,
Лучше ты наоборот».
Съест собачка, вновь поёт:
«Эту замуж не берут…
Старикову дочь везут:
В серебре, камнях да злате!..»
«Ах, дрянная моська… На-те! –
Пнула баба тут собачку, -
Не получишь снова жрачку –
Не протявкаешь моё…»
Та ж упорно на своём…
Спряталась под печкой
И твердит свои словечки.
Захотела взгреть ухватом,
Не достать её – куда там!
Заскрипели ворота.
Дверь открылася…Тогда:
В избу падчерица входит,
Будто солнышко восходит,
В злате-серебре сияет –
Ажно очи ослепляет,
А за ней несут огромный
Короб ценностями полный.
Как старуха увидала –
Чуть от злости не упала…
«Запрягай-ка, старый бес,
И вези скорее в лес
Дочь мою на то же место,
Будет лучшая невеста!..»
Посадил её он дочь,
В лес повёз немедля прочь.
Высадил под елью там
И домой уехал сам.
Дочь старухина сидит
Да зубами всё стучит,
Ожидаючи подарков.
(А в лесу отнюдь не жарко!)
Почему-то шибче вьюгой
Занимается округа.
Хоть на ней тулуп добротный-
Всё ж и нос и лоб холодный,
Щёчки щиплет, стынут ножки
Так, чуток, совсем немножко!
Час за часом пролетает,
Да морозец всё крепчает.
То Морозко с чувством долга
Скачет, щёлкает по ёлкам,
Веселя свои метели.
Очутился он на ели,
Под которою девица
На подстилочке ютится:
Сидя – охает, вздыхает –
Сало с булкой уплетает.
Сверху спрашивает с крон
Нежненько проказник он:
«А тепло ль тебе, девица?» -
Сам хлопочет, суетится…
«Ой, студёно, холодно!
Быть иначе не могло».
Ниже стал спускаться он,
Пуще треск – мороза звон:
«Мне тебя спросить позволь?
А теперь, красна, тепло ль?!»
«Ой, отмёрзли ноги-руки…
Дурень старый – это муки!»
Тут Морозко к ней спустился
И с вопросом обратился:
«А теперь тепло ль, краса?»
Та как выпучит глаза:
«Ты совсем что ль обалдел?
Поумней не знаешь дел…
Жду подарки целый день,
А он балуется ,пень!
Подавай подарки тут же:
Да побольше и получше!»
Рассердился здесь Мороз
Да подул, да как понёс –
Та в момент окостенела,
Даже охнуть не успела…
Посылает баба мужа,
Лишь утихла злая стужа:
«Поезжай-ка, старый бес,
За дочуркой быстро в лес,
Привози её во злате,
При добре и при параде…»
Дед собрался второпях
И умчался на санях.
А собачка под столом:
«Тяф! Тяф! Тяф! – всё о своём, -
Дочь свою отдаст отец
За красавца под венец,
От старухиной лишь кости –
Похоронят на погосте…»
Баба ей пирог кидает,
А сама же поучает:
«Ты протявкай лучше плут:
Дочь старухину везут
В злате, в ярких самоцветах –
Ярче солнечного света!..»
Заскрипели ворота,
Баба кинулась туда
Дочь свою встречать быстрей.
Добежала до саней,
Отвернула как рогожу –
На себя дочь не похожа,
В санях мёртвая лежит,
Взор смотрящего страшит.
Зарыдала баба слёзно –
Плачь не плачь, теперь уж поздно…

1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:01
СообщениеМОРОЗКО
Жил да был мужик простой,
Жил он с дочкой и с женой.
Только дочка подросла –
Вдруг супруга умерла.
Потужил, погоревал
Да другую подыскал;
Всё ж в хозяйстве надо руки
И, конечно, не для скуки.
Хоть и новая жена
Помоложе, но она:
Посварливей, повредней –
Да и с дочкою своей.
Вот зажили вчетвером,
Но на падчерице дом,
Все работы выполняет:
Моет, чистит, прибирает –
Ловко, быстро, безупречно…
Недовольна только вечно
Ею мачеха одна:
Постоянно холодна,
Придирается сердито –
Часто падчерица бита.
Но зато её же дочь
Ничего не хочет мочь.
День-деньской не двинет ножкой,
Поработать любит ложкой,
(Уж такая белоручка!)
И капризна и колючка:
В маму – вылитая злючка.
Время (тут без лишних слов)
Наступило женихов.
Шлют до падчерицы сватов
(Именитых и богатых)
Нежель к мачехиной дочке.
И дошла до крайней точки
Оттого старуха вовсе:
Разозлилась и от злости
Дочку мужа погубить
И её со свету сжить
Призадумала… И в крик:
«Увози-ка дочь, старик,
Поскорее с глаз долой
Нынче ж, утренней порой,
На трескучий на мороз
В лес – немедля и всерьёз!..»
Потужил, поплакал старче:
Делать нечего, иначе
Баба шибче обозлится,
Так в задумке изловчится.
(В кознях эка мастерица!)
Он давно её боится.
Запряг лошадь в страхе брани:
«Мила дочь, садись-ка в сани».
В лес повёз под ель большую
И оставил там родную,
Расцелуя на прощанье,
Он уехал под рыданье.
Вьюга снежная кружит,
Девушка сидит, дрожит.
Вот озноб уж пробирает –
Сердце в страхе замирает.
Вдруг же слышит чьи-то речи
Где-то рядом недалече.
То Морозко с чувством долга
Скачет, щёлкает по ёлкам,
Веселя свои метели.
Очутился он на ели
(На снегу, как на постели),
Под которою девица
Мёрзнет, дышит в рукавицы.
Сверху спрашивает с крон
Нежненько, проказник он:
«А тепло ль тебе, девица?» -
Сам хлопочет, суетится…
«Да, Морозушко, тепло…
И теплей быть не могло».
Ниже стал спускаться он;
Крепче треск – мороза звон:
«Мне тебя спросить позволь.
А теперь, красна, тепло ль?!»
Та уж рук не чует, ног,
Лишь язык промолвить смог:
«Ох, Морозушко, тепло
И теплей быть не могло…»
Тут Морозко к ней подходит:
Пуще холод – тело сводит,
Леденеет; он с вопросом,
Шевеля краснющим носом:
«А сейчас тепло ль, девица?»
Та не может шевелиться,
Слёзы в иней превратились,
Отвечает еле силясь:
«Ой, тепло, тепло Морозко…»
А лицо бледнее воска,
Уж сознание теряет,
Всё упрямо повторяет:
«Ой, Морозушко, тепло
И теплей быть не могло…»
Сжалился Морозко здесь
(Покуражился – знай честь!
Али бес его попутал?!)
Одеялами окутал,
Отогрел под шубой пышной…
А в избе под теплой крышей,
Где скребутся, греясь, мыши,
Мачеха поминки метит,
Представляя в ярком цвете
Похороны дочки мужа,
И печёт блины к тому же;
Издаёт вдруг грозный клич:
«Эй, ступай-ка, старый хрыч!
Ну-ка дело снова сделай,
Труп вези оледенелый
Дочери своей из лесу.
Хоронить-то интересу
Хоть и нет, да всё ж придётся…» -
А сама уже смеётся.
И мужик поехал тут же,
Убиваясь горем хуже.
Вот до места доезжает,
Сразу дочку замечает.
Та под елею сидит,
На него она глядит:
Весела, да и румяна –
Шита золотом багряным,
Серебром, в манто собольем,
(Деду радостно до боли…)
Рядом короб с ней стоит,
В драгоценностях горит.
Разложив добро на санях,
В них уселися и сами
И отправились до хаты:
Веселы, добры, богаты…
А тем временем старуха
Блин печёт и клонит ухо:
Скоро ль звук коснётся слуха
Подъезжающих саней,
Невтерпёж давненько ей.
А собачка под столом:
«Тяф! Тяф! Тяф! Везут с добром
Старикову дочь притом,
А твоя-то «дочь-княжна»,
Даже замуж не нужна».
Кинет мачеха блинок:
«Ну-ка, тявкни-ка, щенок,
Лучше ты наоборот».
Съест собачка, вновь поёт:
«Эту замуж не берут…
Старикову дочь везут:
В серебре, камнях да злате!..»
«Ах, дрянная моська… На-те! –
Пнула баба тут собачку, -
Не получишь снова жрачку –
Не протявкаешь моё…»
Та ж упорно на своём…
Спряталась под печкой
И твердит свои словечки.
Захотела взгреть ухватом,
Не достать её – куда там!
Заскрипели ворота.
Дверь открылася…Тогда:
В избу падчерица входит,
Будто солнышко восходит,
В злате-серебре сияет –
Ажно очи ослепляет,
А за ней несут огромный
Короб ценностями полный.
Как старуха увидала –
Чуть от злости не упала…
«Запрягай-ка, старый бес,
И вези скорее в лес
Дочь мою на то же место,
Будет лучшая невеста!..»
Посадил её он дочь,
В лес повёз немедля прочь.
Высадил под елью там
И домой уехал сам.
Дочь старухина сидит
Да зубами всё стучит,
Ожидаючи подарков.
(А в лесу отнюдь не жарко!)
Почему-то шибче вьюгой
Занимается округа.
Хоть на ней тулуп добротный-
Всё ж и нос и лоб холодный,
Щёчки щиплет, стынут ножки
Так, чуток, совсем немножко!
Час за часом пролетает,
Да морозец всё крепчает.
То Морозко с чувством долга
Скачет, щёлкает по ёлкам,
Веселя свои метели.
Очутился он на ели,
Под которою девица
На подстилочке ютится:
Сидя – охает, вздыхает –
Сало с булкой уплетает.
Сверху спрашивает с крон
Нежненько проказник он:
«А тепло ль тебе, девица?» -
Сам хлопочет, суетится…
«Ой, студёно, холодно!
Быть иначе не могло».
Ниже стал спускаться он,
Пуще треск – мороза звон:
«Мне тебя спросить позволь?
А теперь, красна, тепло ль?!»
«Ой, отмёрзли ноги-руки…
Дурень старый – это муки!»
Тут Морозко к ней спустился
И с вопросом обратился:
«А теперь тепло ль, краса?»
Та как выпучит глаза:
«Ты совсем что ль обалдел?
Поумней не знаешь дел…
Жду подарки целый день,
А он балуется ,пень!
Подавай подарки тут же:
Да побольше и получше!»
Рассердился здесь Мороз
Да подул, да как понёс –
Та в момент окостенела,
Даже охнуть не успела…
Посылает баба мужа,
Лишь утихла злая стужа:
«Поезжай-ка, старый бес,
За дочуркой быстро в лес,
Привози её во злате,
При добре и при параде…»
Дед собрался второпях
И умчался на санях.
А собачка под столом:
«Тяф! Тяф! Тяф! – всё о своём, -
Дочь свою отдаст отец
За красавца под венец,
От старухиной лишь кости –
Похоронят на погосте…»
Баба ей пирог кидает,
А сама же поучает:
«Ты протявкай лучше плут:
Дочь старухину везут
В злате, в ярких самоцветах –
Ярче солнечного света!..»
Заскрипели ворота,
Баба кинулась туда
Дочь свою встречать быстрей.
Добежала до саней,
Отвернула как рогожу –
На себя дочь не похожа,
В санях мёртвая лежит,
Взор смотрящего страшит.
Зарыдала баба слёзно –
Плачь не плачь, теперь уж поздно…

1998г.


Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:01
gerka-durachokДата: Среда, 11.05.2011, 13:11 | Сообщение # 15
Осматривающийся
Группа: Островитянин
Сообщений: 38
Награды: 0
Репутация: 2
Статус: Offline
Несносная компания
(онегинская строфа)
1
Желая приобщиться к высшим,
Коснувшись милой старины,
К строфам, доселе не остывшим,
Спешу до мудрой глубины.
Быть может, кто-то здесь упрёком,
Насмешливым введя уроком,
Заметит мне: «Вот психопат!
Охотник до чужих наград…
Ведь это, брат, уже святое!..
На что ты руку замахнул?!
Видать, мозгами ты свихнул?!»
Отвечу: «Мы глаза раскроем.
И Пушкин подчеркнул бы вред
Изобретать велосипед».
2
Строфа отменна и удобна,
Любимцу шествуя вослед,
Сдувая пыль с плиты надгробной,
Иду слегка забавить свет.
О, други! Вы не хмурьте брови,
Я с ним себя не ставлю вровень!
Ревнивцев попрошу остыть,
Я Пушкина люблю, любить
И вам, как прежде, пожелаю
Его великие труды.
Не говорите ерунды!
Что я невольно принижаю…
Не первый – не последний я,
Посмел коснуться гения.
3
Замечу, кстати, нелюдимы,
Они, углубившись в дела,
Вот завсегда так невидимы,
Пока отыщет их хвала.
Они меж нами тихо бродят,
Их нет покамест даже вроде!
Нет-нет и вдруг! – хлобысь звезда.
(А там забиты все места),
В ответ им строго: «Вас не ждали!..»
И чахнет, сохнет божий дар,
Пыл невостребованных чар.
О, сколь безвестно умирали?
Приняв дорожку эстафет:
Без почестей, любви, конфет…
4
Блеснуло что на небосклоне –
Ничтожно маленький процент.
Да зачастую на том троне
Сидит кому судьба – презент.
Нет! Не в Одессе, всей России! –
Любой поэт, любой мессия,
В душе возвышенных красот,
Каких бы ни достиг высот.
Мы можем Родину и ту же
Любить душевно, презирать,
Возвышенно обворовать,
Лирично сделаем и хуже…
В добре и зле – отметим след –
В России всякий есть поэт.
5
Иное дело – стихотворство.
Предрасположенность – одно,
А вот настырное упорство,
Отнюдь! – не каждому дано.
Сидеть и день и ночь часами:
Корпеть, пыхтеть, играть словами
И возвращаться по сто раз,
Перечеркнув, менять окрас,
Дыханье слов, биенье сути,
Шептать молитвой звуки рифм
И вдруг, душою воспарив,
Орлом над путанным распутьем,
Увидеть преданность строки,
Что с нею вовсе не враги.
6
Конечно, в шумный век прогресса,
Мы забываем вкусы строк.
За кругом нынче интереса
Есенин, Пушкин, Фет и Блок…
Ища с экранов зрелищ бисер
Нам знанье слов практичный мизер
По сути лишь необходим.
О чувствах думать не хотим.
К чему излишние проблемы,
И ворошить потухший тлен?
Средь модных и шикарных стен
Гознак имеет вид эмблемы
На умирающей душе:
Прощальный штамп, шаблон, клише.
7
Не покривлю своей душою
И я – не сумрачный аскет.
Владел бы я, не что-то мною:
Богатство, кресло, тёплый плед…
Всё это важно!.. (я не спорю…)
Позвольте, с совестью поссорю.
Ведь где-то быть должна та грань,
Что мы вот-вот и станем дрянь?!
За этой сутолокой скверны
В нас тает нечто навсегда.
Банально, глупо, ерунда?!
В пространстве будучи трёхмерном
Средь повседневных быта дум
Не должен заперт быть наш ум.
8
Душа, душа! – полёта ищет,
Томиться в клетках наших тел
Тем искрам божьим – и без пищи –
Смертельно пагубный удел.
Нам будет всем не до оваций,
В итог всеобщих деградаций!..
Когда низверженные ниц
Забудем ясный образ лиц.
Всечеловеческих мечтаний
Тот пресловутый пьедестал,
Куда однажды разум встал,
Вдруг рухнет в крике мирозданий!..
И средь убранства разных благ
Царить останется наш прах…
9
«Но полно! Плакать…» - молвил друг мой,
Он завсегдатай у меня.
Специалист по спорту крупный:
В былые времена ни дня
Не проводил без тренировок.
Забросил ныне, правда, ловок,
Вынослив и вполне силён,
Да и по-своему умён.
Во всём ему порядок нужен!
Системы, графики, секрет…
Он с детства много, много лет
В защиту их во всеоружье
Встречал условного врага,
Тверда для битв была рука.
10
В анализ лет, прошедших мимо,
Я помню юношей его.
Судьбы узлы неумолимы,
О как с ним было нелегко!
Он дерзкий, щепетильный к слову,
Так реагировал сурово,
Малейший всплеск в чужой среде
Неблагосклонности к себе,
В нём обращал в негодованье…
Тогда обидчика на бой
В сад школьный звал святой тропой,
Как на дуэль, решить чтоб втайне
Возникший грубости вопрос,
Разбив до крови губы, нос…
11
Случались разные исходы,
И не всегда он побеждал,
Дуэль не делала погоды,
Покуда верх держал нахал.
Мой друг не унимался этим,
Пускай ребячий падал рейтинг,
Зато вспылал мечтой своей,
Стать самым сильным поскорей.
Занялся спортом он серьёзно.
Самозабвенно, торопясь,
И ошибался часто, злясь,
Переусердствовал…Осознан
Бывал хоть с опозданьем труд,
Толк извлекал из тяжких груд.
12
Он так, просеив сквозь ошибки
Свой каждый шаг, поднаторел,
С годами опыт – не убытки
В системе сложной заимел.
Казалось, вот и цель уж рядом,
Дорогой вымощенной надо
Всего-то сделать – в гору влезть!
Но торопливость, буйна спесь
Его отбросили паденьем,
И травмой тела и души
Судьбу на этом предрешив,
Оставив возраст с сожаленьем…
Зачахнув – курит, водку пьёт,
Воспоминанием живёт.
13
Мы спорим с ним довольно много.
Обоим нравится тот спор.
Про спорт, любовь, стихи и Бога…
И всякий мелкий реже вздор.
Пока я вас слегка знакомил,
Он время чутко экономил,
Мне возбуждённо говорил.
Возможно, чтоб я повторил
Присутствует необходимость?
Но прежде!.. В меру дел благих
Тут двое есть ещё других.
Я ущемил бы справедливость,
Коль я такую цель имей:
Смолчать про этих двух друзей.
14
В предлог взаимных антипатий
Беседы редки, встречи тож,
Болтаем больше ссоры ради,
Друг другу желчи сунуть нож.
Один, совсем придурковатый:
Тщеславен, груб, деньгу лопатой
Грести всё манится ему,
Почёт, любовь – всё одному.
Способен на обман и злобность,
Лукавость, подлость, но и трус,
Ленив, беглец любых обуз,
И, проявляя в том способность,
Он искушать меня не раз
Пытался как-то в трудный час.
15
Другой – и грустен, и задорен,
Напыщен мненьем о себе.
Хотя трудолюбив, упорен,
Но неудачник по судьбе.
Я с ним знаком с солдатской службы,
Тогда снискали повод дружбы
Мы в обольстительности грёз –
Его влекли они всерьёз.
Объединяли и кумиры.
«Машина времени» и рок,
Высоцкий – ярость хриплых строк…
Зажгли наивность его лиры,
И твёрдо он поставил шаг,
Поэта-песенника флаг.
16
Он каждый день трудился тоже
(Уже уволившись в запас),
Учился – лез, считай, из кожи! –
Игре гитаре многий час.
Огонь чрезмерного желанья,
Азарт усердного старанья,
(Наставник Руднев! Он играл!
Однако корнем бед – вокал…)
И обманулися надежды,
От песен яростных сгорел
И вообще с тех пор не пел.
(Так рвутся струны у невежды!..)
Впитал досаду нынче шаг,
А я? Как крайний – кровный враг.
17
Залог больших противоречий
Сей собеседников набор;
Я благодарен нашей встрече,
В ней заключён мой кругозор.
В беседах с ними зачастую
Питанье музе нахожу я.
Конкретно, можно так сказать,
Общаясь с ними, стал писать.
Они и дразнят, и лелеят
Во мне поэзии очаг,
Взамен цензуры ищут брак,
Что нравится, чему не верят,
Всё откровенно говорят
В глаза, не пряча скромно взгляд.
18
Нет! Не скажу, что им по нраву
Труды мои, мой тусклый свет.
Злодей с певцом мне льют отраву,
Плюют, хохочут часто вслед.
Спортсмен-отступник за бутылкой
Бывает критик слишком пылкий,
Его придиркам тьма число.
Пишу скорей я им назло.
Да вот послушайте, к примеру,
Сего же дня наш разговор.
Я о полёте дум… В укор:
«…Но полно плакать, взял манеру… -
Спортсмена слышу: - Ты пойми,
Кому нужны стихи твои?!
19
Ответом очевидность быта,
Свербёж в желудке, не в мозгах
(По чёрной ткани белым шито),
Мы живы в хлебе, не в стихах.
Как я, невольный также зритель,
Участник гонки, потребитель
И также ищешь интерес.
Душе наскученный процесс
Гнетёт и больно сердце ранит,
И повседневно, всякий миг…
А вдруг труды пройдут на пшик?!
Как нас, судьба тебя обманет:
Читатель помер твой не в срок…
И ты останешься меж строк…»
20
«И я ему твержу о том же… -
Добавил песенник-поэт, -
Читать поэмы кто досужий?!
Вникать в рифмованный твой бред.
Другое дело – слушать песни,
Намного, братец, интересней.
Тут хоть и если не слова,
Так ритм и музыка – глава.
И напрягаться не придётся,
Знай дрыгайся, пляши, танцуй,
Узоры ножками рисуй.
(Здесь сам тихонечко смеётся.)
Хронический всё ларингит,
А то б я был – певец-пиит.
21
Ты посмотри! Как благородны.
Они на уровне господ.
Общеизвестны, всенародны!
Поди, и меньше, чай, хлопот?!
Одни – стишки, другой – музончик,
За то обоим в руки пончик.
Слагают все, кому не лень!
О чём угодно: хоть про пень!
Любви мотивов моден факел.
Тут благо – непочатый край!
Пропел: «Хочу!» - и отдыхай.
А там в экстазе дел до драки!..
Готовы руки целовать!
Печёнку, душу аж отдать…
22
А ты?.. Лопух, с надеждой тёмной,
Сидишь и строчишь ряд поэм.
Ведь ты – талант, дурашка скромный!
Давно бытуешь средь проблем.
Забрось мораль, нравоученья…
Возьми курс общего теченья.
Какое дело до ума!
Когда за дверью ждёт сума.
Пусть говорят: он конъюнктурщик! –
Иные там на злобу дня,
(По меньшей мере, то возня).
Богат и славен – пусть халтурщик!».
«И я сторонник сих идей… -
Надменно поддержал злодей, -
23
Мне творчество безумно чуждо.
Хореи, ямбы, божий дар…
Там чувств возвышенность наружна,
Внутри циничный, гнусный жар,
Там зачастую похотливость
Скрывает ширма – лир болтливость:
Чтобы изысканной строкой
Завлечь глупышку лечь с собой
Для половых сношений в койку…
И ореол создать в толпе
Среди тупиц на том себе.
Вот, мол, какой ты!.. Лишь постольку,
Я вижу сущность звонких муз,
Стремленье с ними свить союз.
24
В противном случае – ком грязи,
Раз не искать обилья благ.
А люди?.. Часто слишком мрази
(Неважно, умник иль дурак),
Чтоб сердце ранить их заботой.
Страдать за них кому охота?!
Не обольщайся на поклон,
Суди людей с плохих сторон,
Не сразу видно, что под маской…
А ты?! Наивный, мягкий лох,
Меня бы слушал – я б помог.
Вопросов нет? Катись колбаской…
Совет спортсмена попроси.
(Вы оба, вроде, караси)».
25
«То в биографии мой промах, -
Спортсмен-отступник звук издал, -
Я был давно бы в чемпионах!
Коль связки б ног не разорвал.
Не обленился – стал бы тренер
И неплохой, по крайней мере.
Да где там?! Лучше явно всех!
И бросьте свой поганый смех.
Стихи?! Да, без утайки, братцы,
Не раз я в них при травме ног
Имел спасительный глоток.
Гомер и Феокрит, Гораций,
Я слышал, чемпионы тож
Средь олимпийских были лож.
26
Одно другому не помеха:
Гармония тел и души –
Заклад великого успеха,
Наоборот, восторг вершит.
Я много претерпел лишенья,
Ища такого совмещенья.
И ты, мой друг, ветров певец,
И ты, любезнейший мудрец,
Свидетели мучений оба.
И только ты один злодей,
Не нёс со мной тугих цепей.
Ты ненасытная утроба.
Тебе забавы да покой,
Не двигать мыслью и рукой…»
27
«Ты негодяй! Спортсмен-пьянчуга,
Да как ты смеешь упрекать?!
А я считал тебя за друга.
Что обо мне ты можешь знать?!
Ты исключительно собою
Был занят. Я искал покою,
Когда ты жутко уставал,
Тебе, но ты не признавал.
Да все вы целью одержимы
Ломали пальцы и мозги,
Я ж умирал в слезах с тоски.
Сперва бодрил, чтоб нерушимы
Остались в самый мрачный миг,
Крепил надежды, красил блик.
28
Не вы ль меня таким создали?
Да я страдал поболе вас!
Дерзали вы, а я в опале
Глотал обиду каждый раз.
Пока учились, жили, дрались…
Во мне вскипали хитрость, зависть…
Я был как будто не у дел
И то же самое терпел.
Была я ваша безопасность!
Не я! А вы! Ошибок груз
Несли, а я мотал на ус
И вам искал в награду праздность.
Теперь упрёки мне смешны,
А состраданья не нужны.
29
Я охладел от ваших пыток
И очерствел от дел дурных,
Обыкновенный льда я слиток,
В кругу отчаяний земных.
В речах гнушаюсь декораций,
Язык – источник дефекаций,
Прямолинеен, даже груб.
Нет выбора? Возможен труп.
Но я не встану на колени…» -
Лилось молчанье с трёх сторон.
Вкусив солёный привкус прений,
Кого-то ты не полюбил,
Но это ты лишь пригубил,
30
Горячку чаши вечных споров:
И раздраженье не сполна
И не сполна изведал норов;
Претенциозности зерна
Ты поклевал, читатель добрый,
Как дегустатор меры пробной.
От пререканий я устал:
Их день за днём всю жизнь листал,
Зубрил, как книгу, срок тревожный…
Зачем такие мне друзья?
А мне иначе и нельзя!
Я в ситуации здесь сложной.
Отмечу тут, вздох затая,
Те три субъекта – тоже я.
Июль 1998г.
Прикрепления: 9683999.jpg (105.9 Kb)


герка-дурачок

Сообщение отредактировал gerka-durachok - Четверг, 12.05.2011, 12:02
 
СообщениеНесносная компания
(онегинская строфа)
1
Желая приобщиться к высшим,
Коснувшись милой старины,
К строфам, доселе не остывшим,
Спешу до мудрой глубины.
Быть может, кто-то здесь упрёком,
Насмешливым введя уроком,
Заметит мне: «Вот психопат!
Охотник до чужих наград…
Ведь это, брат, уже святое!..
На что ты руку замахнул?!
Видать, мозгами ты свихнул?!»
Отвечу: «Мы глаза раскроем.
И Пушкин подчеркнул бы вред
Изобретать велосипед».
2
Строфа отменна и удобна,
Любимцу шествуя вослед,
Сдувая пыль с плиты надгробной,
Иду слегка забавить свет.
О, други! Вы не хмурьте брови,
Я с ним себя не ставлю вровень!
Ревнивцев попрошу остыть,
Я Пушкина люблю, любить
И вам, как прежде, пожелаю
Его великие труды.
Не говорите ерунды!
Что я невольно принижаю…
Не первый – не последний я,
Посмел коснуться гения.
3
Замечу, кстати, нелюдимы,
Они, углубившись в дела,
Вот завсегда так невидимы,
Пока отыщет их хвала.
Они меж нами тихо бродят,
Их нет покамест даже вроде!
Нет-нет и вдруг! – хлобысь звезда.
(А там забиты все места),
В ответ им строго: «Вас не ждали!..»
И чахнет, сохнет божий дар,
Пыл невостребованных чар.
О, сколь безвестно умирали?
Приняв дорожку эстафет:
Без почестей, любви, конфет…
4
Блеснуло что на небосклоне –
Ничтожно маленький процент.
Да зачастую на том троне
Сидит кому судьба – презент.
Нет! Не в Одессе, всей России! –
Любой поэт, любой мессия,
В душе возвышенных красот,
Каких бы ни достиг высот.
Мы можем Родину и ту же
Любить душевно, презирать,
Возвышенно обворовать,
Лирично сделаем и хуже…
В добре и зле – отметим след –
В России всякий есть поэт.
5
Иное дело – стихотворство.
Предрасположенность – одно,
А вот настырное упорство,
Отнюдь! – не каждому дано.
Сидеть и день и ночь часами:
Корпеть, пыхтеть, играть словами
И возвращаться по сто раз,
Перечеркнув, менять окрас,
Дыханье слов, биенье сути,
Шептать молитвой звуки рифм
И вдруг, душою воспарив,
Орлом над путанным распутьем,
Увидеть преданность строки,
Что с нею вовсе не враги.
6
Конечно, в шумный век прогресса,
Мы забываем вкусы строк.
За кругом нынче интереса
Есенин, Пушкин, Фет и Блок…
Ища с экранов зрелищ бисер
Нам знанье слов практичный мизер
По сути лишь необходим.
О чувствах думать не хотим.
К чему излишние проблемы,
И ворошить потухший тлен?
Средь модных и шикарных стен
Гознак имеет вид эмблемы
На умирающей душе:
Прощальный штамп, шаблон, клише.
7
Не покривлю своей душою
И я – не сумрачный аскет.
Владел бы я, не что-то мною:
Богатство, кресло, тёплый плед…
Всё это важно!.. (я не спорю…)
Позвольте, с совестью поссорю.
Ведь где-то быть должна та грань,
Что мы вот-вот и станем дрянь?!
За этой сутолокой скверны
В нас тает нечто навсегда.
Банально, глупо, ерунда?!
В пространстве будучи трёхмерном
Средь повседневных быта дум
Не должен заперт быть наш ум.
8
Душа, душа! – полёта ищет,
Томиться в клетках наших тел
Тем искрам божьим – и без пищи –
Смертельно пагубный удел.
Нам будет всем не до оваций,
В итог всеобщих деградаций!..
Когда низверженные ниц
Забудем ясный образ лиц.
Всечеловеческих мечтаний
Тот пресловутый пьедестал,
Куда однажды разум встал,
Вдруг рухнет в крике мирозданий!..
И средь убранства разных благ
Царить останется наш прах…
9
«Но полно! Плакать…» - молвил друг мой,
Он завсегдатай у меня.
Специалист по спорту крупный:
В былые времена ни дня
Не проводил без тренировок.
Забросил ныне, правда, ловок,
Вынослив и вполне силён,
Да и по-своему умён.
Во всём ему порядок нужен!
Системы, графики, секрет…
Он с детства много, много лет
В защиту их во всеоружье
Встречал условного врага,
Тверда для битв была рука.
10
В анализ лет, прошедших мимо,
Я помню юношей его.
Судьбы узлы неумолимы,
О как с ним было нелегко!
Он дерзкий, щепетильный к слову,
Так реагировал сурово,
Малейший всплеск в чужой среде
Неблагосклонности к себе,
В нём обращал в негодованье…
Тогда обидчика на бой
В сад школьный звал святой тропой,
Как на дуэль, решить чтоб втайне
Возникший грубости вопрос,
Разбив до крови губы, нос…
11
Случались разные исходы,
И не всегда он побеждал,
Дуэль не делала погоды,
Покуда верх держал нахал.
Мой друг не унимался этим,
Пускай ребячий падал рейтинг,
Зато вспылал мечтой своей,
Стать самым сильным поскорей.
Занялся спортом он серьёзно.
Самозабвенно, торопясь,
И ошибался часто, злясь,
Переусердствовал…Осознан
Бывал хоть с опозданьем труд,
Толк извлекал из тяжких груд.
12
Он так, просеив сквозь ошибки
Свой каждый шаг, поднаторел,
С годами опыт – не убытки
В системе сложной заимел.
Казалось, вот и цель уж рядом,
Дорогой вымощенной надо
Всего-то сделать – в гору влезть!
Но торопливость, буйна спесь
Его отбросили паденьем,
И травмой тела и души
Судьбу на этом предрешив,
Оставив возраст с сожаленьем…
Зачахнув – курит, водку пьёт,
Воспоминанием живёт.
13
Мы спорим с ним довольно много.
Обоим нравится тот спор.
Про спорт, любовь, стихи и Бога…
И всякий мелкий реже вздор.
Пока я вас слегка знакомил,
Он время чутко экономил,
Мне возбуждённо говорил.
Возможно, чтоб я повторил
Присутствует необходимость?
Но прежде!.. В меру дел благих
Тут двое есть ещё других.
Я ущемил бы справедливость,
Коль я такую цель имей:
Смолчать про этих двух друзей.
14
В предлог взаимных антипатий
Беседы редки, встречи тож,
Болтаем больше ссоры ради,
Друг другу желчи сунуть нож.
Один, совсем придурковатый:
Тщеславен, груб, деньгу лопатой
Грести всё манится ему,
Почёт, любовь – всё одному.
Способен на обман и злобность,
Лукавость, подлость, но и трус,
Ленив, беглец любых обуз,
И, проявляя в том способность,
Он искушать меня не раз
Пытался как-то в трудный час.
15
Другой – и грустен, и задорен,
Напыщен мненьем о себе.
Хотя трудолюбив, упорен,
Но неудачник по судьбе.
Я с ним знаком с солдатской службы,
Тогда снискали повод дружбы
Мы в обольстительности грёз –
Его влекли они всерьёз.
Объединяли и кумиры.
«Машина времени» и рок,
Высоцкий – ярость хриплых строк…
Зажгли наивность его лиры,
И твёрдо он поставил шаг,
Поэта-песенника флаг.
16
Он каждый день трудился тоже
(Уже уволившись в запас),
Учился – лез, считай, из кожи! –
Игре гитаре многий час.
Огонь чрезмерного желанья,
Азарт усердного старанья,
(Наставник Руднев! Он играл!
Однако корнем бед – вокал…)
И обманулися надежды,
От песен яростных сгорел
И вообще с тех пор не пел.
(Так рвутся струны у невежды!..)
Впитал досаду нынче шаг,
А я? Как крайний – кровный враг.
17
Залог больших противоречий
Сей собеседников набор;
Я благодарен нашей встрече,
В ней заключён мой кругозор.
В беседах с ними зачастую
Питанье музе нахожу я.
Конкретно, можно так сказать,
Общаясь с ними, стал писать.
Они и дразнят, и лелеят
Во мне поэзии очаг,
Взамен цензуры ищут брак,
Что нравится, чему не верят,
Всё откровенно говорят
В глаза, не пряча скромно взгляд.
18
Нет! Не скажу, что им по нраву
Труды мои, мой тусклый свет.
Злодей с певцом мне льют отраву,
Плюют, хохочут часто вслед.
Спортсмен-отступник за бутылкой
Бывает критик слишком пылкий,
Его придиркам тьма число.
Пишу скорей я им назло.
Да вот послушайте, к примеру,
Сего же дня наш разговор.
Я о полёте дум… В укор:
«…Но полно плакать, взял манеру… -
Спортсмена слышу: - Ты пойми,
Кому нужны стихи твои?!
19
Ответом очевидность быта,
Свербёж в желудке, не в мозгах
(По чёрной ткани белым шито),
Мы живы в хлебе, не в стихах.
Как я, невольный также зритель,
Участник гонки, потребитель
И также ищешь интерес.
Душе наскученный процесс
Гнетёт и больно сердце ранит,
И повседневно, всякий миг…
А вдруг труды пройдут на пшик?!
Как нас, судьба тебя обманет:
Читатель помер твой не в срок…
И ты останешься меж строк…»
20
«И я ему твержу о том же… -
Добавил песенник-поэт, -
Читать поэмы кто досужий?!
Вникать в рифмованный твой бред.
Другое дело – слушать песни,
Намного, братец, интересней.
Тут хоть и если не слова,
Так ритм и музыка – глава.
И напрягаться не придётся,
Знай дрыгайся, пляши, танцуй,
Узоры ножками рисуй.
(Здесь сам тихонечко смеётся.)
Хронический всё ларингит,
А то б я был – певец-пиит.
21
Ты посмотри! Как благородны.
Они на уровне господ.
Общеизвестны, всенародны!
Поди, и меньше, чай, хлопот?!
Одни – стишки, другой – музончик,
За то обоим в руки пончик.
Слагают все, кому не лень!
О чём угодно: хоть про пень!
Любви мотивов моден факел.
Тут благо – непочатый край!
Пропел: «Хочу!» - и отдыхай.
А там в экстазе дел до драки!..
Готовы руки целовать!
Печёнку, душу аж отдать…
22
А ты?.. Лопух, с надеждой тёмной,
Сидишь и строчишь ряд поэм.
Ведь ты – талант, дурашка скромный!
Давно бытуешь средь проблем.
Забрось мораль, нравоученья…
Возьми курс общего теченья.
Какое дело до ума!
Когда за дверью ждёт сума.
Пусть говорят: он конъюнктурщик! –
Иные там на злобу дня,
(По меньшей мере, то возня).
Богат и славен – пусть халтурщик!».
«И я сторонник сих идей… -
Надменно поддержал злодей, -
23
Мне творчество безумно чуждо.
Хореи, ямбы, божий дар…
Там чувств возвышенность наружна,
Внутри циничный, гнусный жар,
Там зачастую похотливость
Скрывает ширма – лир болтливость:
Чтобы изысканной строкой
Завлечь глупышку лечь с собой
Для половых сношений в койку…
И ореол создать в толпе
Среди тупиц на том себе.
Вот, мол, какой ты!.. Лишь постольку,
Я вижу сущность звонких муз,
Стремленье с ними свить союз.
24
В противном случае – ком грязи,
Раз не искать обилья благ.
А люди?.. Часто слишком мрази
(Неважно, умник иль дурак),
Чтоб сердце ранить их заботой.
Страдать за них кому охота?!
Не обольщайся на поклон,
Суди людей с плохих сторон,
Не сразу видно, что под маской…
А ты?! Наивный, мягкий лох,
Меня бы слушал – я б помог.
Вопросов нет? Катись колбаской…
Совет спортсмена попроси.
(Вы оба, вроде, караси)».
25
«То в биографии мой промах, -
Спортсмен-отступник звук издал, -
Я был давно бы в чемпионах!
Коль связки б ног не разорвал.
Не обленился – стал бы тренер
И неплохой, по крайней мере.
Да где там?! Лучше явно всех!
И бросьте свой поганый смех.
Стихи?! Да, без утайки, братцы,
Не раз я в них при травме ног
Имел спасительный глоток.
Гомер и Феокрит, Гораций,
Я слышал, чемпионы тож
Средь олимпийских были лож.
26
Одно другому не помеха:
Гармония тел и души –
Заклад великого успеха,
Наоборот, восторг вершит.
Я много претерпел лишенья,
Ища такого совмещенья.
И ты, мой друг, ветров певец,
И ты, любезнейший мудрец,
Свидетели мучений оба.
И только ты один злодей,
Не нёс со мной тугих цепей.
Ты ненасытная утроба.
Тебе забавы да покой,
Не двигать мыслью и рукой…»
27
«Ты негодяй! Спортсмен-пьянчуга,
Да как ты смеешь упрекать?!
А я считал тебя за друга.
Что обо мне ты можешь знать?!
Ты исключительно собою
Был занят. Я искал покою,
Когда ты жутко уставал,
Тебе, но ты не признавал.
Да все вы целью одержимы
Ломали пальцы и мозги,
Я ж умирал в слезах с тоски.
Сперва бодрил, чтоб нерушимы
Остались в самый мрачный миг,
Крепил надежды, красил блик.
28
Не вы ль меня таким создали?
Да я страдал поболе вас!
Дерзали вы, а я в опале
Глотал обиду каждый раз.
Пока учились, жили, дрались…
Во мне вскипали хитрость, зависть…
Я был как будто не у дел
И то же самое терпел.
Была я ваша безопасность!
Не я! А вы! Ошибок груз
Несли, а я мотал на ус
И вам искал в награду праздность.
Теперь упрёки мне смешны,
А состраданья не нужны.
29
Я охладел от ваших пыток
И очерствел от дел дурных,
Обыкновенный льда я слиток,
В кругу отчаяний земных.
В речах гнушаюсь декораций,
Язык – источник дефекаций,
Прямолинеен, даже груб.
Нет выбора? Возможен труп.
Но я не встану на колени…» -
Лилось молчанье с трёх сторон.
Вкусив солёный привкус прений,
Кого-то ты не полюбил,
Но это ты лишь пригубил,
30
Горячку чаши вечных споров:
И раздраженье не сполна
И не сполна изведал норов;
Претенциозности зерна
Ты поклевал, читатель добрый,
Как дегустатор меры пробной.
От пререканий я устал:
Их день за днём всю жизнь листал,
Зубрил, как книгу, срок тревожный…
Зачем такие мне друзья?
А мне иначе и нельзя!
Я в ситуации здесь сложной.
Отмечу тут, вздох затая,
Те три субъекта – тоже я.
Июль 1998г.

Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:11
СообщениеНесносная компания
(онегинская строфа)
1
Желая приобщиться к высшим,
Коснувшись милой старины,
К строфам, доселе не остывшим,
Спешу до мудрой глубины.
Быть может, кто-то здесь упрёком,
Насмешливым введя уроком,
Заметит мне: «Вот психопат!
Охотник до чужих наград…
Ведь это, брат, уже святое!..
На что ты руку замахнул?!
Видать, мозгами ты свихнул?!»
Отвечу: «Мы глаза раскроем.
И Пушкин подчеркнул бы вред
Изобретать велосипед».
2
Строфа отменна и удобна,
Любимцу шествуя вослед,
Сдувая пыль с плиты надгробной,
Иду слегка забавить свет.
О, други! Вы не хмурьте брови,
Я с ним себя не ставлю вровень!
Ревнивцев попрошу остыть,
Я Пушкина люблю, любить
И вам, как прежде, пожелаю
Его великие труды.
Не говорите ерунды!
Что я невольно принижаю…
Не первый – не последний я,
Посмел коснуться гения.
3
Замечу, кстати, нелюдимы,
Они, углубившись в дела,
Вот завсегда так невидимы,
Пока отыщет их хвала.
Они меж нами тихо бродят,
Их нет покамест даже вроде!
Нет-нет и вдруг! – хлобысь звезда.
(А там забиты все места),
В ответ им строго: «Вас не ждали!..»
И чахнет, сохнет божий дар,
Пыл невостребованных чар.
О, сколь безвестно умирали?
Приняв дорожку эстафет:
Без почестей, любви, конфет…
4
Блеснуло что на небосклоне –
Ничтожно маленький процент.
Да зачастую на том троне
Сидит кому судьба – презент.
Нет! Не в Одессе, всей России! –
Любой поэт, любой мессия,
В душе возвышенных красот,
Каких бы ни достиг высот.
Мы можем Родину и ту же
Любить душевно, презирать,
Возвышенно обворовать,
Лирично сделаем и хуже…
В добре и зле – отметим след –
В России всякий есть поэт.
5
Иное дело – стихотворство.
Предрасположенность – одно,
А вот настырное упорство,
Отнюдь! – не каждому дано.
Сидеть и день и ночь часами:
Корпеть, пыхтеть, играть словами
И возвращаться по сто раз,
Перечеркнув, менять окрас,
Дыханье слов, биенье сути,
Шептать молитвой звуки рифм
И вдруг, душою воспарив,
Орлом над путанным распутьем,
Увидеть преданность строки,
Что с нею вовсе не враги.
6
Конечно, в шумный век прогресса,
Мы забываем вкусы строк.
За кругом нынче интереса
Есенин, Пушкин, Фет и Блок…
Ища с экранов зрелищ бисер
Нам знанье слов практичный мизер
По сути лишь необходим.
О чувствах думать не хотим.
К чему излишние проблемы,
И ворошить потухший тлен?
Средь модных и шикарных стен
Гознак имеет вид эмблемы
На умирающей душе:
Прощальный штамп, шаблон, клише.
7
Не покривлю своей душою
И я – не сумрачный аскет.
Владел бы я, не что-то мною:
Богатство, кресло, тёплый плед…
Всё это важно!.. (я не спорю…)
Позвольте, с совестью поссорю.
Ведь где-то быть должна та грань,
Что мы вот-вот и станем дрянь?!
За этой сутолокой скверны
В нас тает нечто навсегда.
Банально, глупо, ерунда?!
В пространстве будучи трёхмерном
Средь повседневных быта дум
Не должен заперт быть наш ум.
8
Душа, душа! – полёта ищет,
Томиться в клетках наших тел
Тем искрам божьим – и без пищи –
Смертельно пагубный удел.
Нам будет всем не до оваций,
В итог всеобщих деградаций!..
Когда низверженные ниц
Забудем ясный образ лиц.
Всечеловеческих мечтаний
Тот пресловутый пьедестал,
Куда однажды разум встал,
Вдруг рухнет в крике мирозданий!..
И средь убранства разных благ
Царить останется наш прах…
9
«Но полно! Плакать…» - молвил друг мой,
Он завсегдатай у меня.
Специалист по спорту крупный:
В былые времена ни дня
Не проводил без тренировок.
Забросил ныне, правда, ловок,
Вынослив и вполне силён,
Да и по-своему умён.
Во всём ему порядок нужен!
Системы, графики, секрет…
Он с детства много, много лет
В защиту их во всеоружье
Встречал условного врага,
Тверда для битв была рука.
10
В анализ лет, прошедших мимо,
Я помню юношей его.
Судьбы узлы неумолимы,
О как с ним было нелегко!
Он дерзкий, щепетильный к слову,
Так реагировал сурово,
Малейший всплеск в чужой среде
Неблагосклонности к себе,
В нём обращал в негодованье…
Тогда обидчика на бой
В сад школьный звал святой тропой,
Как на дуэль, решить чтоб втайне
Возникший грубости вопрос,
Разбив до крови губы, нос…
11
Случались разные исходы,
И не всегда он побеждал,
Дуэль не делала погоды,
Покуда верх держал нахал.
Мой друг не унимался этим,
Пускай ребячий падал рейтинг,
Зато вспылал мечтой своей,
Стать самым сильным поскорей.
Занялся спортом он серьёзно.
Самозабвенно, торопясь,
И ошибался часто, злясь,
Переусердствовал…Осознан
Бывал хоть с опозданьем труд,
Толк извлекал из тяжких груд.
12
Он так, просеив сквозь ошибки
Свой каждый шаг, поднаторел,
С годами опыт – не убытки
В системе сложной заимел.
Казалось, вот и цель уж рядом,
Дорогой вымощенной надо
Всего-то сделать – в гору влезть!
Но торопливость, буйна спесь
Его отбросили паденьем,
И травмой тела и души
Судьбу на этом предрешив,
Оставив возраст с сожаленьем…
Зачахнув – курит, водку пьёт,
Воспоминанием живёт.
13
Мы спорим с ним довольно много.
Обоим нравится тот спор.
Про спорт, любовь, стихи и Бога…
И всякий мелкий реже вздор.
Пока я вас слегка знакомил,
Он время чутко экономил,
Мне возбуждённо говорил.
Возможно, чтоб я повторил
Присутствует необходимость?
Но прежде!.. В меру дел благих
Тут двое есть ещё других.
Я ущемил бы справедливость,
Коль я такую цель имей:
Смолчать про этих двух друзей.
14
В предлог взаимных антипатий
Беседы редки, встречи тож,
Болтаем больше ссоры ради,
Друг другу желчи сунуть нож.
Один, совсем придурковатый:
Тщеславен, груб, деньгу лопатой
Грести всё манится ему,
Почёт, любовь – всё одному.
Способен на обман и злобность,
Лукавость, подлость, но и трус,
Ленив, беглец любых обуз,
И, проявляя в том способность,
Он искушать меня не раз
Пытался как-то в трудный час.
15
Другой – и грустен, и задорен,
Напыщен мненьем о себе.
Хотя трудолюбив, упорен,
Но неудачник по судьбе.
Я с ним знаком с солдатской службы,
Тогда снискали повод дружбы
Мы в обольстительности грёз –
Его влекли они всерьёз.
Объединяли и кумиры.
«Машина времени» и рок,
Высоцкий – ярость хриплых строк…
Зажгли наивность его лиры,
И твёрдо он поставил шаг,
Поэта-песенника флаг.
16
Он каждый день трудился тоже
(Уже уволившись в запас),
Учился – лез, считай, из кожи! –
Игре гитаре многий час.
Огонь чрезмерного желанья,
Азарт усердного старанья,
(Наставник Руднев! Он играл!
Однако корнем бед – вокал…)
И обманулися надежды,
От песен яростных сгорел
И вообще с тех пор не пел.
(Так рвутся струны у невежды!..)
Впитал досаду нынче шаг,
А я? Как крайний – кровный враг.
17
Залог больших противоречий
Сей собеседников набор;
Я благодарен нашей встрече,
В ней заключён мой кругозор.
В беседах с ними зачастую
Питанье музе нахожу я.
Конкретно, можно так сказать,
Общаясь с ними, стал писать.
Они и дразнят, и лелеят
Во мне поэзии очаг,
Взамен цензуры ищут брак,
Что нравится, чему не верят,
Всё откровенно говорят
В глаза, не пряча скромно взгляд.
18
Нет! Не скажу, что им по нраву
Труды мои, мой тусклый свет.
Злодей с певцом мне льют отраву,
Плюют, хохочут часто вслед.
Спортсмен-отступник за бутылкой
Бывает критик слишком пылкий,
Его придиркам тьма число.
Пишу скорей я им назло.
Да вот послушайте, к примеру,
Сего же дня наш разговор.
Я о полёте дум… В укор:
«…Но полно плакать, взял манеру… -
Спортсмена слышу: - Ты пойми,
Кому нужны стихи твои?!
19
Ответом очевидность быта,
Свербёж в желудке, не в мозгах
(По чёрной ткани белым шито),
Мы живы в хлебе, не в стихах.
Как я, невольный также зритель,
Участник гонки, потребитель
И также ищешь интерес.
Душе наскученный процесс
Гнетёт и больно сердце ранит,
И повседневно, всякий миг…
А вдруг труды пройдут на пшик?!
Как нас, судьба тебя обманет:
Читатель помер твой не в срок…
И ты останешься меж строк…»
20
«И я ему твержу о том же… -
Добавил песенник-поэт, -
Читать поэмы кто досужий?!
Вникать в рифмованный твой бред.
Другое дело – слушать песни,
Намного, братец, интересней.
Тут хоть и если не слова,
Так ритм и музыка – глава.
И напрягаться не придётся,
Знай дрыгайся, пляши, танцуй,
Узоры ножками рисуй.
(Здесь сам тихонечко смеётся.)
Хронический всё ларингит,
А то б я был – певец-пиит.
21
Ты посмотри! Как благородны.
Они на уровне господ.
Общеизвестны, всенародны!
Поди, и меньше, чай, хлопот?!
Одни – стишки, другой – музончик,
За то обоим в руки пончик.
Слагают все, кому не лень!
О чём угодно: хоть про пень!
Любви мотивов моден факел.
Тут благо – непочатый край!
Пропел: «Хочу!» - и отдыхай.
А там в экстазе дел до драки!..
Готовы руки целовать!
Печёнку, душу аж отдать…
22
А ты?.. Лопух, с надеждой тёмной,
Сидишь и строчишь ряд поэм.
Ведь ты – талант, дурашка скромный!
Давно бытуешь средь проблем.
Забрось мораль, нравоученья…
Возьми курс общего теченья.
Какое дело до ума!
Когда за дверью ждёт сума.
Пусть говорят: он конъюнктурщик! –
Иные там на злобу дня,
(По меньшей мере, то возня).
Богат и славен – пусть халтурщик!».
«И я сторонник сих идей… -
Надменно поддержал злодей, -
23
Мне творчество безумно чуждо.
Хореи, ямбы, божий дар…
Там чувств возвышенность наружна,
Внутри циничный, гнусный жар,
Там зачастую похотливость
Скрывает ширма – лир болтливость:
Чтобы изысканной строкой
Завлечь глупышку лечь с собой
Для половых сношений в койку…
И ореол создать в толпе
Среди тупиц на том себе.
Вот, мол, какой ты!.. Лишь постольку,
Я вижу сущность звонких муз,
Стремленье с ними свить союз.
24
В противном случае – ком грязи,
Раз не искать обилья благ.
А люди?.. Часто слишком мрази
(Неважно, умник иль дурак),
Чтоб сердце ранить их заботой.
Страдать за них кому охота?!
Не обольщайся на поклон,
Суди людей с плохих сторон,
Не сразу видно, что под маской…
А ты?! Наивный, мягкий лох,
Меня бы слушал – я б помог.
Вопросов нет? Катись колбаской…
Совет спортсмена попроси.
(Вы оба, вроде, караси)».
25
«То в биографии мой промах, -
Спортсмен-отступник звук издал, -
Я был давно бы в чемпионах!
Коль связки б ног не разорвал.
Не обленился – стал бы тренер
И неплохой, по крайней мере.
Да где там?! Лучше явно всех!
И бросьте свой поганый смех.
Стихи?! Да, без утайки, братцы,
Не раз я в них при травме ног
Имел спасительный глоток.
Гомер и Феокрит, Гораций,
Я слышал, чемпионы тож
Средь олимпийских были лож.
26
Одно другому не помеха:
Гармония тел и души –
Заклад великого успеха,
Наоборот, восторг вершит.
Я много претерпел лишенья,
Ища такого совмещенья.
И ты, мой друг, ветров певец,
И ты, любезнейший мудрец,
Свидетели мучений оба.
И только ты один злодей,
Не нёс со мной тугих цепей.
Ты ненасытная утроба.
Тебе забавы да покой,
Не двигать мыслью и рукой…»
27
«Ты негодяй! Спортсмен-пьянчуга,
Да как ты смеешь упрекать?!
А я считал тебя за друга.
Что обо мне ты можешь знать?!
Ты исключительно собою
Был занят. Я искал покою,
Когда ты жутко уставал,
Тебе, но ты не признавал.
Да все вы целью одержимы
Ломали пальцы и мозги,
Я ж умирал в слезах с тоски.
Сперва бодрил, чтоб нерушимы
Остались в самый мрачный миг,
Крепил надежды, красил блик.
28
Не вы ль меня таким создали?
Да я страдал поболе вас!
Дерзали вы, а я в опале
Глотал обиду каждый раз.
Пока учились, жили, дрались…
Во мне вскипали хитрость, зависть…
Я был как будто не у дел
И то же самое терпел.
Была я ваша безопасность!
Не я! А вы! Ошибок груз
Несли, а я мотал на ус
И вам искал в награду праздность.
Теперь упрёки мне смешны,
А состраданья не нужны.
29
Я охладел от ваших пыток
И очерствел от дел дурных,
Обыкновенный льда я слиток,
В кругу отчаяний земных.
В речах гнушаюсь декораций,
Язык – источник дефекаций,
Прямолинеен, даже груб.
Нет выбора? Возможен труп.
Но я не встану на колени…» -
Лилось молчанье с трёх сторон.
Вкусив солёный привкус прений,
Кого-то ты не полюбил,
Но это ты лишь пригубил,
30
Горячку чаши вечных споров:
И раздраженье не сполна
И не сполна изведал норов;
Претенциозности зерна
Ты поклевал, читатель добрый,
Как дегустатор меры пробной.
От пререканий я устал:
Их день за днём всю жизнь листал,
Зубрил, как книгу, срок тревожный…
Зачем такие мне друзья?
А мне иначе и нельзя!
Я в ситуации здесь сложной.
Отмечу тут, вздох затая,
Те три субъекта – тоже я.
Июль 1998г.

Автор - gerka-durachok
Дата добавления - 11.05.2011 в 13:11
Форум » Хижины Острова » Чистовики - творческие страницы авторов » Страница Георгия Овчинникова (на острове gerka-durachok, zhora50)
  • Страница 1 из 5
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • »
Поиск:
Загрузка...

Посетители дня
Посетители:
Последние сообщения · Островитяне · Правила форума · Поиск · RSS
Приветствую Вас Гость | RSS Главная | Страница Георгия Овчинникова - Форум | Регистрация | Вход
Конструктор сайтов - uCoz
Для добавления необходима авторизация
Остров © 2024 Конструктор сайтов - uCoz